***
Гермиона глупо улыбнулась, когда снова смогла трансгрессировать в мэнор. Это значило, что Малфой так и оставил им разрешение на аппарацию сюда. Это не могло не радовать. Оглянувшись, девушка поняла, что находилась в библиотеке. Что ж, над точностью перемещения еще стоило бы поработать. Она планировала сразу переместиться к Нарциссе. Предчувствие подсказывало, что ей лучше не натыкаться на Малфоя, ведь по меньшей мере это было бы странно. Поправив мантию, которую гриффиндорка таки успела нацепить перед трансгрессией, девушка осторожно вышла и, ориентируясь только на свою память, осторожно двинулась по коридору. Сейчас мэнор не излучал той тревоги, как это было позавчера, но все равно оставался отстраненно холодным. Да уж, Гермиона бы никогда не согласилась жить здесь, поэтому искренне не понимала Малфоя. Да, для него Малфой-мэнор был домом, но это совершенно не отменяло всего, что здесь происходило. Как только они находили в себе силы оставаться здесь? Толкнув тяжелую дубовую дверь, которая, по ее расчетам, вела именно в столовую, девушка встретилась глазами с Нарциссой, которая с интересом наблюдала за ней. Закрыв за собой дверь, гриффиндорка смущенно улыбнулась и мысленно досчитала до десяти. Ну, в конце концов, Нарцисса же просто женщина, нечего бояться! — Мисс Грейнджер! — Миссис Малфой поднялась со стула и улыбнулась уголками губ, совершенно не излучая неприязнь. Это немного отрезвило Гермиону, и она сделала уверенный шаг навстречу. — Добрый день, миссис Малфой, — вежливо поздоровалась девушка и кивнула. Она мельком взглянула на небольшой подарочный пакет, который держала в руках, и на секунду в ее голове промелькнула мысль, что это может выглядеть как фамильярность, будто она подлизывалась. — У нас обычно с пустыми руками не приходят, поэтому я подумала, что будет вполне к месту, если я подарю вам кое-что. — Девушка смущенно протянула пакетик оторопевшей женщине, но Нарцисса быстро приняла его, чтобы ее гостья перестала наконец смущаться. Миссис Малфой видела, что гриффиндорка чувствовала себя довольно неловко. — Наверное, вино – довольно странный презент, но насчет книги… Я подумала, что раз у вас такая библиотека, то вы любите читать, и взяла на себя инициативу выбрать для вас что-нибудь. Женщина кивала на каждое ее предложение и улыбнулась. Гермиона была не такой решительной, как о ней отзывались, а довольно скромной, но, скорее всего, Нарцисса просто не видела их перепалок с ее сыном, чтобы полностью оценить ее поведение. — О, право, не стоило. Не знала, что у маглов есть такая традиция, — начала миссис Малфой, приглашая девушку к столу. — Это же Сорен Маркс? Я читала пару его романов, они довольно специфичны… — Женщина вытащила книгу из пакетика и с интересом разглядывала ее. — Да, но его манера письма и слог просто поражают, кажется, я перечитала его «Отвержение и выбор» раза три, если не больше, но вот эта, — Гермиона приблизилась к Нарциссе, указывая на книгу, — пожалуй, лучшее из его романов. — Что ж, мисс Грейнджер, благодарю за столь интересный подарок, — тихо ответила волшебница, откладывая в сторону пакетик с вином и кладя обратно книгу. — Илли! Перед женщиной появилась эльфийка с характерным хлопком аппарации. Грейнджер вздрогнула и испуганно посмотрела на эльфа, понимая, что если она не перестанет так нервничать, то точно доведет себя до нервного тика. Илли тоже была одета вполне прилично, насколько это позволяла ситуация, и девушка облегченно выдохнула, поймав на себе взгляд хозяйки поместья. Нарцисса смотрела с неким сожалением и в то же время уверенностью. — Что Илли может сделать для хозяйки? — пропищала эльфийка, кланяясь миссис Малфой. По мнению Гермионы это все еще была дикость, но перечить она не имела никакого права. — Отнеси бутылку вина в погреб, а книгу в мою спальню, пожалуйста, — вежливо попросила женщина, передавая домовику подарочный пакетик. — И да, скажи остальным эльфам, чтобы подали обед. Илли кивнула и растворилась, оставив после себя легкую дымку. Грейнджер вздохнула и последовала за Нарциссой к столу, где уже начинали появляться различные блюда. — Простите, мисс Грейнджер, — выдохнула миссис Малфой, садясь напротив гриффиндорки. — Я осведомлена о том, как вы относитесь к домашним эльфам, но я не имею права их освободить. Им просто некуда идти в таком случае. — О, я понимаю, правда, просто это несколько непривычно, знаете, — возразила Гермиона, поудобнее усаживаясь за столом. Первым, что бросилось ей в глаза, был тыквенный суп, от которого приятно тянуло специями. — И, пожалуйста, называйте меня Гермионой. Я чувствую себя немного неловко, когда вы так официально ко мне обращаетесь. — Что ж, Гермиона, тогда будет честно, если вы будете называть меня Нарциссой, — улыбнулась женщина, взяв в руки суповую ложку, и девушка последовала ее примеру, согласно кивнув. — Вы наверняка задаетесь вопросом, почему я решила рассказать вам некую информацию лично. — На самом деле я была просто в смятении, учитывая, что вы могли бы передать что-то важное с Мал... то есть Драко, — гриффиндорка мысленно отругала себя за то, что чуть не назвала ее сына по фамилии. Это было бы крайне нелепо, учитывая, что Нарцисса тоже была Малфой. — Так что вы хотели рассказать? — Я бы для начала предпочла озвучить, что некоторые факты должны остаться между нами, — тихо начала Нарцисса, промакивая губы салфеткой. — Полагаю, Драко рассказал вам о том, что с помощью этих кинжалов заключались браки на крови? Гермиона сосредоточенно кивнула, не совсем понимая, к чему женщина начала про браки. Ей почему-то казалось, что это не являлось такой уж и актуальной темой на данный момент, но перебивать миссис Малфой она не спешила. — Мой сын не знает, что Люциус использовал его, когда мы с ним заключали брачный договор, — продолжила женщина, внимательно смотря на гриффиндорку, и шатенка слабо кивнула, переваривая информацию. — Думаю, вы уже догадались, почему я вам это говорю. — Мерлин, артефакты активированы, — выдохнула Грейнджер, прикрыв рот ладонью. Осознание пришло так резко, как гром среди ясного неба. Оно просто без подготовки поразило гриффиндорку, отчего той стало тяжело дышать. Если реликвии были активны, то вообще неизвестно, что может произойти, если они будут украдены абсолютно все. — Он сказал мне, что Люциус ни за что бы не пошел на это, потому что любил вас… — Когда мы вступали в брак, никто из нас друг друга не любил, нет. Я бы сказала, что ненавидела его, — горько усмехнулась волшебница, откладывая ложку в сторону и пододвигая к себе рагу из овощей. — Браки чистокровных редко заключаются по любви, Гермиона. У нас обычно не бывает выбора. Поэтому сейчас, когда Люциуса уже нет с нами, я знаю, что позволю Драко выбрать. Даже если это будет не чистокровная волшебница, но он имеет право выбора, которого не было у нас. — Но ведь род Малфоев довольно древний, — сглотнула Грейнджер, совершенно растеряв аппетит. — Я не знаю, в каком поколении он чистокровный, но разве… Это будет правильно? С точки зрения ваших принципов? — Что вы думаете о нынешнем мире волшебников, Гермиона? — неожиданно спросила Нарцисса, делая глоток из изящного кубка. Гриффиндорка нахмурилась, задумавшись. Ее вполне устраивало магическое сообщество, в котором она жила, и ее редко посещали мысли, что с традициями чистокровных она имеет право спорить. — Я не считаю смешение крови чем-то правильным, ведь, насколько я понимаю, все чистокровные семьи в какой-то мере родственники, даже если дальние, — протянула шатенка. Отчего-то ее руки дрожали, а дыхание все еще было сбивчивым. — Именно, — подтвердила миссис Малфой, со стуком ставя кубок на стол. Гермиона поежилась. Она никак не могла понять, к чему женщина вообще начала разговор об этом. — Вы нравитесь Драко, Гермиона. И в отличие от моего покойного супруга я не считаю это чем-то из ряда вон. Вы сильная, умная, талантливая и целеустремленная. Это делает вас уникальной, учитывая, что вы из семьи маглов, — Нарцисса запнулась. — Не посчитайте, что я думаю, что маглорожденные какие-то дефектные. Так считают многие. Но далеко не все. — Почему вы мне все это говорите? — взволнованно спросила Грейнджер, начиная незаметно хрустеть костяшками пальцев под столом. — Вам не кажется, что это слишком, – утверждать, что я симпатична Малфою? Вы наверняка знаете, какие у нас были «чудесные» отношения в школе? Сейчас все обстоит иначе только потому, что мы работаем вместе. — О, да, я осведомлена насчет вашего общения в Хогвартсе, но поверьте, это не показатель, — Нарцисса улыбнулась уголками губ. — То, что Драко говорил вам, обижал вас, по большей части было навязано Люциусом. Знаете, каждые каникулы, когда он приезжал, он постоянно жаловался на вас, — рассмеялась женщина, закатывая глаза. — Он чуть ли не лекции мне читал, как вы раздражаете его тем, что постоянно знаете все и обо всем. А ведь вы не были в магическом мире с рождения, в отличие от него. Думаю, он вам просто завидовал. — Мне кажется, вы недооцениваете ненависть вашего сына ко мне, — возразила гриффиндорка. — Он задирал меня буквально постоянно. Это выводило меня из себя, но я старалась давать достойный отпор его нападкам, потому что не собиралась ему уступать. — Пока что он это отрицает, но скоро смирится с этим, — вздохнула женщина. — Что ж, мы отошли от основной темы нашего разговора. Да, вы правы, по крайней мере артефакт Малфоев активирован. Насчет остальных я не уверена, так как никогда не интересовалась этим. Это были игрушки Люциуса, а не мои. Я предпочитаю не связываться с темной магией. — Думаете, что остальные тоже могут быть активированы? — прошептала Гермиона. На мгновение ей показалось, что она сейчас задохнется. Каким нужно быть жестоким, чтобы связать себя договором на крови? — Да, думаю, что так, — кивнула миссис Малфой. — Вы ведь не знаете, что эти артефакты будут представлять собой, когда будут воссоединены? Шатенка отрицательно покачала головой, внимательно слушая волшебницу. Возможно ли, что у них появятся ответы, которых они так жаждут? — К сожалению, я не могу дать ответ на этот вопрос, лишь в общих чертах, — выдохнула Нарцисса, нервно сжимая в руках салфетку. Гриффиндорке показалось, что она волновалась. — Но могу предложить помощь кое в чем другом. Я знаю, что случилось с мисс Паркинсон. Точнее, могу точно сказать, что ее родители к этому причастны. — Мы об этом как-то и сами догадались, — усмехнулась Гермиона, сразу же одергивая себя. — Простите, это нервное. — Я могу помочь вам вызволить ее, — твердо произнесла женщина, не сводя с Грейнджер своих дымчато-серых глаз. Прямо как у Малфоя. Шатенка кивнула. — Вот об этом вы можете рассказать Драко, да я и сама с ним смогу поговорить, чтобы вы случайно не попали ему под горячую руку. На мой взгляд, он чересчур вспыльчивый, не находите? — Чересчур еще мягко сказано, — рассмеялась девушка. — Он бывает довольно резким в некоторых отношениях. Вы бы видели его, когда он заявился ко мне в отдел! Это было что-то! Мне до сих пор жаль мою ассистентку, которая при этом присутствовала. Хотя я не уверена, что не ответила ему тем же. Мы довольно сильно поцапались. — Что же, тогда посмотрим, что я смогу сделать для Пэнси, — мягко ответила Нарцисса, поднимаясь из-за стола. — Она не заслуживает такого, особенно от своих родителей и собственного брата. У меня есть план их поместья, и, насколько я знаю, их камин все еще открыт для нас. Имею ввиду, конечно, Драко и его тесное окружение, но, думаю, что вас с собой он сможет взять. — Нарцисса, — начала Гермиона. — Вы бы знали, как я вам благодарна! Это чудо, что у Малфоя такая удивительная мать! Что у него есть человек, который о нем так заботится. Это и правда удивительно, — тихо добавила девушка, обнимая себя руками. Почему-то последняя фраза далась ей откровенно тяжело, и дыхание снова было абсолютно сбито. По телу пробежалась дрожь, которая не могла предвещать ничего хорошего. Воспоминания о родителях бледной кляксой капнули на ее сознание, затуманивая разум. Нет, не сейчас! — Благодарю за чудесный обед, Гермиона, — улыбнулась миссис Малфой. — Я пришлю вам план поместья совой, вы не против? Или передам с Драко. Гермиона кивнула и еще раз поблагодарила женщину. Ее била мелкая дрожь, которая никак не хотела униматься. Мысли в голове хаотично роились, никак не желая прийти в порядок. Мерлин, как же это было больно! Девушка быстрым шагом направилась прочь из столовой, решая переместиться через камин на Гриммо. Джинни или Гарри, кто-нибудь из них. Ей сейчас как никогда нужен был кто-то из ее друзей! Вылетев в коридор, она еле сумела сориентироваться и направилась в библиотеку. Она почти бежала до заветной комнаты, чувствуя, как к горлу подступает ком. Нет, не сейчас, Гермиона! Она пыталась пресечь любые попытки расплакаться, но глаза ее не слушались, и уже через мгновение их застилали слезы. Те, которые почему-то остались невыплаканными, хотя ей и казалось, что их даже не осталось. Ей казалось, что она была слишком опустошена, чтобы найти еще хоть одну слезинку. Но организм считал иначе, и крупные капли скатывались по щекам. Девушка резко остановилась и вытерла их рукавом блузы, вдохнув и выдохнув. Нельзя. Нельзя быть такой чувствительной. Надо быть сильной. Сильнее, чем была тогда, и сильнее, чем есть сейчас. Шатенка отворила дверь в библиотеку и наткнулась затуманенным взглядом на Малфоя, который застыл при виде гриффиндорки. Он удивленно повел бровями и, заметив как в уголках ее глаз собирается влага, кинулся к ней, привлекая в объятия. Он даже не представлял, что она вообще делала в поместье и почему плакала, но что-то определенно было не так. — Грейнджер, что ты здесь делаешь? — тихо спросил слизеринец, все еще прижимая шатенку к себе. Она порывисто дышала, и казалось, что еще немного, и она совсем разрыдается. Но она резко оттолкнула парня и вытерла слезы рукавом, поджимая губы. — Твоя мать пригласила меня пообедать, — хрипло ответила Гермиона, стараясь не смотреть ему в глаза. — Она предложила помочь с ситуацией Пэнси, и я согласилась, надеюсь, ты не против, — выдавила гриффиндорка. — Неожиданно, — удивился Малфой, проводя рукой по волосам. — Это все, о чем вы говорили? Шатенка кивнула и выдохнула, будто собираясь с мыслями, и наконец подняла взгляд на блондина. Драко заметил раскрасневшиеся веки и мокрые дорожки от слез. — Она тебе ничего плохого не сказала? — поинтересовался он. Гермиона удивленно посмотрела на него и ахнула. — Мерлин, нет! Я плакала… Я плакала не из-за нее! — заверила его гриффиндорка, отмахиваясь. — Мы очень мило побеседовали, она невероятная женщина, такая сильная и стойкая, она… — В горле снова встал ком, и Грейнджер снова выдохнула. — Она прекрасная мать, Малфой. Я рада, что тебя окружают такие удивительные люди. — Но что-то же тебя расстроило? — не унимался слизеринец. Гермиона закатила глаза и облизала губы. — Просто этот разговор с ней… Он напомнил мне, — шатенка запнулась и опустила взгляд в пол, считая свои туфли гораздо интереснее. — О родителях, да? — понял Малфой, с грустью отмечая, что искренне сочувствует ей. Потерять одного родителя было тяжело, а что уж говорить об обоих? Тем более, что они даже не помнили, что у них была дочь. — Мерлин, мне пора переставать быть такой тряпкой! — процедила гриффиндорка и прошла мимо блондина к камину. Драко проследил за ней взглядом и резко вспомнил, что вообще собирался сделать. — Грейнджер! — окликнул ее слизеринец, поворачиваясь к ней. Шатенка удивленно вскинула брови в знак вопроса. — Не хочешь поужинать сегодня со мной? Гермиона так и застыла с горсткой пепла в руках. Ей показалось, или Малфой пригласил ее поужинать с ним? Нет, вроде не послышалось. — Да, я буду рада поужинать с тобой, — выдохнула девушка, ожидая, что он скажет что-то еще. — Я зайду за тобой в восемь! — улыбнулся Малфой и подмигнул, наблюдая, как гриффиндорка четко произносит адрес и исчезает в языках изумрудного пламени.***
Стоило только Гермионе ступить в гостиную, как на нее с удивлением посмотрело две пары заинтересованных глаз. Джинни быстро вскочила и порывисто обняла подругу, а затем и Гарри заключил ее в объятия. И гриффиндорке вдруг стало так уютно и хорошо, что совсем не хотелось никуда уходить. Захотелось закутаться в одеяло, пить горячий шоколад, приготовленный Гарри, и просто болтать обо всем на свете! — Ты обычно трансгрессируешь, — задумчиво протянула Уизли, слегка прищуриваясь. Грейнджер смущенно отвела взгляд и улыбнулась. — Я была у Малфоев, поэтому решила воспользоваться камином, — объяснила шатенка, на что получила еще и два удивленных взгляда. — Меня позвала поговорить к себе Нарцисса… — Что она хотела? — поинтересовался Поттер, плюхаясь обратно на диван. Парень выглядел по-настоящему уставшим несмотря на то, что сегодня был выходной даже у него. Работа аврором подразумевала довольно долгое времяпровождение на рабочем месте и, если того требовала ситуация, присутствие на миссиях, которые так люто ненавидела его девушка. Именно поэтому Джинни радовалась как ненормальная, когда Рон, отучившись на аврора и проработав в качестве мракоборца около года, решил продолжить помогать Джорджу во «Всевозможных вредилках». — Помочь нам с Пэнси, — устало бросила Гермиона, потирая шею. Взглянув на часы, она обнаружила, что стрелка почти подошла к трем. Долго же они просидели с Нарциссой, однако. — А что с Пэнси? — изумилась Уизли, утаскивая с собой на диван подругу и накидывая на нее плед. Черт, они не знали? Гермиона закрыла лицо руками и напряженно вздохнула. Мерлин, почему им никто не сказал? — Мерлин, почему вам никто не сказал?! — вспылила Грейнджер и всплеснула руками. — Она пропала! То есть мы знаем, где она предположительно и что в этом замешаны ее родители на пару с ее братом… — Думаешь, они держат ее в своем родовом поместье? — процедил Гарри, поднимаясь с дивана. — Горячий шоколад будете? — Девушки разом кивнули и благодарно посмотрели на друга. — Мы почти на все сто в этом уверены, — выдохнула Грейнджер, поджимая под себя ноги. Усталость давала о себе знать, а недавно выплаканные слезы еще больше изнуряли ее. — Какую еще шокирующую новость ты нам выдашь? — хохотнула Джинни, и шатенка серьезно посмотрела на подругу. — Мерлин, еще что-то произошло? — Малфой позвал меня поужинать сегодня в восемь… — тихо произнесла Гермиона, стараясь не смотреть на Уизли, которая распахнула глаза от изумления. — То есть он позвал тебя на свидание? — уточнила рыжая, пододвигаясь поближе к Гермионе. — Он не называл это свиданием, а просто ужином, так что не знаю, — возразила шатенка. — И вообще, мне кажется, это слишком неуместно, учитывая все, что происходит… Зря я согласилась! — Ты еще и согласилась?! — вскрикнула Джинни, вскакивая с дивана и изумленно оглядывая гриффиндорку. Та неуверенно кивнула и нахмурилась. Почему Уизли так реагировала на это? — Что, Мерлин, такого могло произойти за последние несколько дней, что ты решила пойти с Драко Малфоем на свидание?! Нет! Даже не отвечай! — Рыжая схватила кружки из рук своего парня, взяла в другую руку ладонь подруги и потащила ее наверх, бормоча что-то о том, что она не должна облажаться и обязана выглядеть просто великолепно.***
Джинни позволила Гермионе написать Малфою, чтобы тот забрал ее из дома Поттера, куда Гарри соизволил открыть ему доступ через камин. Она быстро приписала адрес на всякий случай и прикрепила пергамент к лапке совы друга, которой изредка пользовалась. За неимением у нее самой совы ей приходилось использовать чаще всего министерских сов. Что ж, Джинни постаралась на славу: Грейнджер выглядела просто потрясающе! Уизли просто настояла на том, чтобы гриффиндорка надела ее темно-синее коктейльное платье до колен с рукавами и квадратным вырезом на груди. Оно было из плотной ткани, с довольно объемной юбкой в складку, которые собирались на талии. Несмотря на то, что оно было почти черного цвета, платье никак не утяжеляло образ Гермионы. Подобрав к нему изящные балетки на среднем каблуке, Джинни занялась макияжем подруги, что навеяло девушке воспоминания о недавних сборах на аукцион. Мерлин, она же даже не спросила, как себя чувствовала Джинни! Но судя по тому, как активничала рыжая, спрашивать даже не нужно было. Закончив с макияжем, Уизли повернула подругу к зеркалу, позволяя рассмотреть себя. В основном, она придерживалась той же политики, что и позавчера, нарисовав только аккуратные тонкие стрелки, подкрасив ресницы тушью и добавив матовую бархатную помаду на губы, которую часто использовала сама. Довольно ухмыльнувшись, Уизли палочкой уложила волосы и, выдохнув, произнесла долгожданную фразу, что она закончила. Девушки вместе спустились в кухню, где Гарри приготовил еще одну порцию горячего шоколада для них и для себя, чему лично Гермиона была искренне благодарна. Напиток помогал ей успокоиться, так как она успела уже триста раз себя накрутить. Посмотрев на время, она запоздало поняла, что на разговоры они потратили больше времени, чем на дело, и стрелка часов уже неумолимо двигалась к восьми. Она была почему-то уверена, что Малфой заявится чуть раньше положенного. И чутье ее не подвело. Через минут десять в камине в гостиной затрещало пламя, и Гарри первым направился туда, чтобы встретить слизеринца. Малфой отряхнул черный пиджак от пепла и осмотрелся, изучая гостиную. Довольно хмыкнув, он быстро кивнул Поттеру и посмотрел на застывших в дверях девушек. — Ты сам знаешь, что я хочу сказать, Малфой, — усмехнулся Гарри и сложил руки на груди. Драко театрально закатил глаза и еще раз кивнул, понимая, к чему аврор клонит. Типичные наставления в жанре «Если обидишь ее – я не знаю, что с тобой сделаю». Гермиона быстро осмотрела слизеринца придирчивым взглядом, отмечая про себя, что у него, наверное, просто тысячи одинаковых костюмов. Черная шелковая рубашка, черный пиджак и черные классические брюки. На фоне всего этого «разнообразия» выделялись светлая, почти мертвенно бледная кожа парня, его платиновая шевелюра и дымчато-серые глаза. — Расскажешь мне потом, как прошло, — весело хихикнула Джинни, и Гермиона закатила глаза, толкнув ту в плечо. Драко с интересом разглядывал гриффиндорку, отчетливо понимая, что к ее светлой коже определенно шел синий. Ей бы повезло, учись она на Рейвенкло. На каблуках она выглядела более чем уверенно, что, как предполагал Малфой, было исключительно заслугой ее подруги, которая сейчас довольно усмехалась. Гермиона кивнула Драко, и тот потянул ее за собой к камину, прощаясь с Поттером и Уизли. Они переместились в дырявый котел, сразу же спешно покидая его и выходя на улицу. Ночной воздух освежал, и гриффиндорке казалось, что еще немного, и она просто сгорит от нахлынувших эмоций. Малфой крепко держал ее за руку, видимо, даже не собираясь отпускать. Он двигался плавно, но в то же время стремительно, не давая ей и шанса хоть как-то притормозить. Каблуки неприятно шаркали по каменной кладке, и Грейнджер приходилось постоянно переставлять ноги быстрее, чем она могла. Наконец затормозив, слизеринец остановился у небольшого ресторана с красивой серебряной вывеской и молча снова потянул девушку за собой, пропуская вперед на входе. Бросив что-то швейцару, он уже абсолютно спокойно повел ее к одному из столиков у окна, из которого открывался удивительный вид на украшенную фонарями улицу. Теплый свет лился на камни, отражаясь от них приятным свечением. Официант вежливо поздоровался и положил два меню на столик. — Я буду стейк средней прожарки, красное вино и, пожалуй, шоколадный чизкейк с зеленым чаем, — быстро заказал слизеринец так, будто знал меню наизусть. — Леди закажет чуть позже. Парень поклонился и удалился восвояси, оставляя пару одних. Гермиона растерянно разглядывала меню, бросая взгляд на цены. Мерлин, это был далеко не дешевый ресторан. Хотя чего она могла ожидать от Малфоя? Что они поужинают в Дырявом котле? Пролистав еще несколько страниц, она решилась на фруктовый салат, креветки, белое вино и брауни с зеленым чаем. Подозвав официанта, она быстро заказала нужные блюда и отдала ему меню. — Не понимаю, почему ты позвал меня, — протянула гриффиндорка, наблюдая за слизеринцем. Блондин аккуратно снял пиджак и повесил его на спинку стула, а затем закатал рукава, открывая взору предплечья. Грейнджер метнула взгляд на левую руку и сглотнула. Конечно, как он мог избавиться от черной метки? Череп со змеей все еще кляксой чернел на бледной коже. — Мне захотелось нормально отметить мой день рождения, — бросил Малфой, замечая ее заинтересованный взгляд на метке. Он хмыкнул и поднес левую ладонь к губам, следя за тем, как глаза Грейнджер метнулись следом за рукой. — Я покажу тебе ее, если ты покажешь свою. Гермиона застыла на мгновение, понимая, что ее застукали. Отвращения уже давно не было, ведь отчасти она понимала, что послужило тому, почему метка пестрела на предплечье блондина, но все равно осадок остался. Она недоуменно посмотрела на парня, догадываясь, о какой такой ее метке он говорит, и приподняла рукав платья, оголяя левую руку. Почти на самом сгибе локтя был все еще заметный шрам, который, пожалуй, все четыре года напоминал ей о том, кто она такая. «Грязнокровка». Девушка поежилась и осторожно погладила шрам пальцами, но затем она резко вцепилась в него, будто хотела содрать его со своей кожи. Глаза Малфоя обеспокоенно взглянули на нее, и он понял, что зря ее об этом попросил. Это было слишком больно. — Грейнджер, остановись, — тихо попросил парень, привлекая ее внимание к себе, и Гермиона взглянула на слизеринца из-под полуопущенных ресниц. Она вдохнула и выдохнула, досчитав до десяти и опустив обратно рукав. — Прости, ты не должен был это видеть, — выдавила она и отвела взгляд куда-то в сторону, не желая встречаться с ним глазами. — Хватит извиняться за то, в чем ты не виновата, — резко осадил ее Малфой, заставляя все же посмотреть на него. В его бездонных глазах она отчетливо увидела сожаление и грусть, которые обычно он тщательно скрывал. Неожиданно появился официант, левитируя блюда на стол. Малфой попросил оставить бутылку вина. — Что ж, почему ты вообще работаешь в отделе артефактов? — спросил Драко, аккуратно разрезая стейк и закидывая себе в рот небольшой кусок. — Ну, а где я должна работать, по-твоему? — изогнула брови шатенка, принимаясь за салат. — Я бы хотела работать в отделе регулирования магических популяций, но знаешь, там бы у меня не было бы возможности так часто пересекаться с Гарри, а с ним я чувствую себя уютнее. — Имеешь в виду ваши приключения с Поттером и Уизли? — поинтересовался слизеринец. Гермиона уверенно кивнула. — Почему вы вообще постоянно находите себе приключения на задницу? — О, поверь, я задаюсь этим вопросом буквально всю жизнь! — рассмеялась гриффиндорка, делая глоток вина. Алкоголь мягко обволакивал горло. — На самом деле, мне просто комфортно работать с ним, а еще я люблю загадки и тайны. Обычно это хороший повод применить все мои знания! — О, ну да, я забыл, с кем разговариваю! — усмехнулся Драко, заканчивая со стейком и делая приличный глоток вина. — Блейз рассказал мне, что ты смогла сварить оборотное зелье на втором курсе и украла слизеринскую форму, — парень хитро прищурился. — Не знаю, помнишь ли ты это, но мы тогда попытались пробраться в гостиную Слизерина, — начала Грейнджер, густо краснея. Сейчас она понимала, насколько стыдно было в этом признаваться. — Чтобы выяснить, имеешь ли ты отношение к Тайной комнате. Мерлин, как это стыдно! Я тогда превратилась в кошку! Случайно, конечно! Просто волос, который я сняла с мантии Булстроуд, был кошачьим! Не помню, сколько провалялась тогда в больничном крыле! — Прям в кошку? — удивился Драко, посмеиваясь. Поймав злобный взгляд гриффиндорки, он понял, что она не шутила. — Мерлин, я бы хотел это увидеть! — В этом нет ничего смешного! — вспылила девушка, чуть не опрокинув бокал. Малфой рассмеялся еще сильнее. — Ладно, теперь твоя очередь: какая-нибудь постыдная история! — Таких нет, — усмехнулся Драко и сложил руки на груди. — Ой, да брось, уверена, что есть! — сверкнула глазами Гермиона и принялась за креветки. Выходило довольно плохо, и она снова услышала смех слизеринца. — Грейнджер, ну кто так делает? — Малфой потянулся к ее тарелке и выудил оттуда одну креветку, принявшись показывать, как правильно ее очищать. — Сначала убираешь голову, потом хвостик, а затем снимаешь остальную кожицу. — Слизеринец закинул очищенную креветку в рот, быстро ее прожевав. — Все-все, я поняла, дальше я сама! — бросила шатенка и принялась очищать еще одну. — Ну, так что насчет истории? Как насчет той, когда ты целовался с Ноттом? — Забини тебе рассказал? — процедил блондин, исподлобья глядя на девушку, которая откровенно хихикала. Та покачала головой. — Дафна, — рассмеялась Гермиона, принимая это, как личную победу. — Черт, ну да, было такое, — угрюмо начал парень. — Это было, кажется, на пятом курсе, мы тогда очень бурно праздновали день рождения Пэнси. Не представляю, как мы вообще умудрились протащить столько алкоголя, но этот вопрос стоит задать Забини, он всегда с этим отлично справлялся. Я тогда еще встречался с Паркинсон, и вообще-то на тот момент я думал, что это она! Грейнджер уже хохотала во весь голос, даже не скрывая. Она вцепилась в скатерть на столе, чтобы самой не грохнуться на пол от смеха, и периодически вытирала слезы, выступавшие на глазах. Драко бросал на нее недовольные взгляды, давая ей отсмеяться. — Я не начинала пить до окончания школы. Даже тогда, когда Джинни протаскивала в гостиную пару бутылок вина, — еще посмеиваясь, ответила девушка. — Первый раз алкоголь я вообще попробовала дома после шестого курса. — Ну, ты и скучная! — хохотнул блондин. — Неужели тебе никогда даже не хотелось? — Хотелось, конечно, ты шутишь? — изогнула брови гриффиндорка. — Но тогда я думала, что моей репутации придет конец. Джинни на пару с Симусом тоже часто доставали нам алкоголь на вечеринки, понятия не имею, где и как они его брали, но такое было. — Ей определенно стоит пообщаться с Блейзом, думаю, они найдут общие интересы, — рассмеялся Малфой, проводя ладонью по волосам. Гермиона внимательно наблюдала за слизеринцем и только теперь понимала, что у него и правда красивая улыбка. И она имела в виду именно эту, настоящую, а не ту хамскую, которой он часто ее одаривал в школе. Принявшись за десерт, пара замолчала, предпочитая насладиться сладостями в тишине. Вся эта ситуация казалась Гермионе до одури странной, но такой правильной, как будто так и должно было быть. Вот так сидеть с Малфоем за одним столиком и обсуждать школьные похождения было невероятно интересно и уютно, будто они дружили всю жизнь. На мгновение ей захотелось прикоснуться к его волосам, которые, как она уже успела выяснить, были на ощупь как шелк. Захотелось очертить ровную линию скул и подбородка. Всего на секунду Гермионе захотелось почувствовать вкус его губ. Девушка тряхнула головой, отгоняя странное наваждение, и быстро закончила с пирожным, запив его чаем. Опустошив и бокал для вина, она продолжила с неподдельным интересом наблюдать за слизеринцем. Он выглядел и правда привлекательно. Мерлин, она всегда это знала! Все эти слухи, которые ходили вокруг него всю их учебу, были абсолютно правдивы. Как там его называли? Слизеринский принц? Что ж, это прозвище было ему под стать: холодный, надменный и невероятно привлекательный. Но было в его красоте что-то опасное, что сама гриффиндорка не могла объяснить себе. Но сейчас, видя, как он искренне смеется и улыбается, весь его образ отстраненного и надменного принца просто рушился на глазах, даже не оставляя ей и шанса. Пора было признать. Ей нравился Драко, мать его, Малфой. И эта мысль загоняла ее в капкан, ведь не было никакой гарантии, что это было взаимно. Малфой подозвал официанта и попросил принести ему счет. Быстро расплатившись, он подставил девушке локоть, чтобы та за него ухватилась, и вышел на улицу, вдыхая холодный ночной воздух. Небо было безоблачным, открывая взору россыпь звезд и полумесяц, одиноко висящий на небосводе. В свете тусклых фонарей лицо Малфоя казалось не таким бледным, и гриффиндорка в который раз себе напоминала, что его бледность никак не связана с проблемами со здоровьем. Пожалуй, это была та самая аристократическая бледность, присущая большей части чистокровных семей. Парень задумчиво посмотрел на шатенку и еле заметно кивнул, предупреждая об аппарации. Живот привычно скрутило в тугой узел, и они вместе переместились в гостиную квартиры Гермионы. Она удивленно открыла глаза и с благодарностью посмотрела на слизеринца. Блондин в свете луны казался ей умопомрачительно красивым, и Грейнджер отругала себя в сотый раз. Нельзя было задумываться об этом, просто нельзя! Но Малфой неожиданно развернул ее к себе и мягко сжал в объятиях, не давая даже вздохнуть. Сердце Гермионы ушло куда-то в пятки, когда она заметила лицо слизеринца всего в пяти сантиметрах от своего. Его губы едва ощутимо коснулись ее. Сейчас они показались ей такими холодными, что ей даже захотелось проверить, жив ли он вообще или нет. Они были со вкусом шоколада и красного вина, и это просто опьяняло в одно касание. Грейнджер услышала еще один хлопок трансгрессии, понимая, что осталась одна.