Солнце и Луна. Кровь, Соль и Ветер.

Все, что помнила Аррин после того, как специально попалась в сети тифлингов по приказу демона, это нескончаемая боль. Она должна была привести экспедиционный корабль в западню, а остальное не имело значения. Даже осознание самого худшего не приготовило ее к муке, схожей… Нет, у этой боли не было достойного аналога или меры. Если честно, Аррин даже не знала, выживет ли, потому что отрава, которую ей влили в рот, не только вызвала агонию внутри груди и пищевода, но и почти заставила захлебнуться в собственной крови. Но за болью, что никак не утихала, став невыносимым фоном, пришло осознание, вмиг обратившее хрупкий мир юной русалки в прах – она лишилась голоса. Для Аррин, как и для всякой русалки, это стало равносильно смерти. Это значит, что твои сестры тебя не слышат: ты не сможешь с ними петь, позвать на помощь, и даже море перестает отвечать тебе. Ты становишься обычной большой рыбиной. Конечно, никто из стаи от тебя не отвернется, потому что отсутствие голоса не мешало охотиться и помогать совместным трудом. Но для юной сирены потеря голоса была ударом, от которого мало кто мог оправиться. Аррин смотрела в будущее со страхом и неопределенностью. Год назад, на Собрании Стай, ее выбрала в качестве невесты сирена из другой стаи. Лайнерис. Это была большая честь, потому что ее избранница была талантливой охотницей на глубинных хищников и была в почете у своей Королевы-Матери. Будущее Аррин вырисовывалось наилучшим образом от подобного союза и последующим вслед за этим сильным потомством. Но теперь, когда ее голос был утерян, Лайнерис могла просто от нее отказаться, и тогда вся надежда на какое-либо возможное будущее рухнет. Ведь, именно по голосу и песне сирены находили себе партнера, с которым в будущем заводили детей. И Аррин будет лишена любого шанса на нахождение пары, если Лайнерис от нее откажется. Это понимали все члены стаи, и каждая, в силу своих способностей, пыталась помочь исцелить сестру. Увы, эти попытки были тщетны, и даже Моргана, их величественная Королева, печально заявила о своем бессилии. - Я ничего не могу сделать. – Мать с искренней грустью взглянула на находящуюся рядом с ней Аррин и ласково обняла ладонями ее хрупкое миниатюрное личико, обрамленное красивыми ровными чешуйками. – Ты страдаешь незаслуженно, дитя мое. Прости меня. Аррин открыла рот и тут же его закрыла, содрогнувшись в безмолвных рыданиях. Она была даже не в силах сказать кому-либо, как она благодарна хотя бы за их попытку. Все, что было в ее силах – это лить соленые слезы, сливающиеся вкусом с морской пучиной. Ни одного звука не вырывалось из ее горла. Это была бесконечная пытка. Которая продолжалась и множилась, когда пришло время встречи со Стаей Лайнерис – «Рифовыми Охотницами». Когда Моргана оказалась в плену у демона, очень многие Стаи старались вызволить ее. Но очень быстро становилось ясно, что эта затея не приведет ни к чему хорошему, потому что под угрозой смерти могло оказаться слишком много невинных жизней морского народа. Моргана заявила, что, в худшем из сценариев, царствование над оставшимися русалками перейдет к самой старшей после нее – Акваре, но, благо, этого не произошло, и соседняя Стая прибыла для встречи в ближайшее время после освобождения Морганы, чтобы обменяться радостным облегчением. Встречи между такими большими Стаями, что содержали в себе под сотню и более русалок, случались редко, ибо каждая из них была занята своим насущным делом, благодаря чему держался хрупкий баланс жизни каждой из русалок. Как было ясно из названия Стаи Лайнерис, Рифовые Охотницы занимались охотой, но также заботились о китах, которыми кормились другие Стаи в округе. Изначальной Королевы, что была рождена Змеем, в этой Стае давно не было – пост сменялся каждые несколько лет, потому что охотницы часто погибали в битвах с морскими хищниками. Многие из русалок разительно отличались друг от друга, но изредка имелись черты, присущие исключительно определенным Стаям. Рифовые Охотницы были в основном похожи на тех, на кого вели свою охоту, беря многие черты в большинстве своем от акул, и опровергали любое принятое у смертных описание со своими сестрами, ибо вместо переливающихся радугой чешуйчатых хвостов у них были сильные, гибкие и длинные акульи хвосты насыщенного темного цвета, а на спинах высились высокие плавники, позволяющие им лучше маневрировать в водной толще. Именно поэтому распознать среди преломленных теней затонувшего корабля, осевшего на большом цветастом рифе, в коем условились встретиться обе Стаи, русалок Рифовых Охотниц оказалось просто. Моргана, терпеливо ожидающая на дне разбитого на две части судна, плавно поднялась выше и взорам собравшихся предстала небольшая группа гостий. Перед ними уверенно плыла их лидер. Нынешней Королевой Рифовых Охотниц была русалка в почтенном возрасте – Шакра Несломленная. На ее теле было столько шрамов, что с трудом можно было отыскать нетронутые гладкие участки. Один из глаз давно был утерян в схватке с акулой, и на его месте сияла черная жемчужина ее покойной супруги. Несмотря на суровость ее личности, лицо, покрытое шрамами, излучало сдержанную улыбку по случаю встречи с Морганой, с которой они даже разделили объятье. - Я слышала, что вы теперь свободны и лично отправилась сюда, чтобы в этом убедиться. – Острые угловатые зубы изобразили радостный оскал, на который Моргана ответила искренней улыбкой. Позади обеих Королев разгорелось веселье – Рифовые Охотницы были окружены со всех сторон хихикающими прелестницами «Смотрительниц Жемчуга» - Стаей Морганы. Русалки были игривыми по своей натуре, а когда хотели выразить свою симпатию и дружелюбие, то принимались делать это искренне, ярко показывая настроение – наворачивали круги вокруг друг друга и игрались в догонялки или прятки. Изредка в ходе таких игр между некоторыми из сирен возникали связи, в ходе которых создавались пары. Начиналось все ненавязчиво – заигрывание и преследование друг друга, осторожное внимание, постепенно перерастающее в обхаживание, а после окончательное закрепление начавшихся ухаживаний – взаимная друг другу песня, которая воспринималась как всеобщее заявление. Так начались и ухаживания между Аррин и Лайнерис. Рифовая Охотница первая начала играть с ней – задорно охотилась и преследовала, а юная и едва достигшая зрелости Аррин сразу же ответила на эти знаки внимания, потому что никто до сих пор не был столь настойчивым в ее адрес. Лайнерис в свою очередь, как и другие Рифовые Охотницы, отличалась собственническим характером и пытливо следила за тем, чтобы никто на ее глазах не мог покуситься на занятую ею невесту. Аррин находила это очаровательным и чувствовала себя под защитой, когда Лайнерис была рядом. Впрочем, несмотря на юность, Аррин не была наивной и не давала задире-охотнице вольностей, какую обычно себе позволяли более опытные и раскрепощенные соплеменницы. Но, какими бы не были приятными воспоминания, все, что могла Аррин делать сейчас – прятаться внутри сгнившего судна и наблюдать за будто танцующими в толще воды сородичами, радующимися жизни. Ком сдавливал Аррин горло и грудь из-за осознания, что ей приходится прятаться здесь от своей избранницы, чью фигуру она видела скользящей в отдалении от других, видимо, в ее поисках. Это стало ясно в следующее же мгновение, как только от нее донесся мелодичный клекот, походящий на тоскующий зов. И Аррин почувствовала, как ее глаза начало жечь от слез, а всхлипы застряли в горле, неспособные вырваться хоть каким-то звуком. Она была беспомощна и жалка. - Аррин. – Шелково позвала Аквара, старшая из нынешних дочерей Морганы и ее прямая наследница. Лазурная чешуя прибывшей играла на преломляющемся свету, отбрасывая на мрачную соплеменницу радужные блики. Аррин понуро покачала головой, уткнувшись в собственные руки. От лучистой юной русалки с красивейшим хвостом, от которого тянулись полупрозрачные нитевидные плавнички, с добрыми глазами цвета золота, каскадом волос, белоснежных, как морская пена, не осталось почти ничего. Аррин пыталась, как будто, слиться с полусгнившим судном, а если точнее, то с длинными танцующими в воде водорослями, что покрыли дерево разбитого судна. Сделать все, что угодно, лишь бы только Лайнерис не увидела ее и не узнала о том, что с ней стало. Она знала, что это было несправедливо по отношению к охотнице, но ужас от мысли, что последняя личность, которая могла подарить ей будущее, уйдет от нее, сводила с ума и заставляла молиться Отцу Глубин. - Ты не можешь прятаться от нее вечно. – Конечно, Аквара была права, и Аррин даже не пыталась думать иначе, но смелости или сил выйти к Лайнерис совсем не было. Старшая дочь Морганы опустилась рядышком с Аррин и ласково обвила ее руками. Это объятье принесло Аррин утешение, но оно было мимолетным и напоминало скорее припарку для мертвого, не решая нависшей проблемы. - Я скажу ей, что тебя здесь нет. – Проговорила Аквара, осторожно отстранившись от Аррин, но, прежде чем лазурная русалка отплыла прочь от соплеменницы, к ним подплыла Марина – русалка с такими же, как ее характер, огненной гривой волос и хвостом. - Лайнерис начинает злиться, что ей никто не отвечает, потому что здесь есть ее запах. – Сообщила она хмуро и кинула взор на спрятавшуюся в тени Аррин. - Она знает, что Аррин здесь? - Она охотница. – Однозначно изрекла Марина. – Они мастерски читают запахи. Никто из девочек ей еще не сказал, но прятаться уже бесполезно. - Ты ведь знаешь, что может произойти, если ей станет известно. – Нахмурилась Аквара. – Лайнерис ее отвергнет, и что тогда? Аррин не сможет больше найти себе пару без голоса. - Не будь такой драматичной. – Закатила Марина глаза. – Кто-нибудь из наших не оставит ее в одиночестве. - Аррин юна. Это ее первые Сваты и первая невеста. – Аквара грустно кинула взор на притаившуюся в темноте юную сирену. – Не надо говорить так, словно ничего не происходит. - А ты лишний раз подчеркиваешь то, в какой ситуации она оказалась. – Заявила Марина саркастично и, развернувшись, поплыла прочь, махнув огненным хвостом. Аквара сочувственно нахмурилась, услышав, как и остальные, тоскливый зов Лайнерис. Аррин уловила этот зовущий клекот, и все ее естество сходило с ума от требования инстинкта ответить на это собственным голосом, но все, что у нее получалось, это безмолвно содрогаться в рыданиях. Ее сестры продолжали веселиться и делиться с другой Стаей новостями о том, что им довелось пережить в плену у демона. Их Стая потеряла множество сирен, и сейчас, как никогда, вопрос о потомстве стоял у них на первом месте. Их численность уменьшилась больше, чем в два раза. Это была еще одна капля в чашу того, почему Аррин была так озабочена тем, чтобы не потерять свою партнершу. Потомство в данное время было почти необходимостью для них. Даже для такой юной русалки, как она. Аррин было стыдно и больно за собственную никчемность. Что она могла теперь?.. Немая русалка осторожно выглянула из своего теневого укрытия, когда поняла, что голоса сестер и их песни стихли. Она выплыла из хитросплетений сгнивших внутренностей корабля и несчастно взглянула на уплывающих прочь русалок. Она смогла рассмотреть их за счет блестящих и переливающихся блеском чешуи хвостов из родной Стаи. Аррин неторопливо и грустно поплыла за ними, чувствуя неисчезающий ком в горле, мешающий здраво мыслить. Они уплыли не так далеко, но ей было обидно, что никто не предупредил ее о том, что они ушли. Или же она просто не слышала, слишком погруженная в свою грусть. Ее взгляд поймал заскользившие по морскому дну тени. Аррин приподняла взор и слегка улыбнулась, узрев стаю величественных и прекрасных скатов. Это были морские птицы, что бороздили глубины, а изредка, даже давали прокатиться, если их угостить чем-то вкусным. Какими же безмятежными они казались отсюда… Пока каждый из них не рванулся в сторону от явившейся прямо из-за рифа грозной фигуры большой белой акулы. Душа Аррин дрогнула, а сердце на пару мгновений остановилось. Белая хищница ее заметила. Юная русалка никогда в жизни не плавала так быстро. Стоило только акуле дернуться в ее сторону, как Аррин рванула со всех сил своего хвоста, стремясь нагнать свою Стаю. Зов о помощи или любой из криков застрял в ее горле, неспособный вырваться, а при любой попытке все ее тело сковывало болью. Сирена была в ужасе. Акула грозно сделала выпад, щелкнув челюстями и чудом не зацепив клыками полупрозрачный развивающийся плавник. Аррин хотела кричать, но ничего. Никакой звук не мог из нее вырваться! Чертова немота!.. Она нырнула в полость между коралловыми рифами, достаточно большую для нее и достаточно маленькую, чтобы белая хищница ее не достала. В злости, та начала пытаться пробраться в узкий тоннель, грызя коралл и тараня проход. Аррин сжалась в комочек на самом дне небольшой норы, боясь, что это был ее конец. Она услышала предупреждающий клекот соплеменниц, а через пару мгновений в белую хищницу вонзилось острое копье. Потом еще одно и еще. Акула взбеленилась, обернулась и рванула на невидимую из укрытия Аррин русалку. Клекот повторился, и ему ответило было еще несколько. На бесконечные, по ощущениям, мгновения за пределами безопасного места в рифе, повис звук яростного крика сородичей. Когда наступила тишина и до чувствительного носа донесся запах крови, Аррин выдохнула – это был запах акулы. Она выдохнула снова, когда на входе в ее убежище появилась обеспокоенная Аквара. - Во имя Глубин, ты цела! – Она стиснула ее в объятьях, заливаясь слезами. – Мы тебя не досчитались и тут же увидели акулу. Ох, Аррин!.. Когда Аррин выплыла из своего укрытия, то увидела большое тело побежденной хищницы. Ее тело было исколото следами острых копий, принадлежащих Рифовым Охотницам. И той, кто нанес финальный удар копьем прямо в голову акулы, была Лайнерис – это стало ясно по тому, как та вынула свое оружие из упомянутого места. Аррин смешалась – ей хотелось кинуться к Лайнерис, обвить шею руками, поцеловать и даже дать пощупать свой хвост, как та хотела сделать в их первую встречу. Но в то же время, юная сирена осознала, что сейчас все закончится, потому что охотница ее увидела и избежать последующего разговора не удастся. - Аррин! – Хрипло воскликнула охотница, и один только голос Лайнерис заставил юную русалку сжаться изнутри. Охотница подплыла к ней и Акваре, а все, что могла сделать Аррин, стыдливо и трусливо спрятаться за спиной старшей соплеменницы, смотря из-за чужого плеча за тем, как лицо Лайнерис искажается в гримасу полную непонимания, растерянности и обиды. Из-за этого Аррин погрустнела в ответ и потупилась, спрятав взгляд. Гнетущее молчание продолжалось, а вокруг них постепенно собирались другие русалки. - Что я сделала тебе такого, что ты не хочешь ни говорить, ни смотреть на меня? – С легким оскалом спросила Лайнерис, продемонстрировав угловатые клыки. – Аррин! Я тебя искала! Звала! А ты молчала! Что с тобой такое?! Аррин! Аквара вздрогнула и сильнее загородила Аррин за собой, угрожающе сощурив глаза в сторону охотницы. Та испустила враждебное роптанье, ее большой черный хвост с вертикальными плавниками на спинке неспокойно заметался, а жабры в области шеи зашевелились, указывая на участившееся дыхание. Пышный и многослойный волнообразный плавник на голове опустился на левую сторону рассерженного лица, отчего был виден лишь один из глаз, что горел в ярости. - Ты! – Лайнерис испустила почти шипение, вперемешку с клекотом, а фраза была адресована Акваре. – Ты теперь с ней? Я так просто не дам ее забрать! Аррин моя! - Ты все не так поняла! – Заявила Аквара, тут же примирительно приподняв ладони с перепонками между пальцами. - Тогда отойди от нее! – Гаркнула Лайнерис и угрожающе подорвалась к Акваре. Потасовки между вспыльчивыми сиренами были далеко не редкостью. Мало, кто в своем уме отваживался встать между двумя русалками, как третий лишний. И Аквара это понимала, но все равно не отошла прочь, а даже ответно оскалилась и взвизгнула, не позволяя охотнице подойти. Многие замерли, не смея вмешиваться, потому что сколь нередки были драки между сиренами, столь и нередки были случаи, когда озлобленная русалка убивала другую в порыве бешенства. И Аквара искренне страшилась, что темпераментная Лайнерис может навредить юной Аррин за то, что та сделала. Все стихло, когда к ним подплыли Королевы обеих Стай. Лайнерис и Аквара мгновенно утихомирились, а Аррин не переставала держаться за соплеменницу. Моргана и Шакра укоризненно взглянули на участниц спора. Первой на себя взяла слово Мать Смотрительниц Жемчуга. - Аквара, пусть ты и делаешь это из добрых побуждений, но тебя это не касается. – Она осторожно положила свою большую ладонь на хрупкое плечо дочери. - Лайнерис, утихомирься, ты давно уже не малёк, чтобы себя так вести! – Строго шикнула Шакра, оскалив зубы испустив на самом дне угрожающий рык. Аквара, кинув еще один взгляд на Аррин, медленно отплыла прочь, к остальным русалкам, что терпеливо ожидали развязки конфликта. Шакра укоризненно щелкнула зубами в сторону Лайнерис, а Моргана с тоской положила ладонь на миниатюрное личико Аррин. Глаза той выдавали стыд, горесть и страх, отчего Изначальная Мать тяжело вздохнула. - Что между вами случилось? – Поинтересовалась Шакра, как истинный строгий родитель и смотрела на Лайнерис с предупреждением. – Не дали тебе хвост пощупать, или ты приревновала к очередному кораллу? Отвечай! - Шакра, не стоит. – Мягко заявила Моргана и позволила себе заботливо заглянуть в глаза понурившейся охотницы. – Лайнерис, Аррин не хотела тебя обидеть. И у нее никого кроме тебя не появилось. Меньше всего на свете она бы хотела сейчас делать тебе больно. - Что не так? – Искренне не понимала та, кинув умоляющий взгляд на отстраненную и понурую Аррин. – Что такое? Аррин, поговори со мной! - Она не может, Лайнерис. – С тяжким сердцем призналась Моргана, и ее дочь от горя полностью опустила голову вниз, укрыв голову белоснежными волосами. – Аррин потеряла свой голос. Охотница обомлела и пришла в искренний ужас. Весь ее гнев, непринятие и растерянность сменились пустотой, скорбью и печалью. Замолчали все, и даже Шакра сочувственно нахмурилась, взглянув на юную сирену с грустью. - Как это случилось? – Шепотом спросила Лайнерис. Моргана не хотела говорить об этом. Русалки, подобно народам суши, в моменты злости бывали импульсивны и порывисты. Королева-Мать нашла в себе силы оставить злобу на тифлингов позади, поскольку лишь благодаря их вмешательству она была на свободе, как и все остальные. Но многие, пусть из праведных побуждений, но все-таки замыслили бы плохое в их адрес. Они считали, что наказание одного из тифлингов было недостаточным за то, что случилось с Аррин. Но Моргана не стала врать, потому что знала, что рано или поздно правда просочится, и лучше обрубить любые из попыток отомстить прямо сейчас. А Моргана знала, что эти попытки будут. - По приказу демона Аррин должна была заманить один из экспедиционных кораблей тифлингов в их ловушку. Но ее поймали и отравили. – Увидев гнев в хищных глазах, Моргана внушительным тоном мгновенно заявила: - Виновник уже наказан за то, что совершил. Он и его потомки, рано или поздно, найдут свой конец в море. К сожалению, это не способно вернуть Аррин голос. Все снова наполнилось тишиной, и Моргана решила, что вся эта история должна окончится здесь и сейчас, потому что позже все могло обернуться куда худшими последствиями. - Ты должна решить, Лайнерис. – Заявила Моргана, невольно пододвинув Аррин вперед и заставляя их встретиться глазами впервые за долгое время. Юная русалка дрожала, но все же смотрела на охотницу с искренней тоской и привязанностью, которая также сквозила безграничной надеждой на лучшее. – Никто тебя не осудит за отказ от Аррин, потому что подобный тяжкий груз нечестно взваливать на вас обеих, когда вы даже не обручены. Одно дело, когда это происходит между долговечными парами, но вы едва начали свою совместную жизнь, и, если ты не готова принять такие тяжелые условия, то лучше скажи это сейчас. Потому что потом будет поздно. Лайнерис будто не слышала Моргану – взгляд ее, направленный в глаза Аррин никак не изменился, все также полный сочувствия и гнева в сторону тех, кто посмел сотворить подобное. Аррин же отвела взгляд и вновь смотрела только вниз, словно пыталась отстраниться от всего происходящего. Моргана была права – если бы они знали друг друга давно, а их совместная жизнь исчисляла больше пары лет, тогда это имело бы хоть какой-нибудь смысл, но Лайнерис рисковала навсегда обречь себя на существование с безмолвной русалкой, что не могла даже позвать на помощь или как-то рассказать о своих чувствах. - Я не брошу Аррин. Фраза Лайнерис, произнесенная с уверенностью и четкостью, поразила даже Моргану, из-за чего та изумленно расширила глаза. Одно из ее щупалец, подобно ладони, легло на лицо охотницы, поглаживая. - Ты уверена, Лайнерис? Вы с Аррин молоды, но… - Я уверена. – Лайнерис даже не дрогнула от осознания, что перебила Королеву, но Моргана и не подумала как-то заострить на этом внимание, потому что охотница осторожно подплыла ближе к неверяще-ошарашенной Аррин и взяла ее за руки. – Тем более, немота не врожденная, а это значит, что дети будут здоровыми. Я возьму на себя эту ответственность. Если Аррин сама этого хочет. Та и не стала пытаться что-то объяснить – она просто кинулась в объятья охотницы и закружилась вместе с ней так быстро и рьяно, что к ним тотчас присоединились другие русалки, сотрясшие окружение в своем смехе. Тишина снова сменилась весельем и радостью, пока Шакра и Моргана искренне улыбнулись, наблюдая за этим. - У них все будет хорошо. – Заявила Шакра с уверенным оскалом и невольно ткнула Моргану своим локтем, заставив ту усмехнуться в ответ. – Молодость она такая – смелая и безрассудная, но оттого и прекрасная. Лайнерис давно требовалась такая ноша, чтобы утихомирить ее пыл. Как раз пора заводить детей. - Возможно, есть шанс вернуть ей голос. – Задумчиво проговорила Моргана. – Моих сил недостаточно, и я почти смирилась с тем, что ее настигло такое несчастье, но теперь, когда я вижу, что у нее все-таки есть кто-то, кто готов остаться с ней даже несмотря на такой недуг, понимаю, что должна помочь. - Я не знаю магии, которая способна исцелять столь глубокие раны. – Пробормотала Шакра. – Возможно, что кто-нибудь из шаманок «Кровавого Прилива» сможет что-то сделать. - Они практикуют черную магию и приносят в жертву живых. Такая магия мне не по нраву. – Призналась Моргана с глубоким вздохом. – Но если вариантов совсем не останется, то спрошу и у них. Все, что могли пока делать обе Королевы свои Стай – наблюдать за игрой радующихся детей. Это согревало их сердца.