***
Сидя вечером в своей камере и читая очередной ужастик великого Стивена Кинга, который ей достал откуда-то Кью, Лара накручивала на пальцы хвостик своей косы, погружаясь с головой в сюжет книги. Внезапно погас свет, а затем девушка заметила, что и за окном была непроглядная тьма, то есть электричество отключилось повсюду. Уайлд напряглась, почуяв что-то неладное, и схватила из-под матраса приготовленную на всякий случай заточку. Вокруг царил полный хаос. Все заключённые кричали как бешеные и стучали по стенам, дверям и окнам. Охранники суетились и бегали по коридорам, проверяя надёжность запертых замков на дверях пациентов. Спустя какое-то время, час или полтора, сквозь какофонию звуков послышались выстрелы и взрывы, от которых дрожали стены. У Лары сердце выжимало максимальную частоту ударов, она вжалась в угол своей кровати, обняв свои колени и до крови сжимая заточку в руке. «Буду бороться до конца! Что бы там ни было — я готова! Мне уже всё равно». За дверью послышалась какая-то возня и спустя минуту дверь разлетелась на огромные куски. Уайлд чудом удалось избежать прямого попадания в голову одного из осколков. Она инстинктивно кубарем скатилась с кровати на пол, тем самым избежав травмы. В комнате стоял столбом дым от взрыва. Лара закашляла от едкого газа и, прищурив глаза, посмотрела в открытый проём. Из завесы пыли и дыма выплыл, словно призрак, силуэт в полицейской униформе с керосиновой лампой в правой руке. Он максимально близко приблизился. — Скучала по мне, кукла? Ха-ха-ха, — расширенные зрачки сверлили до глубины души, и он так странно неестественно дёрнулся, прочищая горло, будто его током прошибло. Этот жест заставил с ужасом вздрогнуть девушку. Сердце замерло на доли секунд, после бешено застучало. Лара поверить не могла глазам и ушам. Голос низкий, хриплый, но такой знакомый до боли, режущий сознание. А лицо — что с лицом?! Глаза в свете фонаря, зелёные глаза полные безумия и такие манящие, гипнотизирующие. Но лицо. Будто маска, прикреплённая степлером, вся в кровоподтёках и такая неестественная. Такого даже Стивен Кинг ещё не описывал в своём хорроре! Уайлд неотрывно смотрела на него, угадывая знакомые черты и чувствуя, как от изуродованного лика мороз по коже поднимает волоски дыбом. А бледный призрак в свою очередь так же рассматривал испуганное лицо рыжеволосой, ища какие-либо изменения. — Джером… — слегка неуверенно сорвалось с её губ, и она протянула к парню дрожащие пальцы, желая убедиться в его реальности. — Да, принцесса, — его натянутые губы растянулись в широкой до неприличия улыбке. — Я пришёл забрать свою птичку домой, — что-то отдалённо похожее на смех вырвалось из его груди. Она, всё ещё не понимая происходящего, то ли ей это снилось, то ли она сошла с ума, вскочила с пола и бросилась ему на шею. От переизбытка чувств из глаз хлынули слёзы радости. Лара чуть ли не задыхалась от счастья, что снова ощущает объятия любимого. Пульс дико зашкаливал в висках от осязания возлюбленного тела, от едва уловимого аромата человека, которого не надеялась больше почувствовать. Валеска стиснул её, прижимая всем телом. Он тоже соскучился по ней. По крайней мере, его тело инстинктивно откликнулось на жаркие объятия девушки. Затем он оторвал её от себя и с маниакальным блеском во взгляде потянул за руку на выход. Уайлд вообще ничего не соображала в этот момент. Она слепо плелась как на поводке за рыжим. Всё кругом было в абсолютном разрушении. Люди сновали туда-сюда, где-то стреляли, кто-то кричал, кто-то безудержно хохотал. Полная неразбериха. И всё практически в темноте. Лишь выбравшись из здания тюремной психбольницы, Лара немного очухалась на свежем воздухе. Полная луна освещала всё вокруг. За воротами лечебницы их с Валеской ждал чёрного цвета автомобиль. Они быстро нырнули в машину и поехали прочь от всеобщего безумия. Джером дал указание водителю куда ехать, а затем хитро посмотрел на девушку. Он подсел ближе к ней и протянул руку, скользнув по её шее холодными пальцами, а дальше стянул ленту с косы и растрепал волосы Уайлд. Лара подалась вперёд навстречу Валеске и прижалась щекой к его ладони. Затем осторожно дотронулась до его лица. — Будь поласковей, крошка, — с пошлой ухмылкой промурлыкал Джером, пристально всматриваясь в мокрые от слёз глаза девушки. — Свежеприколотое лицо саднит немного. Ха-ха! В голове было миллион вопросов, но она не хотела, не могла сейчас их задавать. Ей хотелось трогать, щупать, ощущать его присутствие рядом с ней тактильно, чтобы заполнить тот огромный пробел, где парень отсутствовал. Шрамы по всему его лицу причиняли ей боль, будто её собственное исполосовали лезвием. Она боялась причинить ему боль, дотрагиваясь до губ, скул, носа. Лара заглянула ему в глаза и, увидев там беспробудную тоску, прильнула к губам Джерома. Валеска властно притянул за талию Уайлд, углубив поцелуй. Лара плавно переместилась к нему на колени, обуреваемая томной страстью. Её тело рефлекторно плавилось под его ладонями. Она даже не придавала значение тому, что кожа его лица при поцелуе слегка съезжала, оставляя на губах следы крови. — Вижу, всё это время в трауре была по мне? А? — ехидно оскалившись, прошептал он ей в шею, втягивая аромат её тела. — Не представляешь, насколько в трауре, — задыхаясь, ответила Уайлд, зарывшись в огненную копну его волос. Её бесконечно будоражило от осознания того, что он рядом. Это сводило с ума. Валеска по старой привычке начал оставлять красные засосы на шее и ключицах девушки, от которых та впадала в эйфорию, перебирая медные локоны юноши тонкими пальцами. — Босс, мы на месте, — раздался бас водителя, и машина остановилась. Рыжие оторвались друг от друга с неудовлетворенностью на лицах. — Ну что, веснушка, на выход! — Валеска расплылся в ухмылке. — Продолжим веселье в более подходящем месте! — он смачно шлёпнул ладонью по бедру девушки. Она лишь с лёгкой досадой на лице прикусила нижнюю губу и удовлетворительно кивнула головой. Не отрывая глаз от любимого человека, Уайлд слезла с его колен и расслабленно вздохнула. За дверью машины перед Ларой предстал величественный особняк, который принадлежал, как бы иронично это ни звучало, тому самому мистеру Хорну. Всё же Валеска был расчётливым сукиным сыном, выбрав именно этот дом. Этим он словно хотел произвести впечатление на свою подругу. Вокруг здания и, как оказалось, внутри было полно людей в странных одеждах и с гримом на лицах, как у клоунов. Впоследствии Джером объяснил Уайлд, что все эти люди состоят в культе посвященному ему, Валеске. Продвигаясь позади рыжего в глубину особняка и держа его за руку, Лара любовалась им со спины. Всё такой же харизматичный, неугомонный, дурашливый и безупречно артистичный. Лишь его прямая некогда осанка стала сутулой. Пока они шли в его покои, он приветствовал своих последователей, то отдавая честь, то показывая язык и при этом хохоча и довольно улыбаясь. И когда, поднявшись на второй этаж, Джером остановился перед высоченными дверьми спальни, он обратился ко всем присутствующим. — Ребята, прошу любить и жаловать мою пташку! — он демонстративно поднял руку Лары вверх, а другой своей рукой обвёл сверху донизу силуэт девушки. — Официально заявляю, что эта особа принадлежит мне! И только мне! — он хищно осмотрел толпу взглядом, а затем, закатив глаза и хихикая, добавил: — Не беспокоить нас час или два! А то папочка истосковался по женской ласке! — он игриво подмигнул всем и с силой толкнул Уайлд в огромную залу с зажжёнными по периметру свечами и пылающим камином, а затем громко захлопнул двери, за которыми раздался шумный смех, свист и весёлые возгласы. Спустя пару минут все разошлись и стало тише. Осмотревшись вокруг, Лара развернулась к рыжему. Тот, сбросив куртку, начал расстёгивать пуговицы на полицейской рубашке и исподлобья сверкал глазами, не сводя пристального внимания с Уайлд. Она в свою очередь так же принялась снимать с себя тюремную робу. Когда он остался лишь в брюках, а Лара в нижнем белье, рыжий лишь мановением кончиков пальцев, опущенных вниз рук, и лёгким кивком головы дал сигнал для действий девушке. Она молниеносно бросилась к нему в объятья и в прыжке обвила торс парня ногами. Валеска подхватил бёдра Лары и теснее прижал к себе всё её тело, хищно впиваясь в губы. Джером прижал Уайлд к стене, а затем опустил на пол, жадно сжимая её упругие ягодицы. Валеска бессовестно лапал её всю будто проверяя каждый участок тела девушки на наличие каких-либо изменений. Она удушливо смеялась, уткнувшись парню в шею, пока рыжий стягивал с неё бельё цепкими пальцами и щекотно кончиком носа вдыхал аромат кожи девушки. Лара до сих пор не понимала, происходило ли это взаправду или это её воображение жестоко шалило с ней. Её руки словно намагниченные притягательностью парня, неотрывно скользили по его прохладному оголённому телу. Тонкие пальчики пытались проникнуть под молочную кожу покрытую рыжими веснушками, а затем опустились на молнию брюк и не спеша расстегнули пуговицу. — Ты же была мне верна всё это время, да? — пробормотал Джером, покусывая бледную кожу плеч девушки и сильно сжимая её грудь. — Да-а-а! — практически в беспамятстве простонала Лара, закусив губу от мелкой сладкой дрожи, что возникала на месте укусов, и дерзко дёрнула молнию на его ширинке вниз. — Ты же не будешь мне врать, дорогуша? — он резко схватил её за подбородок и пронизывающе посмотрел в глаза, утаскивая на дно своим колдовским омутом зелёных глаз. — Никогда! — завороженно рассматривая его лицо, она расплылась в нежной улыбке и с задором в глазах спустила с него брюки. С довольной ухмылкой Джером притянул за талию Лару и нежно прикоснулся к её губам. Затем их движения становились более жадными, ненасытными. Страстные прикосновения выражали мучительную тоску друг по другу. В воздухе нарастало сладкое возбуждающее напряжение между двумя пылающими от вожделения телами. Сейчас Уайлд была счастлива как никто другой в этом мире. Её возлюбленный воскрес и вызволил из темницы, как доблестный принц. Головокружительная приятная боль от сдавливающих тонких длинных пальцев её тела взрывалась фейерверками в мозгу девушки. Казалось вечность прошла с тех пор как он сдавливал её в своих жарких тисках. Лара ответно впивалась ногтями в его спину, прижимая его к себе, пытаясь объять целиком, поглотить и заполнить горькую пустоту внутри себя. Она наслаждалась и смаковала каждое мгновенье, каждую секунду ощущая тёплые ладони любимого на своей коже. Джером подхватил её за бёдра, а затем по-собственнически разместил их на своих. Лара обхватила его тело ногами, чувствуя, как пальцы на ногах поджимаются от удовольствия столь приятной близости. За эти полгода, пока он был мёртв, его тело смерть не испортила нисколько. Всё такое же в меру худое и в меру крепкое, каким она его запомнила в последний раз их с ним интима. Валеска сильней прижал Уайлд к стене своим телом, обжигая хриплым дыханием красные от укусов ключицы девушки. Счастливая улыбка, словно нарисованная, не сходила с лица Уайлд с того момента, как её «солнце» вынырнуло из клубящегося дыма в Аркхэме. От его жарких объятий она томно задыхалась, предвкушая наслаждение, которое вот-вот произойдёт между ними. — Всё это время вокруг была тьма, — прошептал он, покусывал мочку её уха. — Совершенно непроглядная, и холод, — парень намеренно болезненно стиснул бёдра Уайлд, оставляя багровые отпечатки своих пальцев на её теле. — А ты такая горячая. Лара громко застонала, когда он вошёл в неё резким движением, продолжая синхронно двигаться, беспорядочно прикусывая то её шею, то плечи, то снова возвращаясь к уже опухшим губам. А дальше всё как в тумане. Горячие поцелуи. Резкие толчки — ещё горячей. Кульминационный момент — и всё тело Лары пронзает тысяча до чёртиков приятных судорог, лишающих её дара речи, а слух цепляет хриплый стон Валески. Извращённые истязания юноши закончились взрывом эйфории у обоих. Тяжело дыша, Джером аккуратно поставил Лару на пол, поддерживая и не давая упасть. — Только бы не сон, только бы не сон всё это… — в экстазе простонала ему на ухо Лара, крепко обняв. Переместившись, наконец-то в постель, Валеска продолжал нежно ласкать кожу подруги, подушечками своих пальцев, лёжа на боку, подперев голову рукой. Он продолжал вспоминать её: аромат янтарных волос, запах её тела, изгибы, родинки, веснушки. Щипки, «крапивка», укусы, засосы — всё это нравилось девушке в его памяти. Рыжий заметил новые шрамы на её рёбрах слева. Это было его имя. Джером неодобрительно поцокал языком. На левом запястье поверх старого шрама от осколка зеркала теперь красовалось слово «верная». А на правом — «милая». Она нацарапала эти слова металлической скрепкой, которую стащила в кабинете психотерапевта, спустя месяц как убили Валеску. Её тогда уже перевели из комнаты для особо буйных в обычную камеру для душевнобольных. Целый месяц в «мягкой» комнате и очень часто в смирительной рубашке. Десятки уколов успокоительного и шоковой терапии. Кромешный ад в голове и вокруг неё. — Ещё один шрам и кому-то подрежут пальчики, ясно? — он как-то свирепо сверкнул глазами, а затем щекотно провёл кончиком языка по шраму на запястье и с какой-то раздражённостью болезненно прикусил тонкую кожу. — Предельно, — закусив нижнюю губу от приятной боли, она не сводила с него глаз. — Шрамы напоминают мне, что прошлое с тобой было реально. В голове то и дело вертелось: «Если это сон, то я не хочу просыпаться, а если это явь, то я ни за что не усну!» — Должен сказать, что смерть это просто… скука, — он на мгновение нахмурился и задумался, а после просиял озорной улыбкой. — Но вот вернуться было здорово. Ха-ха. Валеска начал рассказывать ей о своём чудо-воскрешении и о том, как взорвал городскую электростанцию. Поведал о забавной истории с его лицом. Всё в шутливой форме, хихикая и жестикулируя. А Уайлд, забравшись на него сверху и облокотив голову на свои сложенные руки у парня на груди, рассматривала его новое лицо. Она пыталась сосчитать количество скоб, но так как Джером не умолкал, рыжая постоянно сбивалась со счёта. — Ты слушаешь меня или просто не можешь глаз оторвать от такого красавчика? — он больно ущипнул её за талию, по-детски сморщив нос и пристально смотря на искажённое болью лицо девушки. Лара, стиснув зубы, зажмурилась, а после расплылась усталой улыбкой. — Конечно я слушаю тебя… А если без шуток, то внутри девушки кипела на маленьком огне злость на того, кто срезал лицо любимого человека. Нет, он и в таком виде ей нравился — Джером остался Джеромом. И это было превосходно. Помимо шрамов на лице изменился ещё цвет глаз. Зелёный лиственный стал глубоким изумрудным, как морская пучина. Очень красивый цвет, в котором плескалось безумие. — Знаешь, если можно было бы вернуть время вспять, то я бы размозжила голову Галавана тем молотком на благотворительном вечере… — задумчиво произнесла Лара, аккуратно проведя пальцами по красному шраму на его шее от удара ножом. — А ты теперь не из робкого десятка, а? — он с лёгкостью щёлкнул её по носу указательным пальцем. И после рассмеялся, так глухо и хрипло, а раньше смех был звонким. Наверное, ранение задело голосовые связки. Лара соскользнула с юноши, прижавшись к его груди. Указательным пальцем она вырисовывала замысловатые рисунки на его торсе и слушала его сердцебиение. Вскоре она уснула под этот мерный стук и расплывчатые, где-то на заднем фоне, слова Валески. Ощутив тёплое и спокойное дыхание на своей коже, Джером понял, что Лара уснула. Он аккуратно, чтобы не разбудить, выбрался из её объятий. Затем парень несколько минут пристально рассматривал лицо девушки. Эти веснушки на переносице, будто кто-то шутливо брызнул кисточкой с рыжей краской девушке в лицо. Указательным пальцем он, едва касаясь, обвёл овал её лица, мысленно представляя такие же шрамы, что были у него. Он ухмыльнулся своему воображению и заметил, что Уайлд мирно улыбается во сне. Парень хмыкнул на это и отправился в ванную. Его слегка бросало в жар и лихорадило. Он кое-как сполоснул прохладной водой лицо, затем порылся в аптечке за зеркалом и, найдя аспирин, выпил пару таблеток. Пока он опирался руками о раковину, его голова немного дёргалась от болезненных молний, сверкающих в сознании. Первое его воспоминание после воскрешения было связано с белыми стенами морга в полицейском участке. Жгучая брюнетка доктор Ли Томпкинс. Она с омерзением и с нескрываемым отвращением пялилась на него. А вот Лара так ни разу не смотрела. Никогда. Она явно была не в своём уме или просто действительно его любила. «Чёрт!» — парень зажмурил глаза и запустил пальцы в волосы, крепко и сильно оттягивая их. Эти мигрени преследовали его и после смерти. Он поднял взгляд на своё отражение в зеркале и неподдельно содрогнулся от увиденного. Всё ещё не привык к новому образу. Несколько раз моргнул и приблизился к зеркалу, почти уткнувшись кончиком носа. Его лицо… Его прекрасное лицо было изуродовано навсегда. Чёрт! Взорвать этого ублюдка было слишком поспешным его решением. Нужно было сначала содрать с него мерзкую шкуру! А, плевать! С таким лицом трепет и ужас культу Джерома обеспечен. А страх — это стадное чувство и им можно управлять людьми… Но вот его куколка, её совсем не испугал его новый вид. Так странно. Горячие объятия, жаркие поцелуи и ни капли ужаса и смущения от изувеченного лица. Горькое сожаление блеснуло в его глазах, когда он подушечками пальцев прикоснулся к холодным металлическим пиявкам на линии среза его кожи лица. Едва проступили слёзы в зелёном омуте его глаз и зубы предательски застучали от бессилия что-либо исправить. Но мгновение спустя, окинув взором вновь свой безобразный лик, его пробрало на жуткий, сардонический смех. Он безудержно смеялся над парнем по ту сторону зеркала и машинально поправлял медные взъерошенные волосы. «Хотя парень-то красивый! Ха-ха!»2.2 Принц в полицейской форме
3 сентября 2021 г. в 18:00
Серый и весь в трещинах потолок с жёлтыми разводами каждое утро встречал Лару, когда она открывала глаза. В двух углах потихоньку разрасталась чёрная плесень от сырости. Пыльное окно с решёткой давало размытое представление о пейзаже снаружи, так как никому не было дела до мытья окон в лечебнице.
«Интересно, а эпидемнадзор здесь бывал хоть раз со времён постройки этого заведения?!» — промелькнула в голове мысль у рыжей от всего этого безобразия.
Сделав все утренние водные процедуры, Лара надела полосатую униформу и убрала кое-как волосы в косу. Когда дверь её палаты отворили, девушка отправилась вместе с остальными больными заключёнными в очередь за завтраком. Очередное утро в бесконечном потоке сменяющих друг друга дней.
— Ты Хлою не видел? — обратилась рыжая к сидевшему за столом напротив девушки Маккинли.
Юноша выглядел задумчивым и безостановочно перемешивал кашу в тарелке. Он не сразу услышал вопрос Уайлд и, только когда она пнула его ногой под столом, поднял на девушку изумлённые карие глаза.
— Что прости? — буркнул он, уронив ложку и обрызгав себя кашей.
— Хлою видел или нет? — насмешливо повторила Лара, разглядывая запачканную одежду Кью.
— Нет, Лара. Не видел, — с досадой в голосе ответил юноша и как-то устало окинул рыжую взглядом.
Шумно выдохнув, Уайлд закончила с завтраком и отправилась на приём лекарств к медсестре. Девушка уже смирилась с таблетками и посещением сеансов групповой психотерапии, лишь бы не в кабинет электрошоковой. Ей сполна хватило этого «милого» укромного местечка Аркхэма, когда девушку только-только вернули после злополучного благотворительного вечера в стены лечебницы. Из-за того, что лекарства были бессильны при её взвинченном состоянии, ей назначили шесть сеансов электросудорожной терапии два раза в неделю. По ощущениям это было словно девушка прошла все девять кругов ада, а вот лечащий психотерапевт Лары был доволен результатами в ходе такой процедуры.
Выпив таблетки и высунув язык на досмотр медсестре, Уайлд направилась к выходу. Рыжей нужно было ожидать, когда за ней и остальными душевнобольными преступниками придёт охрана, которая обычно сопровождала группу из шести человек в зал, где аккуратным кругом были расставлены стулья для очередного сеанса беседы с доктором.
Ох, эти нудные и порой до жути тоскливые разговоры погружали Уайлд в некий анабиоз. Если вдруг обращались к ней, то она твердила практически одно и тоже. Говорила, что ей уже лучше, что терапия с лекарствами творит чудеса и её всё устраивает. Рыжая чётко следовала указаниям подруги, которая то же самое проделывала в своей группе терапии и верила, что таким образом они смогут вырваться из этой бетонно-кирпичной клетки. Несколько месяцев назад Лара думала, что вполне сносно провести остаток жизни в этой лечебнице. Но то ли появление Хлои в её жизни, то ли весна за грязными окнами Аркхэма зародили в ней жгучее желание вырваться на волю. Вылететь из затхлой тюрьмы, словно пташка, в ультрамарин и греться в лучах солнца, чувствовать свежий ветер и свободу действий. Чувствовать жизнь. Попробовать жить без НЕГО.
Но вряд ли что-то подобное получится. Сбежать явно у них не выйдет, а сокращение срока за хорошее поведение детектив Гордон отмёл сразу при первом разговоре с ней. Он напомнил Уайлд, что на ней висит одно убийство, покушение, а также она являлась соучастницей практически всех преступных деяний Валески. Так что можно было даже не рассчитывать на помилование, даже если её вылечат. Да и если честно, то она понятия не имела, чем ей заняться, будь она на воле. Вот вышла она за металлический высоченный забор Аркхэма, вдохнула полной грудью, почувствовала тёплые лучи солнца на веснушчатом лице, осмотрелась вокруг, а дальше что?! Куда идти, что делать? Присоединиться, а то и возглавить культ Валески она не хотела, несмотря на бурные призывы Хлои. Она любила и будет любить Джерома, но его эстафету по воцарению хаоса в мире она не принимала. Она просто хотела быть рядом с ним, наслаждаться его обществом, принимать его таким, какой он есть, и гори всё вокруг синим пламенем.
Уже после обеда Лара в компании Хлои и Квентина сидела в конце зала, облокотившись о стену. Положив босые ноги на колени Маккинли, Уайлд наблюдала, как парень старательно выводил маленькой кисточкой красные линии на её ногтях. Раз в две недели Кью было позволено прикасаться к ступням рыжей и лаком для ногтей, одолженным у толстушки охранницы, разбавлять монотонные будни лечебницы. Блондинка с брезгливым видом посматривала на всё это действо и только фыркала на Лару за то, что она слишком снисходительна к этому парню. Во время данной процедуры Квентин пытался либо шутить, либо рассказывать нелепые истории из своей жизни. Краем уха рыжая услышала, как один недавно прибывший заключённый недобро начал отзываться о сумасбродстве Валески.
— Вот таким, как он, созидать не нравится. Он традиции не чтил. Хаос хаоса ради, — презрительно бросил он слушателям. — У преступников должны быть принципы, честь, уважение, — никак не унимался мужчина, сидя в кругу пациентов лечебницы, которые с настороженностью внимали его речь.
Хлою эти слова, видимо, задели не хуже Лары, и она, как ужаленная гремучей змеёй, вскочила с места, направляясь к обидчику. Уайлд с едва заметной ухмылкой на губах и интересом в глазах следила за лёгкими и плавными движениями подруги. Та с самой своей милой улыбкой, на какую она была способна, крадучись подобралась к новичку сзади. Уверенной ладонью с красными коготками белокурая провела по спине мужчины с чёрной шевелюрой и с притворным смехом склонилась к нему. Она смеялась ему в лицо и кивала головой, будто соглашаясь с его словами насчёт рыжего безумца. А люди, которые находились рядом с брюнетом, начали потихоньку отстраняться с испугом в глазах. Они не понаслышке знали, что подобные изречения в их корпусе Аркхэма были наказуемы последователями Джерома, число которых тут превосходило над обычными душевнобольными преступниками.
Пальчики Хлои с алыми ноготками, словно капельки крови, зарылись в угольных волосах жертвы, и Уайлд заметила, как ладонь крепко вцепилась в сальную гриву. И вот, лицо болтуна уже со смачным шлепком ударилось о металлическую поверхность стола под дикий хохот Хлои. Девушка повалила мужчину на пол, пока тот был дезориентирован такой ситуацией. Задорными сапфировым глазами блондинка бросила взгляд исподлобья на Лару, проведя языком по своим белоснежным острым зубам. Уайлд, затаив дыхание, с восторгом в глазах ожидала продолжения, совершенно не слушая жалкие возмущения Маккинли рядом.
Хлоя пару раз ударила новичка ногой в живот, а после, схватив неубранный со стола поднос, начала колотить брюнета по лицу, усевшись тому на грудь. Брызги крови от разбитого носа бедолаги окропили полосатую форму белокурой, а также лицо и руки. И пока не вбежали бравые охранники с медперсоналом, Хлоя и не думала прекращать избиение. Она будто впала в неистовое буйство и никак не могла остановиться, безумно смеясь. Этот смех заразил Лару и она, не сдерживая эмоций, хихикала вместе с подругой, нервно расчёсывая кисти рук от сильного желания вымыть их.
— А ты знаешь толк в веселье, дорогуша! — рыжая шла за сотрудниками лечебницы, которые скрутили беснующуюся Хлою и тащили её, по всей видимости, в карцер за такую выходку, предварительно сделав укольчик седативного препарата. — С тобой не соскучишься! Так же, как с Джеромом! Ха-ха-ха!