Я сам всё порчу.

— К-колин… я — ах!.. бл-яяяяяя-ть… — долго ждал, колдовски держась. Его выгнуло под непонятным углом и он кончил со сладким стоном. Гарри давно не отсасывали, и спустя всего пару минут минета он кончил. Возможно, он просто отвык, кто знает его тело. — Млять, заай, я соскучился… — Колин потянул его за воротник, заставив приподняться, и впился в губы того же парня-наверное-не-зря-выжившего. Его целовали, влажно, мокро, горячо. Горько и желанно. Вкус собственной спермы на его припухших рубиновых губах, его запах, его нежные руки и умелый рот… Этого очень не хватало. Гарри обнял Колина и целовал, где только мог. Шея, щёки, скулы, виски, нос, между бровей — он жадно исцеловывал, трогал, мял и искусывал, до неистовой боли в губах и бешеного, сбитого дыхания. Поттер легонько толкнул Колина на спину и навис над ним. И увидел то, от чего он чуть не задохнулся: расширенные зрачки, в которых отражались его собственные, мутные от желания, глаза, раскидавшаяся по подушке чёлка, цвета стали, щёки, что заливает румянец от возбуждения, приоткрытые губы, что жадно хватают воздух, распахнутые полы рубашки, открывавшие вид на впалый живот и острые тазовые кости, под ремнём и многослойной тканью бугром встал член… Чёрт, как же сильно он этого хотел. Как же давно, как же безумно он этого хотел, настоящей дикой, животной страстью. — Ммм, Гарри?.. — нервное обращение вернуло его в реальность. Отражение собственных глаз в глазах Криви выражало… Что оно выражало? Доверие? Любовь? Похоть? Страсть? Гарри еле хватило сил касаться костяшками пальцев по рёбрам, выцеловывать грудь и поглаживать бёдра. — Ох, дорогой… Что же мне делать? — Мх, с чем? — Колин на мгновение замер. — Мне так сильно не хватает тебя… Я так хочу тебя, взять и…, я люблю тебя. — голова болезненно заболела. Он хотел, но не мог. Он понимал. Находил причины, вполне правдоподобные, но какой в этом толк? Колин просто сочтёт меня... жалким. Блять, какой же толк в этом алкоголе? — Я… Знаешь, это должен был быть маленький сюрприз, своего рода шалостью… — Гарри посмотрел на него ворохом зелёных глаз, с заинтересованностью и… страхом. Как он так просто узнал эту эмоцию? — Я… Я взял неделю выходных.       Увидев, с какой внутренней болью и непониманием Гарри посмотрел на него, он вдруг… понял, что сделал правильно. Слёзы навернулись на глаза обоих парней. Гарри был прав — они слишком долго не были вместе, не проводили весь день в компании друг друга, не говорили друг другу, как сильно любили, но… чёрт, мы ведь оба старались (а пытались ли?) это показывать. — Ты… С-серьёзно? — в его голосе возникли злость и презрение. Когда это успело возникнуть? — Я, блять, так долго это ждал, и ты только сейчас на это решился! Ой, да к чёрту! — Га… — его позорно заткнули грубым, сухим поцелуем.

***

Ты жалок, Гарри, признай это. Эта фраза больно впилась в мысли, впитываясь и растворяясь в теле и крови, словно это новый вид алкоголя. Но это было хуже, куда хуже. У Колина в голове тоже творился хаос. Ведь с одной стороны ему, по непонятной причине, очень хотелось уйти. С другой же… Ему сейчас так хорошо с Гарри. Он не понимал, почему хочет уйти, но понимал, почему так прекрасно находиться рядом с любимым человеком. — Гарри… Я сейчас уйду в то кафе на углу дома… — голос дрожал, слова не хотели связываться в единые предложения и словосочетания. — я вспомнил, что… у меня встреча с клиентом… Съёмка затратная и очень сложная. — чистейшая ложь. Но он не понимал, почему его рвёт за пределы дома, почему же он хочет скрыться от Гарри. Он тоже искал причины, вполне правдоподобные, но так и не понял, почему вообще ищет их. — Это… напиши Сириусу, если сможешь, прибери постель и… Прошу, не ёбнись снова. — Ч-что? — Гарри заикнулся. Всё так хорошо начиналось и вот опять. — Снова бросаешь? А ты не мог, блять, сказать раньше об этой встрече? — Моя память иногда меня подводит! Клиентов миллионы, ты думаешь, я помню про всех? Не смогу запомнить все даты и все встречи… — Иди, мой маленький заботливый чертёнок, куда хочешь сейчас. — гго слова были пропитаны ядом… Обиды. Он выплёвывал их, словно самый горький и жестокий яд. — Прошу тебя… — …будь аккуратен. Не убьюсь. — а так хочется. Не убьюсь, пхах, это как пойдёт. Посмотрим… жаль, ты не легилименцист. — Прости… — это слово вырвалось комом, с болью. — мне правда… мне правда очень жаль, — жаль выдавить большего он не мог. — я скоро вернусь. Колин сдавленно улыбнулся. Застегнув рубашку и поправив всё, что нужно, Колин не спеша покинул спальню, и лишь в последний миг бросил безысходный взгляд на тёмную макушку. На этой макушке играло солнце, лучи явно приятно грели волосы. Он ушёл в слезах, и всхлипы окутывали его на лестничной площадке, разносясь гулким, вибрационным эхом по другим этажам.

***

— Колин?.. Ты… Всё в порядке? - голос брата задрожал от полученных и тутже прочитанных SMS. — Нет, Деннис, ни хрена не в порядке! - Колина вообще не волновало то, что он находится в общественном месте и вроде как тут кричать нельзя, но ему плевать. Ему слишком больно. — Чшш, успокойся, — вздох, — что произошло? — Я запутался. — А? Куда ты там кого тянешь? Ко… — три сигнала. Звонок окончен. Глаза и щёки опухли, нос заложило, голова плыла от всех этих уничтожительных мыслей. Гарри не захочет сейчас его увидеть. Нет, он даже не переживает. Колин понимал, что пусто внутри. А кому сейчас не плохо? Он понимал. Но не решался продолжать. Смысла продолжать что-то исправлять… мало он видел его. Изначально. Брат названивал ему, явно находясь в истерике. Криви сам позвонил ему не в том состоянии, чтобы хоть что-то сказать. Как ты за пару минут объяснишь, что творится внутри, хотя сам толком разобраться не можешь? Он просто позвонил. Напишет ему позже. Он не мог успокоиться: руки тряслись, кофе из стаканчика наполовину вылилось. Где он, как он, Гарри не волновало. Но Криви же волновала дальнейшая судьба обоих парней. Колин мог и отказаться от работы совсем. Гарри не будет притворяться, что не рад, но произойдёт ли отказ от работы — непонятно. Чёрт. Мы запутались. Мы не понимаем друг друга. Мы не сможем сейчас снова стать той счастливой парой, как несколько лет назад. — Можно ли ещё один капучино 0,7? — Да, конечно. — девушка за барной стойкой повернулась к Колину и приулыбнулась, — через несколько минут будет готов. — Хорошо, с-спасибо. — он знал эту девушку, но всё равно стеснялся. Её звали Милолика, она несколько раз была на съёмках. Впрочем, она была красива: тёмные волосы до талии, светло-голубые глаза, на лице веснушки, всегда стильно одевается, хороший маникюр, дорогие украшения, нежный характер… Идеально подходила для фотографий. Жаль не могла помочь Колину. Кофе кое-как помогал. Впереди ещё неделя дома.

***

Это было чертовски больно. Каждая горькая слеза скатывалась по щекам со жгучей болью. В этом не было смысла. Одно и то же. Одно и то же. Он сам не знал, зачем каждый устраивает это отвратительное шоу. Само выходило. Но он хотел бы знать, правда. Зная хоть одну причину это изменило бы многое. Нет, он знал, но боялся признаться в этом сам себе. И не признается никогда. Игнорируя реальные причины мы пытаемся найти новые, несуществующие. К чему это приводит? Мы снова продолжаем их игнорировать, ища новые. Адский замкнутый круг. И самое ужасное во всём этом круговороте ада — из него не выбраться. Только принять и посмотреть проблемам в лицо с хладнокровием. Но кто готов пойти на это? Кто решится? Ха, это будет не гриффиндорец!