Невозможное

      Оставив Ферна одного, Эмили заглянула в библиотеку и, взяв пару книг, спустилась на первый этаж. Когда все срочные дела были закончены, она обычно усаживалась рядом с Агатой и читала тому вслух. Часто вокруг собирались послушать и другие временные обитатели часовни.       Привычно и быстро наведя порядок, девушка приступила к чтению. Прошло около двух часов с тех пор, как она проводила Ферна наверх. Эмили надеялась, что Охотник всё же послушался её и отдыхает как следует, а не лежит, завернувшись в плащ, на холодном каменном полу в кладовой. Странный он всё-таки… Неужели в такие жуткие времена кому-то есть дело до этих так называемых «правил приличия»? Да в конце концов, Эмили уже давно живёт здесь, в часовне, в окружении мужчин, как полковая сестра милосердия на войне. Что здесь такого? Она же не ложится спать с ними рядом, и даже не в одной с ними комнате! Впрочем, то, что Охотника, похоже, всерьёз заботили её репутация и комфорт, оказалось весьма приятно. Эмили улыбалась неведомо чему, иногда делая при чтении лишние паузы и прислушиваясь, не доносятся ли сверху шаги или скрип двери.       Ферн появился в зале совершенно неслышно. Эмили смотрела в книгу и не видела его приближения, поэтому, когда он внезапно оказался прямо перед ней, наклонился и заглянул в открытую страницу, девушка от неожиданности вздрогнула и едва не выронила тяжёлый том.       – Ох, простите, я не хотел вас напугать! – Ферн отпрянул и виновато склонил голову. – Собирался сердечно поблагодарить вас – давно я так отлично не отдыхал! А тут увидел у вас в руках… Разрешите? – Он снова наклонился и вгляделся в текст на пожелтевших листах. – Это случайно не «Тридцать два ветра моря»? Это же такая редкость! – Он в волнении выпрямился. – Я всего однажды видел эту книгу, но запомнил на всю жизнь. Это ведь она?       – Да, – Эмили улыбнулась и протянула Ферну книгу – трактат о морских путешествиях. – Это она. Вы любите книги?       – Не то слово, – прошептал Охотник, бережно принимая старинный том в кожаном переплёте с тиснением. – Да я дышать люблю меньше, чем читать! Вот это да… Первое издание! Это же настоящая драгоценность! Каким чудом она уцелела?       – Здесь, в библиотеке часовни, много редкостей. Если хотите, я вам её покажу.       – Спрашиваете! – Глаза Ферна загорелись.       – Хорошо, пойдёмте. Агата, я скоро вернусь и продолжу, хорошо?       – Конечно, конечно, иди, моя дорогая, – с улыбкой проскрипел смотритель.       – Идёмте! – Эмили едва не вприпрыжку направилась к лестнице, ведущей наверх. – Я сама, когда впервые вошла в эту библиотеку, едва чувств не лишилась от восторга! Там… Там столько всего! И там есть такое!..       – Ох, мисс Лейтер, если всё так, как вы говорите, я ведь здесь у вас поселюсь! – с улыбкой сказал Ферн. И Эмили отозвалась неожиданно тихо и грустно:       – Я была бы рада.              Достав из кармана ключ, девушка отперла одну из дверей в том же коридоре, где располагалась её спальня. Ферн с благоговением переступил порог и замер, обводя взглядом просторную комнату, все стены которой были заставлены стеллажами с книгами. Библиотеку освещали неяркие солнечные лучи, приглушённые цветными стёклами в витражных окнах. На столе посреди комнаты лежала стопка чистых листов, стояли письменный прибор с гусиным пером и керосиновая лампа. Четыре старинных стула с вытертой бархатной обивкой словно приглашали немедленно достать книгу из шкафа и погрузиться в чтение. От этой обстановки вдруг пахнуло уютом и теплом из далёкого детства, когда десятилетний Корнелиус тайком пробирался в отцовскую библиотеку, встав на табурет, не без труда доставал с полки тяжёлую книгу о морских путешествиях и читал, восхищённо разглядывая изображения изящных парусных кораблей.       Он хотел стать корабельным инженером… И отправился в далёкий чужой город, чтобы поступить в университет и осуществить свою мечту. Как же так вышло, что теперь от мечты остались только ледяной комок в груди да картинки в старинной книге?..       – Вот. – Эмили обвела рукой библиотеку. – Смотрите, читайте, только, к сожалению, взять книги с собой я не могу вам разрешить. Во всяком случае, не все. Тут есть очень редкие и ценные экземпляры. А ваша жизнь, она…       – Я понимаю, мисс Лейтер. Я не собираюсь утаскивать собственность часовни Идона на улицы. – Ферн слегка поклонился. – Я буду благодарен, если вы позволите мне иногда читать эти книги здесь.       – Конечно. – Девушка кивнула, отчего-то слегка порозовев. – Простите, что вам придётся тратить время и задерживаться в часовне. Книги не мои, но я за них отвечаю. И мы оба понимаем, что носить по улицам такие ценные вещи сейчас не стоит.       – Тратить время… Если у меня будет свободное время, то провести его здесь, с вами – это самый приятный способ его потратить! – выпалил Ферн – и тут же смутился, отвернулся к шкафу, принялся нарочито внимательно водить взглядом по корешкам. Ну вот зачем было сказано это «с вами»? Ведь можно так неправильно понять…       Или же правильно?       Очень, очень неосторожно!       Да, Ферн очень любил книги. И был рад, что ему удалось попасть в такую богатую библиотеку.       Но не меньше он был рад ещё одному поводу наведываться в часовню Идона.       А впрочем, не надо забывать и про главный повод…       – Мисс Лейтер, не желаете ли позаниматься фехтованием? – спросил Охотник, обернувшись. – Если у вас сейчас есть время, конечно.       – Да, давайте! – Эмили всплеснула руками и заулыбалась. Радуется, как ребёнок, которого позвали поиграть, подумал Ферн. Чему тут радоваться – тому, что её обучают пользоваться смертоносным оружием?       Она просто не понимает. Слишком светла и чиста её душа, чтобы видеть кровь, боль и ужас за этими упражнениями, во время которых она охает, смеётся и смешит учителя, хмуря брови и морща лоб, ворча сама на себя и делая вид, что вот-вот расплачется.       Она ведь не так давно потеряла родителей. Едва не умерла сама. Страдания и смерть окружают её и здесь, в часовне, куда постоянно приходят раненые и приносят умирающих… Почему же она до сих пор способна улыбаться и смеяться, дарить свет и тепло?       Ферн внимательно посмотрел на Эмили. Видимо, выражение лица у него при этом было странноватым, потому что девушка вопросительно глянула в ответ, слегка нахмурившись. Ферн хотел что-то сказать… и не смог придумать слов. Он вдруг прочитал в её глазах то, что было скрыто ото всех, кто нуждался в её тепле и поддержке. Бесконечную усталость. Обречённость и страх. Тоскливое осознание тщетности своих усилий. Всё это было, было заперто там, за лучистым взглядом тёпло-карих глаз. Но заперто оно было надёжно – потому что слабая, сломленная Эмили не способна никому помочь. Для всех, для всего мира она – сильная и стойкая, дарящая свет надежды. А внутри – она живёт в мире памяти, среди картин, написанных кровью и изображающих сцены смерти и страдания. Так же, как и сам Ферн.       Сердце захлестнуло острое чувство сопереживания. Охотник сдержал вздох. Не в его силах защитить Эмили от кошмаров прошлого, но он сделает всё, чтобы её настоящее стало хоть немного светлее.       – Идёмте, мисс Лейтер. – Он улыбнулся, отчаянно надеясь, что улыбка вышла естественной, а голос не дрогнул. – Я приготовил несколько интересных приёмов. Правда, они весьма непросты, и, возможно, для их лучшего усвоения мне всё же следует применить те способы, которые используют наши наставники в мастерской… – Он хитро прищурился.       – Вы имеете в виду – употреблять крепкие выражения? – Эмили засмеялась. – Что ж, знаете, а я не против… Когда ещё доведётся почувствовать себя если и не настоящей Охотницей, то хотя бы учеником вашей знаменитой мастерской! Идёмте вниз, а потом, если не торопитесь, посидите здесь, почитаете. Мне любопытно, с какой книги вы захотите начать. Совпадают ли наши вкусы?       – Обязательно будем обсуждать прочитанное, – сказал Ферн. – Если вы не против.       – С удовольствием! – донеслось уже из-за двери – Эмили торопилась приступить к тренировке. – Так, спускайтесь, а я сейчас… Только переоденусь и трость возьму!       Ферн с улыбкой покачал головой, не без сожаления покинул библиотеку и зашагал по лестнице вниз, в главный зал часовни.              

***

      Слишком хорошо, чтобы длиться долго.       Слишком хорошо, чтобы оказаться явью?       Сны быстротечны…              Эмили делала заметные успехи в фехтовании. Конечно, ругаться непотребными словами Ферн так и не начал, но тренировки всё равно проходили задорно и живо. У наставника появился повод гордиться ученицей… И ещё больше переживать.       Если она сама видит свой прогресс – она ведь не преминет сунуться на улицу! Посчитает, что уже готова встретиться с чудовищами. И тогда…       Ферн, конечно, давно уже хитрил: постоянно приносил в часовню и еду, и пузырьки с кровью, и лекарства, какие удавалось найти, чтобы у девушки было поменьше поводов рваться наружу. Но вот с лекарственными травами он помочь не мог: не разбирался он в них, да и где их взять – понятия не имел. В конце концов он предложил Эмили вместе сходить в лес за окраиной города, чтобы она могла набрать нужных трав. Девушка смутилась и начала, по своему обыкновению, лепетать что-то вроде «Не хочу вас обременять», но Ферн решительно пресёк эти отнекивания.       – За пару часов Ярнам без меня точно не пропадёт, – сказал он строго. – В конце концов, на наши с вами тренировки каждый раз уходит примерно столько же времени. Отпускать вас одну, как вы сами понимаете, ещё очень рано – вам не хуже меня известно, что там, в этом лесу. водится. А запасы трав у вас, полагаю, заканчиваются. И вы всё равно туда пойдёте – выбора-то нет.       – Н-ну да, – пробормотала девушка, опуская взгляд. – Вы правы, запасов у меня почти не осталось. Но сейчас всё равно ещё рано собирать травы – они не вошли в полную силу. Дней через десять… Когда начнётся цветение.       – Хорошо, – кивнул Ферн с облегчением. Значит, хотя бы десять дней можно не волноваться… Не слишком волноваться.       Просто волноваться за неё он, похоже, обречён теперь постоянно.       Вот ведь угораздило… Да, конечно, Эмили – не Охотница, она не рискует жизнью так часто, как женщины и девушки из мастерской. Но в Ярнаме теперь даже просто пройти по улице – риск. Глупо, конечно, рассчитывать на то, что девушка будет сидеть взаперти всю жизнь. Хотя, будь воля Ферна, он бы...              А воля была, увы, не его. Зайдя в часовню через семь дней, Ферн обнаружил там Эмили с забинтованной от кисти до локтя левой рукой. Девушка виновато улыбнулась:       – Простите, но сегодня я не смогу тренироваться. Рука ещё побаливает.       – Что случилось? – Ферн нахмурился, стиснув зубы, чтобы не выпалить что-нибудь ещё. Например, какое-нибудь выражение из арсенала наставников мастерской.       – Ну, я выходила за продуктами, – девушка потупилась, – и наткнулась на ликантропа. Царапнул. – Она слегка приподняла забинтованную руку.       – Царапнул… – Охотник шумно выдохнул. – Хорошо формулируете, мисс Лейтер! Могло ведь быть и «руку оторвал»! Вы же обещали никуда не выходить!       – Я обещала не ходить в лес, – поправила его Эмили, и глаза ее потемнели. – К нам пришёл отец с детьми, один ребёнок совсем маленький, грудной, ему было нужно молоко. Мать погибла, и…       – Молоко? – Ферн задохнулся. Он знал, что молоко в городе можно раздобыть в единственном месте – и до него добираться через весь город! Через лабиринт узких улочек, где едва ли не каждый второй горожанин уже лишился рассудка или покрылся шерстью. – Да вы с ума сошли! – произнёс он сипло, изо всех сил стараясь не повысить голос до крика. – Как вы вообще вернулись живой – я не понимаю! Если бы вы умерли ради этого ребёнка – скольким людям вы уже не смогли бы помочь? О чём вы думали? – он отвернулся, сжав кулаки и тяжело дыша.       – Корнелиус… – испуганно пролепетала Эмили, шагнув ближе. Ферн отшатнулся, коротко глянул на неё и снова отвернулся.       – Не называйте меня так. Никогда. В этом имени каждая буква сочится кровью. Я Ферн. Запомните это. Или, если угодно, – Охотник с жёсткой усмешкой покосился на заинтересованно прислушивающегося Агату, – Фаруш. Но то имя – забудьте. Никогда не зовите по имени моё прошлое, если не хотите увидеть меня таким, каким я был раньше. А вы... не захотите, поверьте.       – Но я всего лишь… – Эмили прижала здоровую руку ко рту. В глазах её заблестели слёзы. – Я не могла иначе. Он так плакал…       – Я понимаю, – ледяным тоном отозвался Ферн. – Я прекрасно знаю, что вы, мисс Лейтер, – ангел милосердия. Я благодарен вам за это. Весь проклятущий Ярнам благодарен вам за это! И что ж теперь поделать, если… – Он сам уже не понимал – и даже предположить не мог, что скажет или сделает в следующее мгновение. Поэтому просто развернулся и выбежал из часовни.       Забинтованная рука… «Царапнул»! Эмили и ликантроп. Лужа крови на брусчатке моста, неподвижное тело у перил… Как теперь перестать видеть внутренним взором эту картину?..       Никак. Надо просто вспомнить о долге Охотника. И отправляться истреблять чудовищ. Очищать эти улицы от скверны. И тогда, возможно, тот самый ликантроп, который мог бы в следующий раз напасть на Эмили, будет убит Ферном раньше.       «Почему она не применила кровь и не залечила руку?.. А впрочем, глупый вопрос. Запасы крови в часовне невелики, и, конечно же, эта блаженная решила, что кровь нужнее тем, кто придёт с более тяжёлыми ранами, а её «царапина» – пустяки, заживёт само! Что за безрассудная, глупая девчонка! Запер бы её где-нибудь и не выпускал… Никогда. И никому не позволял бы обидеть её. И никому не позволил бы…»       Мысли вдруг приняли какое-то странное, неожиданное направление, и Охотник поспешил отвлечься, заметив в темной подворотне слева какое-то движение и услышав подозрительные звуки.       Неважно, с кем вступить в сражение – только бы не с собственными мыслями и чувствами…              

***

      Эмили, стараясь не расплакаться, растерянно смотрела вслед выбежавшему из часовни Охотнику. Она впервые видела его таким… Всегда такой спокойный, ироничный, снисходительный – он вдруг впал в настоящую ярость, и то, что именно Эмили спровоцировала эту вспышку, напугало её не меньше выскочившего накануне из подворотни ликантропа.       Вчера она справилась… И даже без особого труда. Трость свистнула раз, другой... зверь отскочил, и Эмили нажала кнопку трансформации: хотя она и не очень хорошо освоила размашистые удары хлыстом, трость была слишком короткой для того, чтобы достать прижавшееся к стене чудовище. Удар – зубья хлыста вцепились в чёрную шкуру, разрывая её и разбрызгивая тёмную остро пахнущую кровь.       Ликантропа это только разозлило: согнув передние лапы, выставив вверх могучие плечи и припав брюхом к мостовой, он пружинисто оттолкнулся и прыгнул вперёд. Эмили едва успела увернуться от удара длинных изогнутых когтей. Ни в коем случае не позволять противнику оказаться позади… Это Ферн заставил её запомнить накрепко. Развернувшись на месте, девушка снова сложила трость и встретила атакующего зверя серией быстрых ударов. Ликантроп взвизгнул, снова отскочил и, припадая к земле, стал подбираться к неудобной жертве боком, рыча и роняя пену из оскаленной пасти. Эмили, выбрав момент, прыгнула вперёд и в сторону, сама оказавшись за спиной чудовища, и принялась хлестать его тростью, стиснув зубы до боли в челюстях. И не сразу осознала, что обрушивает удар за ударом на уже не движущуюся чёрную мохнатую тушу…       Тяжело дыша, она опустила оружие и огляделась. По мостовой вокруг трупа зверя растеклась большая лужа крови, стены домов были забрызганы красным на высоту больше человеческого роста. В воздухе висел тяжёлый металлический запах. Голова закружилась, Эмили пошатнулась, опёрлась о стену… И, вскрикнув от боли, выпрямилась и глянула на свою левую руку.       Рукав плаща от локтя до запястья был разодран и пропитан кровью.С кончика мизинца на брусчатку сбегал алый ручеёк. Резко, как шквальный ветер, ударила притуплённая яростью схватки боль. Эмили на подгибающихся ногах отошла к стене, прислонилась к ней спиной и обессиленно села-сползла на тротуар. Значит, при самой первой атаке ликантроп зацепил её когтем, а она даже не заметила…       В ушах звенело, мир застилал желтоватый туман. Только не терять сознание… Девушка, закусив губу, поднялась на ноги. Надо отойти подальше, а то здесь от одного запаха можно упасть в обморок. Сунув трость за пояс и держась правой рукой за стену дома, она добралась до угла и вышла на другую улицу, по которой гулял свежий ветерок, быстро отогнавший душный запах смерти.       Усевшись на брусчатку у стены, Эмили достала из поясной сумки лоскут чистой ткани и перевязала руку. Повезло, что зверь зацепил левую… Рана вроде бы неглубокая, заживёт быстро. А ликантроп мёртв… Она справилась – сама, без чьей-либо помощи!       Эмили усмехнулась. Она своими руками убила чудовище, применив оружие Охотников. Она когда-то получила инъекцию охотничьего препарата Древней крови. Выходит, она теперь тоже Охотница. И Ферн может даже взять её с собой в мастерскую.       …Что ж, после той сцены в часовне она поняла, что последнего уж точно не случится – никогда.