– Как же тут… Ужасно, – бормотала Эмили, разглядывая покосившиеся, почерневшие от сырости и соли, полусгнившие и полуразвалившиеся постройки Рыбацкой деревушки. – Всё такое… Испорченное. Как они тут жили, бедняги?
– А может, мы видим эту деревню такой, какой увидели её напыщенные учёные из Бюргенверта и высокомерные Охотники-церковники, – задумчиво сказала Юри. – А их взгляды были затуманены алчностью и жаждой крови, и они не были способны отличить простую жизнь простых людей от нищеты и разрухи.
– Может, и так. – Эмили в очередной раз поскользнулась на тухлой рыбине и поёжилась. – Но всё равно – безрадостное место.
– Здесь всё пропитано горем, – тихо сказала Рита. – И знаете что? Дело тут не только в том, что Охотники перебили всех жителей. Мне кажется, Великие были очень расстроены, когда поняли,
что из себя представляют люди. А ещё пытаются возвыситься до них…
– Ну, что думали Великие, мы до сих пор не можем даже предполагать, – заметила Юри. – Мастер Кэрилл, который понимал их и умел говорить с ними, так и не смог провести параллели между человеческими эмоциями и отношением Великих к разным явлениям и событиям. Хотя, с другой стороны… Любому – ну, возможно, почти любому, – виду живых существ свойственно заботиться о детёнышах. И не только о своих – в природе известны случаи, когда самка одного вида подбирала и выкармливала оставшихся без матери детёнышей другого вида. Но известны и противоположные примеры… – Юри продолжала что-то бормотать себе под нос, будто бы уйдя в себя. Эмили рассеянно слушала её рассуждения, продолжая шагать по мощёной грубо обтёсанными камнями скользкой дороге. Куда они идут – девушка не имела ни малейшего представления, полагалась лишь на то, что Юри виднее, где может оказаться их цель.
Улица была пуста – нигде ни движения, ни звука. С опаской заглянув в несколько домишек, Эмили и Рита убедились, что и там нет ни живых, ни мёртвых обитателей деревни. Куда же все подевались?
– А может, здесь тоже побывал твой муж и упокоил всех жителей, – тихо сказала Рита, когда Эмили с растерянным видом вышла из очередной пустой лачуги.
– Может, и так. А это значит, что нам нечего бояться – на нас никто не нападёт. Но всё же – куда мы идём?
– Всё глубже в Кошмар, всё темнее кошмары… – нараспев произнесла Рита. – Мне кажется, мы здесь мало что решаем. Нас ведут хозяева мира снов – ведут туда, где мы должны будем что-то увидеть или что-то сделать. Поэтому просто идём и не сомневаемся.
– Так, значит, это всё только иллюзия – то, что я решила прийти сюда по своей воле, чтобы найти Кори? – Эмили наконец произнесла вслух то, что вертелось в мыслях уже много часов. – Кто-то поймал меня на крючок моей привязанности и вынудил пойти по пути, который нужен не мне, а ему?
– Скорее всего, так и есть, – Рита печально кивнула. – Вся судьба Охотников, как мне кажется, – это такой путь. Путь обмана, путь манипуляции. Нам говорили: «Лоуренс святой, Древняя Кровь – панацея для человечества! Чудовища ужасны, они – наши истинные враги!» И мы верили, и шли по улицам с огнём и сталью. И чем всё закончилось? Для Ярнама… И для нас.
– Но это же… – Эмили в ужасе уставилась на подругу.
– Да, – кивнула та. – Это игра. Игра Великих, и мы – мы все, начиная от Лоуренса и заканчивая тобой и мной, – все мы в ней фигуры, только разной степени значимости. А правил игры мы не знаем, и цели тоже не знаем, и кто против кого играет и каковы ставки – и подавно не нашего ума дело. От нас требуется только делать то, для чего мы как фигуры предназначены. Кто-то занимается исследованиями, пишет научные труды, кто-то читает проповеди, кто-то под покровом ночи выслеживает чудовищ. Сейчас наш ход – пройти сквозь Кошмар. Так идём же, у нас всё равно нет выбора.
Эмили только покачала головой и тяжело вздохнула.
Заглянув в очередную хижину, стоящую на краю обрыва, Рита, как обычно, бегло осмотрелась и хотела было уже развернуться и выйти, но вдруг застыла, вскинув левую руку в предупреждающем жесте. Затем держа наготове оружие, медленно двинулась вглубь строения. Эмили и Юри затаив дыхание вслушивались в происходящее внутри… Как вдруг тишину разорвал горестный вскрик-стон:
– Саймон?..
И глухой удар. И снова тишина.
Эмили, решительно отстранив Юри, бросилась по скользким ступеням ко входу.
Сложенный Убийца чудовищ валялся на полу посреди комнатки с низким потолком. Рита стояла на коленях у стены, согнувшись и будто бы перебирая ворох каких-то тряпок.
– Что там? – шёпотом спросила Эмили, остановившись на пороге.
– Ну как же так, ну почему… – пробормотала Рита странным голосом, и Эмили поняла, что та плачет.
– Что случилось? – девушка подошла ближе и опустилась на колени рядом с подругой. – Что это?.. Ох…
На полу лицом вниз лежал замотанный в какие-то лохмотья человек. Рита пыталась осторожно перевернуть его на спину, но почему-то медлила, то опуская руки на плечи лежащего, то снова отдёргивая. Ладони её были в крови.
– Ранен? – Эмили привычным движением потянулась к горлу лежащего человека – нащупать пульс.
– Не знаю… – прошептала Рита. – Я… Не знаю. Ох… – И она прижала ко рту тыльную сторону запястья, не испачканную кровью, но всё же не сдержала слёзы и судорожный вздох-рыдание. – Я… Боюсь. Проверь, пожалуйста… – И она отвернулась.
Эмили наконец нащупала то место, где бьётся на горле пульс, прижала пальцы к холодной коже и замерла на мгновение…
– Есть! – вскрикнула она. – Рита, он жив! Помоги мне… – И она начала осторожно переворачивать раненого.
Рита тихо охнула и принялась помогать. Уложив незнакомца на спину, Эмили не медля сняла со спины мешок с припасами, одновременно разглядывая незнакомца: многослойное одеяние, будто бы найденное на помойке уже рваным и после этого ни разу не штопанное и не стиранное; на голове – грязная матерчатая повязка, закрывающая глаза. А грудь и живот будто бы разворочены клыками и когтями ликантропа. Крови на полу немного, а от второго входа тянется бурый след. Значит, этого беднягу едва не разорвали где-то в другом месте, и он ухитрился как-то добраться сюда. Вот это воля – при таких ранах, при такой кровопотере…
– Так ты знаешь его? – рассеянно уточнила Эмили, доставая корпию, бинты и нитки с иглой. – Ты вроде бы кричала «Саймон»…
– Да, – едва слышно проговорила Рита. – Он… Это Саймон, друг моего учителя.
– О… Я слышала о нём, – вспомнила Эмили. – Он был врачом-исследователем Церкви и одновременно Охотником, так?
– Да, верно. Он и Брадор были доверенными лицами Лоуренса. Ты… Ты думаешь, это можно вылечить? – Голос Риты дрогнул. Эмили привычными движениями разрезала остатки лохмотьев на груди Саймона и принялась осторожно стирать кровь легчайшими касаниями куска влажной корпии.
– Сейчас осмотрю раны. Так-то ничего не видно… Ох! Да-а… – Девушка отбросила пропитанный кровью клочок. – Ну, я попробую. Если он не придёт в сознание, пока я шью – это даже хорошо. У него ещё и пара рёбер сломана… Минимум пара. Да, без крови это вылечить будет непросто…. Погоди-ка! – она торопливо вытерла руки лоскутом чистой ткани и принялась рыться в сумке. – А если… Хотя не знаю… Но хуже-то быть не должно? – Она наконец извлекла из потайного кармашка и показала ошеломлённой Рите флакон, в котором плескалась какая-то тёмная жидкость.
– Кровь тут не действует, – с горечью произнесла Охотница.
– Это не
та кровь, – пояснила Эмили. – Мне дали её стражи королевы Ярнам. Я обещала им поискать их повелительницу и, если смогу, помочь ей. А они взамен дали мне это. И ещё сказали, что это пропуск. Кстати, может, поэтому я и смогла сюда попасть? – задумчиво добавила она, откупоривая флакон и набирая в шприц немного тёмной, почти чёрной крови. – Если я не
вижу снов, то как я ещё могла попасть в мир снов, если не по приглашению его хозяев?..
– О чём ты? – нетерпеливо переспросила Рита. – Что это за кровь, чья она?
–
Чистая кровь Рода, – с торжественной интонацией сказала Эмили, поднимая на четверть наполненный шприц перед собой. – Кровь истинного Великого.
– Вот это да! – прошептала Рита, потрясённо наблюдая, как Эмили осторожно вводит иглу в вену на локтевом сгибе Саймона. – Но… Ты уверена, что это его не убьёт?
– У нас есть три возможных исхода, – горько проговорила Эмили, наблюдая, как поршень шприца медленно выдавливает
истинную Древнюю Кровь в вену бывшего Охотника. – Или он выздоровеет. Или умрёт
окончательно – то есть его сознание будет свободно от Кошмара, а это не самый плохой исход, как считаешь?.. Или же он умрёт по законам этого мира, то есть вскоре очнётся где-то у лампы, и Кошмар для него продолжится. Но мы ведь должны попытаться, верно? – Она вытащила иглу, осторожно сдвинула повязку с глаз Саймона ему на лоб и склонилась над пациентом, внимательно наблюдая за ним.
Через несколько бесконечно долгих минут веки Саймона дрогнули. Эмили торжествующе улыбнулась – и тут же озабоченно нахмурилась: бледное лицо Охотника в один миг стало багровым, глаза широко распахнулись, и девушка заметила, что белки покраснели. Саймон запрокинул голову и захрипел. Тело его выгнулось в судороге, руки и ноги задёргались как в припадке.
– Помогайте! – Эмили всем весом навалилась на Охотника. Рита и неслышно подошедшая Юри прижали к полу его ноги и руки.
– Типичная… Реакция… На лечение кровью… – выдохнула Рита. – Если выдержит… То всё хорошо.
– Погоди. Не всё так просто, – отозвалась Эмили, с трудом переводя дыхание.
Наконец Саймон перестал биться и обмяк. Эмили осмотрела и осторожно ощупала его грудь – раны затянулись, рёбра, похоже, срослись. Только вот глаза всё так же были широко раскрыты и смотрели в никуда – жуткие кроваво-алые белки с чёрными кругами затопивших радужки зрачков.
– Саймон… – Рита склонилась над бывшим Охотником и коснулась его руки. – Мастер Саймон! Вы меня слышите?
Саймон медленно моргнул. Его губы шевельнулись, и обе девушки, затаив дыхание, с надеждой вгляделись в его лицо и прислушались.
– Давно… Забытое… Ощущение, – хрипло проговорил бывший церковный наблюдатель. – Я уж… Думал… Больше никогда его не испытаю.
– Вы про боль после инъекции? – Рита улыбалась с таким облегчением и выглядела такой счастливой, что у Эмили перехватило горло и защипало в носу. Она до последнего мгновения не верила, что из её спонтанного решения применить подаренную кровь получится что-то хорошее. – Да уж, это не то, о чём с сожалением вспоминаешь, когда думаешь о прежней жизни! – И она засмеялась – и тут же заплакала. Саймон перевёл на неё взгляд – и резко вдохнул и приподнялся на локте, ошеломлённо вглядываясь в лицо Охотницы.
– Рита?..
– Да, это я, мастер Саймон, – Рита закивала, улыбаясь сквозь слёзы.
– Ох, девочка… – Саймон резко сел и заключил Риту в объятия. Та, спрятав лицо у него на груди, разрыдалась ещё сильнее. Старый Охотник поглаживал её по волосам и что-то шептал на ухо. Наконец девушка успокоилась и осторожно отстранилась.
– Я глазам своим не верю, – с улыбкой сказал Саймон, оглядывая бывшую соратницу по мастерской Охотников Церкви. – Откуда ты здесь? Я тебя ищу… Уже Амигдалы знают сколько, в общем! Я всё тут обшарил, везде забрался, во все дыры провалился! Где ты пряталась?
– Это же Кошмар, мастер Саймон, – улыбнулась Рита и всхлипнула. – Он постоянно меняется. Раньше, думаю, меня здесь и не было. Наверное, наши с вами Кошмары ненадолго пересеклись из-за моих спутниц. – Она глянула на Эмили. – Это Эмили, а это Юри, её вы… – При звуке этого имени Саймон вытаращил глаза и перевёл взгляд на лицо бывшей служительницы Хора.
– Вот это встреча! – сказал он весело. – Старые коллеги по лаборатории встречаются в общем Кошмаре, как это мило…
– Я пока ещё не в Кошмаре, – мягко перебила его Юри. – В смысле, я пока ещё жива в мире яви.
– Как это? – удивился Саймон. – Хочешь сказать, ты – как те Охотники, которые приходят сюда в поисках секретов? Погоди, – встревожился он, переводя взгляд с Эмили на Юри. – Вы обе живы в мире яви, так? Про Риту я знаю… А вы?
– Да, мы пришли сюда живыми по воле Амигдал, – кивнула Эмили.
– Тогда… Пока вы шли сюда, вы хоть раз слышали звон колокола? – спросил Саймон с явной тревогой.
– Н-нет. Не припомню. – Эмили помотала головой.
– И я не слышала, – добавила Юри.
– А я слышала, и не раз, – тихо сказала Рита, опустив голову. – И… Теперь я знаю, что это означает.
– Откуда знаешь? – Саймон впился в неё взглядом.
– Агнета рассказала, – ответила за девушку Юри, будто бы выплюнув имя бывшей коллеги. –
Всё рассказала, понимаешь?
– Ах она… – Саймон задохнулся, не смог придумать подходящее по крепости ругательство и только махнул рукой.
– Но мне кажется – это и к лучшему, – заметила Рита. – Теперь я знаю о себе всё. И я готова… К тому, что ждёт меня дальше. Вас ведь тоже
он… Убивает? Снова и снова.
– Да, он. – Саймон вздохнул. – Я пытался освободить его, но он… Его призрак не дает мне пройти. Вот. – Он достал из кармана ключ и протянул Эмили. – Он заперт в камере в подвале Зала исследований. И, раз уж вы меня подлатали, может… Кстати! – спохватился он. – Как это, интересно, вы меня подлатали? Если уж я узнал эти
прекрасные ощущения… Как это возможно, если кровь не действует на пленников Кошмара?
– Это, скажем так, особая кровь. – Эмили вкратце рассказала Саймону о том, что это за препарат и откуда он у неё взялся. Саймон только изумлённо покрутил головой.
– Вот как, – хмыкнул он. – Любопытно. Но, как выяснилось, это к лучшему. У меня такое ощущение, что уже один тот факт, что я сейчас не умер, разорвал петлю Кошмара, в которой я застрял. А это значит, что можно шагнуть в разрыв… И наконец прийти куда-то ещё. А если бы я умер… – Он глянул на Риту. – Думаю, мы с тобой больше не встретились бы. Так что – большое спасибо тебе, – он перевёл взгляд на Эмили, – что решилась на эксперимент, да ещё и не пожалела этой уникальной крови.
– Не стоит благодарности, – сказала Эмили твёрдо. – Я хоть и не врач по профессии, но лечить людей – дело моей жизни. Хорошо бы теперь ещё найти и освободить вашего друга Брадора… Но сначала нам надо пройти на побережье.
– Зачем?.. А-а, – сообразил Саймон. – Так ваша цель – развеять Кошмар сироты Кос?
– Теперь – да, – кивнула Юри. – Изначально мы пришли сюда по другим причинам – это мы так думали; но, конечно, потом поняли, что нас заманили сюда с помощью иллюзий.
– Как всегда и действуют Великие, да, – Саймон рассеянно кивнул. – Так, выходит, мы пойдём дальше в деревню? Если да, то имейте в виду: вас там встретят… Очень неприветливо. – И он многозначительно коснулся груди, где совсем недавно зияли жуткие раны.
– Да мы понимаем, – с горечью сказала Рита. – Но… Это же Кошмар. Теперь, думаю, мой Кошмар. И мне ничего не остаётся, кроме как встретить его лицом к лицу. – Она поднялась на ноги, отошла в центр хижины и подобрала свой тесак.
– Давай, девочка, – тихо сказал Саймон. – Ты сможешь, я уверен. Теперь точно сможешь.
Рита первой ступила на хлипкий мостик из нескольких досок, переброшенный с одной крыши на другую. И, когда совсем рядом раздался звон колокола, а впереди прямо из почерневшей дранки начал вырастать дымящийся алым силуэт, Охотница остановилась, в запрещающем жесте отвела в сторону левую руку и не оборачиваясь сказала:
– Стойте тут. А лучше отойдите ещё немного. И не вмешивайтесь, что бы ни случилось. Пожалуйста…
– Удачи тебе, девочка, – тихо сказал Саймон.
Рита кивнула и зашагала по тонким прогибающимся доскам уверенно, будто по ярнамской брусчатке.
Алый призрак заметил непрошеную гостью и на мгновение замер. Эмили вгляделась в его лицо, надеясь заметить проблеск узнавания, но из-за кровавого свечения вокруг фигуры Брадора ничего разглядеть не удалось. Бывший церковный убийца и наставник Риты, сам свой собственный кошмар, молча перехватил булаву двумя руками, навершием к себе – и вдруг с размаху ударил ею себя в живот. Эмили ахнула, Рита едва не сбилась с шага и не поскользнулась на досках. Но Брадор как ни в чём не бывало перевернул в боевое положение оружие, которое, напившись крови хозяина, трансформировалось в жуткую шипастую палицу с длинной рукоятью, и медленно двинулся в сторону вторгшегося нарушителя… Медленно? Какое там! Эмили даже заметить не успела, как наконечник палицы обрушился на Риту… На то место, где только что стояла Рита. А она, перекатившись в сторону, уже стояла на ногах сбоку от противника, на самом краю крыши. Трансформируемый Убийца чудовищ драконьим хвостом хлестнул воздух – но только лишь воздух: Брадор без труда ушёл от удара тяжёлой режущей цепи. Совершил обманное движение, бросился в сторону, развернулся, ударил… Брызнули в разные стороны щепки. Рита уже стояла чуть выше на дощатом скате, и цепь летела к цели…
Эмили было страшно – до тошноты, до противного звона в ушах. Она понимала: если Рита сейчас погибнет, то вернётся к своей «жизни по ту сторону жизни» где-то у лампы – уже совсем в другом слое или витке Кошмара. И они потеряют друг друга навсегда…
Бой продолжался, казалось, уже очень долго. Противники определённо стоили друг друга: ещё никому не удалось нанести другому ни одной серьёзной раны. Рита, похожая на вихрь из сверкающих стальных пластин, двигалась быстро и непредсказуемо, каждый раз уходя из-под удара Кровопускателя, казалось, в последний момент и пользуясь большой инерцией тяжёлого оружия наставника, чтобы выгадать время для группировки перед атакой. И если бы её противником был не Брадор, который лучше других знал сильные стороны ученицы, схватка давно была бы завершена победой молодой Охотницы. Но юная энергия всё-таки постепенно начала уступать опыту и хладнокровию. Рита несколько раз едва не свалилась с крыши, перекатившись слишком близко к краю – у Эмили каждый раз едва не останавливалось сердце. Потом Брадору удалось крепко зацепить Риту шипами Кровопускателя – хорошо ещё, что по касательной. И тем не менее чёрная крыша расцветилась ярко-красными пятнами. Эмили стояла стиснув руки и кусая губы, и молилась Идону и всем неведомым богам, чтобы они позволили Охотнице выстоять.
Но Рита всё чаще ошибалась, движения её становились всё медленнее. Эмили уже с трудом заставляла себя смотреть на схватку, усилием воли запрещая себе отводить взгляд. И когда ситуация казалась уже почти безнадёжной, Саймон вдруг негромко сказал:
– В память о Людвиге.
Казалось, девушка в пылу боя никак не должна была услышать эти слова… И всё же, видимо, услышала. И это имя будто влило в неё новые силы. Рита с удвоенной яростью бросилась в атаку… И алый призрак, сломавшись, будто дерево под ударом топора, рухнул на залитые кровью доски.
Рита бросилась к нему, первым делом схватила Кровопускатель и отшвырнула подальше, потом упала на колени и протянула руки к наставнику, но тот уже таял, как клочок алого тумана, и подбежавшая Эмили скорее прочитала по губам, чем услышала:
– Нако…нец-то… Девочка моя… Я верил…
Рита сгорбилась и закрыла лицо руками. Сзади подошёл Саймон, опустился на колени рядом с девушкой и обнял её. Рита уткнулась ему в плечо и зарыдала.
– Всё уже, всё, – шептал Саймон, поглаживая её по голове. – Ты молодец, ты справилась, теперь этот старый пьяница ещё больше будет тобой гордиться…
– Вот что я думаю, – Эмили обошла Риту и Саймона так, чтобы перехватить взгляд бывшего церковного наблюдателя. – Может, всё-таки сначала вернёмся все вместе в подвал Зала исследований? А потом мы с Юри пойдём дальше. А то мало ли… Кошмар – штука нестабильная. А вдруг, пока мы идём к своей цели, что-то случится, и нас раскидает по разным слоям сна?
– Верно рассуждаешь, – согласился Саймон. Рита мгновенно перестала плакать, подняла голову и с надеждой посмотрела на Эмили.
– То есть мы сейчас… Пойдём к нему?
– Да, если никто не против. – Эмили оглянулась на Юри, но та только молча кивнула.
– Ох… Спасибо! – Рита вскочила на ноги и порывисто обняла подругу.
– Мне-то за что, – смутилась Эмили. – Как будто я у нас командир…
– Ты – проводник, – сказал Саймон, тоже вставая. – У тебя есть пропуск, поэтому у всех нас есть шанс попасть именно туда, куда нам нужно, а не туда, куда ведут нас Амигдалы.
– Ну… Может быть. Но всё равно, это не моя заслуга. Мне его просто подарили.
– Тени Ярнам подарили тебе эту кровь, потому что ты очень хороший человек, – странным голосом сказала Юри. – Думаю, ты – единственная из людей, кто удостоился такой чести.
– Как-то даже не думала об этом. – Эмили растерянно глянула на старшую напарницу. – Да это и не важно. Кровь есть у меня, значит, кровь есть у всех нас.
– По-моему, вот за такое отношение они тебя и выбрали, – усмехнулась Юри.
***
Холл Зала исследований с кроватями и алтарём был пуст: то ли Агнета и Анна просто куда-то ушли, то ли остались на другом слое Кошмара, который уже покинули Эмили со спутниками. Рита с Саймоном первыми нырнули в проход под саркофагом на лестницу, ведущую к камерам. Спустившись в полутёмный коридор, они услышали тихое неразборчивое бормотание.
– Тут ведь ещё и Тору, – дрогнувшим голосом сказала Рита, обращаясь к Саймону.
– Да, я видел его, – кивнул бывший наблюдатель. – Пытался поговорить с ним, но он меня не узнал.
– А меня вроде бы… – Рита коротко вздохнула и замолчала.
– Ну, это неудивительно, – усмехнулся Саймон.
– Что неудивительно… А, – Рита явно смутилась. – Так вы знали?..
– Я же наблюдатель, – Саймон добродушно хмыкнул. – А это означает что? – что я очень наблюдательный, да… Так что я знаю много чего и много о ком. Но иногда в этом знании… Слишком много печали.
– Я хотела выпустить его, – тихо сказала Рита. – Но не смогла открыть дверь.
– Мы ведь нашли в Зале исследований связку ключей, – напомнила Эмили. – Может, какой-то из них и подойдёт.
– Да, верно. Но сначала... Где мастер Брадор? – Рита глянула на Саймона.
– Ещё ниже. – Саймон указал на дверной проём, забранный решёткой. – Камера для особо опасных… Пациентов.
Рита, не говоря больше ни слова, бросилась в этот проём.
Эмили со спутниками последовали за ней.
– Кто там опять? – раздался из-за двери усталый раздражённый голос – видимо, узник услышал шаги, да ещё и не одного человека. – Что тут за нашествие в последнее… – Голос смолк, когда раздался скрип поворачиваемого ключа, а потом и дверных петель.
Саймон положил руки на плечи Эмили и Юри, молчаливо прося их чуть задержаться.
Из камеры раздался удивлённый, неуверенный тихий голос:
– Рита?..
И снова настала тишина.
Саймон первым медленно продолжил спуск и заглянул в дверь камеры.
Брадор и Рита стояли обнявшись, неподвижно и непоколебимо, будто собирались простоять так до скончания вечности. Скальп с рогами чудовища валялся на полу в шаге от них. Рита больше не плакала. Брадор больше не выглядел мёртвым заживо.
Наконец бывший узник заметил вошедших – и округлил глаза, узнав Саймона.
– Рита, дай нам с отцом поздороваться, – негромко сказал бывший наблюдатель.
Рита неохотно выпустила Брадора из объятий и обернулась.
– А вот обойдётесь, – сказала она, улыбаясь. У неё был такой ошеломлённый и счастливый вид, что Эмили едва не расплакалась, особенно переведя взгляд на лицо Брадора, который выглядел примерно так же.
– Старый шпион. – Брадор, улыбаясь, шагнул навстречу Саймону.
– Старый пьяница, – не остался в долгу тот и крепко обнял товарища.
– Как же мне надоело тебя убивать, ты не представляешь, – проворчал Брадор. – За такое время мог бы уже научиться хоть немного владеть оружием да давать достойный отпор.
– Как же мне надоело твое ворчание ещё при жизни, ты не представляешь! – Саймон картинно закатил глаза. – А теперь и после смерти его слушать на протяжении вечности. Убейте меня кто-нибудь, а?.. – Он обернулся к Эмили и Юри.
– Ишь чего захотел, – строго возразил ему Брадор. – От меня даже на тот свет не сбежишь. Буду тебя тренировать. Видел, какую Охотницу я вырастил из Риты?
– Видел, ещё как видел, – Саймон с энтузиазмом закивал. – Как она тебя отделала там, на крыше…
– Да, я помню этот сон, – Брадор посерьезнел, повернулся к Рите и положил ей руки на плечи. – Девочка моя… Я в полном восторге. Ты такая молодец! Горжусь тобой – ты просто не представляешь как!
– Спасибо, мастер Брадор. – Рита смутилась и опустила голову.
– И Людвиг гордился бы тобой, – тихо добавил Саймон. Брадор быстро глянул на товарища и кивнул.
– Пойдёмте пробовать ключи, – сказала Эмили. Ей было почти физически больно от того, что она знала – кто-то тут, всего в нескольких шагах, невыносимо страдает без малейшей надежды на прекращение своих мучений.
– Да, идёмте! – встрепенулась Рита. – Мастер Брадор, а вы знали, что Ямамура тоже здесь?
– Вроде бы я слышал его голос, – осторожно ответил Брадор. – Но, честно говоря, то, что я слышал… В общем, я надеялся, что мне это просто мерещится.
– Он там! – Рита выхватила у Эмили связку ключей и бросилась вверх по лестнице.
– Бедняга спятил, – вполголоса сказал Брадор Саймону. – И я понадеялся было, что он – часть моего личного кошмара.
– Нет, он на самом деле здесь. И Рита с ним говорила. Вроде бы он её узнал.
– Узнал? Ну, тогда всё может быть не так печально. Он, возможно, и не погрузился бы
настолько глубоко в уныние, если бы не...
– Ну вот, может, она сможет его вытащить.
– Посмотрим. Хорошо бы если так. Хороший он парень.
– Хороший.
Всё разрастающаяся компания подошла к распахнутой двери в начале коридора. Эмили первой заглянула в камеру. Рита, что-то сбивчиво бормоча и тихо всхлипывая, куском ткани осторожно вытирала разбитый и поцарапанный лоб измождённого мужчины в восточном одеянии и круглых очках, а тот, неуверенно улыбаясь, время от времени поднимал руку и касался плеча, волос, щеки девушки, будто не в силах поверить, что она ему не мерещится.
– Ну вот почему ты такой глупый, Тору, – бормотала Рита. – Ну зачем ты так… Смотри, в царапины кирпичная крошка набилась, грязь... Глупый ты…
– Ещё какой глупый, – шептал Тору, закрывая глаза и улыбаясь уже мечтательно.
– Так, с этим всё в порядке, – заявил Саймон, отворачиваясь от двери. – Уф, по-моему, у меня на сегодня раз в сто превышена суточная норма сентиментальности. Пойдёмте, что ли, кого-нибудь побьём, развеемся…
– Давайте для начала познакомимся, что ли, – сказал Брадор. – С вами, госпожа, мы, кажется, были знакомы во времена Бюргенверта. Юри, если не ошибаюсь? – Бывшая служительница Хора кивнула. – А вы, юная леди, – тоже Охотница, как Рита? – он слегка поклонился Эмили.
– Нет, – улыбнулась та. – И в самом деле, давайте найдём какое-нибудь более подходящее для бесед место, немного отдохнём, и мы вам всё расскажем.
– Хорошая мысль, – Брадор дёрнул Саймона за рукав. – Эй, церковный, с позволения сказать, медик, где тут у вас есть хоть что-то похожее на спокойное место?
– «Тут» – это не «у нас», – проворчал Саймон. – Вообще-то я никогда не работал в Зале исследований. И тем не менее, знаю тут пару подходящих кабинетов. Пойдёмте…
***
– Хм, ну что сказать… – протянул Брадор, выслушав рассказ Эмили. – Я очень сочувствую вам, мисс: вы сделали так много добрых дел для других, а ваша потеря так и осталась потерей. Но у вас ведь ещё есть шанс, вернувшись в мир яви, найти мужа там, живым и невредимым.
– Я уже не надеюсь, – тихо сказала Эмили, не поднимая взгляда. – За это время и за это путешествие я просто окончательно убедилась – пусть и в мире яви, и тем более в мире снов, возможно многое, но всё же… Остаётся и
невозможное. И нужно смириться с этим. В конце концов, со мной уже и так случилось то, что считалось невозможным. – Она с улыбкой положила руку на живот. – У меня родится ребёнок. Я буду растить его, всеми силами оберегать от ужасов Охоты. И расскажу ему об отце. И тогда Кори будет жить вечно – в памяти нашего сына или дочери. И он всегда будет рядом со мной – я уверена, что наш ребёнок будет очень на него похож.
– Что ж, если бы могли хоть чем-то вам помочь, мы сделали бы всё, – сказал Брадор. – Даже
невозможное. Но увы, от нас теперь мало что зависит. И в мире снов, и уж тем более в мире яви. Простите, мне очень жаль. Точнее, нам всем очень жаль.
– Вам ни к чему извиняться. Я понимаю, что вы обязательно помогли бы мне, если бы это было в ваших силах, – отозвалась Эмили. – По крайней мере, я рада, что у вас теперь всё хорошо – насколько это вообще возможно в Кошмаре.
– Кстати о Кошмаре, – вставил Саймон. – Знаете, у меня с недавних пор такое ощущение, что мы уже не в Кошмаре. То есть, по крайней мере, не в той реальности, в которой сидели запертыми уже Амигдалы знают как долго.
– А где же мы, в таком случае? – удивилась Юри.
– А ты не чувствуешь? – Саймон, прищурившись, уставился на бывшую коллегу. – Хотя… Ты же не пленница Кошмара, вряд ли для тебя это так заметно. В общем, в какой-то момент мне показалось, что… Мир как-то изменился, что ли… – Он поморщился и пошевелил пальцами, будто пытаясь нащупать в воздухе подходящую формулировку. – Не знаю, как объяснить. Чувство, какое бывает… Когда тебе снился кошмар, ты просыпаешься и в первый момент ещё не осознаёшь, что спал и видел плохой сон. А потом, через некоторое время, понимаешь… Знакомо это ощущение?
– Ох, да, – Рита закивала. – И правда… Что-то такое. А я и внимания не обратила. Очень уж обрадовалась. – Она покосилась на сидящего рядом Тору.
– Может, и так, – с сомнением протянула Эмили. – И что это означает?
– Что кто-то подарил покой хозяину этого Кошмара, ребёнку Матери Кос, – пояснил Брадор. – И я думаю, что не ошибусь, если предположу, что это и был ваш муж, который до этого освободил от заточения в Кошмаре Людвига и Марию.
– А куда же в таком случае подевался он сам? – спросила Эмили. – Почему мы не можем его догнать?
– Законы Кошмара известны только Амигдалам. – Брадор пожал плечами. – Думаю, ваши слои Кошмара всё же пересекались, и не раз, но вы не совпадали в одних и тех же местах по времени. И пытаться как-то предугадать поведение капризной материи мира снов – бессмысленная затея.
– Понимаю, – Эмили вздохнула. – Ну что ж, это означает, что нам пора возвращаться в мир яви. А вдруг вы правы, и я найду Кори там? Всё-таки наш мир более стабилен, хотя и на него уже влияет пространство снов, насколько я поняла.
– Надейтесь, мисс. Это всё, что вам остаётся, – вдруг тихо сказал Ямамура. – Иногда надежда преодолевает судьбу. – Он быстро глянул на Риту и снова опустил взгляд.
– Я так рада, что смогла познакомиться со всеми вами! – улыбаясь, сказала Эмили. – Только ради одного этого следовало бы погрузиться в Кошмар! И теперь так жаль с вами расставаться! Вряд ли мы ещё увидимся.
– Будем ценить то, что у нас было, – улыбнулась ей в ответ Рита. – Я тоже очень рада познакомиться с тобой. Знаешь… У меня ведь никогда не было подруг. В мастерской все женщины были старше меня, и скорее были для меня добрыми тётушками. Или не очень добрыми. – Она переглянулась с Брадором и хихикнула. – Удачи тебе, лёгких родов и здоровья ребёнку! От всего сердца.
– Спасибо, – прошептала Эмили, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слёзы.
– Ну вот, расстроили будущую маму! – нарочито сердито проворчала Юри. – Да, господа Охотники, нам и вправду пора. Вы, как я вижу, теперь прекрасно обойдётесь и без нас. Компания у вас тут подобралась отличная. Ну а если встретите Агнету – накостыляйте ей по шее. От моего имени.
– Да мы и от своего имени это с удовольствием сделаем, – улыбнулся Саймон. – Да, мы будем жить в этом новом мире и бесконечно благодарить вас и Амигдал за предоставленный второй шанс.
– Удачи вам, спокойных ночей и ясных рассветов! – сказала Эмили. – Пойдём, – повернулась она к Юри. – Не будем прощаться долго, а то… – Она шмыгнула носом.
– Да, идём. – Юри поднялась. – Господа, – она церемонно поклонилась троим старым Охотникам. – Мисс, – она улыбнулась Рите. – Всего вам наилучшего. Прощайте.
– Прощайте. – Уже не сдерживая слёзы, Эмили обнялась со всеми остающимися по очереди. – Я никогда вас не забуду. И ребёнку о вас расскажу. А это значит, что все вы будете жить вечно.
– Прощай, Эмили. Прощай, Юри.
Охотники встали и поклонились так, как было принято в старой мастерской.
– Ох, грустно… – вздохнула Эмили, идя следом за старшей напарницей по лестнице Зала исследований. – И страшно. А что если Амигдалы нас не выпустят?
– Мне тоже немного не по себе, – призналась Юри. – Но, думаю, всё будет хорошо. Тебе нужно только попросить их отправить нас домой. Думаю, они не откажут.
– Тогда это можно сделать прямо сейчас. – Эмили остановилась и вцепилась в руку Юри. – Ох, боюсь… А вдруг не получится? Ну да ладно, деваться-то некуда. – Она закрыла глаза и мысленно взмолилась:
«Пожалуйста, отпустите нас. Мы ещё не сделали всё, что должны были, в мире яви».
– О, смотри-ка, получилось, – довольно сказала Юри. – Открывай глаза, трусишка. Мы дома.
– Ой! – Эмили огляделась по сторонам. – Да ещё и сразу в Бюргенверте! Спасибо, спасибо! – Она, улыбаясь, подняла взгляд к небу, затянутому облаками. И ей почудилось, что в очертаниях одного из них она разглядела печальное женское лицо в обрамлении голубовато-белых извивающихся отростков – будто щупалец морского создания…
«Покойтесь с миром, мать Кос и дитя. Надеюсь, Кори сделал всё как было нужно».
– Пойдём скорее. – Юри взяла Эмили за руку. – Кто его знает, сколько нас не было по времени мира яви! Мастер Виллем, наверное, уже начал беспокоиться. А может, даже проголодался. И согласится поесть. А что, почему бы и нет? Раз уж у нас невозможное стало случаться с такой завидной регулярностью…
