***
Следующим вечером, в районе восьми, Тэхён крутится перед зеркалом и нервно кусает губы. За целый день, что Чимин звонил ему каждый час и спрашивал, не передумал ли Тэхён, он устал. Конечно, Ким любит компании. Он не социофоб. Любит посидеть с парой-тройкой друзей в уютном кафе с лёгкой музыкой, желательно исполняемой живыми музыкантами, любит выпить латте на кокосовом молоке, поговорить о жизни, посмеяться, ну или почитать книги Канта или Ницше, но шумная вечеринка, на которую сползутся, как минимум, человек тридцать, Тэхёна выбивает из колеи. В волнении он берёт с кровати бутылку хорошего шампанского, купленного им ещё полгода назад на свой день рождения, но которую он так и не открыл, прекрасно заменив его в тот вечер безалкогольной пина коладой, букет цветов, приобретённый сегодня днём, и, попутно набирая номер такси, выходит из квартиры. Ехать до апартаментов Чимина меньше двадцати минут. Он специально решил приехать пораньше, чтобы вдоволь насладиться последними минутами тишины перед несколькими часами шумихи. И как раз к половине девятого, Тэхён выходит из лифта и настойчиво жмёт на звонок, ожидая, когда лучший друг наконец решит открыть дверь. — А это ещё кто? — разрывая длительный поцелуй, спрашивает парень и смотрит удивленно на Чимина. — Я думал, все припрутся в девять. Чимин сбрасывает со своей талии крепкие руки, забитые аккуратными тату, и ухмыляется, поднимаясь с кровати. — Ты что, ревнуешь, Чонгук? — смеётся Пак и запахивает халат, пропихивая ноги в тапки. — Ага, бегу и падаю, волосы назад,—хмыкает Чон и нехотя поднимается с мягкой обители, расправляя футболку. — Сейчас бы друга по сексу ревновать. — Я так и знал, — Чимин цокает, облизывая раскрасневшиеся губы. Подарив Чонгуку язвительную ухмылку, Чимин быстро покидает спальню и широкими шагами оказывается в прихожей, открывая наконец-таки дверь после, кажется, пятнадцатого звонка. — Ещё бы три нажатия, и я бы поехал домой, — недовольно бурчит Тэхён, когда видит перед собой Чимина, постаревшего на год. — Хрен бы ты уехал, дорогуша. Я бы мозг тебе выеб, — Чимин отходит немного в сторону, пропуская в квартиру лучшего друга, а после закрывает за ним дверь и оценивающим взглядом пробегается по Тэхёну с головы до пят. Простая белая рубашка с тремя расстёгнутыми вверху пуговицами, как минимум, больше размера на три, заправленная в узкие чёрные джинсы с разрезом на колене, еле достающие до щиколоток, чёрные лоферы и кремовое пальто. Чёрные, как смоль, волосы, небрежно зачёсанные назад, в ушах пара серебряных маленьких серёжек-колец, и цепочка мелкого плетения, лежащая на оголённых ключицах. Тэхён выглядит прекрасно. Классика чертовски шла этому мелкому засранцу. Чимин одобрительно кивает. Была бы воля, он бы его уже... — Ты так смотришь... — прерывает его мысли Тэхён. — Я могу подумать, что ты раздеваешь меня взглядом, — хмыкает он. — Уже раздел, — подмигивает Пак, а Тэхён в ответ закатывает глаза. — Это мне? — кивком головы, Чимин указывает на бутылку и букет в руках Кима. — Да, — быстро соглашается Тэхён. — С днём рождения! — Спасибо! Друзья обмениваются тёплыми объятиями и короткими поцелуями в щёку, Чимин забирает из рук Тэхёна его подарок, оставляет на тумбе и помогает снять пальто. Через пару минут они вдвоем заходят в огромную гостиную. Чимин тут же испаряется, сославшись на то, что нужно поставить цветы в вазу, а Тэхён задумчиво осматривает пространство, мысленно представляя, как буквально через полчаса оно заполнится людьми. Усмехнувшись собственным мыслям, он убирает руки в карманы джинсов и прогулочным шагом подходит к дивану. Но сесть у него так и не получается — со стороны спальни, уткнувшись в телефон, выходит тот, кого Тэхён всеми фибрами души ненавидит ещё с первого курса. Чон Чонгук. — Да вы прикалываетесь, блять? — шипит Тэхён, тем самым заставляя Чонгука обратить на себя внимание. — Ого, какие люди! — ухмыляется Чонгук. — Давно не виделись, Тэхён, — акцентируя на имени, Чонгук тут же убирает телефон в задний карман своих джоггеров. — Ты-то что здесь делаешь? — фыркает Ким. Он готов поклясться, что собственным взглядом прямо сейчас испепелит его, оставив на большом махровом ковре от Чонгука лишь пепел. — Вообще-то то же, что и ты, — Чонгук делает пару шагов вперёд и подходит к столику, на котором сразу заметил бутылку с шампанским. — Пришёл на день рождения своего друга. А ты что, не рад меня видеть? — Хм... — наигранно Тэхён прислоняет длинные аккуратные пальцы к розовым губам, что не остается без внимания Чона. — Насколько я помню, на первом курсе я из-за тебя чуть не вылетел из университета. Меня шантажировал сын ректора, что, если я с ним не пересплю, меня определённо вышвырнут за шкирку. — Тэхён прикусывает губу, вспоминая тот неприятный инцидент, до сих пор отзывающийся жжением в грудной клетке. — Как ты думаешь, я рад тебя видеть, Чонгук? — К слову, ты всё ещё учишься, — подмигивает Чонгук, исподлобья смотря на Тэхёна. Тэхён начинает злиться. А Чонгук явно насмехается. Только не зацикливается на этом. Ему же просто сделали выговор, а Ким находился на грани отчисления. Тэхён на это ничего не отвечает. Уж что-что, а оправдываться перед Чон Чонгуком он не собирался. Пусть думает о нём, что хочет. Не в интересах Тэхёна прямо сейчас выставлять себя дураком. — Мы не виделись с тобой пару лет точно, — подмечает Чонгук, беря со стола бутылку и рассматривая её с явным одобрением. «Ему нравится выбранный мной алкоголь?» — пролетает в голове Тэхёна, прежде, чем он одёргивает себя и не задаёт этот вопрос вслух. — Ещё бы столько же тебя не видеть,— Ким усаживается на диван, закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди. Чонгук молчит. Он просто подходит к барной стойке, расположенной посреди огромной гостиной, и с характерным звуком ставит бутылку на неё, принимаясь открывать. Тэхёну остаётся только наблюдать, как мышцы, спрятанные под чёрной футболкой, начинают дёргаться, когда Чон напрягся и стал раскручивать металлическую проволку над пробкой. И чёрт бы его подрал, этого Чон Чонгука, но Тэхён, сам того не замечая, облизывает губы. Почему-то его вдруг зацепила широкая спина Чонгука. Как спасение от навязчивых мыслей, в гостиную возвращается Чимин с высокой вазой, в которой прекрасно расположились цветы, освобождённые от бумажного плена. — Твой друг умеет выбирать выпивку,— констатирует факт Чонгук, поворачиваясь к Чимину. Тот, к слову, всё ещё разгуливал в одном лишь халате. И знал бы Тэхён, что ещё и на голое тело... — Ах да, — Чимин виновато смотрит на Тэхёна. — Тэ, прости, что не сказал о Чонгуке. Просто, если бы ты узнал, что он тоже будет здесь, ты бы точно не пришёл. — Он что, не собирался приходить? — Чонгук, наконец, справляется с бутылкой и откладывает на стойку пробку. — Он просто не любит тусовки, — поясняет Чимин. Тэхён уже мысленно начинает испепелять и Чимина за то, что тот сливает всю подноготную. Честно признаться, ему совсем не хотелось, чтобы Чонгук хоть что-то знал о нём. Он его ненавидел. — Скромный мальчик, Тэ, да? — с явной насмешкой снова говорит Чонгук. — Пошёл ты, — фыркает Тэхён и отворачивается в другую сторону, фокусируя взгляд на занавесках, волнами спускающихся вдоль панорамных окон. — Хватит вам уже! — встревает Чимин и достаёт из шкафчика под барной стойкой три бокала. — Прошло столько лет, а вы всё грызётесь. Давайте лучше выпьем за встречу и забудем о ваших разборках хотя бы на один вечер. — Чимин вместе с Чонгуком подходят к дивану, где расположился Тэхён, и присаживаются рядом с ним. — Не портите мне праздник. Тэхёну уже не нравилась эта идея, и он откровенно жалел, что пришёл. Он любил Чимина. Очень. Пак был единственным его близким человеком в Сеуле. Все остальные, кого Тэхён любил так же сильно, как Чимина, остались в Тэгу. Но уже начинал понимать, что если так дело пойдёт, то с Чонгуком рядом и часа не протянет. — Только ради тебя, Минни, я потерплю этого говнюка, — заговорщически говорит Тэхён, наблюдая за тем, как тот разливает по бокалам шампанское. Чонгука слова Тэхёна нисколько не задели. Наоборот, он привык, что все кругом считают его таковым. А что Тэхён так отзывается о нём, его тем более не волнует. Чимин заканчивает разливать спиртное и опускает полупустую бутылку на столик, протягивая каждому из парней по бокалу. — За меня! — Пак вытягивает руку в центр стола, приглашая парней чокнуться. Те так и поступают. Звон бокалов разносится по гостиной, заполняя каждый миллиметр, и они пьют, впуская в свой организм алкоголь. Тэхёну тут же становится легче. Шампанское приятно обжигает горло и спускается вниз, наполняя тело теплом. Недолго думая, Чимин наполняет бокалы снова, опустошая бутылку. — Между первой и второй перерывчик небольшой, как говорится, — подмигивает Пак, и парни снова опустошают свои бокалы. Со вторым бокалом и голова становится легче. Кажется, что и неприятные мысли о Чонгуке уходят на второй план. Тэхён расслабляется. Поэтому он и не любит пить. Алкоголь берёт его сразу. Достаточно и двух бокалов, чтобы почувствовать облегчение и словить «смешинку». А уж веселиться с Чон Чонгуком определенно не входило в его планы. — А теперь я оставлю вас ещё на пару минут — нужно переодеться, — Чимин поднимается с места и подхватывает пустую бутылку. — Надеюсь, вы не перегрызёте друг другу глотки. Подмигнув, Чимин скрывается из виду. Тэхён остаётся наедине с Чонгуком на одном диване. Разделял их Чимин, а теперь они остались одни. В гордом молчании. Тэхён тут же опускает взгляд на свои руки, точно не собираясь смотреть на Чонгука. — Как дела, скажешь? — нарушает тишину Чонгук, забираясь на диван с ногами. Тэхён по-прежнему не смотрит на него. — До того, как увидел тебя, были просто прекрасно, — прыскает Ким. — У меня тоже хорошо, спасибо, что спросил, — хмыкает в ответ Чонгук. Тэхён непроизвольно ухмыляется. Комната вновь погружается в молчание. Тэхён краем глаза замечает, как Чонгук подбирает колени и утыкается головой в них, прикрывая голову руками. Голова, не подчиняясь приказам мозга, самостоятельно поворачивается в сторону Чона, и теперь у него есть возможность рассмотреть тату, что расплылись по всем рукам. Он не хотел этого. Даже в мыслях не было, но глаза цепляются за аккуратные чёрные штрихи, собранные в пейзажи от предплечья до кромки рукава футболки, за которыми определённо скрывается что-то большее. Тэхён залипает, вглядываясь в каждый сантиметр рисунка на мускулистых жилистых руках. Не менее длинные, чем у самого Тэхёна, пальцы Чона постукивают по собственному колену, заставляя немногочисленные кольца прокручиваться на фалангах. И это тоже не остаётся без внимания Тэхёна. Он закусывает губу, после облизывая её кончиком языка, и что-то в голове щёлкает. Тэхёну хочется прикоснуться к рисункам на руках Чонгука. «Чёртово шампанское!» — цедит в своих мыслях Ким. Конечно, на трезвую голову он бы и не подумал о чём-то подобном. Тэхён же ненавидит Чон Чонгука. Всем сердцем и душой. Что ещё за порывы? — Нравится? — вдруг раздаётся в тишине голос Чонгука, и Тэхён вздрагивает, отводя взгляд на свои руки. Настолько засмотрелся, что не заметил, как Чонгук поднял голову с колен и довольно ухмыльнулся. — Безвкусица, — монотонно фыркает Тэхён. — Как вообще можно спокойно так уродовать своё тело? Тэхён правда этого не понимал. Ему никогда не нравились тату. По крайней мере, на себе. Лет в шестнадцать он чуть не набил одну, так ещё и розу на ключице, но вовремя одумался. Друзья из «высшего общества» вразумили. Только сейчас стыдно признаться, что Чонгуку тату шли. Даже слишком. — Каждому своё, Тэ, — пожимает плечами Чонгук. — Насколько я помню, на первом курсе у тебя их не было, — зачем-то говорит Тэхён, успевая ещё и корить себя за свой бескостный язык, развязавшийся из-за двух бокалов игристого. — Первую набил на втором по пьяни, — с усмешкой отвечает Чонгук, протягивая Тэхёну свою руку, — вот эту, — пальцем Чон указывает на королевскую лилию чуть выше запястья. Но Тэхён не смотрит. Он упорно въедается взглядом в широкое серебряное кольцо на своём большом пальце. Хоть и хочется. Очень. — Ой, какие мы неженки, — хмыкает Чонгук и убирает руку. Чонгука это не обидело. Нет. Ему наоборот почему-то показалось это вызовом. Он убирает руку обратно на своё колено и достаёт из заднего кармана джинсов телефон. — И что она значит? — вновь зачем-то спрашивает Тэхён. — Ты даже не задумывался, так ведь? — Я же говорю, что набивал её по пьяни, — повторяет Чонгук, — на спор. Мы напились с друзьями, играли в карты, я проиграл. Мы поспорили. На тату. Поехали в тату-салон. Сразу же. Я просто выбрал первое попавшееся в каталоге эскизов, что мне более-менее импонировало, и вот результат. — Какое безалаберное отношение к себе самому, — решает задеть Чонгука Тэхён. Чон хмурится, не понимая. — Нельзя набивать татуировки будучи нетрезвым. Алкоголь разжижает кровь и замедляет её свертывание. — Ты что, переживаешь за меня? — усмехается Чонгук. Он прекрасно и сам знает, что Тэхён это говорит специально, но почему-то внутри что-то кольнуло. Стало приятно. На долю секунды. — Констатирую факт и завуалированно говорю о том, что ты безответственный. — И почему я не удивлён? Тэхён бы с радостью нашёл ещё что-то, что могло бы задеть Чонгука, но их препирания прерывает дверной звонок. Тэхён тут же бросает взгляд на настенные часы и замечает, что стрелки перевалили за девять. Он и не заметил, как быстро пролетели полчаса, пока он спорил с Чонгуком. Со стороны спальни выбегает Чимин в голубых приталенных джинсах и чёрной рубашке и на секунду задерживается взглядом на Тэхёне и Чонгуке, мысленно благодаря Бога, что те не попереубивали друг друга, а затем скрывается в прихожей, пропуская первых гостей.***
Шёл третий час вечеринки в честь дня рождения Чимина. И гости, которых было около двадцати человек, были уже изрядно пьяны, как и сам Чимин. О Чонгуке и речи быть не может — тот, увидев выпивку, тут же забыл обо всём, что было до, и побежал пить за здоровье прекрасного, великолепного, умного, красивого (и ещё миллионы эпитетов, которые Тэхён услышал, пока тихонько сидел на диванчике, пританцовывая ногами) Пак Чимина. Вся вечеринка казалась ему бесполезной. Тэхён, наблюдая за тем, как кто-то безудержно двигался под современные танцевальные треки, думал только о том, что он здесь только ради Чимина, которого, к слову, он не видел с тех пор, как начали заявляться гости. Конечно, он не удивлён этому. Ему казалось, что если он уйдёт, то Чимин этого даже не заметит, увлечённый разговором с, кажется, Намджуном с четвёртого курса. Но его размышления о возможном уходе тут же прерывает знакомый голос: — Скучаешь, принцесса? — за спиной материализуется Чонгук и тихо хмыкает Тэхёну на ухо, чтобы тот его точно услышал за громкой музыкой. Горячее хмельное дыхание обжигает мочку уха, и Ким вздрагивает. Чонгук обходит диван с другой стороны и усаживается рядом с Тэхёном, протягивая ему бокал с неизвестным содержимым. — Это что? — недоверчиво Тэхён принимает из рук Чонгука напиток, рассматривая его со всех сторон. — Кола, — просто пожимает плечами Чон и заинтересованно смотрит на Тэхёна. Ким хмурится. Явно есть какой-то подвох. — Я помню, что ты не пьёшь, — добавляет следом парень и делает глоток из своего бокала. Тэхён больше ничего не говорит. К Чонгуку у него по-прежнему недоверие. Он косо смотрит на Чона, замечая его слабую и, чего греха таить, обворожительную улыбку, и преподносит бокал к носу, принюхиваясь. Тэхёну кажется, что всё равно от напитка исходит запах спиртного, только уверенным в этом он быть не может, так как рядом сидит захмелевший Чонгук, и этот аромат может тянуться от него. Чонгук сидит близко к Тэхёну. Ближе, чем хотел бы сам Тэхён. На свой страх и риск, он всё же делает глоток и тут же плюётся, ощущая привкус спирта на языке. Чонгук открыто смеется. — Твою мать, Чонгук, какого хрена?! — кричит Тэхён и отставляет бокал на столик, облизываясь. — Ты же сказал, что это кола! — Да, кола, — не прекращая смеяться, кивает Чонгук и делает глоток из своего бокала. — Только с виски. — Гандон, — бросает озлобленно Тэхён и с вызовом смотрит на Чона. В полумраке и слабом свете неоновых ламп, разложенных по периметру комнаты, и без того тёмные глаза Чонгука теперь казались чёрной бездной. Тень падала прямиком на его лицо, отчётливо выделяя и без того заметные скулы, а неон сливался с дорожками вен на руках. Тэхён тяжело сглатывает, поднимаясь взглядом по рукам Чонгука к его глазам, которые откровенно посмеиваются над ним, и тут же меняется в лице. — Не вижу ничего смешного! — бубнит он, пока ему коротко подмигивают. — Да ладно тебе, Тэхён. Сидишь тут как бедная овечка. Смотреть на тебя тошно, — Чонгук двигается ещё ближе к Тэхёну, и расстояние меж ними едва достигает пятнадцати сантиметров. — Выпей, расслабься, и пойдём танцевать. Тэхён удивлённо смотрит на Чонгука и пытается понять, чего тот к нему привязался. Если до этого он, и правда, немного заскучал, то сейчас ему точно хотелось, чтобы его оставили одного. Компания Чон Чонгука не лучшая на сегодняшнем вечере. — Слушай, какого чёрта тебе от меня нужно? — со вздохом спрашивает Тэхён, искренне пытаясь понять причину. — Ты, вроде, тусовался? Вот и иди дальше пей, кури, танцуй, развлекайся, а меня, пожалуйста, оставь в покое. — Недотрах? — хмыкает Чонгук, наклоняясь ближе к уху Тэхена, после чего тихо шепча. — Такой нервный и дёрганый. От горячего дыхания у Тэхёна сводит скулы. Чонгук находится чертовски близко, и ему точно это не нравится. Он буквально ощущает как губы Чона еле-еле касаются хрящика. Мурашки табуном пробегают по телу. Тэхён хмурится и тут же отталкивает от себя Чонгука, со злостью осматривая его сверху-вниз. — Иди нахуй, Чонгук! — чуть ли не кричит Тэхён, чтоб тот его отчётливо услышал. Чонгук в ответ только гортанно смеётся, что отдаётся очередным ураганом внутри Тэхёна, и наконец, оставляет его одного, растворяясь в толпе. Ким мысленно проклинает своё тело, которое какого-то чёрта так реагирует на присутствие Чонгука, и откидывается на спинку дивана. Но будь проклят Чон Чонгук, только он оказался прав. Только сейчас, когда удалось хоть на минуту сосредоточиться на своих мыслях, Тэхён осознаёт, что, вероятнее всего, проблема в том, что он попросту не помнит, когда последний раз занимался сексом. Тэхён — человек, который каждую свою свободную минуту посвятит учёбе, работе, сну или вкусному ужину. Уж никак не сексу, о котором ему, ввиду постоянных дедлайнов, даже думать некогда. А Чонгук действительно красив. Этого никто никогда не отрицал. Даже Тэхён, всей душой ненавидящий его. Он ненавидит его характер. А внешне Чон Чонгук вполне себе во вкусе Тэхёна. И, наверное, ему бы сейчас убежать, закрыться в душе, подрочить, выпустить пар, потому что Чонгук испарился минут десять назад, а Тэхён по-прежнему ощущает горячее дыхание на своей коже, слышит красивый голос, шепчущий что-то на ухо и чувствует терпкий аромат его парфюма. — Да что ж такое! — бросает в никуда Ким и, вопреки себе, залпом опустошает бокал с виски, который принёс ему Чонгук.***
Спустя ещё полчаса, которые Тэхён провёл с прикрытыми глазами, он, наконец одупляется. Стало заметно легче. Либо его отпустили навязчивые мысли о Чонгуке, либо это виски, который он осушил одним глотком — точно Тэхён сказать не мог. Он незамысловато проводит по растрепавшимся волосам и оглядывает помещение. Музыка стала чуть тише, а люди по-прежнему веселились. Тэхён поднимается с дивана и решает, что пора бы уже ему закругляться и ехать домой, но вдруг в метре от себя он замечает небольшую компанию, надвигающуюся прямиком к нему, и отчаянно вздыхает. — Тэ, как ты тут? — изрядно пьяный Чимин заваливается рядом с Тэхёном и обвивает его шею одной рукой. — Принцесса заскучала? — с фирменной ухмылкой с другой стороны заваливается Чонгук. Он выглядит трезвее Чимина, но блеск в его глазах, особенно при таком освещении, был заметен, как никогда. — Нет, всё нормально, — Тэхён слабо улыбается. — Я, правда, уже собирался идти. Прости, Минни, но мне... — Эй! — тут же вскрикивает Чимин, перебивая Тэхёна. — Какой уходить? Никакой не уходить! — он толкает Кима в плечо. — Всё только начинается! — Скромняжке Тэ пора спать, — бросает колкость Чонгук, но Тэхён старается не обращать внимания на него. — Ребята, — присаживается один из парней на кресло и закидывает ногу на ногу. — Давайте в картишки. На желание. Как идея? — Хосок, ты в детском саду? — смеётся рядом с ним тот самый Намджун с четвёртого курса. — Какие картишки? — А мне нравится идея! — радостно восклицает Чимин и довольно лыбится. — Чонгук, тащи колоду! — С чего это я? — возмущается парень, но всё равно встаёт и уходит. Возвращается он ровно через две минуты, уже перемешивая в руках карты. Тэхён тут же обращает свой взгляд на длинные пальцы, ловко перебирающие их, и снова тяжело сглатывает. «Потерпи, Тэхён. Просто вспомни, что ты ненавидишь этого человека больше жизни!» — упрямо твердит подсознание, и Ким старается его слушаться. На пару минут становится легче. — Тэ, играешь? — спрашивает Чонгук, начиная раскладывать карты каждому из присутствующих. Но не дожидаясь ответа Тэхёна, Чонгук раскладывает и на него. Ему остаётся лишь принять этот факт. Он не силён в картах, но, вроде как, играть умеет. Страшнее, наверное, только то, что играют они на желание. Что, если Тэхён проиграет Чонгуку? Карты разложены, игроки собраны. Первый кон вышел ничьей. Хосок и Намджун долго боролись за первенство, но по итогу никто не вышел из схватки победителем. Второй тоже не увенчался чьей-то победой. Парни даже успели поспорить, что кто-то точно мухлевал. Только после тщательного осмотра каждого из игроков они сошлись на мнении, что ничья вышла абсолютно честно. В третий кон Чимин проиграл Намджуну, и тот заставил его станцевать стриптиз. Чимин долго отнекивался, но, опрокинув шот текилы, всё же станцевал, сняв с себя только рубашку. Четвертый кон оказался роковым для Тэхёна. Он уже начинал радоваться, что легко выходит из каждого захода победившим, но только Чимин оказался чуть внимательнее, даже будучи пьяным, и ловко обошёл его одним простым ходом. — Валяй, — Тэхён отбрасывает карты на стол, которые тут же сгреб Хосок, начиная размешивать, и с вызовом смотрит на Чимина. — Выпей три шота. Вместе со мной, — с дьявольской ухмылкой, Чимин принимается разливать алкоголь по стопкам. Тэхён закатывает глаза. Только этого ему не хватало. В голове и так слишком много мыслей из-за двух бокалов шампанского и бокала виски. А если он ещё и выпьет текилы, то его здравый рассудок покинет его окончательно. Но отказать он не мог. Тэхён слишком честный. Он проиграл – он выполняет желание. Чимин придвигает три шота Тэхёну, а три оставляет у себя. Ким хмурится, но, наблюдая за тем, как Чимин берёт двумя пальчиками один шот и насыпает на руку соль, повторяет за ним. Раз. Два. Три. Последняя стопка со звоном опускается на столик, а у Тэхёна немного плывёт перед глазами. Ему много. Алкоголь обжигает внутри, заставляя чуть ли не расплавиться. Рядом слышится смешок Чонгука. Ещё бы он не радовался. — Как ощущения? — язвит Чонгук, но получает в ответ от Тэхёна отмашку. — Раздавай, — бубнит Тэхен, поглядывая на Хосока. Следующие два кона тоже прошли мимо Тэхёна. Он даже не запоминает, как отбивается и выходит из партий на середине. В первый проиграл Намджун, сделав сальто по желанию Хосока, во второй, к огромному удивлению Тэхёна, Чонгук проиграл Чимину. — Воу, воу, воу, Чонгук и проиграл... — тянет Намджун, ударяя Чонгука в плечо кулаком. — Как же так? — Я поддался, — шутливо отвечает Чон, потому что все и так знают, что проиграл он в честной борьбе. — Чимин, задавай. Пак манерно потирает подбородок, а потом резко наклоняется в сторону Чонгука и рядом сидящего с ним Тэхёна. — Чон, скажи что-нибудь грязное на ухо Тэхёну, — играет бровями Чимин. Тэхён тут же вспыхивает. — Чими-и-и-ин, какого...? — недовольно бурчит Тэхён и берёт со стола свою безалкогольную маргариту. Пак пожимает плечами. Тэхён фыркает, но когда чувствует знакомое дыхание на своей коже, снова вздрагивает. Чонгук ухмыляется и, наклонившись так близко, как только возможно, шепчет на ухо, чтобы слышал только он: — Прямо сейчас я хочу сбросить всё с этого стола к чёртовой матери, разложить тебя на нём и трахать грязно, входить до упора, чтобы ты чувствовал каждый сантиметр моего члена в себе, и слышать твои прекрасные стоны, Тэхен-и, — томно шепчет Чонгук и кончиком языка очерчивает ушную раковину. Тэхён давится Маргаритой. Он тут же отставляет стакан на стол и начинает откашливаться под звонкий смех ребят. Чонгук довольно хмыкает, облизывая губы, и откидывается на подушки за своей спиной, закидывая руку за спинку дивана. Не удержавшись, Чимин хлопает Тэхёна по спине, помогая откашляться. — Ты чего ему сказал? — интересуется Хосок. — Он аж покраснел. — Задание было сказать ему, а не вам, — прерывает его Чонгук, делая глоток своего виски. — Засчитано, Чонгук, — кое-как вдыхая лёгкими воздух, Тэхён садится ровно и коротко смотрит на Чона. От алкоголя подсознание в миг изобразило Тэхёну всё то, о чём сказал ему Чонгук, и сердце забилось чаще. Тэхён в мгновение представил, как крепкие руки Чонгука размашисто сметают все стоящие стопки и бутылки со столика, хватают его за запястья и валят на поверхность. Как Чонгук нависает над ним и опаляет каждый сантиметр и без того разгоряченной кожи, оставляет рваные поцелуи на губах, кусает ключицы, смачно шлёпает Тэхёна по ягодицам и... — Тэхен! — прерывает бурный поток мыслей голос Чимина, и Ким тут же возвращается в реальность. — А? Да? Что? — он быстро хлопает ресницами, прогоняя это чертовски приятное чувство внутри, и оборачивается на зов собственного имени. — Может, ты карты возьмешь, принцесса, — усмехается Чонгук. Но от голоса Чонгука у Тэхёна всё замирает внутри. Бороться с собой становится просто невыносимо. Распущенный из-за алкоголя мозг продолжает вырисовывать неприличные картины, Чонгук сидит смертельно близко, и его аромат кружит Тэхёну голову. Дышать сложно. Нужен срочно свежий воздух. — Этот без меня, я отойду, — только и успевает сказать Тэхён и встаёт, уходя в сторону балкона. Тэхён чуть ли не бежит. Мешает лишь алкоголь в крови, слегка замедляющий движения. Но мешает он Тэхёну не только этим своим действием на организм. Из-за него все мысли о том, что Чонгук мудак, растворились и находиться с ним рядом всё равно, что поджигать внутри себя связку динамита и попросту ждать, когда фитиль догорит. Тэхёну срочно нужно домой. Иначе самого худшего, что могло бы с ним случиться, не избежать. Он вырывается на свежий воздух и глотает кислород, дабы отбросить все грязные мысли, заполонившие его голову. Он опирается руками на бортик и дышит. Часто. И слишком шумно. Впуская и выпуская из лёгких пар. Всё-таки на улице уже достаточно прохладно. Но Тэхён не чувствует холода. Ему жарко. Спиртное согрело изнутри, а мысли о том, что сказал ему Чонгук пару минут назад, подливали масло в огонь и разжигали внутри настоящий пожар. В миг дышать стало трудно. Тэхён прикрывает глаза. «трахать грязно, входить до упора, чтобы ты чувствовал каждый сантиметр моего члена в себе», —звучат отголоском чонгуковы слова в голове. — Блять, блять, блять! — выкрикивает Тэхён, и слова разлетаются пеплом по воздуху, оставляя за собой неприятный шлейф. — Тэхён? — раздаётся за спиной голос. Чёртов голос, секунду назад озвучивавший те самые слова. Тэхён резко оборачивается и тут же встречается взглядом с Чонгуком. Тот стоит, оперевшись плечом о стену и сложив руки на груди. — Уйди, — монотонно просит Тэхён. Ему кажется, что он звучит достаточно уверенно, но Чонгук улавливает то, как нелепо дрожит его голос. — Ты чего убежал? — игнорируя просьбу, Чонгук делает пару шагов вперёд и вновь оказывается достаточно близко к нему. — Чонгук... — протяжно выдыхает Тэхён, от чего его голос, хриплый и откровенно раздражённый въедается Чонгуку в голову. — Просто свали. Оставь меня одного. Чонгук хмурится и прикусывает нижнюю губу. Уходить он не собирается. Он подходит к Тэхёну почти вплотную и располагает руки по обе стороны от него, отчего Ким оказывается в своеобразной клетке без шанса выбраться. Тэхёну от такой близости плохо. Он опускает голову, дабы не встречаться с бездонной чернотой чонгуковых глаз, и сглатывает. — Тэхён, посмотри на меня, — просит Чонгук почти шёпотом. — Ты в порядке? Тихий низкий голос с едва читаемой хрипотцой разливается свинцом по собственному телу. С чего вдруг такая забота? Но голова подниматься даже не собиралась. В ней свинца было больше всего. — Тебе плохо? — вновь пытается Чонгук. Двумя пальцами он касается подбородка Тэхёна и поднимает его голову, встречаясь с затуманенными карими глазами. Да, Тэхёну плохо. Но не из-за выпитого алкоголя, а из-за Чон Чонгука, находящегося слишком близко к тому, кто думает о нём все эти сраные три часа и желает сделать хоть что-то из сказанного самим Чонгуком. — Блять, не надо было давать тебе пить! — рыкает Чонгук. — Идиот. — Если ты пришёл пообзываться, то точно можешь проваливать, — Тэхён отводит взгляд. Чонгук усмехается. Сейчас Тэхён кажется ему таким забавным. От того злого парня, который открытым текстом посылал его, не осталось и следа. Чонгуку даже кажется, что Тэхён смущается. Или не кажется? — Да не ты, а я. Зачем позволил тебе пить? — Чон закатывает глаза и дергает Тэхёна за локоть. — Пошли. — Во-первых, я взрослый мальчик и в состоянии сам за собой проследить, — Тэхён пытается вырваться, но Чонгук сжимает руку сильнее. — А во-вторых, куда ты меня тащишь? — Сейчас ты в состоянии нестояния, Тэ, — усмехается Чонгук и открывает вторую дверь огромного балкона, ведущую в спальню Чимина. Чонгук подводит Тэхёна к краю кровати и насильно толкает того в плечо, заставляя сесть на край. — Приляг. Тэхён бы может не возражал, будь это кто-то из тех, кто остался в гостиной. Но только не Чон Чонгук. Ему он не хотел показывать свою слабость, и что у него действительно немного кружится голова. От него же самого. — Требую реванша, — вдруг выдает Ким, не ожидая. Чонгук смотрит на него с удивлением и лёгкой ухмылкой. Тэхён прикусывает язык. «Какой, твою мать, реванш, Ким Тэхён?! Тебе мало?» — кричит внутренний голос. Но Тэхён его не слушает. Он с вызовом смотрит на Чонгука, стоящего перед ним, ведёт взглядом по его телу снизу вверх и снова встречается с чёрным океаном глаз.«Зачем, зачем, зачем?»
— Тэхён... — Реванш, Чон Чонгук, — твердо настаивает на своём. Он выпрямляется, упираясь руками в край кровати. — Не боишься проиграть? — обворожительная ухмылка озаряет лицо Чона. — Тебе? Не-е-ет, — Тэхён мотает головой, что было маленькой ошибкой. Все снова поплыло. Но он тут же берёт себя в руки, быстро моргая. Пространство останавливается. — Ладно, — Чонгук пожимает плечами. — Пойду тогда заберу колоду. Парни всё равно больше не играют. И, не сказав больше ни слова, Чонгук выходит из комнаты. Тэхён вздыхает и падает на кровать, прикрывая лицо руками. Он сам не знает, что потянуло его за язык, но почему-то ему очень хотелось выиграть у Чонгука. Чон возвращается ровно через минуту, и пока Тэхён слушает гул в своих ушах, закрывает дверь на замок. Ему не хочется, чтобы кто-то вдруг нарушал их атмосферу. — Спишь? — хмыкает Чон, присаживаясь рядом с Тэхёном, и начинает перемешивать карты. — Даже не надейся, — бубнит тот и тут же садится напротив. — Играем на желание? Или просто так? — На желание. — Надеюсь, в случае моего проигрыша, ты мне не загадаешь сброситься с балкона, — усмехается Чонгук и начинает раскладывать карты. — Нет, — улыбается Тэхён. — Я попрошу тебя броситься под машину. Так есть вероятность, что ты выживешь, — язвит он и ухмыляется. — Спасибо и на этом, — Чонгук облизывает губы. У Тэхёна внутри всё переворачивается. Кажется, он знает, что загадать Чонгуку в случае проигрыша. Они играют честно. Тэхён внимательно следит за каждым ходом Чонгука, вглядывается в его глаза, пытаясь уловить каждую эмоцию. Ему бы очень не хотелось, чтобы Чонгук блефовал, и Тэхён остался в дураках с желанием от него. Но как только Чонгук начинает задумчиво играться языком, облизывая кончиком нижнюю губу, кусать её и едва касаться пальцами, Тэхён не выдерживает. Он смотрит только на действия Чонгука. Проклинает себя за это, но оторваться не может. Раз за разом в голове всплывают картинки не слишком приличного содержания, и Тэхён теряется. Карт остается всё меньше и меньше, пока, наконец, не остаются те, что в руках. Две у Тэхёна. Три у Чонгука. — Твой ход, Тэ, — оповещает его Чонгук. Тэхён думает. В его руках два козыря. Туз и Король. Тэхён медленно вручает Чонгуку сначала первого. Затем второго. Чонгук проигрывает. — Ты победил, Тэхён, — немного расстроенно заявляет Чонгук и начинает складывать карты обратно в колоду. Тэхён победно улыбается. — Ещё раз или... — Ну уж нет, — перебивает его Тэхён. — Ты проиграл, Чонгук, а значит, выполняешь моё желание. — Что ж... Я жду, — Чонгук откладывает колоду карт в сторону и сцепляет пальцы в замок, ожидая желания Тэхёна. Ким с короткой ухмылкой двигается чуть ближе к Чонгуку, подаётся вперёд и шепчет еле слышно, чтобы никто не услышал. И плевать, что в комнате они находятся только вдвоём. — Поцелуй меня, — выдаёт Тэхён, прежде чем успевает подумать, и поддаётся нарастающему желанию внизу живота. Чонгук на секунду замирает. — Что? — Ты слышал, Чонгук. Поцелуй меня. Сейчас же. Да, Чонгук слышал. Каждое слово так отчётливо, что пульс участился и в ушах зазвенело. Он думал об этом каждую чёртову минуту с того момента, как они начали играть. А теперь ему фактически дают зелёный свет. Он легко подцепляет подбородок Тэхёна холодными пальцами и сцепляет свои губы с губами напротив. Поцелуй с первой же секунды становится горячим: Тэхён охает в рот Чона, что позволяет тому скользнуть языком в рот и начать чуть ли не вылизывать нёбо. Мягкие губы Чонгука с привкусом алкоголя и сигаретного дыма сводят Тэхёна с ума. Он не сдерживается и зубами хватает нижнюю губу Чонгука, оттягивая её на себя, а длинные пальцы ныряют в густые волосы, сжимая их у самых корней. — Тэхён... — рычит в поцелуй Чонгук, но Ким игнорирует его. Он резко толкает Чонгука на кровать и седлает его бёдра, упираясь ладонями в широкую грудь. Он чувствует, как бьётся сердце Чонгука. Будто каждый удар пропускает разряд тока через пальцы по всему телу Тэхёна, заставляя того нервно ёрзать на Чонгуке. — Твои слова ещё в силе? — тяжело дыша, спрашивает Тэхён и смотрит на Чонгука сверху вниз. У того блестят глаза. Он прекрасно понимает, о чём говорит Тэхён. — Какие? — игриво спрашивает Чонгук, ожидая того, что Тэхён сам произнесёт их. Он хочет услышать их от Тэхёна. — Те, что ты шептал мне на ухо, — Тэхён ведёт пальчиком по груди Чонгука. — Ты играешь со мной, Чонгук? Тэхён понимает это. Не дурак. — Трахни меня, Чон Чонгук. Грязно. Чтобы я почувствовал каждый сантиметр твоего члена в себе, — произнося каждое слово чётко по буквам, Тэхён прикусывает губу и смотрит на Чонгука исподлобья. Чонгук чуть ли не задыхается. Он резко переворачивается вместе с Тэхёном и нависает сверху, грубо целуя. Зарываясь пальцами в давно растрепавшиеся волосы, Чонгук тянет голову Тэхёна назад, заставляя того раскрыть рот, и проскальзывает туда языком, сплетая свой с тэхёновым. По комнате разносятся причмокивающие звуки. Ким обхватывает губами язык Чонгука и посасывает его, пробуя на вкус. Терпкий кофе, крепкий виски, табак и собственная слюна. Тэхён теряет голову. Он сцепляет ноги на пояснице Чонгука, вжимая пятками его тело в своё и буквально ощущает, даже сквозь ткань штанов Чонгука, как эрекция Чона упирается ему в живот. Чонгук спускается руками по бокам Тэхёна и останавливается у ремня его джинсов, выдёргивая рубашку Тэхёна из плена. Холодные пальцы проникают под ткань и скользят по разгорячённой коже под ней, нащупывают рёбра, сжимают талию, и с губ Тэхёна срывается первый хриплый стон. Тело Чонгука реагирует на него, как на атомный взрыв. Ким подаётся вперед бёдрами, только подначивая Чонгука, и скользит руками с головы на шею, впиваясь короткими ногтями в кожу. От этих приятных ощущений кровь разливается по телу и стекает по венам прямиком вниз. К члену, готовому вот-вот вырваться из узкой ткани. Оба принимают игру и забывают о чёртовой ненависти. Сейчас есть только непревосходимое ничем другим желание разорвать друг друга в щепки и смешаться в одно целое мелкой стружкой. Чонгук рывком дёргает полы рубашки Тэхёна, заставляя пуговицы слететь с петель и рассыпаться по кровати. Ким громко охает и злобно смотрит на усмехающегося Чонгука. — Ты, блять, что творишь? — Тэхён несильно толкает Чонгука в грудь, лишний раз убеждаясь в её крепкости. — Я куплю тебе новую, принцесса, — Чон быстро подмигивает и, не дожидаясь оскорблений Тэхёна, явно читавшихся в его затуманенных не только алкоголем, но и страстью, глазах, утягивает того в животный поцелуй. А Тэхён и не сопротивляется. Насрать на рубашку. О ней думать хочется в последний момент. Тэхён кусает губы Чонгука, не в силах насладиться их дурманящим вкусом, и спускается ладонями по спине Чона. Пальцы, чуть ли не дрожа от нахлынувшего возбуждения, подцепляют футболку Чонгука и тянут вверх. Чонгук нехотя разрывает поцелуй, поднимает руки, помогая Тэхёну избавить себя от одежды, и снова принимается «есть» его. По-другому эти действия губ и зубов назвать невозможно. Холодные пальцы будто иглы вонзаются в раскалённую кожу, вызывая внутри Чонгука цунами. Оно захлёстывает, накрывая с головой. Когда Чонгук отрывается от манящих губ и плавно целует линию челюсти, подобно водопаду спускается влажными поцелуями по шее и ключицам, Тэхён принимается рассматривать тату. Взгляд так и тянется к рисункам на теле Чонгука. «Безвкусица», — вторит подсознание. Но безвкусица чертовски идущая Чон Чонгуку. Ни на ком ещё татуировки не смотрелись так...эстетично. Тэхён уже готов отрубить себе к херам язык за то, что посмел так высказаться. Но это за него делает Чонгук, возвращаясь к губам и кусая за кончик языка. — Нравится? — замечая голодный, но заинтересованный взгляд на рисунках, Чонгук специально останавливается и позволяет Тэхёну повнимательнее рассмотреть то, что было спрятано под футболкой. Тэхён тянется пальцами к плечу, кончиками очерчивает контуры, кусает губу, а потом, возвращая взгляд на лицо Чонгука, хмыкает: — Безвкусица. Чон ухмыляется. Тэхён может говорить что угодно, но по его глазам Чонгук видит обратное. Он не спорит, зная, что Тэхен будет препираться. — Но мне нравится, — следом добавляет тот, и на лице Чона расцветает улыбка. Не говоря больше ни слова, Чонгук стягивает с Тэхёна рубашку и припадает губами к карамельной коже. И будь он проклят тысячу раз, даже самим Тэхёном, но и вкус у кожи точно карамельный! Чонгук облизывается, задевая кончиком языка впадинку меж ключицами, от чего Ким вновь стонет, откидывая голову. Влажный, горячий, шершавый язык доставляет неимоверное удовольствие до дрожи в теле, когда проходится по груди, обводит затвердевшие бусинки сосков и останавливается возле барьера в виде джинсов. Чонгук облизывается и смотрит прямиком на Тэхёна. Тот лежит с закрытыми глазами и сжимает простыню в руках, цепляясь за неё, как за спасательный круг, не позволяющий с головой нырнуть в омут бессознательности. Чонгук теряется. Таким Тэхёна он хотел увидеть гораздо дольше, чем пару часов. Скорее, даже пару месяцев. На первых курсах Тэхён выглядел как школьник, одевающийся в шмотки старшего брата, не имевшего ни капли вкуса, ходил в блядских очках, и был слишком худощавым и слащавым, чтобы привлечь хоть чьё-то внимание. Чонгук всегда обходил его стороной, не желая портить себе настроение такими угнетающими видами. Но пару месяцев назад он заметил его, сидящего в кафе в центре города и точно пару минут стоял, как вкопанный, рассматривая. Серый пуловер, слегка свободный в талии, но плотно облегающий определенно подкаченный торс, те же чёрные джинсы, что были на нём сейчас (и блядски мешали насладиться тем, что под ними), волосы, зачёсанные назад и открывающие миру широкий лоб. Чонгук тогда сильно пожалел, что чмырил Тэхёна на первом курсе. Кто ж, блять, мог подумать, что он станет такой чертовкой? — Ты чего? — хрипя от возбуждения, Тэхён заставляет Чонгука вырваться из своих воспоминаний. — Нет, всё нормально, — врёт Чон, и начинает тут же расстегивать пряжку ремня на джинсах Тэхёна. «Нормально». Какой тут нормально, когда от одной мысли об образе делового парня, готового своим сосредоточенным взглядом испепелить половину грёбанного мира, встаёт так, как никогда ни на кого? Чонгук уже мечется, в нетерпении чуть ли не срывая молнию и на джинсах, но чудом держит себя в руках. Тэхён чувствует, как Чонгук начинает стаскивать с его бёдер джинсы, и чуть приподнимается, помогая. В своеобразную благодарность, Чонгук тут же одаривает Тэхёна поцелуем в области пупка, а после ведет влажную дорожку языком под резинку боксеров. Тэхён перестаёт дышать. Кажется, и сердце перестаёт биться, когда горячее дыхание опаляет член, а влажные губы касаются головки, давно истекающей предэякулятом. — Твою мать, Чонгук, — стонет Ким и зарывается пальцами в волосы Чона, чуть оттягивая его голову назад. Чонгук ухмыляется. Слышать эти опьяняющие стоны и собственное имя из уст Тэхёна – всё равно что принять дозу самого сильного наркотика и утонуть в кайфе с головой. Губы сильнее смыкаются на члене и скользят плавно, медленно, растягивая удовольствие, которое хочется подарить Тэхёну в полноразмерном объеме. Когда Чонгук подключает язык, начиная буквально обсасывать каждый сантиметр тэхёнового достоинства, Тэхён инерционно подаётся бёдрами вперёд, проталкивая член, как можно глубже и ощущая стенки гортани. Чонгуку хоть бы что. Наоборот, ему нравится такой Тэхён. Не застенчивый милашка, сидящий и дующий губки, меж которыми зажата трубочка, из которой он посасывает безалкогольную маргариту, а тот, который гортанно стонет, цепляется окольцованными пальцами за густые волосы Чонгука и толкается в его рот. Наверное, сейчас Тэхёну хочется узнать, как часто Чонгук делает минеты, что даже не испытал рвотного рефлекса, но вместо крутящегося на языке вопроса, он чуть ли не рычит, прикусывая зубами кожу на собственном запястье. Чонгук с причмокиванием выпускает член изо рта и тянется за очередным грязным поцелуем. Тэхён тает. Растекается огромной лужей на кровати Пака под напором Чон Чонгука, пока тот веселится за дверью в компании друзей. Паку всё равно, что происходит в его спальне. Он ещё по взгляду Чонгука понял, что намечается, когда тот, еле досидев партию, убежал вслед за Тэхёном. — Твоя очередь делать приятно, принцесса, — подмигивает Чон и снова переворачивается на кровати, успевая слегка отшатнуться от края в сторону, чтобы не рухнуть на пол. — А поебаться не завернуть? — не удерживается от колкости Тэхён, совсем осмелев под ласками Чонгука. «Конечно, завернуть!» —радуется мозг. Тэхён хмыкает. Обнажённым телом ёрзая на ощутимом стояке Чонгука, он покрывает шею парня рваными поцелуями, кусает и посасывает кожу. Чонгук еле держится, чтобы не спустить прямиком в штаны. Губы Тэхёна несравненно лучшие, что когда-либо целовали его. В этом даже нет сомнения. Иначе как объяснить наплыв мурашек по коже, как только её касается именно он? Каждый миллиметр, каждая частичка одарена ласками тэхёнового языка. А Чонгук и рад. Пока язык безбожно трётся о кубики пресса, пропуская через организм Чонгука разряды тока, его ладони сжимают ягодицы Тэхёна, разводя их в стороны. Определённо, завтра там появятся синяки. Но Тэхёну плевать. Он послушно подаётся бёдрами назад, вызывая ещё большее трение и заставляя Чонгука кусать губы и стонать. Громко. Гортанно. Переходя на рык. И срывать с губ нечленораздельный мат, касаясь пальцами возбужденной плоти через ткань чонгуковых джоггеров. — Что б тебя, Ким Тэхён! — рычит Чонгук, не сдерживаясь и звонко шлёпая Тэхёна ладонью по заднице, когда тот касается головки члена. А Тэхёну нравится, что сейчас главный говнюк универа находится в его власти. Останавливая пытку, Тэхён освобождает Чонгука от того, что мешает им слиться воедино и обхватывает член Чонгука у основания. Чонгук перестаёт дышать, и Тэхён это замечает. Довольствуется картиной. Облизывается, как мартовский кот при виде сметаны. Рука плавно поднимается вверх, и Чон закатывает глаза, шумно выпуская воздух из лёгких. Тэхён окидывает взглядом орган, пытаясь хоть образно представить размер. «Не менее семнадцати», — выдаёт внутренний измеритель. И Тэхён вспыхивает, представляя как он заполняет его. Большой палец касается раскрасневшейся головки, проезжается по уздечке, срывая очередной протяжный стон Чона, собирает смазку и размазывает её по остальным пальцам. Скромник Тэхён умер в тот момент, когда остался наедине с Чонгуком. Ким вновь проходится смазанными пальцами по стволу с хлюпающим звуком. И срывает крышу. Причём, обоим. Чонгук резко притягивает к себе Тэхёна, обрывая собственное удовлетворение (хотя, одно удовольствие уже заключается в том, что Тэхён верхом на Чонгуке) и тянется за поцелуем. Но Ким выставляет руку вперёд и упирается пальцами в нижнюю губу Чонгука. Он размазывает по ней остатки вязкой смазки, вызывая у обоих ураган эмоций, а потом позволяет себя поцеловать. Чонгук чувствует во рту свой собственный вкус, сплетающийся с нотками маргариты, что в последний раз пил Тэхён, и утопает в нём, как в самом дорогом спиртном мира. Тэхён облизывает чонгуковы губы, кусает их, разделяет вкус на двоих, стонет, упираясь истекающим членом в живот Чона, и замирает на месте, когда в миг ощущает палец, приставленный к колечку мышц. Тэхён распахивает глаза и опьянённым взглядом изучает довольное лицо Чонгука. Он нежно обводит вход насухую, слегка надавливает, а потом тянет указательный палец ко рту Тэхёна. — Оближи, — низким приказным тоном просит Чонгук, и Тэхён повинуется. Пропускает в свой рот чонгуков палец, обводит его языком, обсасывает и прикусывает зубами. Чонгук тихо смеётся. Голос разливается сладким мёдом внутри Тэхёна, а тепло волной накрывает каждую клеточку, когда смоченный палец медленно проникает внутрь. Тэхён едва не дёргается, удерживаемый горячей ладонью за поясницу. — Ты такой узкий, — шепчет Чон, пытаясь не задохнуться от собственного удовольствия. — Только не говори, что ты... — Я тебе что, пятнадцатилетняя школьница? —вновь не удерживаясь от колкости, тем же шёпотом отвечает Тэхен. — Я не девственник, просто был слишком занят учёбой, чтобы трахаться. В ответ Чонгук только вновь целует Тэхёна и добавляет второй палец, сразу разводя их внутри. Упираясь в обжигающие стенки. Сходя с ума от невероятной близости. Тэхён податливый. Выгибается, как кошка. Кладёт голову на плечо Чонгука и что-то мурлычет, не в состоянии сказать чего-то связного от накрывшего его кайфа. — Чонгук... — распознаётся в словах. Звучит жалобно. Так, будто Тэхён вот-вот заплачет. А Чонгук сходит с ума. Проникает третьим пальцем. И со вскриком Тэхён кусает Чона за плечо. По телу разливается тупая боль. Полгода без регулярного секса даёт о себе знать. Дало ещё тогда, когда он выпил и в голову стали лезть неприличные мысли при виде спины Чонгука. Тэхён слишком давно не ощущал подобного в себе. Перехватывает дыхание. Он продолжает кусать Чонгука за плечо и скребёт пальцами по сильной спине, оставляя красные полосы. Чонгук не животное. Он всё понимает, поэтому медленно вводит и выводит из Тэхёна, стараясь как можно бережнее растягивать его. Только когда на смену боли приходит приятная тяга, Тэхён поднимает взгляд на Чонгука и одними глазами говорит о том, что готов. Без лишних слов Чонгук тянется к прикроватной тумбе и выуживает оттуда смазку с презервативом. В глазах тут же появляется недоумение. Чон замечает его. Откуда Чонгук знает, где у Чимина лежат эти вещи? — Пак как-то рассказывал, что всегда хранит в своей тумбочке кое-что для жаркой ночи, — зачем-то оправдывается Чонгук, оставляя на губах Тэхёна поцелуй. Тэхён не удивляется. Если Пак напьётся, то плюсом к тому, что хранит в тумбочке смазку и презервативы ещё может рассказать о том, как седлал какого-нибудь красивого парня. Но сейчас разговор не о Паке и его любовниках. Сейчас есть только он и Чонгук. К чёрту остальных. Тэхён с азартом смотрит на предметы в руках Чонгука и прикусывает губу. Это заводит Чонгука ещё больше. Он видит, как Тэхён хочет. Он ему это даёт. Выуживая одну резинку и раскатывая её по члену, Чонгук выдавливает из тюбика немного смазки, растирает её и со взглядом, устремленным прямиком на Тэхёна, приставляет головку ко входу. Тэхён в нетерпении. Кажется, даже кружится голова. Он вцепляется пальцами в предплечья Чонгука и самостоятельно опускается, пропуская в себя член ровно наполовину. Дрожь пробивает моментально, заставляя буквально заскулить. Чонгук, сдерживающийся одним лишь чудом, ждёт, когда Тэхён немного привыкнет к чувству наполненности, и, получая удовлетворительный кивок, толкается, проникая до основания. Стон срывается с губ обоих. Чонгук снова утягивает Тэхёна в поцелуй, и возобновляет движения. Сначала мучительно медленно, чтобы полностью быть уверенным, что не навредит Тэхёну, а потом ускоряясь, врываясь в бешеный ритм. Они не занимаются сексом. Они трахаются. Тэхён готов кричать, когда Чон попадает по простате и вызывает вихрь в теле, но сдерживается, кусая губы Чонгука до крови. Всё же за дверью по-прежнему тусовка и куча людей. Да, музыка определенно перебивает их. Но лучше перестраховаться. По комнате разносятся шлепки кожи о кожу, сливающиеся с тяжёлым дыханием. То, что удерживало обоих на плаву, давно рассеялось. Ровно тогда, когда Тэхён полностью ощутил размеры Чонгука в себе. Теперь он понимал, о чем шептал ему Чонгук. Каждый сантиметр он чувствовал так ясно, что иногда темнело перед глазами. Всем нутром он ощущал каждую венку на члене Чонгука, проникающего в него каждый раз с новой силой. Тэхён хватает ртом воздух, сипит и впивается ногтями в плечи Чонгука, оставляя вмятины на татуированной коже. Чонгук сжимает пальцами тонкую талию и кусает кожу на шее Тэхёна. Оба понимают, что близки к разрядке. Чонгук чувствует, как внизу живота завязывается узел и тянет, и тянет, и тянет, а собственный член начинают сжимать. И пара толчков приводят обоих к концу. Тэхён, больше не в силах терпеть, с коротким, но звонким криком кончает на живот Чонгука, а он, чуть не ломая ребра Тэхёна стальной хваткой, изливается в презерватив, упираясь головой в грудь напротив. Оба тяжело дышат. Тэхён лежит на груди Чонгука и снова очерчивает контуры татуировки на руке, перекинутой через собственную талию. Чонгук наблюдает за Тэхёном. Почему-то сейчас он кажется ему чертовски милым. — Я удовлетворил твое желание? — спокойно спрашивает Чонгук, заглядывая в глаза Тэхёну. — Я всё ещё тебя ненавижу, — прерывает любые левые мысли на корню Тэхён и тут же вскакивает с кровати, начиная собирать по полу свои вещи. Чонгук подкладывает руки под голову и откровенно пялится на обнажённого Тэхена. — Ещё раз? — игнорируя попытки Тэхёна сбежать после секса, спрашивает Чонгук специально низким и хриплым голосом. Тэхён, поднимая с пола свои трусы, тут же замирает, но, недолго думая, надевает их и с гордым видом оборачивается к Чонгуку. — Даже не мечтай.***
— Слушай, я тебя не понимаю, — смеётся Пак, догоняя в коридоре университета Тэхёна, и теперь они вместе идут к выходу, — на улице солнце вовсю, а ты в шарфе разгуливаешь? Ещё и в здании. Тэхён, не понимая сути вопроса, хмурится и запахивает пиджак. — Да я пару дней назад посидел напротив открытого окна, и похоже, меня продуло. Горло першит, — уверенно заявляет Тэхён и потуже затягивает шарф. — Ой, Тэхенни, — Чимин смеётся и хлопает Кима по спине, — а я говорил тебе об этом, когда ты в прошлый раз заболел. Но ты ж лучше знаешь. — Иди в задницу, Пак, — в шутку отвечает Тэхён и обнимает за плечо Чимина. Они вдвоём выходят из главного корпуса, перекидываясь ещё парой шуточек, и останавливаются у входа на парковку. — Ты сейчас куда? — интересуется Чимин и достаёт из кармана классических, но зауженных брюк, ключи от своего мерседеса. — Домой поеду, — на выдохе отвечает Тэхён. — Послезавтра зачёт. Надо готовиться. — Заучка, — дразнится Чимин и получает толчок в плечо. — Ау! А что? Нельзя ж постоянно учиться! Надо находить время на развлечения! — Это ты про то, что вчера ты до утра зависал в клубе, а сегодня еле живой хлестал воду после первой пары? — Ну...вроде того, — Чимин отводит взгляд и пожимает плечами. — Что ж, тогда не буду мешать тебе наслаждаться жизнью, — подмигивает Тэхён. — Удачного вечера, Минни. — До завтра. Друзья крепко обнимаются и расходятся в разные стороны. Чимин скрывается в ряду автомобилей в правом крыле, а Тэхён уверенно шагает в левое, потому что его... — Эй, принцесса! — разлетается по воздуху зов, и Тэхён тут же оборачивается, уже зная, кому он принадлежит. — Чонгук? — удивлённо вспыхивает Тэхён и ускоряет шаг, подходя к третьей по счету машине во втором ряду. — Ты какого чёрта здесь делаешь? Ты должен был закончить на три часа раньше, чем я. — Ну да, — с невозмутимым видом Чонгук делает шаг навстречу Тэхёну. — Три часа, которые я проспал на удобном сидении своей ласточки. — Я и без тебя домой доберусь! Не надо меня караулить! — Тэхён внешне возмущается, хотя внутри чуть ли не бабочки порхают. — Не вредничай, Тэ, — Чонгук сгребает в охапку Тэхёна и бегло целует того в макушку. — Я же скучал. А ты? — Размечтался, — бурчит Тэхён, уткнувшись носом в плечо Чонгука. И он готов поклясться, что прямо сейчас хочет чем-нибудь тяжелым ударить Чонгука по голове, лишь бы тот не приставал. — А ты чего в шарфе, жарко же на улице? — тут же отлипая, замечает Чонгук. И вместо ответа Тэхён стягивает с себя лишний аксессуар, демонстрируя два больших алых пятна, находящихся рядом. — А, ой, — Чонгук смеётся, не сдерживаясь, и в отместку от раздраженного Тэхёна получает шлепок по спине. Чонгук дёргается. — Эй, аккуратнее. У меня из-за твоих ноготочков, принцесса, вся спина в кровь. — 1:1, Ромео, — Тэхён гордо разворачивается и запрыгивает на пассажирское сидение чонгуковской тачки. Чонгук присаживается рядом на водительское, и, выгнув бровь, поворачивается к Тэхёну лицом. — К тебе, ко мне? — игриво спрашивает Чон, опуская ладонь на колено Тэхёна и начиная вести вверх по бедру. Тэхён тут же шлёпает по руке Чонгука, прерывая приставания, и отворачивается к окну. — Есть, — коротко бросает Тэхён и принимается пристёгивать ремень безопасности. — Да. Я заехал и всё купил, потому что из-за чьей-то ненасытности вчера всё закончилось, — абсолютно серьёзно заявляет Чонгук, не понимая истинного смысла слов Тэхёна. — Да я есть хочу, придурок! — в попытке сохранить серьёзность , Тэхён не смотрит на Чонгука, но всё равно начинает смеяться. — Поехали сначала перекусим где-нибудь. А потом уже ко мне. — Договорились, принцесса, — поддерживая смех Тэхёна, отвечает Чонгук и выезжает с парковки, направляясь к первой попавшейся по дороге кафешке. И кто знает, как сложились бы дальнейшие отношения двух ненавидящих друг друга людей, если бы в тот вечер Чонгук не поддался Тэхёну и не спрятал сразу в кармане Джокера, позволяя, хоть и нечестно, но отбить Тэхёну его победу.