— Значит, этот серьёзный дядька твой…
— Ага, — бесцветным голосом отвечает Леон.
Я с нескрываемым интересом рассматривала фотку находящуюся в плену деревянной рамки, изучала лица, всматривалась и искала сходства, коих было огромное множество. Леонард Кинг оказался буквально уменьшенной копией своего отца, это проглядывалось в имеющейся форме бровей, омуте карих глаз, телосложении, цвете волос и даже форме, в которой они лежали. То и дело переводя взгляд от одной фигуры к другой, я мысленно восторгалась чудесам генетики, и тому, насколько она совершенна в своих творениях.
Но, кажется Леона мои восторгания и вовсе никак не трогали, он выглядел вполне себе отрешённым, и даже в большей степени отстранённым чем есть на самом деле.
Подготовка к тому, что нас ждало в ближайший день — отнимало все имеющиеся силы. Олимпиада по химии взвалилась на наши плечи так внезапно, что никто не был к этому готов. Груз ответственности, стремление не ударить в грязь лицом в борьбе за честь своей школы, и собственную честь, не позволило нам отказаться от участия. Конечно, давление со стороны Йоко-сан было колоссальным, но мы и без того понимали, что для неё заиметь призёров, гениев химии было важно, как для преподавателя, так что, будем честны, никто выбора нам не предоставил. Внезапность этого события отняла у нас часы свободного и спокойного времени. Предстояло перелопатить тонну сборников с заданиями за короткий срок времени, а чтобы коэффициент полезного действия был на высоком уровне, Леон предложил заниматься вместе, у него дома. И поскольку, предложение было вполне себе разумное, я согласилась, понимая, что терять мне собственно уже нечего, от слова совсем.
— Вы же, почти полная копия друг друга, — высказала то, что уже долго вертелось на языке.
Леон с нескрываемым раздражением, громко и демонстративно выдохнул, в тот же момент выхватывая фотографию из рук, под мои протестующие возгласы.
— Дай сюда! — он поднял руку с предметом к потолку, мешая завершить разглядывание до конца. — Ты отвлекаешься, не трать моё время зря, я между прочим стараюсь передать тебе свои ценные знания…
— Какие?! — я махнула руками задевая Леона. — И вообще, это была целиком и полностью твоя идея, готовиться вместе.
Перевернув фото лицевой стороной вниз, он забросил её в открытую тумбочку и вернулся на место, вновь хватаясь за учебники. Я надула щёки.
— Какой же ты тугой, — я треснула его подушкой, которая так удачно располагалась за спиной.
На его лице промелькнула нездоровая улыбка.
— А знаешь, кто на самом деле из нас тугой? — он игриво двинул бровями.
— Даже не смей.
В ответ он лишь рассмеялся, поднимая ладони в защитном жесте.
Я развела руками придвигаясь ближе, нагло заглядывая в тетрадь Леона, рассматривая его кривые каракули. Если честно, после почти четырёх часового беспрерывного свидания с химией — голова буквально идёт кругом. Все знаки и символы начинают смешиваться сами собой, непроизвольно. Сейчас, хотелось если честно только одного — отдохнуть, так что, сразу после, я упала на кровать всем телом и обхватив плюшевого медведя принялась бездумно глядеть в потолок, стараясь отстраниться ото всех мыслей.
— Ладно, думаю хватит на сегодня мучений, — Леон закрыл сборник с громким хлопком и откинул принадлежности для письма и тетради на стол куда подальше.
Обернувшись, он посмотрел на меня, а потом полностью улёгшись на кровать, принялся подползать ближе. Леон лёг рядом, скрестил руки на груди и точно так же как и я, принялся рассматривать натяжной потолок.
— Голодна? — внезапно спросил он, повернув голову.
Я пожала плечами раздумывая. А потом кивнула, всё-таки и вправду, я была бы не против чего-нибудь съесть, в конце концов, энергию восполнить нужно было.
— Есть тут неподалёку одно местечко, там вкусная кухня, и… — он глянул на часы, — Если соберёмся сейчас, то ещё можем успеть.
Я принимаю сидячее положение, всё ещё обнимая медведя.
— Это что, свидание? — я поиграла бровями.
— Вовсе нет, — на его губах появилась лёгкая усмешка. — Просто мне лень готовить, совсем не хочется притрагиваться к плите.
— Бедняжка…
— Давай, — он поднялся с кровати. — Собирайся.
Я оглядела себя с ног до головы.
— Я вообще-то готова.
— Тогда, выйди-ка за дверь, мне нужно переодеться.
Ждать от чего-то пришлось довольно долго, настолько что я уже начала чувствовать скуку. Походила из стороны в сторону, посчитала овец, от одного до десяти и так раз двадцать. Чего это он так долго там возится? Мы же не на свиданку идём, а просто перекусить…?
Когда скука съедает с головой, у меня появляется дикое желание поскролить какую-нибудь новостную ленту или заглянуть в галерею, просто лишь бы чем нибудь себя занять. Осмотр карманов к привеликому сожалению констатировал один единственный факт: я, как всегда забыла свой телефон у Леона в комнате. Видимо, он валяется где-то под учебниками или одной из тетрадок, поскольку мы с Леоном готовимся пребывая в полнейшем беспорядке, такой исход вполне себе имеет место быть.
Тихонько подойдя к двери я вслушиваюсь, пытаясь понять, насколько активно движется процесс переодевания, или чем он там ещё может заниматься? Решаюсь спросить, чтобы внезапно не застать Леона врасплох.
— Эй, ты скоро там? Я забыла свой телефон, — в ответ тишина.
Переспросив вновь, получаю такой же ёмкий и молчаливый ответ. В итоге, как бы некрасиво это ни было с моей стороны, решаюсь осторожно приоткрыть дверь, буквально чуть-чуть, чтобы понять, жив ли он там вообще.
— Я открываю дверь! — всё-таки предупреждаю я.
Заглянув в образовавшуюся щель, я щурюсь, всматриваясь в едва смазанное пятно перед моими глазами.
В комнате я вижу полное и целое н и ч е г о. Почти.
Зато, мой глаз отчётливо цепляется за кусок телефона, виднеющегося из-под лежащей на столе тетради.
Пробравшись на носках в комнату, я оглядываюсь, всё так же не наблюдая владельца комнаты в пределах её стен. Медленно, словно неуклюжая пантера-тихушница я приближаюсь к цели. Подобравшись ко столу, я беру свой мобильный и наспех убираю его в карман. Мне бы абсолютно точно не хотелось, чтобы Леон застал меня здесь в самый неподходящий момент.
И о да, матушка судьба никогда меня ещё не щадила, верно?
Резво развернувшись на пятках я принимаю все активные шаги к отступлению. Всё так же стараюсь сильно не шуметь, или случайно не свалиться, чудом зацепившись о ковролин на полу. Проходит лишь мгновение, и дальше, словно в замедленной съёмке, будто мы в дерьмовом турецком сериале, внезапно открывается дверь, и в комнату заходит Леон, приодетый только лишь в домашние штаны в клеточку, видимо только-только из душа. Кожа его сверкала остатками влаги на свету, кудрявые мокрые волосы лежали в некотором беспорядке, головой Кинг то и дело двигал в такт какой-то песне. Да, именно мать его чертовой песне. Вот, поэтому этот кретин меня попросту не услышал. Но, собственно не это самое главное.
Меня удивило нечто другое. Я успела бегло осмотреть его тело, пока он ещё не успел меня застать. На подтянутом теле словно на почти чистом холсте растянулся ворох пятен. От правого плеча до пупка, под ключицами, и даже ниже живота. Синяки. Какие-то до сих пор багрового цвета, какие-то успели пожелтеть видимо со временем, на груди если сильнее присмотреться, можно было разглядеть кривой шрам.
Продолжая кайфарить под музыку, Леон покрутился вокруг своей оси, открывая передо мной свою спину, на которой к моему большому ужасу и вовсе не было живого места. Засеменив к двери, я успела пройти, ещё до того как Леон повернулся лицом в мою сторону вновь. К тому моменту, как он успел развернуться, я уже находилась за дверью, всё ещё не до конца осознавая что только что сейчас увидела.
Я не знала что чувствовать и какие мысли вообще испытывать по этому поводу. Что за чертовщина? Откуда эти многочисленные отметины, и самое главное — где он себе их заработал? И кто являлся непосредственным автором? В моей голове мягко говоря не укладывалось, никто из наших общих знакомых не подходил на роль молотильщика. Хотя… Почти не подходил. Ко всему моему стыду, первый на кого я подумала был Ринтаро. У него мог быть явный мотив, но эти мысли были сродни бреду, если бы драка такого масштаба, после которой остались бы ТАКИЕ следы, случилась бы в близи школы, или ещё где-то, а собственно они не встречались вне её, я бы непременно услышала о случившемся самой первой.
Леон не выглядел хрупким парнем. Далеко нет, и даже наоборот, тем кто безусловно мог за себя постоять, возможно он бы мог пропустить пару ударов по неосторожности, но чтобы настолько. Пазлы в моей голове отказывались складываться напрочь. Собственно, мысли об увиденном тот час же меня покинули, как дверь за моей спиной внезапно открылась, и Леон с выпученными глазами уставился на меня, чуть не убитую дверью.
— Ты чего тут под дверью кукуешь? Приложи бы я ещё больше силы, улетела бы наверняка, головой то хоть нужно соображать?
Уже сейчас Леон был полностью одет. Правда единственное, что выдавало его недавний поход в душ — это ещё чуть слегка влажные волосы, видимо не до конца досушенные феном.
Я успела состроить не менее удивлённое лицо и потёрла ушибленный затылок ладонью, пытаясь прикинуться полной дурой, для красочного убеждения, будто бы пару минут назад я ни-че-го не видела.
— Тоска, тебя ждать — с ума сойдёшь, чуть не уснула, — Леон многозначительно закатывает глаза, а потом улыбается словно кот Чешир.
— Ну, значит подождёшь ещё столько же.
Из меня даже не успевает вырваться недовольный «
Ой-к» и всевозможные цоканья, как дверь в комнату закрывается. Но! Она открывается секунду спустя вновь, и более чем умиротворённое и довольное лицо Кинга, от вида моего НЕдовольного — расплывается в злорадной ухмылке. Леон улыбается искренне и даже как-то чрез чур по-детски.
— Шучу, я готов.
Я развожу руками.
— Ой, как мы все тут рады безудержно, — Леон выходит за дверь. — И как только твои предыдущие пассии тебя терпели, а?
Он ступает на ступеньки лестницы первым, а услышав мои брошенные вскользь слова только шутки ради, оборачивается.
— Ну, ты же как-то терпишь, — его губы разъезжаются в новой, наверное тысячной ухмылке.
— Я не твоя пассия, ясно?
Я нагоняю парня, ожидая, что же он выдаст дальше.
— Ну, это очень даже поправимо, я тебе так скажу.
— Не поправимо, — противлюсь я, едва ли не спотыкаясь на последней ступени, и тут же покрываясь ярким румянцем, когда Леон замечает мою глупую, непойми откуда взявшуюся неуклюжесть.
— Посмотрим, — протягивает он осторожно, и больше я собственно не нахожусь с ответом, а просто решаюсь промолчать.
***
Место, в которое мы пришли оказалось мне каким-то отдалённо знакомым. Всё, что было внутри, то как было обставлено это заведение, одежда официантов, музыка, запахи, — всё это напомнило мне о родном доме. За эти года жизни в Японии я кажется по-максимуму успела прочувствовать так явно и отчётливо, как соскучилась по Канаде.
Леон явно удовлетворился моим довольном блаженным личиком.
— Знал, что тебе понравится, — самодовольно отметил парень.
Я повертела головой в разные стороны, ещё раз всё осматривая, но уже более тщательно.
— Пойдём, наш столик вон там, — проследив за рукой Леона, я двинулась вперёд, осторожно проходя мимо других столов.
Заняв место за столиком, к нам спустя всего какое-то мгновение подлетела официантка. Передала меню, улыбнувшись она кратко рассказала о сезонном меню и поспешила удалиться, напоследок сообщив, что как только мы определимся с выбором, она с радостью примет наш заказ.
Мои глаза забегали по меню. Я полистала и осмотрела его от начала до конца, искренне радуясь увиденному. Те блюда, которые я последний раз ела достаточно давно, и только в городе детства, стали для меня сюрпризом. Я честно говоря, думала, что больше никогда их не отведаю.
— Почему ты выбрал это место? — полюбопытствовала я.
Леон пожал плечами.
— Я тусуюсь тут практически постоянно, плюс, это место напоминает мне о доме сильнее всего, когда окружающее неистово давит, я всегда сбегаю сюда, в надежде что мне станет легче.
Определившись наконец с выбором я отложила меню, продумывая что всё-таки буду спрашивать. Мне правда хотелось узнать его лучше.
— Почему ты переехал сюда? — Леон тоже отложил меню, нажимая на кнопку вызова официанта.
Леон пожал плечами, выхватывая из стаканчика зубочистку и засовывая её в рот. Этот вопрос похоже заставил его понервничать. Казалось, будто бы от его волнения электризовался воздух.
— Хотел связать свою жизнь со спортом на профессиональном уровне, вот и приехал, просто так сложилось, что мне поступило весьма выгодное предложение, от которого я не смог отказаться, — звучало весьма неубедительно.
После увиденного сегодня в комнате Леона, я отчётливо поняла, что истинная причина намного глубже и возможно в разы мрачнее и серьёзнее настоящей. Сейчас, я чувствовала с Леоном определённую связь, потому что он как и я, был обычным беглецом, который пытался сбежать от чего-то в другую реальность, «другой мир». И кажется, это не шибко помогло.
Моё недоверие можно было бы есть из рук. На лице отчётливо было написано, что я не особо поверила в данную легенду, но копать глубже с моей стороны было бы неуважительно. Давить тоже. Если он захочет рассказать истинную причину, он рано или поздно это сделает. Если захочет, определённо.
— Ну, а ты?
И тут я задумалась, я бы даже сказала «загрузилась». Мама мне никогда не рассказывала, почему мы конкретно переехали. Мы просто взяли и переехали. Возможно, у этого была какая-то более серьёзная причина. Оли рассказывала, что когда я родилась, мама всё время боялась, что меня у неё кто-нибудь отберёт. Возможно, мой отец был очень плохим человеком. И мама могла бежать как раз от него, но правды я не узнаю, по крайней мере сейчас.
— Я не знаю, мы просто взяли и переехали, у меня никто не спрашивал, хочу я или нет, так просто получилось.
— Наверняка у такого всё же есть весомая причина, переезжать так далеко, в не самую приятную среду, да к тому же незнакомую, у твоих родителей точно была причина.
Я пожала плечами.
— Вероятно, но мне она неизвестна.
К этому моменту нам принесли наш заказ. За едой, мыслить становилось легче.
— Слушай, — Леон гонял по тарелке вилкой кусок курятины. — Я буду откровенен.
Понятно. Пришли мы сюда всё-таки не просто так.
— Ты мне нравишься.
Леон задержал на мне свой взгляд, оценивая ответную реакцию. Но, она по правде говоря была никакой. Из-за всего происходящего с Ринтаро, я утратила способность реагировать на подобные выпады эксцентрично.
— Прошло мало времени с нашей первой встречи.
— Я знаю, и что? Ты думаешь, что этого времени недостаточно для того, чтобы тебе мог понравиться человек?
Я чувствовала некий укол совести за свои слова. Могу ли я рассуждать о каких-то высоких чувствах, влюбившись в парня, с которым я переспала в первую встречу? Я не знаю ответа на этот вопрос. Для меня наверное рамки дозволенного в некотором месте стёрлись.
— Я… Я не знаю, честно.
Иногда, с течением времени ты можешь понять, что утратил что-то такое, что когда-то умел в своей жизни. Последние события показали мне, что я в общем то успела позабыть, какого это, любить чисто и по-настоящему правильно. Я разучилась хранить тайну, секрет своих чувств так, как это было когда-то. Сейчас всё намного проще, и даже не знаю, полностью ли вина в этом лежит на моих плечах? Или время и люди такие?
Какой вообще во всём этом смысл?
— Почему? — вырвалось у меня неосознанно.
— Что почему? — в недоумении спросил Леон.
Я отпила газировки из стакана.
— Я никогда раньше не спрашивала у парней которым симпатизирую, за что я им нравлюсь, мне всегда на самом деле хотелось услышать конкретно,
за что меня любят?
И почему я вообще нравлюсь?
Леон кисло улыбнулся хмуря брови. Да, возможно этот вопрос был глуп, но мне так вовсе не казалось. Как бы это не звучало, мне хотелось услышать ответ.
— Разве для чувств нужна причина?
— Криво ты уходишь от ответа, — уголки моих губ медленно ползут вверх.
— Ну хорошо, мне нравится твоя открытость, то как не смотря на мою придурковатость, ты всё равно водишься со мной, твоя манера общения, ты для меня
своя, с тобой я чувствую себя таким, какой я на самом деле есть, — казалось, будто на лице Леона появились все муки человечества, вытаскивать из себя клешнями слова оказалось для него непосильной задачей.
Этого, во первых, явно недостаточно, а во вторых — женский мир прекрасно знает и понимает, что им в первую очередь в нас нравится. А все слова про открытость, доброту и честность — по правде говоря лишь полная херь для маленьких дурочек, зачитывающихся романами где сильная любовь меняет мир. На деле всё просто. На первый взгляд тебя просто хотят, и нет там никакой мать его романтики.
Это даже позабавило меня. Я решила и дальше говорить то, что правда думаю. Ведь когда-то я должна была начать так себя вести?
— Да брось, ты просто хочешь меня трахнуть, вот и всё, — я скрестила ладони, оперевшись о них подбородком, всматриваясь в парня и ожидая его дальнейших слов. — С этого у тебя и началась симпатия ко мне, и по этому поводу она и продолжается, а подбирать красивые слова у тебя просто не получается, так что давай не будем мне заливать.
Леон засмеялся, громко, разбавил музыку заведения своим и вправду красивым смехом. Он развёл руками и потом выставил их перед собой, видимо полностью принимая своё поражение и показывая их в знак капитуляции.
— Безусловно, Ру, я хочу тебя трахнуть, потому что ты мне нравишься… — Леон по-видимому приняв правила игры на честность и открытость, развалился на стуле, показывая своей расслабленной позой, что полностью успокоился и готов отвечать. — …Но, я хочу не только это, мне хочется ходить с тобой по этому городу, смотреть тупое кино по выходным и есть сухой попкорн, мне хочется говорить с тобой, без перерыва, потому что ты мне интересна, и я хочу тебя слушать, видеть тебя, смотреть на тебя, я хочу не твоё тело и всё из этого вытекающее, а хочу тебя, потому что я давно ни к кому не испытывал такое сильное влечение.
Я закусила губу, рассматривая свои ладони и вновь прокручивая в сознании всё то, что он только что сказал.
Нет, это определённо не то, что мне нужно, и определённа не та очередная ошибка которую мне захочется допустить. Так красиво стелет, и главное, это действительно работает. Этот чёртов мужской мир…
— Дело в том, — аккуратно начинаю я. — Я тебя не хочу, ты мне нравишься как возможный, чисто гипотетический друг, но не как потенциальный бойфренд.
Боже, как давно я не произносила это мерзкое слово.
— Слушай, я понимаю, что вся эта история с твоим бывшим…
Я набрала грудью больше воздуха, проклиная про себя всё вокруг.
— Правильно! Леон, МОИМ бывшим, не твоим, давай не будем говорить об этом пожалуйста. Что ты хочешь от меня? Просто трахнуться и делать вид что между нами что-то есть? Я живу так последние несколько лет, иллюзиями того, что меня действительно любят, что всё что происходило между мной и парнями было правдой. Но, факт был всегда одним единственным, безусловно не самым приятным, но…
Я ударяю кулаками по столу, продолжая гневно разгонять мою тираду, но Леон двигается вперёд, и я не успеваю заметить, как всю мою спесь сбивает касание его тёплых губ. Он осторожно, едва лишь коснувшись моей шеи, со всем трепетом тянет на себя, затыкая меня, вжимаясь в мои губы своими, ожидая ответных движений. Но, я отстраняюсь, прерывая близость, обжигая его своим холодом.
Словно отпрянув от какого-то странного оцепенения, Леон отодвигается, убирает свою ладонь, будто бы пряча её под стол, и смотрит мне в глаза, не знаю, либо пытаясь ими извиниться, либо… Не знаю, что. Мне хватает пары секунд, чтобы подняться, ещё парочку чтобы схватить свои вещи и быстрыми шагами направиться к выходу.
Приходить сюда очевидно было ошибкой, ведь я знала к чему будет вести весь разговор. Я разгневанная шла домой, будто бы ошпаренная кипятком, стараясь убежать поскорее от произошедшего. Губы как не кстати горели огнём, им близость явно понравилась, а вот мне… Я не знала, могла ли я дать хоть какой-то ответ, учитывая, что сердце всё ещё болело по другому.
***
Ночью я не спала. Ворочалась из раза в раз, пытаясь просто убить себя сном. Но он не шёл, никак от слова совсем. Это так дико злило, что порой я ногами колотила матрас, а руками — подушки, на кого только злилась? Вопрос большой и от того однозначно стоящий.
Встать требовалось непременно, пришлось заставлять себя буквально мольбами. Сегодня должен был пройти первый этап олимпиады, к которой мы с Леоном так усиленно готовились. Я прекрасно понимала, что мы выступали вместе от одной школы, и очные последующие этапы непременно проводились в паре, так что не приду я — точно подведу и Леона, и преподавателя и всю школу вместе.
Я собралась наспех, даже не собираясь завтракать, я накинула на себя всю ту же форму и помчалась в школу, искренне надеясь что сегодня мой мозг не подведёт меня и врубит концентрацию на полную катушку. Ведь она мне действительно потребуется на весь максимум.
Быстро передвигая ногами, я пыталась продумать то, что скажу и вообще буду ли я что говорить Леону при встрече. С тем, что случилось вчера нужно что-то делать. А что делать то? Чёрту одному известно…
