* * *
Я болталась в кишечнике этого монстра неопределенное количество времени. Мне повезло, что и в аду у паразитов пищеварение такое же заторможенное. Однако сейчас меня больше волновала проблема перемещения червя, а не мое медленное, но неминуемое переваривание. Монстр активно двигался куда-то, отчего желудочный сок плескался, а я качалась на его волнах. Несколько раз пыталась выбраться, неважно, через какую часть — переднюю или заднюю — все попытки кончались полнейшим провалом. Я словно была в наглухо завязанном мешке. Происходящее всё больше напоминало страшный сон, сливалось с безумием, ввергая мой обессилевший разум в пропасть безысходности. Единственное, над чем я раздумывала до сих пор — красная лента, которую я умудрилась не выпустить из рук, когда червь меня заглотил. Через какое-то время у меня появился гость — разрубленный пополам демон, с вывалившимся языком и болтающимся на зрительном нерве глазом. Его общество я оценила, даже пыталась вести беседы. Мне, естественно, не отвечали, зато, перекошенная смертью морда казалась до жути смешной. Будто бы демон навеки застыл с озорным оскалом на лице. Вскоре "частичных" гостей у меня прибавилось. То руки, то ноги, то головы... Настоящее ассорти и радость для мясника или патологоанатома. Последнее словечко напомнило мне, что явилось из прошлой, забытой жизни, но детали не пришли... И незачем им возвращаться. Вдруг в моём прошлом было нечто светлое, радостное? А так, не помня ничего и не зная, можно и умереть: жалеть-то не о чем и не о ком... С шипением в наш мешок с бульоном ворвался самый настоящий кислотный душ, забрызгал моего собеседника и тот растаял прямо на глазах. Несколько капель попали на мою размокшую, ставшую нежной и немного рыхлой, кожу и прожгли её до кости. Мне удалось увернуться еще от двух впрыскиваний катализатора пищеварения, но как бы я ни уклонялась, кислота всё же достигала меня, хоть и в небольшом количестве. Судя по тому, как активно пульсировали железы, стреляющие этой гадостью, — третье орошение будет последним. Я ткнулась лбом в липкую стенку желудка, закрыла глаза, шумно вдохнула напоследок... И тут со звоном, в паре сантиметров от моего лица, плоть пробил широкий клинок с раздвоенным концом и лицами духов, навеки застывших в безмолвном крике. Я только открыла рот, чтобы наконец взвизгнуть, но тут меня выкинул наружу поток накопленного этой тварью в пищеводе, вырывающийся из драной раны: тот, кто владел мечом, искусно распорол бледное брюхо. Нахлебавшись этой дряни, проскользив на несколько метров вперед, я врезалась во что-то твёрдое спиной, отчего мигом закашлялась, исходя на сопли и слюни: концентрация кислоты в желудочном соке была не очень велика, но, тем не менее, опалила мои внутренности не хуже огня. Послышались голоса, но не рычащие и клацающие как у демонов. Говорили на абсолютно незнакомом мне языке, кажется, двое мужчин и одна женщина. Было похоже на то, что они спорят, но я была не уверена. Вообще мне чудилось, что все это какой-то мираж, наваждение, а на самом деле паразит давненько меня переварил. — Может, вы отвлечетесь? — раздался спокойный голос прямо надо мной. Голоса смолкли, а я почувствовала, что незнакомец, поддев носком ботинка, переворачивает меня на спину. Что-то подсказывало мне не открывать глаза, но веки распахнулись сами по себе, открывая взору склонившегося надо мной мужчину с темными волосами и в маске, выполненной из кости. Его глаза, похожие на мерцающие угли, тщательно изучали меня, в то время как я не могла оторваться от тонкого, относительно свежего шрама на бледной шее незнакомца. — Чем озадачен, брат? — послышался бойкий голос, и тут же надо мной склонился очередной незнакомец, тоже в маске, только металлической. — Ну, привет. Ты кто? — спросил он, обращаясь уже явно ко мне. Я попыталась приподняться на локтях, но в плечо уперлась рука, не позволяя сдвинуться и на дюйм, а горла коснулась сталь. Незнакомец, подошедший вторым, отпрянул и с наигранным, как мне показалось, недоумением спросил: — Смерть, ты сдурел? Боишься девчонку? Внезапно бледнокожий пленитель схватил меня за руку, на которой был намотан кожаный браслет, и помахал ею перед братом. — Война-а, — нараспев протянул мужчина в металлической маске, подзывая неудосужившегося взглянуть на находку верзилу в красном капюшоне. "Что за имена такие — Смерть, Война?" — удивлялась я, не понимая, чего ещё ждать от этого непредсказуемого сна. Из-за того что меня удерживал этот, хм, Смерть, я не могла толком разглядеть приближающегося тяжелым шагом Войну. Подле моих ног в золотистый песок вонзился тот самый меч, распоровший червя, даровавший мне свободу. Отлично, значит, я в долгу у этого громилы. "Снова", — эхом пронеслось в голове, отчего по телу прошел холодок. — Если ты о чём-то умолчал, брат, — ледяным тоном начал Смерть, взяв меня за челюсть и развернув лицом к Войне, — лучше начинай рассказывать прямо сейчас. Что ты сделал ради ее воскрешения? На суровом лице младшего Всадника не промелькнуло ни единой эмоции, а белые глаза взирали абсолютно бесстрастно. Кое-какие фрагменты, связанные с ним, сейчас отчетливо мелькали у меня в мозгу, в то время как Война жёстко ответил: — Нет мне до неё дела, я вообще вижу эту женщину впервые. Сам разбирайся. Я наблюдала, как Всадник, закинув меч на плечо, движется обратно к поверженному монстру. Забыв про лезвие у горла, я подскочила вслед за ним, но сильно пошатнулась, вдобавок ко всему клинок слегка оцарапал кожу. Меня мотало из стороны в сторону как пьяницу, но худо-бедно сфокусировавшись и уловив нужный ритм, я продолжала топать за Всадником, непослушными заплетающимися пальцами стягивая браслет. Позади раздавались мерные, тихие шаги — Смерть не отставал. — Война, — прохрипела я обессилено, а прежней надменности в голосе как и не бывало. — Это твоё. Всадник резко обернулся, поглядел на меня, на браслет, затем снова на меня. — Фрейя?..1. Дважды выжившая
20 июля 2013 г. в 22:40
В Ад попадают грешники, такие как я, например. Но, как выяснилось, не на всех обращают внимание. Мне посчастливилось попасть в огненную бездну в разгар какой-то крупной склоки между демонами. Поторопившись скрыться от их свирепых глаз, нырнула в небольшое отверстие, из которого вытекала жёлто-коричневая жижа, абсолютно омерзительная как на вид, так и на запах. Очутилась я в узком тоннеле, и в нем можно было передвигаться лишь ползком. Каменные стенки оказались сплошь покрыты этой слизью, а режущая ноздри вонь ещё острее, потому как в тоннель поступало только обжигающее дыхание адской лавы. О лёгком дуновении прохладного ветерка оставалось лишь мечтать.
Я не помнила кто я, почему здесь оказалась и откуда у меня такое стремление выжить. Знала лишь то, что нужно продолжать ползти, стирая локти и колени в кровь о грубый каменный покров, вдыхая пары гнойной жижи. Ползти по этой клоаке Ада, содрогаясь от рёва чудовищ, что с каждым рывком вперёд отступали на шаг назад.
В момент, когда мои руки уже напоминали плохо прокрученный фарш, а на пальцах не хватало трёх ногтей, левая рука, предательски содрогнувшись, проскользила по тёплой жидкости, а лицом я впечаталась в копошащуюся серую ленту. Со стоном перекатившись на бок, отцепила от волос наполовину разложившиеся кишки, набитые трупными червями. За пазухой что-то неприятно кололо и саднило. Быстро нашарив источник неудобства, вытащила то ли деревянный, то ли костяной кинжал. То же мне оружие... И всё это было только началом подобных сюрпризов. Передохнув, даже не пытаясь привести мысли в порядок, машинально сунув кинжал обратно на пояс, продолжила путь по тоннелю, который начал подниматься вверх.
Если бы не участившиеся столкновения с гниющими внутренностями, я, скорее всего, обрадовалась бы подъему. Запах разложения, трупных паров, уже не вызывал у меня прежнего отвращения, ибо людям свойственно привыкать ко всему. Точно не знаю, сколько я уже здесь: час, день, неделю? В любом случае, достаточно долго, чтобы начать думать: "А не это ли наказание? Вечность копаться в дерьме, как червь, с мечтой хоть раз увидеть солнце".
Изредка делая передышки, медленно, но верно я всё же поднималась. Невидимый кнут подгонял меня даже в моменты короткого сна, когда удавалось упереться ногами так, чтобы не скатиться. Дважды меня сносило достаточно далеко вниз, из-за чего, с проклятиями в голове и слезами на глазах, приходилось проделывать потерянный участок пути заново. Сложнее всего было сохранить позицию, когда откуда-то из глубин раздавался бешеный раскатистый рык, настолько мощный, что стены маленького тоннеля ходили ходуном, а сверху непрекращающимся потоком на меня летели липкие внутренности, грозясь смести в самое начало пути, выкинув к центру бездны. Только уняв дрожь от пережитого, тщательно собравшись с силами, я карабкалась с ещё большим остервенением.
И вот, после очередного сотрясения и волны субпродуктов, страх выгнал меня на поверхность следующего помещения. Правда, чтобы попасть в него, мне пришлось с головой погрузиться в гнойную жижу, дабы пробраться под толстой решёткой, перекрывающей выход из тоннеля.
Огромное пещерное озеро было испоганено сваленными в него горами трупов, превративших некогда кристально чистую воду в неаппетитную кашу, что и смазывала стенки злополучного тоннеля. То тут, то там на поверхности плавали распухшие конечности, от которых я брезгливо шарахалась. Мне начало казаться, что вот-вот это водяное кладбище оживёт и мертвецы потащат меня на дно, которое мерцало кроваво-красным светом, напоминая, что я все еще в Аду. И, действительно, я чуть не позабыла, где нахожусь, потому как уже давно не было слышно воплей грешников, рычащих голосов адских отродий, клокочущего бульканья вечно раскалённой лавы.
Застыв на месте, я пыталась сообразить, как же пересечь это трупное болото. Здесь, у стока, по которому я поднялась, вода, если так можно выразиться, была более или менее разряженной. Но чем дальше к середине, тем плотнее становилась эта омерзительная субстанция, по консистенции напоминая слипшуюся кашу. Сунусь туда — засосёт.
Меня отвлекло назойливое жужжание прямо над головой. Подняв взгляд, я заметила муху размером с добрый кулак, с красно-чёрными жилистыми крыльями и белёсыми выпученными глазищами. Насекомое металось по какой-то особенной для него траектории, отплясывая вокруг моей головы дёрганный танец, понемногу приближаясь. Желая отпугнуть муху-переростка, я брызнула в неё водой как раз в тот момент, когда она уже ринулась ко мне, нацелившись в лицо. Ни одна капля не достигла насекомого, но все же оно вдруг остановилось буквально в сантиметре от моей руки, которой я инстинктивно прикрылась. Лупоглазый монстрик, обиженно жужжа, пару раз подпрыгнул на месте, пометался влево-вправо и вдруг взмыл под самый потолок, устремившись по необычайно важным делам. Убирая руку от лица, я мельком глянула на покрытую грязью, слегка истрепавшуюся кожаную ленту, с поцарапанными позолоченными бусинами на завязках. Слабые отголоски воспоминаний нашептали мне о необычайной важности этого простенького браслета.
Тем не менее, этот аксессуар не сможет вытащить меня отсюда. Нужно было что-то придумать и как можно быстрее: под водой некто уже пару раз задел меня за ногу, даже попытался впиться беззубым ртом в ступню.
Обшаривая взглядом пещеру, освещённую лишь мерцанием огненных кристаллов на дне озера, я наткнулась-таки на то, что вполне сошло бы за нить Ариадны: чуть левее, из воды поднимался трос, ведущий куда-то наверх под затененный мраком пещерный свод.
Я плавно двинулась к намеченной цели, стараясь как можно меньше баламутить воду и не плескаться. Но назойливое пощипывание ноги порядком изводило нервы, а это не прибавляло аккуратности моим действиям. Схватившись наконец за трос, я с проклятием отметила, что он также весь в слизи. Она сделала мой подъём невероятно сложным, фактически непреодолимым. Бессчетное количество раз я скатывалась вниз, будоража воду, снова и снова...
Немалыми усилиями мне удалось очистить трос ровно на половину: чем выше он поднимался, тем менее скользок становился. И всё же оставался последний опасный участок. Сорвусь с него — угожу в самый центр озера, где меня неминуемо засосет. Один раз я уже упала на достаточно уплотнённый участок и немало распаниковалась, почувствовав, что жидкость с причмокиванием начинает заволакивать в свои сосущие объятия.
Цепляясь руками и ногами за спасительный, как я надеялась, металл, осторожно пробиралась всё выше. В какой-то момент мне показалось, что очередное и на этот раз окончательное падение неминуемо: ослабевшие, израненные пальцы соскальзывали с поверхности, а ноги, из-за одеревеневших мышц, не желали слушаться.
Перед основным препятствием я помедлила, зачем-то задумавшись: "Куда и к чему я так стремлюсь? Что за цель тянет меня вперед? Ведь куда проще вверить себя в объятия смерти, нежели бессмысленно бороться..." Во мне взыграло желание получить ответы на эти вопросы, оно же и заставило продолжить путь, вопреки протестам израненной, изможденной плоти.
Забыв о том, что поджидает меня внизу, цепляясь за трос с небывалым остервенением, всё же миновала опасный участок, и теперь оставалось взобраться лишь на несколько футов выше. Наконец вместо троса моя рука нащупала тёплый камень, по своему рельефу напоминающий пемзу. Под ногами расположилась довольно просторная площадка, на которой я мгновенно и с величайшим удовольствием растянулась. Перед тем как выяснять, куда идти дальше, мне захотелось проводить проделанный путь. Отсюда, с высоты, всё казалось немного меньше, а сам подъём чудился вполне простым, разделайся я с ним с первого раза. Многочисленные падения и копирующие одна другую попытки окончательно меня обессилили.
Я понимала, что это неблагоразумно закрывать глаза, лёжа на самом краю площадки и, тем не менее, ничего не могла с собой поделать. Когда усталый сон заполучил мой разум, неприятное пощипывание ноги вновь повторилось. Будучи в воде, я убеждала себя, что это лишь разыгравшаяся фантазия. Но теперь, глядя на белесую полупрозрачную пиявку, присосавшуюся к лодыжке, я скорчилась. Это же надо нафантазировать столько глупостей, нагнать страху, чтобы в итоге встретиться с каким-то скользким червяком! Паразит оказался на удивление упорным и долго сопротивлялся моим попыткам отодрать его от ноги. В конце концов мне удалось отцепить его, после чего набухший от крови червь полетел в стену. Мягкое тельце лопнуло, буквально взорвалось от удара о камень и растеклось кроваво-молочной кашей. Только я хотела рухнуть обратно на обе лопатки, как стены пещеры заходили ходуном, с потолка посыпалась пыль и мелкие камни, а жижа в озере пошла крупной рябью. С клокочущим бульканьем из трупных глубин вырвалось омерзительнейшее чудовище: громадный червь чёрно-бурого цвета, с бледным серым брюхом, светящимися алым, причудливыми рваными узорами на боках. Монстр извивался в воздухе, мотая крошечной суженной головой влево-вправо, хлопая по воде хвостом с присоской, разбрасывая плавающие останки во все стороны. Кажется, мамочка-червяк прогневалась из-за того, что я превратила её малютку в пюре.
Выбора у меня не оставалось, потому я тихонько поползла к новому тоннелю, прямо над которым был закреплен трос. Но бесшумно мне это сделать не удалось: ногой я столкнула пару камешков с площадки, и они звонко плюхнулись в воду. Истеричные метания чудища прекратились, а я всем телом почувствовала на себе взгляд пяти пар глаз. Стараясь не растерять немногочисленные крохи самообладания, я развернулась к червю, чья узкая морда уже нависала надо мной, так близко, что можно было рассмотреть на кольчатом теле крупные железы, выделяющие слизь. Исходящий от неё едкий запах, заставил меня поморщиться, ибо был стократ гаже, нежели тот, что царил в тоннеле. Чудище замерло, словно принюхиваясь; в какой-то момент блестящие глазенки остановились на пятне, которое некогда было детенышем. Оно однозначно хотело найти того, кто совершил преступление, высосать всю кровь до капли или же проглотить виновного целиком. Вот ведь я! Но червь не реагировал, даже когда я помахала рукой в нескольких сантиметрах от него, при этом, бусины на браслете как-то чересчур звонко брякали. Вещица вновь привлекла мое внимание, и, принявшись разматывать кожаную ленту, я отступила подальше от червя. Но стоило мне раскрутить последний виток, как паразит вперился взглядом точно в меня и взревел, обнажая переднюю присоску, под которой покоился зубастый рот. Всего три клыка, зато острые и длиной с мою руку, повергли меня не только в ступор, но и панику, а чудище с торжествующим рыком всё приближалось...