***
Дьявол — это головная боль. Дьявол — это голос в стене, в голове. Дьявол — это спинной плавник, рассекающий темные волны. Дьявол — это мимолетное щебечущее наслаждение. Дьявол отбирает надежду, вытягивает жизненные силы, превращая мир в живых мертвецов — безрадостных, задыхающихся. Она чувствует, что в этом есть некое трагическое величие. Дьявол — это все что угодно, но только не мелкость, только не пустая сентиментальность. В нем прежде всего смертельная, невыносимая правда. Мучитель души и хрупкого чувствительного сердца. Несмотря на это, мы всегда должны помнить, что у Дьявола есть свои чудеса. Прекрасные они или ужасные? Какое описание и термин подобрать? А может…ужасно прекрасные чудеса, доводящие до головокружения и потери дара речи? Присваивайте сами. Самая изощренная хитрость Дьявола состоит в том, чтобы уверить нас, что его не существует. Так проще, прежде всего для него самого. Но в один, возможно прекрасный, а возможно для кого-то ужасный момент, он может соизволить показать себя во всем своем величии. Начнется игра, борьба, ужесточенная, играющая на всех струнах вашей души, заигрывая то грустные, то устрашающие мелодии. Унылые звуки будут издаваться внутри вас, медленно убивающие, удушающим способом. Самые лучшие мелодии в руках Дьявола. Что может быть хуже, чем медленно тлеющая душа, когда тот самый огонек жизни погибает под гнетом безжалостной жестокости своего монстра. Почему? Потому что он играет без правил, он создает их сам. Он беспощаден, непреклонен, равнодушен, жесток, сколько еще подобных пессимистических слов можно примерить Дьяволу? Дьявол знает такие закоулки нашей души, относительно которых сам Христос пребывает в неведении. Отсюда его величественная неугасаемая сила. Он наш противник и враг. Почему же Дьявола называют не только врагом, но и противником? Внесем небольшую ясность. Врагом называют потому, что он человеконенавистник, ненавистник добра. Противником же называют потому, что он старается препятствовать всякому доброму делу. Хочет ли кто помолится он противится и препятствует ему злыми воспоминаниями, пленением ума и унынием. Хочет ли кто подать милостыню: он препятствует себялюбием и скупостью. Хочет ли кто бодрствовать, он препятствует леностью. И так он сопротивляется во всяком деле, где мы хотим сделать добро. Но каков он с земной женщиной? Божественная природа женщины — часто принадлежит Дьяволу! Игры женщины с Дьяволом, имеют свою особую тонкость. Дьявол всякому учит женщину, и она на пружинке тугой справа крепит янтарное солнце, слева — клипсу с жемчужной луной. Ведь не зря говорят, что женщина чаще порождение самого Дьявола. Представьте, если вдруг они свяжутся вместе один на один? Какая ужесточенная борьба будет. Какие душераздирающие боли, настолько невыносимые, что лучше бы ты выбрал физическую, сравнимую с распятием Христа на кресте перед палящим солнцем. Ставьте ставки, кто сможет победить? Как можно победить самого Дьявола? Есть ли способ? Есть ли смысл вообще? Знайте, я смело заявляю, что есть. Он сам признает свое слабое место, называя его своим врагом. Единственный враг, с которым он может померится своей моральной силой. Дьявол бессилен перед настоящей любовью, поэтому он порой желает заболеть этой болезнью. Что будет, если Дьявол ощутит силу своего врага и поймет, что его враг сильнее его самого? Не ясно, поскольку такой истории не было в каких-либо писаниях. Попробую изложить в доступной форме.***
Люцифер.
Мрачная, тускло освещаемая комната. Огонь в камине и несколько свечей — единственные источники света в помещении, в котором я сейчас пребываю и просто питаюсь этой прекрасной атмосферой. Наполняюсь силами, смотря в огромные окна на свои адские просторы. Я сам Ад! Я ношу в себе Ад! Мы с ним единое целое. Это тяжелая, но в тоже время посильная для меня ноша. Он питает меня тьмой, которая поддерживает меня внутри. В моем мире, моей Преисподние нет баланса рода свет и тьма, добро и зло, счастье и горе. Мое королевство сплошь кромешная непроглядная тьма с такими же обитателями в нем. Ни одна светлая душа не проживет здесь больше суток. Для них здесь не жизнь, а жалкое существование. Это место противоречит всем существующим привычным законам. Здесь одна только боль, страдания, мучения. Этим я и питаюсь изо дня в день. Сегодня тот самый обычный день, когда я слышу вопли и истошные крики грешников в самых глубинных низах Ада под приятные звуки потрескивания дров в камине под величием моей стихии — огня. Медленно отпиваю горькой жидкости из граненного стакана и наслаждаюсь своим покоем, вальяжно усаживаясь на кожаном, бордового, как мои крылья, цвета кресле. Эту тихую и мирную обстановку нарушил настойчивый стук в мою дубовую дверь. — Входи — низким стальным голосом проговорил я. Дверь отворилась и раздались глухие шаги по черному гранитному кафелю, направляющиеся в мою сторону. — Господин, — услышал я голос своего верного слуги за спиной — к Вам на аудиенцию ангел Ребекка. — Зови. Ксафан подозвал ее, проводил на ее место. Усадил на стул рядом с камином с правой стороны от меня. Слуга поклонился и покинул комнату, оставляя меня с белокрылой наедине. Ребекка — Непризнанная в прошлом, которая добивалась со мной встречи с того самого момента, как стала ангелом. А это случилось много лет назад, увы, не считал по годам. В какой-то момент мне надоели ее бесконечные, наглые запросы и все же, судя по тому, что она сидит в моем кабинете, нахальный ангел добился моего внимания. Ребекка молчала и терпеливо ждала, когда я позволю ей говорить. Она сама понимает, насколько тяжело ей далась эта аудиенция, поэтому мирно и с умом подошла к долгожданной встрече. Я поставил стакан на маленький столик рядом, оторвал взгляд он красного, мрачного пейзажа за окном и медленно повернул к ней голову. Она сидела непринужденно, с прямой спиной, гордым и высокомерным взглядом, слегка приподнимая подбородок. Мысленно я посмеялся такой картине. До чего она нахальная и смелая эта бывшая Непризнанная. Меня забавляла эта ситуация, поэтому я не хочу нарушать ее представления, возвышенные до умопомрачительных высот. Поднялась на одну лесенку, но уже считает себя до безумия величественной и влиятельной. Вдоволь насмотревшись ею и оценив, я заговорил: — Что привело чистую ангельскую душу в мои адские, кишащие грешниками владения? Крылышки не боишься запачкать, Непризнанная? — Я уже давно не ношу это клеймо на себе — отрезала она, все выше вскидывая подбородок. — Допустим, ты меня заинтересовала своим смелым поведением. Но ты сама назвала это звание клеймом, а оно как правило не отдирается. Добавим к этому «бывшая». — Отдерется, если сам Дьявол возьмется за него — загадочно произнесла она. — Я внимательно тебя слушаю — произнес я, хотя понимал к чему она клонит, но хочу услышать это от нее лично. — Хочу власти. Взобраться выше, показать, что я не простая, что у меня есть характер и сила — воодушевленно произнесла она. — И захотела наверх та, которая прибыла с самых низов. С земли — это слово я произнес с нескрываемым пренебрежением, будто засунул руку в гниль и теперь с презрением отираю ее в тряпку. — Так исправь это. Помоги мне — твердо заявила она. — Ранней юности свойственно верить в то, что достаточно избрать своим кумиром Дьявола, и он исполнит все желания, которые только есть в бедовой голове владельца. Я похож на того, кто помогает? — в моем голосе уже заимели место нотки раздражения, она попусту тратит мое время. — Я не с пустыми руками. — Душу взамен не беру. — Но… — Закончила! — гневно бросил я своим устрашающим голосом. — Я сам выбираю души, которые хочу купить, и никогда не обращу внимания на ту, что сама униженно выставляет себя на продажу! — злобно процедил я. — Она не моя! — Я хоть и Дьявол, но своих законов придерживаюсь. Ты не имеешь власти над людьми и не смеешь продавать их души мне. — Имею, если я в родстве с этим человеком. Если она моя дочь — заинтригованно ответила она, смотря прямо в мои глаза — Не считай мне глупой, Люцифер, я знаю все правила не только Небес, но и Ада. Я настроена решительно взобраться в высокий полет и иметь власть! Ты то уж должен меня понять. Ты же Дьявол, ты властен над этими жалкими душонками, каждый день видишь и ощущаешь эту слабость и страх в них, питаешься этим, но я не хочу быть такой! — ее голос повысился на несколько тон выше, решительно смотря на меня, без капли страха. Медленно поднявшись с кресла, она так же повторила мои действия. Засунул руки в передние карманы брюк, тихо выдохнул и стал сверлить ее глаза, которые сами желали этого и без сопротивления поддавалась под мой натиск. В упор смотря в ее глаза, я увидел в них девушку, которая заставила мое тело содрогнуться. Я нахмурил брови, когда понял то, что она меня зацепила своим существованием и тем, что она почему-то все еще не принадлежит мне. Пред моими дьявольскими глазами еще никогда не проявлялось столь прелестное создание. Я ощутил странное поведение своего организма. Неистовое желание завладело мной. Будто наркоман свою дозу я сейчас желал эту диву. Во мне просыпалось животное чувство собственника. Я просто хотел ее, по животному. Хотел, чтобы она принадлежала лишь мне. Неведомая сила обуяла все мое тело, и я не мог противиться этим желаниям. — Я же вижу, что она приглянулась тебе, и ты доволен такой расплатой. Так к чему противиться? К чему эти уговоры? — мягко, будто гипнотизирующе проговорила она. Я вспыхнул и в доли секунды оказался в плотную к ней, зажимая ее горло в своей крепкой хватке. Вжал ее в стену, приподнимая так, что ее носки даже не касались темного пола. Мои глаза запылали адским пламенем и мне просто хотелось растереть ее в порошок так, чтобы и пыли от ее костей не осталось. Она сильно меня разозлила лишь тем, что показала ту, от которой я уже стал зависим как от пьянеющего, такого редкого и в малых количествах эмоционального, ошеломляющего спидбола. Она как дилер, которая подвигла меня на эту зависимость. Издевательски машет этой прелестью перед моим носом и отказывается выкладывать мне этот кайф. Бесила тем, что из-за ее представления, я уже сам готов продать душу за это лакомство. Женщина задыхалась и отчаянно хватала воздух ртом. Вцепилась мертвой хваткой в мои руки, впиваясь ногтями, оставляя окровавленные следы, которые моментально вновь затягивались. Я испепелял ее взглядом и намеревался уничтожить, оставить пепел, который бы просто развеял над Адом. — Вечность мое клеймо будешь носить! — процедил я сквозь зубы и резким движением просунул руку по запястье в ее грудь, зажимая в ладони дико стучащее теплое сердце. Она взревела от боли. Зажмурила глаза, а я питался ее беззащитностью в моих руках. Она полностью зависит от меня и этому я в этой ситуации лишь мог возрадоваться. Я прожег ее сердце своей темной силой и так же резко отдёрнул руку, вытирая ее окровавленную в свои брюки, надменно смотря на эту коварную женщину. Она некоторое время валялась на полу, на своих коленях, не в силах подняться, с жадностью хватала воздух, порывисто кашляла, судорожно держалась то за грудь, то за горло, пытаясь успокоить колотящее как сумасшедшее сердце в груди. — Сделка состоялась. Проваливай! — процедил я сквозь зубы. В кабинет зашли демоны и вывели обессиленную женщину из помещения. Я резко опустошил стакан. Жидкость в ней так же резко прожгла мое горло и легкие. Протер губы тыльной стороной ладони. Перед моими глазами предстала та самая девушка. Ее жизнь. Бедняжка, и не подозревает в чьих она теперь руках. Пару минут я сидел на кресле, прокручивая ее воспоминания в голове. Я увидел абсолютно все. Каждую деталь и мелочь. От и до. Она совершенно не тронута ни кем. Ни душой, ни телом. Видимо еще и это добавило балы к моему необузданному невыносимому желанию при виде ее, что прожигает все мое нутро. Скоро увидимся, Вики Уокер.***
Земля — самое дерьмовое место, пахучее грешностью и гнилью людей, что давно заменила их души и сердца. Их нутро гораздо циничнее и дерьмовей, чем всех мои демонов вместе взятых. Им пора давно уже понять, что их жизненная чистая энергия угасает с каждым днем. Они умирают внутри. Они перегнивают, воняют. Этим людишкам давно пора понять, что они не из надежного гранитного камня, а из хлипкого картона самокритики и острот. Я большой оптимист, если думаю, что людей ещё можно ухудшить. Они уже пребывают в своем личном аду. Ко мне они попадают лишь за наказанием, за столь «сладостное времяпрепровождение» не в том месте и не в то время.***
До чего сладкий, мирный сон у этой малышки. Тихое притягательное сопение. Вблизи и в реальности она еще слаще и вкуснее на вид. Смотря на нее сверху вниз, я провел невесомым касанием пальца по ее щеке, попутно убирая непослушную прядь, цвета молочного шоколада с ее прекрасного ангельского лица. Залипательное зрелище, признаю честно. Я не могу оторвать глаз от этого милого создания, что бесцеремонно ворвалась в мой мир, где лишь один мрачный, пустой непроглядный подвал. Ничем непримечательный по своему виду. Без живности в виде многочисленных чувств. В этот подвал еще ни одна нога не ступала. Не заполняли своим присутствием и не чинили свет. Здесь всегда темнота с отсутствием малейшего освещения, даже тусклой свечи не было. Полный мрак, где посвистывая гуляет ветер, заглядывая во все темные углы. Присев на небольшое мягкое кресло, закинув ногу на ногу, оперевшись подбородком в руку, изредка поглаживая свои щеки, я рассматривал жалкое земное существо, которым хочу завладеть и держать в узде. От нее так и пахнет непостижимостью, неприступностью. В голове стали вырисовываться картинки, нарисованные моим необузданным воображением как я владею ею и тем самым удовлетворяю свое пылкое неугомонное желание. Я чувствую: под упругим ее бельем пульсирует жилка к сердцу, звенит, как нить, и держит его. А каждый неровный стук внизу живота растекается в сладость мук. Я чувствую, остро чувствую только ту, что сердце свое будто вкладывает мне в широкую грудь, где до этого пустота приятно темнела желанием только брать. И дьявол молчит. Улыбаюсь краем рта. Рисую себе ее тело в памяти. До немеющих пальцев рук. И пальцы холодные ноют, как от тепла у тех, кто из белой стужи приходит вдруг в натопленный дом. Я могу бредит в порыве ласк единственной уязвимой в моей груди. Я слышу ее мелодичный, чуть терпкий стон… Послышался противный звон, что вычеркнул разом мои рисунки, старательно нарисованные собственным рассудком. Малышка закрытыми глазами нашла предмет, из которого исходил сводящий с ума звук. Полежав еще немного, она сладко потянулась, издавая сонный стон и откинула одеяло. На прежнем месте я продолжал рассматривать ее, точно хищник оценивающий свою добычу. Белый шелковый пеньюар выше колен подчеркивал ее хрупкую миниатюрную фигуру. С маленьких тоненьких плеч непослушно сползали бретельки, практически оголяя пышную грудь. Ее мобильник снова противно зазвенел, настолько ужасный звон, что уши в трубки закатываются. — Ох, да ладно, ты решила вспомнить меня и позвонить? Какое милосердие с твоей стороны. — поднесла телефон к уху и сладко ответила на звонок. Донеслось мелодичное сочетание звуков. Ласковый голос. Млеющее слияние слов, вышедшие с прекрасным голосом. Даже ее голос способен доводить до невероятной восходящей теплоты внутри. Затем, мой дьявольский слух различал высвободившейся, членораздельный взрыв светлого смеха. Дивно загадочный, хрустальный, словно воздух. Появилась словно тайфун, буря, заставляющее бушевать океан, поднимая огромные убивающие волны. Закрепилась во мне как заноза, постоянно давая о себе знать. Мой мозг, как самый умный и предусмотрительный, твердил, что нельзя покорятся чарам ее красоты. Но как тут сохранять нейтралитет… Разговаривая по телефону, она попутно скинула с себя пеньюар, скатываясь по ее нежной коже к ее ногам, оставаясь передо мной абсолютно обнаженной. Я сглотнул и облизнулся. Ярое желание взять ее сейчас же и трахнуть глубоко, с неистовой силой, со всей суровостью, на которую я способен. Она бродила по комнате голой, даже не торопилась одеться. Я сжал челюсть, мои ноздри расширились от того, как яростно и жадно я хватаю в себя воздух, наполняя им легкие. Еще пару мучительных секунд, и я бы стал зримым для нее, накидываясь словно голодный зверь на ее нечеловеческое по красоте тело. Вики скрылась в ванной комнате и только это ее сейчас спасло. Не хочу трахать ее на этой вшивой земле, больший экстаз она испытает в пылающем огнем, горячем Аду. Как только она вышла из ванной комнаты, в одежде, что я даже облегченно выдохнул, принялась приводить себя в порядок перед зеркалом. Я сидел прямо напротив этого зеркала и через доли секунды, я стал зримым для нее во всем своем дьявольском обличии. Медленно поднявшись с кресла, я осмотрел ее с ног до головы слегка сощуренными глазами. Малышка замерла на месте, не в состоянии пошевелится или хотя бы закричать. По ее голубым, как океанская бездна глазам, я видел, как она этого отчаянно хотела. Расческа скользнула с ее руки и упала на пол с глухим ударом. Я посмотрел на нее, затем вновь вернул взгляд на девушку. Она медленно развернулась и уставила на меня свои расширенные глазища. Мы молча сверлили друг друга взглядом, но скорее лишь я, ее глаза хаотично бегали по моему телу, делая акцент на крыльях и пылающих рубиновых глазах. — Это какая та шутка? — дрожь в голосе говорит о многом — Что за маскарадный костюм? Кто Вы? — истерические нотки. — Сам Дьявол. Можешь потрогать. В эту же самую секунду малышка вырвалась из оцепенения и побежала к выходу. Она только распахнула двери спальни, как они вновь захлопнулись перед ее носом, отрезая этот самый путь к выходу, где ей казалось она найдет спасение и свободу. — Далеко собралась, малышка? Движением двух моих пальцев она вновь оказалась рядом со мной в плотную. — Пусти меня! Маньяк! Я буду кричать! — завопила она, все так же с ужасом смотря на меня. Она от волнения и непривычной странной обстановки вот-вот потеряет сознания. Я решил помочь ей и слегка затуманил ее разум, успокаивая разъяренную бестию. Она обмякла на моей руке, которая крепко держала ее за талию, другой я пальцами проводил по ее щеке и мягким губам. Она как фарфоровая кукла продолжала висеть, завороженно глядя в мои глаза. — Смотри, малышка и слушай мой голос. Тебе здесь делать больше нечего. Твой дом там, где есть я. Твой дом Ад. Что должна сделать девочка? — бархатисто и спокойно спросил я. — Последовать за тобой — прошептала она, а я тем временем передвинул стул к окну. — Умница. Ты знаешь, что делать — ласково проговорил я и оставил легкий поцелуй на ее сладких губах. Как только она развернулась я ослабил влияние на нее. Не хотя она встала на стул, смотря в открытое окно, через которое подступает прохладный осенний воздух, теребя ее локоны. — Я не хочу — со слезами на глазах, которые непрерывным поток лились из ее глаз, проговорила она тихим садящим голосом. — Хочешь — погладив ее руку, нежно произнес я. — Зачем ты это со мной делаешь? — прохрипела она. — Потому что отныне ты принадлежишь мне и должна находиться рядом со мной. Выбирай, или прыгаешь сама, или я вырываю твое трепетное хрупкое сердечко. Или же, через некоторое время твоя голова будет разрываться от потока будущих воспоминаний. Перед глазами будет мелькать Ад со всеми его обитателями, а в ушах крики грешников из подземелья. Сердце и грудь сдавит от невыносимой тяги и тоски по мне, ведь отныне я повелитель твой души. Ты будешь сходить с ума и станешь молить о смерти. В итоге все равно покончишь собой, но без меня и моей силы, поэтому пройдешь через все круги Ада и испытаешь на себе эту непосильную ношу со смесью невыносимой боли и мук во мраке. — Господи, прости меня, это не в моих помыслах — зажмурив глаза, протараторила она, а я лишь закатил глаза. — Простит. И от лукавого избавит и дарует Царствие Небесное. Легкого полета, малышка. Так и не открыв глаза, она шагнула в пропасть, навстречу к неизведанному. — Увидимся дома, сладкая.***
Вики.
Есть в нашей жизни свойство: разные встречи, которые затем превращаются в странички нашей книги жизни… Все считают это свойство важной до чертиков. Что именно новые люди меняют в корне нашу жизнь. Но быть может, главное свойство нашей жизни — это ее странная бесконечная, непостижимость, безграничность ее проявлений, непредсказуемость ее форм? Все двоится, троится и множится в ее зеркалах, расставленных нашей судьбой так хитро, что мы никогда не поймем, где ее отражение, а где подлинный ее лик. Да и есть ли он вообще, этот подлинный облик судьбы? Быть может, мы видим только ее бесконечные ирреальные отражения, словно порождения наших снов о боли и радости. В моем случае только боли. Так уж вышло, что судьба жестоко поиграла со мной и забросила туда, что даже описывать страшно. В жизни каждого человека рано или поздно наступает испытание. Мое испытание нестандартное, своеобразное по своему характеру. Я встретилась с самим Дьяволом лицом к лицу. Мучителем, который ездит на мне верхом и с которым в конце то концов, я вынуждена буду сразится в ужесточенной схватке, где нет правил и какой-либо маленькой пощады с надеждой на то, что победа будет за мной.***
Я лежала на животе, прислонившись щекой, на сыром полу, за какой-то решеткой. Запах запекшей крови, выжженной плоти, перьев и серы. Тошнота подступала к горлу, образовывая ком, который я только и делала, что с трудом проглатывала назад, в ожидании, что он вновь подступит. Замутненными глазами я видела слабо освещенное помещение красным светом. Оковы на стенах, которые отдавали слабый звон в уши, как только через маленькую решетку проскальзывал теплый ветер, теребя железные, хлюпкие, на первый взгляд, кандалы. Я не знаю, сколько точно я тут пролежала без движения и звуков. Я боялась, что если я сделаю лишнее движение или издам малейший шорох, то этим я сделаю себе только хуже. В голове метались мысли в хаотичном порядке и никак не хотели выстроится в одно целое. Из глаз лились слезы беспрерывным потоком, словно бесконечный водопад с такой же силой, скатываясь на и так сырой и холодный пол. Воспоминания мучительным образом карали мой рассудок, влезая с новой силой, позволяя беспрепятственно вновь окунуться в страшные моменты того дня. Мое утро одинаковое. Не несет за собой какой-то особенности. Подъем и принятие душа, затем завтрак. Но сегодня оказался «особенный день», когда мое утро потеряло свой обыденный характер. Приняв душ и одевшись, я вышла в свою спальню и принялась расчесывать волосы. Но откуда не возьмись, через серебряное зеркало я увидела отражение мужчины. Мужчины с крыльями, черт возьми! С пылающими красным огнем глазами, но при этом чертовски манящими и привлекательными. На его шее многочисленные татуировки. Их намного больше, и они имеют продолжение, если бы не черная рубашка, за которым они затерялись. По началу я молча таращилась на него, уронив расчёску и надеялась, что это просто какой-то сбой в голове, что это мое безумное воображение. Но от глухого удара расчески о пол ничего не изменилось, ничего не испарилось, наоборот, я убедилась, что он настоящий, когда он опустил глаза на упавшую расческу. Он подает признаки жизни, он настоящий! Меня охватила внутренняя паника, но все же я нашла силы и развернулась к тому, которого даже не знаю, как назвать. Заговорить все так же не намеревалась, чтобы не выдать эмоций, хотя наверно все понятно по моему ошарашенному виду. Но дрожь в голосе скажет о многом. Сухость тоже. Интонацию по-разному можно трактовать. Внутри все дрожало в панике и отказывалась функционировать адекватно. Я подсознательно настроилась лишь на то, что меня ждет ужасное утро, которое непонятно как развернется. Я не могла угомонить свои глаза, которые жадно рассматривали его, запоминая каждую деталь на лице. Но как тут делать акцент на лицо, если его крылья и глаза просто сбивают с толку. Да и вообще я не понимаю, зачем я пыталась его запомнить, чтобы потом не спать ночами и оказаться в психиатрической клинике? — Это какая та шутка? — наконец осмелилась я спросить, но конечно с предательской дрожью в голосе — Что за маскарадный костюм? Кто Вы? — переходя уже на истерику спросила я. — Сам Дьявол. Можешь потрогать. Дьявол. Он свихнулся! Нужно вызывать полицию! Убегать! Это самый настоящий маньяк! Как же мне страшно, Боже! В этот момент я готова была верить не только в Бога. Мои ноги будто послали моему мозгу сигнал, и я рванула к двери, даже удивилась тому, что я так быстро умею бегать. В критические стрессовые ситуации, можно сделать все что угодно. Да и если дорога жизнь, не только подобное сотворишь. Только я распахнула дверь, как она вновь захлопнулась с огромной силой и громким хлопком. Резко развернувшись, через секунду я ударилась в его грудь. Меня какой-то силой потянуло к нему, и я будто приклеилась. — Далеко собралась, малышка? — Пусти меня! Маньяк! Я буду кричать! — закричала я, все так же с ужасом смотря на него. Он не человек явно. Во что я вляпалась?! Какие потусторонние силы настигли меня?! И почему меня?! Почему, когда мне нужна помощь, высшие силы мне не помогают и даже не намереваются? Моя голова кружилась от дикого нахлынувшего волнения и стресса. Его рука крепко зажимала мою талию. Огромная сила, из которой я не могла вдохнуть полной грудью, а от боли хотелось закричать. Другая его рука нежно поглаживала мою щеку. — Смотри, малышка и слушай мой голос. Тебе здесь делать больше нечего. Твой дом там, где есть я. Твой дом Ад. После этих сказанных слов я моментально расслабилась, смотря в его глаза, я видела там лишь отголоски того, что я должна быть рядом с ним и повиноваться ему. Но где-то далеко и глубоко, мои остатки собственного подсознания кричали, что я должна спасаться. Но как? Я не в силах и мне проще просто слушать его бархатистый манящий голос. Его взгляд такой теплый, такой родной, что мне не хотелось отрываться от этих ясных рубиновых глаз, которые просто прожигали меня всю и разжигали пожар мирового масштаба. — Что должна сделать девочка? — бархатисто и спокойно спросил он. — Последовать за тобой — прошептала я, все так же смотря в его прекрасные, невероятные, пылающие огнем глаза. — Умница. Ты знаешь, что делать — ласково проговорил он и оставил легкий поцелуй на моих губах своими горячими и мягкими. Он ослабил хватку, и я встала на стул. Вдруг мое сознание начинает проясняться, и я вижу перед собой голубое, ясное и осеннее небо через раму открытого окна. Слезы брызнули из глаз, когда я осознала, что должна слететь с высокоэтажного дома. Сейчас я тысячу раз пожалела, что поселилась на двенадцатом этаже. Но он бы все равно придумал что-то иное и возможно даже хуже. Мне не спастись, сейчас настанет мой конец. Зачем ему это нужно? Что я сделала не так в этой жизни, что меня наказывают таким ужасным методом, послав самого Дьявола. Снова это слово в голове и меня пробирает ужас до самых костей. Они будто рассыпаются под плотью, словно пыль. — Я не хочу — проговорила я шепча осипшим голосом. — Хочешь — погладив мою руку, нежно произнес он. — Зачем ты это со мной делаешь? — прохрипела я и надеялась, что разговорами я спасусь. Я просто отчаянно искала выход из всей этой сложившейся ситуации, потому что я не хочу умирать. Как же я не хочу умирать! Мне хотелось прокричать об этом в окно, чтобы меня кто-то услышал и поднялся. Я уже стояла на подоконнике. Крепко схватилась за раму окна. Перед глазами пелена, образованная слезами. Ветер холодным потоком врезается в меня, иссушая мокрые щеки от слез. Я кусала губы, чтобы заглушить рыдания, ощущая привкус соли на них и этим понимала, что больше не поеду на море с отцом и друзьями. Моя насыщенная беззаботная жизнь закончится здесь и сейчас. Здесь и сейчас! Я отказывалась в этой верить. — Потому что отныне ты принадлежишь мне и должна находиться рядом со мной. Выбирай, или прыгаешь сама, или я вырываю твое трепетное хрупкое сердечко. Или же, через некоторое время твоя голова будет разрываться от потока будущих воспоминаний. Перед глазами будет мелькать Ад со всеми его обитателями, а в ушах крики грешников из подземелья. Сердце и грудь сдавит от невыносимой тяги и тоски по мне, ведь отныне я повелитель твой души. Ты будешь сходить с ума и станешь молить о смерти. В итоге все равно покончишь собой, но без меня и моей силы, поэтому пройдешь через все круги Ада и испытаешь на себе эту непосильную ношу со смесью невыносимой боли и мук во мраке. Его слова привели меня в ужас и окончательно добили. В любом исходе я умру. Но лучше выбрать самый простой и не такой мучительный, со смесью боли, способ. — Господи, прости меня, это не в моих помыслах — зажмурив глаза, протараторила я. — Простит. И от лукавого избавит и дарует Царствие Небесное. Легкого полета, малышка — издевательски проговорил он. Шаг в воздух. Я понимаю, опоры не будет, его нет. Шаг… Сердце дико колотится. Моя жизнь уже не моя… Я вздрогнула, когда вновь ощутила тот самый полет с высоты, когда сердце в пятки уходит, а ветер прорезает твою кожу. Я все еще жива. Почему? Где я? Главные вопросы, терзающие меня в любопытстве. Пауза в моем стремительном мире. Остановка на бегу. Возможность буквально замереть на мгновение, чтобы понять никчемность нашей повседневной суеты. Абсолютная тишина и сосредоточенность. Прелесть в молчании и неподвижности. Я буду здесь лежать до конца своих дней? Я попала в Ад? Ну конечно, я же совершила самоубийство. Это мое наказание? Коротать дни в одиночестве? Многие по-разному трактуют наказания в Аду. Одни говорят, наказывают тем, что чаще всего совершала из семи смертных грехов. Другие, все сразу и вместе. Третьи, наказывают тем, чего ты больше всего боялась при жизни. Ощутив на своей шкуре все эти трактовки, я склоняюсь к третьему. В следующее мгновение в замочной скважине прокрутили ключ. Ржавая клетка со скрипом отворилась, что в зубах так же просверлило. Страх неизвестности захватил в свои когтистые лапы. Каждая моя секунда, это неизвестность. Тяжелые шаги в помещении, эхом проносились в моей голове. Меня порывисто, рывком подняли с пола. Своим телом я почувствовала, что меня несет что-то большое, мохнатое, тяжело дышащее. От испуга и неизведанного, я так и не решилась открыть глаза. Моя голова и мои конечности беспомощно болтались из стороны в сторону. Меня несли долго. Тот зловещий неприятный запах, сменился на благоприятный и вполне нормальный. Я слышала, как тяжелые кованные двери сначала открывались, затем вновь с эхом закрывались. Тревога и паника руководили мной и заставляли мое сердце просто биться о ребра. Как странно, оно все еще бьется. Вскоре я почувствовала под собой мягкую шелковистую поверхность. Краем уха уловила потрескивание дров. Собрав всю волю и силы в кулак, я вскочила. Перед глазами предстала темная комната, но вполне уютная и теплая, не сравниться с тем, где я была до этого. Ощутив присутствие кого-то еще в помещении, я резко повернула голову и увидела Его, моего мученика и издевателя. Он сидел точно так же на кожаном кресле, как когда-то у меня в спальне, нагло рассматривая все мое тело слегка сощуренными глазами. Мой разум дал мне сигнал бежать, что я и сделал сию секунду. Побежав к двери, я столкнулась не с ней, а с ним. Его проницательные глаза сверлили во мне дыру, меня пугал этот взгляд, с нескрываемым желанием, до чертиков. Он сделал шаг ко мне, и я будто сорвалась со всех цепей, позволяя эмоциям руководить мной. — Не подходи ко мне! — выставив руку вперед закричала я, пятясь назад. — Слышишь, не подходи! Монстр! Не прикасайся ко мне! — я брала в руки маленькие предметы, что под рук попадется и бросала их в него, но так и ни разу не задев — Что ты мать твою такое?! Стой на месте, умоляю тебя! Меня охватила всепоглощающая нездоровая паника и истерика. Слезы застилали все мои глаза, создавая непроглядную белую пелену, смазывая объект моего страха перед собой. Но я видела, он идет ко мне, нагоняя, медленными шагами. Его походка сравнима с хищной. Дикий хищный зверь нашел свою добычу и, пользуясь тем, что она беззащитна, играется с ней, вбивая в угол. Одним рывком крыльев он оказалась передо мной. Сжал шею и впечатал в стену. Я успела лишь ахнуть от неожиданности и зашипеть от боли. Этот монстр вжался в меня в плотную так, что я ощутила его горячее тело сквозь одежду. Он так сжимал мою шею, что терялись все попытки втянуть воздуха. Я зажмурила глаза, не желая лицезреть этого тирана, который несет за собой лишь ужас и устрашение. — Посмотри на меня, — приказал он, сильнее сжимая шею. Я не хотела. Я боялась смотреть на него, я боялась его всего. Хватка на моей шее усилилась и, не вытерпев эту боль, я открыла глаза, уставившись на его татуированную шею. — Глаза, — пробился его голос сквозь туман. Медленно, с колотящимся сердцем в груди, я посмотрела на него сквозь стеклянные глаза, не выражающие ничего абсолютно. Лишь тело показывало мой страх перед ним, предательски дрожа под его телом. Я обнаружила, что эти красные глаза смотрят на меня с таким же диким желанием и голодом. Они блестели и пылали. Только одному ему известно, что он хочет со мной сделать. В его сумасшедшей голове уже давно выстроился план действий. — Ты именно там, где должна быть — сказал он мне, его голос не оставлял сомнений. — Я точно знаю, кто ты. — Кто я? — Моя. Я почувствовала, как мой подбородок задрожал, на глаза подступала новая порция соленых, щипающих глаза слез. — Ты могла родиться хоть где угодно, хоть с другим именем, но ты моя Вики. Моя Вики Уокер. — он склонился к моему уху и обдал своим горячим дыхание мое тело, заставляя почувствовать то, как он сейчас нещадно близко, а я абсолютно беспомощна. — Добро пожаловать в Ад. Твой новый дом, где ты проведешь всю последующую вечность — прошептал он в мое ухо, а я почувствовала, как мое сердце издало последний стук и остановилось. Я умерла вновь, теперь уже возможно навсегда, поскольку мертвую душу вряд ли возможно возродить вновь.