Ты думаешь давно его забыла?
Однако чувства не остыли,
Любовь к нему не умерла
Ты до сих пор ему верна…
Вики
Утро вечера мудренее? Но только не в этом мире. Я проснулась раньше будильника, поскольку почувствовала, как что-то тяжелое давит на грудь и пытается перекрыть мне воздух. Я распахнула глаза и втянула большое количество воздуха в легкие, боясь задохнуться без этого жизненного пропитания. Медленно поднявшись и приняв сидячее положение, я начала поглаживать шею и грудную клетку, будто так могла разогнать воздух в свой истощенный организм. Странное ощущение. Утреннее состояние не из лучшего сорта. В мою голову будто песка насыпали. Я будто не дышала и находилась всю ночь без воздуха. Я поняла, что в этом мире я постоянно на эмоциях, в постоянном стрессе. Видимо, организм дает знаки, что мне пора бы перестать терзать себя и плыть по течению, забив на все. Когда-то я просила кого угодно, всесильного существа, чтобы мои чувства замерзли так, как и вода на холоде. Но не вся вода замерзает. Соленое море никогда не замерзает. Вот так это исключение и коснулось меня. Я не могу полностью потерять своих чувств, своих эмоций, страхов, боли. Я все еще продолжаю во что-то верить. Понятия не имею, во что, но моему мозгу так надо. Будто это какой-то специальный болтик, который шатается, но не теряется и продолжает заставлять работать весь огромный механизм. Да, я могу накручивать себя, но кто этого не делает. Мозг посылает нам эти сигналы. Приказывает. Повелевает. Мы не властны над ним. Он и так мало изучен. Я опустила ноги на холодную плитку и потерла лицо ладонями, отгоняя остатки сна. Когда глаза прошлись по помещению, я заметила пустую постель своей подруги. В сердце снова затаилась тоска и на смену ей из души в жизненно важный орган врезалась не понятно откуда взявшая ревность. Мне определенно нужен душ. Прохладный. Солнечные лучи пробирались в комнату через распахнутое настежь окно и ложились на пол, согревая холодный кафель. Я прошлась по уже нагретому полу и скрылась в ванной комнате. Там я сняла с себя шелковый пеньюар. Он с легкостью скользнул с моего худого тела и бесшумно упал на голубой кафель. Я залезла в ванну и включила душ, отрегулировав воду на среднюю температуру. Капли воды, брызгающие из душа, моментально окутали мое тело. Водная стихия, как я и желала, завладела моим разумом и я полностью забылась на некоторое мгновение. После водных процедур я быстро переоделась в школьную форму. Каждую секунду, проведенную в своей комнате, я ждала Алю. То и дело засматривалась на входную дверь и ждала, когда она распахнется и сюда войдет как всегда веселая Аля. Но она не появлялась. Аля была права, когда сказала в Аду, что здесь плохо обходиться без мобильной связи. Я не могу сейчас спуститься к ней, чтобы навестить и угомонить свое несущественное волнение за подругу, тем самым пропустив свои занятия. Проблем не оберусь. Но мне страшно интересно, чем она там занимается. Рядом ли с ней кто-то или она одна? Какая участь поджидает ее? Почему Люцифер так реагирует на нее? Я вскочила с пуфика, сидя на котором я перед зеркалом приводила свое бледное лицо в жизненный здоровый вид. Мне нельзя оставаться одной надолго. Как бы я не любила одиночество, но сейчас я должна отказаться от него. В голову начинают лезть непонятные мысли и ненужные имена ненужных для меня существ этого мира. Я поправила короткие локоны и, взяв книгу по «Истории Ада», покинула свою спальню, направляясь на урок. Сейчас мне необходимы ребята и Мора. Необходимо отвлечься. Я шла по оживленному коридору в свой кабинет. Ученики много беседовали между собой, громко смеялись. Бросали на меня мимолетные взгляды. Я же смотрела на них с безразличием. Мне кажется, я здесь больше ни с кем не смогу сблизиться. Да и просто общаться. Считают ли они меня такой же надменной, какая моя мать, мне все равно. Но мне не все равно, где сейчас эта женщина, которая смеет без угрызений совести называть меня своей дочерью. Верховные ангелы реагируют на ее имя слишком бурно. Я почти на сто процентов уверена, что у нее сейчас не самое лучшее существование. И, честно говоря, к этой женщине я не чувствую абсолютно ничего. Во мне нет жалости. Даже ненависти нет. А если нет даже ненависти, то объект становится полностью пустым местом. Мне кажется, это самое худшее для человека, да и не только для него. Но для такой женщины, как Ребекка Уокер, даже на это наплевать. Я знаю о ней по рассказам, но все говорят одно и тоже — эта женщина ужаснее любого чудовища. У нее ледяное сердце. Из нее вынули душу. Она бесчувственная и холодная. Какую еще характеристику можно дать женщине, которая продала Дьяволу свою родную дочь, наперёд зная, что добровольно отдает ее в лапы монстра ради своей выгоды, который только и будет делать, что мучить и медленно уничтожать. Она отправила меня медленно умирать в Аду. Лучше бы Люцифер продолжал уничтожать меня физической болью, чем заставил полюбить, поверить в это чувство рядом с самим Дьяволом, не верующий ни во что, а потом разбить это чувство вдребезги и бросить на эти острые осколки мое сердце. — Вики! — Я резко остановилась, сильнее прижимая к груди книгу. Ногти уже царапают черную гладкую обложку, оставляя тонкие кривые дорожки. Я замерла на месте. Эти мысли сдавили мое сердце и привели к легкой панической атаке. — Ну мы зовем тебя, зовем, а ты в своих мыслях, — жаловался Ади, когда ребята и Мора догнали меня и встали напротив. — Немного задумалась, — выдавила я из себя наподобие улыбки. — Как там Аля? — осторожно спросила Мора. Ее глаза были полны волнением. Я улыбнулась и погладила ее по плечу. — Все хорошо. Она в хороших руках. Мора скептически посмотрела на меня, вскинув одну бровь. — То есть ты говоришь, что Аля в хороших руках, когда мы все знаем, где она? — уточнила Мора. — Вас там не было. Я видела глаза Дьявола. Они были полны нежности. — Эти слова вылились из меня так просто, но в душе сейчас так горько, а из сердца просто можно выжимать боль как воду и наполнить ею океан. Как бы мне сейчас не хотелось этого признавать, но Люцифер действительно клеймил меня. На мне его вечная, не сдирающая печать. И эта печать прямо на сердце. Она заставляет меня помнить о моем прошлом и о том, как Дьявол заново создавал меня. По своему усмотрению. Так как он хочет. Исправлял то, что было заложено. Ведь для него нет ничего невозможного. От этого клейма не избавиться. И сколько бы я не орала о том, что Люцифер мне безразличен, что он для меня пустое место и ничего не значит в моей новой жизни — я, вероятно, солгу окружающим, ведь сердце глухо кричит обратное и заглушает мои иллюзорные доводы, которые я хочу превратить в реальные. — Что с ней произошло? Говорят, проявился дар? — поинтересовался Семи. Я кивнула. — Да. Думаю, это не секрет. Аля автоматически переходит к Люциферу, поскольку ее дар — это быть ведьмой. — Ого, — не сдержался Ади. — Ворвалась на Олимп, не успев появиться. — Но с ней все хорошо. Не переживайте, — подбодрила я ребят улыбкой и медленно пошла вперед. — Ты какая-та грустная, — заметила Мора догоняя меня. Я повернула голову назад, услышав громкий смех ребят. Они шли позади нас и что-то весело обсуждали. Хотелось бы и мне так жить здесь. Постоянно быть на позитиве и смеяться, не замечая ничего вокруг. Почему некоторым выдают это без жадности, просто до предела, а другим ничего? Почему существует этот баланс: одни на вечном позитиве, а у других этот позитив обрывается на каком-то жизненном этапе и далее следует лишь один пассив? Почему некоторые страдают больше других? Почему нас так отделяет Господь? Разве было бы плохо, если бы все были на позитиве и никогда не познали боли и страданий? Мне кажется, это самый бесполезный баланс. Я снова посмотрела вперед, сжимая книгу в руках. — Плохо спала. — Отчасти я сказала правду. — Я тоже неважно спала, — поддержала меня Мора. — Кстати, ты же знаешь, что сегодня занятия по полету? — напомнила она. — Да, конечно. — Я посмотрела на свои каменные крылья. — А мне есть смысл туда идти? — Конечно. Именно на первом занятии и приводят крылья в порядок. Сегодня ты почувствуешь их в полной мере, — улыбнулась Мора и обняла меня за плечи. Мы вошли в кабинет и сели на свои места. Не прошло и минуты, как ко мне кто-то подсел. Я резко повернула голову с улыбкой на лице, решив, что это Аля вернулась, но к сожалению, перед моим взором предстала бесящая особа этой школы. Улыбка резко сползла с моего когда-то счастливого лица. Я выдохнула и отвернулась от нее к окну, рассматривая пушистые облака, лениво плывущие по небу. — Тебе хватило ночи, чтобы подумать над моим вопросом? — издала она свой противный для моих ушей голос. — Я тебе ничего не должна, Роза. Оставь меня в покое, — лениво проговорила я не отнимая глаз от светлого неба. — Без проблем. Я просто хотела заранее освободить тебя от жесткой конкуренции. Самой себе же хуже делаешь. Она встала и направилась к своему месту своей важной походкой, виляя бедрами. Я фыркнула ей вслед закатывая глаза, не придав ее словам никакого значения. Да кто она вообще такая, что будет командовать надо мной? Тупая блондинка, не знающая себе цену. С такими мне даже рядом стоять противно. В класс вошел новый преподаватель. Черная мантия развивалась позади него, пока он приближался к учительскому столу. Мужчина бросил на широкий деревянный стол книгу и встал лицом к ученикам. — Геральд. Для новеньких. — После этих слов он сел на свое место. Я очень удивилась, когда этот мужчина поднял ноги и устроил их на столе, лениво листая свою книгу. — Привыкай, — шепнула Мора с улыбкой, поворачиваясь ко мне. — Он всегда такой. Самый пофигистский преподаватель из всех. Он тебе понравится. С учениками Геральд общается наравне, не выделяя своего учительского статуса. Я скривила губы, как бы удивляясь и придавая этому мужчине средних лет на вид больше уважения с моей стороны. Это не Фенцио с его одержимой манией научить Непризнанных всем законам Библии и следовать им. Рассмотрев преподавателя, пока он листал учебник, видимо, в поисках нужной страницы, я поняла, что удивляться его поведению совершенно не стоит. Он демон. Этим все сказано. Его угольно-черные крылья свисают и достают самого пола. Они очень мощные на вид и просто огромные с острыми наконечниками. Мне кажется, таких больших крыльев я ни у кого не видела. Даже у Люцифера не такие огромные. Эти габариты за спиной Геральда внушают изумление. Будто эти крылья могут защитить от всего. Даже от пуль и сильного ветра. — Начнем, — раздался его громкий и низкий голос. — Откройте страницу двести тридцать восемь. Я открыла книгу и пролистала до нужной страницы. «Я с вечностью пребуду наравне. Входящие, оставьте упованье…» Прочитав заголовок главы с красивыми почерком и многочисленными закорючками, я поняла, как это красиво звучит. — Я с вечностью пребуду наравне… — прошептала я одними губами для самой себя эту фразу и в эту же секунду загнула уголок страницы, чтобы быстро ее найти в нужный момент. — Песнь третья. Кого заинтересовало название главы, можете найти книгу в библиотеке школы. «Божественная комедия». Песнь третья. «Божественная комедия» — мысленно проговаривала самой себе, чтобы запомнить и сразу после занятий попасть в библиотеку и найти эту книгу. Эти строки меня очень заинтересовали. — Если Бог есть Любовь, почему Он так жестоко наказывает грешников? Что такое — геенна огненная? Откуда взялся ад и какова природа адских мучений? Терзали ли вас такие вопросы, будучи людьми? Почти все кивнули. — Отвечаю. Бог не есть Любовь. Бог не наказывает грешников, хотя он создатель некоторых грехов, которыми сейчас заправляет Дьявол и балансирует их. Геенна огненная — это яма, находящаяся в Аду для тех, кто уже неисправим. Подобных мучеников, не осознающие своих людских действий отправляют туда, чтобы навсегда стереть с лица земли. Их души больше не вернуться в человеческие тела. Ад создал Люцифер, первый сын Бога, который дал ему кличку по типу клейма «Несущий свет». Адские мучения не вечны. Они заканчиваются, когда человек осознает свои ошибки. Но они жестоки и беспощадны. И чем тяжелее грехи умершего человека, тем более ужасным страданиям подвергается его душа в аду после смерти. Только так многих можно образумить. Геральд замолчал. Все зашептались, обсуждая высказанную речь преподавателя. Я вспомнила рассказ Люцифера, перед тем, как он привел меня в логово адских мучений. Старик хотел попасть в райское место, но он не был достоин его. Тогда ангел дал ему шанс на искупление при жизни и отправил его в Ад на некоторое время. Для него те час были невыносимой пыткой. Ангел сжалился и вернул его обратно домой, но взяв обещание, что он не станет испытывать судьбу и не позволит себе стать еще более грешным. Но старик забыл о нареканиях ангела и все же вернулся в то место, которого так страшился. Мне понравились объяснения Геральда. Коротко и ясно. Даже придраться не к чему. — В нашем мире, едва ли можно найти такое, которое отрицало бы мысль о наказании грешников в загробном мире, — продолжал Геральд. — И христианская религия не является исключением из общего правила, она тоже утверждает, что совершающие грех люди будут мучиться в аду. «Вот так сын мой. Ты хотел свободу для людей, так пожинай свои плоды». Господь не стал вмешиваться в дела Люцифера, а лишь навалил на него еще больше ответственности. Действительно первый сын своего отца. Бог будто поделил вместе с ним свое бремя и вот Люцифер, как и его отец заправляет людьми, как высшие органы своим народом на самой земле. — Грех извратил все свойства человеческой души. Вместо осознания себя — образом Божиим, человек приобрел самолюбование, гордыню и тщеславие, любовь превратилась в похотливость, способность восхищаться красотой и величием творения — в ненависть… Все способности, которыми Господь так щедро одарил человека, тот стал использовать вопреки их предназначению. Так в мир вошло зло, так появились страдания и болезни. Ведь болезнь — это нарушение нормального функционирования какого-либо органа. А в результате грехопадения все человеческое естество оказалось расстроенным и начало жестоко страдать от этого расстройства. И теперь следует вопрос: нужна ли человечеству свобода? Ведь видно, как человечество не может устоять перед этой свободой и впоследствии калечит самого себя этой свободой. Много тысяч лет назад, Люцифер решил, что правильнее всего не следовать чьим-то указаниям, а жить так, как хочешь ты сам. И спустя столько веков, мне хочется спросить у нынешнего поколения, у людей в прошлом. Вы бы пошли за Люцифером, обещав он вам свободу, которую у вас отнял Господь? Я огляделась по сторонам. Оглядела каждого ученика. Медленно начинали подниматься руки. Роза подняла руку, уверена, даже не понимая ни слова Геральда о свободе. Это лишь из желания быть рядом с красивым, сильным мужчиной, но при этом не зная его характера. Я поражаюсь ее дурости. Она, и смешит, и пугает одновременно. Руки подняли все. Когда Геральд посмотрел на меня, последнюю не поднятую руку, я вытянула ее вверх. — Ты сомневалась, Вики? — поинтересовался Геральд. — Нет. Просто боюсь, что мои рассуждения не будут актуальны по данному вопросу. — Глаголь. — Он скрестил руки на груди. Я кивнула и выдохнула. — Я бы пошла за Люцифером только ради того, чтобы увидеть другую сторону Рая и Бога. Да, он вездесущ и там царит лишь покой и праведность. Верующим людям проще разрешить свои недоумения. Тому, кто обращался с молитвой ко Христу и хоть раз в своей жизни ощутил ответное прикосновение Руки Божией, больше не нужны никакие объяснения. Верующий человек знает, что Бог есть Любовь уже из своего опыта общения с этим Богом. Я верующая. Я только верила в Его существование и для меня этого было достаточно. Он не слышал меня. Я не слышала Его. Но верила. И сейчас вера окрепла. Стала стальной. Но вопросов появилось больше. — И каков твой основной вопрос к Богу? — поинтересовался Геральд, прищурив свои ледяные глаза. — Почему он такой эгоистичный и скрытный? Геральд вскинул брови. В классе снова зашептались. Никто не ожидал таких слов из моих уст. Впрочем, как я сама от себя. — Уверена, у каждого человека есть свой вопрос к Богу. И они используют эту полученную от Люцифера свободу так, чтобы когда-нибудь задать свой вопрос своему Творцу. — Урок окончен, — громогласно заявил Геральд и все повыскакивали со своих мест, словно солдаты. Я медленно закрыла книгу и встала с места. Мора уже ждала меня у дверей. — Вики Уокер, задержись на ненадолго, — пробурчал Геральд, листая свою книгу. Я посмотрела на подругу, глазами говоря, что не могу сейчас покинуть класс. Она посмотрела на Геральда, затем на меня и сжала кулак, показывая его мне, мол, держись. Я выдохнула и села напротив учителя, когда Мора осторожно закрыла за собой дверь. Несколько долгих секунд суровый преподаватель молчал, читая что-то хмуря свои черные брови. Затем резко закрыл книгу и кинул ее на стол. От громких хлопков я вздрогнула. Геральд положил свои руки на стол, выдыхая, и сцепил пальцы в замок. — Фенцио говорил о твоем своеобразном мышлении, Виктория, — начал учитель и я сглотнула. Видимо, он будет отчитывать меня за мои непристойные ответы и рассуждения о Боге. — Мне захотелось послушать из самому лично. И, честно говоря, я впечатлен, Вики, — уже мягче добавил Геральд и мой робкий в страхе взгляд сменился на удивленный. — Не удивляйся, — улыбнулся он совершенно доброй улыбкой. — Знаешь, что бывает здесь с теми, кто живет по своим правилам и не следует за другими? Я мотнула головой, снова сглатывая накопившуюся слюну. Этот вопрос накалил обстановку и добавил больше страха в мое трепещущее в волнении сердце. — Они под пристальным вниманием высших. — Я на занятиях только выдаю свою точку зрения, — призналась я. — Но эти стены не сохранят всего, что здесь происходит. Все выходит наружу. Мы обязаны отчитываться верховным о успеваемости каждого Непризнанного. А вас сто семьдесят один. Из такой кучи легко найти выделившихся. — К чему Вы это говорите? — недоумевала я. — Готовлю тебя к тому, что, возможно, именно сегодня, тебя пригласят в кабинет Рафаэля и там ты увидишь много высших. В том числе и Люцифера. Мое сердце завибрировало и застучало еще сильнее, больно отдавая удары в висках. Я моментально покрылось испариной. Грудь сдавило от тяжелой ноши. А эта тяжелая ноша, что так невыносима для моей израненной души — его имя. Имя Дьявола, которому я отдала все свое естество. Геральд уже поднимался с места. — Почему Вы его выделили? — взволнованно спросила я. — Потому что он Дьявол и всегда получает то, что желает. — Что… — пошевелила я губами, — что это значит? Геральд ничего не сказал. Лишь посмотрел на меня с долей сожаления, разбавив эту эмоцию легким поддерживающим блеском в глазах. И этот взгляд напомнил мне отцовский, когда я падала на асфальт, неумело катаясь на роликах. Выразительный и такой напоминающий отцовский родной взгляд преподавателя, вызвал во мне спектр эмоций, тем самым подвигая меня к слезам, которые так и наравились выйти из моих глаз. — Если тебе станет совсем худо, девочка, приходи ко мне в кабинет, — дал наставление Геральд и зашагал к выходу из класса. Я смотрела ему в след и мне так и хотелось побежать за этим мужчиной, который с первых минут нашего общения позволил мне на несколько минут почувствовать, что отец рядом. Хотелось прижаться к его груди и найти успокоение. А я уверена, что в его отцовских объятиях это успокоение я точно найду. Я почувствовала дрожь в груди. Мне снова не хватало воздуха. Я стала ртом ловить его, но у меня это плохо получалось. Выходили лишь какие-то жалкие звуки, похожие на всхлипывания. Я оперлась руками в стол, найдя в дереве поддержку, и попыталась подняться. Воздуха становилось все меньше и меньше, и мозг благополучно отказывался воспринимать действительное. Передо моими глазами все расплылось. Силы моментально иссякли и мое тело напомнило мне треснутый сосуд, из которого выходит живая вода, поддерживающая человеческую жизнь. Я рухнула на пол, продолжая задыхаться, а потом и вовсе потеряла сознание. — Вики, милая, как ты меня напугала! — Мужчина прижал к себе свою дочь дрожащими руками и прижался сухими губами в ее макушку. Казалось, после такого пережитого, из него выкачали всю жидкость, что должна находиться в организме. — П…прост…ти, п.папа. — Маленькая, испуганная до дрожания сердца девочка прижалась к груди своего отца, хватаясь за него, как за спасение. Он и есть ее спасение. — Как ты там вообще оказалась? — с судорожным волнением спрашивал мужчина свою маленькую дочь семи лет. — Я пошла за с…собачкой. А он зашел через эту ре…решетку. Я пошла за ним и у…упала вниз и там с…стало темно и…и очень тесно… — Тш-ш-ш, все хорошо. Папа рядом. Все позади. Он поглаживал свою дочь по шелковистым волосам цвета молочного шоколада, успокаивая. Он не уследил и теперь у бедняжки останется фобия. Девочка будет страшно бояться замкнутых пространств, а любой стресс, который будет сопровождать ее долгое время, приведет к недолгим паническим атакам. Я открыла глаза и втянула жадно воздух в легкие. Теперь я могу сделать это спокойно. Тело словно каменное. Оно медленно расслаблялось по мере поступления чистого кислорода в организм. Я осторожно поднялась и приняла сидячее положение на полу. Сколько я тут лежала без сознания, не знаю. Видимо, не очень долго, если Мора не стала меня искать, чтобы пойти на следующее занятие. Я схватилась за стул, который стал моим помощником, чтобы подняться с пола и после присесть на него. Я сидела неподвижно, пялясь в одну точку, пытаясь привести мысли и дыхание в порядок. Сейчас я будто в какой-то прострации и не мыслю, где нахожусь и что вообще происходит в окружающем мире. Об одном лишь могла думать, что мне срочно нужно приводить чувства и эмоции в порядок. Люцифер стал проявлением моего стресса, волнения и паники, поэтому сейчас я в таком положении. Шаткое положение для моего и так истощенного организма. Теперь этот Дьявол полное вредоносное вещество для моего организма. Он уничтожает меня. Замуровывает в каменную крепость без входа и выхода. В темное и замкнутое пространство, которого я так боюсь. Своим присутствием он вгоняет меня в тяжелый стресс. И, поэтому, сейчас я сильнее всего боюсь одного: истерики, которая просто может убить меня. Задушить. На первый план выходит мое здоровье, о котором мне стоит позаботиться. Я вышла из класса и наткнулась на пустой коридор. Ноги будто ватные и отказывались уверенно меня держать. Я прислонилась спиной к холодной стене, опрокинув голову и закрыв глаза. Прислушивалась к биению своего сердца. Эти удары такие безжизненные и безразличные ко всему, что уже пугают. Я еще боюсь стать холодным, безжизненным океаном, который в шторм может поглотить корабль с людьми, находящимися там, и уничтожить своей волной. Убить. Причинить боль. Я боюсь потерять над собой контроль. Боюсь стать бесчувственной. Как сохранить в себе то, что хранил во мне Дьявол? Только рядом с Люцифером я могу чувствовать себя эмоциональной и живой. Только рядом с ним я могу сохранить в себе свет, доброту, любовь, чувства назло ему, давая понять, что он не уничтожит меня. Как сохранить себя ради себя, а не ради кого-то? — Вики? — М? — Услышав голос Моры я тут же открыла глаза и коснулась ладонями щек, пытаясь найти там присутствие мокрых дорожек. Но, к моей радости, я не обнаружила своих слез. Поэтому моя душа и мое сердце так дрожат внутри меня. Они снова сдержали в себе мои горькие слезы. — У нас занятие по полету скоро, а ты еще не переоделась. — Мора осмотрела меня с ног до головы. — Ты в порядке? О чем Геральд говорил с тобой? — Все хорошо. Просто…ему понравился мой ответ на уроке, — сказала я, поджав губы. Я осмотрела подругу. На ней было что-то наподобие спортивного костюма. Облегающие белый топ с длинными рукавами и белые шорты. — Так удобно заниматься, — пожала она плечами. — У всех такие. — Что ты оправдываешься, будто я осудила тебя за топ и шорты? — улыбнулась я. Мора обняла себя за плечи и опустила голову. — Очень трудно, когда помнишь, как ты умерла. Именно жестоко изнасилованная девушка, которую не убивают до конца, а оставляют умирать в муках и боли, истекать кровь, обречена помнить все. Я была в шортах тогда и мне насильники сказали, что я сама спровоцировала их таким откровенным нарядом. Я тяжело вздохнула и обняла маленькое тело девушки, прижимая к себе. — Глупые стереотипы отвратительных парней, которые считают, что поступили правильно. Не бери в голову их слова. Они не должны загонять тебя в рамки. — Я рада, что ты есть у меня, — внезапно призналась Мора, а я не знала, что сказать на это. — Ты как лучик света, который одним своим маленьким освещением дарит тепло, легкость и любовь. — Правда? Мора кивнула и обняла меня. Окружающие видят во мне свет и несущую любовь, а я боюсь стать безразличной, холодной сукой. Мне стоит чаще слышать подобные слова в свой адрес. — Ладно. Раскисли мы с тобой, — улыбнулась Мора и отстранилась от меня. — Тебе надо переодеться. Пойдем в раздевалку. Мора показала мне мой шкафчик. В женской раздевалке уже никого не было. Мора оставила меня, чтобы не стеснять и показала на дверь, через которую можно сразу выйти в стадион. Через ту она и вышла, позволяя солнечному свету протиснуться через открытую дверь. За это время, пока она была открыта, я увидела зеленый газон и разминающихся учеников. Выглядит, как урок физкультуры. Я переоделась, осмотрев себя в зеркале. Оставшись довольной, я зашагала к выходу, чтобы выйти ко всем, но вспомнила, что забыла свой учебник в кабинете. Я подумала, что у меня еще есть время до начала урока и, резко распахнув другую дверь, ведущую в школьный коридор, я выбежала из раздевалки. Своими резкими действиями я задела чью-то фигуру и, испугавшись, я остановилась, обернувшись. Я увидела мужчину с золотыми крыльями и поняла, что он из высших. — Прошу прощения, — тут же начала я извиняться взволнованно округлив глаза. — Я не заметила Вас из-за того, что так торопилась. Статный мужчина поправил свою мантию на плечах и рукав своей белоснежной рубашки. И лишь после всех этих действий он посмотрел на меня. — А, Виктория Уокер, — вскинул он брови больше не хмурясь, — ну полно, с каждым бывает. Куда так торопитесь? Интересно, если бы это был другой ученик, он бы так же был добр и любезен? Как только я налетела на него, он был не в самом лучшем расположении духа. Хмуря свои каштановые брови. Мне казалось, что сейчас он точно набросится на меня колкими фразами. — Я учебник забыла в кабинете, а скоро уже другое занятие. — Этот? — Он щелкнул пальцами и на его руки упала черная книга по «Истории Ада». Мой рот непроизвольно открылся, увидев такую магию. Ангел хрипло рассмеялся, передавая мне учебник. Я с робостью приняла ее, сомневаясь, что книга моя. Но заметив на гладкой обложке небольшие царапины, сомнения быстро упорхнули. — Это было неожиданно, — призналась я. — Для Непризнанной видеть такое действительно странно и необычно. Мое имя Михаэль. Я правитель Райской планеты Антар-лока. — Ангел слегка склонился. — Очень приятно познакомиться лично с верховным ангелом, — улыбнулась я и тоже учтиво склонила голову. — Наслышан о твоих успехах на занятиях, Виктория. Я заморгала, ничего не говоря, поджала губы. Об этом говорил Геральд? Сейчас я осознаю, что стою перед одним из сыновей Господа, но совершенно не знаю, что у этого ангела в голове. Как он относится к моему личному мирозданию и мнению о его отце. Судя по его любезному общению и искренней улыбке — никак. Или это просто умелое притворство, чтобы вовлечь в беседу и вытянуть как можно больше. — Я всего лишь высказываю свое мнение. — Но не всегда это мнение стоит высказывать. Согласны со мной? — Его улыбка изменилась на более коварную. Судя по его нынешнему виду, он будто поймал меня на удочку и доволен этим. Я сглотнула. — Не вижу смысла врать или что-то скрывать, — вскинув подбородок высказала я. — И потом проблем не оберешься. Чем больше мы говорим, тем больше внимания к нашей персоне, тем самым больше проблем. Не считайте так? — Я считаю, чем больше мы знаем чужих секретов, тем больше внимания к нашей персоне и впоследствии больше проблем. — Вы упрямо отстаивайте свою позицию, — прищурившись заметил он. Он несколько секунд рассматривал меня, будто оценивал. Затем снова заговорил, но намного тон тише: — Мне нужны такие. Я недоуменно посмотрела на него. Его заинтересованность мною немного напугала меня. Его карие глаза прикованы ко мне словно липкое вещество, от которого я не могу избавиться. И этот пристальный взгляд приковал меня к полу. Я не могла сдвинуться с места, хотя очень хотелось уйти и избавиться от внимания и общения с этим ангелом, который лишь держит меня в напряжении и легком страхе. — Михаэль, — послышался голос позади меня, затем многочисленные шаги. — Вики! — На меня с объятиями набросилась Аля и крепко окольцевала меня своими руками. Я ответила на объятия своей подруги, роняя книгу на пол. — Разгуливаешь по школе? Редкость. — Аля отстранилась от меня, и я увидела Рафаэля, а позади себя почувствовала горячее тяжелое дыхание. Я сразу поняла кто это, поэтому мое тело стало вовсе неподвижным, а дыхание покинуло меня напрочь. — Между прочим искал тебя, — оправдывался Михаэль. — Но вместо тебя нашел интересную собеседницу, — ангел снова посмотрел на меня и уголок его губ взмыл вверх. Рафаэль посмотрел на меня, затем на Михаэля. Я бросила на него мимолетный взгляд, но и этого хватило, что увидеть недовольство ангела, стоящего рядом со мной. Он нагнулся и поднял мою книгу, передавая ее мне. — Спасибо, — тихо поблагодарила я его, не поднимая глаз, приняв книгу с его рук. — Не маловаты ли костюмы? — раздался низкий баритон позади меня. Этот голос прошелся вибрацией по моему телу, снова оживляя меня и разгоняя кровь по жилам. Он сейчас рассматривает меня сзади и это не может не заставлять биться мое сердце быстрее, с легкой болью в груди. Я чувствую этот горячий взгляд двух рубинов на себе. Они оставляют ожоги и мне хочется бежать, чтобы прыгнуть в холодную воду и остудить свое тело. — По мне в самый раз, — рассматривая меня заинтересованным взглядом высказался Михаэль. — Девочки, идите на занятие, — настоял Рафаэль низким голосом и Аля взяла меня за руку. Дернув меня за нее, только так я смогла выйти из оцепенения. Рядом с дверью, когда Аля открывала ее, чтобы мы вошли в раздевалку и избавились от такого общества, я зачем-то обернулась. Когда я сделала это, поняла, что все мужские взгляды в этом коридоре прикованы ко мне. Взгляд Рафаэля, Михаэля и его — Люцифера, который пожирал меня им похлеще, чем остальные еще два ангела. Смотря в его глаза, я будто тону в лаве и сгораю дотла. А его хищная улыбка заставляет выпрыгивать мое сердце из груди. И как же реагирует мое тело? Я покрылось испариной, а ноги онемели. Воплощение власти. Чертов Владыка не только Ада, но и моего тела. Мое сердце наполнилось не страхом, а ужасом и только сейчас я начинала вникать, что попадаюсь в цепи высших существ этого мира. Геральд имел в виду именно это. И он прав, мне действительно уже худо от этого осознания. — Меня столько всего ждет, Вики! Такие совершенства! Люцифер сказал, что будет сам лично обучать меня всему. О! А еще он пригласит какого-то мага, чтобы он помогал мне. Я вся на эмоциях! Даже представить не могла, что буду так счастлива! Я нашла свое место, Вики. Аля рассказывала мне все это, пока переодевалась, а я старалась с улыбкой слушать ее. Я боюсь за нее. Но ее радость позволяет мне не так сильно переживать за нее и просто подаваться ее энтузиазму. — А у тебя? У тебя все хорошо? — став серьезнее спросила она. — Да. Да, конечно. Все хорошо, — энергично закивала я. Я не хочу рассказывать ей о своем обмороке, о своих детских травмах, которые выбираются снова и травмируют мой организм. Они лишь омрачат ее энтузиазм. Ей сейчас нужен полный покой и отречение от всех чужих проблем. Але своих забот хватает. — Все изменится, Вики. — Аля подошла ко мне и сжала мои руки в своих. — Мы обязательно будем счастливы. — Обязательно, — улыбнулась я. Я хочу в это верить и соглашаюсь с подругой всем сердцем, таивший в себе огромную надежду. Мы вышли на поле, где собрались уже все ученики и преподаватель по полету. Все ученики рассматривали Алю и шептались. Моя подруга будто не замечала этих взглядов и шла с высоко поднятой головой, наплевав на все слухи. Хорошо, что она не обратила внимание на испепеляющий взгляд Розы. Кого и задела Аля, так это ее. Теперь на ее шее давка и она давится собственным ядом. Боюсь, что эта дамочка будет ставить хорошие подножки моей подруге, чтобы пробраться в высоту. Кто бы нашелся, чтобы образумить эту ненормальную. — Добрый день ученики. Для новеньких мое имя Асмодей. Для большинства учеников сегодня свободное занятие. Вы можете полетать и поиграть в воздушный волейбол. Мне же сегодня стоит заняться с новыми девушками и их крыльями. После слов преподавателя все незамедлительно улетели прочь. На поле остались лишь мы с Алей. Мы с ней переглянулись и выдохнули. — Ну что же, девушки, поворачиваемся ко мне спиной. Асмодей — демон с серебристыми крыльями, переливающимися в черный, хлопнул в ладони. Мы выполнили его требование и покорно обернулись. Я сглотнула и сцепила руки в замок, напрягаясь, покусывая губы. Я начинала нервничать, ведь по рассказам Моры — это больно. Я боюсь боли. Физической в особенности. Я почувствовала, как учитель прошелся по основаниям моих крыльев и по телу тут же пошла дрожь. Я вздрогнула и выдохнула. Люцифер резко перехватил мою руку. — Не надо там трогать, — прорычал он. Теперь я понимаю, почему не стоит трогать эти места. Они ведь такие чувствительные. — Чувствительность хорошая. Значит можно уже вправлять ваши красивые крылышки. После этих слов он обхватил мои крылья у самого основания и потянула их на себя. Я выдала короткий крик, почувствовав резкую режущую боль и прикусила кулак. Аля громко заорала. Он сделала это нам одновременно, одной рукой каждой. Такое чувство, будто лопатки пытались вырвать со спины. К краям глаз подступили непрошенные слезы. Боль длилась не долго. После наступила легкость. Каменных крыльев больше не было за спиной. Это даже уже непривычно. Будто пустота. Я пошевелила плечами, чтобы понять, на месте ли части моего тела и крылья. — Пошевелите ими. Раскройте, — потребовал преподаватель. Как это сделать, я понятия не имела. Как управлять ими? Но все получилось как-то само по себе. Мои крылья раскрылись и будто выросли. Перья свисали внизу и их теребил легкий теплый ветер. Я провела ладонью по внутреннее стороне и ощутила под рукой мягкость. У меня есть крылья. Ни это ли чудо? Когда боль полностью отступила, мне хотелось взлететь ввысь и улететь далеко. В самую вышину и вдохнуть в себя свободы. Имея крылья за спиной мы становимся еще свободнее и чувствуем эту свободу. Эта фраза чертовски правдива. Крылья — это не бремя. Это счастье, сносящее голову, даря эйфорию и адреналин. — Теперь попробуйте взлететь не высоко. Привыкайте к ним. Аля осторожно взлетела и ее лицо обрело удивленную гримасу. — Боже мой, я не стою. Я в воздухе. Преподаватель весело улыбнулся. Я последовала за подругой и ахнула. Это действительно невероятные ощущения. Мне хочется смеяться от счастья. Я не удержалась и взмыла вверх. К облакам. Они встретили меня с мягкими объятиями и нежными касаниями. Я вскинула руки в стороны и закрыла глаза, наслаждаясь свободным дыханием. Закатное солнце медленно опускалось, превращаясь в рыжий клубок, раскинув свои лучи по сторонам. Они мягко ложились на мое тело и окутывали в тепло. Вот мое счастье в этом мире. Я смогу взлететь выше к небесам и забыть о своих переживаниях, своих проблемах. Здесь я найду успокоение. Я осторожно спустилась и сложила крылья за спиной, счастливо улыбаясь. Вместе с ребятами Алей и Морой я лежала на зеленом газоне и смеялась над шутками Ади и Семи, пока нас не прервали. — Учеников Розу, Алевтину, Викторию и Семи велено отвезти в кабинет к Рафаэлю, — раздался басистый голос какого-то ангела. Он похож на прислужника. Асмодей кивнул, давая знак, что нам можно идти. Мое дыхание перехватило. Совсем недавно мне говорил о подобном Геральд. По его голосу было ясно, если тебя пригласили в этот кабинет, не стоит сильно радоваться. Мы с ребятами переглянулись, не зная, зачем нас приглашают вчетвером. Лишь Роза была довольна ситуацией. Противиться нет смысла. Нам всего лишь осталось покориться. Мы шли за прислужником в полной тишине. В голове за всю дорогу до кабинета Рафаэля я строила всевозможные ситуации, но уверена, ни в один я в точности не попала. Я точно не угадаю, зачем нас зовут в этот кабинет. Я думала, что он будет один. Мои глаза слегка округлились, когда войдя в кабинет помимо Рафаэля я увидела еще Михаэля, Люцифера и еще четверых ангелов тоже из высшего сорта. Мы выстроились в ряд напротив стола Рафаэля, за которым еще и сидели все остальные. Люцифер, в отличии от остальных прямо сидящих, вальяжно расположился на своем стуле с краю стола с закинутой ногой. — Присаживайтесь. — Рафаэль указал на стулья позади нас, и мы все послушно приземлились на них. — Спасибо, Бефор, можешь идти. Ангел учтиво поклонился и покинул кабинет Рафаэля. Тот положил руки на стол и сцепил из в замок, слегка постучав по деревянному столу. Я старалась смотреть в одну точку. То есть на свои сцепленные руки, покоящиеся на бедрах. Только бы не встречаться с его рубинами и снова не лишиться кислорода в легких. — Ну что ж, не будем медлить, — начал он и прочистил горло. — Мы здесь собрались для особого случая. — Рафаэль придвинул какую-то бумагу к краю стола в нашу сторону. — Посмотрите. Роза резко поднялась и забрала бумагу. Она сидела рядом со мной. Семи с другой стороны рядом с Розой. Аля по левую руку от меня. Мы все склонились над бумагой, стараясь хоть что-то разобрать из написанного от руки, но понятным, красивым, разборчивым почерком. — Существует небесный указ: «Если Непризнанная, или Непризнанный показались особенными нашему взору. То есть взору высших любого небесного двора, считая отдельную территорию Ада. То каждый высший имеет право забрать своего подопечного под свое крыло. Так скажем, обучать вас с низов, чтобы начать расширять ваш потенциал намного раньше». Мы медленно подняли головы на высших существ, затем переглянулись между собой с удивленными лицами. — То есть, — начала Роза, — вы хотите сказать, что мы те самые избранные? — Пока вас четверо, поскольку учеба вашего потока только началась, — уточнил Рафаэль. — С Алей все уже решено. Она при дворе Люцифера и только. Будем решать с остальными. — Звучит как аукцион, — вырвалось из меня и все высшие уставились на меня. Я прикусила нижнюю губу поняв, что только что ляпнула совершенно лишнее. Взгляд метнулся и на Люцифера. Тот закатил глаза и сложил сильные руки на груди, тяжело вздыхая. Уверена, он сейчас задушить меня готов. Михаэль вовсе расплылся в коварной отталкивающей улыбке, смотря на меня с еще более заинтересованным взглядом. — К-хм, нет, Вики, это не аукцион, — проговорил Рафаэль. — Мы заботимся о вашем же будущем. — Простите, — тонким голосом начала Роза, робко улыбаясь, и я закатила глаза, складывая руки на груди. — Да, Роза, говори. — А мы можем для начала высказать свои предпочтения? Рафаэль осмотрел реакцию своих братьев. Никто не возражал, и он кивнул Розе. — Я склонна стать демоном. У меня большие планы. То есть, я хочу быть под покровительством Владыки Ада. Ну кто бы сомневался. Кажется, мои глаза сейчас на лоб полезут от раздражения. — Ух ты, Люцифер, к тебе уже добровольно идут. Стал добрее? — Открою тебе секрет, Габриэль. Ничего сверхъестественного. Просто я симпатичнее тебя. Роза замялась, будто бы начала стесняться и робко улыбалась, кидая на Люцифера взгляды. Я выдохнула, сжимая челюсть, испепеляя взглядом дерево стола. — Ладно. Посмотрим, что из тебя выйдет, — равнодушно сказал Люцифер. — Она мне жизни там точно не даст, — выдохнула Аля тихо проговаривая мне эти слова. — Ты ведьма. Не забывай, — улыбнулась я. — Будто меня это напугает, — хмыкнула Роза. — А я советую задуматься, — подколола я ее. — Тебя забыла спросить. — Я тоже выбираю эту девчонку, — объявил Габриэль с веселой улыбкой. — Может поменяет свои предпочтения. Все же только начало пути. — Забавно, — усмехнулся Михаэль. — Эм, продолжим, — с улыбкой перебил всех Рафаэль. — Семи. У тебя есть склонности к какой-то стороне? — К ангельской. — Парень идет ко мне, — опередил всех высших незнакомый для меня ангел. — Уриэль. — Рафаэль что-то отметил на бумаге. Семи выбрали еще два ангела: Натануэль и Самуэль. Я удивилась такому количеству. Я думала, что для каждого Непризнанного идет один покровитель, но сразу три? Для Семи и Розы сразу составили расписание того, как и когда они будут посещать дворы ангелов, которые их выбрали. И почему, когда Рафаэль обратил на меня свой взор, а потом и все остальные высшие, мне стало страшно и тяжело, будто на мои плечи навалили камней. — Виктория, как на счет твоих предпочтений? — А разве есть смысл их проговаривать? — Все, я ее забираю, — радостно объявил Михаэль. — Записывай, что у тебя там надо. Черкани, Раф. — Не ты один, — спокойно сказал Рафаэль. — Я тоже хочу, чтобы Вики была и при моем дворе. — Ангел улыбнулся мне доброй улыбкой. Такой, какой может улыбнуться лишь он. Уголки моих губ невольно дрогнули в ответ и страх медленно начал отступать из моего сердца. — Девушка будет и под моим покровительством, — раздался тот самый голос, который я не хотела слышать в это мгновение и улыбка сползла с моего лица. — Зачем она тебе, Люц? — спросил Михаэль, а Рафаэль как-то странно посмотрел на Люцифера, сощурившись. — Как и ты увидел в ней потенциал, — спокойно ответил он своему брату. Я посмотрела на Владыку Ада. Он испепелял меня своим огненным взглядом и будто пытался сжечь меня этим огнем заживо. И тут я поняла, что мой крах и в этом мире точно неизбежен, пока этот Дьявол не оставит меня в покое. И какие-то тихие отголоски измученной души отчаянно посылают мне сигналы, что Люцифер никогда не оставит меня в покое. Я обречена на вечные мучения. Так распорядился Господь. — Что ж, тогда решено. Вики, вот твое расписание, — Рафаэль выдал мне бумагу, где было написано, когда и в какое время я должна быть в том или ином дворе. Я выдохнула и приняла пергаментную бумагу. — На этом все. Можете идти отдыхать после занятий. Мы все одновременно поднялись со своих мест. Я быстро прорвалась к двери и покинула кабинет Рафаэля. Бумагу, которую я держала в руках, мне хотелось разорвать в клочья и бросить в огонь, будто так могла бы избавиться от своей новой участи. — И почему вы двое всегда поперек моего горла? — взорвалась некогда сдержанная и милая Роза, гневно хмурясь на нас с Алей. — Ой, как приятно. — Тебе не надоело, Роза? — с усталостью спросила я ее. — Не надоело, Вики. И не надоест. Место рядом с Люцифером лишь одно и на этом месте буду лишь я. И ради этого я сделаю все возможное! — взбесилась она. — Что ж ты ему об этом в кабинете не сказала, а ломалась как стеснительная скромная девочка? — не удержалась я. — Глядишь уже бы вышла вместе с ним из кабинета. — Зачем он только взял тебя к себе? Что в тебе есть? — По крайней мере я не напрашивалась к нему. — Я с дерзостью вскинула бровь. — Он сам выбрал меня. — Какая сучья сущность оказывается сидит в тебе, стерва. — Кто бы говорил о стерве, — встряла Аля, не потерпев этого. — Принимаю это как комплимент, — высокомерно ответила блондинка. — Еще бы ты не приняла такой унизительный комплимент. Роза резко дернулась к Але, но та подняла свою руку и сжала ее в кулак прямо перед блондинкой. — Не надо так со мной шутить, — низким тембром начала моя подруга, исподлобья смотря на Розу. Та резко остановилась и уставилась на Алю слегка испуганными глазами. — Не забывай, какой дар я раскрыла в себе. Я могу заживо сжечь тебя прямо на этом месте. Кто знает, что вырвется из меня. — Ненормальная, — пискнула Роза и зашагала по коридору. — Вот именно. Поэтому советую держаться от нас подальше, — крикнула ей в след Аля. — Какое представление пропустил Ади, — усмехнулся Семи. — Теперь у меня есть личный телохранитель, — усмехнулась я. — Пока ты не раскроешь свой дар, я буду защищать твою задницу, подруга. — Мой дар может быть не связан с магией. Я могу, к примеру, читать лишь мысли. — Тоже ничего. Сможешь прочитать ее мысли и предугадать ее действия раньше, чем она сделает пакость. — Мы все втроем рассмеялись. — Ладно, девчонки, с вами хорошо, но Ади там, наверное, меня ждет и с ума сходит от ожиданий. — Конечно, иди успокой своего возлюбленного, — поддержала его Аля. — Кстати, мы бы могли как-нибудь перед выходным собраться в комнате и выпить. Как вы на это смотрите? — Заманчиво. К тому же обожаю нарушать правила. — Договорились, — улыбнулась лучезарной улыбкой Семи и удалился. — Черт, ну и денек. Как ты после такого выяснения вердикта? — поинтересовалась Аля. Я пожала плечами. — Не знаю. Вроде и в ужасе, а вроде и плевать. Смешанные чувства. — А Люцифер? — А что Люцифер? — Вики, я видела, как он на тебя смотрел, — с грустью сказала Аля. — Как он может на меня смотреть? — недоумевала я. — Так, будто если не сделает этого, то умрет. — Тебе показалось, — резко выплюнула я. — Ты ничего не хочешь видеть, — возмутилась она. — Да! Да, Аля, не хочу видеть! Не желаю! — взорвалась я от переизбытка эмоций. — Я желаю его стереть. Вывести его клеймо с себя. Ты не знаешь, что я пережила, находясь рядом с ним. — Я подняла свои руки, показывая Але свои запястья со шрамами, что напоминают мне о чудовищной стороне Дьявола. — Вот что он делал. После пережитого мною, не только стереть его захочется. Даже убить его самого, чтобы вообще не мелькал перед глазами. Люцифер мой личный каратель и мучитель. Личное чудовище. Но никак не тот, кто будет носить меня на руках и говорить слова о любви. Он не умеет любить, и он никогда не любил меня. Называй меня глупой, слепой, пожалуйста. Но я больше не хочу слышать о нем. Я пытаюсь отречься от Дьявола и заглушить в себе это навязчивое влечение, а вы продолжайте пускать мне пыль в глаза. Хватит! Аля с болью в глазах смотрела на мои запястья и в них заблестели слезы. Слезы вины. Я резко развернулась и зашагала прочь в комнату. Я не хочу видеть ни чьих слез. Особенно если они вызваны из-за меня. Я не хочу, чтобы кто-то видел мои. Я лучше одна буду тонуть в этом соленом море, которое уже давно образовалось в моей душе. А раны там так и шипят. Я захлопнула дверь комнаты, чувствуя, как сильнее накатывает волна агрессии. Эмоции не утихают. Я так резко ушла от Али, чтобы не наговорить лишнего, ведь, когда я в таком состоянии, я могу не заметить того, что говорю. Мне нужно побыть одной. Принять холодный душ и… Я резко остановилась посреди комнаты, будто врезалась в препятствие и уставилась на постель Али, на которой вальяжно расселся Дьявол, опираясь на свой локоть. Во рту моментально пересохло. — Что…какого черта ты здесь делаешь? — Пришел дать замечание своей собственности. — Он медленно поднялся с постели и поправил рукава своей рубашки. — Я не твоя собственность, — огрызнулась я. — Я никогда не была твоей. Ты очаровал меня своими сладкими речами, заставил поверить, что любовь не сгнила даже у Дьявола. А потом… — я тяжело сглотнула, смачивая сухое горло, дрожащими руками убирая передние пряди волос за ухо. — А потом ты явил мне свою чудовищную суть и дал мне понять, что все эти красивые моменты — иллюзия, которые со временем исказятся в сознании. Взгляд горящих в безумном огне рубинов был прикован ко мне. Черты его лица были строгими, а вид Дьявола не внушал никакого облегчения. Наконец на его лице нарисовалась улыбка. И это улыбка словно яд для моего сознания. — И знаешь, моя богиня, это было самое легкое, за что я брался когда-то. Мне нравилось с тобой играть, зная, какая ты продажная тварь. Он мгновенно оказался рядом со мной, вплотную ко мне и схватил за горло. Поднял за талию другой рукой и больно впечатал в стену, сжимая еще крепче горло, выкрадывая кислород из моих легких. Я задыхалась, но не позволяла показывать ему свою слабость. Пусть он и чувствует ее, но я не покажу. — Но я не наигрался! — рыкнул он в мои губы. — Что я тебе говорил по поводу Рафаэля? Ты думаешь, он будет защищать тебя от меня, когда обо всем узнает? Я быстро дам ему понять, чья ты! Ты — моя. И не достанешься больше никому, пока я не брошу тебя к их ногам лично! Еще раз так улыбнешься ему, вообще больше не сможешь это делать! — Как же я тебя ненавижу! — закричала я и оттолкнула от себя, не зная, откуда взялась во мне такая сила. — Неужели ты настолько омерзителен, что не перестаешь мучить меня?! Перестань играть моими чувствами! Мне уже достаточно больно! Я уже не знаю, куда вонзить еще один нож! Во мне не осталось ничего живого! Я не кукла, которой ты можешь воспользоваться, когда хочешь! Зачем держишь меня и не даешь свободно дышать, когда знаешь, как я отвратительна тебе?! Я не знаю, как у тебя это получается, но ты продолжаешь ломать меня на мелкие кусочки! Развлекайся со своими шлюхами! Оставь уже меня! Я закричала и упала на колени. Во мне больше не осталось сил, чтобы держаться перед ним стойко. Слезы хлынули из глаз, и я уже начала рыдать. Дыхание сбивалось, горло болело от того, как сильно я кричала. — Ты…ты заставил меня по…полюбить, — хрипела я заикаясь, валясь у его ног, но мне уже плевать. Я сломалась. — И то, что я когда-то лю…любила те…тебя, было моей самой большой о…ошибкой. Я больше не…не хочу. То, что случилось со мной, не болезнь. Скорее — травма. Как известно, кость легче ломается в месте прежнего перелома. Вот и у меня, по стечению случайностей, хрустнул старый перелом души. Я не хочу его видеть. Слышать его. Разговаривать с ним. Потому что каждый чертов раз это заканчивается разъедающей душу тоской и болью. Люцифер как пылающее пламя прожигает насквозь все мое тело и органы. Мое персональное оружие для убийства. Больше никто и ничто. Люцифер стоял на месте, возвышаясь над хрупким сломанным телом девушки. Он слышал ее крики, ее рыдания, ее слова, которые травили его черное сердце. От откровений этой малышки даже тьма взвыла внутри него. Сегодня, сейчас, Дьявол понял, что нет смысла продолжать эту игру далее. Пора остановиться. Ведь он уже сломал ее. Заставил поверить, что ему на нее плевать, и что видит он в ней лишь развлечение. Если он продолжит, то уничтожит в ней то, что никогда не было в нем. Чистую любовь. Ее дар.