«И больно от того, что это лишь воспоминания, но в глубине моей души живет любовь и вечность ожидания»
Вики
Очередной круг, который я пробежала и уже забыла им счет, полностью выбил из меня силы и энергию. Я чувствовала себя пустой и обессиленной, но моего «тренера» это, по всей видимости, никак не волновало. Люцифер требовал от меня все больше и больше, невзирая на то, что я окончательно ослабла и больше не в состоянии тренироваться дальше. Кажется, что его только раздражала моя слабость, поскольку совершенное лицо становилось более хмурым через каждые жалкие несколько минут и уже точно походило на дьявольски злое. Не понимаю, что нашло на него сегодня. Таким злым и раздраженным я на тренировках его еще не видела. — Бег по лестницам, — дал он очередную команду жестким и грубым голосом, тем самым уже раздражая меня. — Я устала, — процедила я сквозь зубы, стоя слегка сгорбившись, держа руки на бедрах, куда пальцы начинали впиваться сильнее, выдавая мою злость. Люцифер нахмурил черные густые брови и стрельнул в меня искрами из своих палящих адским огнем глаз. Его лицо стало зловещим, что очерчивало острые черты дьявольского лица. Будто сама тьма вышла наружу и залегла на его лицо, омрачая мягкую и нежную красоту. Меня его вид никак не напугал и не оттолкнул. Я стояла на месте, словно каменная и не смела сдвинуться со своей позиции, чтобы не отдать свое хрупкое преимущество в руки Дьявола и снова сделать так, как хочет он. Прошли спустя сутки, как я смогла встать с постели после тирании Михаэля. Люцифер тут же отправил меня в зал и стал ожесточенно тренировать, будто позабыл о моем состоянии. Даже когда я была полностью здоровой и без такой ужасной истории за спиной, Люцифер не смел так терроризировать меня на тренировках. Дьявол стремительно быстро приблизился ко мне. Теперь его глаза, горящие пламенем, совсем близко ко мне и обжигают кожу сильнее, чем несколько секунд назад. Я буквально чувствую, как горит моя плоть от такого пристального недовольного взора рубиновых глаз. Но, испепеляя меня своими дьявольскими глазами, Люцифер наоборот укрепляет мою позицию защитить себя от его безжалостного напора тренироваться больше и надрывистее. — Я сказал, бег по лестницам, — процедил он еле сдерживая свой необъятный гнев. — А я сказала, что я устала и толку от меня больше нет. Я сегодня как проклятая тренируюсь после сильных травм. Хочешь, чтобы я совсем залегла? — настаивала я на своем. — Ты заляжешь, да, — кивнул он все еще недовольно сверля меня глазами, — но только тогда, когда не сможешь защитить себя. Враг может стоять напротив тебя и в самый неожиданный момент сделать так. И в эту же секунду, после своих произнесенных слов, Люцифер ударил меня по животу, отчего я сгорбилась и упала на колени, кашляя. Удар был не таким сильным, естественно. Если бы Люцифер ударил меня хотя бы своей средней силой, то я бы уже лежала мертвой у его ног. — И что ты будешь делать, Вики, когда на коленях перед своим врагом? — продолжал давить Люцифер, что сердце сжималось от своей ничтожности в данный момент. — Когда ты слабая и никчемная. Я держалась за живот, зажмуривая глаза, которые уже начинали щипать, а вносу противно кололо. На помощь к омерзительным словам Люцифера приходили слезы, чтобы добить меня окончательно. Но их я могу как-то остановить, а вот слова Дьявола, режущие по самое сердце, которые насылали только печаль и чувство ничтожности от себя, я остановить не могла. Я просто продолжала стоять на коленях у его ног и продолжать слушать колкие фразы, которые гнобили меня и втаптывали в грязь. Я ниже плинтуса. И позволяю себе быть ничтожной в его глазах. Последние события полностью выбили меня из привычной колеи. Меня так часто унижали, что я почувствовала это давление, свисающее в воздухе и согнула колени, больше не в силах быть сильной. — Вставай! — рявкнул Люцифер, — и будь сильной, черт возьми! — Я не могу, — дрожащим голосом проговорила я, окончательно опустив голову ниже, сдаваясь. Люцифер в это же мгновение нагнулся и грубо схватил меня за подбородок, резко поднимая мое лицо. Моя голова задралась вверх и красные горящие глаза Дьявола снова впились в мои голубые. Две стихии снова столкнулись, и на этот раз удар был ощутимым в районе грудной клетки. — Не смей опускать голову, слышишь?! Никогда! — сквозь зубы говорил Люцифер у самого моего лица. — Даже если ты устала и чувствуешь себя дерьмом, превозноси себя! Не позволяй врагам питаться твоей слабостью! Не показывай ее. Пусть она будет внутри тебя, но глубоко. Но не на глазах врагов! Люцифер закончил свою речь и отошел от меня на несколько шагов назад, двигаясь спиной вперед. Каждое его слово, словно молот по душе и моей хрупкой психике. Мне сейчас наоборот захотелось разрыдаться, а не встать с колен. Потому что чувствую эту жесткую реальность: когда всегда нужно бороться. Бороться и только бороться. А ради чего? Зачем я это делаю? — Вставай! — взревел Люцифер и заставил меня вздрогнуть. Грубый голос Дьявола пробрался под кожу. Моя кровь на секунду вскипела, затем снова замерла в жилах. Я сжала кулаки и снова опустила голову. Капля слезы вышла из глаза и разбилась о каменную поверхность пола. Кажется, это мой провал. — Мне противно смотреть на тебя! — с отвращением рявкнул Люцифер. — Ты ничтожна! Дерьмо под ногами не только Высших, но и самых низших существ. Ты ничто! И если меня попросят указать на самое жалкое существо нашего мира, я укажу на тебя. Кровь начинала вскипать в жилах. Челюсть сжималась сильнее, до противного скрежета зубов. Вокруг меня будто начала трескаться каменная броня, которая не позволяла силе вырваться наружу и уничтожить все на своем пути. Ослепнув слабостью, слова Люцифера будто озаряли мне глаза и позволяли видеть все происходящее вокруг меня. И я рассмотрела грязную, худую и жалкую Вики, лежащую на камнях в рванных пыльных тряпках, скукожившись в клубок, рыдающую над своей ошибкой. Полностью сдавшуюся и от этого страдающую. — Убогая. Жалея себя, ты каждый день будешь вспоминать момент, когда сломалась и не смогла заставить себя встать с колен. Этот момент будет пробивать тебя снова и снова и тебе будет настолько больно, что лучше прыгнуть в кипящую лаву и сгореть заживо, чем чувствовать себя полным ничтожеством и принимать на себя все дерьмо этого мира. Ты будешь отвергнутой. Никому не нужной. И все, что ты будешь получать — это унижения. Я лично стану презирать тебя и демонстрировать как самое никчемное существо! Без имени и лика! Я закричала в пустоту, сильнее зажмурив глаза. Не понимая как, я вскочила с колен и подбежала к мечам, рывком хватая наугад тяжелый металл. Будто слова Люцифера смогли сделать внушительную трещину на каменной броне, а моя сила, вырвавшаяся из самого сердца, словно разгневанная волна океана, разрушила ее окончательно, оставляя лишь руины. С этим выхваченным мечом, я набросилась на Люцифера и стала разрезать воздух лезвием вокруг него точными движениями. Словно наполненный яростью солдат, который увидел поражение своей страны перед врагом, решила воспользоваться гневом и разбить врага, идя на верную смерть. Люцифер уклонялся от моих, ниоткуда взявшихся, ловких взмахов меча, позволяя мне приблизиться к нему ближе. Расстояние Люцифера от моего меча было ничтожно малым, но он позволял мне приближаться ближе и ближе, вселяя в меня призрачную победу. Гнев и ярость бурлили во мне, словно кипящая лава в гиене. Они ослепили меня, и я уже не видела последствий от своих действий. Лишь желание доказать, что я не ничтожество. Я — сила. Я — огромный айсберг, который не расколоть. Я — бушующее пламя, которое не потушить, уничтожающее все на пути. Что-то могущественное живет внутри меня и выжидает нужного момента, чтобы высвободиться и разгромить всех и вся. Разгромить слабость внутри меня. Я — воплощение этого могущества и осталось всего лишь только одно — выпустить из себя эту удерживающую силу энергию. Позволить себе взорваться. Я яростно размахивала мечом, при этом выделывая своим телом изящные движения. Ловко владея металлом в руках, будто я его повелительница и он подчиняется лишь мне. Выкрикнув, я задела кончиком острого меча грудь Люцифера, прорезая жесткую плоть Дьявола. Горячая кровь брызнула фонтаном, пачкая мое лицо и серебристое покрытие оружия. Люцифер, будто поняв, что я не контролирую своих действий, наконец позволил себе отобрать у меня меч и бросить его в сторону. Он понял, что я окончательно уловила всю суть его слов и набила их в свой мозг, словно не выводимую татуировку. Теперь он мог позволить себе быть сильнее меня и успокоить. Охладить мой горячий пыл, утихомирить который способен лишь он. Люцифер схватил меня за запястье и дернул на себя. Обняв одной рукой за талию, а другой обхватив мой затылок, Дьявол прижался лбом к моему лбу и закрыл глаза. Что сделала и я. Наше тяжелое дыхание — единственный звук в этом огромном зале. Наши груди соприкасались и теперь моя белая футболка окрасилась в бордовый оттенок его крови. — Умница, — прохрипел Люцифер, сильнее впиваясь пальцами в мой затылок и талию. Сейчас, кажется, самый прекрасный момент, настигший меня в этой непростой жизни в мире ангелов и демонов. Люцифер нежно потирается лбом о мой лоб, и я чувствую — он наслаждается моментом. Как наслаждаюсь и я. Это мгновение заставило меня отодвинуть все происходящее вокруг меня и полностью раствориться в нем. Я положила свои руки на массивную грудь Люцифера и позволила себе провести ладонями по его широким плечам. Кожа Дьявола была нереально горячей, а легкий пот, прилипший к его телу, поблескивал и придавал ему большего мужества. Его вид и его поведение манили меня настолько, что я позабыла уже обо всем. Есть только он, его дыхание, запах, звук его дико колотящего сердца. — Бьется, — прошептала я и скользнула ладонью по его телу, останавливаясь в районе сердца. — Бьется, — шепотом прохрипел Люцифер и тяжело выдохнул, сжимая свою челюсть. — Для кого оно бьется? — дрожащим голосом спросила я и потянулась к нему ближе. Дыхание Люцифера участилось, не успев нормализоваться после моего нападения. Громадная грудь расширялась и сжималась с огромной скоростью. Ему будто не хватало кислорода, и он отчаянно пытался набрать остатки. Я усиленно сглотнула, пытаясь удержать себя и не накрыть его пухлые горячие губы, которые Люцифер изредка облизывал, дабы избежать иссушения. Или он это делал от нервов, которые оголились после моего непростого вопроса. Для кого бьется сердце Дьявола? Чье оно? — Я уже давно живу так, будто у меня нет сердца, — хрипло начал он, не оборачиваясь. — Мне так удобнее, поскольку это тяжкая ноша. Носить в себе израненное сердце тяжело. Оно мешает. Вызывает странные эмоции и сильную боль. Но оно есть, Вики. И пусть оно сейчас потрепанное, вымученное, черное, пропитанное тьмой…оно твое. Я зажмурилась, напрягаясь всем телом. Голова закружилась сильнее от внезапно нахлынувших воспоминаний, которых будто и не существовало. Они будто моя фантазия, возникшая из-за отчаяния своего положения. Но это приятно. Они разогрели мое собственное потрепанное сердце и будто это тепло наложило пелену исцеления. — Для тьмы и мести. А они вечны, — отогнал головокружение своими грубыми словами Люцифер и я медленно открыла глаза, от чего фантазии испарились. Люцифер нехотя отстранился. — Добро пожаловать, Роза, — проговорил он, не отбирая от меня своего тяжелого взгляда. Сначала я посмотрела на Люцифера. Он пожирал меня глазами, а желваки на его скулах говорили о его голоде. По мне. Не знаю, какую игру он ведет, но я вхожу в нее. Пусть даже если Люцифер об этом не будет знать. И я установлю свои собственные правила, к которым подчинится и Дьявол. Рана на его груди зажила, но кровь осталась. Его же кровь образовалась огромным кругом на моей футболке, пропитываясь в белую ткань, словно какой-то рисунок, расшифровать которую можем лишь мы с Люцифером. После я посмотрела на дверь, рядом с которой стояла Роза и с непониманием смотрела на нас с Люцифером. Метая свои змеиные глаза то на меня, то на него. Уголок моих губ дернулся в усмешке. Теперь она мне точно житья не даст, ведь блондинка стала свидетелем той сцены, в которой она бы хотела оказаться сама. — Не позволяй гневу руководить собой, — продолжал давать наставления Люцифер. — Не делай ошибок своего учителя. Я метнула свои глаза обратно на Люцифера, выжидая продолжения. Но он развернулся и просто ушел к мечу, который валялся на полу, чтобы поднять и привести его в порядок. — Роза, позанимайся без меня, — обратился тут же Люцифер к недоуменной блондинке у дверей, поднимая оружие. — У меня сейчас важный разговор с Алей, — продолжил он и направился к выходу, минуя Розу, которая от внутренних возмущений вовсе покраснела. Победная улыбка не могла не нарисоваться у меня на лице. Мало того, что слова Люцифера привели меня в чувства и снова заставили чувствовать себя сильно, даже еще сильнее. К этому еще прибавился недовольный вид Розы, которая, по всей видимости, хотела побыть наедине с Люцифером. Я смахнула волосы с плеч, которые были собраны в высокий хвост и развернулась всем корпусом, чтобы покинуть огромный тренировочный зал. Но я не смогла покинуть помещение сразу, как планировала. Озлобленная Роза схватила меня за руку и сильно сжала ее в своей, впиваясь в мою кожу своими длинными красными ногтями. Испепеляющий взгляд врезался в меня, но я не могла позволить себе ответить ей таким же озлобленным видом. Эта чокнутая девица не будет питаться моей энергией и все, что она от меня получит, это лишь холод и равнодушие. Как бы Роза не выводила меня на агрессию, я готова удерживать эту негативную эмоцию в себе столько, сколько потребуется для того, чтобы эта девица поняла, что мне плевать. — Можешь хоть голой перед ним ходить, но ты его не получишь, — зашипела она у самого моего уха сильнее сжимая мою руку. Я усмехнулась. Моя реакция заставила Розу не сдержать в себе удивления, которое она продемонстрировала мне, вскинув свои светлые брови. — Мне интересно, что ты для этого сделаешь, — с улыбкой проговорила я и резко выдернула свою руку, почувствовав, как Роза ослабила свою хватку. — Любовное снадобье добавишь в еду Дьявола? — Мои действия по очарованию Дьявола тебя не касаются, — ни без язвительности сказала блондинка. — Советую тебе меня бояться, Вики. Ты изрядно сильно меня бесишь и уже надоедаешь. Я наклонила голову в сторону и слегка сузила глаза. После своих действий я заметила легкую растерянность Розы. Вся ее уверенность медленно угасала под гнетом моего пронзительного равнодушного взгляда и отсутствия какого-либо страха от ее слов. Я сделала один шаг в ее сторону, чтобы быть ближе к девушке и внушить тем самым еще больше растерянности. — Твоя ошибка в том, что ты разбрасываешься теми словами, которые не превратятся в действия. Но на этом твои ошибки не заканчиваются. — Я наклонилась к ее уху. — Ты меня недооцениваешь. Хочешь совет? Держись от меня подальше. Я в последний раз посмотрела на девушку, в глазах которой уже большая масса страха, наполняющее ее жилы. Я покинула огромный зал, в котором чуть было не стала тряпкой. Я стала сильной только потому, что встретилась с огромными трудностями. А все мои трудности можно сгруппировать в одном сосуде. В Люцифере. Именно поэтому я снова смогла встать, поскольку «трудности» висели надо мной, как неподвижная ноша на моих плечах. Какая ирония, тот, кто пытается раздавить меня под гнетом сложностей, при этом делает все, чтобы я не сдавалась перед ним. Мне хотелось сейчас утонуть в чьих-то объятиях. Заботливых и теплых. Чтобы эти объятия позволили мне забыться и расслабиться. Чтобы мой мозг перестал выделять весь этот негатив и передохнул, тем самым позволив это сделать и всему моему телу. В частности, сердцу и душе, которые уже позабыли, что такое яркий свет счастья и свободы от черной тьмы, ссылающая лишь тяжесть негатива. Шагая по коридору дворца, в которых уже не путаюсь, я свободно смогла выйти к спальным комнатам жителей, приближенных Люцифера. Комната Али была уже в метре от меня, но странные звуки, издающиеся за дубовой дверью роскошной спальни, заставили меня на несколько секунд застыть на месте и прислушаться, чтобы определить их характер. Несут ли они опасность, или вовсе вмешиваться не стоит. Мое сердце, которое колотилось так сильно, что удары заглушали мой слух, сейчас будто замерло, чтобы я смогла в полной мере понять, что это за звуки. Черт, из-за всех своих раздумий я совсем забыла, что Люцифер ушел к Але. Но я не думала, что он пойдет в ее спальню. Я сделала еще один шаг вперед. Эхо унесло тихий звук в темный угол коридора и замуровал его в стене. И только сейчас я смогла понять, что это за звуки. Это звуки удовольствия, которые издают те, кто сейчас пребывает в небывалом наслаждении, принося его друг другу способом слияния тел. Шаг, который я сделала вперед, вновь оказался позади. Затем еще один. Я закрыла рот ладонью, чтобы не вдохнуть воздуха слишком громко, ведь легкие за эти секунды забыли, что такое кислород. Сердце позабыло, как функционировать. Тело онемело. Душа рыдала, а соленые слезы приносили боль старым, все еще незажившим, ранам. И лишь ноги кричали о том, что лучше бежать и не оглядываться. Сейчас лишь эта часть тела способна была помнить о своих действиях, к которым я и прислушалась. Я бежала со всех ног, ища выход из этого огромного дворца, который стал для меня тесным. Воздуха катастрофически не хватало и, я надеялась, что смогу найти желанное пропитание для легких снаружи, когда ступлю на Нейтральную территорию. Я мысленно умоляла все силы высшие, чтобы я смогла добежать до желанной цели и избежать из своего плена, захвативший меня полностью. Замуровав в свои тиски настолько сильно, что сердце билось в конвульсиях от страха. Я задыхалась, но я бежала. Глаза были сухими. Плакала душа, которая принадлежала Ему. Паническая атака возрастала. Я должна была выбежать из этого дворца, ведь он для меня сейчас как бездна с дегтем, засасывающий меня на глубину, которой по сути и нет. Мне нужны солнце, дневной морской воздух и облака, которые будут внушать мне взлететь выше, ведь только на высоте я смогу позабыть обо всем, что со мной произошло. Только среди белого ненавязчивого плена я способна забыться полностью, будто из моей головы вынули мозг, а из груди изнывающее сердце, а душе позволят заснуть. Только там, на высоте, я смогу отогнать туманность из головы и сосредоточиться. У самого выхода я грубо столкнулась с чьим-то телом. Когда обладатель громко ахнул, я поняла, что это Лилит. — Вики, ты чуть не снесла меня. Что с тобой? На тебе лица нет, — взволнованно трепетала Лилит, обхватив мои плечи. — Мне надо на выход, — сдавленно попросила я, чувствуя, как мои ноги уже теряют былую фантастическую силу. — Да что с тобой? — лицо Лилит было настолько взволнованным, что на меня это давило, и я просто стала избегать прямого зрительного контакта с девушкой. Ведь и глаза демонессы были испытывающими. — И почему ты в крови?! — Изнурительная тренировка. Пожалуйста, Лилит, — взмолилась я, ведь рисковала упасть к ее ногам без сил. — А Люцифер знает? От упоминания его имени я сжала челюсть. Но…может там был не он?.. — Я не нашла его, — соврала я, выводя Лилит на невидимый вопрос: «А где он?» — Люцифер сейчас у Али. Мы можем сходить вместе. И сейчас призрачная надежда разбилась о мою душу, словно хрупкий хрусталь. Осколки больно впились в сердце, что мне захотелось взвыть от полученной физическо-моральной боли. Эта смесь должна была сейчас уничтожить меня. Я должна была согнуть колени и упасть к ногам Лилит, рыдая. Ища поддержки, добиваясь внимания жалостью. Но это так противно прозвучало в моей голове и так отвратно представилось картинками, что я почувствовала омерзение к самой себе. Я вырвалась из рук Лилит и напоследок просто бросила: — Скажи ему, что я ушла в школу, — после выбежала к долгожданному выходу, слыша позади как Лилит окликает меня. Солнечные лучи обуяли мое тело. Я ощутила тепло, соприкоснувшееся с моей бледной и холодной кожей. Она такая холодная и безжизненная, что будто ледяная. Оглядевшись по сторонам, только сейчас я позволила себе упасть на колени, сжимая в кулаках зеленую мягкую траву, тем самым выплескивая агрессию. Она скопилась внутри меня и поедала, оставляя огромные дыры, как сжигающий яд. Только когда я подняла голову к небу, моя агрессия возросла. Чувство справедливости за себя взорвалась, словно фейерверк и распространилась яркими лентами в душе. Желание защитить себя, сейчас внутри меня работает как стрежень. Острый, большой и холодный. Это желание растет и превращается в стальное ограждение вокруг моего сердца, которое кровоточит после полученных ранении от неоправданных хлипких надежд. И как после того, как надежды рушатся, разбиваются как стекло и больно впиваются в сердце, мы снова позволяем им поселяться в нашем сердце? Говорят, что существуют уроки, но, похоже, надежда этим урокам не подвластна. Будто она как человеческое внутреннее качество в роли психолога. Манипулирует, гипнотизирует и уверяет, что все это подлежит исправлению. — Почему?! — выкрикнула я, когда ярость во мне вскипела и достигла непозволительной температуры. Опасной. Я резко поднялась с колен и взлетела в небеса. Мягкие облака касались моей кожи и будто заставляли успокоиться. Но я уже не заостряла своего внимания на этом прекрасном природном явлении, до которого обычным смертным не коснуться, и продолжала идти к своей цели. Ярость затмила зрение, ясный ум, мудрое сердце. А желание защититься стальным ограждением толкало меня к ярым совершениям любых поступков. — Почему я?! — выкрикнула я в голубое бесконечное пространство, когда облака остались внизу, под моими ногами. — Это не честно, взваливать все страдания этого мира на меня! Ты слышишь меня?! Прекрати проверять меня на прочность! Я не всесильна! Ты разочаруешься! Перепиши мою судьбу! Я больше не выдерживаю! Прекрати это! Мой голос переломился. И силы тоже иссякли в одночасье. Я перестала чувствовать опору, которой вовсе нет на небесах. Я доверяла крыльям за спиной, но и они больше не находили никаких сил, чтобы удерживать меня в мягком полете. Передо мной все расползлось туманом. И прежде, как рухнуть камнем вниз, пройти сквозь мягкие облака, которые не имеют способности удержать меня на своей пышной поверхности, я увидела некое сияние. Сияние золотых крыльев на лучах солнца, которые вовсе ослепили меня и заставили закрыть глаза.***
— Сильный человек всегда должен оставаться сильным, — привычным мягким голосом проговорила мой психолог, поправив ворот своей белоснежной рубашки. Я подняла на нее свои безжизненные глаза. Полузакрытые веки давали моему лицу характер усталости и равнодушия. Но, судя по спокойному выражению моего психолога, женщина уже привыкла к такому моему безучастному поведению. Миссис Патерсон уже привыкла к малой разговорчивости с моей стороны, но сейчас мне вдруг захотелось подискутировать на этому тему. — Даже самый сильный человек может быть сломлен, — характерным хриплым голосом проговорила я, потянув за рукава вязанной кофты, пряча кисти рук и зашрамированные запястья. В кабинете психолога довольно тепло. Я делаю это не из-за того, что я скорее смогла замерзнуть в таком теплом уютном помещения, поскольку мой организм ослаблен после комы. Это скорее уже привычка. Все рукава моих свитеров натянуты. Я не хочу видеть эти шрамы, а что еще более важно, я не хочу, чтобы их видели окружающие, поскольку черно-синие многочисленные линии, как царапины, приковывают к себе внимание. В особенности папы. Я знаю, когда он снова видит эти долбанные шрамы, у него снова возникает в голове вопрос: «Откуда они?» Могла бы спрятать их бинтами, но это выглядит еще более жутко. — Ты считаешь себя сильной, Вики? — раздался голос психолога. Она поняла, что я снова ушла в свои мысли и забыла о ее существовании. Миссис Патерсон дает мне какое-то время быть в уединении с самой собой, когда возникают такие незапланированные моменты в ее практике со мной, за что я ей безмерно благодарна. — Да, — уверенно ответила я. — А окружающие тебя люди? — Не знаю, — пожала я плечами. — Скорее всего нет, поскольку не давала им поводов считать меня сильной. М-м-м, — я слегка зажмурилась, ощутив легкую боль в висках из-за очередного перенапряжения. — Подруга недавно заходила. Честно говоря, я даже забыла, как ее зовут. Спустя несколько минут, она ушла, захлопнув дверь. Спросила: «И почему ты такая агрессивная? Я же с чистым сердцем. Я переживала» и остальная дребедень по классике. Действительно, я же полгода в коме лежала, а то и больше. Ярко выраженная шизофрения с другим миром, — я усмехнулась и тут же снова помрачнела, когда ухмыляющееся лицо Дьявола встало перед моими глазами. — Что тебя сделало сильной, Вики? — продолжала гипнотизировать меня своим нежным голосом миссис Патерсон. Я так и ощущаю ее напряжение всего тела, ведь женщина испытывает страх, что я снова сейчас замкнусь. Это ее шанс написать что-то в истории моей болезни. Дам ей эту возможность. Я ненадолго задумалась, взвешивая все варианты событий в голове. Пыталась ухватится за ниточку, которая приведет меня к ответу на этот вопрос. И смогла. — Непредвиденные обстоятельства, — усмехнулась я, а перед глазами снова Его лицо. Любимое. Совершенное. Никогда не забытое лицо моего палача, который каким-то образом посеял любовь и привязанность в моем сердце и в моей душе, кои я дарю ему. — Вики, ты до сих пор не хочешь мне рассказать о мире, в котором ты пребывала, пока находилась в коме? Я посмотрела прямо в глаза психологу. Буквально десять дней назад я не могла смотреть в упор глазам другого человека. Я была помешана на том, что будто все способны прочитать мои мысли, если я буду смотреть в их изучающие меня глаза. Тогда меня точно упекут в дурку с моими то «фантастическими» познаниями в голове в следствии комы. — Тогда уже Вам понадобится психиатр, госпожа психолог, — уверенным тоном отчеканила я и миссис Патерсон сглотнула. Каждый хочет выведать у меня такие подробности, но когда я смотрю на них после такого подобного вопроса, как сейчас из уст психолога, в глазах любопытных персон возникает страх и недопонимание. Будто сам Люцифер смотрит на них в это мгновение своими дьявольскими красными глазами с пылающим огнем в них. Только меня эти глаза не напугают. Только я их люблю. Только я ими живу и дышу. Но ему этого не нужно…***
— Я говорил тебе не прикасаться к ней больше! — Она падала с высоты. Я должен был на это смотреть? Знакомые рычания и грубый голос. Знакомый спокойный тон и мягкий голос. Знакомая энергия кипящей ярости и холодной рассудительности. Я приоткрыла глаза. Туман медленно начал рассеиваться, и я рассмотрела потолок своей спальни в школе. На душе поселилось чувство чего-то теплого. Будто я дома и я в безопасности. И даже эти двое ничего не способны мне сделать. — Я был рядом, и я мог бы помочь ей! Нет, сам Рафаэль, герой и спаситель это сделает! — шипел Дьявол. — Да, ведь ты не способен на это. Ты не способен ее спасти. Краем глаза я заметила, как Люцифер схватил ангела за ворот, испепеляя его своими дьявольскими огненными глазами. Мне было все равно, что эти двое сделают сейчас друг с другом. Даже не было желания подняться, невзирая на слабость во всем теле. — Вместо того, чтобы позволить ей отдохнуть после случая у Михаэля, ты продолжал тренировать ее, — Рафаэль откинул руки Люцифера и выбрался из его мертвой хватки. — Она и так была слаба! А ты еще и не упустил возможности раздавить ее психологически. Такими темпами будешь отстранен, как и Михаэль. Ведь ты наносишь прямой вред Непризнанной. — Плевать я хотел! Она все равно станет демоном! — Я хочу стать ангелом, — прохрипела я и разъяренные мужчины стихли. Послышались шаги в мою сторону. Они остановились в метре от моей постели и смотрели сверху вниз. Рафаэль с пониманием и блеском радости в глазах, а вот Люцифер готов был уничтожить меня прямо здесь, так и не позволив исцелиться. — Что ты сказала? — переспросил Люцифер. — Паршивым ангелом? — Полегче, — рявкнул Рафаэль. — Я хочу быть рядом с Господом, — уточнила я елейным голосом. — Рядом с кем?! — не унимался Люцифер, ведь после каждой моей фразы он только сильнее впадал в ярость. — Ты головой ударилась?! — рявкнул Дьявол. — Прекратите! — отозвался чей-то голос позади мужчин, и они тут же обернулись. — Я понимаю, вы Высшие и вам вольно делать все, что пожелается, но я, как учитель, не позволю терроризировать свою ученицу. Я кое-как улыбнулась, когда рассмотрела фигуру Геральда и узнала его грубый низкий голос. — Это сказано в Уставе. Учитель защищает учеников перед кем бы то ни было. — Да подавитесь своим Уставом! — зашипел сквозь зубы Люцифер и снова посмотрел на меня. Его глаза стали еще свирепее и обдавали жаром мое тело, будто Дьявол пытался сжечь меня на этой кровати. — А с тобой, мстительница, мы еще поговорим, — пригрозил он и покинул мою спальню, оставляя за собой лишь шлейф своего аромата, который тут же защекотал мои ноздри и наполнил легкие. Даже Рафаэля оставил, настолько он сейчас агрессивен и в ярости. Люциферу сейчас лучше уйти, иначе он точно от своей неконтролируемой злости разрушит школу на наши головы. Я знала, в какую ярость впадет Дьявол, когда я скажу вслух, кем хочу стать. И я действительно ручаюсь за свои слова и решение, поскольку взаправду хочу стать ангелом. И не просто ангелом, а Высшим. Таким же Высшим, как мама, но добиться всего своими силами, а не продать душу Дьяволу близкого человека. Или, чтобы это звучало не так двояко, перефразируем: хочу стать таким же Высшим как… Рафаэль. Я должна пройти через золотые ворота и встать перед Господом.«Я буду чувствовать тебя всегда, даже когда разлучат небеса…»
Рафаэль
— Я позабочусь о ней, — успокоила меня Мисселина с легкой улыбкой на губах и подошла к Вики. Девушка лежала на постели практически без движений, настолько все ужасно. В ней будто не осталось ни капли энергии и создается впечатление, что встать с постели она не сможет еще долго. Но я говорю о Вики — самой непредсказуемой девушке, которую мне довелось встретить за всю свою прожитую долгую вечность. — Вики, если тебе что-то понадобится, обращайся лично ко мне. — Она кое-как кивнула и прикрыла свои голубые глаза. — Мисселина, если пойдет что-то не так, ты знаешь, где меня найти, — дал я наставление ангелу и медленно покинул спальню девушки. Никогда не думал, что настанет такой день, что я почувствую слабость, обезвоживание. Никогда не думал, что захочу лезть на стены и выть от душераздирающего состояния, что терроризирует меня с момента, как я увидел Вики Уокер. Ничего и никого прекраснее я не встречал. Моя вечность казалась мне уже скудной и серой. Я уже внедрил в себя осознание, что моя вечная жизнь — это серая масса без особых эмоциональных потрясений. Она текла размеренно. Но стоило появится Вики и купол вокруг меня раскололся. Тогда я увидел настоящую жизнь. Я почувствовал вечную жизнь и испробовал ее на вкус, ощутив ее за какие-то доли секунды. И продолжал ощущать, пока смотрел в ее голубые глаза. Нет, это не просто глаза. В них скрыто что-то невообразимое и фантастическое. Скрыто то, чего невозможно найти и увидеть в мире окружающем меня. Смотря в ее глаза я яснее слышу, я яснее вижу и чувствую, что способен на многое. Я вкусил жизнь точно так же, как вкусить что-то запретное и стать навсегда зависимым от этого плода. Постоянно искать этот плод, чтобы снова ощутить все краски и эмоции. Мне понравилось видеть все прекрасное за пределами моего купола, который только и насылал тоску, серость и скуку. И стал зависимым. Я стал искать с ней встреч любыми способами. Вики — она причина того, что я стал чувствовать вкус вечной жизни. И это настолько неописуемо прекрасно, что мне захотелось эгоистично забрать ее себе, чтобы не потерять того запретно изящного, что я приобрёл. Я желал видеть в голубых безднах, засасывающих меня в омут, то же самое, что вижу я, глядя на нее. Я жаждал видеть сияние ее совершенных глаз, когда она смотрит на меня и понимать, что Вики находит вкус жизни во мне так же, как я в ней. Но… Она посмотрела на Люцифера. И только тогда я увидел это сияние, которое так яро желал, что был готов пойти на все ради этого. Я не понимал, почему так происходит и это сводило меня с ума. По ночам я стал выпивать похлеще чем Владыка Ада, опустошая сосуды с одурманивающей жидкостью один за другим. Мне казалось, что я уже обречен, и я пойду по наклонной не сопротивляясь сгустку тьмы, сладким голосом приманивающая меня в бездонную пропасть. Но снова смотря в прекрасные очи, от которых я стал зависим, мне хотелось найти ответы. Но не подозревал, что стану последним подонком в глазах Вики, если эгоистично влезу в ее личное пространство. Дикое животное желание, сводящее меня с ума и ослепляя все разумное в моей голове направило меня на этот отчаянный и ошибочный шаг. И увидел там то, как ангел намеревается поставить монстра на колени. Какова ее сила, вырывающаяся прямо из изнывающего в боли сердца? Я так и не увидел. Мы пониманием наши ошибки только тогда, когда можем смотреть назад, на уже совершённые дела. И только в таком случае мы способны здраво анализировать свои поступки. Жестоко, но так уже заведено. Смириться, увы, получается не всем. И мой самый главный страх — это не принять уже устойчивых принципов. Сойти с ума. Разрушить ее жизнь. Меня тянуло к ней морально. Нити натягивались от ее отдаленности от меня и тем самым причиняли невыносимую боль в районе груди. Все живое во мне выло и молило вернуться в купол, где было все спокойно, без потрясений. И самое главное там не было боли. Я уже забыл термин к этому слову. Но знаю сейчас одно — боль прекрасна во всех своих проявлениях. Эта тяга была безобидной. И пусть страдал от нее лишь я один и эту боль со мной никто не разделял. Самое худшее началось, когда Вики окончательно отдалилась от меня после моего эгоистичного поступка узнать, что же объединяет ее с Люцифером. Я больше не мог смотреть в ее глаза в упор, не мог изучать ее энергию, не мог слышать ее мелодичный голос, протекающий словно сладкий наркотик по моим жилам и придавал эйфорию. От чувства, что Вики меня покинула навсегда, физическое влечение к ней возросло в разы. И это еще ужаснее. Ее образ перед моими глазами и тело сводит судорога. Я неистово хотел ее. Как животное. И сильно жалел, вспоминая мгновения, когда влечение доходило до пика, что так и не поцеловал ее, когда Вики была близко и даже хотела этого. Я было перепробовал все существующие способы преодоления к ней физического влечения, нарастающего изо дня в день с новою, почти немыслимой силой. Пытался демонизировать ее в качестве смертельного греха, счесть карой Божьей, погасить. Но каждый раз, когда я видел ее фигуру издали — я цепенел, против воли любуясь ее образом. Бледная кожа, которая ослепляет меня на солнце и именно этим она похожа на фарфоровую статую. Тонкая талия, которую я хотел обвить своими руками и притянуть ее к себе. Коснуться ее…просто коснуться и ощущать вкус жизни. Да, теперь мне недостаточно просто смотреть на нее, чтобы жить. Мне необходимо касаться ее. Касаться ее кожи. Наслаждаться ею. Выпивать ее соки и только это поддержит мою вечность. Но когда я читаю в ее глазах слова, когда она смотрит на Люцифера: «Я приму тебя любым. Смертельной таблеткой. Острым ножом, направленным прямо в сердце. Я приму тебя, даже если ты будешь моей смертью», я выхожу из себя. Во мне просыпаются какие-то паранормальные способности, которые мне всегда были чужды. Я не мог даже представить, что сделаю ее своей силой. Но именно ее влечение к Люциферу сводит меня с ума и делает из меня другого ангела. Будто во мне живет вторая личность. Монстр. Эта девушка полностью изменила меня. Сломала. Я не мог найти выхода для спасения. Я оказался в клетке. Выйти из одной клетки, чтобы оказаться в другой. Я проклят. В очередной раз я заливаю в себя ненормальное количество спиртного. Когда я окончательно опьянею и перестану соображать, тогда придет девушка с каштановыми волосами, голубыми глазами, белоснежной кожей и светящей улыбкой. Тогда я буду наслаждаться ею. Делать с ней все, что пожелаю. А на утро снова разочароваться, потому что увижу рядом не ту. Далеко не ту. И как же я начинаю завидовать Люциферу… Подобным образом жизни по вечерам я уничтожаю в себе справедливого ангела Рафаэля, но по-иному я жить уже не могу. Лучше доводить себя до галлюцинаций, чем вовсе быть без нее. — Она создана не для тебя, сын мой. Смирись с этим. — Когда ты ее создавал, должен был учесть один момент, — я посмотрел на своего гостя, — ее должен был любить лишь Люцифер. — Даже я не способен спроектировать любовь, Рафаэль. Ты должен выветрить ее из своей головы. Разразиться новая война, но только уже между двумя братьями. Я тяжело выдохнул и нагнулся сидя на своем диване. Взъерошив волосы, я сжал их в кулаках. Твердый голос отца пробивался сквозь полумрак комнаты. Я мог лишь видеть его синие огромные крылья с сияющими звездами на них, поскольку отец стоял ко мне спиной и смотрел в окно — на ночное небо. Такое же, какое спроектировано на его крыльях. — Я ничего тебе не должен. — А своему брату? Я простонал и откинулся на спинку дивана без сил. — Если бы не Люцифер, то ты бы давно рассеялся в воздухе как пыль. — Это не справедливо, — выдохнул я. — Все в этом мире имеет справедливость. — Ты и пальцем не пошевелил, когда я умирал, — сквозь зубы процедил я. — Я не вмешиваюсь в ничьи жизни, — ровным тоном проговорил отец. — И ты это знаешь. Люцифер отдал тебе часть своей энергии. Вас тянет друг к другу, ведь вы практически единое целое. — Поэтому я до беспамятства желаю ту, кого любит мой брат? Он медленно повернул ко мне голову. Синие глаза блеснули и отогнали полумрак на какие-то доли секунды. Величие и могущество так и исходят от него в неконтролируемом количестве, что я больше ничего не мог сказать или возразить. — Если Люцифер отдал тебе часть своей энергии — это не значит, что ты не можешь жить своей жизнью. Ты сам решил любить эту девушку. Тебе просто стоит помнить, что она принадлежит другому. Она создана для Люцифера. Для его спасения. Я вижу многое, сын мой. Видел даже предательство Люцифера, когда создавал его. Поэтому когда-то начала существовать Богиня Любви, посланная на землю. Будущее было перед моими глазами, и я заранее искал способы, чтобы исправить все проблемы. Я все продумал заранее. Я вспомнил ее. И вспомнил взгляды. Ее взгляд, направленный на Люцифера был таким же, каков сейчас взгляд Вики. Поведение Люцифера рядом с ней и рядом с Вики ничем не отличаются. Рука отца легла на мое плечо, и я ощутил Вселенскую тяжесть. — Не стань мишенью для разрушения того, что только начинает строится, сын мой. Ты самый благоразумный из всех. Я снова остался один. Подкралось такое ощущение, будто этот разговор был в моей голове и в спальне на самом деле никого не было. Слова отца снова и снова прокручиваются в моей голове. «Она создана для Люцифера. Для его спасения». Импульс злости проходит через меня и сотрясает. Я снова пытаюсь сосредоточиться на благоразумии. А кто спасет меня?«Ее взгляд заставил меня жить
Лишь только с ней я мог про все забыть
И как бы не пытался все скрывать
Ее одну боюсь я потерять»
Люцифер
— Я хочу ее увидеть. Я разом опустошил стакан и бросил его в камин. Стакан разбился и осколки под напором вспыхнувшего огня разлетелись по сторонам. — Не смей мне говорить этого! — взревел я. — Она не твоя собственность, — ровным тоном сказал Рафаэль, что меня бесило больше. — Тогда почему ты сейчас говоришь мне о том, что хочешь ее увидеть? — Рафаэль поджал губы. — Именно моя собственность. Она моя. Вбей себе это в голову. А когда трогают мое, я выхожу из себя, Рафаэль! — процедил я чувствуя, как адреналин из ярости наполняет мое тело как пустой сосуд. Рафаэль умолк. Он несколько секунд смотрел на меня молча, будто изучал. Будто пытался что-то найти, чтобы поймать меня. Вывести на что-то, чтобы уловить правду. — На что ты готов ради нее? — внезапно спросил он. — Я не обязан перед тобой отчитываться, — фыркнул я. — Скажи сейчас, или мне придется вывести из тебя эти слова силой, — уже с раздражением добавил он. Я вспыхнул и тут же набросился на него. Адский огонь поглотил меня и вывел на неконтролируемую агрессию со смесью необдуманных поступков, которые я могу совершить в данный момент. Я схватил брата за грудки и поливал яростью, исходящей из моих пылающих глаз. Мне хотелось сейчас разорвать его в клочья только потому, что он говорит со мной о Вики. — Тебя это не касается! — процедил я. — Хочешь, чтобы я отступил? Заставь меня, — пыхтя проговорил он. — На что ты готов ради нее? Я прорычал и толкнул Рафаэля, продолжая испепелять его адским огнем. То, что я сейчас ощущаю, не подвластно описанию. Жгучая ревность, выводящая из равновесия. Я всегда был чересчур вспыльчивым, но, как оказалось, я могу быть вовсе неконтролируемым и из-за проснувшейся агрессии уничтожить все вокруг, не задумываясь об этом. Так стало, когда я встретил Вики. Пока я давал ей уроки, внедряя в нее все смертные грехи Ада, даже не заметил, что эта коварная девушка во время каждого удобного момента поселяла в меня те явления, которых я избегал. Ревность. Она настолько сильная, что я желаю убить, даже если ее хоть пальцем тронут. Ревность грызет меня изнутри каждую секунду, пока ее нет рядом и сжигает неподвластным мне огнем, когда на ней чужие руки. Привязанность. Она режет меня, словно острые ножи. Когда Вики не рядом, мне хочется на стены лезть и орать. Отчаянно орать, чтобы она меня услышала и пришла. Обняла и заставила уснуть коварное убивающее чувство дикого влечения к ней. Зависимость. Хочу сожрать ее. Поглотить. Слиться с ней в единое целое. Хочу, чтобы она жила лишь мной. Дышала лишь мной. Думала лишь обо мне. Но это скорее я постоянно живу ею, представляя образ девушки и держу его перед глазами весь день, чтобы не сойти с ума. А ночью умирать от жажды. От нехватки ее юного прекрасного тела подо мной и в моих руках. Страсть, похоть, животное желание драть, чувство собственности. Это все увеличилось во мне в разы. Скапливаются в огромный шар и, когда взрываются, сносит крышу напрочь. И эти явления во мне проявляются только к ней. К моей Вики. И, казалось бы, среди всего этого дерьма не может быть места любви. Чистой и такой бескорыстной, какой ее считают многие. Но, черт возьми, как она прекрасна, когда смешивается с запретными явлениями, от чего они становятся изящным добавлением к любви, превращая ее во вкусный нектар. Она становится неконтролируемой, незабываемой, вечно пылающей. Все это во мне и поддерживает непотухающую любовь к Вики. Она как океан с вечной бурей. Огромные волны захлестывают меня всего и тянут в глубину, чтобы столкнуться с дном, где спрятаны все взрывоопасные и запретные самостоятельные чувства, которые считаются несовместимыми с любовью. Моя любовь — это чаша с ядом, который я пью добровольно. Моя любовь — ураган, сметающий все на своем пути. Она велика и своеобразна. И самое главное, она неудержима и сильнее всего во мне. Даже сильнее тьмы. И у моей любви есть имя. Вики. Она олицетворяет это чувство во мне. Отныне она моя сила. Проанализировав все в голове, я поднял глаза на Рафаэля. Он выжидал. — Я готов ради нее на все. Когда-то, поняв, что я до безумия ее люблю, что дышать свободно не могу, я готов был уничтожить себя. Настолько невыносимо мне было терпеть это безжалостно поглощающее меня чувство. Я был готов отказаться от всего. Даже от Эдема, — уже тише добавил я, вспомнив, как планировал все оставить Данталиану. — Я хотел оставить все сотворённое мной. Я намеревался отказаться от мира, который я создал, благодаря которому я хотел найти себя. Эдем был для меня всем, и ты это прекрасно знаешь. Но Вики…она появилась и все изменилось. Я ошибся. Не Эдем поможет мне найти себя, а Вики. Эта малышка с огромным миром внутри себя, в который она меня пускает, чтобы найти себя. — И она тебя пускает, — тихо повторил Рафаэль, опустив глаза. — Она меня пускает, — подтвердил я. — Что бы ты не собирался делать, Рафаэль, как бы не собирался отбить из моих рук Вики, я сделаю все, чтобы уничтожить тебя. Вики для меня не просто девушка, которой я могу наслаждаться по ночам. Она — мой мир, моя жизнь и поверь, за это я разорву любого. Это то, что я искал много веков. — Я не могу так быстро принимать решение, касающееся ее. — Мне плевать. Я не откажусь постоянно бить тебе морду, чтобы вытрясти из-под твоей корки ее имя и образ, — грубо добавил я и подошел к стеллажу с выпивкой. Там я нашел коньяк и стал пить его залпом из бутылки. — Договорились, — усмехнулся Рафаэль и я с удивлением посмотрел на него. Некоторое время я молча смотрел на него и анализировал. А тот даже своего взгляда не пытался спрятать, позволяя мне читать все, что касается его чувств к Вики. Я нахмурился. — Да ты любишь ее, — хрипло проговорил я вслух, не веря своим же словам, оцепенев в удивлении. Рафаэль подошел ко мне умеренными шагами, выхватил бутылку и опустошил остаток спиртного в ней. Протерев свои губы тыльной стороной ладони, он с какой-то горечью усмехнулся. — Ты ее погубишь, а я буду рядом. После этих слов он покинул мой кабинет, захлопывая за собой дверь.***
Что хуже, когда голодные взгляды раздевают ее и придумывают непристойные вещи или, когда к ней питают чувство любви? Что, блядь, из этого всего хуже?! Я разгромил кабинет. Опять? Нет, снова. Мне хотелось крушить все вокруг. И если бы не вошла Аля, то я бы точно вышел в Ад, чтобы выплеснуть из себя агрессию и непонятное засевшее чувство в груди. Тем самым вызвав глобальную бурю в просторах, что не особо благоприятно. — Я вызываю для нее губительный эффект. Я это понимаю. Вики со мной плохо. Ей рядом со мной больно. И так было всегда. Даже короткие счастливые мгновения я омрачал болью и все это впитывалось в ее сердце. Ненавижу все это! Я со всей дури пнул ногой тумбочку. Она разлетелась в щепки по разгромленному помещению. — Люцифер, успокойся, прошу, — слегка дрожащим голосом попросила Аля и я без сил свалился на нетронутое мной кресло, откинув голову назад. — Я ее теряю. Я теряю ее. Я омрачаю ее сердце. — Это не так, — успокаивала меня Аля. — А как? Она даже не откровенничает с тобой. Ни с кем! Я не могу прочитать ее мысли! Папаша все усложнил мне! В ней способности невероятной силы. Черт, — я выдохнул, чувствуя, как злость течет по моим венам. — Может ей слишком больно говорить об этом? Может она так хочет защититься? — дрожащим голосом проговорила Аля, будто она вот-вот заплачет. Я посмотрел на девушку, сердце которой болело за подругу. Тяжело выдохнув я встал с кресла. — Я не хочу, чтобы ты пострадала, Аля, — с искренностью добавил я, страдальчески смотря на девушку. Ее губы дрогнули в улыбке. Она подошла ко мне и положила свою руку на мое плечо, слегка сжав его. — Ради такого и умереть не жаль. — Прекрати. Никто не говорит о смерти, Аля, — процедил я. — Может случиться все, что угодно. Заклинание не устойчиво, не проработано. Оно может выйти из-под контроля. — Это тебе Амир рассказал? — со злостью спросил я. — Нет, — улыбнулась девушка. — Я сама изучила его. И… — Аля опустила глаза и тяжело выдохнула. — Я постоянно вижу сны. Они страшные. Там Вики и я, и я так и не понимаю, чья там кровь. Мне страшно. И страшно не за себя. Я взял ее за плечи и притянул к себе, обнимая девушку. Ее грудь коснулась моей, и я мог четко дать описание к характеру ее сердцебиения. Удары рванные, а это говорит об огромном страхе Али. — Все будет хорошо, — успокаивал я ее. — Я думаю не только о Вики, но и о тебе. Я обещаю тебе подстраховать тебя. Ты мне доверяешь? Девушка кивнула, но ничего не сказала. Сжав ткань моей рубашки в кулаках в это мгновение я понял, что она хватается за это доверие как за спасательный круг. Я ощущаю страх девушки перед смертью, ведь она только-только вошла во вкус настоящей жизни. Аля начала жить только в этом мире. И я сделаю все, чтобы ее вечность не оборвалась ради спасения моей вечности.***
После недолгого собрания с князьями, ко мне заглянул Рафаэль. Он был взвинченным и даже не собранным, что крайне необычно наблюдать. Рафаэль поправил ворот своей белой рубашки. Каждое его движение говорит о его нервозности. — В чем проблема? — нахмурился я. — У меня пропадают ангелы-стражники, — тут же начал с волнующей его темы Рафаэль и сел на стул рядом со мной. — Сегодня попросил генерала пересчитать армию. Не хватает троих. Я больше стал хмурым. Опустив глаза, я задумался. — Габриэль тоже жаловался. У него тоже не хватает ангелов. Пахнет каким-то заговором, Люцифер, — продолжал Рафаэль. Мою голову обвила дымка шаткой идеи. Челюсть непроизвольно сжалась, и я откинул бумаги в сторону, которые так старательно собирал после собрания. Откинувшись на спинку главенствующего стула, я погладил щетину на щеках и посмотрел на Рафаэля. — Нужно провести общее собрание в твоем дворце, — тут же выпалил я, пока не передумал озвучить свое не особо приятное для себя решение. Рафаэль недоуменно нахмурился. В его глазах читалось ярко выраженное удивление. Он выпрямился. — Ты придешь на собрание? Спустя столько времени? — Если бы дело с пропажей ваших стражников не касалось меня, я бы и рта не открыл, — процедил я. — Почему это касается тебя? — недоумевал Рафаэль. — Заговор собирается против меня. В этом я уверен, как никогда. — Кем? И почему он собирает ангелов? — Потому что мои демоны, в отличии от ваших ангелов, преданнее, — ни без язвительности выплюнул я. — Ты хочешь мобилизовать все силы? — все еще пытался уловить мои идеи Рафаэль. Я фыркнул и усмехнулся. — Никогда не нуждался в помощи предателей и не собираюсь начинать. — Рафаэль поджал губы и на секунду опустил глаза, поняв, к чему я клоню. — Дам наставления, как защитить свои силы и уменьшить число предателей, неумелые. Тем самым получу выгоду для себя. Ничего сверхъестественного, что ты пытаешься найти, Рафаэль. Назначь на завтра. Все. — Трудности и проблемы сближают, — проговорил Рафаэль, поднимаясь со стула. — Не в моем случае, — ответил я и снова принялся за сортировку бумаг. Рафаэль без споров покинул мой дворец, оставляя меня одного в зале для собраний. После его ухода я снова бросил чертовы бумаги на стол и откинулся на спинку стула, нервно потрепав свои волосы на голове. Мое тяжёлое дыхание говорило о моей злости и о моем раздражении. Стервятники начали действовать активнее и даже не пытаются скрывать своих намерений. Я попросил Данталиана проверить армию и стражу. Доверяй, но проверяй. Хотя я даже своему генералу не доверяю, настолько сильно меня потрепала вечность, наполненная предательствами. У меня никогда не бывает одной проблемы. Не успел я опустить эту ситуацию, как связь с Вики ударила по сердцу. Вскочив со стула, он с грохотом упал на пол. Меня наполнили тоска, отчаяние и глубокая боль. Я ощущал неимоверную злость Вики и в то же время слышал ее душераздирающий голос. Всем, чем наполнена она, наполнился и я. Я отодвинул стол и направился к выходу. Как бы я не хотел как можно реже видеться с ней, я не могу игнорировать это дерьмо. Я не могу сидеть на месте, когда моей девочке плохо и виной этому я. Ее личный палач, коим она сама меня называет. Каких масштабов была моя злость, когда я увидел ее в руках Рафаэля без сознания. — Я сейчас тебя в клочья разорву, ублюдок! — рявкнул я. — Только дай мне сначала ее до комнаты донести, — с безразличием проговорил Рафаэль и двинулся в сторону школы. — Хрен я тебе это позволю сделать! Отдай ее мне! — приказал я. — Она не вещь. Посмотри на ее состояние. Она еле живая. — Дай сюда я сказал! Иначе спалю на месте! Я с яростью выхватил тело Вики с поганых ангельских рук и мигом оказался в ее спальне. Только я успел положить Вики на кровать, как снова появился Рафаэль с Мисселиной. Женщина тут же начала осматривать Вики, поэтому мне пришлось отойти в сторону. — Опять ты! — рявкнул Рафаэль. — Опять ты наносишь ей боль! Такими темпами ты скоро убьешь ее морально. — Слушай, ты! — зашипел я и схватил его за ворот. — Завались, понял! Не лезь в то, во что не просят! Рафаэль откинул мои руки с неким раздражением, что я даже усмехнулся. Правильный ангел выходит из себя, но старательно себя сдерживает. — За что она только полюбила тебя, — зашипел он. — Просто ты не трахался со мной, — самодовольно проговорил я и глаза Рафаэля блеснули в злости, на что я снова усмехнулся. — О том, что могу делать с ней я, ты можешь лишь мечтать. — Заткнись! — зашипел Рафаэль. — Я говорил тебе не прикасаться к ней больше! — рявкнул я. — Она падала с высоты. Я должен был на это смотреть? — с раздражением проговорил он. — Я был рядом, и я мог бы помочь ей! Нет, сам Рафаэль, герой и спаситель это сделает! — шипел я, еле сдерживаясь, чтобы не избить его прямо здесь. — Да, ведь ты не способен на это. Ты не способен ее спасти. Огонь во мне вспыхнул и начал обжигать пожаром. Я схватил ангела за шиворот, испепеляя его такими же огненными глазами. Он сейчас ударил меня по самому больному, за что я хочу его стереть в порошок. — Вместо того, чтобы позволить ей отдохнуть после случая у Михаэля, ты продолжал тренировать ее, — Рафаэль откинул мои руки и выбрался из моей мертвой хватки. — Она и так была слаба! А ты еще и не упустил возможности раздавить ее психологически. Такими темпами будешь отстранен, как и Михаэль. Ведь ты наносишь прямой вред Непризнанной. — Плевать я хотел! Она все равно станет демоном! — самоуверенно выкрикнул я грубым голосом. — Я хочу стать ангелом, — прохрипел женский знакомый голос со стороны, и мы с Рафаэлем одновременно стихли. Мое недоумение на лице читаемо. Я даже не способен был скрыть этого. Я направился в ее сторону. Что повторил и Рафаэль. Я так и ощущал, как этот недоумок плескался в лучах радости, даже не пытаясь контролировать этого. Я мог бы сейчас убить ее за эти слова, и закончить ее мучения, а Рафаэлю позволить смотреть на мою жестокость. Оба даже не представляют какой силы ярость сейчас во мне, что я чувствую, как готов уничтожить в огне все небеса. — Что ты сказала? — переспросил я вместо этого, сохраняя остатки самообладания, ведь передо мной сейчас лежит моя Богиня. — Паршивым ангелом? — с пренебрежением выплюнул я. — Полегче, — рявкнул Рафаэль, показывая свои молочные зубы. — Я хочу быть рядом с Господом, — уточнила Вики елейным голосом. Лучше бы она этого не делала. Я шумно втянул в себя воздуха, намереваясь таким способом хоть немного утихомирить пожар внутри. — Рядом с кем?! — переспросил я выкрикнув. — Ты головой ударилась?! — рявкнул я. Ярость во мне только прибавлялась после каждого ее слова, которые действуют на меня полностью негативно. Видеть ее ангелом для меня самое паршивое, что может быть вообще в целом. Пусть для меня только будет ангелом, но не распространять свою ангельскую энергию среди этих тварей. Они не достойны ее. Да что же она делает со мной?! — Прекратите! — отозвался чей-то голос позади нас, и мы с Рафаэлем тут же обернулись. — Я понимаю, вы Высшие и вам вольно делать все, что пожелается, но я, как учитель, не позволю терроризировать свою ученицу. Геральд вызвался защитить Вики от моего натиска, за что я его мысленно благодарю. Рафаэлю это не под силу, поскольку он только своим присутствием подначивает меня на убийство всех и вся. — Это сказано в Уставе. Учитель защищает учеников перед кем бы то ни было, — уточнил Геральд. — Да подавитесь своим Уставом! — зашипел я сквозь зубы и снова посмотрел на Вики. Я всеми силами старался сейчас не спалить ее заживо на этой постели своими пылающими в адском огне глазами. — А с тобой, мстительница, мы еще поговорим, — пригрозил я ей грубым голосом и покинул школьную спальню. Мне сейчас лучше уйти. Я действительно готов совершить непоправимое. Мои нервы больше не выдерживают такого безжалостного напора. Они оголены до предела и вот-вот взорвутся от того, как сильно нагрелись все мои нейроны от ярости. Я точно сойду с ума так и не успев наладить с ней отношения после всего пережитого дерьма. И сейчас я уже сильно сомневаюсь, что переживу натиск своего врага. Слишком много ярости во мне, что прибавляет тьмы. Я становлюсь истинным Дьяволом, которого Вики не стоит пробуждать. Совсем не стоит.Вики
Голос Геральда касается моего разума и проникает сквозь туман собственных мыслей, только потому, что голос учителя низкий и достаточно грубый. Я улавливала его слова, но совсем не понимала сути и совсем потерялась в теме урока. Я погрязла в своих собственных рассуждениях. Естественно о Люцифере и недавней ситуации, о которой я бы не хотела знать. Мне никогда не хотелось знать с кем спит Люцифер. Но, даже если бы я знала, что он переспал с очередной шлюхой, я бы не так сильно переживала и не так бурно реагировала, что полностью лишилась энергии. Знать, что тот, кто все еще властен над моим сердцем сделал это с моей подругой, вызывает во мне море разочарования и боли. В глубине души я рассуждала об обратном. Оправдывала обоих, в особенности Алю. Она не могла этого сделать и поддаться очарованию Дьявола. Даже если просто захотела крышесного секса, о чем она мне постоянно говорила, не подтолкнуло бы ее к решению получить желаемого с Люцифером. Это просто за гранью нормального. Говорят, боль пачкает сердце. Чем больше боли, тем сильнее склонность к равнодушию и хладнокровию. Так почему на мне это не работает? Или не пришло время? Почему боль, причиненная любовью не разочаровала меня и не сделала жестокой? — Как Богиня Любви. Услышав эту фразу от Геральда, я резко подняла глаза на учителя, ощутив что-то ясное в груди. — То есть Богиня Любви не поддавалась искушениям? — спросила противная Роза. — Почему же, могла. Но только искушениям того, кого любила сама, — ответил Геральд. — А в наше время есть эта Богиня? — спросили где-то позади. — Есть, — уверенно ответил Геральд. — Она учит любить. Любовь для нее все. Любовь в ее понятии — это жизнь. Нет любви — нет жизни. Она сама проявление любви. И даже если этой Богине причинят боль несчастной любовью, она не разочаруется. Это полностью ее творение. И даже несчастная любовь. Я выдала непонятный звук и опустила голову, запуская свои пальцы в распущенные волосы. — Вики? — Я снова подняла голову, как только Геральд меня окликнул. — Тебе плохо? — Нет, — сдавленно проговорила я. — Все хорошо. Геральд кивнул и продолжил урок. Это не может быть правдой. Неужели я действительно Богиня Любви? Нужно все взвесить и проанализировать сегодня в библиотеке. — А соблазн и искушение одно и то же? — спросил Ади и подмигнул Семи. — Бесстыжие, — шикнула Мора впереди меня, чем заставила меня улыбнуться. Что, кстати, я не делала сегодня целый день. — Лично для вас, — принял вызов Геральд с усмешкой. — В отличие от искушения, соблазн — это не процесс, а скорее некий предмет, который манит к себе человека в тех случаях, когда ценой приобретения желаемого становится нарушение Божьих заповедей. — Семи, ты мой предмет, приманивающий на грехи, — воскликнул Ади, чем заставил рассмеяться всю аудиторию. — Угомонись. Не позорь меня, — покраснел Семи и пытался спрятать лицо за ладонью. — Я тут ради него нарушаю Божьи заповеди. Не благодарный, — фыркнул Ади. — Нет, Ади, — усмехнулся Геральд. — Живой человек скорее объект обожания, а не соблазна. Таким предметом может стать богатство, слава, успех, власть и вообще все что угодно — от игрушечной лошадки до главенствующего кресла. Искушение — это процесс, а соблазн — то, чем человек в этом процессе искушается. — Какая прелесть, — воскликнул Ади. — Кстати говоря, прелесть, — продолжил Геральд. — Прелесть — это состояние, в котором оказывается человек, не устоявший перед соблазном, но при этом упорно не желающий каяться, объясняющий самому себе и миру, что он все сделал правильно. Так же прелестью называют усвоение человеком лжи, принятой за истину. Как думайте, что это значит? — Геральд сложил крепкие руки на груди и стал выжидать. — Это может быть ситуация, когда человек, стоя на остановке, силой мысли вызывает автобус, молясь, чтобы он приехал быстрее? — спросила я. — А когда тот наконец покажется из-за поворота, с удовлетворением вздыхать: «Бог меня слышит, моя молитва действенна!» Или же, доведя себя постоянным внутренним напряжением до нервного истощения, начинает плакать по любому поводу и считать эти слезы благодатным даром. — Да, именно так, — согласился Геральд. — Или открыть в себе дар исцеления, — продолжила мою мысль Роза, что меня даже удивило. — Да, девушки, вы молодцы, — хлопнул в ладони Геральд и сел за свой учительский стол. Дверь в это мгновения отворилась и в дверном проеме показалась темная голова Али. Я резко напряглась. — Извините, можно? — Да, Аля, но урок уже почти закончен, — проговорил Геральд. — Ничего страшного, — улыбнулась она и на цыпочках подбежала к моей парте. Я посмотрела на свой учебником. На небольшой части чистой страницы, на полях, я против воли простым карандашом вырисовывала имена «Люцифер и Аля». Ужаснувшись, что она это увидит, я резко закрыла массивный учебник, что раздался гулкий удар, эхом распространившейся по всему классу. Аля села рядом со мной и поцеловала меня в щеку. Я вздрогнула. Не планировала я так быстро увидеться с ней. Я хотела, как можно получше запрятать свои подозрения на счет нее и Люцифера, прежде чем видеть ее и Люцифера тоже. — Вики, ты в норме? — шепотом спросила Аля, рассматривая меня. — Да, — резко кивнула я и натянуто ей улыбнулась мимолетно посмотрев на нее. После снова уставилась на карандаш, который я крутила в своих пальцах. — Вы совсем пропали, девочки, — шепотом с горечью проговорила Мора, поворачиваясь к нам лицом на стуле. — Извини, малышка, — сжала ее руку Аля и улыбнулась нашей общей подруге. — Когда более-менее разберемся со своими способностями, обязательно потусуемся. — Вы можете быть свободны, — громогласно объявил Геральд и я тут же вскочила со стула, на что девушки вздрогнули и уставились на меня с недоумением. — Простите, — улыбнулась я. — Мне нужно в библиотеку. — Так давай вместе сходим, — вызвалась Аля. — Нет, — выпалила я резко. — Мне лучше одной. Личный вопрос, над которым мне нужно сосредоточиться. Лицо Али накрыла легкая грусть. — Ладно. Но ты же мне расскажешь потом? — с надеждой в глазах спросила она. Я смотрела на нее и понимала, что Аля всегда останется моей подругой, что бы не случилось. Мы за такое короткое время уже вместе прошли через многое и одна неприятность, при том, что она недостоверная, не способна разрушить такую крепкую связь. Вспомнилось наше обещание, отданное друг другу в спальне школы на мизинцах. В груди резко разлилось тепло. — Конечно, — с улыбкой ответила я и снова села на стул, чтобы обнять ее. — Это касается моего дара, — проговорила я в ее ухо. — Желаю удачи. Я встала со стула и направилась к Геральду. Он сосредоточенно что-то читал в книге, обводя строку карандашом. — Да, Вики? — не поднимая на меня глаз, проговорил учитель, позволяя мне к нему обратиться. — Геральд, скажите, а в нашей школьной библиотеке что-то есть о Богине Любви? — Конечно, — продолжил он не отнимая от книги глаз. — В отделе «Ангелологии». В конце полка с книгами о всех Богинях. Ищи на букву «Л», — объяснил Геральд. — Хорошо, спасибо. Я смогла быстро найти место, указанное Геральдом, постоянно прокручивая в голове его объяснения, пока не нашла нужную книгу. Она была средней толщины с белой книжной обложкой. Красивыми золотыми чернилами было выведено название «История Богини Любви. Способности.» Я нашла свободное место за столом, где не было никого абсолютно, в отличии от других мест, на которых устроились Непризнанные. Кто-то совместно делал домашнее задание, кто-то в стороне читал что-то не связанное с занятиями. Такая картина автоматически посылает впечатление, что я сейчас в обычной земной школе. Но тяжесть крыльев за моей спиной возвращает меня в реальность. Я прочистила горло и выдохнула. Открыла книгу и стала внимательно рассматривать плотные страницы. Под пальцами ощущалась нежность бархата, что даже не хотелось выпускать из рук эту книгу. Мне не особо хотелось читать историю Богини Любви, поскольку история из уст Рафаэля о ней все еще в моей памяти и на слуху. Я сразу пролистала в конец. К способностям. Одними губами я стала читать строки на странице книги. Большие буквы соединялись в слова, а слова в фразы и опечатывались в моей голове под коркой. «Богиня Любви могла наделять людей чувствами, дающими силу и видение прекрасного, помогающими включаться в живой процесс истинной реальности, а не в искусственный ментальный мир. Она не выносит легковесности чувств и преследует тех, кто отвергает любовь. Её образ менялся в веках, но сила оставалась неизменной. Каждая существующая Богиня Любви — есть отдельная личность. Поэтому не каждая Богиня Любви может олицетворять принцип: бог — есть любовь Этот дар не расширяют. Его принимают» Я закрыла книгу и задумалась. Черт, сколько намеков было! Я взъерошила волосы, пытаясь отогнать наплыв воспоминаний с огромным количеством намеков со стороны окружающих. — Вот ты где, — послышался позади до боли знакомый низкий баритон, что я вздрогнула и резко развернулась. — Всюду ищу тебя, — как ни в чем не бывало проговорил Люцифер и направился ко мне. Я встала и спрятала книгу за спиной. Люцифер оглядел мой внешний вид и вскоре его рубиновые глаза с огромным скрывающим только для меня миром врезались в мои. По моему телу прошел импульс. — Милое платье, но завтра снова придется заменить это чудо на спортивный костюм. — Уже? Я еще не оправилась, — с холодом проговорила я. — Снова пытаешься жалеть себя? — А почему нет? — нахмурилась я. — Я у себя одна. Если я так буду изводить себя, это будет значить, что я никак не люблю и не уважаю себя. — Рассуждаешь здраво, — усмехнулся Люцифер. — Мне плевать, что ты там думаешь. Учитель приказал — ученица сделала. После этого холодного приказа Люцифер зашагал к выходу из библиотеки. Я прикусила нижнюю губу. Нет, я обязана удостовериться. — Я ведь Богиня Любви, не так ли? — выпалила я в страхе, что Дьявол сейчас рассмеется мне в лицо от таких предположений. Но вместо этого Люцифер резко остановился и с удивлением повернулся ко мне лицом. Он даже не пытался скрыть своей редкой эмоции. — Надо же, как ты быстро, — прокашлялся Дьявол. — Так я права? — удивленно спросила я. Люцифер зашагал обратно ко мне. Он остановился в каких-то жалких сантиметрах от меня. Люцифер был очень близко, что я снова забыла, как дышать в его присутствии. Его жар обволакивал мое тело и приманивал к хозяину моего сердца и души. Я судорожно выдохнула. Пальцы Дьявола коснулись моей щеки. Эти касания стали для меня электрическим током, наполняющий все поры моей кожи и посылающий импульс в жилы, вскипая тем самым кровь. — Я рад, что ты познала свой прекрасный дар, — с хрипотцой в голосе проговорил Люцифер. Такой его голос, спокойный и хриплый, кружит мне голову и заставляет сердце биться сильнее. Высокая фигура надо мной давит, и я забываю обо всех его деяниях, причиняющие мне боль. Но во мне все еще сохранились остатки здравого разума. Не позволяй. Здравая Вики. Как вовремя. — Поэтому ты причиняешь мне боль? — выпалила я, сменяя свои чувства к Дьяволу за одно мгновение, что даже он сам удивился этому. — Решил проверить меня на прочность? Сможешь ли сломать самое сильное чувство во Вселенной? Таким образом, думал, что оправдаешь свое звание Дьявола за мой счет? Я могу пожелать тебе лишь удачи, — выплюнула я напоследок и обошла Люцифера, чтобы покинуть библиотеку с тяжёлым сердцем. Но он схватил меня за руку и вернул на место. При этом обвил мою талию своей крепкой рукой и притянул к себе. Наши тела врезались, что просто противопоказано. — Вот уж не думал, что мой величайший и главный враг поселится в той, что сводит меня с ума, — прошептал Люцифер в мое ухо и после коснулся губами моей щеки, делая невесомую дорожку по моей коже лица, останавливаясь у самых моих приоткрытых губ. Я уже прикрыла глаза, наслаждаясь теплом, исходящим от его тела и тяжелым горячим дыханием у моих губ. Чувствовала его желание слиться со мной в поцелуе. Представляла его настолько жадным, что голова закружилась от одних фантазий. Но Люцифер внезапно выпустил меня из своей хватки, а после я услышала его приглушенное рычание и тяжелые отдаляющиеся шаги, говорящие о его злости. Из-за ватных ног я упала на стул. Поставила локоть на поверхность стола и положила свою голову на ладонь. Почему-то именно сейчас во всех красках я понимала, насколько дерьмова моя жизнь в этом мире.