Э.Арто

«Музы говорят ложь, которая похожа на правду», Гесиод

О, театр! Буйство красок, фальшивых эмоций, музык души и тела. Но даже в такой, казалось бы, клоаке найдется пара-тройка достойных называться Истинным Искусством. Презентабельного вида автомобиль остановился у дверей театра «АРТО». Водитель вышел и открыл заднюю дверь, подавая руку выходящей из нее женщине. Черное практически невесомое одеяние до пола, капюшон, который скрывал лицо, и черные перчатки: видно, ей очень не хотелось, чтобы ее кто-нибудь узнал. Из соседней двери вышел мужчина, поправил полы дорогого пальто, провел рукой по красиво уложенным волосам. Милая пара. Мужчина взял свою спутницу под руку и повел к роскошным дверям. Охранник, стоящий у входа и затягивающийся сигаретой, поперхнулся и тут же ее выбросил, развеяв рукой дым. - Добрый вечер. Даже легкий поклон не изменил выражение лица входящего мужчины. Надменный и холодный, издали напоминающий властный волчий взгляд серых глаз, увидев который не быстро забудешь. Он даже не кивнул в ответ. Охранник открыл перед входящей парой дверь и снова поклонился. - Богатеи чертовы. Злость стража порядка можно было понять и оправдать. За столь долгую службу этим резным дверям входящие и выходящие люди не удостаивали его даже приветствия. Максимум взгляды: быстрые, настырные, меланхоличные, радостные, холодные, доброжелательные. Он даже мог припомнить и улыбки, но их было так мало брошено в его сторону, что они меркли, не имея возможности оставить отпечаток в его маленькой душе. А душа была по-настоящему маленькая. Ограниченный кругозор, нежелание открыться миру, замкнутость и озлобленность. Неудивительно, что окрыленные дарами Мельпомены и Талии театралы натыкались на высокий негативный эмоциональный барьер, выходя из здания театра. Впрочем, маленькая душа иногда способна сыграть большую роль в жизни отдельно взятых людей. Мужчина и женщина (а может и юная прелестная девушка) тем временем поднимались по ступеням на второй этаж. Открытые двери зала приглашали войти внутрь. Они манили, притягивали и зазывно влекли окунуться в удивительный мир театральной феерии. В зале было пусто. Грустные одинокие ряды кресел, приглушенный свет по-королевски величественной люстры, недвижимые портьеры, закрывающие входы в зал. Кажется, стоит закрыть глаза и тут же можно представить, как раздается смех публики и восторженные рукоплескания, как мечутся эмоции в зале, как умелые актеры плетут тончайшую нить вымышленного мира, как надевают маски, а некоторые и срывают их, являя публике свое истинное лицо. На сцене, освещенной ярким светом нескольких прожекторов, стояло кресло. Если на него долго смотреть, то по-настоящему становилось жутко. У него высокая спинка, отдаленно напоминающая каркас кифары, резные ножки, вырезанные по подобию львиных лап. Бордовый бархат, в свете софитов играющий кроваво-красными оттенками и коим было перетянуто кресло, пленил взгляды, заставляя смотреть только на этот объект. Молодая пара замешкалась, не зная, куда идти и куда садиться. - Вы рано. Спектакль начнется только через час, - грудной чарующий голос заструился откуда-то с потолка, стал отталкиваться от стен и заполнять пространство зрительного зала. Женщина охнула и вцепилась в руку своего сопровождающего. Мужчина тоже выглядел довольно растерянным – его глаза испуганно метались по сцене. Почему-то ему казалось, что именно оттуда звучит этот неестественно красивый молодой женский голос. - Да, Вы правы. Мы не вовремя, но… Если бы не дело особой важности, то мы бы с моей супругой не посетили Ваш театр сегодня. Он говорил взволнованно и даже несколько неуверенно. Мужчина картавил, но эта картавость придавала ему некоторую долю шарма. Безусловно, это был тот еще сердцеед. Его серые живые глаза источали тот свет, который обычно исходит от энергичных, полных сил людей. Людей, которым любые преграды по плечу и которые не останавливаются ни перед чем на своем пути. Упрямая складочка между бровей лишь подтверждала это. - Дело особой важности? Странно, Эстер Арто никогда не вела дела с мафией, ФБР или другими агентурными службами и криминальными элементами. - О, нет-нет! Это личная просьба. В зале повисла гнетущая атмосфера. Замерло буквально все, и даже назойливая муха, до этого отчетливо жужжащая в зале, замерла, обосновавшись на спинке одного из кресел зрительного зала. Раздался шелест подола платья, приятный цокот каблучков, неспешный и уверенный, и на сцену вышла женщина. На ней было роскошное театральное платье черного цвета, пышное, мерцающее стразами и пайетками. Его вышитый кружевами лиф прекрасно обрамлял обнаженные плечи, а высокая прическа подчеркивала точеную шею. На лице у вышедшей на сцену женщины красовалась маска, из такой же черной ткани, как и ее платье, украшенная пушистой оторочкой по краю и заканчивающаяся по бокам черными лебяжьими перьями. Она немного постояла, вглядываясь в лица своих «зрителей», затем качнулась на каблуках и, шелестнув подолом по подмосткам, направилась к креслу. Не было на свете еще женщины, которая села бы в него с такой грацией и изяществом. - Я слушаю вас. Но перед тем, как вы начнете свой рассказ, прошу – садитесь. Ее рука, украшенная перстнями с большими камнями, указала на места в зрительном зале. Молодая пара выбрала два места в третьем ряду, рядом с проходом между двух половин партера. Достаточно почтительное расстояние. - Не знаю, знаете вы или нет, кто мы? - Я знаю, кто вы. Мистер и миссис Дэннет.(*1) Роберт Дэннет - миллионер, банкир, не сходящее с первых страниц журналов лицо новой когорты знаменитых богачей. И его жена, юная… - О, это громкие слова… - Но правдивые! Диалог прервался громким голосом женщины. Он взметнулся ввысь как белый голубь и распался под сводом потолка зрительного зала на мельчайшие звуки. Роберт Дэннет перебил ее, не дав назвать имя своей жены, боясь того страха из детства, что даже у стен тоже бывают уши. Но и Эстер Арто не оставила безнаказанной эту наглую выходку. - Простите. Я позволил себе дерзость в ваш адрес. - Извинения приняты. Мужчина растеряно смотрел на нее, и от того холодного уверенного взгляда не осталось и следа. - Вас что-то тревожит, мистер Дэннет? Вам некомфортно сидеть здесь? - Нет. Просто я не хочу, чтобы наш разговор был известен кому-то кроме нас. Молящий взгляд миллионера уставился на Эстер Арто. На него в ответ смотрели пустые, ничего не выражающие глаза. Кажется, что для женщины на сцене этот разговор не нес ничего особенного. - Хорошо. О нашей тайне никогда никто не узнает. Двери входов по обе стороны зала скрипнули и подались, влекомые кем-то невидимым. Глухой стук оповестил трех людей о том, что они закрылись. Портьеры шелохнулись и замерли. Маленькая тайна сулила быть погребенной навсегда под этими высокими сводами театра «АРТО». ---------------------------------------------------------------------------------------------------- (*1)От др.-евр. имени Данийель - "Бог мой судья"