Та же жизнь, но в другое русло

Вечер проведенный втроем, стал еще одним ярким воспоминанием в ленте памяти Гермионы Грейнджер. Мороженное, временами падающее на ковер, смешная комедия, транслируемая по телевизору, детский смех Скорпиуса и тонкий юмор Драко Малфоя сделали вечер поистине потрясающим. Гермиона смотрела на них, смеялась и хотела стать частичкой этого. О такой семье она мечтала в потаенных фантазиях, прикрытых замашками трудоголика и образом «сильной женщины», укоренившимся в сознании. Глубоко внутри Гермиона хотела небольшую семью, с которой сможет проводить вот такие милые вечера, мужа, за которым она будет как за каменной стеной и одного, слишком умного для своих лет, сынишку. Однако, до сего времени жизнь распоряжалась иначе. Весь вечер она хотела спросить у Драко про мать его ребенка, но так и не решилась, подумав о том, что это могут быть ужасные воспоминания, которыми он не захочет делиться. Все таки их отношения не были на достаточном уровне, чтобы говорить о его прошлом. О своем бы она больше не желала говорить. А между тем, он видел в ее глазах немой вопрос, но не спешил раскрывать этого. Драко знал, что рассказать об этом ей — слишком сильно для него. Эти воспоминания продолжали грузом лежать на его душе, но поделиться ими он был не готов. Слишком уж ужасно это произошло. А самое ужасное во всем этом — он знал все с самого начала и ничего не попытался сделать. Ни-че-го. Прекрасно понимая, что его жена угасает, Драко стоял у ее кровати и держал худую руку до последнего вздоха. Можно ли считать это оправданием? Кто знает, тот когда-нибудь ему об этом расскажет. После того, как все закончилось и они разошлись по домам, Гермиона сразу же отправилась в ванную. Стоя перед зеркалом, она в который раз рассматривала свое тело. Сняки заживали и пропадали, тело приходило в норму. А вот голова почему-то совсем не хотела подчиняться времени. Присев на край ванны, Грейнджер включила воду. Не сводя глаз со своего отражения в зеркале, она пыталась расставить все по своим местам, разобраться в себе, своих мыслях и чувствах. — Что я чувствую к Рональду? Ненависть и ярость. Ванна быстро наполнялась и Гермиона кинула в нее бурлящий шар. По комнате распространился приятный запах ванили. — Что я чувствую к остальному семейству Уизли? Отвращение. Поднявшись, волшебница расставила несколько свечей на бортик. — А что я чувствую к Гарри? Обиду. Он больше не пишет мне, не присылает патронуса с пожеланием доброго утра, как когда-то раньше. Взмахнув рукой, она невербальной магией зажгла фительки и погасила свет. — Что же я чувствую к Драко? Не знаю, но я хочу быть ему близкой, хочу быть рядом с ним, ощущать его поддержку, видеть его глаза, чувствовать его запах. Грейнджер размышляла в слух, протягивая слова. — Странное чувство. Странные мысли. Странная я. Сняв одежду, Гермиона залезла в горячую воду и продолжила говорить, отрывая флакончик с шампунем. — Живя с Рональдом, я чувствовала себя обязанной. Как будто если я уйду и не буду удобной, то подведу его. На все его действия реагировала одинаково — так надо, так нужно. Как будто я должна была его любить, даже если мне этого не хотелось. Но разве можно любить без желания? Нанося на мокрые волосы бальзам, волшебница не останавливалась в своих попытках привести голову в порядок. — Я стремлюсь к Малфою, меня к нему тянет. С ним я не чувствую этой убивающей обязанности. С ним я хочу…но хочет ли он? Ощущает ли он тоже, что и я? Насухо вытершись махровым полотенцем, пахнущим свежестью, она подвела итог. — С этим самокопанием до крышки гроба себя доведу. — и грустно смехнувшись, Гермиона надела кружевную ночнушку и отправилась в постель. И пусть сон заберет все тягостные мысли.

***

Каждый новый день приносил с собой новые испытания. Сегодняшним утром ей пришло письмо от аврората с просьбой явиться и дать показания против бывшего мужа. В его присутствии. — Черт возьми! — стукнула ладонью по столу Гермиона, прочтя письмо. — Когда уже все закончится? Вопрос, на который никто ей не ответит. Разве что? Разве что тот, кто сейчас стучит в ее дверь, чтобы сопроводить в аврорат и помочь преодолеть это испытание. — Доброе утро. — улыбаясь, Драко протягивает ей стаканчик кофе. — Выглядишь так себе. — Ну что ж, спасибо за комплимент и за кофе, он сейчас очень кстати. Усмехнувшись, Грейнджер забирает у него напиток и делает большой глоток. Теплая жидкость согревает изнутри, даже появляется намек на энергию. Драко улыбается в ответ, а потом располагается на одном из диванов ожидая Гермиону. Облегающее черное платье длинны миди с рукавами три четверти и открытой спиной, черные лодочки на высоком каблуке и черный платок — словно знак прощания с прошлой жизнью, ее похороны. — Надеюсь, это последний раз, когда мне придется увидеться с бывшим мужем. — с этими словами она вышла из комнаты и предстала перед бывшим слизеринцем, который тут же поднялся со своего места. — Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы поспособствовать этому. И подав руку, он повел ее к камину. Пропуская даму вперед, Драко выждал несколько секунд и шагнул следом. Едва не врезавшись в Гермиону на выходе из камина, Малфой придержал ее рукой за талию и тут же почувствовал мелкую дрожь своей спутницы. Видимо она сделала неконтролируемый шаг назад, поддавшись эмоциям. Но не смотря на это, голова ее была высоко поднята, а во взгляде читался холод. — Держись, скоро все закончится. — шепнул бывшей гриффиндорке на ухо Драко. — Спасибо. — коротко ответила она и выпрямив спину направилась к своему стулу. Рон Уизли уже ждал ее в кабинете. Развалившись на стуле, он глупо улыбался, будто чувствовал свое превосходство. Только после появления Малфоя, он сел скромнее и убрал гримасу со своего лица. — Ну что ж, думаю мы можем начинать. — сказал пожилой аврор, когда все сели на положенные места. — У нас есть обвинитель, обвиняемый и свидетель. Соблюдая протокол, мы возьмем у всех участников показания и если выясниться, что обвиняемый виновен в полной мере, ему будут вынесены дополнительные ограничения и пересмотрено решение о наказании. Отдельного суда по этому вопросу не будет, не смотрите так на меня, мистер Уизли, не усугубляйте ситуацию. — Я всего-то хотел попросить прощения у Грейнджер. — пробубнил Рон, вжимая голову в плечи. — Ну точно. Дверь вынести хотел чтобы не мешалась, а сквернословия так и подавно не было. — сразу же отреагировал Малфой, говоря с преувеличенной иронией. — Уизли, я едва держусь, чтобы не придушить тебя прям тут, так что не советую болтать лишнего. — Да пошел ты, хорек. — Как по-детски. Самому не смешно? — Кхм, попрошу соблюдать порядок. Мисс Грейнджер, вы в порядке? Сидя на стуле закинув ногу на ногу, Гермиона почти не дышала. Кожа покрылась мурашками и приобрела зеленоватый оттенок. — Давайте поскорее закончим. У меня нет ни малейшего желания здесь находиться. — коротко ответила она. — С каких пор тебя стало устраивать побыстрее? — хмыкнул Рон, намекая на непристойные вещи. — Я сломаю тебе челюсть, рыжий. — Джентельмены! — в который раз призывая к порядку, закричал аврор. — Ближе к делу. Выслушав все стороны, пожилой мужчина неутешительно покачал головой, смотря на Рона. Стуча ручкой по столу, он собирался с мыслями, потом что-то черканул на листке, свернул его в конвертик и отправил. Ответ пришел всего через минуту. Пробежавшись взглядом по написанному, аврор взял в руку волшебную палочку и запястия Рона сковали цепи. — Ваше время домашнего ареста вышло. К тому же к вашему сроку добавляется еще пять месяцев. Сейчас за вами прибудет команда авроров, которые сопроводят вас прямиком в тюрьму, мистер Уизли. Испарина покрыла лоб Рона. У него ведь было еще пол месяца домашнего ареста, на который после суда договорился Гарри, а что теперь? — Ах да, теперь, благодаря вам, репутация мистера Поттера под большим сомнением. Посещать вас смогут только ближайшие родные. Напомню, он в этот список не входит. — каждое слово аврора было наполнено плохо скрываемой неприязнью. — Мисс Грейнджер, мистер Малфой, вы можете идти. Вас больше не побеспокоят. — Спасибо. — Благодарим за помощь. — добавил Драко и покинул кабинет вместе с Гермионой придерживая ее за руку.