По лезвию в небо

-Жень? Ты не выспался? - Лёша ткнул локтём лежащего на парте Женю, вопросительно выгнув бровь, но при этом не сводя глаза с учительницы. Мильковский знал, как сильно о нём беспокоятся, поэтому не стал игнорировать этот вопрос. -Да. Опять отец вернулся. Вчера стеклянной розочкой на маму махал, было так страшно, - Женя отвёл взгляд в тетрадь, делая вид, что что-то пишет. Выводя очередную линию, он почувствовал окольцованную руку парня у себя на коленке, которую тут же сжал под партой, сплетая пальцы, - Лёш, ты не волнуйся, хорошо? Всё наладиться у меня, - Они оба знали, что это далеко не так. Но эта отговорка будто давала тусклый свет в тёмной жизни, будто и правда как-то помогала, спасала от отца и от суровой, страшной реальности. Лёша кивнул. -Может, сходим вместе куда нибудь? - Уже на перемене Рома догнал друзей, сразу же обращаясь к ним с этим вопросом. -Да, крутая идея! - Женя старался ухватится хоть за какой-то шанс не возвращаться домой, не грустить и быть на позитиве. И у него получалось. -Ребят, в эти выходные моя любимая группа даёт концерт. Я бы очень хотел сходить. -Что за группа? -Sum 41. Слышали? -А, это тот блондинчик? -Нет, не Женя, - Сказал Лёша, пытаясь шутить. Ребята переглянулись между собой, и через мгновение школьный коридор услышал смех троицы. -Господи, Лёш! Обожаю твои тупые шутки! - Проговорил, сквозь смех, Женька, - Хорошо, давайте сходим на концерт. Только, у меня зарплата будет только на следующей неделе. -Я заплачу, - Сказал Рома. Он всегда выручал даже с деньгами. Он ведь знал, как нуждается Женя в дополнительном времяпрепровождении с Лёшей. Прозвенел звонок. Уставший Женя снова дремал, пока руссичка объясняла тему. Голова расскалывалась, хотелось кофе и сигарет. -Евгений! Я вам не мешаю? - Эти слова в тумане, толчок локтём в бок, тишина в классе и предчувствие чего-то плохого - это всё случилось будто за секунду. -Извините, - Женя встал из-за парты, опустив голову. -Школа это не ваш дом, и спать здесь нельзя! - Галина Ивановна лишь подошла ближе, - Или вам родители спать не разрешают? - Голос учителя сочился издёвкой, как бы шутя и играя. -Простите, я больше не буду, - Теперь блондин смотрел прямо в глаза женщине. -Наверняка всю ночь в телефоне просидел. Я ставлю тебе двойку, - Сердце Жени пропустило удар, зная, что будет дома, но на этом испытание не закончилось, - И звоню отцу, а то от матери толку никакого. -Нет, - Прошептал Женя, чувствуя страх и подступивший к горлу ком, который он изо всех сил старался спрятать куда подальше. -Садитесь. После урока останетесь, - Женя сел и уронил голову на руки. Плечи тряслись, было страшно, очень страшно. -Жень, успокойся, - Лёша положил руку на спину Жени, успокаивая, - Может на перемене решится что нибудь. Только не плачь, прошу. Слышишь? Солнце, - Последнее слово было сказано очень тихо, почти одними губами. Но Женька услышал. -Как ты меня назвал? - Заплаканные глаза смотрят прямо на Лёшу. Бочкарёв любит его как друга - в этом гитарист не сомневался. А Лёша... А Лёша не видел сейчас смысла в отговорках. -Солнце. Знаешь, - Пауза, будто для решения и без того решённого вопроса - надо ли говорить? - Я в тебя давно влюблён. Я понимаю, что ты не ответишь мне взаимностью, но... Я надеюсь, что мы хотя бы сможем оставить всё как есть? - Лёша опустил взгляд на руки. Тремор сейчас усилился, ведь он боялся реакции лучшего друга. Но вопреки ожиданиям Женя лишь взял барабанщика за руку. -Лёш... Я тоже тебя люблю. Если хочешь, начнём встречаться. -Правда? - Лёша не верил. Ведь такого счастья просто не может быть. Он точно знал, что повести ему так не может. Но Женя лишь утвердительно кивнул, пытаясь успокоить Лёшу, а за одно и его тремор, - Да, очень хочу Жень. И я очень тебя люблю, правда. -Вместе всё пройдём, - Вздохнул Мильковский, переписывая в тетрадь очередное бесполезное правило. Наконец всё решилось, его тайная влюблённость была раскрыта тем, в кого он и был влюблён все эти годы. Была раскрыты Лёшей. И именно сейчас, сидя в душном кабинете русского языка перед учителем, виноватом в его вечернем избиении, а заодно и в раскрытии Лёшиных к нему чувств, он был счастлив.