Новогоднее чудо

      — Может, впустите? — прерывает неловкое молчание, воцарившееся во дворе, Еин.       — А…       — Дети мёрзнут, — поддакивает Минхо, который ещё минуту назад спорил с омегой четы Чон (и говоря о детях, альфа имеет в виду не только Бомгю, но и Юнги с Чимином).       — Тэ?       Блондин растерянно смотрит то на мужа, то на родственников и двух слов связать не может. Его просто разрывает на мелкие кусочки от нерешимости, что же ему, вернее, им делать. С одной стороны, они все так долго ехали сюда, конечно же их нужно скорее впустить в дом. Но с другой, их тут никто не ждал, с обоими они поссорились и видеть их нет никакого желания — пусть уезжают, их проблема, только Юнги с семьёй могут остаться. Но это же семья, неприлично прогонять. Но они друг друга не переносят, тем более, что Кимы не любят альфу, а Чоны — его, ну нафиг. Ангел и демон спорят между собой, никто не уступает. Их любят, но здесь им не рады. И что делать? Как только все переступят порог — ну точно начнётся война. А выдержат ли они? В крайнем случае ведь даже не уехать, не сбегать же из собственного дома.       — Папа, хоёдо, — хнычет альфочка и дёргает родителя за домашние штаны.       — Пойдём в комнату, солнышко, — наконец-то хоть что-то говорит омега и смотрит на истинного, активно намекая, чтобы тот принял решение сам, после чего берёт ладошку мальчика в свою большую руку и ведёт в сторону лестницы наверх. Кажется, Ёнджун тоже не особо доволен сложившейся ситуацией.       — Вы нам не рады, — делает замечание Хичёль, больше звучащее как очевидный факт.       — А я вам сразу говорил, — ворчит Юнги, придерживая одной рукой Бомгю, который сидит у него на плечах, а второй обнимает Чимина за талию, чтобы истинный не начал суетиться как белка в колесе.       — Дя Гу, — мямлит Бомгю, — а пому мы ни хоими? Паоли на? (а почему мы не заходим? Пароль надо?       — А… Эм… Ну, проходите, н-наверно. Просто… Это правда неожиданно. И вы… Теперь, видимо, придётся корректировать наши планы. Вы надолго?       — Нет, ну вы посмотрите, мы даже ещё не вошли, а вы уже выгоняете, — ругается Минхо.       — А ты на сына моего не ори, для этого есть я! Чонгук, что за дела? Какие планы? Дома торчать?       — Да как вы со своим ребёнком разговариваете? — негодует Минхёк.       — Мы планировали до января, — спокойно говорит Хичёль, первым проходя в дом, а за ним и остальные.       — В смысле? На все праздники?       — Да, на день рождения Тэ, Новый год и до пятого числа, пока у всех каникулы, — улыбается омега четы Ким.       — О боже…       — Намджун с семьёй приедут только вечером 31ого.       — Но…       — Мы вас не потесним, — заверяет Еин и проходит дальше, чтобы в прихожей все поместились, — какую можно выбрать комнату?       — Наш дом не способен вместить в себя вас всех… — почему-то мямлит, словно извиняется Чон и закрывает дверь, после чего помогает гостям-семье раздеться.       — Что же это тогда за дом такой? — усмехается Минхо, глядя на альфу как на…       — Наш дом, для нас. На первом этаже есть комната и гостиная, на втором наша, сына и ещё одна гостевая, которая станет детской чуть позже. Вас всех разместить здесь… Проблематично.       — И что ты предлагаешь? — явно с наездом шипит Еин.       — Нет, ну вы нормальные вообще?! — не выдерживает Юнги. — Вы, ваши обе семьи, с ними поссорились, хоп, решили всё исправить, им ничего не сказали, приехали, а теперь ещё и наезжаете, условия ставите? А до этого вы что, в доме не были, не гостили? Не знаете, как тут что? Ах да, конечно же, о чём это я?       — Юнги~я, — пытается успокоить мужа омега, да и Бомгю куксится из-за смеси негатива вокруг, особенно когда к этому всему прибавляются феромоны отца.       — Нет, Чимин, подожди. А разве это не так? Перед отъездом я сколько раз говорил, что комнат на всех не хватит? Меня хоть кто-то послушал?       — А вы не вместе? — удивлённо спрашивает Тэхён, который прислонился к косяку, разделяющий холл и зону гостиной, тихонько пришёл под шумок.       — Мы планировали приехать на новый год на денёчек, нас Чонгук пригласил к вам, как и твоего брата. Прости, что сюрприз чуть испортили. А потом я нечаянно узнал о плане родителей, и пришлось ехать на день раньше. И не зря.       — Чонгук, ты… Пригласил моего брата тоже?       — Да… Прости, Тэ, я подумал, что…       — Спасибо, — омега подходит к истинному и обнимает так сильно, как только может, и целует в скулу.       — А, то есть нас вы звать не собирались? — уточняет Минхо.       — Нет, — хором ответили оба.       — Тэхён~а, вы с Гуком как, где сейчас спите? — интересуется Чимин немного виноватым тоном, потому что Бомгю начал капризничать, омежке плохо, да и устал он после долгой дороги, поспать нужно (Ёнджуну, кстати, тоже пора ложиться).       — Мы сейчас перебрались на первый этаж, — отвечает за супруга Чонгук и берёт на руки племянника, который явно устал сидеть у родителей.       — Значит есть гостиная и гостевая на втором.       — Ещё наша и Ён~и. В нашу пусть лягут Намджун-хён с семьёй, у нас там кроватка стоит. Вернее, Чонгук~и поставит, сегодня-завтра соберёт.       — Мы поспим в гостиной, — заверяет Юнги, и Чимин много раз кивает.       — У Ёнджуна кровать… Блин. Там чисто на ребёнка. Максимум один взрослый, — думает Тэ.       — Юнги-хён, может быть, вы с Бомгю будете там, а ещё кто-то третий в гостиной? — спрашивает брата Чонгук, развлекая ребёнка.       — Не нужно, — подаёт голос Хичёль. Мы правда виноваты, что всё так получилось. Сейчас, на эту ночь, кто-то может остаться в вашей спальне, Чонгук. А потом…       — Ну кому это удобно, сто раз бегать, — сердится Тэхён. — У нас есть надувной матрас, двухспальный. Бомгю на кроватке с кем-то из родителей или один… Вы извините, что…       — Тэ, всё хорошо! Вы не виноваты! Родители — да. Мы не предупредили вас об этом — тоже. Но не вы, это точно! — успокаивает Юнги омегу и крепко обнимает. — С днём рождения.       — Спасибо.       Альфа забирает сына с рук младшего брата и поднимается с вещами наверх, по памяти помнит, где комната Ёнджуна. Альфочка, кстати говоря, после того, как папа надел на него тёплую кофточку, спустился вниз и внимательно наблюдал за гостями из своего спортивного уголка. Чонгук ведёт Тэхёна в их комнату на первом этаже, чтобы поговорить, так сказать, расставить все точки над i в сложившейся сложной ситуации, и их сын бежит к ним, не желая оставаться один, а вот родители обоих… Они как дети малые не могут поделить спальный уголок. Причём спорят именно Еин и Минхо, в какой-то момент повышая голос. «Спина больная, а кому сейчас легко, мы хотим быть ближе к сыну, а нам нужен ночной перекус…». Только благодаря Юнги быстро всё решилось: Кимы внизу, Чоны наверху и точка.       Как только Бомгю, Ёнджун и Тэхён были уложены спать (папа с сыном на первом этаже, омежка на втором), Чонгук собрал всех на кухне. Хватит, достали.       — Сегодня у Тэхёна день рождения. Перестаньте собачиться со всеми из-за какой-то хуйни.       — Не матерись.       — А с вами нельзя по-другому! Тэ себя накручивает, нервничает, расстраивается из-за ваших ссор на пустом месте, что вы до него докопались, на меня наезжаете… Вы, «дорогие» родители, вообще с каждым из нас в ссоре, а ведёте себя так, словно ничего не произошло! Не заставляйте его лишний раз нервничать, дайте нам спокойно доходить последний месяц. А потом мы все спокойно вздохнем и уедем от вас подальше, хотя куда, казалось бы?! Одни из Тэгу, вторые из Пусана! Будем и дальше по видеосвязи общаться, а в дом я вас больше не впущу. И пяти минут нормально пообщаться не можете! Поссорились несколько лет назад и холодную войну в семье устроили.       — Прости, Чонгук, — извиняется Минхёк, искренне, после чего даёт мужу подзатыльник, — я же просил тебя молчать, если ничего хорошего сказать не можешь! Хотя бы немного, но можно уважать родного сына и его выбор?       — Нет. Родного сына я люблю и уважаю, но только не его выбор.       — Да это ваш сын моего не достоин! — шипит Еин. — Он же ни на что не способен! Только и сидит дома, ничего не делает, всё держится на Чонгуке, а он им пользуется! А потом всё! Развод. Дом его, деньги его, всё его, а ты, сынок, в пролёте.       — Пап, ты, блять, головой ударился?! Ты что такое вообще говоришь?!       — Скажи ещё…       — Да это мой сын не достоин вашего! Что это? Полицейский, который в один день может не вернуться и причинить моему ребёнку столько боли, сколько, блять, словами не описать.       — Так и держали бы его на цепи дома!       — Вот и держали!       — Сейчас вы все выйдете из нашего дома, — железно говорит Чонгук, — коль приехали, будьте добры, сидите тихо и помалкивайте.       Чонгук, окинув всех убийственным взглядом, молча вышел из кухни, к брату, который сидел в гостиной и всеми силами притворялся, что смотрит выключенный телевизор. Но решил, что лучше пойдёт к семье. Даже рядом находиться тошно. Юнги лишь одобрительно кивнул и пошёл на кухню, теперь он хочет со всеми поговорить. Всё равно Чимин сидит с их малюткой. А Чон быстро юркнул к себе в комнату. Тэхён спит на боку спиной к двери и обнимает их альфочку, и Ёнджун обнимает папу за живот. Ну такая это трогательная картина. Тепло волнами разносится по телу, на лице сияет мягкая улыбка. Даже одеялом не укрылись. Но омеге явно прохладно, ноги поджимает, хотя он и в тёплых штанах. Чонгук достаёт из шкафа тёплый плед и укрывает, целуя обоих в щеки. К счастью, никто не проснулся, а Тэхён ещё и уголками губ улыбнулся. Хоть бы сон помог расслабиться и отпустить ситуацию. Но сидеть у семьи над душой альфа не решился, вдруг ещё проснутся.       А Юнги устроил самый настоящий разнос. Мало того, что когда Чонгук вышел из комнаты, перед ним извинились все, так ещё и начали помогать готовить праздничный ужин. Вернее, омеги решили приготовить мясо и роллы, а отцы — ушли в магазин за продуктами. Правда, Еин и Минхёк не долго смогли сохранять мирную атмосферу, потому что рецепты блюд у каждого свои, знают они всё лучше друг друга, но старались не показывать это при детях. Сам Юнги уже вместе с Чимином устроились в гостиной перед телевизором вместе с младшим, потому что Бомгю проснулся и изъявил желание осмотреть дом, однако спортивный уголок сразу же привлёк его внимание, на то он и маленький любопытный омежка (конечно же, Чонгук сначала максимально обезопасил зону развлечения и только после того, как убедился, что племянник не повредит себе ничего (не должен, по крайней мере), присоединился к старшим). Позже к нему пришёл Ёнджун, которому сначала очень не понравилось, что играют без него, но быстро успокоился, стоило только отцу серьёзно позвать его «сын», а Тэхён так и остался спать. Словно в спячку впал, резко. А ночью он что делать собирается? Хороший вопрос. Но будить папочку никто не спешил. Всё-таки, стресс днём получен. А вдруг он теперь проспит до следующего утра? У альфы пару раз такое было, что, например, он как-то преступника упустил, выговор получил, от дела отстранили, и на фоне стресса проспал почти 20 часов. Тогда Тэхён хотел уже скорую вызывать, но Чонгук проснулся раньше и ещё два часа успокаивал мужа, что всё с ним хорошо, особенно если его семья улыбается.       Вот и сейчас Тэхён сам проснулся, правда, в восемь вечера и ужасно голодный и капризный. Стоило ему выйти из комнаты, как он словно в другой мир попал. Папы сплетничают в гостиной, отцы что-то про машины рассказывают сыновьям, а Чимин с детьми в лего играют. Первым его замечает Юнги, который сразу говорит об этом брату. Чонгук с улыбкой идёт к истинному, тут же обнимая его за плечи и целуя, абсолютно никого не стесняясь.       — Как себя чувствуешь, солнце?       — Всё хорошо. Но я зверски хочу кушать. Так вкусно пахнет.       — Папы приготовили. Пойдём тогда к столу. И ты, альфёнок, проголодался, да? Так давно наш папа не кушал, безобразие, да? — сюсюкается альфа с сыном, присев на корточки и задрав немного футболку омеги, чтобы было удобнее целовать живот.       — Чонгук… Хватит, — недовольно, раздражённо просит омега, пытаясь опустить ткань обратно. Стесняется растяжек. — А вы уже ели?       — Только дети.       — Всё-всё-всё, Чонгук! Ты невыносим!       — Наш малыш обделён любовью.       — Я же тебе ясно дал понять, что я хочу есть. И ты вместо того, чтобы скорее отвести меня за стол, только тормозишь и болтаешь с альфёнком! А я хочу кушать!       — Идём, мой…       — Меньше слов, больше дела. И вообще, я обиделся на тебя!       — Идём мы к столу, идём.       — Нет! Я хочу, чтобы ты подарил мне огромный торт с карамелью! Но я не хотел тебе об этом говорить, потому что тогда ты подаришь его мне, но не потому что сам захотел, а потому что я сказал. А я хочу, чтобы ты сам подарил, и не я тебя просил. А я уже попросил и ты подаришь мне не сам!       — Солнце, час назад курьер привёз для тебя сюрприз. Пойдём к столу, ну?       Уговорил, ура. Все взрослые собрались за столом, а детям включили мультик, который оба обожают («Тачки», что же ещё). И, в целом, праздничный ужин прошёл отлично. Началось всё, правда, с неловкой тишины, только палочки о тарелки стучали, но потом первым заговорил Чонгук, когда поднял тост за своего любимого. Какой же Тэхён сентиментальный со своей беременностью. Альфа просто сказал: «С Днём рождения, любимый!», а у омеги уже слёзы градом. Пришлось речь прервать, выпить только за вступление и долго, всей семьёй, успокаивать. По очереди все сказали свои пожелания. Чонгук достал из холодильника огромный торт с карамелью (на этом моменте у блондина чуть глаза из орбит не вылезли. Он же это не серьёзно говорил. Да и… Вот что за истинный, ну всё знает, не придраться) под восторженные крики (в первую очередь детей). Родители сказали, что сами всё уберут со стола чуть позже.       — А сейчас, подарки!       Омеге даже поплохело. Какие, блять, подарки?! По-другому и не спросить. Откуда у всех столько денег, чтобы буквально на все праздники что-то дарить? Тэхён явно на такое не рассчитывал. Он вообще не планировал новый год в кругу семьи отмечать, поэтому они специально такие подарки дарили, чтобы на оба праздника сразу хватило, образно говоря. А тут что получается… С пустыми руками они сидеть завтра будут что ли? Может быть, никто ничего не будет завтра дарить? Ну так дело не пойдёт. Ему срочно нужно обсудить всё с альфой, тем более, раз тот сам позвал к ним их братьев. Но, видимо, не сейчас, а после торжественной части. А тут ещё и дети, которые, вообще-то, тоже подарки любят. Но пока все перемещались в гостиную, Ёнджун потащил Бомгю в свою комнату, чтобы показать ещё один набор лего, который совсем недавно родители ему подарили (всегда бы проблемы так просто решились, омега только зря панику в голове развёл).       Кимы подарили бессрочный абонемент в СПА (после родов, конечно), родители Чона привезли восточные сладости (от которых омега без ума (по словам Чонгука)), а Юнги с семьёй подарил набор художника (холсты, разные виды красок и кистей, и там что-то ещё, Чимин не разбирается в этом, но нашёл самое лучшее предложение), потому что в то воскресенье, в кафе, Тэхён проболтался, что снова хочет начать рисовать. Страшно теперь представить, что все они придумали на новый год… И может, всё-таки, лучше не надо?..       Посидев ещё немножко, все начали расходиться по комнатам. Вернее, родители, папы, решили заняться уборкой кухни, как и обещали, а вот все остальные разошлись, пожелав спокойной ночи. Ёнджун ещё немножко захотел посмотреть мультики, но, поскольку в гостиной будет спать чета Ким, Чонгук не разрешил. И Тэхён тоже. Вот только малыш не собирался мириться с решением родителей, и никаким уговорам альфочка не поддавался, а сидел на диване и плакал, не давая к себе прикоснуться.       — Ну что за воспитание?! Это же альфа! — бубнит Еин.       И началось. Новый спор с последующими оскорблениями друг друга и нравоучениями. Чонгук и Юнги чуть ли не одновременно гаркнули на пап, Ёнджун от резкого громкого звука даже плакать перестал, очаровательно икнув. А этим воспользовался Тэхён, который вопреки всем словам истинного поднял сына на руки и унёс в комнату (где позже получит от мужа).       Альфочка удивленно посмотрел на папу (который на руки перестал брать своего малыша месяце на седьмом, так как живот немного опустился и Чонгук забил тревогу, потащил в больницу и чуть ли не к рождению альфёнка был готов), но сразу же прижался ближе, как смог обвил своими ножками родителя и буквально замурчал, точно котёнок. И пусть ребёнок тяжёлый, но омега тоже безумно скучал и долго переживал, что носить сына на руках больше не может (пока что). Альфа постоянно говорит, что вот родится альфёнок — будет чуть ли не 25/8 носить их карамельку на руках, но это не то.       — Поставь сына на ноги, — грозно именно приказывает Чон, как только заходит в комнату за истинным.       — Гу, всё в порядке!       — Тэхён!       — Хэй, малыш, вставай ножками на кровать, ну же, — но мальчик противится, мычит, не хочет отпускать папу.       — Сядь на кровать, Тэхён. Тебе нельзя…       — Это наш сын, Чон! Ему это важно и нужно!       — Я знаю! Но не сейчас! Не на восьмом месяце. Ты недавно жаловался, что иногда дискомфортно ходить, но при этом бандаж не носишь. Как ребёнок ведёшь себя.       — Хватит говорить со мной в таком тоне!       — Прости! Я просто переживаю за вас! Прости, — Чонгук подходит ближе и садится на колени перед истинным (который таки сел на кровать), целует колени через ткань.       — Я люблю тебя, — мгновенно оттаивает Тэхён и проводит ладонью по лицу, по острым скулам своего альфы.       — Как и я вас. Вы самое дорогое, что у меня есть.       Чонгук присаживается рядом на кровать и сбоку обнимает и сыночка, и мужа, обоих целуя в щёчки. Альфочка, убаюканный ароматами родителей, быстро засыпает у папы на руках. Да и омега тоже, кажется, на грани уже, такой сонный, на совёнка похож.       — У меня для тебя тоже есть подарок, Тэ, — шепчет, словно боится, Чонгук.       — Ты уже мой подарок. А наши дети — ещё лучший.       — Знаю.       — Ну ты и гордый павлин! Нарцисс!       — Я сделал это для тебя. Только для тебя. Не для наших детей, не для нашей семьи, а для тебя, Тэхён, — альфа встаёт с кровати и идёт к шкафу, а омега заинтересованной следит за ним взглядом. С самой верхней полки старший достаёт небольшую белую коробочку.       — Что это? — не понимает блондин, борясь с желанием подойти поближе, ведь на руках спит ребёнок.       — Открывай, — улыбается и передаёт коробочку брюнет. Тэхён медленно её открывает, волнуется, что же такое дарит ему Чонгук. А в ней ключи и сертификат.       — И что это? Сертификат на… На что? Прыжок с парашютом? О боже… Дети останутся без папы. Надеюсь, прыгаем мы вместе?       — Ну конечно.       — А ключи? От чего они?       — Первый ключ от твоей студии в Сеуле.       — К-какой студии?       — Полагаю, что художественной. Твоя мастерская рядом с моей работой и садиком Ёнджуна, как и его будущей школой. Она небольшая, конечно, но только твоя. Там будет твой храм искусства.       — Я… Боже… К-как же это?       — Ну… А второй…       — Только не говори, что…       — Не знаю, о чём именно ты подумал, но он от моего сердца.       — Ч-что?       — Шучу, это просто запасной.       — Дурак! Спасибо. Спасибо тебе огромнейшее! Правда, спасибо, я… — омега больше не сдерживает слёз и плачет в шею альфы.       — Я люблю тебя, Тэхён. И ключ от моего сердца есть только у тебя одного, и он всегда с тобой. Потому что это ты и есть, солнце.