Новогоднее чудо

      Вы когда-нибудь посыпались от жутких криков из соседей комнаты? А от того, что в вашу спальню врывается истерящая омега? А вот Чонгук с Тэхёном проснулись именно из-за этого. Минхёк этим утром открылся с совершенно другой стороны, о которой, кажется, даже родной сын не знал. И, чёрт, он так кричал, что моментально напугал ребёнка, который спал в объятиях отца. Ёнджун сразу же сильно, больно схватился за руку отца и прижался к нему, начиная плакать. Омега тоже испугался, инстинктивно руки прижимая к животу и прячась за мужа. И именно эти действия отрезвили старшего.       — Боже, извините!       — П-пап? — неуверенно зовёт родителя Тэхён, вылезая из-под одеяла.       — Я напугал вас, простите! Я не могу, я просто больше так не могу.       — Что случилось? — тоже взволновано спрашивает Чонгук, усаживая Ёнджуна к себе на колени.       — Этот альфа, придурок, постоянно цепляется к твоему папе, Чонгук-а… Кухню не поделили, видите ли. Они всё утро соревнуются. Где твой отец научился такой выдержке?       — Я погов…       — Разговоры тут явно не помогут. Я бы запер их в одном подвале и держал их там без еды, лишь на воде. Ну это не возможно, просто…       — Пап, ну а как вы хотели с нами мириться, если друг с другом не можете?       — Не я с вами ссорился, — обиженно бубнит Минхёк и садится на кровать, на самый край, чуть ссутулив спину.       Комната погрузилась в тишину. Молодые тоже ничего не могут сказать, потому что ровно такого же мнения. Тэхён присел с другой стороны от папы и обнял его, поддерживая. Старший, конечно же, прижимает сына ближе, уткнувшись в шею, и тихонечко наслаждается ароматом омеги.       — От моего безе у тебя совсем тихие нотки остались…       — Конечно, пап. Запахи родителей, вроде, только сами родители и могут услышать. Тем более, что с вами я уже давно не живу.       — Ну чего ты умничаешь? Видишь же, папе плохо. Ой…       — Да, мы толкаемся. Альфёнок, здесь дедушка, да? Проснулся…       — Намджун всегда спокойным был, а вот ты таким буйным. Я был уверен, что ты альфа, пока тебя не положили мне на грудь. Думал, врачи ошибались.       — Не, мои мальчики полностью оправдывают звание альф. Хотя Ёнджун был спокойнее.       За душевным разговором омеги даже не заметили, как альфы вышли из комнаты. Ёнджун на руках отца снова уснул, почувствовав себя в безопасности. Оно и понятно, на часах даже восьми нет. Ребёнок, к счастью, так рано не встаёт. Минуя поле боя, о котором говорил Минхёк, Чонгук быстро поднимается на второй этаж, натыкаясь у балкончика с видом на гостиную (на первом этаже) на Чимина.       — Хён?       — Вот твоего брата вообще разбудить невозможно, и Бомгю явно перенял это на себя. У меня же крайне чуткий сон. Вопрос, какого дьявола ваши семьи так себя ведут? Но ладно, претензия не к тебе. А вы чего? Поспать не дали? Куда Тэ потерял?       — Наш сон прервали, но Ён~и снова уснул. В спальне у нас сейчас уложу его и пойду спасать Тэ от воздействия его папы.       — Понятно. Интересно, если бы мои родители были рядом, тоже самое было бы?       — Хён…       — Ничего, Гук~и, я же их почти не помню. Бросили, значит так нужно было.       — Мне всё равно кажется, что они объявятся. Деньги то каждый месяц поступают.       — Ага, но на связь не выходят. Да ладно, уже как-то пофиг и не так обидно… Вон, своих проблем хватает. Так, иди ребёнка укладывай! Дай солнышку поспать нормально.       Чонгук кивнул и пошёл дальше. С одной стороны, ему очень жаль, что Чимин на себе испытал безучастие родителей в жизни ребёнка. Постоянные разъезды, дома крайне редко и не надолго, всё время только няни… Но с другой стороны, даже хорошо, что родители не знакомы друг с другом. Наверно, это знакомство ни к чему хорошему не привело бы.       Уложив альфочку спать, брюнет вернулся в комнату на первом этаже (Чимина уже не было на балкончике, скорее всего вернулся в сонное царство, лишь бы со старшими не пересекаться). Тэхён выглядел… Убитым, мягко говоря. А вокруг него вертится Минхёк с расспросами на тему: «всё ли готово к рождению малютки».       — Разрешите, я хочу побыть с Тэ наедине.       — Побудешь ещё. Так, на…       — Пап, иди, мне нужно сейчас остаться с Чонгуком наедине!       Боже, омега чуть ли не плачет. Старший сдался, кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. А альфа сразу подошёл к истинному, сел рядом и обнял. Тэхён отчаянно цепляется пальцами за футболку, словно пытается вдохнуть максимально много запаха своего альфы.       — Боже, ты весь дрожишь. Ты в порядке? Что случилось? Поплачь, не держи эмоции в себе, давай, — Чонгук покрывает всё лицо младшего нежными поцелуями, водит носом по скулам, а после утыкается в макушку, при этом усилив свой аромат, максимально окутывая им омегу.       — Всё нормально… Просто устал. Боже, столько вопросов, советов, упрёков… Переключился с отца на меня… Скорее бы хён приехал.       — Хочешь ещё поспать?       — Нет. Но и выходить туда я не хочу.       — Ёнджун спит в нашей спальне. Хочешь, пойдём туда?       — Да, очень хочу.       — Пойдём.       Чонгук помог надеть шёлковый халат и повёл наверх. Правда, по пути чуть было не поругался со всеми, так как на них наехали, чуть ли не буквально набросились. Причём на обоих. «Неужели вы проснулись? А что так долго спали? Сделайте что-нибудь! Почему этот… А вы куда? Куда ты его ведёшь? Наверх что ли? Ему же тяжело! А ты чем думаешь? Ладно альфа идиот, но ты? Почему этот «альфа» лезет на кухню? Он орёт на меня!» и прочее. Чонгук, такое ощущение, включил режим игнора где-то у себя на подкорке. Он просто взял шокированного мужа на руки («отпусти моего сына, накаченный ты альфа!») и поднялся наверх, в их спальню.       — Не смей плакать, слышишь?       — Угу…       — Ложись, может удастся уснуть ещё. Я сделаю завтрак в постель, там ты кушать сейчас не будешь.       — Спасибо…       — Всё, тшш…       — Они же помирятся? — с надеждой в голосе, но всхлипывая, спрашивает Тэхён.       — Конечно. Иначе им придётся навсегда покинуть наш дом уже сейчас.       Чонгук поцеловал блондина в губы и сразу пошёл вниз. А омега лёг на своё место, где его сразу атаковали маленькие ручки, жаждущие прижаться к родителю. Ну и как такому отказать? Тэхён осторожно обнял сына, чтобы не потревожить сон, а сам уставился нечитаемым взглядом на цветок у окна. А чуть позже снова провалился в сон под тихое сопение сбоку. Тем временем альфа злой фурией влетел на кухню.       — Что вы блять творите?! Думаете, день рождения прошёл, можно снова вести себя как… Даже не описать как!       — Он первый начал, — выкрикивает Еин, показывая пальцем на Минхёка, — а этот продолжил!       — А нечего на моего мужа наезжать!       — Почему вы ведёте себя как дети?! Вы все взрослые люди! Прекратите! Иначе вылетите моментально.       — Попробуй, — гневно говорит Минхо.       — Да вот прямо сейчас! Вы все — вон из дома, пока не поговорите и не помиритесь! Почему мы должны это терпеть?! И я серьёзно!       — Чонгук.       — Вы уважаете хоть кого-нибудь кроме себя? Тем более, что у нас в гостях? Нет! Уходите.       — Мы постараемся держать себя в руках…       — Очень на это надеюсь. Я блять словно классный руководитель класс отчитываю. Ещё одно замечание…       Злой Чонгук вышел из кухни, оставляя после себя чуть ли не идеальную тишину. Ну наконец-то.       Но на этом стыки не прекратились. Да и вообще всё стало гораздо хуже, чем когда Чоны ездили. Семья Ким, а именно Минхо, наезжает на Чонгука, такое ощущение, что за каждое слово или даже взгляд, за что на него агрессивно реагирует Еин, который негативно, пренебрежительно общается с Тэхёном, на защиту которого встаёт Минхёк. Хичёль тоже делает мужу замечания, но и другим не позволяет обижать его. И всё это выстраивается в девять кругов ада. Родители чуть ли не буквально жалуются своим детям друг на друга. Во всем доме наколенная, напряжённая, тяжёлая, давящая атмосфера. Если бы не Юнги и Чимин, Чонгук бы решился на убийство, наверное. Потому что Тэхёну от этого плохо. Ну кому хочется всего этого? Тем более, раз они на все каникулы. Готовьте верёвку и мыло!       Тэхёна бесит чрезмерная забота папы, ябедничество отца, докапывания Еина по поводу и без и непонятное бездействие Хичёля. «Тэхён, где мой сын? А почему ты не знаешь? Вы посмотрите на него. У вас такой бардак, как вы вообще здесь живёте.» «Тэ, где твой хахаль? Вот за кого ты замуж вышел? Его семья — просто это ни в какие ворота не лезет! Скажи ему, чтобы за своим сыном следил! Психопат!». А один раз Еин послушал советы по уходу за младенцем, которые давал Минхёк и очередной спор готов. Тэхён впервые повысил голос на обоих.       — Я сам разберусь, как мне растить сыновей. Не нужны мне ваши советы. Тем более, что половина неактуальна уже лет десять!       К слову, альфе было ещё сложнее. И в первую очередь от чувства собственной никчемности. Никто его не слушает. А когда он приступает к выполнению обещания… Кстати, днём он реально выгнал семьи. Вот только спустя два часа они вернулись такие любезные друг с другом, вежливые, как лучшие друзья! Но стоит только отойти от них, как маски срываются и споры продолжаются. Боже, лучше бы они игнорировали друг друга. Чем альфа думал, когда выпустил весь этот зоопарк в дом… Собственными руками испортил все праздники.       К девяти приехала семья Намджуна. К этому времени Чонгук собрал кроватку, а Тэхён навёл порядок в комнате (как раз пока наверху был). Да и родители приготовили ужин. Тэхён первый ломанулся к двери, скорее запуская долгожданных гостей.       — Всем привет! — Кимы такие довольные, не хотелось бы, чтобы они увидели всё то безобразие, что творится на протяжении двух дней.       — Здравствуйте! — очаровательно здоровается Юта.       — Как вас-нас много, — охает Джин, забирая из рук мужа Хендери, чтобы теперь отец семейства разделся.       — Не стойте, проходите, — суетится Тэхён, — Ёнджун, Юта приехал! Бери Бомгю за ручку и идите сюда! Вы же все знакомы?       — Да, конечно, — улыбается Намджун.       — Прости, мы вчера совсем замотались, даже не позвонили, чтобы поздравить! С прошедшим тебя, Тэ! Надеюсь, день прошёл хорошо!       — Спасибо огромное, — омега всех обнимает и провожает в гостиную, где решили поставить стол чтобы всем хватило места.       — Папа, — ворчит Ёнджун.       — Что такое?       — Юта Гю забати! Они не меня!       — Не играют с тобой?       — Да! А мой Ммм!       — Не берут тебя поиграть на лазалке?       — Да!       — Пойдём, малыш, — улыбается Тэхён и ведёт сына к уголку. Наконец-то улыбается, не выдавливает улыбку, не виновато, а искренне.       — Проходите к столу, мы почти уже всё расставили, — тоже улыбается Чонгук и жестом приглашает сесть.       Тэхён помог детям разобраться и теперь те дружно играют в каких-то пиратов (Юта — самый настоящий генератор идей, но оно и понятно, самый старший, плюс младшие его слушаются, а претензии — всё равно он не всегда понимают, что они говорят, особенно речь Бомгю, поэтому мастерски все выворачивает в свою пользу), пока взрослые, наконец-то все, уселись за стол. Каждый поклонился родителям четы Ким, а после и Чон с пожеланиями счастливого нового года (по традиции, младшие делают поклон старшим, за что получают деньги) и начали праздновать. Чуть позже присоединились и дети, намереваясь попробовать всё, что есть на столе, но, что папы положили, тем и довольствовались (ну омеги лучше знают, опытом научены уже, что дети любят, что могут поклевать, а что лучше сразу не давать). Под развлекательную программу с песнями по телевизору кто хотел — танцевал, вместе с малышней, конечно же, кто с места подпевал, а кто (Намджун с Чимином) тихонечко переговаривался. Хендери ещё после торжественной части с поклонами Сокджин уложил в кроватку в спальне брата, где они и будут спать, и сейчас вовсю отжигает на «танцполе» вместе с Юнги и Минхо. Конечно же омега взял с собой видео-няню (аудио-няня стоит в комнате альфочки), поэтому периодически посматривает на омежку, но маленький как спал, так и спит, только позу ручек-ножек меняет и головкой вертит. А Тэхён вытащил Чонгука на медленный танец. Они стоят, вернее, покачиваются с краю комнаты, около ёлки у окошка, альфа бережно поддерживает свою пару за живот, а второй рукой гладит по спине, омега уложил голову на сильное плечо истинного и просто наслаждается. Белый шоколад окутывает его всего целиком, немного щекоча и без того чувствительные рецепторы. А потом ещё альфёнок начал толкаться, словно тоже пританцовывая в такт музыке.       — Кажется, ему нравится.       — Конечно, наконец-то папа улыбается и не волнуется.       — Да ну тебя, Гук~а.       Около одиннадцати Чимин отвёл Ёнджуна и Бомгю в детскую на второй этаж и уложил обоих спать. Без капризов, конечно, не обошлось, ведь Юта остался внизу! Но родители итак пошли навстречу, разрешив беситься на час дольше, а кое-кому на полтора. Но стоило им улечься, тут же уснули.       — Они такие милые, — мурлычет омега, усаживаясь на своё место, — я их нафоткал! Вы только посмотрите! А вдруг они будут парой!       — Не будут, — тут же рычит Юнги, — я никому не отдам наше сокровище!       — Ты считаешь, что мой сын — плохая кандидатура?       — Кого-то мне это напоминает, — тянет Намджун, намекая на родителей.       — Это точно, — поддакивает Джин, обнимая Юту, который изо всех сил старается не закрывать глаза. На самом деле, он бы уже давно отправил ребёнка спать, вот только сам же пообещал, что разрешит ему встретить новый год вместе с ними. Да и омежка каждый раз, когда его зовут, вздрагивает и говорит, что в кровать он не пойдёт. Тем более, что до речи президента всего 5 минут! Которые, кстати, прошли очень быстро.       — 5! 4! 3! 2! 1! С новым годом!       — И все? — не понимает малыш под весёлый гам взрослых.       — Что такое, крошка? — интересуется Тэхён.       — Это уже новый год?       — Да.       — Но ведь ничего не произошло.       — Как не произошло? Наступил новый год. Сегодня 1 января, стрелки на часах идут дальше, и…       — Намджун! — пищит Джин       — Что?       — Это волшебная ночь, Юта, — шепчет Тэхён. — Ночью на своих санях на оленях летит Санта и у каждого ребёнка, кто хорошо себя вёл, оставляет подарки под ёлкой. Утром, когда ты проснёшься, тебя будет ждать сюрприз!       — Но… На Рождество было тоже самое!       — Не совсем. Те подарки были от нас. Мы не знали, встретимся ли с вами на новый год, поэтому решили отпраздновать сразу два праздника. Мы хотели быть похожими на Санту и подарить вам подарки. А здесь настоящий Санта развозит всё на санях с оленями, в огромном красном мешке.       — А когда он приедет? Я хочу посмотреть!       — Это невозможно, — присоединяется к беседе Чонгук.       — Почему?       — Потому что первым заходит эльф, помощник Санты. И если он видит, что ребёнок не спит — поёт колыбельную.       — Почему?       — Санта не любит попадаться на глаза.       — Почему?       — Чтобы сохранить волшебство.       — А откуда вы знаете?       — Юта, хватит приставать к дяде Тэ~ и Гук~и.       — Но папа!       — Давай, пойдём спать, — зовёт Намджун.       — Я не хочу, отец, — зевает омежка и тут прячет рот ладошками.       — Папа тоже идёт спать. И дядя Тэ, и дядя… Гук~и…       — А…       — И все остальные.       — Я не хочу!       — Ты зеваешь и трешь глазки, — щёлкает по носу сына Джин, — говори всем спокойной ночи и идём.       — Ну папа!       — Спокойной ночи, зайка, — прощаются Тэхён и Чонгук, — всем сладких снов!       — Спокойной ночи! — прощаются и Чимин с Юнги.       — Такие очаровательные омеги у моего старшего сына. Не то, что у вашего, — словно с насмешкой говорит Минхо, когда остались одни родители.       — Это на что вы намекаете?! — заводится Хичёль.       — Ну почему намекаю, говорю прямым текстом.       — Минхо! Ты! Бомгю замечательный омега!       — Ведёт себя хуже альфы. Он не пара нашему Ёнджуну.       — Наш внук — самое главное сокровище! Они оба. Я не позволю, чтобы вы так отзывались о них! И в первую очередь они — дети, играют, веселятся — значит проживают настоящую жизнь! А не сидят на цепи дома, как ваши! , — ядом плюётся Еин.       — Успокойтесь все! — не выдерживает Минхёк. — Как вы можете обсуждать детей, кто лучше, а кто хуже? Каждый ребёнок для своего родителя самый лучший. Каждый воспитывает так, как знает, искренне, с любовью. У нас замечательные дети, и они вырастят не менее замечательных внуков, достойных альф и омег. Ты, Минхо, чтобы я не видел тебя ночью рядом с собой! Почему вы все такие?! Поэтому нас и не хотят никуда звать. Это насколько низко нужно было спуститься, чтобы… Пытаться насолить друг другу через детей, маленьких внучат?       Омега встал из-за стола и ушёл на кухню. Все сидят в гробовой тишине, а где-то на втором этаже стоит мрачный Юнги, который слышал каждое слово, который лишь на минуточку вышел из комнаты, хотел сходить на кухню за водой, и услышал то, что явно не должен был.