Новогоднее чудо

      Стрелка только-только добралась до девяти утра, а Чонгук уже стоит перед палатой и терпеливо ждёт, когда ему разрешат войти, что происходит довольно скоро. Доктор Пак мягко улыбается альфе и пропускает к семье, закрывая за собой дверь, чтобы не нарушить атмосферу долгожданного объединения. Тэхён лежит на кровати с согнутыми ногами, а на руках держит их малыша, который активно машет ручками и что-то мычит. А омега такой уставший, он еле держит глаза открытыми, играясь и пальчиками альфенка.       — Привет, — шепчет Чонгук и садится на стул рядом с кроватью (где, оказывается, ещё недавно сидел врач).       — Привет, Чонгук~а, — также шёпотом отвечает блондин и ярко улыбается, влюблённо смотря в глаза истинного.       — Ты сейчас выглядишь так, словно тебя только привезли в палату после родов. Правда, Хосок~и слишком активный, не спит.       — Считай, что так и есть, потому что наша звёздочка не спал всю ночь. Он плакал, плакал и плакал. А всё почему? Я без понятия. Но доктор Ли сказал, что всё хорошо, просто поддерживает меня в тонусе.       — Я… Я могу помочь?       — Конечно! Это же твой сын тоже. Возьми его, пожалуйста. Возможно, вы дадите мне поспать…       — С удовольствием. То есть, если бы это был Намджун-хён, ты бы ещё подумал? — усмехнулся альфа и полностью переключился на сына, — Хэй, Хосок~и, малыш! Привет, сынок. Такой маленький! Я твой отец, давай знакомиться? Пойдём ко мне?       Чонгук говорит это, глядя на маленькое сокровище, в его разноцветные глазки, и играясь с его ручками, как это делает Тэхён, и даже перехватывая руку мужа, в которой спряталась ладошка альфёнка. А после наклоняется ниже, целуя сначала омегу в губы, а после уже и ребёнка в макушку и забирает его к себе на руки. Карамель. Их альфёнок реально пахнет карамелью. Хосок почти уже заплакал, но резко передумал, когда полностью почувствовал запах, что исходит от нового человека. У его папы тоже есть этот аромат, и наоборот. Но, естественно, младенец ещё ничего не понимает, не умеет логически размышлять и строить цепочки. Главное, что пахнет новый человек, как папа.       — Хосок~и, ты такой красивый, — шепчет Чонгук и просто не может оторвать взгляд от сына, который жмурится, а потом очаровательно чихает. А на них смотрит Тэхён и улыбается.       — Если ты уложишь его спать, я не знаю, как отблагодарю, но что-нибудь придумаю.       — Если подаришь мне омежку…       — Чонгук. Пожалуйста, давай сменим тему. Озабоченный…       — А кто это у меня так сладко зевает? И это не ты, Тэхён~а.       — Ну-ну, посмотрим.       — Попробуй отдохнуть, любимый.       — С удовольствием.       Чонгук наклоняется к супругу и оставляет ещё один поцелуй на виске, после чего отходит к окошку. А вот Хосок не понял, куда это его забрали, так же хорошо с папой играли. И, естественно, ребёнка это абсолютно не устраивает, поэтому он начинает капризничать.       — Звёздочка моя, Хосок~а, ты чего? К папе обратно хочешь? Папа устал, папе нужно немножко отдохнуть. И тебе тоже. Папа сказал, что ты всю ночь не спал. Откуда же у тебя силы на истерику берутся? Вон как от усталости плачешь.       — А ещё омежку хочешь… — сонно посмеивается Тэхён, подсматривая из-под прикрытых ресниц за безуспешными попытками альфы успокоить сына.       — Он будет тихий, как папа, истинный омежка. А это мой любимый боевой альфочка, маленький альфёнок. Я так ждал встречи с тобой, малыш. Наконец-то я рядом с тобой. Наконец-то…       Тэхён вмиг открывает глаза и буквально подскакивает на кровати. Почему у Чона такой дрожащий, сорвавшийся в конце голос? Блондин смотрит на своего истинного, и у самого глаза на мокром месте. Как Чонгук трепетно держит их сына, как смотрит на него, как укрывает тёплым пледом, как укачивает… Только сейчас омега понимает, насколько сильно переживает за них альфа. И сердцу так больно, стоит только представить, что чувствовал Чонгук, когда всё происходило. Его омеге страшно и больно, восьмой месяц, рожать рано, ничего не известно, малышу тоже плохо, риск, что оба не выживут, а потом разные реанимационные палаты, в одну из которых никого не пускают, потом ещё одна, куда не пускают его, хотя он отец мальчика, и это такой стресс всегда, огромный снежный ком переживаний, мыслей, негативных эмоций, а тут ещё и родители, старший сын один дома… И это всё свалилось на одного только альфу, которого сам омега даже поддержать толком не мог, поскольку сам нуждался в нём. И вот наконец-то, как и сказал Чон, всё закончилось, он вместе с ними в палате, он держит на руках долгожданного сыночка-альфёнка, они совсем скоро поедут домой…       — Гу, — тихонечко зовёт истинного Тэхён, а сам встаёт и буквально подбегает к нему, обнимая со спины за талию, а щекой опирается на спину, носом трется между лопаток.       — Тэ? Ты чего?       — Прости, прости меня, любимый, прости.       — Что-то случилось?       — Да… Я совершенно не уделял тебе внимания, в котором ты так нуждался, и нуждаешься сейчас, не поддерживал, не…       — Тише, Тэ~а, не говори ерунды.       — Но это так и есть! Я…       — Тссс, Сок~и заснул, — улыбается Чонгук. Тэхён уверен, что улыбается, потому улыбку слышно.       — Полежи со мной, пожалуйста, — шепчет омега и оставляет поцелуй на лопатке.       — Идём.

***

      В таких родных, надёжных объятиях альфы омега быстро уснул, но перед этим они поговорили по душам, обсудили ситуацию и расставили все точки над «I». Пока папа с сыном спали, отец семейства обзвонил родителей и пригласил на выписку через два дня (доктор Пак как раз зашёл, чтобы поговорить с ним по поводу состояния супруга, и сказал, что будет лучше ещё немножко полежать в больнице, поскольку Тэхён выглядит немного болезненным, нужно понаблюдать). Его отец пообещал приехать уже на следующий день, а вот семья Ким только к выписке по личным причинам (вот тут даже Тэхён офигел, когда проснулся, что это за секреты).       Вечером Чонгук ушёл домой, потому что старшего ребёнка оставлять надолго одного нельзя, тем более, что Юнги говорит, как альфочка снова отказывается от еды, капризничает, если ничем не занят, и вредничает. Тэхён бы очень хотел, чтобы Чон остался с ними на ночь, но сам же понимает, что Ёнджун дома один, без них. Благодаря альфе омеге удалось поспать, и не раз, и сейчас он чувствует себя просто замечательно, готов к ночным капризам, так сказать.       На следующий день брюнет пришёл только после обеда, потому что встречал своих родителей и разместил их на этот раз в гостевой на первом этаже. Еин буквально ходил хвостиком за сыном и вымаливал прощение, лишь бы альфа с ним заговорил. Чонгук не смог долго обижаться на папу, да и его отец не одобрял такое поведение сына.       — А где Юнги~я и Намджун-щи с семьями?       — Они уже разъехались по своим новым домам. Намджун-хён переехал в центр Сеула, а благодаря его положению им быстро всё оформили, да и квартира с какой-то мебелью уже была, поэтому они просто докупили, чего не хватало на первое время, и живут. Квартиру в Пусане продавать не будут, просто что-то перевезут сюда. А Юнги-хён в соседнем доме, за нами. Те хозяева всё вывезли, но хёны уже всё перевезли, вернее, оформили перевоз вещей, Юнги занимался этим, и пока всё это было в процессе — жили у нас, да и за Ёнджуном следили, пока я в больнице. Неужели они ничего не рассказали вам?       — Н-нет… Наверно, хотели рассказать на выписке…       — Тогда я испортил сюрприз.       — Да уж, сюрприз…       — Мы уже взрослые, пап.       — Наверняка это Чимин придумал.       — Вот только не начинай строить козни против Чимин-хёна. И от Тэ отстань, и к нему не лезь.       — Да ни к кому я не собираюсь лезть. И больше не буду… Прости, сынок. Я просто так переживаю за вас. Вы с Юнги всегда такими буйными были, озорники, за вами только успевай следить! Подрались с кем-то на площадке, с друг другом, где-то упали, где-то что-то ещё. И, главное, самостоятельные всегда такие, не нужны вам ни папа, ни отец. Естественно я хотел найти вам таких омег, чтобы…       — У нас замечательные омеги.       — Согласен, родной, полностью согласен.       — Ёнджун~а, посидишь немного с дедушками? — обращается альфа уже к сыну, который всё это время сидит в свое уголке и внимательно следит за перемещением взрослых, — И Бомгю скоро придёт, — растерянный альфочка осторожно подходит к отцу и неуверенно прячется за ногу родителя, хватаясь за домашние штаны. Он помнит, как они ругались с дедушкой, поэтому стал остерегаться.       — А ты? — смотрит так жалобно, словно его оставляют одного на съедение волкам.       — Мне нужно ненадолго уйти по делам.       — К папе? Я хою с той!       — Нет, сын, не к папе, — врёт альфа, но так лучше, иначе Ёнджун вообще его не отпустит, — на работе что-то нехорошее произошло. Помнишь, кем я работаю?       — В поиции.       — В полиции, да. Звуки не проглатывай.       — Ну афа!       — Обещаю, я скоро вернусь.       — Хоосо, — мычит альфочка и утыкается в колено родителю.       — Хорошо, Ёнджун, хо-ро-шо.       — Холосо.       — Ладно, иди давай, а мы с Ён~и отлично проведём время, правда? — улыбается Еин, наклоняясь к внуку и протягивая ему руку, отчего ребёнок только сильнее к отцу жмётся.       Чонгук поворачивается лицом к сыну и садится перед ним на корточки, позволяя Ёнджуну обнять себя и спрятать личико в шее. Альфа что-то шепчет ему на ушко, поглаживая по спинке, и вот ребёнок довольный, улыбается, сам к дедушке бежит.       — Если хотите — можете погулять, даже по Сеулу, только хёна тогда предупредите.       — Не переживай, всё будет в порядке, да, Ён~и?       — Дя! — хихикает мальчик и бежит к дедушке, а Чонгук со спокойной душой выходит из дома.

***

      — Ну что сказать, лапочка, давление высокое. Организм требует отдыха.       — Простите…       — А выписка-то завтра. Может быть мы вас, вернее, ваше чудо, новогоднее, выпишем, а ты ещё немного полежишь? Капельницы с витаминами, здоровый сон… Вчера всё было лучше, состояние ухудшается.       — Я… Я не могу, доктор Пак. Я очень хочу домой. Тем более, меня дома ждёт старший сын, который как и Хосок~и нуждается в папе, — блондин мельком смотрит на мужа, который воюет с альфёнком, пока переодевает подгузник, и усмехается, — да и Чонгук сделает всё, чтобы я отдыхал. Ведь даже сейчас, вот уже второй день, когда он приходит, сын большую часть времени с ним.       — Вот только благодаря твоему замечательному супругу я завтра выпишу вас. Но, если потом будет хуже, лапочка, берёшь и приезжаешь или звонишь мне, ясно? Не стесняйся и не геройствуй.       — Да. Спасибо вам огромное… — искренне невинно шепчет Тэхён, глядя в глаза доктору, а когда тот выходит, поворачивается в сторону альф, — Чонгук~а, хватит его мучать. Ну не нравится нам долго лежать не на руках. Возьми его и делай что хочешь.       — Но мы же не можем его только на руках носить.       — А ты это своему сыну объясняй.       — Ладно, Хосок~а, ты победил, маленький капризуля, но это только благодаря папе. Что тебе сказал доктор Пак?       — В целом всё нормально, только отдохнуть нужно.       — Хорошо! — улыбается Чон и кивает сам себе, — Кстати о папах, мой всё утро ходил хвостиком и все мозги проел, чтобы я, мы его простили. Он больше не будет лезть к тебе.       — То есть, чтобы помириться, нам с сыном нужно было чуть ли не умереть?!       — Тэ… — Чонгук садится на кровать к мужу, свободной рукой притягивая ближе к себе.       — Ладно, это уже огромный плюс. Завтра нас как раз выпишут, и…       — Стой, подожди. Завтра?       — Да. А ты не рад? — недовольно-вопросительно приподнимает бровь Тэхён и сердито смотрит на альфу.       — Нет-нет, не в этом дело. Я-то очень рад. Просто… Я когда звонил твоим родителям и говорил, что выписка через два дня…       — Ну да, вчера и сегодня, два дня.       — Мы посчитали с ними сегодня и завтра. Они смогут приехать только к послезавтра.       — Ааа… Вы немного недопоняли друг друга.       — Давай, я сейчас же позвоню твоему папе, всё объясню, может быть они смогут приехать завтра к вечеру, на домашний праздник.       — Домашний праздник? — вот этого омега точно не ожидал.       — Да, в честь выписки и дня рождения Сок~и.       — Да, точно. Хорошая идея…       — М? — всматривается Чонгук в черты лица истинного, — Ты погрустнел. Не хочешь? Блин, точно, тебе нужен отдых, чтобы восстановиться… Давай всё перенесём. Или вообще отменим!       — Ты что, с ума сошёл? Родители приедут издалека на пять минут? А твои вообще уже здесь, у нас дома, — возмущается блондин и встаёт с кровати, ходит по комнате из стороны в сторону и бубнит себе под нос, что альфа вообще головой своей не думает.       — Твоё здоровье, состояние, весь ты у меня на первом месте.       — Гу~ Всё будет в порядке, ты же со мной, — резко тормозит парень перед альфами и мило улыбается, словно ничего и не было.       — По-другому и быть не может.       — А вдруг родители помирятся и друг с другом? Ох, Хосок~а, — ласково зовёт альфёнка омега, хотя прекрасно понимает, что сейчас малыш никак не отреагирует на папу, и ловит его ладошку, — так ты у нас не только новогоднее чудо, а ещё и надежда, что мы станем большой дружной семьёй.       — Дааа… — тянет альфа и целует в лоб Тэхёна, — Так, всё, звоню твоему папе.       — Давай Хоб~и мне.       — Может ещё дракона поймать? Ты ложишься и отдыхаешь. Бледный весь ходишь… Быстро в кровать!

***

      Пожалуй, для всей семьи Чон (кроме детей) это была самая длинная ночь. Хосок, на удивление папе, всё время спал, всего дважды просыпаясь покушать и спокойно засыпая в кроватке, без истерик. Но Тэхён так и не сомкнул глаз, переживая за весь следующий день. Выписка… Пофиг, что там будут родители Чона. Там будет его старший сын. Конечно, родители ещё полгода назад начали постепенно подготавливать ребёнка к тому, что скоро их семья станет больше, на свет появится братик… И вроде бы Ёнджун нормально, с пониманием относился к этой новости. А вдруг он его не примет, а вдруг обидится на родителей, а вдруг… И много такого «а вдруг».       Чонгук тоже плохо спал. Он постоянно вскакивал, боясь, что уже опаздывает. И сны ему снились разные: то родители ещё больше поссорятся, то Тэхёну станет ещё хуже, то Ёнджун что-то натворит, то он сам…       Его родители долго не могли уснуть, волнуясь перед встречей с внуком. И с Тэхёном… Наверняка он злится на них. А вдруг и вовсе не захочет видеть? И к утру все выглядели не самым лучшим образом, помятые и сонные. Только Ёнджун как сам проснулся в восемь утра, так и носится как заводной.       — Афа, Афа, а ти сегоня тои уёти к папе?       — Да, солнышко. Но сегодня ты тоже пойдёшь со мной. И дед с дедушкой.       — Пава?       — Правда. Сегодня папу с братиком выписывают домой.       — С батиком?       — Да.       — Подём!       — Ага, значит мы проглатываем звуки.       — Афа! Ну подём к папе! Папа-папа-папа!       — Ещё рано, солнышко, — улыбается Чонгук и садится на корточки перед маленьким альфой, перехватывая его ладошки в свои, тем самым немного успокаивая его.       — Почему? — сразу дуется мальчик и жалобно, виновато так смотрит на родителя.       — Сейчас ещё утро, когда мы все потихоньку просыпаемся.       — Но мы ведь не спим!       — Мы — да. А вот папа с братиком ещё наверняка спят. Нужно немножко подождать. Нам с тобой позавтракать, сходить в магазин за цветами для папы, нужно навести дома порядок, потому что вечером к нам придут гости.       — И когда мы подём к папе?       — Скоро. Как только к нам придёт Бомгю с родителями.       — Дава к ним содими! Быстее подём к папе!       — Их нет дома, милый. Так, всё, бегом на кухню завтракать, а то точно никуда не поедем, папу будем дома ждать.       — Не хою дома! И не хою дать! Я хою у папе! Сесас к папе!       — Маленький мой, так соскучился по папе, да?       — Да… Ты видишь папу кадый день! А я? Я тое хою…       — Иди ко мне, солнышко, — ласково просит Чонгук и поднимает ребёнка на руки, целуя щёчки. Пока папы дома нет, приходится альфе быть дома мягким, как омеги себя вести. — Ты не представляешь, как папа тобой гордится. Ты у нас уже такой взрослый, самостоятельный альфочка.       — Дядя Гу! — в дом влетает омежка и со всех ног бежит к альфе, роняя слёзы.       — Уа! Едем к папе! — визжит альфочка и дёргается, чтобы родитель его отпустил.       — Что происходит? — не понимает Чонгук и вопросительно смотрит на отца, который также ничего не понимает. Старший Чон просто открыл дверь, чтобы прогуляться вокруг дома, а тут внук. О, и сын.       — Доброе утро, отец. Бомгю не пробегал?       — Доброе. Пробегал…       — Бомгю! Ну-ка быстро домой! — ругается альфа и заходит в дом.       — Как вы прошли через забор? — не понимает Хичёль.       — Как-как? Калитку кто-то из нас не закрыл.       — А в слезах почему?       — А по попе кто-то давно не получал! Что это за омега? Чуть что — сразу в слёзы и куда глаза глядят. А если бы мы были в городе?       — Самый настоящий омега, — улыбается Чонгук и целует племянника в щёчку, вытирая слёзы, которые до сих пор всё катятся из больших глаз.       — Весь в папу, — ругается Юнги и подходит к сыну, — идём домой, Бомгю. Папа только нас ждёт, не кушает без нас. А потом мы придём к Ёнджуну и все вместе поедем к дяде Тэхёну.       — Ммм! Игати!       — Игры после завтрака. Ёнджун тоже сейчас будет кушать. И поиграть вы не сможете.       — Нет! — топает ножкой Бомгю и только делает шажок, чтобы побежать от родителя, как отец ловит его и поднимает на руку. Омежка кричит, плачет, волком воет, вырывается, ручками и ножками машет…       — Домой, малыш. Мы идём домой и дядя Чонгук тебя не спасёт.       — Хён, что у вас случилось?       — Утром гуляли, кушать не хотим. И так плохо ест. Через час придём, может чуть больше. Но пока, Бомгю, всё не съешь, мы с папой не выпустим тебя!       — Не думаю, что Чимин-хён такого же мнения.       — Вот эти закидоны именно из-за этого! Я берусь за дисциплину. Вот у тебя вся семья по струнке ходит.       — Во-первых, у меня альфа, я и воспитываю его как альфу. Не дай бог на меня в молодости похож будет. Во-вторых, у Тэхёна очень мягкий характер, тихий, спокойный, под меня подстроился и идеальный тандем получился. У твоего мужа, как и у тебя, боевой характер, омежка у вас боевой, вам надо вместе держать его в узде, а то каждый выбрал свой способ воспитания, вот ребёнок из вас верёвки и вьет. А в-третьих, не такой наш Ёнджун и хороший, как кажется, особенно сейчас.       — Ладно. Так, мы пошли.       — До встречи! Ён~а, мы тоже идём кушать! Дедушка нам что-то приготовил очень вкусное.       Семья Юнги вернулась через два часа. Время как раз одиннадцать, пока до больницы доехать, пока цветы купить — время выписки и наступит. После завтрака Чонгук созванивался с Тэхёном, но поговорили они буквально минутки две, потому что у альфы Ёнджун начал ныть, что хочет играть с отцом, а у омеги проснулся Хосок и требовал папу.       Дорога встретила небольшими пробками, что ужасно злило Чонгука, потому что в полдень вторника не должно быть столько машин, не порядок. И Ёнджун никак не может усидеть на месте, всё пытается вылезти из кресла, трясёт ножками и делится планами, во что они с папой будут играть.       — Афа, мы сколо пиедем?       — Да, солнышко.       — Узе пиехали?       — Ещё нет. Сейчас нам загорится зелёный свет, мы повернём направо, и тогда приедем.       — Ааа.       — Будто ты что-то понял, — усмехнулся Чон и посмотрел через зеркало заднего вида на свое счастье, которое сосредоточенно смотрит в окно.       Родители решили поехать с Юнги и Чимином. Тем более, что Бомгю отказался садиться в кресло, устраивая новый концерт. Ну, Юнги ничего не оставалось делать, как достать «ненужный трон для принца» и убрать в багажник, а на его место сел Чимин, который усадил сына к себе на колени. Так омежке понравилось значительно больше, потому что он всю дорогу обнимал папу, находясь в полудреме. Еин всё умилялся с этой картины и тихонечко шептался с Юнги, какая у него сказочная семья.       Чонгук припарковался недалеко от входа в больницу, чтобы потом быстро дойти до машины и не мёрзнуть лишний раз. Но сейчас из тёплого салона нужно вылезти, потому что альфочка чуть ли не до слёз бунтует на заднем сидении. К папе ребёнок хочет. Прошло уже очень много времени с тех пор, как малыш лежал с родителем в обнимку. Потом только через стекло разрешили смотреть…       — Ёнджун, стой! Я кому сказал? — Чонгук быстрым шагом пошёл за альфочкой, который как только коснулся ножками асфальт, сразу побежал ко входу не дожидаясь ни отца, ни, тем более, дядю и дедушек.       — Папа! Там папа!       — Попался! — родитель подхватывает беглеца на руки и идёт обратно к машинам, рядом с которыми стоят все остальные.       — Ну Афа! Пути! Пап~ Папочка!       — Ещё рано. Нужно подождать.       — Не!       — Пойдём папе цветочки выбирать.       — А?       — Подарим папе самый красивый букет? Мне нужна твоя помощь в выборе. Вдруг папе не понравится, что я куплю.       — Подём!       — А вы ждите Намджун-хёна с семьёй.       — Мы ближе к входу подойдём, там скамейки есть.       — Хён, тебе лишь бы посидеть!       — У нас ребёнок не проснулся пока что.       — Афа, ну подём!       — Идём, котёнок. Давай, сам вставай на ножки и идём.       Стоило Чонам уйти, как к больнице приехали ещё два машины, из которых вышли Намджун с семьёй и Минхёк с Минхо. И всё с подарками, нарядные… Еин сразу к ним пошёл, чего ну вообще никто не ожидал. Юнги уже встал следом, на всякий случай, а тут…       — Простите меня за отвратительное поведение. Я, честное слово, ничего против Тэхён~и не имею… Я сомневался во всех, и что ваш сын с моим справится, сможет удержать в ежовых рукавицах с его-то характером, и что сам Чонгук что-нибудь учудит, ну или обидит вашего. Дети у нас у каждого замечательные. И вместе им правда хорошо, они семья. Я сожалею, что понял и принял это слишком поздно, тем более таким жизнеопасным способом. И вы тоже, несомненно, замечательные родители. Просто это мы и наши взгляды разные.       — Еин-щи, мне тоже есть что сказать и за что извиниться. Просто Чонгук с этим байком и походами за приключениями на одно место меня, как отца омеги, не сильно убеждали в серьёзности слов. Образ сложился, картинка застыла, и… Ваш сын хороший, правда. Наверняка и академия помогла ему измениться. Но каждый раз глядя на него, я видел того несерьёзного мальчишку, который, в моём представлении будущего, не пара моему ангелу. Тем более, что у меня старший сын — альфа, и Чонгук… Он не подходил под наш сложившийся идеал. Но я безумно рад, что мой сын, мой Тэхён счастлив с вашим. И тем более вот какая большая семья уже. Своими руками я чуть не загубил их.       — Я тоже «хорошо» постарался.       Минхо просто взял и обнял Еина. И как раз в этот момент вернулись Чонгук с Ёнджуном. Альфочка нёс маленькую корзиночку с цветами и мило лепетал себе под нос, а вот старший чуть не уронил букет, когда увидел папу в объятиях с отцом Тэхёна.       — А…       — Чонгук! И перед тобой я тоже должен извиниться, что настроил себе каких-то образов, каким должен быть муж, тем более истинный, моему сыну, как будто мне с ним жить. Я очень рад, что Тэхён очень упертый и остался с тобой, даже нас с папой, вернее, скорее, меня остерегался, но был полностью на твоей стороне от начала и до конца. Извини меня, я столько всего натворил… Искренне сожалею. Надеюсь, ты, вы с Тэ сможете меня простить.       — К-конечно. Я, мы прощаем вас.       А вот и второе новогоднее чудо.