Не рассказывай

Восемнадцатилетний Чимин лежит на собственной кровати и ждёт, пока Чонгук придёт с работы. Ему так жалко младшего, ведь он каждый день работает по десять часов точно, почему спит ночью крепким-крепким сном. Паку иногда хочется разговаривать, спрашивать, как у него дела и вообще интересоваться жизнью Чона, потому что он этого обычно не делает. Ну не разговаривают они по душам, удивительно, как Чонгук вообще рассказал ему, что любит Намджуна. Когда дверь в его комнату открывается, Чимин, улыбаясь, встаёт с постели, подходя к ней, но видит совсем не Гука. — Хосок-хён! — его улыбка растягивается почти до ушей. — Рад тебя видеть! — Я тоже очень рад! Они вдруг припадают губами друг к другу, но потом, отстраняясь, смущаются своего странного прорыва. — Вообще-то я пришёл поговорить. Пак кивает, показывая свою заинтересованность в этом. — Я думал о тебе, о нас. Как ты думаешь, может быть нам, ну… — Начать встречаться? — Да, что-то вроде того. Чимин смущённо улыбается, чуть краснея, но позже отвечает: — Честно говоря, это очень хорошая идея! — Да? Ты так считаешь? — Да, да, точно. Определённо! — Пак снова улыбается. — Отлично. Хорошо, Чимин-а, я счастлив! — Чон тоже улыбается. — И я. Ким Тэхён действительно старается изо всех сил не сказать что-нибудь едкое о Хосоке, что все время целует Чимина или о Чимине, что всё время сидит у Хосока на коленях. Эта парочка очень тошнотворная. Настолько, что неприятно находиться с ними в одном месте. Это не зависть, это просто чувство, когда твои личные границы нарушают, показывая тебе слишком много из того, чего ты знать совсем не хочешь. Чимин сидит на коленях своего хёна и смотрит куда-то вдаль. У него сердечко бьётся быстро-быстро от ощущения того, что Хосок ему нравится. Старший обнимает своими руками, лбом уткнувшись Паку куда-то в бок и от него идёт такое тепло, что у младшего мурашки появляются. Они на крыше, куда часто приходят, чтобы полюбоваться на не очень широкую речку, через которую перекинут небольшой мост. Чуть вдалеке виден лес, и это радует душу. Сейчас середина октября, но ещё не холодно, градусов пятнадцать. Ещё и солнышко светит. Чем не прелесть? Тэхён, что сидит рядом, свесив ноги с крыши, курит. Он так пафосно выдыхает из себя этот дым, словно снимается в кино и играет страдальческую сцену. На самом деле, ему просто нравится делать это, когда он здесь. Чон, со сцепленными на животе Чимина руками, тоже не против бы покурить, но он держит своё сокровище. У них сейчас конфетно-букетный период, самое начало. Это мило — все эти держания за ручки, поцелуйчики и шептание всяких нежностей друг другу на ушко. И самое удивительное — непонятно, когда это началось. Возможно, им обоим так недоставало тепла, чего-то родного, что они нашли это друг в друге, сами того не осознавая и перейдя на уровень намного больше того, что дозволено делать друзьям. Сзади слышатся тяжёлые шаги с таким же тяжёлым дыханием. Три силуэта, что на солнце едва различить, поворачиваются лицом к объекту этих странных звуков. У Юнги лицо нечитаемое, злое, усталое. Он смотрит так, что кажется, он вот-вот сожжёт своими глазами, превратив в пепел. — Слезь с него, — хрипло и враждебно раздаётся с его стороны. Чимин чуть вздрагивает, начиная вставать, но сильные руки Хосока останавливают его, возвращая обратно на место. — Ты не понял? Я сказал слезть! Пак сглатывает, ему не нужны неприятности, у него и так уже паника лишь от одного вида Мина. — Чимин, сиди, — говорит Хосок громко, словно специально, чтобы слышали все. — Встань! Чимин, вроде как, снова пытается встать, но его снова усаживают на колени. — Сиди! — Если не встанешь с него, то я тебе череп проломлю! — угрожает Юнги, говоря совершенно серьёзно. Он проломит. — Если не заткнёшься, я тебе твой сам проломлю! — злобно отвечает Чон, прижимая своё счастье к себе. — Хён, — шепчет Пак, — может, я встану? — Сиди, — отвечает Хосок тоже шёпотом. Тэхён молчит. Либо он вчера слишком много выпил, либо не выспался, но обычно он бы уже ударил бандита, а сейчас сидит и смотрит, не двигаясь. — Ладно, — Мин ехидно улыбается, — ещё увидимся, — после чего уходит. Чимину страшно, он прижимается к Хосоку всем телом, дрожа. — Хён, я боюсь… — шепчет он едва слышно. — Он ушёл. Всё будет хорошо, Чимин-а, — Чон целует Пака куда-то в щеку, после чего чуть прижимает к себе. — Тэхён, с тобой всё нормально? — спрашивает он. — А-а? — Ким, выпавший из реальности, едва моргает, смотря вдаль. — Что ты спросил? — Спросил, всё ли у тебя нормально. — Пойдёт. Хосок понимает, что присутствие Чимина заставляет Тэхёна молчать. Ким о своих чувствах говорить не привык, но с Чоном иногда говорит. Тэ для всех хочет казаться весёлым и беззаботным, не рассказывая о царапинах на душе. — Давай я отведу тебя домой? — спрашивает Хосок, губами едва прикасаясь к паковской шее. — Но я ещё хочу посидеть здесь, к тому же, ещё не поздно. — Именно. Давай ты окажешься дома, прежде чем начнёт темнеть. Пак нехотя вздыхает, понимая, что так безопаснее. Они с Хосоком держатся за руки, прощаясь с Тэхёном, что так и остаётся сидеть здесь и бездумно смотреть куда-то, а потом идут домой к Чимину. Точнее, Чимин идёт домой, а Хосок потом вернётся сюда. Сжав ладони покрепче, два влюблённых друг в друга парня идут по безлюдной улице. К вечеру начинает холодать, поэтому снаружи уже свежо. Чимину немного прохладно, он прячет лицо в воротник пуловера. Дорога длится совсем недолго, а когда они уже у дома Пака, Чон берёт младшего за руку. — Будь осторожен, — он наклоняется к младшему, медленно целуя в щёку. — А что со мной может случиться? — Просто будь осторожен, я ведь не всегда смогу быть рядом. То есть, не каждую секунду, вот я о чём. — Хорошо, я постараюсь, — Пак кивает. Хосок зажимает младшего в свои объятия, дыша в его шею немного тяжеловато, но потом отпускает и быстро чмокает в губы. — Куда ты сейчас? — спрашивает младший. — Я к Тэхёну. Он, возможно, хочет поговорить. — Хорошо. — Пока. — Пока. Чимин входит в дом, закрывая его за собой. Его дом двухэтажный, а его квартира находится на первом этаже, но соседи со второго тоже пользуются этой же входной дверью и этим небольшим коридорчиком. Заходя уже в свою собственную квартиру, Пак сразу идёт в комнату, чтобы переодеться во что-то домашнее. Он открывает свою дверь, но снова видит парня, что сидит на его кровати и смотрит очень презрительно. — Что ты здесь забыл? — спрашивает Пак совершенно спокойно. — Разве ты сам не догадываешься? — Догадываюсь, к сожалению. Можешь быстро ударить меня, а потом я пойду есть. — Нет, сегодня одним ударом не обойтись. — Ожидаемо. — За то, что ты встречаешься с моим Хоби, ты будешь получать очень сильно и очень много. Чимина эти слова бесят: — А где это написано, что Хоби твой, а? Он твоя собственность? И, к тому же, его имя Хосок, Хоби — это рабочее. — Я прекрасно это знаю. Он сам себя так называет. — Потому что он очень часто слышал это имя от клиентов, поэтому оно ему так привычно. Юнги поднимается. — Ты думаешь, я не знаю? Ты думаешь, я настолько без понятия? — Мне это в любом случае неинтересно, поэтому будь другом, пиздани меня побыстрее. Мин подходит к Паку вплотную, а потом шепчет, обжигая дыханием, прямо в лицо: — Не буду. — Что? Почему? — Потому что у меня есть желание куда более извращённое. Чимин сглатывает. — Хочу, чтобы ты почувствовал, как это… Когда теряешь что-то очень важное. — Не надо… — Либо ты бросаешь его прямо сейчас, либо я буду делать с тобой ужасные вещи. — Я не брошу его. — Бросишь. Увидишь. — Нет! — Да! А ещё ты не посмеешь рассказать ему, — Мин кладёт свои руки на шею Пака, начиная его душить, — потому что я узнаю в любом случае. Чимину не хватает воздуха. Он задыхается, испуганно смотря на Юнги, что душит его. — Я расскажу полиции, ты думаешь я забыл? Я… Я… — говорить становится невозможно, — я… рас-скажу к-как… т-ты убил… Его резко ударяют головой об дверь, и младший чувствует, как вокруг него всё плывёт, а земля уходит из-под ног. — Хочешь, я сделаю так, чтобы ты передумал? Мин снова толкает его, и младший снова ударяется своей головой. Ему уже очень больно, и глаза закатываются сами, вокруг всё темнеет, Пак открывает рот, чтобы дышать хоть иногда. Юнги очень сильный, его ещё один удар, и парень напротив него теряет сознание, закрывая глаза и начиная падать. Всё его тело как кусок мяса, безжизненно падает на Мина. Пульс сбитый, медленный, дыхание очень тихое и слабое. — Эй! — Мин ударяет его по щекам, но голова болтается как игрушечная. Парень в себя не приходит. Юнги испуганно подхватывает Чимина под коленями, позволяя ему упасть на себя. Он переносит парня на кровать, кладя его осторожно. На его руке остаётся кровь, а ещё Мин видит, как подушка под светлыми рыжеватыми волосами покрывается красным. — Блять! Юнги бежит куда-то, в поисках аптечки. Он быстро открывает все подряд ящики, ища бинт и что-то, чтобы обработать рану. Находит их он небыстро, перевернув в квартире практически всё. Мин быстро садится на колени, начиная отрывать бинты один за другим. Он смачивает ватку спиртом, после чего переворачивает Пака так, чтобы у него был доступ к ране. Он пытается остановить кровь. Юнги чувствует себя очень странно: ему, впервые в жизни, страшно вот так сильно. Даже тот ботаник не волновал его так, как Чимин, поэтому он, почему-то, плачет, смотря на едва дышащего парня, а в голове мысли, только бы он не умер.