Не рассказывай

Чонгук нервничает, потому что они с Намджуном не виделись больше недели. Что они скажут друг другу? Зачем им вообще встречаться? А они встречаются? Или Чон пришел, чтобы сказать, что они как раз-таки не встречаются? Сложно, мозг просто взрывается. Чон сидит в баре — в самом приличном в их городке месте. Сюда приходят все: алкаши последние и молодые парочки, родители-подростки и старики. Места лучше, к сожалению, нет, но люди и этому рады. Намджун всё-таки согласился прийти, значит ему не всё равно. Чонгуку здесь одному немного не по себе, но он ждет. Они были здесь с Кимом, и это место, кажется, значит для них что-то. Но что именно? У них отношения? Они поцеловались однажды и пару раз ходили куда-то вместе. Это можно назвать вообще чем-то? Зачем Чону в свои шестнадцать столько проблем, неужели вещей поважнее нет? — О, привет! — Намджун приходит и садится напротив. Чонгук сглатывает. Надо поздороваться: — Привет, — младший опускает глаза. Намджун, почему-то, улыбается, и это даже пугает. У него хорошее настроение? — Зачем ты хотел поговорить со мной? — первым спрашивает Ким, чем значительно облегчает задачу. — Хотел выяснить наши отношения. Просто… — Чон поднимает глаза на старшего. — Ты перестал приходить ко мне, потому что магазин закрыли? Я тебе больше не нужен? — Не говори глупостей, я просто… — Для тебя это глупости? Прости, если так. Прости, что воспринял всё серьёзно. — Чонгук пытается улыбаться, только бы не расстроить и не разозлить. На свои же чувства глубоко всё равно. — Я просто был занят. Знаешь, у меня есть дела, но я не собирался тебя бросать. — Ким говорит так свободно и непринуждённо, улыбаясь. Намджун милый, Чон это видит и ощущает всё то же самое, как было неделю назад, словно к нему пришло осознание. Все сомнения по поводу своих чувств у Чонгука вдруг пропали. Он любит. Младший расцветает в улыбке. Его не бросят, всё будет как раньше. Может, они будут счастливы? — Слушай, ты мне сильно нравишься. — Намджун берет чужую ладонь в свою, Гук чувствует сумасшествие, такого они раньше никогда не делали. — Я даже влюблен в тебя, а ты? Чонгук быстро кивает, боясь, что ему вдруг не поверят. — Я люблю тебя, Намджун! Ким улыбается: — Вот видишь, у нас всё хорошо. Не о чем тебе переживать. А теперь пойдём. В этом заведении они ничего даже не заказали, но есть совсем не хочется. Почему-то они оба держутся за руки, и младший сейчас так рад. Он зря переживал. Между ними ничего не изменится. Всё останется прежним, и Чон надеется, что мыслей о том, что он все-таки не любит Намджуна, больше не будет. Парни садятся в кимову машину. Чонгук бывал здесь пару раз, и ему очень нравится. Намджун не пристегивается, Чон тоже этого не делает, доверяя старшему целиком и полностью. — Поедем ко мне? — вдруг спрашивает Ким, и Чонгук вздрагивает. Рука старшего переносится на его собственное колено. — У меня есть выпить, можем поговорить ещё. Чон сглатывает, чувствуя чуть ли не физическую боль от чужих прикосновений, ему страшно, но он всё равно кивает. — Хорошо, тогда в путь. У Намджуна, на самом деле, неплохой дом. Одноэтажный, там несколько комнат и суммарно где-то пятьдесят квадратов. Ему одному, наверное, этого места даже слишком много. Ким живёт рядом с железной дорогой, это немного далековато от города, но с машиной здесь можно довольно быстро оказаться. Дом Намджуна похож на временное жилище, потому что в нем нет особого ремонта, в квартире Чимина намного уютнее. Здесь также довольно холодно, ведь стены совсем тонкие. Внутри, прямо почти у входа, стоит холодильник и маленький стол с двумя стульями. Почему-то всё это так подходит Намджуну. Весь этот минимализм и явное нежелание тратить время на всякую хрень. — Проходи… Чонгук проходит внутрь, направляясь в зал. Там шкафы, диван и маленький телевизор. Чон садится на софу, ожидая Кима. — Я принесу нам чего-нибудь пожевать, ладно? Чон кивает. Пить ему, кстати, совсем не хочется, а поесть он бы не против. Гук смотрит на старшего, пытаясь понять, за что Тэхён его полюбил, ведь у них всё было без побоев и физической боли. Возможно ли было бы, что Чонгук полюбил бы Намджуна просто так: за его внешность, характер, изюминки, что есть только у него, а не из-за страха? Ким приносит небольшой кухонный столик, ставя на него тарелку чипсов. Чон смотрит на старшего удивлённо. Он, хоть и ещё маленький, думал тогда, в ресторане, что приедут сюда они за чем-то другим, отчего стало ещё страшнее. Но, кажется, они просто будут есть чипсы. — Хочешь знать, чем я занимался? — спрашивает Ким, так, что Чонгук вздрагивает. — Чем? — любопытные глаза, похожие на глаза олененка смотрят прямо в душу, и Намджун улыбается. — Я ездил к твоим родителям, пытался с ними поговорить, но они были пьяные. Они пили, такое ощущение, несколько лет, не просыхая. Чонгуку от этих слов больно. Если бы не Чимин, ему бы пришлось вернуться в отчий дом, а там ему было плохо. — Знаешь, зачем я туда ездил? Хотел, чтобы они от тебя отказались. Чон резко вытаращивает глаза. Они и так уже от него отказались. Намджун, увидев испуганный вид младшего, скорее пытается объясниться: — Я имею в виду, чтобы они подписали документы, что ты должен найти себе нового опекуна. Если бы можно было так сделать, Чонгук хотел бы, чтобы его опекуном стал Чимин. Он бы усыновил его и главное — был бы рядом постоянно. — Но у меня не вышло. Поэтому я решил, что даже без документов хочу заботиться о тебе. Ты позволишь? Чон кивает. — Постарайся слушаться меня, тогда я буду добрым, ладно? Ещё один кивок. — Ещё я хочу познакомить тебя с Джином. Он добрый и смог бы стать тебе старшим братом. — Но Чимин уже мой старший брат. Видно, что услышанное явно не порадовало Кима. — У нас с той компашкой очень натянутые отношения. А тебя я хочу в нашей банде. — Пригласи их тоже? Намджун грустно усмехается: — Думаю, Тэхён будет против. Чонгук хмурится. Почему Намджун говорит о Тэхёне? — Но ты мог бы быть с нами. У нас есть деньги, неплохие, но тебе же всё равно, как их зарабатывать, верно? У тебя просто нет выбора, потому что есть хочется. — Но меня кормит Чимин, и мне не нужны деньги! — вдруг возмущается младший. Намджун ненавидит, когда его не слушают, но он кивает, стараясь сдержать агрессию. Младший и так выглядит испуганным, зачем делать ситуацию ещё хуже? — Я понимаю, но со мной у тебя больше шансов. Видишь ли, все эти ребята… Мы ненавидим друг друга, и да, с ними у тебя нет защиты, в отличие от нас. С нами тебя никто не тронет. — Но… — У нас всех отношения очень натянутые, одно слово и мы готовы избить друг друга. Особенно Юнги… — Но они с Чимин-хёном не дерутся больше. Они даже… Милые? — Чонгук сам в шоке от своих мыслей, но он, вроде бы, говорит только правду. — Милые? — Ким усмехается. — Ты, должно быть, шутишь! Юнги лично готов придушить твоего дружка. — Но это неправда, — Чон мотает головой, — Юнги-хён улыбается рядом с Чимином, и они даже целовались, а ещё… — младший краснеет, — они занимались разными вещами… Намджун хмурится, играя желваками: — Какими вещами? Чонгук опускает глаза в пол. — Отвечай! — говорит старший более сердито. — Хён, не заставляй меня произносить это… — мальчик всё ещё очень смущен. — Ты ведь обманываешь меня, да? Юнги и Чимин… Бред! — Нет, правда-правда!

***

Чимин лежит на груди у Юнги. Они оба обнажены после разрядки. Между ними спокойствие и необъяснимое счастье. До сих пор странно ощущать всё это, ведь они теперь встречаются. Мин гладит волосы младшего своей рукой, а Пак улыбается, смотря перед собой. Пусть они вместе даже ещё не неделю, им нравится их новая реальность, где нет боли, а только что-то совсем тёплое и им обоим такое нужное. — Хён? — спрашивает Чимин. — Мм? — Это так странно, мы же теперь пара? — Странно? — Ну… да? Просто всё произошло так быстро, и если бы мне сказали, например, ещё неделю назад, что мы будем встречаться… Я бы не поверил и послал бы на три буквы. — Значит, ещё неделю назад я тебе не нравился? — Мин наигранно хмурится, ведь сам только недавно это осознал. — Не знаю… Может, уже нравился, просто я не понял? Юнги хмыкает, прижимая младшего к себе ещё сильнее. — Всё в порядке, Чимин-а. Между нами творится такой пиздец, что понять вообще что-либо было очень трудно. — А когда ты понял? — Что? — Ну, что я тебе нравлюсь? — Наверное, дня три назад. — Значит, ты признался мне в этом почти сразу же, как только понял? — удивился Пак. — Ну да, а чего ждать? — Ты… Смелый. Юнги тихо смеётся, а Чимин ластится по-удобнее на его груди. — Хочешь быть смелым, как я? — резко спрашивает старший. Пак не знает, что ответить. Смелый — это, чаще всего, описание положительное. Юнги же… Он… Не смелый, скорее, сумасшедший, отбитый, потерявший какое-либо чувство ответственности перед самим собой и окружающими. Но если бы младшего спросили, хочет ли он быть как Юнги, то он бы согласился. Однозначно. — Интересно, как же? — хмыкает Чимин. — Могу тебя устроить в свою банду, и там научишься. Будешь отбивать от себя всяких мудаков. — Надо было раньше, хён. Может, я бы смог отогнать тебя от себя, — говорит младший, как бы шутя. Только вот в каждой шутке есть своя доля правды. — Не понял. Юнги освобождается от Чимина на своей груди, резко вставая. Его взгляд пугающий, серьёзный, такой, что Паку хочется от него спрятаться куда-нибудь под одеяло. — Это ты, типа, хотел меня прогнать, да? — спрашивает старший, нависая сверху. Он прямо сжигает своими глазами. Парень снизу сглатывает. Почему-то внутри появляется просто невероятная тревога, что распространяется по всему телу так неприятно. Что сейчас будет? Мин разозлился, это очевидно. Он снова ударит? Неужели он действительно снова сделает это? Горячий язык вдруг мягко проходится по шее. Чимин прикрывает глаза, теряя самообладание. — Если бы прогнал, я бы пришёл снова, можешь даже не сомневаться в этом, — старший снова облизывает то самое место на уязвимой коже, из-за чего Пак дышит чуть чаще, чувствуя, как с каждой секундой делать это становится всё труднее. — Ты странный, — выдыхает парень снизу, — ты так пугаешь меня. — Но тебе это нравится, — Юнги опаляет чужое ухо своим горячим дыханием, а потом резко толкается вперёд, слыша неожиданный стон. Чимин дышит так быстро, словно боится не получить достаточно воздуха, а потом шепчет так запыхавшись прямо в губы: — Очень сильно нравится… Мин с рыком накидывается на него, временами вновь переходя на шею и оставляя новые засосы рядом с теми, что оставил совсем недавно. Ну почему младшего хочется постоянно и так сильно? Старший входит сразу, слыша тяжелое дыхание и начиная толкаться, выдыхая так же часто и хрипловато. Он руками упирается в матрац, возвышаясь и видя такое красивое лицо под собой. Толчки становятся быстрыми и резкими, стоны такими громкими, а шаги к одной станции под названием «влюблённость» стремительно достигают цели. И Юнги знает, что Пак придёт к нему, потому что того всё это заводит слишком сильно. Признаться честно, старший и сам будет течь как девочка-подросток от Чимина-плохого мальчика.