Внеплановое происшествие

Солнце, набирая высоту в безоблачном небе, щедро осыпало лучами покрытую снегом землю. В ранний час небольшая сосновая роща вблизи Убежища в своих недрах укрыла от посторонних глаз двух гостей. Порыв ледяного ветра прошил тело Максвелла тысячей ледяных иголок, прилетевшие в лицо мелкие снежинки холодом оцарапали кожу, оставив на покрасневших скулах саднящие царапинки. Но он, будто привыкший, даже не поёжился. Прищуренный взгляд малахитовых глаз Тревельяна неотрывно следил за малейшими телодвижениями стоящего напротив кунари. Особенно мужчина приглядывался к манере держать двуручную секиру — излишне не напрягая руки, лезвие наклоняя вниз. В остальном Максвелл оставался отстранённым, будто он выступает в этом бою наблюдателем, а не участником. Но чуть сведённые к переносице брови выдавали внутреннее напряжение, готовность в любой момент что-то противопоставить противнику. — Босс, ещё десять секунд этих твоих гляделок и я решу, что ты меня не ради тренировки в такую рань сюда притащил… — Железный Бык, вскинув тонкую бровь в красноречивом намёке, плавно растянул губы в похабной ухмылке. Максвелл, будь он с товарищем в таверне, бросил бы в ответ похожую ехидную колкость и посмеялся от души, однако сейчас его мысли занимали стратегические расчёты и наблюдения за ранее невиданным противником. Максвелл начал догадываться, что первым кунари не нападёт, сколько ни выжидай — скорее он свалит от причудливого мага подальше. Придётся Тревельяну прерывать затянувшееся затишье. С пальцев Максвелла в Быка сорвался заостренный впереди ледяной осколок. Но снаряд свою цель не нашёл, ибо рогатый великан ещё на подлёте сбил его метким взмахом секиры, раскрошив в мелкую крошку. Ринувшись вперёд, кунари за доли секунды оказался достаточно близко к оппоненту, чтобы нанести сокрушительный для не одетого в броню мага удар. Однако недостаток в силе, защите и умении владения двуручным оружием Максвелл с лихвой компенсировал скоростью, изворотливостью и магическими трюками: стоило Железному Быку пересечь намеченную Тревельяном дистанцию, как он, «шагнув в тень», переместился на несколько метров в сторону, тем самым выиграв время для манёвра. Поудобнее перехватив древко, Максвелл взмахом огненного посоха метнул в Быка сгустки пламени. Кунари без труда от них уклонился. С цикличной периодичностью маг отходил от противника всякий раз, когда тот норовил подойти ближе, с научным интересом изучая и анализируя его новые приёмы. По истечению нескольких минут неустанных «догонялок» среди пушистых сосен Вестник внезапно сменил тактику, перейдя в активное наступление. Не позволяя Быку контратаковать, Максвелл нещадно использовал запасы маны, не заботясь о её экономии, и мощь огненного посоха. Большую часть лавины из магических снарядов кунари с блестящим мастерством избежал. Но колдовал оппонент с редкой быстротой, потому какие-то заклинания всё же его ранили: молния электрическим разрядом пронзила плечо, мышцы в котором постепенно занемели; несколько ледяных осколков оцарапали бок и предплечья. Но эти увечья едва ли могли вывести рогатого наёмника из равновесия — он, ни чуть не ослабевая натиск, неустанно прорывался к Тревельяну. Чтобы не схлопотать обухом — лезвием Железный Бык на тренировке рубить не станет, — по ногам или рёбрам, пришлось Максвеллу вновь отходить. Однако мужчина несколько переоценил свои возможности: мана, как назло, закончилась, потому «телепортация» стала временно недоступна, а отскочить он попросту не успел, потому что кунари уже оказался на расстоянии вытянутой руки. Всё-таки скоростью Бык, вопреки своему росту, весу и комплекции, ни чуть не обделён. Вступление в ближний бой, секира против посоха, равносильно подписанию смертного приговора, потому Вестнику пришлось искать способы уклониться. Чуть пригнувшись, Максвелл попытался прикрыть голову и часть туловища руками, в одной из которых был посох — лучше он, чем ничего. Но, как бы ни старался маг, а в бок тяжеленной железякой всё-таки получил. Будь он на поле боя в качестве врага Быка, то сейчас был бы разрублен напополам, а его кишки бы валялись вокруг, окрашивая снег в ярко-алый. Благодаря красочно представленной картинке в голове, тянущая боль под ребром казалась менее невыносимой. Хотя, насколько мог Тревельян оценить своё состояние, переломов избежать удалось. Придерживая ушибленное место, Тревельян облокотился на посох. Мужчина чувствовал, как под кожей наливается гематома, выступая наружу кровоподтёками. Силы, однако, Железный Бык не пожалел… — «Извиняй», босс, — сдавлено пробубнил кунари и, подхватив Максвелла под руку, потащил к Убежищу. — Перестарался чуток. — Стой… — прохрипел Вестник, морщась от болезненных покалываний в боку. — В этом, — он указал на рану, — ничего страшного нет. Но вот ты меня трясёшь так, что я Создателю душу отдам! Тревельяну понадобилось несколько минут и бутылёк с лириумным зельем — прочитав вызубренные до автоматизма строки лечебного заклинания, мужчина облегчённо выдохнул, выпрямившись и расправив плечи. От синяка остались только воспоминания. И едва заметный дискомфорт при резких движениях. — Неплохо! — громкий бас Быка эхом прокатился по лесу. В знак одобрения наёмник похлопал Максвелла по спине, однако тот от этого дружеского жеста едва ли не согнулся. Хотя хрупким он даже в подростковом возрасте не был. Вероятно, Железный Бык именно из-за высокого роста и нестандартно-крепкого для мага телосложения не сдерживал силу в компании Максвелла. — Тебя залатать? — Тревельян кивнул на порезы, которые, к слову, уже и не кровоточили. — Не-а, — отмахнулся собеседник, уверенным шагом продолжив идти. Максвелл, пару секунд удивлённо вглядываясь в спину товарища, поспешил следом. — Спасибо за тренировку, Бык, — Тревельян признательно улыбнулся. Всё его лицо так и лучилось радостью после продуктивных наблюдений. Но со стороны он мог показаться подозрительно довольным… Рогатый товарищ стал первым и единственным кунари в жизни Максвелла, до встречи с которым он лишь слышал или читал о представителях этой удивительной расы. Но знания эти лишь поверхностно рассказывали о последователях Кун, не редко обзывая «кровожадными дикарями» или вовсе «неразумными животными». Из-за очевидного недостатка информации у Тревельяна в «списке желаний» появился пунктик больше разузнать о кунари. И такой шанс у него появился, когда в один солнечный день на пороге церкви он столкнулся с Кремизиусом Акласси, который оказался лейтенантом отряда «Боевые Быки». Максвелл до сих пор чётко помнил, каким негодующе-разозлённым стало лицо Кассандры, стоило женщине узнать, что Вестник позволил шпиону Бен-Хазрат присоединиться к Инквизиции. Но маг и без ругани Искательницы понимал, какой это риск, но ничего не смог сделать с по-детски огромным любопытством, что охватило его нутро нетерпением и жаждой знаний, когда перед ним предстал рогатый наёмник. С тех пор и дня Тревельян не проводил без длинных или коротких бесед с Быком. При этом он старался, чтобы на каждой вылазке среди его сопровождающих был новый товарищ. И лично Тревельян ещё ни разу не пожалел, что судьба подкинула ему такого друга — помимо того, что Железный Бык был первоклассным воином, он, после более тесного знакомства и нескольких пинт отборного эля, оказался ещё и отличным парнем. Это Максвелл ценил даже выше выдающихся боевых навыков. А огромное количество информации, что он выведал о кунари, стало приятным бонусом. — Да не за что, Босс, — пожал плечами кунари, искренне считая, что ничего особенного не сделал. — Хочешь совет? — ненавязчиво продолжил он будто невзначай. — М-м, — Тревельян прищурился, пытаясь выяснить, хочет ли собеседник его подколоть или же сказать что-то по существу. Внешне Бык выглядел серьёзным. — Валяй! — Подтяни навыки ближнего боя, — по его тону казалось, будто это не дружеский совет, а безоговорочный приказ. — Ты крутой маг, босс. Честно, не хотел бы я с таким, как ты, в бою встретиться. Однако, если к себе подпустишь кого-нибудь с мечом, своими ногами уже ходить не сможешь. Максвелл, внезапно остановившись, глубоко задумался. Каждое слово Быка было наичистейшей правдой. Пусть Вестник странствовал далеко не в одиночестве, но ни Кассандра, ни Блэкволл, ни даже Железный Бык не могли гарантировать, что в продолжительном, жарком сражении смогут вовремя прикрыть Тревельяна и других товарищей. Стоило догадаться раньше, но лучше сейчас, чем когда будет поздно. — Станешь моим учителем, а, Бык? — Максвелл заговорчески усмехнулся, с вызовом вздёрнув подбородок. Наёмник тоже всё это время стоял, дожидаясь, пока черноволосый маг пораскинет мозгами. — Любой каприз, босс, — уверил кунари, игриво подмигнув командиру. — Но, — рогатый глянул в сторону, — кажется, я вынужден передать тебя в другие заботливые руки. — Эх, какая жалость… — Максвелл посмотрел в ту же сторону, что и собеседник — к ним на всех парах мчалась Кассандра. Железный Бык под шумок ретировался, предпочитая наблюдать за этой сценой со стороны. — Вот ты где! — адресовано это было Максвеллу. Судя по раскрасневшимся щекам и тяжело вздымающейся груди, Искательнице пришлось изрядно побегать, прежде чем найти Вестника; а по нахмуренным бровям и острому недовольству в голосе — она разозлилась. — Мы ждём уже тридцать минут! Как ты можешь быть таким безответственным?! Тревельян, само собой, не забыл, что с самого утра планировалось отправиться в Редклиф на встречу с Великой чародейкой Фионой. Он самолично назначил время и место встречи, зная, что и Кассандра, и Варрик придут вовремя. Солас тоже любитель пунктуальности, но Максвелл попросту сказал ему на полчаса позже. А сам пошёл «веселиться» с Быком. Однако… Вместо милой дружеской беседы в свободную минутку эти горе-влюблённые решили отправиться на поиски «опаздывающих» спутников. «Гениально, вашу ж мать!» — строя перед Пентагаст виноватую мордашку, Тревельян в глубине души закипал от праведного гнева. Впрочем, такой исход был легко предсказуем, это ведь далеко не первая безжалостно угробленная Варриком и Кассандрой «встреча»! А Максвелл ведь так старается, организовывая каждую из них… Что только он уже для них ни придумывал: и ночные дежурства у костра — но за это время они дважды успевали поцапаться не на шутку, мешая спать всему лагерю; и патрулирование территории — тоже ругались на все Внутренние земли и возвращались порознь; и «случайные» встречи в Убежище или в его окрестностях — так тут они и вовсе могли мимо друг друга пройти. Тревельян был терпелив и хладнокровен, планируя и осуществляя свои задумки. Но за месяц безрезультатной работы запасы и терпения, и хладнокровия порядком истощились. Мужчина однажды подумывал прекратить свои своднические поползновения, однако друзья в силу своих нелёгких характеров и природной упрямости ни за что сами не примут шаткий интерес друг к другу и, соответственно, не станут развивать его во что-то большее. — Не вешай нос, босс, — во время последней вылазки Максвелл всё так же пытался сблизить гнома и Искательницу, но те разругались с таким лютым остервенением, что маг боялся, что они уже никогда друг на друга не взглянут. Но ночью, когда Тревельяну не спалось, Железный Бык разуверил его опасения: — Они, конечно, те ещё тугодумы, но не безнадёжны. — И как ты это понял? Шпионские штуки? — уточнил Максвелл, подумывая, какие ещё способы он не использовал в свой затее. — Типа того, — кунари, ободряюще похлопав командира по плечу, ушёл в свою палатку. На утро конфликт действительно забылся, Кассандра даже «доброе утро» Варрику сказала, а тот ответил что-то в роде «и тебе того же». Однако, к печали Тревельяна, дальше обыденных фраз дело так и не сдвинулось. А сегодня ещё и от Соласа выслушивать придётся, за то, что Максвелл ему «неверное» время встречи сказал… Мужчина в сердцах тяжело вздохнул — непроста, однако, судьба Вестника Андрасте. *** Дориан был не первым тевинтерским магом в жизни Максвелла, но стал единственным тевинтерским магом, который с самой первой встречи не желал ему смерти. Тревельян считал, что этого вполне достаточно для принятия в Инквизицию, а особенно после небольшого приключения во времени, которое он вместе с Павусом пережил. Но вот Кассандре почему-то снова не понравился выбранный Максвеллом кандидат, о чём она и заявила при первой возможности: — Зачем ты принимаешь всех подряд?! — Максвелл пересёкся с Искательницей, когда та сосредоточенно отрабатывала удары на соломенном манекене, однако это не помешало ей за одно мгновение подскочить к проходящему мимо мужчине. — Куда принимаю? — Тревельян от такого резкого начала диалога растерялся, а заметив обнажённое оружие в чужой руке, опасливо попятился. — В Инквизицию! — женщина явно не хотела отпускать собеседника, потому сделала ещё пару шагов к нему. — Ладно кунари, но маг из Тевинтера — это уже слишком даже для тебя, Вестник! — А на что ты злишься больше: на то, что Дориан маг, или на то, что он тевинтерец? — Максвеллу хотелось посмеяться периодичности Кассандры, ведь, когда выше упомянутый Железный Бык стал их товарищем, состоялся весьма похожий разговор, но он сдержался, подозревая, что это будет последнее сделанное им в этой жизни. — Не пытайся заговорить мне зубы! — Искательница ещё более вспылила. — Ты разве не знаешь, что говорят о магистрах?! И о магии крови! Откуда ты можешь знать, что его послали не завладеть твоим разумом, чтобы… Тревельян отвлёкся от её тирады, осознав кое-что — Кассандра волновалась за него, при этом ругая на чём свет стоит… Так может, особая манера Пентагаст выражать свои чувства один из камней преткновения в их с Варриком отношениях? Вторым, Максвелл уверен, было пристрастие гнома неустанно шутить. Нет, шутки у него хорошие, не злобные, всегда в тему, однако Кассандра почему-то юмора в них не видела совсем. А если они ещё и её касались, то ссора с Тетрасом гарантировалась. Тревельян, возможно, в своих суждениях не прав, но попробовать поговорить с товарищами стоит. — …Ты вообще меня слушаешь?! — Искательница помахала латной перчаткой перед лицом Максвелла. Голос её был пропитан горечью обиды. — Кассандра, — мужчина добродушно улыбнулся, дружески положив ладони на плечи собеседницы. Та удивлённо притихла, вздёрнув брови и округлив глаза. — Мне жаль, что я заставляю тебя переживать… К тому же, не могу сказать, что этого больше не повториться. Но, прошу, дай Дориану шанс себя показать. Хорошо? — Хорошо, но только потому, что ты просишь! — тяжело вздохнув, Пентагаст сдалась. Посчитав, что вопрос исчерпан, а насчёт Варрика говорить пока не стоит, Максвелл поторопился к Железному Быку, пока его ещё кто-нибудь не поймал. Кунари, наблюдавший за очередной перепалкой с Кассандрой, не удержался, чтобы не вставить комментарий по теме: — Я вот, босс, тоже не пойму, чего Искательница так на Посверкунчика взъелась. У него же такой аппетитный зад! — от раскатистого смеха кунари с ближайшей ели со страху слетели какие-то чёрные птицы. — На кого «взъелась»? — Максвелл пропустил вульгарный «комплимент», адресованный… кому-то, потому что суть сказанного он перестал понимать ещё в самом начале. — А-а, — понимающе протянул Бык. — Ты ещё не знаешь… — Говори уже, не томи, — маг толкнул рогатого в плечо, но тот, кажется, подумал, что его погладили. — Варрик познакомился с усатиком поближе, да вот и придумал ему прозвище, — Бык снова заржал, чуть ли за живот не хватаясь. Максвелл чуть принюхался: помимо обыденного запаха стали и пота, от товарища шёл ещё один резкий, хорошо узнаваемый — алкоголя. Очевидно, чем вызвана такая бурная реакция на… всё. — Дориан, значит, активно вливается в нашу дружную команду, — Тревельян одобрительно кивнул сам себе, вспоминая, что после возвращения из Редклифа он так и не навестил тевинтерца. И теперь совсем не знает, как тот устроился. Внезапно кунари закинул свою лапищу на шею задумавшегося командира, подтянув поближе к себе. — Бык, ты чего делаешь?! — Пошли-ка по кружечке-другой пропустим! Ты какой-то сам не свой, — наёмник, несмотря на попытки Максвелла выпутаться из захвата, потащил его к таверне. «Сам не свой?» — почему-то именно эти слова товарища врезались в голову мага, подобно стальной стреле в живую плоть. — Я сам пойду. Отпусти, — согласился-таки Тревельян. Кунари, однако, просьбу выполнять не спешил. — Да не сбегу, честно! К тому же, я ещё не в том состоянии, чтобы без памяти падать в твои объятия. — Ха! Ты всё-таки это сказал! — победно воскликнул Железный Бык, отстраняясь наконец. Мужчины неспешно подошли к месту назначения. Из-за двери доносилось пение барда и пьяная ругань каких-то завсегдатаев. — А разве я это скрывал, мой рогатый друг? — через плечо подмигнув наёмнику, Максвелл толкнул дверь таверны. В нос ударило славное разнообразие ароматов: тут были и свежая выпечка с мясной похлёбкой, и вино с элем, и печной дым с паром из кастрюль. Народа за столиками действительно было немного, а громче всех шумела хорошо знакомая Тревельяну кампания из Сэры, Варрика и Блэкволла. К ним ещё присоединился Дориан. — Нет же, бородатая твоя рожа! Это не магия! Не магия! — эльфийка возбуждённо что-то доказывала Серому Стражу, то и дело подскакивая на стуле и активно размахивая руками. Она была сильно пьяна, судя по тому, как активно покачивалась при каждом телодвижении. — Ах, если не магия, то докажи, — парировал Блэкволл, щедро отхлебнув что-то из рядом стоящей деревянной кружки. — А докажу, ик! — Сэра на подкашивающихся ногах, облокачиваясь на плечо сидящего слева гнома, кое-как выползла из-за стола. — Чего булками не «шевелишь»?! Пошли давай! — лучница, крепко схватив Стража за рукав, как могла, побежала ко второму выходу. — Ты не думай, Посверкунчик, что мы тут такие недалёкие варвары! — отвлёкшийся на Сэру Варрик вновь о чём-то принялся вещать Дориану. — Просто времена неспокойные, сам понимаешь. С поставками хорошего вина случаются перебои. Потому и приходится пить это пойло, — гном постучал по бокалу тевинтерца, что сидел напротив. Павус ответить не успел. — Доброго вечера всем, — Максвелл не хотел прерывать забавную сцену, что устроили перебравшие с алкоголем эльфийка и Страж, потому уселся на освободившееся возле Тетраса место только сейчас. — Ого, какие люди! — Варрик приветливо хлопнул Вестника по плечу. — А я-то всё гадал, куда же ты мог запропаститься. — Да, так… — отмахнулся Тревельян, с холодящим спину ужасом вспоминая, как несколько часов напролёт разбирал неотложные дела с советниками. И, если Жозефина была милосердна, ограничившись лишь некоторыми отчётами и подписями, то Лелиана и Каллен особенно потрудились выжить из мужчины все соки. — Вот, босс, пей! — перед носом Тревельяна со звонким стуком опустилась заполненная до краёв кружка тёмного эля. Бык плюхнулся на стул — Максвелл со своего места слышал, как жалобно скрипнула под ним мебель, — рядом с Дорианом. — Благодарю, Бык, — маг без лишних церемонии отпил. В нос ударил резкий запах хмеля, а во рту разлилась горечь, сменяясь сладким послевкусием. Постепенно в груди потеплело и вместе с этим на лице растянулась довольная улыбка. — Да сочтёмся, босс! — наёмник одним глотком осушил добрую половину своей кружки. — А ты, — он ближе приличного наклонился к Дориану, — имперец, значит? — И как же ты догадался?! — наигранно «изумился» Павус, вздёрнув густую бровь и сжимая подбородок. Яркое недовольство и неприкрытый сарказм ни чуть не смутили Быка и, судя по хитрой ухмылочке, именно такого ожидал от собеседника. — По характерному вашей братии аромату парфюма, — рогатый пальцем обвёл фигуру Дориана, — что из таверны ещё неделю после тебя будут выветривать. — О, не волнуйся! — уверил тевинтерец, положив ладонь на сердце. — Характерное вашей братии зловонье от пота мой парфюм никогда в жизни не перебьёт! — Воу-воу, ребята, — на правах самого трезвого, а потому и самого адекватного за этим столом, Варрик попытался пресечь ссору. — Могу себе представить, как сильно вы хотите друг друга поубивать, но, может, попытаться пожить дружно? Имперцы и кунари воевали уже несколько веков, потому неудивительно, что, встретившись, представители двух этих сторон не настроены на тёплые, дружеские отношения. Однако от ненависти, как говорится… — Он прав, — откинувшись на спинку стула, Максвелл с серьёзным лицом поддержал гнома, но… на самом деле глаз не сводил с подкалывающих друг друга товарищей: Бык ведь чуть ли не раздел взглядом Дориана, а какой огонь бушевал в глазах самого Павуса!.. Тревельян не удержался, чтобы не добавить: — Мы себя тут лишними чувствуем… Варрик вон аж от смущения ссутулился, — маг похлопал друга по макушке, доставала ему которая ровно до плеча. — Я всегда на такой высоте сижу, Макс. Я ведь гном! — сдерживая смех, открыл истину Тетрас. Кажется, шутку оценили только он и Железный Бык — кунари захохотал на всю таверну, перепугав выпивающего у барной стойки посетителя, что опасливо завертелся на своём месте. Дориан же лишь скептически поглядывал на новых сопартийцев, особенно на Тревельяна, но быстро сообразил ещё одну шутку: — Неужели ты и правда гном? — снова тевинтерец «удивился» и, облокотившись на стол, подался вперёд: — А я-то думаю, почему тебя весь вечер с трудом разглядеть могу?! Уж думал, ваша пародия на вино зрение отшибла, ан-нет! Стены сотряс ещё один прилив смеха. А тот посетитель у стойки от неожиданности облился выпивкой и, бурча что-то себе под нос, выскочил за порог. — Чем же тебя вино не устраивает? — участливо полюбопытствовал Максвелл. — Какое вино? — Дориан склонил голову набок и нахмурился, искренне «не понимая», о чём речь. — А-а, ты о жидкости, что плавает в моём бокале? Это что угодно, но не вино! Тревельян уже было открыл рот, чтобы в очередной раз пошутить, но грохот входной двери, что влетела в стену при грубом открывании, его отвлекла. В таверну ввалилась Сэра. С её волос и на одежды на пол падали крупные хлопья снега — эльфийка как будто совсем недавно тщательно искупалась в сугробе. Всё ещё покачиваясь, она доковыляла до стола, за которым расположилось товарищи, и, подхватив кружку Максвелла, опустошила оставшийся в ней эль. — Угощайся, Сэра, не стесняйся, — мужчину забавляли попытки лучницы найти выпивку в стакане, засовывая в него руку и тряся над полом. — Куда это ты Блэкволла дела, Лютик? — Варрик ждал, когда и Страж заявится, но пока того не было видно. — Да демон знает, куда его бородатая жопа делась! — и тут же Сэра звонко рассмеялась, заваливаясь навзничь прямиком на пол. Но Максвелл успел ухватить её за предплечье, уронив на себя. — «Жопа» сказанула! Хотела «рожа», а вышла «жопа»! — Ты только что описала примерную предысторию Инквизиции, Сэра, — с тяжелым вздохом подметил Тревельян. — И не ржи мне в ухо! Я оглохну! — подхватив эльфийку под руку, маг аккуратно встал, чтобы не уронить ни её, ни себя. — Варрик, пойдём. Поможешь нашу остроухую принцессу в целости донести и заодно Блэкволла поищем, а то рухнул поди где-нибудь под кустом. — Ты это кого «пьяньцессой» обозвал?! А ну пойдём выйдем, святая твоя задница! — возмущённые крики Сэры чуть ли не оглушили Максвелла, гул в голове всё-таки появился. — Да-да, конечно выйдем, гроза орлесианской знати! — Тревельян успокаивающе погладил лучницу по плечу, замечая, что она уже засыпает, прямо вися на нём. Пьяная эльфийка почти не доставила магу и гному проблем, разве что пару раз в полудрёме лягнула Варрика, когда тот шёл чуть впереди, чтобы открывать двери. В кровать она легла без возражений, даже от тёплой верхней одежды и обуви позволила себя избавить, хотя, возможно, сама всегда спала и в том, и в другом. Блэкволл тоже нашёлся. Спустя час поисков по ночному Убежищу. Серый Страж уснул на конюшне, в обнимку с гнедой короткогривой кобылой. Та, кажется, не была против столь экзотичной компании. — У каждого свои вкусы… — Варрик, глядя на сладко похрапывающего товарища и пофыркивающую во сне лошадь, нервно посмеялся и взъерошил волосы на затылке. «Кстати, о вкусах…» — Тревельян вспомнил, что хотел поговорить с гномом по поводу Кассандры. — Хорошо, что наша Искательница этого не видит! — маг кивнул на Блэкволла. — Боюсь, она была бы в культурном шоке. — А, нет! В культурном шоке была бы Вивьен… Ой, мадам Вивьен! — поправил себя Тетрас, поглядывая вокруг — именно в этот момент, по «закону подлости», Первая чародейка должна была быть поблизости и, услышав неуважительное к себе обращение, отчитать гнома за невежество. Но в этот раз обошлось. — А вот Искательница бы попросту наорала и на Героя, и на тебя, и на меня, и ещё бы лошадке досталось за то, что мы позорим лицо Инквизиции. — Она просто за нас беспокоится, Варрик! Кассандра ведь девушка не простая, сам понимаешь, — Тревельян пытался давать намёки отстранённо, будто «между делом». — «Не простая» это… Стоп, что?! — Тетрас резко развернулся к собеседнику, задирая голову как можно выше, чтобы видеть его лицо. — Скажи, что у меня глюки, Макс! Это ведь точно глюки! И я вообще сплю! — Да, спишь где-то в сугробе, а сны такие тебе Солас насылает, потому что ты с утра его за лысину дразнил, — Тревельян согласно кивнул, ни мимикой, ни голосом не выдавая шутки. — А если серьёзно, неужели ты сам не замечал? Чем дороже кто-то Кассандре, тем больше она на него ворчит. — Теперь понятно, почему Искательница тебя вечно ругает, — хмыкнул Варрик, возвращая себе привычное спокойствие и весёлые нотки в голосе. — Я далеко не рекордсмен, — загадочно бросил Тревельян, направляясь к главным воротам. — Неужели? — посмеялся гном, догоняя Вестника. — Странно, конечно, в таком соревноваться, но кто же тогда победитель, если не ты? — Максвелл красноречиво уставился на Тетраса, растянув губы в широкой улыбке. — Я?! — его брови взлетели до середины лба, в глазах читалась растерянность, перемешанная с неверием. Варрик хотел сказать что-то, но лишь беззвучно открывал да закрывал рот, не в силах что-то из себя выдавить. Кажется, для него это был серьёзный удар — известный рассказчик и писатель потерял дар речи, возможно, первый раз в своей жизни. На сегодня Максвелл сделал всё, что мог, потому, с чувством выполненного перед друзьями долга, ушёл в свой домик. После беготни с Сэрой и Блэкволлом алкоголь выветрился, пьяным маг не чувствовал себя совершенно. Зато, стоило мужчине увидеть мягкую тёплую постель, жуткая усталость стальными тисками сковала каждую мышцу в теле. В ногах и на правой руке — ей он орудовал посохом, — ещё и суставы ныли. На второй ладони по-прежнему приглушенным бледно-зелёным светом сияла метка. Но к ней Тревельян привык уже после второй недели её загадочного обретения. А завтра… Завтра при закрытии Бреши метка послужит ему в последний раз. Завтра его жизнь Вестника Андрасте закончится, Максвелл снова станет младшим сыном банна Тревельяна из Оствика. Завтра для него не останется дел важнее, чем помочь друзьям и товарищам в осознании и принятии их чувств. Так он думал, проваливаясь в тяжёлые пучины Тени… Наивный.