Внеплановое происшествие

За панорамными окнами в покоях Инквизитора Тревельяна едва отствечивал закат алыми лучами, превратившись лишь в розоватую полосу на горизонте. Луна стремительно поднималась на небосвод, предвещая скорое появление сотен и тысяч сияющих в небе звёзд. Но у Максвелла не было и минутки лишней, чтобы взглянуть на красоту природной обыденности, не то что ей вдоволь насладиться. Перед мужчиной на столе расположились четыре внушительных по объёмам стопки из отчётов от советников: от Лелианы была самой высокой, от Каллена и Жозефины — на четверть меньше. А последнюю кипу бумаг он сформировал сам. Состояла она из проверенных документов, сортировать которые Максвелл не собирался. Его задача их проверить, а дальше пусть что хотят с ними делают. Большинство дел и бумажной волокиты лежали на плечах троих помощников, однако случалось и так, что и Инквизитору приходилось вникать в особенно важные вопросы. Пока что это происходило редко, но последние две недели Тревельян провёл вне Скайхолда, истребляя Красных Храмовников в порту Устье Дэрвина и освобождая от оставшихся демонов Штормовой берег, потому-то задач у него несколько прибавилось. С полудня и до глубокого вечера Инквизитор просидел за столом. Несмотря на то, что оббитое красным бархатом и золотыми украшениями кресло было на редкость удобным, зад и поясница Максвелла уже как пару часов не радовались его мягкой сидушке. Мужчине стоило бы делать пятиминутные перерывы или, ещё лучше, на сегодня закончить… Но какое-то колючее чувство внутри активно протестовало, не позволяя бросить дела не законченными. Он ведь теперь глава Инквизиции, а с важным титулом пришла и ответственность, прямо пропорциональная власти. Но звонкий среди рабочей тишины стук в дверь решил дилемму в одночасье. Максвелл, дабы встретить позднего гостя, выскочил из-за стола, одновременно массируя поясницу. Посетитель, судя по тому, что дверь с тихим скрипом отворилась, постучал только для приличия, а не спрашивая позволения войти. С лестницы послышались шаги и лязг металлических пластин друг о друга. — О, ты всё-таки здесь! — черноволосый мужчина довольно усмехнулся в густую бороду. Красная полоса на его переносице чуть растянулась, вторя эмоциям. — Хоук, — Тревельян кивнул, приветствуя Защитника Киркволла, но, вспомнив, что тот не должен выходить из своей комнаты без особенно важной необходимости, непонимающе нахмурился. — Что случилось? — Чудесный вечер сегодня… — Гаррет нескромно оглядел убранство покоев, пока неторопливо подходил к Максвеллу. — Я подумал, будет несправедливо, если Инквизитор проведёт его в четырёх стенах… — Хоук досадливо надул тонкие губы и наконец перешёл к сути визита: — Пойдёшь со мной коротать время в «Приюте Вестника»? Судя по слухам, отличную таверну воздвигли у тебя во дворе! — Тебе не кажется, что это не совсем то занятие, которым мы должны заниматься, пока мир вокруг рассыпается ко всем демонам? — Максвелл исподлобья глянул на отступника, недовольно мотнув головой. — К тому же, твоё пребывание в Скайхолде засекречено. — Если Инквизитор проведёт остаток вечера не за работой, а за выпивкой, ничего непоправимого не случится, — тем не менее, в сердцах черноволосый оценил добросовестное отношение Тревельяна к работе. — А за те долгие дни, что мы с Фенрисом тут жили, о нас уже вся цитадель давно знает! — Хм-м, — Максвелл поднёс кулак к подбородку, изображая задумчивость, и хищно прищурился. — Может, вы чаще будете ходить по тавернам и с Варриком дольше трещать? — сарказм горечью сочился из каждого его слова. — Слухам тогда точно будет неоткуда взяться! — Не дуйся, Инквизитор! — Хоук дружелюбно толкнул собеседника в плечо. — Искательница Пентагаст — единственная, кого стоило бояться. Однако она уже не горит желанием дать мне в рожу… — Гаррет театрально развёл руки в стороны, намекая на очевидный вывод из своих слов. — Но, — игривость и беззаботность в миг сползли с его лица, — мои связи с Инквизицией могут плохо сказаться на репутации в высшем свете. Я понимаю это, а потому подсуетился, чтобы это исправить. Максвелл видел в золотистых глазах Гаррета уверенность в сказанном, а в голосе слышал твёрдость — Защитник явно не шутил или пустозвонил. — Боюсь представить, как ты это сделал… — насторожился Тревельян, но уже всерьёз подумывал принять предложение Хоука. — Не поверишь! — отступник уже вновь задорно улыбался во весь рот. — Лелиана со своими шпионами постаралась. И милейшая леди-посол тоже приложила к этому руку. Благодаря им, мы с Фенрисом почти официальные гости Инквизиции. — Почти? — уточнил Максвелл, вздёрнув густую бровь. Гаррет закатил глаза, недовольно цыкнув: — Неужели ты не доверяешь собственным советникам? — парировал Гаррет. Инквизитор догадывался, что отрицание этого вопроса не будет убедительным, потому предпочёл подумать, прежде чем дать окончательный ответ. Глянув на непросмотренные отчёты, едва сдержался, чтобы не поморщиться так, будто на язык попала долька насыщенно-кислого лимона — возвращаться к работе совершенно не хотелось. Всё-таки бюрократические дебри не его стезя… И как советники так ловко справляются с ними?! Особенно Каллен — он ведь воин, что когда-то служил храмовником. Но возможно, звание рыцаря-капитана, кое Резерфорд имел, тоже подразумевало возню с бумагами, потому ему не привыкать. — Уговорил, — буркнул Тревельян, подхватив со спинки кресла плащ из чёрной кожи. Ночью в бордовой рубахе без него будет прохладно. — Идём! — зашагав в сторону лестницы, он на ходу застегнул серебряные застёжки на одежде и расправил складки на рукавах. — Отличный настрой, Макс! Сразу бы так, — сдавленно посмеялся Хоук, догоняя Инквизитора. — Я ведь могу тебя теперь так называть? Не слишком фамильярно? Мы ведь не так давно знакомы, — спохватился черноволосый мужчина. Но искренней обеспокоенности в его голосе не слышалось, была лишь наигранная и азартная. — Можешь, — кивнул в ответ Максвелл. — Думаю, у нас как раз есть шанс узнать друг друга лучше. Тревельян непременно привыкнет к своим бумажным обязанностям. Ему необходимо лишь ещё немного времени. А в этот вечер найдутся дела поважнее… Глубокий вдох наполнил грудь Тревельяна свежим горным воздухом, охлаждая его нутро изнутри и оставляя в носу запах крови, лекарств и стали. На возвышающейся над двором каменной лестнице мужчине открылся завораживающий вид на ночной Скайхолд: под холодным светом луны, несмотря на поздний час, бродили, каждый в свою сторону, и слуги, и солдаты, и гости Инквизиции; факелы на стенах и в руках обывателей то тут, то там помогали освещать сумрак, а ярче всех горели те, что висели по обе стороны от входа в таверну. Они славно маяк для одиноких кораблей в жестоком и беспощадном море… — А где Фенрис? — внезапно вспомнил Максвелл о возлюбленном Хоука, личность коего тот уже не раз упоминал. — Он давно уже там, — отступник указал пальцем на «Приют Вестника». — Я не знал, согласишься ли ты в итоге пойти, потому отправил его занимать столик, пока народ не набежал. Мужчины, спускаясь по ступеням, перекидывались бессвязными фразами, например, о редких цветах в саду Скайхолда или количестве гор вокруг древней цитадели, которые со скуки пересчитал Хоук. Но, уловив краем уха знакомый мелодичный баритон Варрика, Максвелл в миг отвлёкся от собеседника и заметно убавил шаг, чуть повернув голову в сторону друзей: гном с Кассандрой стояли под могучим вековым дубом, прислонившись к его широкому стволу. Тетрас о чём-то рассказывал женщине, при этом неустанно жестикулируя, а Искательница, чуть наклоняясь вперёд, слушала его с улыбкой на лице, изредка кивала или посмеивалась, пряча рот за ладонью. — Они весь вечер там воркуют, — шепнул Максвеллу на ухо Хоук. — Если честно, никогда бы не подумал, что Варрик на кого-то, кроме своей железной красавицы Бьянки, посмотрит… — отступник с теплотой смотрел на парочку под деревом, а губы его всё заметнее растягивались в улыбку — Гаррет радовался за дорогого друга, который ради него прошёл через многое и даже чуть окончательно не рассорился с возлюбленной. — Я когда-то подумал так же, — поделился Тревельян впечатлениями прошедших дней. — Но то, что мы имеем сейчас — лучше всяких моих ожиданий. — «Ожиданий»? — Хоук, спустя мгновение, осознал сказанное собеседником, однако смысл не понял. Максвелл бросил на собеседника задумчивый взгляд и беззвучно усмехнулся, вспоминая, на удивление с теплом, события двухнедельной давности. *** Всего несколько дней назад Инквизиция добралась до Скайхолда, а Вестник Андрасте получил новый титул, но уже Тревельян вновь отправился в путь, едва успев прийти в себя после случившегося в Убежище. На Штормовом берегу в заброшенном порту обнаружили крупное месторождение красного лириума, там же красные храмовники организовали форпост. Новоиспечённый Инквизитор не мог не отправиться туда. Всего несколько дней назад Максвелл оттаскивал взбешённую Кассандру от не менее разозлённого Варрика… Которые с того дня друг на друга даже не взглянули. Хотя в бою, как подмечал Тревельян, воительница не оставляла гнома без поддержки, если та ему требовалась. А сам Тетрас, в свою очередь, исправно прикрывал Искательницу, даже если в этом не было чрезвычайной необходимости. Маг искренне надеялся, что это говорило не о том, что они проявляли профессионализм, не позволяя в пылу сражения эмоциям брать верх… Максвелл обиду Кассандры понимал. Он и сам не терпел ложь от близких, однако в данной ситуации на Тетраса злиться и не думал — гном лишь защищал друга, не побоявшись врать самой Церкви. Это уже говорило о том, что у Варрика были основания утаивать местоположение Хоука. Оставалось только объяснить это Пентагаст. «Легко сказать…» — Максвелл тяжело вздохнул, вспоминая с какой яркостью и ненавистью она сегодня сносила головы красных храмовников. Возможно, стоит ещё подождать, пока воительница остынет… Понимая, что невесёлые думы спугнули сон, Тревельян вылез из палатки. Над лагерем висела глубокая ночь, однако помимо него не спал ещё и Дориан — тот сидел у костра и, судя по стуку его зубов, что хорошо слышался из любого конца лагеря, никак не мог согреться. Тевинтер — страна с жарким климатом, потому неудивительно, что один из её уроженцев тягостно переносит холода Ферелдена. Максвелл и сам не сразу привык к суровой погоде — в Оствике, однако, теплее — потому как никто другой понимал Павуса. На секунду мужчина забрался обратно в палатку — его одеяло, сшитое из шкуры медведя персонально для него, было значительно тепле обычных, и Дориану оно сейчас нужнее. А Тревельян уж проживёт как-нибудь. — Сырость и холод — ужасное сочетание, не находишь? — Инквизитор уселся рядом с товарищем, набросив на плечи того тяжёлое тёмно-коричневое одеяло. — Ещё как нахожу! — Павус вздрогнул, когда рядом неожиданно раздался чей-то голос, но, выяснив, что это лишь Максвелл, моментально вернулся к себе прежнему. — Когда Создатель, прошу прощения за тавтологию, создавал Ферелден он определённо рассуждал так: «А на этом клочке суши и зимой, и летом будет стоять собачий холод. С неба пусть круглые сутки валит снег или моросит дождь. Ещё ветер обязательно должен быть такой силы, чтобы без труда сносил здоровенных бронто! И собаки! На каждом шагу там будут собаки!» Максвелла этот номер позабавил до глубины души. Давно он так охотно не смеялся, хотя делать это приходилось почти беззвучно, ведь вокруг уже была глубокая ночь и все нормальные люди давно спали или несли дежурство. — Ты слишком пессимистично настроен, Дориан, — не без усилий успокоившись, заключил Тревельян. — Например, сейчас дождя нет. — Через полчаса начнётся, уверяю! — хмуро буркнул тевинтерец, плотнее кутаясь в шкуру. Максвелл подметил, что пальцы и кончик носа Павуса уже не такие бледно-синие, как несколько минут назад, да и зубами он стучит не так звонко. «Хоть кому-то помог…» — мужчина, неожиданно для себя, почувствовал облегчение. И спокойствие. Спустя ещё всего-то двое суток Кассандра перестала игнорировать существование Варрика. Всё налаживалось само собой. *** Вернувшись из потока воспоминаний, Максвелл заметил, что они с Хоуком медленным шагом уже почти подошли к таверне. Отступник всё ещё выжидающе наблюдал за Инквизитором, надеясь получить ответ. — Не обращай внимание, — наконец выдал Тревельян, ускоряясь. Тот допытываться не стал, лишь пожав плечами причуде собеседника. Не зря Хоук опасался, что для них может не хватить местечка — в «Приюте Вестника» яблоку негде было упасть! Некоторым, кому не досталось стульев, приходилось сидеть на ящиках, пнях или вовсе на столах. Максвелл не ожидал, что в сравнение с таверной Убежища будет такая колоссальная разница в посещении. — Вон он! — Гаррет указал в другой конец зала, заметив нужную белую макушку. Подталкивая в спину замешкавшегося Инквизитора, он поторопился к возлюбленному. — Ну наконец-то! — буркнул Фенрис, завидев двух мужчин, ловко обходящих толпу. — Ха! Я же говорил, что босс явится! — рядом с тем столом, что занял белокурый эльф, выпивали «Боевые Быки», а их предводитель, судя по всему, был не прочь поболтать с хмурым гостем. — Я тоже рад тебя видеть, Бык, — Максвелл занял ближайшее к рогатому наёмнику место, чтобы и с ним поддерживать разговор при необходимости. Как оказалось, с Железным Быком Фенрис нашёл общий язык на удивление быстро. Как и Хоук. Хотя, вероятно, впечатления у них обоих о кунари весьма подпортилось после учинённой Аришоком бойни в Киркволле… Но, если это и было так, Тревельян не заметил проявлений недовольства от компании Быка. Возможно, дружелюбию способствовали эль и вино, кои подносили к их столу с удивительной частотой. При чём, пока Максвелл заканчивал со второй кружкой, Хоук приговаривал пятую, а сколько влил в себя Фенрис и подумать было страшно, ведь сидел он дольше и пил, почти не отвлекаясь на разговоры. Однако внешне эльф не выглядел пьяным, даже румянец на щеках едва выступил. Говорили мужчины вновь на разные темы, но, когда хмель ударил в головы, в ход пошли байки, шутки и реальные забавные истории из жизни. Особенно много рассказывал Хоук, несколько раз упоминая своего младшего брата Карвера, девушку-пиратку Изабелу и сидящего рядом Фенриса, который в такие моменты возмущённо сверкал глазами на возлюбленного. — Не, а что такого в том, что я расскажу, как ты Варрику в Порочную Добродетель продул свой меч и ящик тевинтерского вина?! — восклицал Гаррет, ловя хмуро-недовольный взгляд белокурого эльфа. — Эта история может спасти Инквизитора… То есть, Макса от судьбоносного проигрыша хитрому гному! — Меч я отыграл, — оскорблённо напомнил Фенрис, сосредоточив своё внимание на кружке с алкоголем. Тревельян, покопавшись в воспоминаниях, повеселил Хоука откровениями из жизни в оствикском Круге. — …Уж не знаю, где мои приятели достали вино, но единственное, что я помню после первого выпитого бокала, как мы втроём с честными лицами доказывали Первому чародею, что не пьяны, а надышались испарений горелого эльфийского корня. Нам не поверили… — досадливо вздохнул Максвелл. — А всё из-за того, что я на двери спальни Рыцаря-командора член нарисовал. Гаррет оценил подростковую проказу — ржал до посинения, растёкшись по столу. — Эй, парни! Глотните-ка вот чего, — Бык поставил перед мужчинами увесистую пузатую флягу. — Отвечаю, вы такого ещё не пробовали! Хоук заинтересованно наклонился ближе к сосуду. А Тревельян и со своего места почувствовал, что жидкость пахла резко, чуть разъедая нос, если принюхиваться тщательнее. — Что это? — Инквизитор доверял Быку, но пока ещё был не настолько пьян, чтобы тащить в рот всё, даже не зная названия. Но ответ получил он, на удивление, не от кунари. — Это мараас-лок, верно? — Фенрис подхватил флягу из-под носа Гаррета и, взболтав содержимое, отпил большой глоток. Эльф чуть нахмурился и медленно выдохнул, но уже через пару секунд, благодарно отсалютовав рогатому, поставил ёмкость обратно. — А ты не промах, ушастый! — Железный Бык одобрительно шибанул кулаком по столу. Следующим к фляге приложился Хоук. Но отступнику кунарийское пойло зашло не так легко, как Фенрису: после он периодически откашливался, лицо его раскраснелось до такой степени, что алая полоса на носу стала почти незаметной, взгляд стал отстранённым. Скорее всего, для первого раза отступник глотнул многовато, тем более особенно с учётом выпитого ранее эля… Из-за того, что Гаррет завис, Максвеллу пришлось забирать у него выпивку, но тот этого даже не заметил. Инквизитор с интересом заглянул в узкое горлышко металлической фляги: мутной оранжеватой жидкости, не смотря на старания собутыльников, внутри ещё было предостаточно. Взяв во внимание «опыт» Хоука, мужчина выпил немного, при этом не позволяя напитку задерживаться во рту. Язык и глотку мага как будто пламенем обдало, дыхание перехватило, из-за этого захотелось кашлять, но он сдержался и, вместо этого, шумно втянув носом воздух. Это отчасти помогло, к тому же, вместо жжения, в груди разлилось тепло, стремительно расползаясь по всему телу. Особенно жар обдал щёки — теперь не только Хоук сидел с карминово-красным лицом… Перед глазами мир чуть покачивался, но осознание происходящего, к счастью, никуда не запропастилось. — Босс, как оно? — с насмешкой полюбопытствовал Железный Бык, довольно ухмыляясь. — Огнём поди всё горит! — безошибочно угадал кунари. В ответ Тревельян лишь несколько раз кивнул, возвращая флягу рогатому. Опьянение, ранее подкрадывающееся постепенно, теперь накрыло его оглушительной волной. Почему-то всё теперь казалось жутко смешным — и ворчание гнома за барной стойкой, и песня менестреля про Сэру, и лужа посреди зала от разлитой кем-то выпивки, и чьё-то похрапывание совсем рядом. «Храп?» — насторожился Максвелл, поджав губы и нахмурившись. — Хм-м? — скосив взгляд в сторону, маг обнаружил, что источником подозрительного звука оказался Хоук. Тот, уложив голову на не закованное в броню предплечье, блаженно заснул. — У нас потери, — Тревельян с упоением похихикал собственной фразе и попытался разбудить нового друга, потряся того за плечо. Гаррет никак не откликался, кажется, только ещё громче захрапел. — Фенрис… — позвал маг задумавшегося эльфа, что неотрывным, немигающим взглядом разглядывал стену напротив. Но на своё имя он откликнулся, резко дёрнувшись. — Дотащишь его, или помочь? — Максвелл ткнул в чёрную шевелюру Хоука. — Дотащу, не волнуйся, — уверил Фенрис, поднимаясь на ноги. При этом он даже не пошатнулся! Инквизитор, облокотившись головой на ладонь, полуоткрытыми глазами наблюдал, как с виду хрупкий белокурый эльф без труда тащит облокотившуюся на него пьяную гору мышц под именем Гаррет. В мыслях Максвелл даже восхитился Фенрисом… Просидев без движения ещё пару минут, маг начал задумываться о том, как сам будет добираться до своих покоев. Только от одного воспоминания о длинных, крутых каменных лестницах, кои ему придётся преодолеть, ввергало Тревельяна в холодные пучины ужаса — лететь вниз по массивным ступеням будет больно. Хотя можно было бы преодолеть опасные участки пути на четвереньках… Однако Жозефина и Кассандра убьют его самым жестоким способом, если Инквизитор вытворит что-то подобное — честь Инквизиции ни за что не должна быть запятнана подобным образом. Лучше уж падение с лестницы. Поразмыслив над сложившейся ситуацией ещё немного, Максвелл вспомнил, что на втором этаже таверны неплохо обосновалась Сэра. Вряд ли эльфийка откажет приютить друга на одну ночь… А идти до её уютной коморочки всего-то около дюжины деревянных ступенек. Мечтая приземлиться на любую мягкую горизонтальную поверхность, Тревельян попытался встать. И у него это получилось, как он считал первые пару секунд… Головокружение усилилось, а не ожидавший этого маг опасно покачнулся. Попытавшись избежать позорного падения, Максвелл ухватился за первое, что попалось под руку. — Босс? Ты это чего?.. — как оказалось, «попался» ему рог Железного Быка. Наёмник, высоко вздёрнув бровь и приоткрыв рот, косо уставился на своего командира, замерев с поднятой над столом кружкой. Кунари, судя по его лицу, слишком удивился внезапному поползновению на одно из своих достоинств, потому даже подходящей шутки не нашёл. Зато Инквизитор не растерялся и, растянув губы в хитрой ухмылке, приблизился к острому уху товарища: — Неужели тебе никогда не говорили?! — «негодовал» мужчина, обжигая горячим хмельным дыханием щеку Быка. — Твои рога… — он томно растянул гласные, кончиками пальцев игриво проводя от основания костяных выростов и до заострённого кончика. — Такие, м-м… впечатляющие. Трудно удержаться, чтобы не потрогать. — Вот оно что! — Железный Бык смекнул, что Максвелл пьян, но пошловатый юмор оценил. — Тогда держись крепче, босс… — кунари приобнял командира за плечи. Из положения сидя, благодаря росту, для него это не стоило усилий. — Я покажу тебе ещё кое-что впечатляющие… — Жду с нетерпением! — маг, снова повиснув на Быке, рассмеялся в голос. При чём не мог успокоиться даже когда между рёбрами кольнуло, словно иглой по обнажённой ране. — О, Дориан! — наёмник первым приметил среди многочисленных фигур посетителей знакомую в вычурной мантии. Тревельян, сумев-таки содержать приступ веселья, вскинул голову, бегло осматривая зал плывущим взглядом — тевинтерец неторопливо шёл в их сторону. Но когда именно он появился в таверне, Инквизитор не подметил. Много кто входил-выходил, а потому и дверь без отдыха то хлопала, то скрипела. Заметить кого-то конкретного без ежеминутного наблюдения шансы малы. — А ты вовремя! — усмехнулся Железный Бык, снисходительно поглядывая на командира. «Вовремя?» — Максвелл притих, не понимая что имел ввиду рогатый. — Неужели? — отозвался Дориан, картинно приподняв брови. — Дайте угадаю: после бурной попойки нужна помощь квалифицированного некроманта? — Почти! — гаркнул кунари, раскатисто хохоча. У Тревельяна от его громкости заложило ухо. Кажется, голова у него не только после алкоголя будет на утро пухнуть. — Как ещё трезвый, помоги-ка боссу доковылять до комнаты, — Бык подтолкнул Инквизитора в сторону Павуса. — Не-нет! — Максвелл среагировал раньше, чем тевинтерец согласится. Мужчина знал, что Дориан не откажет. Отпустит пару колкостей, но не откажет. И, с большой вероятностью, из-за этого пропустит ценный вечер в кампании Быка! Такое уже случалось… *** Нос щипал смрад горелой плоти, запёкшейся крови, предсмертного страха. Он давно преследовал Максвелла. Въелся в одежду, кожу, волосы. А теперь ещё… «Будил?» — маг не осознавал где находится и что делает, но перед глазами стояла темень. А это значит он спал? Потеря ориентации в пространстве случается после долгого и крепкого сна. Ведь так? Вот только… Максвелл, положа руку на сердце, мог поклясться, что такого сна у него не случилось с тех пор, как он очнулся в темнице под надзором десятка солдат. Что тогда случилось? — Не хило босса приложил-то! — знакомый бас раздался рядом, но звучал как будто из-под толщи воды или через толстую деревянную стену. — Эй, Дориан, морда твоя усатая, почему он дрыхнет так долго, а?! — звонкий голосок Сэры маг в любом состоянии узнает. Но эльфийка почему-то волновалась, тараторя и срываясь на повышенный тон. — Вон из палатки! — заругался кто-то с заморским акцентом в голосе. — Я не целитель! Так не мешайте мне делать то, что я едва могу! Лица Максвелла мимолётно коснулся холодок, перед глазами на несколько мгновений посветлело, а до слуха донеслось смешанное со скомканными ругательствами шуршание — похоже кто-то послушался и вышел. Но плавать между сном и явью юноше оставалось недолго. Хотя, когда стало тихо, он был уверен, что вновь заснёт. — Kaffas! — по ушам резанул уже знакомый говор Дориана — вспомнил его имя Максвелл почему-то именно после этого слова. Небрежное позвякивание каких-то склянок, шелест одежд тевинтерца, дуновение ветра за покровом палатки — ко всему зачем-то прислушивался Тревельян, тем самым лишая себя возможности погрузиться в дрёму. И тут губ коснулось холодное стекло, заливая в рот что-то с резким травяным запахом. Вкус приходил постепенно, но Максвелл не успел распробовать, тут же рефлекторно глотая. На языке осталась лишь терпкая горечь. Максвелл почувствовал, как нереальное тепло окутывает его тело, вызывая зуд под кожей, заставляя сердце биться чаще — на нём кто-то использовал целительные чары. Не сильные, базовый уровень в любом Круге. Такие и сам Тревельян знал, но, очевидно, в этот миг его лечил Дориан. Сонная нега отступила окончательно, уступая место реальным ощущениям: грудь пылала адским пламенем, что-то стальными тисками сдавливало грудную клетку. Казалось, ещё немного и внутренности лопнут, превращая тело в бесформенное месиво из крови и мяса… Максвелл застонал в голос, поднимая веки, сквозь прострелившую лоб и виски колкую резь: пространство вокруг него оказывается освещали свечи, свет коих нещадно резал глаза, заставляя выпустить слёзы. Попытка приподнять голову увенчалась провалом — боль в груди выбила ещё один хриплый стон, стоило ему едва-едва напрячь шею. — Не двигайся! — раздался над ухом надломленный из-за беспокойства голос Дориана. Перечить Максвелл не горел желанием. Он и без того горел из-за каких-то ран, и этого хватало сполна. Губ вновь коснулось что-то инородное, в нос ударил металлический запах — на этот раз фляга. Прохлада воды остужала мужчину изнутри, даруя недолгое блаженное расслабление. Жгучая боль волнами отступила. Долгий, облегчённый вздох вырвался из груди Максвелла. За это стоило бы поблагодарить чары Дориана и лечебное зелье. Сонливость не заставила себя долго ждать — веки мужчины тяжелели, но интерес к происходящему с ним заставил вновь отложить сон. — Что… — Тревельян захрипел, тихо закашлявшись. Пришлось прочистить горло, прежде чем продолжить говорить. — Что случилось? — Думаю, тебе стоит для начала выспаться, — мягко осадил Дориан, видя, как командир то медленно закрывает, то резко открывает глаза. — Пожалуйста… — Максвелл облизнул пересохшие губы, почувствовав на языке остаток горечи лекарства. — В двух словах хотя бы. — Тебя ранил демон Гнева… — пояснил тевинтерец, почему-то отворачиваясь. — Так вот почему горелым мясом воняет, — поморщил нос Максвелл. Голос звучал всё тише — удерживать себя в сознании становилось всё сложнее. — Почему сразу «горелым»? — натянуто усмехнулся Дориан, теребя воротник мантии. — Слегка пережаренным, я бы сказал, — пару секунд собравшись с мыслями, он продолжил: — Демон выперся за миг до того, как ты начал закрывать разрыв… — его тон неожиданно потяжелел, ожесточился. Но тут же тевинтерец выдавил из себя отдалённое подобие смешка: — Первым этот палёный слизняк увидал тебя… вот и решил обняться. Дориан нервничал, пытаясь за шутками это скрыть. Бегающий взгляд, рваные жесты, едва уловимая дрожь в голосе — всё говорило само за себя. Вероятно, он переживал за командира. Так решил для себя Максвелл. У него не осталось сил, чтобы глаза приоткрыть, не то что слово выдавить. Следующее пробуждение оказалось более приятным — грудь не жгло, лишь саднило. Пришёл в себя Максвелл быстрее и обнаружил, что лежит на боку, подложив предплечье под голову. Мочевой пузырь настойчиво требовал к себе внимания, подсказывая о затянувшемся сне. Он уже не помнил, какое освещение было в палатке в прошлый раз, однако ныне в ней дальше вытянутой руки стояла мгла. И только огонь костра подсвечивал полу, даруя немного света. Оттуда же доносились голоса: по меньшей мере, четыре. Среди них Тревельян уловил легкоузнаваемый бас Железного Быка. К счастью для себя, Максвелл смог без убийственной боли не только повернуться обратно на спину, а ещё и сесть — Дориан с несвойственной ему ролью лекаря справился на отлично. Вспомнив о тевинтерце, мужчина огляделся внимательнее. А нашёлся товарищ быстро: сложившись чуть ли не вдвое, сидел в обнимку с посохом в трёх футах от Максвелла. Судя по безвольно повисшей голове и мерному дыханию, он спал. Должно быть, Дориан вложил в целительные заклинания больше сил, чем следовало бы — вырубиться в таком положении задача не из простых. «Его шее будет несладко…» — подметил Максвелл, сочувственно вздыхая. Высмотрев у изножья койки любимые подбитые нажьим мехом ботфорты, мужчина неторопливо, без резких наклонов и поворотов, натянул кожаные сапоги. А пока их искал, заметил на мутно-белых простынях бурые пятна. Не трудно понять, что это кровь. Не трудно понять, кому она принадлежала… Глубоко вдохнув, насколько позволяла тугая повязка на груди, Максвелл плавно поднялся, готовясь в любую секунду осесть обратно. Однако ноги его удержали, а вот голова подвела — стоило Тревельяну выпрямиться, как виски тут же обдало жаром, в ушах появился навязчивый гул. Возможно, ещё и в глазах потемнело, но этого мужчина так и не осознал из-за темноты в палатке. Шагнуть не получилось — колени опасно дрогнули. Максвелл чувствовал, как из ног уходит сила, словно вода из дырявого бурдюка. Он подозревал, что встречи с землёй всё-таки не избежать, но кто-то подхватил его под руку, помогая устоять. — Я тебя полдня лечил не для того, чтобы ты расшиб свою дурную голову о ближайший камень! — прошипел Дориан с нескрытым недовольством. Тевинтерец, поддерживая командира за плечи, хотел было усадить Максвелла на койку, но тот расторопно воспротивился: — Я не просто так поднялся, господин лекарь! — оскорблённо возразил Тревельян. Он, красноречиво указав на выход, беспардонно заявил: — Мне нужно отлить. Закатив глаза и пробубнив себе под нос что-то на тевене, Дориан поволок Максвелла наружу, позволяя на себя опереться. — У тебя напрочь отсутствует чувство такта! — всё ещё недовольно объявил Павус. — Когда я готов с минуты на минуту смертельно опозориться, все «чувства» и «такты» отходят на последний план! — парировал Тревельян, вызвав едва слышимый смешок у Дориана. Трудно поспорить с таким аргументом. — Я наелся, — Максвелл тяжело выдохнул, измученно глядя в деревянную миску, на дне коей плавала жирная пресная похлёбка из баранины и какой-то зелени. Аппетит у мужчины, после похода по нужде, проснулся с ранее невиданной силой. Казалось, что он способен съесть целого бронто, не моргнув и глазом. А на деле оказалось, в Максвелла едва вошла половина обыкновенной плошки… — Доедай! — непоколебимо стоял на своём Дориан, не подкупаясь ни жалобным взглядом, ни убедительными уговорами. Тревельян и сам понимал, зачем его заставляют — восстановление, несмотря на старания тевинтерца и лечебные зелья, ещё в самом разгаре, потому телу нужен покой, сон и еда. Максвеллу все три компонента доступны, однако какие-то из них организм по неизвестным причинам отвергал. Зачерпнув зеленоватую жижу и крупный кусок баранины, Максвелл обречённо вздохнул, но посудину всё-таки опустошил. — Сразу бы так, — кивнул Дориан, глядя, как Максвелл поставил миску на землю. — А теперь пора менять повязку, — маг выудил из походной сумки пару склянок и бинты. — Вздумаешь канючить или отнекиваться, лично завершу начатое демоном! Хоть колкие и не совсем приличные словечки так и норовили соскользнуть с языка, Тревельян не стал дразнить товарища в ответ — Дориан был на пределе своих возможностей. Об этом говорили темные синяки под глазами, отстраненный временами взгляд, вырывающиеся из груди тяжёлые вздохи. А издеваться над уставшим другом — до безобразия низко. Вскоре щедро пропитанная эликсирами и немного кровью повязка спала. Максвелл мог в полной мере оценить нанесённые увечья: от левой ключицы наискось спускались три алые параллельные царапины с опалёнными до черноты краями. Та из них, что легла посередине, была самой длинной и широкой, остальные две — на четверть её меньше. Кожа вокруг царапин покраснела, от неё, к удивлению мужчины, до сих пор веяло жаром. Неестественным, чуждым миру людей жаром… Максвелла от вида собственной груди замутило. На миг показалось, будто в носу вновь стоит омерзительный смрад сгорающих и заживо, и замертво людей. Крепко зажмурившись, Тревельян скривился, чувствуя подкативший к горлу кислым комом. Но так просто отдавать обратно с трудом впихнутый в себя ужин Максвелл не собирался, потому заставил себя отринуть тошнотворные мысли. — Ложись, — скомандовал вдруг Дориан. Метнув беглый взгляд на тевинтерца, Максвелл послушно откинулся на койку. Но в следующую секунду из-за пронзившей тело внезапной колкой боли чуть не соскочил вновь — Павус без предупреждения плеснул целый флакон зелья на раны. Поврежденная кожа тут же вспенилась и зашипела, никаких видимых изменений более не произошло. Стиснув до скрежета зубы, сквозь кои иногда вырывалось сдавленное шипение, Максвелл мёртвой хваткой вцепился в простыни, чтобы ненароком не дёрнутся, пока Дориан промывает ожоги восстанавливающим эликсиром. Когда свежие бинты ещё хлеще предыдущих стянули грудь, а боль вновь отступила, Максвелл заметил, насколько отяжелели веки. Сладко выдохнув, мужчина краем уха уловил смех откуда снаружи. А затем непривычно сдержанный голос Железного Быка. И вновь смех. При чём и женский, и мужской. Похоже кунари не теряет зря время и находит новых знакомых среди воинов Инквизиции. Тревельяну вспомнилось, как всего пару дней назад и сам от души вселился с друзьями у костра. Бык до глубокой ночи рассказал пошлые байки, а Максвелл хохотал до слёз в обнимку с Сэрой… Тяжело вздохнув, мужчина перевернулся на бок. И тут же наткнулся взглядом на расположившегося на деревянном ящике в другом конце палатки Дориана с тонкой книгой на коленях. Над его левым плечом парил тускло сияющий голубоватый огонёк, давая необходимый для чтения свет. — Дориан, — с сонной хрипотцой позвал Максвелл, устраиваясь щекой на предплечье и закутываясь в колючую шкуру по самый подбородок. — О, не спишь? — непринуждённо отозвался Павус. — Свет мешает? — Нет. Почему ты не идёшь отдыхать? — судя по расцветающей на утомлённом лице ухмылке, друг собирался отшутиться, но Тревельян продолжил быстрее: — Жара нет, сознание вернулось, даже встать могу при необходимости, — его губы дрогнули в благодарной улыбке. Продолжил мужчина и вовсе мягким, вкрадчивым голосом: — Иди же, тебе нужно восстановиться. Ты сделал всё что мог… Максвелл слышал, как смех становился всё несдержанней, всё громче. Но горечь от неспособности присоединиться к скромным посиделкам неожиданно ушла на последний план — Дориан мог бы провести прекрасный вечер в компании Железного Быка, однако вместо этого присматривает за подпалённой шкурой командира. Это идёт вразрез со всеми планами Максвелла… А ведь всё так хорошо складывалось! Шуточки Павуса в адрес Быка становились всё менее колкими и ядовитыми. Сарказм и пренебрежение в их общении медленно, но верно сменялись дружелюбием и открытостью. И пусть Дориан пока не искал общества рогатого и кривился каждый раз, стоило Быку отпустить пошловатую шуточку о его «посохе». Это переменится, Тревельян в этом не сомневается. Нужно лишь время. — Зерно истины в твоих словах есть, — с едва различимым вздохом Дориан запустил пальцы в некогда модно уложенную шевелюру. — К тому же, увы, усталость мой утончённый лик не украсит!.. Отложив книгу в сумку, тевинтерец, не снимая мантии, улёгся на вторую имеющуюся в палатке койку и накрылся с головой, вскоре засыпая. Это не совсем то, на что рассчитывал Максвелл, но расстроиться он не успел — сон унёс его в закоулки Тени раньше. *** — Я уже в норме! — улыбаясь во весь рот, Инквизитор выпрямился и попытался проскользнуть мимо Дориана, дабы избавить того от необходимости тащить его пьяную тушу в одну из самых высоких башен Скайхолда. Это ведь займёт драгоценное время, кое друзья могли бы потратить друг на друга! Однако переставлять ноги и при этом не пошатываться, словно маятник, оказалось не простой задачей. С коей Максвелл, к своему стыду, не справился: колени на втором шаге вероломно подогнулись, обрекая на жёсткое падение… Но так просто Тревельян не привык сдаваться, потому постарался-таки удержать равновесие, шаря руками в поисках опоры и параллельно цветасто матерясь. — Полегче, Инквизитор! — над ухом Максвелла раздался задорный смешок Дориана, а локоть попал в крепкую хватку чужих пальцев. — Зашибёшь ещё кого ненароком. — Пусти, — вялая попытка Максвелла отстраниться только более позабавила тевинтерца. — Я сам дойду. Отдохну только, и дойду. — Негоже твоему божественному заду находиться на грязном полу! — бережно придерживая Инквизитора под руку и за спину, Дориан настойчиво повёл того к выходу. Не успев опомниться, Максвелл оказался за пределами полюбившейся таверны. В раскрасневшееся лицо резко ударил прохладный ночной воздух, заставляя зябко поёжиться и невольно плотнее прижаться к горячему телу друга. Тревельян физически ощутил, как вслед за порывами горного ветра, алкоголь выветривается из него, как в голове стремительно проясняется. — Спасибо за помощь, Дориан, но мне уже намного лучше! — Максвелл не врал, хотя и догадывался, что, стоит ему чуть остыть после разгорячённой таверны, как опьянение вновь убаюкает его сознание и он без стеснения уляжется под первыми попавшимися кустами… Однако в данную минуту важно лишь то, что Дориан из-за Тревельяна отвергает компанию Железного Быка, который, благодаря выпивке, стал вдвойне дружелюбнее и разговорчивее, что поспособствовало бы продуктивной беседе! А если ещё и сам Павус примет за кадык пару кружек эля… — Дальше я точно пойду сам! — Максвелл, заметив, что они уже подобрались к лестнице, вновь попытался «образумить» друга: — Дориан, ты же в таверну пришёл не для того, чтобы меня из неё утаскивать! — А может я об этом всю жизнь мечтал! — тевинтерец в эти фразы попытался вложить всю возможную убедительность, применив свои актёрские навыки. — Только представь: великий и могучий, ужасный и коварный Инквизитор в безграничной власти очаровательного и харизматичного тевинтерского мага! — Сомнительные у тебя… мечты, — лицо Максвелла поражённо вытянулось, глаза широко распахнулись, опасливо покосившись на Дориана. Отправленный дурманом алкоголя разум Тревельяна понимал, что друг всего лишь шутит, но отсутствие иронии в голосе заставляло в этом усомниться. Дориан ещё так коварно ухмыльнулся под конец своего монолога… — Видел бы ты своё лицо! — прыснул со смеха Павус и утешающе-дружески похлопал Максвелла по спине, видя, как он обиженно надулся. Но какая-то мысль вновь взбрела в голову некроманта, потому он продолжил взвинченным, обиженным тоном: — Неужто твоё мнение обо мне настолько низко, что ты действительно поверил, будто я собираюсь превратить тебя в свою марионетку?! На несколько долгих секунд между мужчинами повисла тишина, заглушаемая лишь шарканьем и цоканьем их обуви о каменный пол. «Так он, — облегчённо подумал Максвелл, — про магию крови… А я уже испугался, будто это был намёк… Меньше пить надо, вот что! И не будут всякие глупости мерещиться». — Что ты, Дориан! — пламенно возразил сквозь короткие смешки Тревельян. — Ты меня просто не так понял… — Звучит не убедительно, — фыркнул тевинтерец, оскорблённо мотнув головой. — Знаю, — обречённо кивнул Максвелл. — Но к чему задавать вопрос, ответ на который тебе известен? — философски изрёк Инквизитор, поражаясь какие мудрёные формулировки приходят ему на пьяную голову. — Чтобы потешить себя любимого, конечно! — снисходительно разъяснил Дориан. Наконец неспешным шагом мужчины миновали главный зал Скайхолда, останавливаясь подле двери в башню Максвелла. — Отсюда я точно пойду сам! — твёрдо заявил Тревельян, осознавая, что пятиминутный путь от таверны до его комнаты они шли раза в три дольше. И почему Дориан настолько нерасторопен?! Неужели ему совсем не хочется выпить? — И снова ты капризничаешь! — устало возмутился Павус, закатив глаза. — У меня складывается ощущение, будто ты нарочно не хочешь пускать меня к себе… Ты что-то постыдное прячешь? — Дориан наклонился к уху Максвелла и заговорчески прошептал: — Расскажи, не бойся. Со мной твои секреты останутся в безопасности. Горячее дыхание тевинтерца обжигало кожу, прокрадывалось под высокий воротник плаща, запуская табун мурашек от шеи до поясницы. Максвелл поёжился и в очередной раз попытался отстраниться. И это у него на этот раз получилось — ладони Дориана соскользнули со спины и запястья, позволяя отойти. Приоткрывая скрипучую дверь, Тревельян с благодарной улыбкой обернулся к другу: — Нечестно с моей стороны лишать тебя возможности расслабиться в свободный вечер, — пояснил он, одной ногой ступая к лестничному коридору. — Удачного времяпровождения! Дверь с металлическим щелчком замка закрылась, разделяя мужчин по разным помещениям. Дориан, хмурым взглядом прожигая проход, в коем скрылся Инквизитор, не мог заставить себя тронуться с места. Глянув на руки, он осознал, что пальцы всё ещё помнят, как перекатывались мышцы спины Максвелла под слоем одежды. Как горяча была его сухая упругая кожа запястья и предплечья... Вмиг, словно по волшебству, остолбенение прошло, заменяясь острым желанием выбить эту чёртову дубовую дверь, броситься вслед за этим упёртым Инквизитором и силком притащить в его распрекрасную комнату, чтобы он не разбил свою непонятливую голову пока поднимается по длиннющей лестнице! И кто догадался селить главу Инквизиции в самой высокой башне?! Скрипнув рядом ровных зубов, Дориан протяжно выдохнул через нос. Рокот в груди начал утихать, на лицо вернулось привычное насмешливо-загадочное выражение — Павус вернул контроль над эмоциями. И почему Максвеллу так легко удаётся выбить его из равновесия?.. На каблуках развернувшись к выходу из цитадели, Дориан спешит к таверне — ему нужно выпить. Чего-то крепкого. Чтобы выбить из головы хмельной взгляд зелёных глаз Максвелла Тревельяна, смотрящих на него так тепло, но так холодно… Прислонившись ухом к двери, Инквизитор со всей внимательностью слушал происходящее по ту сторону. «Чего он ждёт?!» — негодовал Максвелл, всё сильнее прижимаясь к жёсткому дереву. Хорошо ещё, что доски отполированы до идеальной гладкости, иначе в щеку бы он загнал себе целый арсенал заноз! И вот наконец раздались первые шаги, слышать которые с каждой секундой становилось всё труднее — Дориан быстро уходит. Затаив дыхание, Максвелл приоткрыл дверь, выглядывая через крохотную щель: друг стремительно скрылся за воротами Скайхолда. Тревельян, облегчённо выдохнув, повернулся к лестнице, и тут же его воодушевление поникло — его ждало не меньше пяти лестничных пролётов. К счастью, протрезветь он всё-таки успел. Надо было пойти к Сэре, пока была такая возможность…