Рождественские драбблы с поцелуями =)

— Это просто охрененно смешно, — бормочет Гэвин, хотя сам он в своем голосе веселья не чувствует, как ни старается, — сдохнуть в Рождество. У него были планы — у них были, — но Гэвину давно пора бы запомнить, что стоит только запланировать что-нибудь тихое, спокойное, в тепле, с елкой, подарками и пуншем, как реальность тут же повернется к Гэвину своей уродливой жопой. — До Рождества еще пять минут. И никто не сдох, — Коннор прижимается к нему плечом, пистолет наготове, глаза прищурены, — и не сдохнет. Ага. Как будто ему в таких суждениях стоит доверять. — А я так надеялся на подарки, — хмыкает Гэвин, заслуживая раздраженный взгляд, когда Коннор поворачивается к нему лицом. — Что? Не говори, что ничего мне не купил, это разобьет мое сердце, засранец. — Я надеялся сэкономить и отделаться сексом, — хмыкает Коннор. У Гэвина задница мерзнет, а пистолет скользкий в руке: тут сыро и холодно, торчащие из стены кирпичи царапают спину даже через куртку, вот дерьмо — умереть где-то в подворотне, пока нормальные люди едят свой рождественский ужин и разворачивают подарки, — но он все равно фыркает. Невольно бросает взгляд на промокшую куртку Коннора, хотя разворачивать «подарок» сейчас определенно не стоит. — И что же, теперь я… Но Коннор не дает ему договорить. Его взгляд скользит с лица Гэвина куда-то вверх, а потом он тянется вперед и наваливается на Гэвина, втискивая его в стену, и его прохладные губы касаются рта Гэвина с внезапной легкостью, неторопливо. Мгновением позже они целуются. У Гэвина внутри все сжимается, потому что поцелуй нежный до слез, до дрожи в пальцах — и они действительно, на самом деле могут умереть в любую минуту, не пережить чертова Рождества. Это обостряет ощущения, придает происходящему необычайную пронзительность. Вкус губ Коннора, слабое свечение его диода, сейчас кажущееся ослепительным, тепло его колена, прижимающегося к бедру Гэвина, жар, с которым его язык проникает в рот Гэвина… Гэвин бездумно вцепляется Коннору в плечи и углубляет поцелуй, и на несколько секунд ему становится пофиг, что их и правда могут кокнуть. Не самая плохая смерть. — Это что, прощальный поцелуй? — он задыхается, но все же находит в себе силы на шутку — хотя, если так подумать, это вполне может оказаться не шуткой, — как сентиментально, Кон. — Откуда во мне сентиментальность? — Коннор улыбается и тыкает пальцем куда-то за плечо Гэвину, и тот оглядывается. Кривые небрежные линии, намалеванные на стене, не сразу складываются в картинку, заставляя Гэвина моргать слипшимися от снега ресницами. Омела… это чертова омела, нарисованная каким-то любящим Рождество панками, ну серьезно, кто будет рисовать омелу? — разве только этому самому панку нужен был повод кого-нибудь поцеловать. Гэвину не нужен повод. — Сентиментальный говнюк, — беззвучно смеется он, чувствуя, как его плечи немного расслабляются. Даже если они сдохнут сейчас, это хотя бы будет романтичная смерть. — С Рождеством, Кон. — С Рождеством, Гэвин, — шепчет Коннор, наклоняясь и снова целуя Гэвина, и в этот раз его губы теплее, — а теперь как насчет свалить? У нас еще есть шанс получить подарки.