Полюбив тебя, проиграю я

      Сумрачная долина Страдающих Душ. Что первое приходит на ум, когда вы слышите это название? Что-то тёмное, зловещее, пугающее? Нечто, что влияет на самое интимное, то, что сокрыто от посторонних глаз толстым слоем кожи и костей, но, тем не менее, без чего невозможно помыслить свою жизнь? Зловоние, огонь и металл. Горы трупов на выжженной земле и смертельно-опасные испарения, превращающие лёгкие в тушенное мясо, а кожу – в один огромный гнойный волдырь. Толпы нечисти, беснующиеся демоны и ровный строй неупокоенных душ. Кровавый дождь и стремительные разряды смертоносных молний, от которых просто невозможно спрятаться. Разве не эти мрачные ассоциации перво-наперво представляются, стоит лишь услышать леденящее душу имя? Вот только эмпирическая реальность, впервые, оказалась гораздо ироничней мысли. Ведь Сумрачной долиной Страдающих Душ первым демоническим императором была названа экзотическая красота, которую сложно описать простыми словами.       Словно уютный оазис средь скалисто-песчаной пустыни, раскинулся небольшой участок земли, способный воплотить в жизнь любые, даже самые смелые мечты. Сумрачная долина не обозначена на карте и её не видно невооружённым глазом с высоты птичьего полёта, но, достигнув края, ты сразу понимаешь, где оказался. Как жизнь не может существовать без смерти, так и разрушение не имеет смысла без созидания. По легендам, на территории долины сталкиваются пять стихий и четыре времени года, тем самым создавая уникальный микроклимат для существования особых форм жизни. Эта же особенность сформировала пространственную дыру, которая даже для демонической империи считается анормальной. Ведь этот маленький клочок девственной природы способен дать путнику любой предмет, который бы тот не пожелал.       Для каждого нового странника природа долины уникальна. Как нет на свете двух идентичных наборов отпечаток пальцев, так и не существует двух людей способных увидеть здесь что-то одно. Все же сила, обитающая в долине, считывает каждый отпечаток души в отдельности, а значит и умиротворение у каждого сердца своё. Для Шэнь Цинцю Сумрачная долина Страдающих Душ приняла форму безмятежного бамбукового леса, покой которого не нарушал даже самый шаловливый ветерок. Вокруг цвели полевые цветы, вдали слышался шум воды, а воздух был наполнен ароматами сладких персиков, свежескошенной травы и горячей сдобной выпечки. Шествуя по узкой тропинке, молодой мужчина не без любопытства оглядывался по сторонам, стараясь впитать в себя, как можно больше информации. С тех пор, как бессмертный заклинатель выбрал сторону врага и заключил брак с демоном, ход на Цанцюн ему был закрыт. Поэтому здесь и сейчас была его разве что не единственная возможность насладиться безопасной дорогой домой.       Впрочем, не всё так розово и идиллично, как может показаться на первый взгляд. Все-таки не стоит забывать, что долина – часть Запретных земель Бесконечной Бездны, где априори всё не то, чем кажется. Главной опасностью сладкой иллюзии является то, что она затягивает в свои сети и больше не отпускает. Многие путники, соблазненные красноречивыми слухами, проходили порог таинственной юдоли и навсегда оставались здесь в качестве жертвенных агнцев. Да, они получали всё, чего желали, но взамен отдавали за это собственную жизнь. Поэтому, чтобы избежать участи питательного корма для хищных растений, ни при каких условиях нельзя откликаться на чей-либо зов и оглядываться назад, а идти строго вперёд. Тогда и только тогда в конце пути вас будет ожидать вожделенная награда.       — Мы на месте, - промурлыкал Фа Лин, лукаво улыбаясь.       — В какую игру ты играешь? – презрительно спросил Ло Бинхэ, жёстко схватив за грудки молодого дракона. — Не боишься, что Этот Господин решит расценить твою ложь, как измену короне?       — Ваше Величество, не делайте поспешных выводов, - раболепно прошептал мужчина. — Просто взгляните.       Выразительный взгляд императора метнулся в пространство, а удивлению Шэнь Цинцю не было предела, когда прямо перед ними, зависнув в воздухе, появилась двустворчатая массивная дверь, сплошь усеянная сдерживающими заклинаниями. Она не была частью хитрой конструкции и её легко можно было обойти по кругу. Дверь просто существовала и, наверняка, являлась проводником в самую тёмную и опасную часть Сумрачной долины, туда, где несколько веков кряду хранится легендарный клинок Синьмо.       — Что я должен делать? – всё также грубо поинтересовался Ло Бинхэ, отталкивая от себя Фа Лина и брезгливо вытирая руку о подол тёмного ханьфу. Не слишком дружелюбный ход, но такой уж он, император Трёх Царств.       — Всё просто, Ваше Величество, - хитро улыбаясь, ответил молодой дракон. — Вы должны загадать желание и войти в дверь. Остальное предоставьте духам.       — Не лучшая идея, Бинхэ, - холодно прокомментировал ситуацию Шэнь Цинцю, подходя ближе к двери. — Что если это ловушка? Если с тобой что-то случится, Царство Демонов погрузится в хаос.       — Именно поэтому я и хотел, чтобы Учитель ничего не знал и оставался в безопасности во дворце, - тяжело вздохнув, произнёс юноша, мягко касаясь пальцами лица супруга. — Только тебе я могу доверить Империю…       — Что ты несёшь? – раздражённо прошипел бессмертный, отскакивая на два шага. — Надумал умирать? Прекрасно! Сделаем это вместе. Ведь… - молодой мужчина нервно закусил губу, словно раздумывая о чём-то, а после поспешно добавил: — … зачем мне Империя, если в ней нет тебя?       За загадочной дверью оказалась просторная, подземная пещера, освещённая светом сотен тысяч кристаллов и жемчужин. В центре располагался кратер, сквозь который лился чарующий лунный свет. Отражаясь от глянцевой поверхности воды серебряного озера под ним, он играл таинственным огнём на холодной стали меча, что свободно парил в воздухе. Поистине, завораживающая картина, от которой сложно было оторвать глаза. Однако на этом красота места заканчивалась, потому что земля вокруг была сплошь и рядом усеяна бессчётным количеством обглоданных костей и человеческих черепов. А стены, соляные сталагмиты и сталактиты орнаментально расписаны давно засохшей тёмно-красной кровью. Всё это могло означать лишь одно: пещера отнюдь не была пустынной. Враг затаился где-то поблизости.       Подземное озеро оказалось не глубоким. Войдя лишь по пояс, Ло Бинхэ уже достиг середины и без каких-либо препятствий взял в руки Синьмо, который тут же мигнул алым цветом и погас. Но не успел юноша как следует разглядеть именитый клинок, как воздух в пещере наэлектризовался и сотрясся душераздирающим драконьим рыком. Ло Бинхэ пошатнулся, схватился за голову и упал на колени. Его тело прошибла крупная дрожь, а демоническая печать в форме цветка Феникса загорелась огнём. Слезы застилали глаза, человеческая и демоническая энергии сошли с ума и ни одна не слушалась владельца тела. В голове взрывались фейерверками тысячи голосов, причиняя невыносимую боль, которой император не испытывал никогда в своей жизни. И лишь тепло чьих-то рук и мягкие прикосновения не давали Бинхэ окончательно провалиться во тьму и отдаться безумию.       Земля затряслась, с потолка посыпались обломки породы и то, что ещё мгновение назад казалось бесформенной кучей костей, шевельнулось, являя двум людям в самом эпицентре бури огромного чёрного дракона. Его миндалевидные глаза пылали алым светом, с длинных клыков капала слюна, а шипастый хвост ходил ходуном. Не теряя ни минуты драгоценного времени, Шэнь Цинцю призвал Сюя и, используя нестабильную духовную энергию, направил клинок в сторону дракона. Но тот, лишь слегка мазнув по чешуйчатой коже, немедля отскочил в сторону.       — Черт! – вслух выругался молодой мужчина, на ходу меняя план.       Чешуя дракона – самый прочный материал, который когда-либо существовал в Трёх Царствах. Человеческим клинком её так просто не разрубить. Нужен огромный запас духовной энергии и один точный удар в гортань, чем Шэнь Цинцю сейчас никак не мог похвастаться. Но вот для Бинхэ… для него победить не составит труда. А значит единственный вариант выжить – это привести в чувства Владыку. Но для начала… Призвав Сюя, заклинатель не раздумывая разрезал обе ладони. Собственной кровью начертив на земле несколько знаков, молодой мужчина активировал печать барьера, силы которого должно было хватить, чтобы удерживать на расстоянии дракона некоторое время. После чего помог Ло Бинхэ принять сидячее положение и, без промедления, стал передавать энергию, тем самым стабилизируя неустойчивую ци в теле юноши.       Полностью отключившись от внешнего мира, Шэнь Цинцю не обращал внимание на беснование существа, который с особым остервенением бил хвостом защитный барьер. В то время как к лицу супруга возвращались краски, в магическом заслоне появлялось всё больше трещин, разрастаясь ажурной паутиной по поверхности. Последний мощный удар сотряс землю, окончательно разрушая защитный барьер. Взрывная волна остаточной силой ударила в ослабевшее после нескольких часов передачи энергии тело, заставляя бессмертного лорда закашляться кровью и разорвать лечебный процесс. К счастью, духовной ци оказалось достаточно, чтобы привести Ло Бинхэ в чувства. Тот, несколько раз беспомощно моргнув, наконец, сосредоточил внимание на Шэнь Цинцю, который силился выпрямить спину и вытереть тыльной стороной ладони окровавленные губы. Держать бесстрастное лицо получалось из рук вон плохо. С потерей огромного количества энергии старые раны, оставленные несколькими месяцами ранее очищающей плетью, вновь открылись, причиняя не только физическую боль, но и душевную. Однако бессмертный заклинатель понимал, что сейчас не лучшее время, да и место показывать свои слабости, поэтому, подавив мучительную тошноту, хлестким движением открыл веер и скрыл за ним половину лица.       — Эта штука контролировала твой разум? – скрывая за напускной твёрдостью дрожь, спросил Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ виновато опустил голову, делая слова излишними. — Тц, - раздражённо цыкнул мужчина, тяжело выдыхая. — Ладно! Позаботимся об этом позже. Сейчас важно другое.       — Учитель…       — Позже, Бинхэ! – подняв руку, прервал юношу горный лорд. — Не буду скрывать, я практически истощён. Но сил на отвлекающий манёвр мне хватит. У тебя будет только один шанс на точный удар в гортань. Не подведи меня.       И, не дожидаясь ответа, сорвался с места, на ходу складывая подряд серию ручных печатей. Когда с последней было покончено, руки заклинателя выпустили огромный луч белого света, который наполнил пещеру своей силой и заставил воды серебряного озера вздыматься. Вскоре над глянцем воспарил длинный, тонкий водный дракон с изысканной темно-синей чешуёй, который, громко взревев высоким голосом, бросился на чёрного дракона.       — СЕЙЧАС! – пронзительно крикнул Шэнь Цинцю, заставляя Ло Бинхэ действовать.       Бой был завершён толком даже не начавшись. В точности выполнив указания Учителя, юноша одним ударом Синьмо перерезал горло дракону, а после поспешил к осевшему на земле бессмертному. Шэнь Цинцю знобило, но, желая казаться сильнее, он поднял голову и рассеяно улыбнулся супругу, краем глаза подмечая ненормально раздутые щеки умирающего чудовища. Последнее, что успел сделать горный лорд перед тем, как тьма накрыла его с головой, это испуганно выкрикнуть чужое имя и оттолкнуть Бинхэ из зоны поражения огнём.       — БИНХЭ!!! – душераздирающе крикнул я, распахивая глаза и резко поднимаясь в кровати. С плеч тут же слетело тёплое одеяло, а по телу пробежала крупная дрожь, словно я оказался на студеном ветру после горячей ванны.       Как такое может быть? Впервые с того момента, как начал видеть эти странные сны, я стал участником драмы, а не был простым сторонним наблюдателем. И нет, чтобы это случилось в какой-нибудь погожий день, и я смог бы ощутить себя в безопасности в крепких объятиях. Переменчивая удача заставила меня пройти кромешный ад, ощутить кожей смертоносный огонь бездны и прочувствовать, каково это, когда лишаешься зрения из-за любви. Я поднял дрожащие руки и коснулся лица. Мои глаза всё ещё нещадно болели, а по щекам бежали крупные, соленые слезы. Так вот что превратило прославленного заклинателя в инвалида. Теперь я понимаю, почему Ло Бинхэ из моих ведений так сильно ненавидел себя и винил в проблемах Шэнь Цинцю. Ведь, спасая юношу от удара, мастер Сюя подставился под драконье пламя, лишившее его здоровья и нормальной жизни.       — Юань? – беспокойно позвал меня Ло Бинхэ, пытаясь отнять руки от моего лица. — Юань, ты звал меня?       Всё ещё не до конца придя в себя после пережитого потрясения, ощущая себя крайне разбито и раздавлено, словно по мне проехался внедорожник, я интуитивно потянулся к единственному источнику тепла в комнате, набрасываясь на Ло Бинхэ с крепкими объятиями. Судорожно сжимая цепкими пальцами поношенную футболку юноши, я прятал заплаканное лицо в изгибе его шеи, вдыхая древесно-мускусный запах его крепкого тела. Раскрывающийся легкими цитрусовыми нотками, он моментально погружал в атмосферу абсолютной эйфории, заставляя отвлекаться от повседневной суеты и рутины. Истерика постепенно отступала, как и ощутимое жжение в глазах. Я уже был готов разжать пальцы и извиниться за излишне эмоциональное поведение в отношении человека, которого знал без году неделю, но хрипловатый смешок подле уха вновь заставил моё сердце пропустить удар, а тело напрячься.       — Ваш разум, - с придыханием шепчет Бинхэ, — блядский Форт-Нокс, Учитель. Даже в прошлой жизни Этому Господину так и не удалось получить ответы на интересующие вопросы.       Хватает мгновения, чтобы я оказался прижат к кровати весом юноши. Мои кисти сцеплены меж собой, заведены за голову и удерживаются на месте одной рукой Ло Бинхэ, но тем не менее я не в силах вырваться из крепкой хватки. Словно птичка, я бьюсь грудью о железные прутья клетки, без единого шанса на освобождение.       — Но сегодня, - тем временем продолжает директор, грубо хватая меня за подбородок и заставляя смотреть в эти глаза цвета алой крови, — вы сами позвали к себе этого жалкого пса. Сами впустили меня сюда, - он почти нежно, но так, чтобы оставить заметный след, скользит ногтем вдоль щеки и стучит указательным пальцем по виску. Я вздрагиваю от сладостной боли, но неожиданно дикость юноши не кажется мне чём-то неправильным. Скорее даже наоборот – мне становится интересно, как далеко зайдёт дерзость мальчишки.       — Отпусти! – твёрдо, но скорее для галочки, нежели нестерпимого желания, требую я. — Не путай Божий дар с яичницей, Бинхэ. Я не одна из твоих эротических фантазий.       — Несмотря на то, что Этот Господин смог втянуть вас в иллюзию, - проигнорировав меня, продолжил Ло Бинхэ, — я всё ещё не могу погрузиться достаточно глубоко, - он двусмысленно усмехнулся и наклонился ниже, щекоча наполовину распущенными волосами мои щеки. — Поэтому, Учитель, почему бы вам не помочь мне и не открыться навстречу?       Юноша кусает мочку уха зубами, а после невесомо целует. Я вскидываю ногу вверх, чтобы коленом ударить директора в живот и тем самым оттолкнуть, но Ло Бинхэ стремительно отражает удар, сжимая до боли бедро и отводя его в сторону.       — Прекрати! – гневно шиплю я, но вместо ответа получаю глубокий укус в шею. От неожиданности я громко вскрикиваю, чувствуя, как вниз по коже бегут несколько струек крови.       — Ну же, Учитель, - хрипло отвечает Бинхэ, с особой нежностью гладя внутреннюю сторону бедра, как будто извиняясь. — Всего-то и нужно, что сказать мне, что вам снилось. Неужели, это был я?       Я молча отворачиваюсь, чувствуя кожей ядовитую усмешку юноши где-то в области шеи. Его грязные игры переходят всякие границы. Через несколько дней меня ожидают съемки, а он смеет клеймить меня в столь очевидном месте? И пусть исторический наряд скроет всё голые участки кожи и на камеру ничего не будет видно, будет неловко раздеваться перед стилистами, ответственными за мой гардероб. Вместе с тем нечто глубоко животное во мне приятно урчит, когда директор показывает свою тёмную сторону и причиняет боль. О, Будда! Неужели я мазохист?       — Очевидно это так, - между тем продолжает Ло Бинхэ. — Ты всегда молчишь, когда не хочешь выдать правду, - юноша приподнимается, чтобы заглянуть мне в глаза, и бесцеремонно усаживается мне на бёдра, крепко сдавливая их своими коленями и тем самым фиксируя на одном месте. — И каков я там, во сне? Я нежен?       Он мягко скользит пальцами по моему лицу, поочерёдно оглаживая каждую из раскрасневшихся от негодования щёк. После чего вновь склоняется надо мной и осторожно целует самый уголок губ, пробуя их на вкус. Ведёт языком вдоль нижней губы, в то время как свободная рука приподнимает верх атласной пижамы и изучает крепкий пресс. Его губы спускаются ниже и вот уже на подбородке, скуле и основании шеи цветут едва ощутимые поцелуи. Бинхэ зализывает место укуса, трется кончиком носа о мой кадык, а его пальцы под одеждой ласкают грудь, ненавязчиво задевая ногтями ареолы и вершины уже вполне возбуждённых сосков. Я поджимаю пальцы на ногах и прикусываю внутреннюю сторону щеки, сдерживая в себе постыдный стон. Неужели истории о том, что девственники крайне чувствительны, правдивы? Или же этот белоглазый волк слишком хорош в любовных делах? Мне не с чем сравнивать, но его действия, хоть и воспринимались словесно в штыки, всегда вожделенно встречались телом.       Ло Бинхэ всё ещё держит мои руки над головой. Они затекли и ноют, но я абстрагируюсь от этого неприятного чувства, ощущая, как внизу живота рождается тепло. Кажется, боль мне нравится гораздо больше ласки, но я до сих пор до конца не уверен в этом. Юноша спешно расстегивает пуговицы на рубашке пижамы, раскрывает её и, наконец, припадает губами к горошинам сосков, заставляя меня выгибаться ему навстречу. Черт! Я всегда считал себя асексуальным. Меня никогда, и никто не привлекал в физическом плане, но, кажется, сейчас у меня встало то, что всегда было бесполезным. Я слышу глухой рык и сухой смешок. Должно быть, директор почувствовал или увидел реакцию моего тела. Но он как будто намеренно игнорирует бугорок в штанах, переключаясь на другую грудь и вылизывая уже её. Целует рёбра, живот, выпирающую тазовую кость, проталкивает пальцы подо мной и аккуратно сжимает ягодицы. Я прикрываю глаза, растворяясь в ощущениях и запахе его парфюма. По телу бежит табун мурашек, а после я чувствую, как его пальцы излишне грубо сжимают мой восставший член. Яркая вспышка боли, я громко стону, как последняя шлюха, а юноша ликующе смеётся.       — Или же я груб? – заканчивает Бинхэ свою потерянную мысль, приподнимается и резко стягивает пижамные штаны вниз, оголяя пах.       Мой член дёргается вверх, но надолго не остаётся без внимания, так как пальцы вновь сжимаются на возбуждённой плоти, дробно надрачивая. Я закусываю губу до крови, запрокидываю голову назад и сучу ногами по постели. Дыхание учащается, а Ло Бинхэ, сочтя мой жест за призыв, вновь кусает меня в шею, но теперь не настолько сильно, как в первый раз. Он посасывает кожу, вылизывает её и снова кусает, а я чувствую, как возбуждение накатывает волнами, грозясь перерасти в оглушительный оргазм лишь из-за манипуляций с ключицами и шеей. Директор жалит зубами кадык, но только теперь я осознаю, что горло – самая чувствительная часть моего тела и что достаточно лишь пары прикосновений, чтобы я ощутил эйфорию. Еще несколько требовательных движений вверх-вниз по члену, и я готов излиться, но вместо желанной разрядки я получаю палец на краю уретры.       — Ох, я знаю, о чем ты мечтаешь прямо сейчас, Учитель, - азартно шепчет Бинхэ, стягивая с волос резинку и крепко связывая ею мой ствол. Я хнычу, словно дитя, кидая гневный взгляд на юношу, на что он лишь елейно усмехается. — Но разве справедливо то, что ты кончишь раньше меня?       Я шокировано распахиваю глаза. Только не говори мне… Я испуганно дергаюсь и на этот раз мне позволяют освободиться, однако лишь для того, чтобы бесцеремонно перевернуть на живот. Длинные пальцы Ло Бинхэ жёстко хватают меня за загривок и лицом вжимают в подушку. Мне страшно, но в тоже самое время безумно хорошо. По всей видимости, меня и правда сексуально заводит рабское подчинение. Подхватив под рёбрами, меня ставят на колени и со всего размаху шлепают по ягодицам. Затем ещё и ещё, пока я болезненно блею в подушку, не догадываясь, что нежная кожа стала такой же алой, как и плотоядный взгляд Ло Бинхэ. Из-за отсутствия достаточного притока кислорода, в голове мутиться. К своему стыду я думаю, что было бы неплохо вкусить жадный поцелуй его губ и сплести наши языки, чтобы я мог жестоко укусить его и тем самым отомстить.       — До этого я ни разу не трахал мужчину, - вдруг признается директор, склонившись над моим ухом. — Но не думаю, что это станет для меня проблемой. Я слышал, - он особенно нежно скользит пальцами меж ягодиц, надавливая на девственный анус, — что необходимо с особой тщательностью подготовить это место, чтобы обоим партнёрам было приятно. Вот только, - юноша колко усмехается, — твоё молчание разозлило меня, а непристойные стоны – возбудили. Боюсь, я больше не могу терпеть. Как Учитель смотрит на то, чтобы принять меня экспромтом?       Я сглотнул вязкую слюну и снова попытался бежать. Хватка на моей шее стала только сильнее. Что-то тёплое и липкое коснулось моего потайного отверстия, а затем резко качнулось вперёд, буквально разрывая меня пополам. Боль, пронзившая мою нижнюю часть тела, была невыносимой. Я душераздирающе закричал, чувствуя, как вниз по бёдрам стекает нечистая кровь и…       Внезапно проснулся, жадно хватая ртом воздух. Фантомная боль раздирала меня изнутри, но я не смел даже пискнуть, боясь привлечь внимание лежащего рядом Ло Бинхэ. Его размеренное дыхание говорило о том, что он спит. Поэтому, прижав ладонь ко рту, чтобы заглушить рвущиеся наружу рыдания, я отвернулся к стене и обхватил свободной рукой колени. Это всего лишь сон! Всего. Лишь. Сон! Интересно, если я достаточно часто буду это повторять, мне станет легче? Я мелко вздрогнул и прикрыл глаза. Дыхание постепенно выравнивалось, истерика отступала. Это был лишь сон во сне. Что-то новенькое для меня, но разве не пора ли привыкнуть? Старинные часы в соседней гостиной пробили какое-то время, но я сосредоточился на акте дыхания юноши. Вдох. Выдох. Я должен немного поспать. Вдох. Выдох. Я так устал. Тело немного расслабилось, и я стремительно провалился во тьму, совершенно не зная о холодной усмешке на чужих губах и голодном взгляде, которым прожигалась дыра у меня в спине.

***

      В последнее время выбираться из дому получается все реже и реже, ведь громкий статус «звезда» обязывает быть красивым, далёким и отстранённым от всех мирских забот и дел. Получив всеобщее признание и актерскую славу, ты хоть и превращаешься в бессмертного небожителя, но в тоже самое время становишься смиренным рабом одиночества. Посторонние люди – табу, длинные прогулки без уведомления места своего пребывания менеджера – обсуждению не подлежат, а безрассудные поступки – запретная тема. Ты словно тряпичная кукла, к рукам и ногам которой привязаны верёвочки, позволяющие тебе двигаться в правильном направлении. Но, к сожалению, лишь главному кукловоду дано решать, какой путь по-настоящему верный. Поэтому, подмываемый простым человеческим эгоизмом и желанием поступить наперекор контрактным обязанностям, я решил провести свой несанкционированный отпуск так, как желает моё сердце. И первым делом я решил прогуляться по парку, наслаждаясь приятной погодой и тишиной раннего утра. Благо, этому как раз способствовала небольшая просьба Бинхэ. Но обо всём, как говорится, по порядку.       Проснувшись с утра, я обнаружил подле себя лишь холодную, пустую постель, да неизменную усталость. Хотя мне из-за смущения и стыда и претила мысль скорой встречи с директором, всё же некая часть моего естества была огорчена… или, скорее даже, разгневана подобной ситуацией. Конечно, я не мог упрекнуть юношу в том, что он бросил меня, удовлетворив свои плотские желания, ведь всё произошедшее между нами было лишь плодом моего больного воображения. Но почему-то я считал, что, будучи гостем в чужом доме, заслуживаю внятных объяснений скоропостижного ухода хозяина. Да, господи ты Боже мой! Мы, блять, провели ночь в одной постели. И пусть интимной близости как таковой не было, Ло Бинхэ, как честный человек, коим он умело притворяется на публике, должен был взять на себя ответственность и, хотя бы открыть рот перед тем, как уйти. Гребанный ублюдок! Разве так поступают с человеком, который тебе вроде как нравится? Вот же ж. А нравлюсь ли я ему вообще? Или, быть может, тогда я что-то неправильно понял? Да! Скорее всего, так дела и обстоят. Мы ничем друг другу не обязаны и, как только закончится контракт, разойдёмся, как в море корабли.       Перевернувшись на спину, я безучастно уставился в потолок. Несмотря на противоречивые чувства к одному определённому юноше, я не мог выбросить из головы дурацкое видение, которое на этот раз потрясло меня до глубины души. Сон во сне – это нечто новое в моей практике и по-настоящему пугающее. Ведь в этот раз всё казалось до безобразия реальным, нежели, когда я наблюдал за всём со стороны. Наверное, именно поэтому я до сих пор ощущал липкий привкус страсти и фантомной боли. Черт! Быть может, стоит воспользоваться скромным советом Ли Яня и сходить на гипнотерапию? Даже если ничего не получится и сны продолжат меня донимать, я хотя бы буду знать, что сделал всё возможное, а моя совесть останется незапятнанной. Мягкий матрац прогнулся под тяжестью тела, когда на кровать без разрешения запрыгнул Иньхэ. Малыш (если такое вообще приемлемо по отношению к самоедам) сжимал в зубах поводок, который тут же сплюнул мне на грудь, стоило только бессознательно коснуться пальцами пушистого, словно вата, загривка.       — И куда только подевался твой хозяин-козлина? – на полном серьёзе спросил я пса, переворачиваясь набок и подпирая голову рукой, чтобы лучше видеть белое облачко шерсти. Иньхэ лишь повёл острыми ушами и, многозначительно склонив голову набок, высунул длинный красный язык. — Что? – я вопросительно вздернул бровь. — Думаешь, перегибаю палку? А вот и нет! – я ткнул пса в мокрый нос, от чего последний негромко чихнул, вызывая лёгкий приступ смеха. — Не будь он эгоистичным нарциссом, думающим только о себе, то непременно бы оставил записку. Ты так не думаешь?       Ну, письмецо, оказывается, имело место быть, вот только лежало оно на кухне и мирно дожидалось своего часа. Объяснений в нём было с гулькин нос, зато присутствовали смиренная просьба о выгуле Иньхэ в ближайшем парке и искренние извинения за причинённые неудобства. На самом деле, если бы не просящий взгляд и жалобный скулёж пса, ноги моей не было бы на улице. С моей удачей в последнее время и крайне хрупким здоровьем прогулка по парку грозилась закончится полной катастрофой. А если вспомнить, что с момента вывиха лодыжки прошло всего ничего и напрягать сустав нельзя ещё, как минимум, два-три дня, променаж становился не просто трудоёмким, но и комичным. Все-таки последний раз, когда я пользовался костылями, был почти пять лет назад. Тогда, проходя физиотерапию, две дополнительные ноги служили мне мощным стимулом поскорее вернуться в строй. Но, так сказать, выбирать не приходится. Поэтому, переодевшись и напялив на лицо маску и очки, я с горем пополам вышел на улицу в сопровождении вечно весёлого пса. К счастью, сквер оказался неподалёку, да и людей в такое ранее время здесь бродило немного, поэтому возможность быть застигнутым врасплох фанатами сводилась к нулю.       Садово-парковый ансамбль оказался до безобразия милым. Небольшой, но ухоженный, он походил на маленький оазис, затерявшийся в душном мегаполисе вечно занятых людей. Аккуратно подстриженные кустарники, роскошные клумбы с цветами, высокие, раскидистые деревья, создающие объемную тень, резные скамьи и беседки в традиционном китайском стиле – всё это создавало уют и покой, наполняя душу любого прохожего радостью и счастьем. А декоративный пруд, заросший молодой осокой и тростником, внушал благоговейный трепет, стоило лишь солнечным лучам мазнуть по гладкой глянцевой поверхности воды. Но, как по мне, главным плюсом городского сада, несомненно, было то, что он находился аккурат напротив кофейни, куда мы с Иньхэ заскочили, чтобы порадовать свои желудки. И если Облачку досталась вполне съедобная пачка сухих крекеров, которую он вымаливал у меня с хитрым блеском в глазах, то мои вкусовые рецепторы в это самое время получали наслаждение от шоколадного фраппучино, которое я решил попробовать сегодня вместо приевшегося мокко. Ради этого мне даже пришлось прервать пешую прогулку и присесть на скамью, но кофейный напиток того действительно стоил.       Отпустив Иньхэ на вольные хлеба, вытянув ногу и полностью избавившись от маски, я сделал несколько глотков холодного фраппучино. Желудок, не понаслышке знающий мои «голодные» завтраки, болезненно заныл. Поэтому пришлось прибегнуть к крайним мерам и немного отвлечься. И если раньше я жадно изучал природу вокруг, словно ища что-то знакомое и по-настоящему родное в томном шелесте зарослей бамбука, то сейчас всё моё внимание было отдано людям. Из-за того, что парк находился в центре престижного района Пекина в непосредственной близости от рабочих офисов, то ничего удивительного не было в том, чтобы встретить снующих по окрестностям белых воротничков. А так как утро было ранним и вполне погожим неленивые и спортивные горожане занимали свой досуг легкой пробежкой. Но особое внимание скверу всё же уделяли заводчики домашних животных.       Говорят, что собаки похожи на своих хозяев. Некоторые люди склонны в это верить, другие же – отрицают сей факт. Но, как по мне, правдивость наблюдения легко доказуема банальной психологией. Как не крути, но каждому из нас в той или иной степени присущ нарциссизм, и отношение к своим собакам как к мини-копиям нас самих отражает именно эту склонность к самолюбованию. Ведь, согласитесь, довольно странно будет, если хипстер со стильной бородкой будет прогуливаться в компании французского бульдога или бультерьера. А допустим тот же брутального вида «качок» будет нести на руках ши-тцу или мальтийскую болонку. Конечно, из любого правила есть исключение да раз в год и палка стреляет, но разве единичный случай системен? Нет, нет и ещё раз нет. Поэтому для меня было довольно-таки странно представить Ло Бинхэ в качестве хозяина Иньхэ. Юноша – многогранен и неоднозначен. Его сложно назвать белым лотосом, но легко – волком в овечьей шкуре. В компаньонах директора скорее видишь добермана или того же ротвейлера, но никак не самоедского шпица. Однако, познакомившись с Бинхэ немного ближе, ты легко читаешь в нём присущие породе черты. Игривость, ум, напористость, независимость, некая доверчивость и инфантильность. И главное – наивность. Опять-таки не существует от природы злых людей, есть лишь те, кто выбрал этот путь после множества страданий. И пусть мне было интересно знать, что сделало господина Ло тем, кто он есть, переходить мнимую чёрту коллега-друг я не хотел.       — Так-так-так! Никакой человеческой еды, – привлек меня чей-то громкий голос. Я немного повернул голову вправо, чтобы своими глазами видеть не крепкого паренька, с укором смотрящего на бобтейла, что упрямо пытался стащить что-то с деревянного стола. — Никакой еды, приятель! У меня из-за тебя будут неприятности. Моя сестра, - паренёк замялся, — меня убьёт. Хотя я и уважаю твою любовь к такко, но всё равно нет!       Собака обиженно опустила голову, но уже спустя минуту сунула морду в какой-то на вид полупустой пакет и… застряла. Потрусив упаковкой в воздухе, пёс попятился назад, чем вызвал озорной смех хозяина.       — Я не стану тебе помогать, - как можно строже произнёс незнакомец. — Если я сниму с тебя пакет, ты не усвоишь урок. Черт! – паренек вновь рассмеялся, доставая телефон и включая камеру. — Ты забавный. Улыбнись, бумажная рожа. Ха-ха. Глупый пёс.       Я отвернулся, чтобы ненароком не попасть под объектив, и наткнулся на очередной спектакль одного актёра. Мужчина средних лет в абсурдном наряде, состоящем из дурацких клетчатых шорт, военных ботинок и полушубка, с укором закатил глаза. Подле него, виляя хвостом и обнюхивая территорию, бегала чуть полноватая такса, искренне не понимая, чем недоволен хозяин.       — Ну, давай, Чарли, - как-то излишне обречённо шипел мужчина. — Тут всё одинаковое. Все места, которые ты обнюхал за прогулку одинаковые. Просто выбери уже наконец и покончим с этим.       Я прыснул в кулак, следом отхлебывая кофе из пластикового стаканчика. Все-таки быть хозяином животного очень забавно. Кажется, в детстве я тоже мечтал о собаке. Но, будучи избалованным маленьким господином, который привык получать всё, что захочет, и ничего не делать взамен, столкнулся с жёстким отказом со стороны очень занятых родителей. В нашем доме и так было слишком много людей, поэтому держать ещё и собаку, которая постоянно нуждалась в заботе, они не хотели. Со временем их гнев сменился милостью, но тогда уже я потерял всякий интерес. Однако теперь… а, впрочем, не важно. С моим-то нечеловеческим графиком впору только об этом мечтать. А взваливать на плечи менеджера Юэ ещё и заботу о кошке или собаке было бы расточительно.       Весенний ветерок кокетливо играл с отросшими волосами, наполовину собранными в растрепанный пучок. За последние пять лет - это впервые, когда я могу насладиться свободной минутой, не думая о съемках или интервью. Впервые, когда дышу полной грудью, совершенно не опасаясь быть названным ленивым. Но рано или поздно любая сказка подходит к своему логическому завершению. Так случилось и со мной. Со спины раздался знакомый, задорный лай. Я слегка повернул корпус, чтобы удостовериться, что с Иньхэ всё в порядке, и в то же мгновение получил по лбу виниловым шаром-миной, который был брошен каким-то нерадивым заводчиком.       — Твою ж… - раздражённо зашипел я, растирая ушибленное место. Будь моя воля и немного больше возможностей, мокрого места не оставил бы от обидчика, огрев его костылём. Но, к сожалению, всё, что мне оставалось делать, это тупо сжимать в руках ярко-красный мяч, ожидая прихода преступника с повинной.       — Ох! – запыхавшись после непродолжительного бега, охнула девица. — Простите-простите-простите! – без умолку извинялась незнакомка, низко поклонившись и опустив голову. — Я такая неуклюжая. Совсем не умею… Не смогла рассчитать силу. У вас такой милый пёс. И я… я… Господин, вы можете меня простить?       Она подняла голову и в полных слез глазах отразилась искра узнавания. Я же не менее удивлённо уставился в ответ, ведь преступницей оказалась никто иная, как юная актриса Ма Сяомин, героическое спасение которой и привело меня к вывиху лодыжки.       — О! – только и смогла выдавить девушка, хлопая своими длинными ресницами.       — Надо же, - начал я, саркастично изгибая губы. — А вы и правда бесспорный протеже господина Лю. Скажите, милая. Неужели вам есть за что меня ненавидеть?       Она лишь отрицательно покачала головой.       — Простите, - виновато прошептала Сяомин, вытирая мокрые от слез глаза руками. — Я правда-правда не хотела, чтобы так вышло. И сейчас, и тогда на съемочной площадке. Если бы я только…       — Полно, госпожа Ма, - холодно прервал я актрису, растирая переносье двумя пальцами. Черт! От неё столько много шума, что ещё немного и вокруг нас соберётся толпа зевак. — Я не сержусь, - соврал я во благо тишины. — Просто постарайтесь в следующий раз быть более осмотрительной. На вашем пути не всегда будут попадаться такие понимающие люди, как я. А теперь, - я зашевелился, — прошу меня извинить. Нам с Иньхэ уже пора возвращаться.       Я натянуто улыбнулся и, передав шар-мину законному владельцу, потянулся к костылю. Вставать и куда-то идти не хотелось от слова совсем, но и оставаться здесь больше не имело смысла. Приятная тишина и относительное уединение нарушены. Если продолжу общение, то непременно привлеку внимание фанатов, которые могут неправильно истолковать моё нахождение в компании госпожи Ма. А повторения истории, которая была с Цай Лин, мне бы не слишком хотелось. Все-таки поддельные отношения ужасно утомительны и, несмотря на фиктивность, требуют значительной отдачи партнеров. Свидания, натянутые улыбки, робкие поцелуи – это то, чего я избегаю всю свою жизнь. Любовь – ядовита, а физический контакт – болезнен. Так зачем тратить на прекрасное чувство время, когда можно сосредоточиться на себе? Вместе с тем, даже сознавая абсурдность ситуации, я не мог выбросить из головы дурацкий сон с участием Ло Бинхэ. Те ощущения, что дарили его руки и губы, до сих пор приятно солодили кончик языка. А прикосновения в реальности заставляли сердце ускорять свой бег. Неужели именно так и чувствуют себя одинокие люди, жаждущие физической страсти? Возможно ли, что, удовлетворив свои плотские желания, я вновь смогу вернуться к родной асексуальности? Устроить экспериментальную проверку с каждой минутой хотелось всё больше и больше.       — Подождите! – неожиданным окриком вывела меня из оцепенения Ма Сяомин, решительно дернув за руку и заставив вновь сесть. Я недовольно нахмурился, но, кажется, девушка этого даже не заметила. — Господин Шэнь, вы не можете уйти. У вас здесь… - она сделала неоднозначный жест в сторону моей груди и, смущённо, опустила голову. — У вас пятно.       И действительно на хлопковой рубашке цвета айвори расцветал тёмным морозником развод от пролитого кофе. По всей видимости, когда в меня попал мяч стакан с остатками фраппучино перевернулся, но я был так занят госпожой Ма и её практически бессвязной болтовнёй, что совершенно не заметил катастрофы. Впрочем, с моей поганой удачей и явной неуклюжестью подобного стоило ожидать. Я лишь удивляюсь, что случилось бедствие только сейчас, а не на выходе из квартиры.       — Всего лишь небольшое пятнышко, - равнодушно пожал я плечами. — Если буду быстро переставлять ногами, никто и не заметит.       Я попытался встать, и вновь был остановлен Ма Сяомин, которая дёрнула меня за руку, делая самые невинные глаза в мире. Если бы я не был так раздражён, то даже посчитал её довольно-таки милой.       — Я доставила вам столько хлопот…       — Я ведь уже сказал, - силясь не закатить глаза, как можно спокойнее произнес я. — Всё в порядке.       — Нет! – решительно ответила девушка. — За добро нужно платить добром. Вот, - она стянула повязанную на талии чёрную толстовку и протянула мне — Накиньте это. А я пока схожу за кофе. Какой предпочитаете, господин Шэнь?       — Мокко с белым шоколадом, - скорее по привычке, нежели обдуманно, отозвался я, разворачивая кофту. Размер был oversize, поэтому с моим довольно жилистым телосложением влезть в толстовку не составляло труда. Но вот принт… Принт оставлял желать лучшего. — Серьёзно? – я чуть потряс худи, привлекая к нему внимание, и иронично усмехнулся. — «Тёмный дворецкий»?       Я хоть и был страстным поклонником франшизы в частности и всей аниме-индустрии в целом, сор из избы предпочитал не выносить. Ведь, если поклонники узнают, что мне не чуждо всё человеческое, разрушения имиджа «холодного принца» не избежать. А там и за другими вопросами не станет дело. И вот я уже не недосягаемая звезда с одухотворенным образом, а страстный геймер и низкопробный косплеер.       — И что здесь такого? – нахмурилась Ма Сяомин. — Между прочим Себастьян мой… - она запнулась, широко открывая глаза. — Погодите-ка, а вы откуда знаете контент? Неужели…       — Меньше знаешь, крепче спишь! – спешно перевёл я тему, отмечая, как на щеках актрисы проступают очаровательные ямочки из-за улыбки. — Актриса Ма, вы вроде бы обещали мне кофе. Так, где же он?       — Уже бегу, - Сяомин поспешила к выходу, но, обернувшись на полпути, добавила: — Проследите за Гоцзян. И, кстати, - девушка кивнула на толстовку, — она двусторонняя.       Будучи не самым компанейским молодым человеком, мне на удивление было комфортно в обществе Ма Сяомин. С ней было почти также легко, как с Шан Цинхуа, она понимала меня с полуслова, как и Шэнь Юи, а искренняя забота, сквозившая в каждом слове и действии, напоминала мне Цинъюаня. А если вспомнить, что девушку увлекало тоже, что и меня, и она была больна той же неуклюжестью, что и я, становилось ясно – Ма Сяомин лучший кандидат в друзья, который у меня когда-либо был. И как только такой открытый и светлый человек мог столько времени дружить с кем-то похожим на Лю Цингэ? Они ведь, как юг и север в американской войне за независимость, как огонь и лёд, как солнце и луна. Такие же разные и невероятно непостижимые. Впрочем, если подумать, что я знаю о прекрасном принце? Невооружённым глазом видно, что он талантлив и красив. Немного глуповат, но это скорее моя субъективная точка зрения, нежели очевидная правда. Будь это так, мужчина никогда бы не смог продвинуться столь далеко по карьерной лестнице, даже поддерживаемый сильнейшим из покровителей. Киноиндустрия такова, что расслабляться здесь нельзя. Ведь, будучи любимым всеми, непременно отыщется хотя бы одно сердце, которому ты неприятен.       Хм… пожалуй, вот и всё, что мне известно о Лю Цингэ. Совсем не густо. Пять лет я убеждал себя в том, что он грубый и неотёсанный болван, который ненавидит меня всеми фибрами души. Но так ли это на самом деле? Все же он был первым, кто пришёл мне на помощь после несчастного случая. Актёр стал тем, кто помог мне добраться до моего трейлера и оставался со мной до тех пор, пока на съемочную площадку не прибыл Ло Бинхэ. Пусть Цингэ и молчал всё это время, но затылком я прекрасно ощущал его взгляд. Может пришло время отказаться от прошлых обид и двигаться дальше? Расстаться с предвзятостью в пользу чего-то нового? Я ведь нечто похожее советовал сделать директору. Отпустить свой гнев и двигаться дальше. Так почему бы не поступить точно также по отношению к людям вокруг себя? Дать шанс, самый последний шанс. Вдруг они меня не разочаруют, а напротив сделают счастливым, как всегда говорила мэймэй? Это ведь возможно. Не все же люди плохие.       — Вам идёт простодушная улыбка, - без умолку трещала Ма Сяомин, идя чуть впереди лицом ко мне, заложив руки за спину. — Поэтому улыбайтесь чаще, господин Шэнь. Кто знает, может быть кто-то влюбится в нее и сделает вас счастливым.       — С чего вы взяли, что я несчастен? – сконфуженно поинтересовался я, останавливаясь посреди дороги. — У меня есть всё, о чем может мечтать среднестатистический человек. Любимая работа, деньги, слава, близкие люди.       — И тем не менее у вас этот взгляд! – простодушно ответила девушка, пожимая плечами.       — Какой?       — Взгляд человека, который что-то упустил или потерял.       — Ха, - иронично фыркнул я, двинувшись дальше. — Думал, мне показалось, но нет! Вы и правда очень похожи.       — С кем? – поспешила за мной Сяомин, заинтересованная в ответе. Я лишь загадочно усмехнулся. — Ну же. Не будьте столь жестоки, господин Шэнь. Я ведь не усну, если не узнаю ответ, - она повисла у меня на руке. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!       — Сестру, - наконец, сдался я, невольно закатывая глаза. — Вы напоминаете мне Шэнь Юи.       — Погодите, - нахмурилась Ма Сяомин, о чём-то задумавшись. — Так сценаристка Шэнь…       — Именно так, - кивнул я, соглашаясь. — Она моя единственная и неповторимая младшая сестра. Юи не столь знаменита, как остальные члены семьи. Но думаю с этим сценарием и нашей игрой её быстро заметят.       Я ласково улыбнулся, вспоминая о мэймэй. Порой она ведёт себя невыносимо, а её поступки далеки от идеала, но это не делает её хуже в моих глазах. Ведь, несмотря ни на что, она моя семья, которая всегда будет заботиться о моём благе и желаниях.       — Как-нибудь я вас познакомлю поближе, - продолжил я после незначительной паузы. — Уверен, вы быстро найдете общий язык. О, и… ммм, - смущённо опустил я голову, ломая последний барьер и доверяя своей интуиции. — Можешь звать меня просто Юань.       Когда я вернулся домой к Ло Бинхэ, давно перевалило за полдень. Однако директора в квартире до сих пор не наблюдалось, словно он намеренно избегал моего общества после вчерашнего не самого приятного разговора. С одной стороны, я понимал юношу. Практически посторонний человек пытается давать «мудрые» советы по поводу твоей личной жизни и делает это так, словно его точка зрения единственно правильная. С другой же – за какие такие грехи я заслужил столь вопиющее неуважение со стороны хозяина дома. Ведь не я же напросился к тебе домой. Ты сам заставил меня остаться, сославшись на то, что бросать одного столь неуклюжего и в некотором смысле несобранного человека, будет смерти подобно. Я, конечно, мог возразить и настоять на том, что способен сам о себе позаботиться, но, если судить по моим прошлым ошибкам, которые и довели меня до комы, инстинкт самосохранения у меня ничтожно мал. Если не совсем отсутствует. Поэтому, даже будучи крайне недоволен гиперопекой со стороны родителей и бдительным надзором Цинъюаня, я был им безмерно благодарен. Ведь только за счёт круглосуточного присмотра я всё ещё дышу. Черт! Печально признавать правоту Лю Цингэ, но, кажется, я действительно веду себя, как разнеженный молодой господин, которому каждый в этом мире что-то должен. Но разве я могу отказаться, когда рыбка сама плывёт ко мне в руки? Нет, нет и ещё раз нет. Это также бессмысленно, как уступить кому-то другому выигрышный лотерейный билет, потому что у тебя денег куры не клюют. Забота, сама по себе, это дар. От неё не отрекаются из-за того, что её много или она делает тебя мягкотелым. Ею просто делятся. И, кажется, сегодня как раз тот самый день, когда я могу подарить свою заботу другому.       Впрочем, нужно признать, когда люди видят нечто хорошее, они ожидают от тебя того же в будущем. А я не хочу соответствовать ничьим ожиданиям. Поэтому свое спонтанное решение приготовить обед и тем самым в некотором смысле отблагодарить Ло Бинхэ за заботу я буду позиционировать, как случайную прихоть. Кулинария никогда не была для меня центром жизни или отдельным видом искусства. Да, признаю, вкусная еда – залог хорошего настроения и заряд энергии на весь день. Но в отличии от сестры, которая на протяжении жизни педантично взращивала в себе лучшие качества супруги, кухня для меня не перестанет быть кухней, если я несколько дней подряд поем за обеденным столом блюдо на вынос из ресторана. Однако даже я готов признать, что в качестве практики по медитации, готовка отличный вариант. Она расслабляет, избавляет от белого шума в голове и посторонних мыслей, повышает уровень концентрации и внимания. В общем, делает всё то, что мне сейчас крайне необходимо. Именно поэтому, чтобы занять свои руки и отпустить все тревоги по поводу отложенных съемок, я решил приготовить на обед простенькие спринг-роллы с чесночными креветками. Благо к этому располагал богатый выбор ингредиентов, говорящий о том, что Ло Бинхэ частенько проводит время на кухне. Довольно удивительно для столь юного молодого человека. Обычно мужчины в наше время склонны лишь принимать, но никак не отдавать. Хотя для столь холенного красавца, как директор, умение готовить ещё один повод понравиться девушке. Они ведь любят хозяйственных, не так ли?       Обжарив в чесночном масле креветки, отварив рисовую лапшу и порезав на тонкие полоски авокадо, огурец и морковь, я с облегчением выдохнул. Повреждённая лодыжка после продолжительной прогулки и долгого стояния у плиты нещадно ныла, поэтому, прежде чем преступить к заворачиванию блинов, я выпил две таблетки ибупрофена и озаботился холодным компрессом. После чего, смочив рисовую бумагу небольшим количеством воды, чтобы сделать её более податливой, стал скрупулёзно собирать спринг-роллы в единую композицию. На контрасте с Ву-гэ или Юи-мэй, которые любили блинчики во фритюре, я предпочитал более здоровую версию традиционного угощения. Но тем не менее я никогда не мог отказать себе в кисло-сладком соусе с большим количеством горького перца халапеньо. Именно так, с красными от слез глазами (я по неловкости почесал веко грязными руками) и целой плошкой дип-соуса меня и застукал Ло Бинхэ.       — Это ещё что такое? – крайне растерянно спросил директор, обводя внимательным взглядом засранную грязной посудой и неиспользованными ингредиентами кухню. Не то, чтобы я стыдился своей неорганизованности, просто действительно рассчитывал на то, что успею прибраться к приходу хозяина.       — Эм, обед? – безразлично ответил я, исподлобья наблюдая за тем, как юноша ставит на стол подарочную коробку, украшенную большим красным бантом, и стягивает с плеч строгий пиджак. — Но, если боишься быть вероломно отравленным, так и быть настаивать не стану. Ты волен приготовить себе всё, что угодно.       — Ха, - лукаво усмехнулся Ло Бинхэ, по-кошачьи подходя ближе. Прижавшись бедром к столешнице и скрестив руки на груди, директор лениво наклонился вперёд, чтобы наши лица оказались на одном уровне. — Юань, ты что пытаешься меня соблазнить?       — Я пытаюсь, - тут же вспыхнул я, прямо смотря мальчишке в глаза, — нормально поесть. Не голоден – свали! Не люблю, когда мне в рот заглядывают во время еды.       — Да разве я могу? – беззаботно рассмеялся Ло Бинхэ, не глядя отодвигая стул и присаживаясь за стол. — Для меня впервые с заботой и любовью приготовили обед. Так каким же неблагодарным болваном нужно быть, чтобы отказываться от награды, когда она сама просится в руки?       — Это шутка такая? – вопросительно вскинул я бровь, наблюдая за тем, как Бинхэ подтягивает к себе тарелку со спринг-роллами и настороженно принюхивается. — Не очень смешно, если честно.       — Да мне собственно тоже, - излишне безмятежно ответил директор, обмакивая в кисло-сладком соусе блин и откусывая от него довольно внушительный кусочек.       — Ни за что не поверю, что для тебя никто и никогда не готовил, - никак не унимался я, по наитии вертя в руках палочки для еды. —Ври, да не завирайся, Бинхэ! А как же мама? Отец? Няня? Невеста в конце-то концов.       На некоторое время на кухне воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая разве что стуком палочек о тарелки. Кажется, я перешёл границы дозволенного и бестактно влез в то, что мне не положено знать. В прошлый раз на пороге моего трейлера Ло Бинхэ вскользь уже упоминал своё одиночество. Почему-то я решил не акцентировать внимание на этом эпизоде, списывая его на незначительную оговорку. Но теперь, видя напряжённые плечи и нахмуренный лоб, размолвка с родителями, о которой я и подумал ранее, превращалась в нечто более глобальное.       — Я – сирота, - наконец, произнёс юноша, безрадостно усмехнувшись, — а любимого человека у меня отродясь не было. Я привык полагаться лишь на себя и свои таланты. Поэтому нет ничего удивительного в том, что я ем лишь пищу, приготовленную собственными руками. Это эффективный способ выживания, не более.       — Ааа, - задумчиво протянул я с набитым ртом. — Так ты из тех, у кого стакан наполовину пуст…       — Доверие – хрупкий замок из стекла, который однажды разбившись не так просто склеить вновь, - не в меру жёстко процедил Ло Бинхэ. — Как ты должно быть понял, мой рушился достаточно часто.       — И тем не менее, - насмешливо парировал я, — сейчас ты преспокойно уплетаешь за обе щеки мою стряпню.       — Ну, - пожал он плечами, кривя губы в усмешке. — Это воистину вкусно. Я искренне поражен и удивлен.       — Хей! – шутливо двинул я локтем Ло Бинхэ в бок, от чего глаза последнего опасно сузились. — Тот факт, что я знаменитость с плотным графиком работы, не делает меня безруким калекой. В голодный год я уж точно без чашки супа не останусь. Хотя, - уныло подытожил я, подперев голову рукой, — должен признать, мои кулинарные способности не идут ни в какое сравнение с навыками малышки Юи.       — Не хочу рушить твои романтические фантазии, Юань, но еда Этого… - Бинхэ закашлялся, несколько смущённо отводя взгляд и тут же исправляясь: — … но мои блюда были признаны лучшими во всей Поднебесной.       — Хвастунишка… - не заметив заминки, улыбчиво протянул я.       — Нет! – качнул головой директор, из-за чего его длинные тёмно-каштановые волосы, собранные сейчас в высокий конский хвост, красиво разметались по широким плечам, приковывая мой заинтересованный взгляд. В груди предательски заныло. — Всего лишь убеждённый реалист.       — В таком случае я просто обязан попробовать твои кулинарные изыски, Бинхэ, и резюмировать их, - хлопнул я в ладоши и потер их друг о друга, словно подтверждая свои собственные слова. Юноша удивлённо вскинул бровь.       — И ты в самом деле примешь еду из моих рук? – иронично усмехнулся директор.       — А разве не должен? – вопросом на вопрос ответил я, на что Бинхэ лишь неоднозначно пожал плечами. Иногда я совершенно не понимаю, что происходит в голове у этого мальчишки. Так рьяно добиваться чьего-то внимания, и, наконец, получив, отступить – поступок настоящего глупца! — У меня самый обыкновенный гастрит, - обреченно вздохнув, стал разъяснять я. — Приятного в этом мало, но воспаление далеко не четвёртая стадия рака. А значит, я спокойно могу есть всё, что пожелаю.       — Что ж, тогда я должен постараться, - сладко улыбнулся Бинхэ, вставая из-за стола, но не спеша уходить. — Кто знает, вдруг моя еда поразит гэгэ в самое сердце, и он серьезно влюбится в меня?       — Исключено! – тут же на автомате опроверг я предположение директора, но щеки предательски заалели, ставя под сомнение правдивость слов.       На самом деле, дерзкая бравада – полная чушь! Ведь, как не посмотри, но я давно уже зависим от Бинхэ, если не в физическом, то уж точно в духовном плане. Это не пылкая влюблённость, нет, не обжигающая страсть, которая сметает всё на своём пути. Но, если наше общение продолжится в том же духе, рано или поздно не озвученные чувства разорвут моё сердце на части, заставив сделать опрометчивый шаг. Теоретически потенциальные отношения с Ло Бинхэ можно сравнить со знаменитым мысленным экспериментом Шрёдингера, абсурдным с точки зрения здравого смысла. Собственно, в ходе испытания в ящик был помещен кот с запечатанным пузырьком яда, который должен был раскрыться в случайный момент. Так как никто не знал, был ли выпущен яд или нет, пока не откроется ящик, получается, что кот одновременно и жив, и мёртв. Как и кот Шрёдингера возможные отношения с директором прямо сейчас могут быть одновременно и хорошими, и плохими. Только открыв ящик, мы узнаем какие они. Однако циничная часть меня глубоко убеждена в неминуемом провале. Мне кажется, что я не создан для любви. Да и в принципе не достоин ее. Так зачем потакать слепому эгоизму и рушить жизнь Ло Бинхэ?       Нервно постучав короткими ногтями по столу, я отвел взгляд от широкой спины юноши, который прямо сейчас загружал посудомоечная машину грязной посудой, и вновь посмотрел на подарочный пакет на столе. Интересно, кому предназначен презент, запечатанный с особой аккуратностью и грубоватой нежностью? Не в моих правилах быть излишне требовательным, но желание знать было сильнее меня. Поэтому…       — Увидел что-то интересное? – хрипло прошептал Ло Бинхэ мне на ухо, от чего по спине скользнул горячий табун мурашек. Да чтоб тебя! И почему в такие моменты я мысленно возвращаюсь в тот постыдный сон? Он же был совсем безрадостный, но ощущения… от фантомных эмоций не так легко избавиться.       — Ммм, - задумчиво протянул я, поднимая голову на директора, что стоял в шаге от меня, и сталкиваясь с лукавым прищуром кроваво-красных глаз. — Всё хотел спросить, где ты был?       — На киностудии, - просто ответил юноша, не без интереса рассматривая худи, что одолжила мне Ма Сяомин. — Хотел забрать твои вещи и телефон, чтобы жилось комфортнее. Но вижу ты и без них справляешься великолепно.       — Цингэ сказал, что мобильному труба, - игнорируя опасный нотки в голосе Бинхэ, отстранённо среагировал я. — Надо бы заказать новый, а то Цинъюань подаст в федеральный розыск, если я буду вне зоны доступа долгое время.       — Да, - нехотя согласился Ло Бинхэ, предварительно презрительно фыркнув. — Я уже.       — Что уже?       — Купил.       — Ооо, спасибо, - искренне улыбнулся я, наконец, ненавязчиво подойдя к сути вопроса о даре на столе. — Так, он в коробке? – кивнул я в сторону красного банта. Директор проследил за моим взглядом.       — Нет, - отрицательно качнул он головой, передавая мне в руки скромный подарок. — Это посылка, пришедшая на твоё имя, сегодня утром. Решил забрать, вдруг там что-нибудь важное.       — Черт! – вслух выругался я, невольно закатывая глаза. — Одержимость некоторых фанатов поражает, - продолжил я, по наитии встряхивая коробку и чувствуя ощутимую тяжесть. — Можешь выкинуть. Ву-гэ советовал не связываться с этим дерьмом, если дорога психика.       — И тебе совсем не интересно?       Я скептически выгнул бровь, мрачно усмехнувшись.       — Любопытство сгубило кошку, Бинхэ. Но, если хочешь, валяй. Только потом не жалуйся, - менторским тоном настаивал я, поднимаясь из-за стола, в то время, как юноша вскрывал подарочный пакет, — коль скоро обнаружишь там дохлого голубя или пару пушистых наручников.       — Ха, - победно возвестил директор, крутя в руках небольшой круглый предмет. — Снежный шар. Какая прелесть. А ты говорил…       Последующие слова юноши утонули в белом шуме, а мой испуганный взгляд метнулся в сторону подарка. Нет! Этого просто не может быть. Он не мог вернуться. Почти два года тишины и вот опять этот дурацкий шар. Такой невинный во всех отношениях презент с ужасным смыслом. Почему? Почему ты просто не можешь оставить меня в покое? Я пошатнулся на ровном месте, хватаясь пальцами за ткань толстовки в области груди. Дыхание сбилось, сердце ускорило свой бег, вызывая не просто головокружение, но и дрожь во всём теле. За доли секунд руки и ноги онемели, из-за чего я стремительно осел на пол, в панике хватая ртом воздух. Твою мать! И почему это должно было произойти сейчас, перед лицом того, кто никогда не должен был видеть мой страх? Я ни разу намеренно не сравнивал реального Ло Бинхэ с его двойником из моего глупого сна. Но на подсознательном уровне всегда знал – расслабляться не стоит. Ведь кто знает, о чем думает зверь?       — Юань! – сквозь толщу воды доносился не на шутку взволнованный голос. — Юань, что случилось? Почему ты такой бледный? Юань…       — Всё… нормально, - с трудом ответил я, часто моргая, чтобы избавиться от слёзной пелены. — П-помоги мне подняться. Мне срочно нужно… срочно увидеть Цинъюаня. Он… он…       — Что всё это значит? – грубо встряхнул меня Ло Бинхэ, вынуждая в панике отшатнуться от безжалостных алых глаз, смотрящих в самую душу.       — Немедленно отвези меня к Цинъюаню! – повысил я голос, хватаясь за ворот чужой рубашки. — И это совсем не просьба.