Несколько месяцев назад
Пластиковый стаканчик с мокко из «Luckin Coffee» приятно грел холодные после улицы пальцы. Я не слишком жаловал этот бренд, который в отличии от «Starbucks» не мог похвастаться разнообразием, насыщенностью и ароматностью кофе, но, тем не менее, каждый новый глоток обжигающего напитка приносил мне колоссальное удовольствие, разнося по венам серотонин с дофамином и разогревая равнодушную кровь. Настоящего фаната очень легко удовлетворить. Достаточно простого взгляда и короткой улыбки, чтобы его сердце наполнилось счастьем. Тоже касается и поклонников кофе. Стоит мне только вдохнуть сладкий карамельный аромат и распробовать тонкую ягодную кислинку, как все проблемы уходят на задний план. Например, как сейчас. Впрочем, называть мелкие неприятности большими проблемами было слишком самонадеянно с моей стороны. Простой отказ от кастинга, что здесь такого особенно? Но, несмотря на это, Юэ Цинъюань заставил меня лично присутствовать на встрече, чтобы выразить свои искренние сожаления. На самом деле, мне было крайне досадно отказываться от столь перспективной роли. Всё в персонаже казалось мне идеальным и самое главное он отвечал моему амплуа, будучи таинственным злодеем с тонкой душой и сложной судьбой. Однако, приходилось идти на такие жертвы, чтобы сохранить независимый имидж, ведь главным сценаристом истории была никто иная, как моя дорогая сестра. Сделав последний глоток, я расправил плечи и, оттолкнувшись от стены, побрёл в сторону мусорного контейнера. Расстояние было небольшим, поэтому я мог с лёгкостью попасть в цель и со своего места, но по причине плохого сна я побоялся, что координация меня подведёт в самый неподходящий момент. К тому же мне срочно нужно было размяться, а сделать это, стоя на одном месте, не представляется возможным. Кастинг-центр был, на удивление, забит до отказа. Люди сновали туда-сюда, переговаривались между собой или старательно повторяли заученные до дыр строчки сценария, а некоторые и вовсе разыгрывали небольшие сценки между собой, чтобы лучше вжиться в роль. Мне всегда нравился дух соперничества, витающий в воздухе на прослушивании. Но сегодня нахождение в публичном месте давалось мне с большим трудом, а чужие голоса безумно раздражали. Даже столь любимый мною мокко с белым шоколадом смог лишь на время улучшить настроение, а менеджер Юэ всё пропадал на парковке. Неужели так сложно поставить автомобиль? Я, конечно, никогда самостоятельно не вёл, но не думаю, что паркинг должен занимать столько времени. Быть узнанным не хотелось от слова совсем, поэтому выбросив стаканчик, я поправил солнцезащитные очки и сильнее надвинул на лоб шляпу-трилби. Совсем не подозрительно, ага! Вот только в то мгновение меня ничуть не волновала чужая мнительность. Я просто хотел, как можно скорее покинуть кастинг-центр и оказаться на свежем, морозном воздухе. Но, как обычно, меня ждало горькое разочарование, потому что уже на входе в меня врезался какой-то сноб, а я не смог сдержать свой ядовитый язык, подстегнутый томительной головной болью. — Три Господа бога душу мать! – раздражённо фыркнул я, разворачиваясь в сторону виновника столкновения и растирая пульсирующий висок. — Мы что в переполненном метро или тебе очки прописать, придурок? Зараза! Ну, вот почему… почему я вечно сталкиваюсь с теми, кто мне омерзителен до глубины души? Так ещё и тогда, когда у меня в голове взрываются праздничные петарды? Это что своеобразное наказание за грехи прошлой жизни? Или изощрённый пранк Вселенной? Ведь тем, кто встал на моём пути, очевидно был Лю-прекрасный-принц-Цингэ, с которым у меня отношения не заладились с самой первой встречи. Если помните это тот самый парень, автомобиль которого я слегка приукрасил мукой и свежими фруктами, так как считал его злостным рецидивистом, что обидел Юи-мэй. После чего мне пришлось выплатить этому айдолу красоты, богу войны без меча и доспехов приличную компенсацию за его молчание. С тех пор много воды утекло. В некотором смысле я даже благодарен Лю Цингэ, ведь не заставь он меня платить, я бы никогда не оказался в шоу-бизнесе. Но его высокомерное презрение, что таится в уголках «львиных» глаз и направленное лично на меня, откровенно раздражает, что, порой, я сдерживаюсь, дабы не вцепиться в его физиономию ногтями и не разукрасить ее похлеще Рафаэля Санти. — Ты!.. – недовольно вспыхнул Лю Цингэ, багровея на глазах, словно один мой вид заводил его до потери сознания. Расслабься, чувак. У нас это взаимно. Я переношу тебя ровно как крыса переваривает мышьяк. То есть быстро и максимально болезненно. — О! – иронично выдохнул я, натянуто усмехаясь. — Рубрика «Очевидное и невероятное» в эфире. Но знаешь, Цингэ, у меня сегодня чертовски плохое настроение, чтобы поддерживать наше, - я несколько раз клацнул пальцами, как будто вспоминая подходящее слово, — rivalidad. Поэтому давай как-нибудь сам. Кулаки мужчины напротив заметно напряглись. А как иначе, ведь я намеренно использовал чужеродное слово, чтобы позлить моего дорогого соперника, который хоть и был превосходным актёром с бешенным сценическим талантом, но совершенно не поддавался банальной дрессуре языками. К сожалению, в нашем мире божья искра далеко не всё, чем должен владеть человек. Иногда необходимо быть изворотливым, словно змея, и таким же жизнеспособным, как таракан. Лукаво подмигнув, я развернулся к выходу с чётким намерением уйти, но был вновь остановлен внезапно насмешливым голосом. — Бежишь, словно лоснящаяся крыса, с тонущего корабля. Неужели влияния венценосных родителей уже недостаточно, чтобы обеспечить тебя работой? — Что ты только что вякнул? – медленно развернувшись, едва сдерживаясь спросил я, зло сверкнув глазами на актёра. — Правду, которую боятся озвучить многие, - слегка пожав плечами, ответил Лю Цингэ. — Ни лица, ни таланта, но целый чан едкой жёлчи и холодной надменности. Не удивительно, что никто из твоих бывших коллег толком не смог о тебе ничего рассказать. Если бы не обжигающая обида, что плотным кольцом обернулась вокруг сердца, последние слова мужчины поставили бы меня в тупик. Поскольку, по существу, с чего бы вдруг Лю Цингэ интересоваться моей жизнью в целом и мною в частности? Однако, на деле фраза была выпущена из контекста или точнее превратилась в дивный белый шум на фоне. Слегка опустив голову, я позволил длинной чёлке, что выбивалась из-под шляпы, упасть на глаза, а пальцам непроизвольно сжаться в кулаки. Я знал, что менеджер Юэ за сумасбродство не погладит по головке, но ничего не мог поделать с ядовитой горечью во рту, что толкала меня взять реванш. Неужели всё вокруг действительно считают, что я добился всего лишь благодаря удачным знакомствам и влиянию родителей? Нет, нет и ещё раз нет. И я сейчас это докажу. — Поспорим? – вскинув голову, я вопросительно выгнул бровь и язвительно улыбнулся, от чего пухлые губы Цингэ слегка дернулись. — Наверняка, как один из трёх главных актёров, ты помнишь эту сцену в самом конце. Лесная дорога, серьёзно раненный глава демонической секты, его соперник и женщина, что стала между ними. Превосходный момент, поистине трагический, ведь именно он облачает истинное лицо злодея, которому разбили сердце. — Откуда ты… - начал было Лю Цингэ, но так и замер на полуслове. Я расстегнул пальто, скинул шляпу и очки, а по толпе, что собралась вокруг за время нашей ссоры, прошёлся стройный шёпот голосов. Оно и немудрено, ведь звезды Лю Цингэ и Шэнь Юань, два идеальных образа внешнего дружелюбия и подчеркнутой холодности, никогда не были замечены в скандалах. И вот теперь… А, впрочем, мне было совершенно плевать, что обо мне подумают люди, так как вся моя сосредоточенность была сфокусирована на погружении в роль. Актёры, грубо говоря, бывают двух типов. Первые – играют головой, просчитывают все до миллиметра и действуют соответственно. Вторые же – больше полагаются на спонтанность и эмоции. Чувства для них важнее математики. И, если прекрасный принц относился к первому типу личности, то я, как не странно, не мог приступить к игре, полностью не перевоплотившись в персонажа. Для меня пропустить через себя весь спектр эмоций героя – единственный способ блистательно отыграть свою роль. Посему, вновь опустив голову, я на мгновение прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. А затем до боли прикусил губу, заставляя тонкую струйку алой крови бежать по подбородку. Я множество раз читал сценарий сестры и частенько примерял на себя роль злодея Лю Юншэна, как самого близкого мне по духу. Благодаря этому, а также телесной усталости и мигренеподобной головной боли, я быстро отыскал нужное сценическое состояние, соответствующее полной апатии и разочарованности в жизни и людях. Когда я снова посмотрел в толпу, то был уже совершенно другим человеком. Человеком, у которого отняли последнее, что держало его в рамках и заставляло подниматься по утрам. Человеком, который прячет за стеной холода и едкой иронии, разбитое вдребезги сердце. Человеком, что вновь потерял всё из-за глупой веры в других. — Сколько людей ты привела? – равнодушно спросил я, бросая уставший взгляд на первую попавшуюся девушку, что пришла на кастинг. Раз уж собрался играть, то буду делать это правильно, привлекая к сцене других актёров и тем самым развивая их потенциал. — Нет, - поняв, что к чему, излишне эмоционально произнесла стажерка, подхватывая игру. Сияла она тускло, но сейчас это было не столь важно, ведь всё должны были смотреть лишь на меня. — Это не я! Я ни при чем. — Барышня Ланфэн, - вступил в сцену Лю Цингэ, становясь аккурат передо мной и тем самым прикрывая собой главную героиню, — не волнуйся. У тебя есть я. В моих глазах полыхнул огонёк обиды и боли, именно то, что сейчас по идее должен испытывать Лю Юншэн. На самом деле, далее по сценарию выясняется, что любимая злодея никогда не предавала и в конце концов они в лучших голливудских традициях будут жить «долго и счастливо». Но пока… весь мир героя трещит по швам. Да и как иначе? Ведь на свидание с судьбой она привела хвост, который смог его серьёзно ранить. — Тянь Юань, - покачал я головой, едко усмехнувшись. — В вашем клане полно паразитов. Как жаль, что и ты, - сглотнул я, с горечью посмотрев на девушку, — стала с ними наравне. И это после всего, что ты узнала. — Лю Юншэн, если остановишься прямо сейчас, я не стану тебя убивать, - прогремел Лю Цингэ, сжимая руку на воображаемом мече. — Клянусь именем главы альянса! — Не станешь убивать? – горько рассмеялся я, слегка вздергивая подбородок, на котором все ещё виднелся след от крови, и рукой прикрывая глаза. — Не станешь убивать… как же смешно, - мои глаза опасно сузились, когда я вновь взглянул на Цингэ, а губы сложились в надменную усмешку. — Да, кем ты себя возомнил, мальчишка? Считаешь, я единственный, кто играет жизнями, чтобы добиться желаемого? Как бы не так! Я всего лишь предлагаю выбор, показываю варианты. Разве виновен я в том, что эгоистичная натура человека выбирает тщеславие, а не святость души? Но ты… ты другой случай. Весь такой праведный и благочестивый, а на деле совсем не боишься использовать людей открыто. Даже её, - я кивнул в сторону главной героини. — Клялся ей в любви, даже не зная, что это такое. Что ж, я сделаю тебе подарок напоследок. Любовь – это, когда не боишься пожертвовать собой ради другого человека. Но сможешь ли ты отдать всё и стать никем, лишь бы барышня Ланфэн была жива? Вокруг повисла гробовая тишина. Я моргнул, в считанные секунды выходя из образа, и тыльной стороной ладони скользнул по подбородку, вытирая кровавый след, который был необходим лишь для реалистичной драмы. Послышались одинокие хлопки, затем ещё и ещё, пока зал не заполнился громкими аплодисментами. Мне было приятно слышать их, но вместо наслаждения овациями, я скрестил руки на груди и подошёл к мужчине. — Запомни, Цингэ, - холодно улыбнулся я, понизив голос так, чтобы слышал меня только он. — Искусство – это прежде всего истинная страсть, а не талант. Поэтому, даже играя второстепенных персонажей и вечных злодеев, я всегда… всегда буду на шаг впереди тебя. Красота – скоротечна, - я бессознательно поднял руку и ткнул пальцем щеку актёра Лю. — Если хочешь соревноваться со мной, научись полностью растворяться в персонаже, а не скакать по поверхности, аки конь в загоне. — Это было познавательно, господин Шэнь, - послышался со стороны незнакомый голос, и я по наитии повернулся к нему. — Можно сказать, я влюбился в вашу игру. Она великолепна. Говорившим оказался мужчина средних лет с лёгкой проседью на висках. Достаточно высокий, широкоплечий и подтянутый, словно бывшая звезда какого-нибудь спортивного клуба. У него были серьёзные серые глаза под широкими бровями вразлет, волевой подбородок, покрытый трехдневной щетиной, орлиный нос, немного впалые щеки и тонкие губы. Незнакомца легко можно было назвать красивым, если бы не неправильный прикус зубов, который сводил на нет всю привлекательность. — Мое имя Чу Веньян, и я режиссёр этого шоу, - представился мужчина, протягивая мне руку, которую я тут же пожал. — До этого мне не приходилось работать с вами, господин Шэнь, но надеюсь наше сотрудничество будет плодотворным, и мы друг друга не разочаруем. — Я был бы рад, - честно признался я. — Но, к сожалению, сегодня я здесь, чтобы отказаться от роли по ряду причин. — Неужели? – криво усмехнулся режиссёр, потирая пальцами подбородок. — И вы сделаете это, зная сколь многого лишится дорама без вас? Обратный путь к автомобилю менеджера Юэ показался мне длиннее пресловутого Великого Шёлкового Пути и гораздо молчаливее. Юань-гэ перекинулся со мной лишь парочкой общих фраз, взяв слово рассказать обо всём в офисе. Да и, по правде, мне не особо-то и хотелось открывать свой рот. Голова разболелась ещё больше, губа щипала после укуса, а на душе скребли кошки. Меня всё не покидал вопрос: с чего бы режиссёру Чу такое говорить? Мой талант, конечно, был неоспорим, но слишком уж едко звучали его слова, чтобы ограничиваться простым отказом. А что если и он считает мою карьеру заслугой отцовского имени, а не Божьего дарования? Вот, черт! Такая реклама мне совершенно не по душе и, откровенно говоря, не идёт на пользу имиджу. — Гэгэ, - позвал меня до боли знакомый насмешливый голос. — Менеджер Юэ, - наклонил Ло Бинхэ голову и, оттолкнувшись от капота авто, подошёл к нам. Юэ Цинъюань вопросительно вздернул бровь, но, увидев мой короткий отрицательный кивок, молча направился к водительскому сидению, оставляя нас наедине. — Чем обязан, Бинхэ? – равнодушно спросил я, увлечённо поправляя кожаные перчатки, чтобы не встречаться с юношей глазами. От чего-то этот алый взгляд заставлял всё внутри сжиматься от страха и трепета, а я не мог себе позволить чувствовать хоть что-то по отношению к нему. Ведь быть зависимым от человека – это так печально. — Да так, - пожал плечами юноша, самодовольно усмехнувшись. — Решил узнать, как вам мой подарок? — Подарок? – удивлённо выгнул я брови. — Я не получал никаких… Я запнулся, а ухмылка на лице Ло Бинхэ стала только шире. Электрический разряд внезапно прошил мой мозг и всё детали встали на свои места. Предвзятое отношение режиссёра Чу, едкие слова Лю Цингэ, косые взгляды съемочной группы – всё это дело рук гадкого мальчишки, что не может держать свой грязный язык за зубами. — Ну же, гэгэ, улыбнись! – лукаво протянул директор, шагнув ко мне ближе. — Разве не здорово, что помимо модельного агентства нас будет связывать… Он не смог договорить, а я не успел подумать прежде, чем моя рука взметнулась вверх и со всей силы обрушилась на чужую щеку звонкой пощечиной. — Мерзкий ублюдок! – зло прошипел я, неровно дыша от гнева. — Теперь каждая собака в этом занюханном месте считает меня дешёвой подстилкой, готовой раздвигать ноги ради ведущей роли. Удружил так удружил, козлина! — Мне кажется, - презрительно выдавил юноша, растирая опухшую щеку рукой, — ты слишком остро реагируешь, Юань. — А мне кажется, что тебе стоит заткнуться и держаться от меня, как можно дальше! С того времени от Ло Бинхэ действительно не было ни привета, ни ответа. Он не появлялся на читке сценария, не использовал своё положение, чтобы оказаться на веб-площадке перед первым прогоном, отсутствовал на съемках промо и совершенно точно не пытался связаться со мной по телефону, с целью напомнить о контракте, который мы заключили, чтобы дорама сестры увидела зелёный свет. Складывалось впечатление, что юноша намеренно избегает моего общества, выполняя брошенный в сердцах приказ. Больше месяца откровенный бойкот ничуть меня трогал. Я был слишком занят, чтобы заметить отсутствие смс и скромных презентов по почте. Второй же – радовался тому, что от меня, наконец, отстали с тупыми подкатами и случайным флиртом. Но настал третий месяц и, как бы глупо это не звучало, я стал скучать по пустому трепу, постоянным прикосновениям и бесконечным перепалкам на пустом месте. Да, что греха таить, я тосковал даже по кривой усмешке и насмешливому взгляду алых глаз, но ничего не мог с этим сделать. Непомерная гордость и глупая гордыня каждый раз заставляли меня отложить в сторону телефон, когда руки, движимые пылким сердцем, уже готовы были набрать заветный номер. Я страдал в одиночестве, всё сильнее загружая себя делами, чтобы не прокручивать в памяти тот самый день. Смог бы я что-то изменить? Определённо, да! А сделал бы? Скорее всего, нет. Потому что язык мой – враг мой. Оставалось надеяться, что с Ло Бинхэ всё в порядке и что рано или поздно он объявится, как делал это всегда. Поскольку я, как оказалось, очень быстро привязываюсь к людям, хоть и не могу этого открыто показать. Поклонившись несколько раз импровизированному алтарю и установив на постамент дымящиеся палочки благовоний, я поспешил сделать несколько фотографий с актёрским составом, полностью игнорируя тяжёлый взгляд Лю Цингэ. С того знаменательного дня игра в кошки-мышки вошла у нас в привычку, поэтому я не испытывал особого дискомфорта от чужого взгляда в спину, правда и сгорал от любопытства узнать причину столь беспардонного поведения коллеги. И всё же опускаться до расспросов я не спешил. Любопытство, говорят, сгубило кошку, а умирать (в моём случае показывать свою заинтересованность) я пока не спешил. Все-таки рушить имидж бесстрастного ко всем мирским страстям человека из-за банальной дотошности было невероятно глупо. Ещё и достаточно геморройно, ведь, где есть один случай, там будет и два. А давать повод грязным языкам ставить мое имя вровень с именем Цингэ повторно я не стремился. Когда с официальной частью мероприятия было покончено, я, сославшись на лёгкое недомогание, отклонил предложение высшего руководства посидеть за чашкой чая. По объективным причинам получить расположение режиссёра у меня всё равно не получится, так какой смысл притворяться хорошим парнем, когда я этого совсем не хочу? Честно говоря, с дружелюбием у меня всегда были глобальные проблемы. Излишняя мнительность, нерешительность и саркастичность, а также катастрофические сложности с доверием и патологический страх быть отвергнутым, – совсем не те качества, которые люди любят видеть в своих друзьях. Поэтому, хоть и получаю огромное количество внимания со стороны фанатов и считаюсь популярной суперзвездой, я сам себя, скорее, отношу к одиночкам, нежели душе компании. И раз уж на сегодня работу можно считать завершённой, а основные съемки начнутся только послезавтра, что мешает мне посвятить этот чудесный день новой игре? Главное не проболтаться о ней Юэ Цинъюаню, а то он снова заведёт свою шарманку о том, что я попусту трачу своё время. И это после того, как сам меня на них и подсадил. Именно это я и называю истинным лицемерием. Это… а ещё приторно-сладкую улыбку журналиста, когда в его голове уже созрел коварный план разгромной статьи. Но для начала, не мешало бы снять с себя дорогое ханьфу и длинноволосый парик, смыть макияж и переодеться во что-нибудь современное. Поэтому, недолго думая, я подхватил полы халата в руки и поспешил к своему трейлеру, чтобы получить помощь от моей милой Сяо Мянь – личного визажиста, которого я приютил под своим крылом после случая на фотосессии. В кратчайшие сроки добравшись до пункта назначения, я рывком распахнул дверь и так и замер на пороге, во всё глаза смотря на человека, вальяжно развалившегося на мягком диване и о чём-то мило воркующего с девушкой. Та тихонько смеялась и время от времени отводила взгляд, стыдливо краснея, что могло значить лишь одно, – парочка безбожно флиртовала. Почему-то осознание, что Ло Бинхэ может интересовать кто-то помимо меня самого, болью резало сердце. Но я быстро взял себя в руки и, придав выражению лица безразличный вид, наконец, вошёл в трейлер. — Сяо Мянь, - громко прокашлявшись, позвал я девушку. — Режиссер Чу приглашает всю съемочную группу в ресторан. Если хочешь успеть в срок, советую поторопиться. — А что насчёт вас, господин Шэнь? – поднявшись со стула, удивлённо спросила она. — Не переживай, - довольно мягко улыбнулся я, проплывая мимо юноши, что с нескрываемым интересом следил за каждым моим шагом. — Руки и ноги при мне. Как-нибудь справлюсь. — Спасибо, - неглубоко поклонившись, воодушевленно поблагодарила Сяо Мянь и, взяв со стола сумочку да телефон, поспешила покинуть трейлер, оставляя меня с Ло Бинхэ наедине. Медленно пройдя вперёд, я сёл за парфюмерный столик и сквозь зеркало посмотрел на юношу. Я был несказанно рад видеть его после длительного отсутствия, но начинать разговор и тем более признаваться в том, что скучал, не спешил. Это было выше моих сил, так как безнадежно вгоняло в краску. Что до извинений, то подобных слов банально не было в моём лексиконе. Если подумать, даже случай с Лю Цингэ не стал показательным, ведь, выплатив денежную компенсацию в полной мере, я сделал вид, что этого вполне достаточно, чтобы чувствовать себя отмщенным. С Ло Бинхэ складывалась похожая ситуация. Состоя в достаточно странных отношениях и испытывая к юноше крайне противоречивые чувства, я не видел смысла в притворном раскаяние разумом, но впечатлительная душа отчего-то подталкивала меня сделать первый шаг. — Хреново выглядишь, - сухо осведомился я вместо извинений, украдкой наблюдая за Бинхэ. Блеск! Я, конечно, всегда знал, что профан в отношениях, но это уже высший уровень интровертизма. Таким, как я, действительно необходимо выдавать премию за сообразительность. С другой стороны, мне не в чем было себя винить, ведь директор Ло и правда выглядел не лучшим образом. Всегда ровная, оливковая кожа сейчас казалась излишне бледной и сухой. Глубокие тени под глазами, словно юноша несколько дней к ряду ни на минуту не смыкал век. Лопнутые капилляры, потрескавшиеся губы, слегка подрагивающие пальцы рук – всё это хоть и было скрыто под дорогой упаковкой, призванной отвлечь внимание от деталей, но никак не могло обмануть моего бдительного взгляда. За эти три месяца с Бинхэ явно случилось что-то ужасное, но думается мне, что даже если я спрошу, ответа не последует. — Мда, - едва слышно протянул Ло Бинхэ, подпирая голову рукой и грустно усмехаясь, — и на что я только надеялся?! — И что это по-твоему должно значить? – вспыхнул я, словно спичка, резко поворачиваясь к юноше лицом. Длинные локоны хлестнули по лицу, но я не придал этому значения, сосредотачивая внимание на директоре, который с плохо скрываемой агрессией смотрел на меня в ответ. Однако хватило минуты, чтобы опасная иллюзия развеялась, оставляя после себя глубоко вымотанного и истощенного человека. — Забудь, - утомленно сказал Бинхэ, растирая кончиками пальцев виски. Родимое пятно в виде цветка Феникса вяло мигнуло алым, но я, списав это на обман зрения, крепко сжал ткань ханьфу пальцами. И почему он всегда недоговаривает? Разве так сложно признать свои слабости и открыться человеку? Мда, и правда, о чем это я? Я ведь поступаю с ним точно также. — Слышал, - вновь заговорил директор, — что через два дня начинаются съемки. Я здесь, чтобы пожелать тебе удачи, и кое-что подарить. — Это… - в недоумении выдавил я, принимая простую продолговатую коробочку. — Это слишком… - вновь попытался я что-то сказать, смущённо краснея. — Возможно, - невозмутимо пожал плечами Ло Бинхэ, возвышаясь надо мной. — Но мне показалось, что он должен быть у тебя. Фанаты дарят мне множество подарков, надеясь на мою благосклонность. Но почему-то лишь это подношение мне искренне хотелось открыть. Внутри коробочки оказался ничем не примечательный веер из тонкого, но жесткого шёлка бледно-зелёного цвета, который был вручную расписан острыми листьями бамбука. Вещь была проста, но элегантна, практична и самое главное, как влитая ложилась в руку, словно всегда была со мной. Открыв веер одним точным движением, я на пробу обмахнулся им, ощущая слабые запахи бамбука и виргинского кедра, которые мгновенно заставили уголки моих губ приподняться. Черт! Не знаю, почему Бинхэ решил подарить мне нечто незаурядное, но сюрприз явно удался. И определённо заслуживал сердечных благодарностей. Однако, когда я вновь поднял взгляд, директор Ло уже стоял у выхода, открывая дверь. Наверное, он так и ушёл – молча и без объяснений – если бы не моя молниеносная реакция. Я действовал по наитию, полностью отключив разум и доверившись инстинктам, и в итоге неловкость сцены зашкаливала. Но вместо того, чтобы разжать объятия и отступить, я сделал шаг вперёд, полностью прижимаясь грудью к спине юноши и сильнее обхватывая руками его торс. Крепкие мышцы Бинхэ от прикосновений напряглись, как от удара, но я и не думал сдаваться. Все-таки я сделал этот первый шаг, сбежать сейчас было бы дурным тоном. — Спасибо и прости, - совестно произнёс я, невесомо касаясь кончиком носа длинных волос и вдыхая горьковатый запах ветивера с едва уловимыми нотками цитруса. — Я… я не хотел, чтобы так вышло. Не хотел грубить и срываться на тебе в тот раз. Я плохо спал, у меня болела голова, ещё и Цингэ со своими словами… - торопливо оправдывался я, не давая возможность юноше перебить себя. — Ты просто попал под горячую руку, но больше я себе подобного не позволю. Только прошу, пожалуйста, не пропадай больше. — Неужели гэгэ волновался обо мне? – скептически хмыкнув, насмешливо спросил Ло Бинхэ. Он убрал мои руки со своей талии, развернулся, насколько это было возможно стоя на лестнице, но не выпустил моих пальцев из своих. — Не то чтобы… - начал оправдываться я, но, вовремя спохватившись, решительно посмотрел директору в глаза. — Черт, да! Ни разу не пришёл и не позвонил за три месяца. В начале прицепился, как клещ, а потом не видно и не слышно совсем. Теперь ещё и выглядишь, как восставший мертвец или раковый пациент. У тебя проблемы? Ты болен? Или что-то случилось в семье? На последних словах лицо Ло Бинхэ дёрнулось. Он закусил губу и отвёл болезненный взгляд в сторону, избегая меня. — Чего нет, того не отнять, - наконец, произнёс юноша, засовывая руки в карманы брюк-чинос. — Мне приятно, что ты думаешь и беспокоишься обо мне, Юань. Но уверяю тебя, со мной всё в порядке. Небольшие трудности, не больше. — Рад слышать, - кротко улыбнулся я, заправляя прядь парика за ухо. — И я, - в унисон мне вторил Бинхэ. — Ладно, я и правда заскочил сюда всего на пять минут. Мне пора бежать. — Конечно, - кивнул я. — И, Бинхэ, - окликнул я директора, когда тот уже спустился на землю, — будь осторожен. Он некоторое время пристально смотрел мне в глаза, словно разыскивая в них что-то, после чего качнул головой и, не сказав более ни слова, ушел. Я же, приложив закрытый веер к губам, глуповато улыбнулся и вошёл обратно в трейлер, полностью упуская из виду, как неестественно качнулись в безветренную погоду разлапистые ветви кустов и щелкнула вспышка фотокамеры.***
В жизни случаются моменты, когда нужно поступать правильно, независимо от своего желания. Например, вставать по утрам, идти на учёбу или на работу, питаться здоровой пищей, следить за состояние своего организма и, конечно же, совершать альтруистические поступки, которые, хоть и поставят тебя в неловкое положение, но заставят херувимчиков за твоей спиной петь «Ave Maria» в честь нового святого. Я, как человек достаточно замкнутый и неконтактный, никогда не стремился к наставничеству и совершенному бескорыстию, не видел смысла в передаче знаний и уж тем более не давал советов молодому поколению, как правильно играть, чтобы сразу овладеть внимаем толпы. Мне казалось это верхом эгоцентризма, как такового, ведь, по сути, чему может научить двадцатипятилетний парень своего сверстника? Уж точно не великой мудрости и душевному просветлению. И всё же с отдельными людьми переступить чёрту было действительно комфортно и даже, в некотором смысле, приятно. Многие считают, что получение главной роли в популярном фильме или сериале – это колоссальное достижение. Что с этих самых пор актёра ожидает головокружительный успех, всенародная слава и безбедное будущее. Однако, на самом деле это не так, ведь лишь усердные старания и живая страсть позволяют артисту оставить после себя в сердцах людей значимый след. Лишь несомненный талант может заставить режиссёра повторно пригласить звезду в свой фильм. Ведь будь иначе кинематограф полнился бы бездарными людьми и не менее посредственными кинопленками. Впрочем, как из любого правила есть исключение, так и хитрый человек легко меняет правила игры. Моя бессменная партнёрша, «королева» Weibo Цай Лин одна из таких. Не люблю критиковать за глаза, но одной из причин моей категоричности в отношении нее является двуличность. И дело вовсе не в том, что за прекрасным внешне цветком скрывается голодный хищник и даже не в глупом вайбе доминанта, которым она привыкла кичиться, а банально в том, что она оказывает «постельные» услуги влиятельным людям ради получения роли. Не думайте, я не какой-нибудь бывалый сталкер, просто так сложились обстоятельства, что я стал свидетелем не самой лицеприятной сцены. Недорогой отель, отвратительная шумоизоляция, очень громкие соседи и voilà! – у тебя на руках главный джокер в виде достаточно жаркого компромата на популярную звезду. Не то, чтобы я стремился его использовать в своих целях, просто привычки несостоявшегося журналиста не так легко убить. Зачем я вспомнил о Цай Лин и её порочных наклонностях? Дело в том, что эти самые слабости в очередной раз свели нас на одной съемочной площадке. К счастью, девушке не удалось заполучить главную роль, а значит наше общение в пределах сцены должно было минимизироваться. Но, как на грех, ей досталось место правой руки демонического владыки, образ которого я примерял на себе. Не лучший расклад, но хотя бы не придётся излишне напрягаться, чтобы химия на экране смотрелась достоверно. Что касается остального каста, то, как и в любой другой дораме, большая часть экранного времени была отдана главным героям. В нашей истории таковых было трое: непримиримые враги главы двух противоположных сект – праведной и демонической – Тай Ваньинь и Лю Юншэн и их дама сердца – барышня Ланфэн. Борьба противоположностей стара, как мир, но с учётом того, кто исполняет роли – успех дораме обеспечен. Все-таки, ни для кого не секрет, что актёры Шэнь Юань и Лю Цингэ серьезные конкуренты (второй год подряд я увожу у него из-под носа звание «короля»), которые впервые со дня старта своих карьер окажутся на одной съемочной площадке. Какой идиот захочет это пропустить? Что до милой, непорочной лолли***
Расстройство сна – животрепещущая проблема современного человека, на борьбу с которой брошено множество светлых умов. Этим заболеванием страдает почти пятнадцать процентов населения Земли и, конечно же, словно в насмешку, в это рентное соотношение входит ваш покорный слуга. Это началось довольно-таки давно, в день моего выхода из комы. Но лишь спустя год, под строгим надзором сестры, я обратился за помощью и потерпел катастрофическое поражение. Врачи, как один, лишь разводили руками и причитали о моей незавидной судьбе. Назначали обследования, прописывали препараты, заставляя меня раз за разом посещать больницу, которую я ненавидел всей душой. Но лечение не давало результатов, а снотворные таблетки лишь вызывали жуткие кошмары, в которых крови было больше, нежели здравого смысла. Поэтому я самостоятельно бросил терапию и вернулся к уже привычному образу жизни. И пусть пришлось воспользоваться хитростью, я не жалею, что выбрал этот путь и бросил таблетки. Все-таки раз в несколько дней увидеть запись чей-то жизни гораздо приятнее, чем раз за разом проживать собственную смерть. Бессонница у каждого отдельного человека проявляется по-разному. Плохое засыпание, раннее пробуждение, проблемы с поддержанием здорового сна – всё это способно вывести из колеи даже самого сильного человека, делая его не просто недовольным и уставшим, но и крайне агрессивным. К счастью, мне с расстройством страх как повезло, если, конечно, так вообще можно говорить. Никаких тебе сомнамбулизма, гиперсомнии и катаплексии пробуждения, а лишь почти здоровая зависимость от чужого дыхания под боком. Сложность я решил играючи, вначале попросив сестру находиться со мной до полного засыпания, а дальше сделав запись её размеренного дыхания на мобильный телефон. И вот я уже счастливый человек со считай нормальной психикой, который вот прямо сейчас – глубокой, тёмной ночью – лежит безвольным овощем и бездумно пялится в потолок. Почему? Ну, потому что героям, по определению, приходится чём-то жертвовать. И моими дарами спасения стали телефон и вывихнутая лодыжка. Тяжело вздохнув, я спустил ноги с кровати и на пробу попытался подняться. Щиколотку тут же пронзила острая боль, от которой я немощно зашипел и, пошатнувшись, вновь сел на мягкую перину. Хорош кумир, ничего не скажешь! Получить травму в первые дни съемок, всё равно что подписать себе смертный приговор. И пусть режиссёр убеждал меня, что отсутствие никоим образом не отразится на процессе, мой циничный прагматизм буквально орал о профессиональной несостоятельности. С другой стороны, глубоко загнанная романтическая натура была довольна травмой. Мало того, что мне грозила неделя постельного режима, о которой я откровенно грезил с самого начала актёрской карьеры, так ещё меня бесстыже соблазняли самой лучшей домашней едой, которая в принципе существует на свете. И, поверьте, я отвечаю за базар, ведь побывал во множестве фешенебельных ресторанов страны и заграницы. Разумеется, самому повару петь дифирамбы вслух я не стал. Не хватало ещё, чтобы акула-Бинхэ почуяла кровь и воспользовалась моей слабостью. Но не об этом сейчас. А о том, что настало время действовать. Судя по тому, что квартира погрузилась в абсолютную тишину, директор Ло отошёл ко сну. Если я тихо проскользну по коридору в гостиную, то смогу вполне сносно провести ночь за просмотром новых серий моего любимого аниме-сериала. А с утра соврать, что просто рано встал. Всё равно без диктофонной записи бессонная ночь мне обеспечена, как пить дай. А так я хотя бы проведу её за чём-то бесполезным, но до ужаса интересным. Собрав всю волю в кулак и вооружившись подлокотным костылем, я не без отборного мата в голове, добрался до кухни. Благо, все полы в квартире юноши покрыты мягкими коврами, поэтому нежелательных звуков по пути я не создал. По крайней мере, мне так показалось. Достав из холодильника все необходимые ингредиенты, а из ящиков чашку, ложку и мускатный орех (Боже, храни педантичность Бинхэ, который подписал каждую специю в стойке), я налил молоко и поставил его в микроволновку, чтобы добиться идеальной температуры. После чего размешал мёд и пряность в чашке и прислонился бедром к столу, делая первый глоток. Приятная сладость на языке тут же заставила меня улыбнуться. Несмотря на то, что народное средство никак не спасает меня от бессонницы, оно всегда служит прекрасной альтернативой капучино с корицей. — Ты что делаешь? – слегка раздражённо прошелестел голос Бинхэ, а я так увлёкся процессом поглощения молока, что не сразу заметил чужое присутствие и услышал вопрос. Да и, если честно, говорить и тем более оправдываться не больно-то и хотелось. Ну, и чего тебе, мелкий паршивец, не спится так поздно? А? — А разве ответ не на поверхности? – вопросом на вопрос ответил я, стрельнув глазами в сторону юноши и обомлев. Потому что выглядел директор по-настоящему здорово. В этой своей шелковой пижаме, поверх которой был надет халат, и распущенными слегка вьющимися волосами, которые достигали поясницы, Ло Бинхэ, как бы выразиться… стал каким-то домашним, не терпящим игнорирования. — В очередной раз, - вновь заговорил я, опуская взгляд в кружку, чтобы отвлечься, — кладу болт на безупречные манеры и обношу твою кухню. — Смешно, гэгэ, - иронично выплюнул юноша, а я лишь пожал плечами, словно говоря – мне нет до этого никакого дела. Повисла неловкая тишина. Я раздумывал о том, как без объяснений поскорее сбежать к себе в комнату, а Ло Бинхэ почему-то беспричинно злился, распространяя вокруг себя отвратительные миазмы. Об этом говорили скрещённые на груди руки и вздувшаяся вена на лбу, что слабо пульсировала. Но вот, что стало причиной ядовитого негодования, оставалось для меня загадкой. Неужели я нарушил домашний фен шуй, без спроса вломившись на чужую кухню? Или предложение «чувствуй себя, как дома» было фиктивным и мне нужно было молча сидеть в своей комнате? Однако, правда оказалась куда более смущающей. — Ты должен был меня позвать, - наконец, тяжело выдохнул директор Ло. — Врач ведь запретил… — Бинхэ, тебе не кажется, что это уже чересчур? – перебил его я, с грохотом ставя чашку на стол. — Думаешь, я настолько беспомощный, что не могу справиться с дурацкой кружкой молока? И что дальше? – вопросительно вздернул я бровь, ощущая напряжение во всём теле и в особенности в ноге. — Будешь держать мой член пока я мочусь? Я резко прикусил губу, сообразив, что только что сморозил. Мысленно отвесив себе звонкую пощёчину, я устало потер переносье двумя пальцами. — Ну, - усмехнулся Ло Бинхэ, хищно сверкнув глазами. — Если ты так настаиваешь. — Да ты, должно быть, шутишь? – вспыхнул я, смущённо краснея. И почему с ним я всегда влипаю в какие-то нелепые ситуации? Так ещё и не могу держать лицо, как со всеми остальными? Неужели тому причина сны, что я вижу почти каждую ночь? Я перенимаю привычки того, другого? Ох. Однозначно, это так. И поэтому мне нужно держаться от Ло Бинхэ, как можно дальше! Вот только что-то сокрытое глубоко внутри заставляет меня раз за разом тянутся к этому человеку. Что-то до безумия родное и драгоценное, утерянное, но не забытое. Задумавшись, я не сразу заметил, как сократилось расстояние между нами. И лишь потянувшись к костылю, что стоял немного левее, и наткнувшись на чью-то руку, поднял голову, сталкиваясь с алым взглядом алчущих глаз, что неотрывно следили за каждым моим шагом. Это было мило, если бы не было столь пугающе. Бессознательно отшатнувшись, я взвизгнул от острой боли в щиколотке и пошатнулся. Конечно, как требует прописанный жанр, сильная рука обвилась вокруг моей талии, предотвращая падение, а лицо Ло Бинхэ оказалось непозволительно близко от моего. Я сглотнул. Классическая сцена из романтического кинофильма, где главную роль исполняю я. Но почему же сейчас так хочется нарушить границы и продегустировать это изысканное вино на вкус? Но вместо этого… — Дистанция, Бинхэ, - игнорируя дрожь в голосе, как можно холоднее произнёс я, упираясь руками в чужую грудь. — Держись. От. Меня. Подальше! – чеканю я каждое слово, свято веря в то, что юноша послушается и я смогу, как обычно, выйти сухим из воды. И Ло Бинхэ действительно отпускает, делает покорный шаг назад, но вместе с тем вульгарно усмехается. Я благодарно киваю, совершенно не замечая подвоха. Вот только… Одного мгновения хватает на то, чтобы приподнять меня, и стремительного рывка, чтобы усадить на столешницу. Я ахаю и во всё глаза смотрю на юношу, что с хищным оскалом на лице устраивается меж моих разведённых ног, предотвращая любые попытки побега. — Эээ, нет, Юань, - излишне соблазнительно шепчет Бинхэ, нависая надо мной. Я выгибаюсь в спине, отклоняясь назад, чтобы быть как можно дальше от влажного дыхания за ухом. Но юноша лишь тихо смеётся, кладет руку мне на поясницу и надавливает, возвращая в исходное положение. — Не в этот раз. Сейчас, - он слегка отстраняется, но лишь для того, чтобы схватить меня за подбородок и заставить смотреть лишь на себя, — я хочу услышать правду. — Прекрати нести ахинею! – грубо отозвался я, дергая головой и разрывая контакт. — Твои шуточки переходят всё границы. Немедленно отпусти! — А кто сказал, что я шучу? – саркастично усмехнувшись, ответил Ло Бинхэ и тут же наклонился вперёд, нагло прикусывая нежную кожу шеи, но не причиняя боль. Я мелко вздрогнул. — Ах! – хохотнул директор Ло мне в шею. — Совсем забыл сказать. За каждый неправильный ответ тебе будет грозить бесстыжее наказание. Разве не этого ты боишься больше всего? — Ублюдок! – выкрикнул я, заерзав на месте. На этот раз укус пришелся на область у основания нижней челюсти и был гораздо сильнее, грозясь оставить после себя след. — И вновь неверный ответ, - наигранно разочарованно прошелестел Бинхэ, приподнимая мою футболку и очерчивая кончиками пальцев слабо выделяющиеся кубики пресса. — Я так могу хоть всю ночь. Но, учти, моё терпение небезграничное, а фантазия – исключительна. Кто знает, - юноша бесстыже потерся о мое бедро своей промежностью, — к чему это всё может привезти? — Ладно-ладно, - испуганно пропищал я, накрывая чужие губы руками и отстраняясь настолько, насколько это было возможно. Всё же, каким бы сильным не было желание перейти чёрту, животный страх перед навязчивыми прикосновениями был сильнее меня. — Я… я не мог уснуть на новом месте и поэтому решил выпить молока с мёдом. Ло Бинхэ с иронией во взгляде выгнул бровь и без зазрения совести лизнул мою ладонь. Я резко отдернул руку, а он, воспользовавшись мгновением замешательства, поддался вперёд и коснулся губами уголка моего рта. Сердце моментально забилось где-то у горла, а тело неестественно оцепенело. Впервые мне стало по-настоящему тепло и в тоже самое время невообразимо мерзко. Ведь глубоко внутри стучала одна единственная мысль – для Ло Бинхэ каждое слово и действие всего лишь игра, в которой ему хочется быть победителем. — Ложь, - вкрадчиво подразнил меня юноша, скользнув ногтями по моим бокам и вызвав тем самым лёгкую дрожь во всём теле. — Хватит! – холодно отрезал я, схватив директора Ло за плечи и резко встряхнув. Эту странную игру пора было заканчивать. И раз уж оказалось, что я слабее физически этого похотливого кобеля, будь, по-твоему. — Чтоб ты знал, Бинхэ. Я никогда не лгу. Во всяком случае тем, кого не люблю, - я мягко коснулся указательным пальцем чужого подбородка и слегка приподнял его. — И раз уж у нас вечер откровений, то, признаюсь. После комы у меня начались проблемы с засыпанием, которые я могу решить лишь одним способом, – попросить кого-то посидеть со мной. Только слыша чужое дыхание, я могу полностью расслабиться и уснуть. Теперь ты понимаешь, почему я молчал? Это слишком личное для двух абсолютно посторонних людей. Юноша тяжело сглотнул и опустил голову, скрывая за длинными волосами выражение своего лица. Возможно, мои слова могли показаться ему излишне резкими и холодными, но зато истинно правдивыми. Несмотря на повышенный интерес Ло Бинхэ к моей персоне, он всегда ограничивался лишь физическим контактом и откровенным флиртом. Юноша никогда должным образом не интересовался моей жизнью или интересами, а значит не хотел от меня ни отношений, ни любви, а лишь раболепного подчинения. Вот только мне этого было мало. Вопреки своему образу холодного и неприступного принца, я действительно хотел, чтобы меня искренне любили за то, кто я есть. Жаль только, что пока лишь семья могла похвастаться этим. Я неторопливо сполз со столешницы и, вооружившись костылём, хотел было идти к себе, но был остановлен почти отчаянной хваткой директора Ло на моём запястье. — Прости, - словно поруганный щенок, просипел юноша. — Мне не за что тебя прощать, - тяжело вздохнув, заговорил я, не поворачивая головы. — Ведь ты единственный, кто должен это сделать. Знаешь, Бинхэ, - я слегка развернулся, чтобы видеть юношу, — тот, кто недобр по отношению к себе, не может быть добрым и к другим. А тот, кто жесток по отношению к другим, чаще всего очень плохо относится и к себе. Я не знаю, что случилось с тобой в прошлом, и кто, собственно, приложил к этому руку, но может пришло время двигаться дальше? — А что если… - растерянно, если не испуганно, заикнулся Ло Бинхэ, крепче сжимая мое запястье, — что если я не могу? Вдруг меня унесёт, стоит лишь сбросить с души камень гнева? Все, что у меня когда-либо было, это ненависть и гнев! Без них каким я стану? — Счастливым? – решительно предположил я, кладя свободную руку поверх чужой. Директор Ло на это лишь грустно усмехнулся, отрицательно качая головой. — Нет, гэгэ. Слабым! — И много гнев тебе дал? – как будто с издёвкой, но на самом деле максимально искренне спросил я. — Судя потому, что я вижу, недостаточно. — Тебе меня не понять… — Ошибаешься! – чуть повысив голос, твёрдо отрезал я. — Думаешь, я святой? О, как бы не так. Я тоже умею ненавидеть всей душой, презирать всём сердцем и мстить, улыбаясь. Да, мне это несвойственно, но в редких случаях даже праведник способен убить. Конечно, мои руки чисты, но с совестью дела обстоят не столь гладко. Я ненадолго замолчал, задумавшись. С одной стороны, делиться личной информацией с ненадёжным человеком было пиком идиотизма и недальновидности. Что если кто-то, читай, как Ло Бинхэ, использует её против меня и, немного подправив некоторые детали, выставит черным завистником? С другой же, хм… для меня дела минувших дней были уникальным способом доказать свою безаппеляционность малой кровью. Ведь я так любил быть правым всегда и во всём. — Не знаю, известно тебе или нет, - издалека начал я холодным тоном, — но до того, как спонтанно начать актёрскую карьеру, я закончил университет Цинхуа по специальности «Журналистика». Литература всегда была моей слабостью, поэтому, когда выбирались дополнительные курсы, я, не раздумывая, остановил свой выбор на иностранной литературе. Зная, что после длительного отсутствия мне ни за что не догнать своих однокурсников в срок, я стал хитрить и манипулировать некоторыми событиями и людьми. Быть носителем известной фамилии очень выгодно и я, не стесняясь, пользовался этим, чем и привлёк к себе нежелательное внимание, - я усмехнулся. Воспоминания полностью затопили мой разум. — Быть объектом желания для профессора то ещё удовольствие, но пока его наивные фантазии не переходили чёрту – всё было здорово. К сожалению, со временем тому мужчине захотелось большего, а я не искал отношений и потворствовать чужому влечению не хотел. — И как ты поступил? – жадно впитывая каждое слово, поинтересовался юноша. — А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил я, криво улыбнувшись и приподняв бровь. — Я уничтожил его, навсегда похоронив литературную карьеру. В ту минуту мне казалось это единственно верным решением. Но со временем я понял, что месть не принесла мне ничего, кроме мук совести. — И в чем мораль? – с иронией спросил Бинхэ. — Я поступил в точности, как и ты. Удовлетворил своё эго, полностью растоптав врага. — Да, - кивнул я. — Но задумывался ли ты когда-нибудь, что заставило того, другого, сделать тебе больно? Хотел ли он этого на самом деле или у него просто не было другого выбора? Я – профессиональный злодей, Бинхэ. Но ещё ни один подлец на моей памяти не был таковым, потому что родился грешником. Я вздохнул, потупив взгляд. Разговор, как бы смешно это не звучало, отнял у меня слишком много сил. Пора было заканчивать, но возвращаться к себе в комнату и смотреть в потолок не больно-то и хотелось. Поэтому я сделал единственный, по моему мнению, разумный шаг – отступил, вывесив на воротах благородно-белый флаг. — Слишком поздно, - как бы между прочим сказал я, бросив короткий взгляд в окно. — Тебе пора спать, а мне пить своё молоко. — А разве гэгэ не хочет отдохнуть? – скрестив руки на груди, со смешинками во взгляде, спросил директор. — Да, но… - начал мяться я, — сам понимаешь… — Я могу побыть с тобой, пока ты не уснёшь. — Не самая лучшая идея. — Я не буду распускать руки. Обещаю! - торжественно приложив руку к груди, заверил меня Бинхэ.