Полюбив тебя, проиграю я

      — Ммм, - как-то излишне неуверенно протянул я, топчась на пороге собственной квартиры. — Может быть зайдёшь?       Я поднял голову, чтобы столкнуться взглядом с живыми омутами алых глаз. В них читалось многое: скорбь, неуверенность, желание, страх, ненависть и отчаянная, доходящая практически до абсурда, похоть. Ло Бинхэ всегда так смотрел на меня, и я до сих пор не мог понять почему. Слишком много эмоций, чтобы вместить в одно ёмкое слово и обозначить чёткие границы.       — Не думаю, что это уместно сейчас, - с ироничной усмешкой на губах произнес юноша, проводя рукой по вихрастым коротким волосам, словно пытаясь таким образом их пригладить. — Твоя семья не шибко жалует меня.       Как будто тебя это когда-нибудь останавливало. Глупый маленький Бинхэ. Это возможно твой единственный шанс что-либо изменить в устоявшихся реалиях жизни. Ты что намерен так легко отказаться от него? И почему только так происходит? Я делаю шаг навстречу, тогда как ты два назад. Это ли не смешно?..       — Да, - нервно согласился я, до побелевших костяшек сжимая ручку двери. — Наверное ты прав. Что ж, - я окинул юношу холодным взглядом, — увидимся на церемонии.       И без лишних раздумий, но с бесполезным сожалением в сердце, я с грохотом закрыл входную дверь. Возможно, директор Ло прав. Мои суждения поверхностны и субъективны, навеяны моментом и любовной лихорадкой праздника. Быть может, завтра я бы пожалел о том, что говорил и делал сегодня. Однако то был бы мой собственный выбор, мои стенания и мой тяжёлый крест, которые ты так безжалостно задушил в зародыше. C'est la vie. На мгновение прикрыв глаза, я тяжело выдохнул и улыбнулся. Все, что ни делается – к лучшему. Самобичевание мне ни к чему. Я стянул с плеч кардиган крупной вязки и хотел было отправиться на кухню, чтобы чем-нибудь перекусить перед сном, но тревожный звонок в дверь остановил меня. Да Господи ты боже мой, ну, что опять? Разве душевных потрясений на сегодня недостаточно?       — К черту! – было первое, что я услышал, когда вновь открыл дверь. Вторым же стал судорожный вздох стоило только Ло Бинхэ с силой толкнуть меня внутрь квартиры, прижав лопатками к стене.       — Что ты, мать твою, творишь? – гневно выплюнул я, толкаясь руками в каменную грудь.       — А разве не очевидно? – едко усмехнулся юноша, коленом раздвигая мне ноги и упираясь им же в стену в опасной близости от моего паха. — Соглашаюсь на заманчивое предложение, которое было столь очевидным, что даже смешно.       Возмущённый вскрик застыл на моих губах, когда влажные лепестки были запечатаны жадным поцелуем. Директор целовал меня так, словно впервые пробовал воду после долгого путешествия по пустыне. Страстно, жарко, азартно, остервенело. Так, как будто, завтра уже не настанет никогда и лишь сегодня имеет значение. Я задыхался от пламенных чувств и желаний и вместе с тем тонул в паническом страхе. Что если все будет так, как было во сне? Вдруг, получив, наконец, моё тело, то, о чем он так долго влажно мечтал, я сам перестану интересовать его, как человек? Я не хотел, чтобы это случилось, но и сопротивляться инстинктивным похотливым порывам больше не мог. Уж больно хорошо зверёныш целовался. Да и, если честно, мне было дико любопытно, каково это принадлежать кому-то и чувствовать истому во всем теле.       И все же я бы предал сам себя, если бы позволил кому-то вроде Ло Бинхэ доминировать. Коль уж поддаваться несмываемым грехам, то только на своих условиях. Поэтому, извернувшись подобно ужу в крепких руках, я без стеснения коснулся чужого паха, чтобы через грубую ткань джинсов погладить возбужденную плоть. Юноша несдержанно ахнул, лишь на мгновение упуская контроль над моими губами, но и этого короткого замешательства было достаточно, чтобы я прикусил нижнюю губу, пуская вязкую кровь. Невероятное зрелище и не менее потрясающие ощущения. Я улыбнулся, с детским упоением наблюдая, как расширяется алая капля и узкой дорожкой стекает по подбородку, под действием физической силы норовя капнуть на пол. Однако прежде, чем этому суждено случиться, я поддаюсь вперёд и кончиком языка слизываю липкий ихор. Железный чуть солоноватый привкус слегка отрезвляет, но не настолько, чтобы остановиться. Раз уж решился на отчаянный шаг, то будь добр следуй вероятному сценарию до самого конца.       — На колени! – строго командую я, чуть подрагивающими от возбуждения пальцами хватаясь за широкие плечи и надавливая на них. Ло Бинхэ лишь по лисьи усмехается, наклоняя голову набок.       — Ты вздумал приказывать мне? – хрипло шепчет мальчишка и тем не менее покорно опускается на пол, не разрывая зрительного контакта. — Ох, Учитель, я и не знал, что вы настолько развратны.       Он прижимается лбом к моему животу и сквозь рубашку целует. Обнимает за бедра, оглаживает, пальцами сминая тугие ягодицы, а языком танцуя на выпирающих тазобедренных косточках. Расстегивает пояс, ширинку и приспускает штаны, чтобы с самодовольством рассмеяться, увидев влажное пятно на боксёрах и явно заинтересованный процессом член.       — Вы только посмотрите на него? – вновь подаёт голос директор, поднимая хищный взгляд на меня. — Я лишь поцеловал, а он уже стоит по стойке смирно. Это ли не бесстыдство?       — Так может быть займешься делом и наконец-то отсосешь? – холодно интересуюсь я, грубо хватая юношу за волосы. — Авось так ты хоть на пять минут заткнешься.       Ло Бинхэ смотрит снизу-вверх долго, цепко, сверляще. От чего холодеет внутри, но наливаются жаром бледные щеки и мутнеет в глазах. М-да, ещё немного и я просто рассыплюсь, но внутренний стержень заставляет держаться. Только так я смогу ощутить какой-никакой контроль. Лишь принуждая, я смогу не бояться.       — Что? – язвительно фыркаю я, еще сильнее сжимая меж пальцами темные пряди. — Неужели, страшно стало?       — Я не… могу! - с трудом выдавливает он, ластясь, что лохматая псина к моему бедру и строя самую что ни на есть грустную моську.       — Не можешь? – разочаровано шиплю я, сердито хмурясь. — Ну, раз так…       — Не в этом смысле, - перебивает меня юноша, плотоядно улыбаясь. —Просто…я не слишком умею. С мужчиной у меня впервые, но раз А-Юань настаивает, как я могу отказать? Не думаю, что это действительно сложно. Главное начать, не так ли?       От его слов вниз по позвоночнику бежит мелкая дрожь, а в груди разливается жар. О, Будда! Неужели как-то так и ощущается влюблённость? Или, быть может, это просто страсть? Ни одно из этих базовых понятий мне не ведомо, а нежностью и лаской я по природе обделен. Наверное, именно поэтому я не спешил заводить отношения. Кто в здравом уме поведется на такого, как я? Не на ванильную упаковку, которую видят и любят мои фанаты, нет! А на бесконечно одинокого, зацикленного на тишине и покое скептика, который всегда будет ставить свои нужды и интересы превыше других. Эгоисты по натуре своей карьеристы, ведь не способны даровать другим душевное тепло. И все же где-то очень глубоко, в самых отдалённых уголках души все ещё теплилась надежда однажды отыскать того, кто полюбит меня настоящего.       — Не отвлекайся, - тянет губы директор в лукавой усмешке, сминая руками ягодицы и прикусывая внутреннюю часть бедра, от чего я блаженно млею. — Раздражает!       Стрельнув игривым, во всех отношениях мальчишеским взглядом, Ло Бинхэ внезапно грубо забрасывает одну из моих ног себе на плечо, но достаточно плавно вбирает в рот член. Я поражённо ахаю, запрокидывая голову назад и закусывая ребро ладони. Черт! Это действительно гораздо лучше, чем самоудовлетворение под прохладным душем. Чужой рот подвижный, горячий, влажный, а язык слишком умело ласкает плоть. И ты говоришь, что это у тебя впервые? Двуличный лживый щенок! Цену набиваешь? Вот только меня подобным не…       — Ах! – с придыханием содрогаюсь я, хватая мальчишку за волосы и притягивая ближе к собственному паху. А тот лишь растягивает губы в широкой усмешке и насаживается на член все сильнее. Лижет, играет, целует, сжимает. Да так, что в глазах появляются звёздочки, голова перестаёт соображать, а ноги держать. Язык скользит вдоль длины, увлажняя и исполняя, а пальцы сжимаются у основания, разнося по телу ток. Он выбирает тягуче-размеренный темп, который доводит до грани, но не позволяет её переступить. И я млею в чужих руках, подобно течной суке, совершенно упуская из виду тот момент, когда в потаенные глубины проскальзывает влажный палец. Я всхлипываю, но возбуждение столь велико, что не насадиться сильнее просто не получается. Слишком жарко, уничижительно и хорошо, чтобы чувствовать усталость или стеснение. Внизу живота разливается приятное тепло. Я чувствую, что вот-вот сорвусь, поэтому не особо удивляюсь, когда содрогаюсь всем телом от лёгкого укуса в мошонку, и не особо сопротивляюсь, стоит только второму длинному пальцу скользнуть в узкий проход.       Я кончаю, обильно и густо, срываясь в оглушительный оргазм. Если бы не сильные руки, поддерживающие мои бедра, я бы прямо там расплылся горячей лужицей у юношеских ног и умолял бы его повторить. Ло Бинхэ в свою очередь хмыкает, с хлюпающим звуком выпускает член из влажного рта и, бережно придерживая меня за поясницу, резко поднимается. Без раздумий припадая к моим искусанным губам, он почти что выплевывает мне в рот семя, которое секунду назад исторгло моё тело. Слишком непристойно, ужасно грязно и по-настоящему вульгарно, но мне настолько нравится на всех порах катиться в ад, что я принимаю все без остатка и раскаяния. И без указки глотаю чуть солоноватую, вязкую жидкость вперемешку с нашей общей слюной, ощущая пугающую пустоту там, где ещё недавно находились длинные пальцы юнца. Неужели на этом все? Разве в подобных играх должен получать удовлетворение кто-то один? Унижаться и просить я, конечно же, не стану, но, если честно, хотелось бы лишиться девственности по всем фронтам.       — Ты думаешь мы закончили? – словно читая мои мысли, шутя, спрашивает Бинхэ, одним резким рывком разворачивая меня вокруг своей оси и заставляя упереться руками в каменную кладку стены. — Как бы не так.       Все еще разомлевший от потрясающего оргазма и плохо соображающий от шума в ушах, я не особо сопротивляюсь посторонним действиям, спуская все на тормоза. Мне слишком хорошо, чтобы думать о последствиях, и разительно мало, дабы прекращать. Юноша в свою очередь не торопится. Поразительная, почти нечеловеческая выдержка, скажу я вам. Настолько недюжинная, что становится тошно. Ло Бинхэ раздвигает мне ноги, проводит рукой вдоль спины, надавливая на низ так, чтобы я прогнулся в пояснице, и подаётся вперёд, потираясь определенной выпуклостью о мой зад и опаляя ухо горячим дыханием. Я закусываю губу, подавляя внутри постыдный стон, и по наитии зажмуриваюсь, желая добиться ещё больших ощущений. Жарко, но в тоже самое время прекрасно и абсолютно правильно. Так, как и должно быть.       Трение голой кожи о грубую ткань вновь пробуждает желание, наполняя кровью мой член. Он тяжелеет на глазах, а я утыкаюсь лбом в скрещенные перед собой руки. Сквозь шум слышится отчетливый плевок, и я чувствую, как нечто влажное и вязкое скользит по копчику, скрываясь в таинственных глубинах. А после ощущаю, как что-то твёрдое и довольно внушительное приставляется к пульсирующему входу и толкается внутрь. Резкая боль охватывает всю нижнюю часть тела. Я дергаюсь и стону, но вместо желанной свободы получаю шлепок по ягодице и животный рык у самого уха. Черт! Это так возбуждает, что я, позабыв о собственном дискомфорте, подмахиваю бёдрами назад, чтобы поскорее ощутить всю длину директора в себе. И, наконец, это происходит. Туго, больно, непривычно, но это лишь подстегивает мой адреналин.       — Двигайся, - шёпотом скулю я, утыкаясь лбом в прохладную стену. — Двигайся, черт тебя дери, и прекрати меня мучить. Это слишком…Ах!       Вскрикиваю я, когда член выходит почти наполовину и резко толкается внутрь. Потом ещё и еще, буквально срываясь в неистовый бег. Вначале кажется, что боль будет вечной, но стоит лишь твёрдому члену проехаться по простате, как все становится на свои места. Резко, грубо, пошло. До хлюпающих звуков в месте соприкосновения плоти и сальных ударов тяжёлых яиц о девственно-белые ягодицы. Ло Бинхэ кусает загривок, плечи, спину, посасывает шею, словно желая пометить. Обнимает меня со спины, притягивая к себе ближе, и касается вновь восставшей плоти, что буквально изнывает без ласки. Я вскрикиваю, когда чувствую, как мой член сжимают в плотное кольцо пальцев. Ощущения нереальные и кажется, что я сгораю дотла от всесторонней наполненности. И чтобы закрепить стопроцентный успех, я насаживаюсь ещё сильнее на член, сжимаясь, и, запрокинув голову назад, с протяжным стоном пылко целую такие бесценные в данные момент губы.       Мы кончаем практически одновременно и обессиленно оседаем на пол. Ло Бинхэ не выходит из меня сразу, но позволяет собственной сперме заполнить меня без остатка. Мокро и неблагопристойно, но я настолько устал, что, даже начни она вытекать из растраханного входа, только посмеялся бы. Я прикрываю глаза и блаженно вздыхаю. Слишком хорошо и легко в теле и на душе, чтобы цинично врать, что секс был ошибкой. Но вместе с тем упрямая гордость заставляет меня толкнуть юношу в грудь и отстраниться. Я и так раскрылся перед ним глубже некуда. Не хватало ещё ляпнуть что-то неподобающее в порыве чувств.       — Это было… - все еще глухим из-за стонов голосом начинаю я, накидывая на плечи висящую на локтях рубашку и отползая от эпицентра бури на метр, — … вполне приемлемо.       — Что? – презрительно усмехается директор, внезапно хватая меня за лодыжку и с силой дергая на себя. Я ударяюсь спиной о кафельный пол и под действием силы трения оказываюсь аккурат под юношей, что с дикой похотью и нескрываемым вожделением смотрит на меня сверху вниз. — Поматросил и бросил значит?       — Ну, ты же всерьёз не рассчитывал, - саркастично язвлю я, кривя губы в ухмылке, но почти нежно касаясь чужого подбородка, — что мы возьмёмся за руки и ускачем вместе в розовый закат после первого секса?       — Первого? – ловит меня за слово юноша, склоняясь ниже так, что между нашими губами остаётся лишь вдох. — Тогда я просто сделаю так, чтобы этот раз, как можно скорее обесценился.       И, с лёгкостью подхватив на руки сопротивляющегося меня, поспешил в сторону спальни, где большую часть ночи сводил меня с ума, доводя до исступления.

***

      Утро добрым не бывает. В особенности, когда дело касается пробуждения после продолжительного секс-марафона, в котором ты был совсем не ведущим активом. Ноющая боль в висках, тяжесть во всем теле и прострелы в пояснице – это далеко не все, с чем мне пришлось столкнуться, поднявшись сегодня с кровати. Скажем так, это были лишь цветочки. Ягодки ожидались впереди и были размером с чертов арбуз. Блядский Ло Бинхэ! Мало того, что свалил по-английски и даже не удосужился поинтересоваться, как я себя чувствую. Так ещё и сделал все возможное, чтобы каждая живая душа в этом гребанном мире узнала о моих постыдных грехах. Это ли не самая большая шутка проказницы-судьбы? Выплыть из глубокого океана, чтоб утонуть в мелкой ванне. Ну, и как ты прикажешь скрывать этот срам? Я ведь не белый воротничок в корпоративном офисе, но актёр с широкой аудиторией, внешность которого должна быть безупречна. И на тебе, приехали.       — Ловелас доморощенный! – гневно шиплю я, касаясь бурого засоса у основания шеи и не без смущения рассматривая себя в отражении зеркала.       Оттуда на меня смотрел потрепанный жизнью паренёк, на котором сложно было отыскать живого места. Лиловые синяки на руках, ягодицах и бёдрах, небольшие ссадины на спине, многочисленные засосы в разных неприличных местах и следы от любовных укусов. Разве это не кощунство по отношению к телу? Тебя что там недокармливают дома, что ты решил подкрепиться чем-то совершенно несъедобным? Тьфу ты! Так бы чем-нибудь и запустил, попадись он мне на глаза прямо сейчас. Наверное, поэтому-то директор и сбежал. Как будто жопой чуял, что жутко провинился. Нет, конечно, я совру, если скажу, что вчера меня это хоть как-то волновало. Скорее даже наоборот немного радовало. Но вот конкретно сейчас, если бы меня увидели силы правопорядка, то незамедлительно клеймили бы жертвой изнасилования.       Уделив своему уродливому отражению ещё около десяти минут и поняв, что горьким сетованием делу не поможешь, я поплелся в душ. Нужно было как можно скорее смыть с себя липкий пот и засохшую сперму, от которой чесалось все тело. Горячая вода бередила воспаленные участки кожи, безжалостно напоминая о случившемся внезапными вспышками воспоминаний. Поэтому к концу водных процедур я был похож на варенного рака, так как большую часть времени просидел на кафельном полу, обхватив себя руками и прижимаясь лбом к коленям, пока кипяток лился мне прямо на голову. Словно подобная термическая стерилизация могла вернуть мне потерянную невинность и показную невозмутимость. Дьявол! Быть влюблённым такая морока. И что только другие люди в этом находят? Признаю, физический контакт с таким умелым и в некотором смысле заботливым партнёром, как Ло Бинхэ, принёс мне море удовольствия. Но вот чувственная подоплека оставляла желать лучшего. Эти эмоциональные качели, где ещё минуту назад ты готов убить, а в следующую – умолять, сплошная головная боль. Лучше уж одному, нежели каждую минуту накручивать себя и медленно умирать.       Наконец, приняв для себя окончательное решение вести себя с юношей, как последняя скотина, я переоделся в шёлковый халат-кимоно и брюки тёмного цвета. После чего неторопливо направился на кухню, на ходу вытирая мокрые волосы махровым полотенцем. Сегодня в коем-то веки у меня выпал выходной, поэтому я намеревался провести его мёртвым грузом на диване с ведерком фисташкового мороженого в руках и дешёвыми мелодрамами на экране. Но судьба, как обычно, распорядилась иначе, опуская меня в ушат с ледяной водой и на пару часов оставляя в нем. Конечно, квартира была не моей личной обителью. Здесь вместе со мной проживала ещё и сестра. Но, если честно, я не ожидал, что романтическая натура Юи-мэй приведёт её домой так скоро. В особенности если вспомнить, что в прошлом году её свидание затянулось на целых три дня. Ну, ладно, допустим звезды не сошлись, а ухажер, как обычно оказался долбоебом. Но вот что на моей кухне делал полуголый Ло Бинхэ, я разительно не понимал.       — А, солнышко, - заботливо позвал меня юноша, подходя ближе и оставляя на моих губах лёгкий, приветственный поцелуй, от чего мои и без того удивлённые глаза стали напоминать небольшие блюдца. — С добрым утром. Как ты себя чувствуешь?       «Как выжатый лимон» - вторил вопросу мой внутренний голос, но я стоически продолжал молчать, пораженно следя за голой спиной новоиспеченного любовника, который увлечённо помешивал что-то в кастрюле. Мне кажется или матрица сломалась? Возможно ли, что вчера я так сильно переволновался, что сейчас ловлю дичайший приход и зрительные галлюцинации? Поэтому, чтобы убедиться в правдивости происходящего, я растерянно потер глаза и несколько раз болезненно ущипнул себя за запястье. Но картина мира оставалась прежней. Ло Бинхэ все ещё готовил, сестра, подперев голову рукой, с некоторым смущением переводила взгляд то на меня, то на директора, а сладчайший аромат свежеприготовленной еды заполнял каждый уголок светлой кухни. Меня определённо прокляли. Потому что в противном случае я не понимаю, почему этот ребенок все еще здесь. Ты же вроде получил доступ к телу и удовлетворил свои животные инстинкты, так чего же ты хочешь ещё?       — Что ты делаешь? – наконец, отвис я, скрещивая руки на груди и вопросительно взирая на спину Бинхэ. Атласная белизна кое-где была испорчена неглубокими бороздами от ногтей, а мышцы при каждом движении директора красиво перекатывались под кожей, от чего увлажнялся не только рот, но мысли теряли свою ясность. Поэтому, недолго думая, я смущенно отвёл взгляд и, закинув на плечо полотенце, посильнее запахнул халат.       — Кашу, - спокойно ответил юноша, как будто приготовление завтрака у меня дома для него было само собой разумеющимся процессом. — Юи сказала, что ты по утрам любишь сладкую овсянку с фруктами на молоке. Я, конечно, нечто такое готовлю впервые, - он мягко улыбнулся, ставя на стол две пиалы с ярко пахнущей кашей, — но я постарался…       — Хватит! – раздражено шикнул я, вперив в директора Ло сердитый взгляд. — В твоё «впервые» больше веры нет. Да и к тому же завтрак я предпочитаю пропускать.       — Ага, также, как обед и ужин, - впервые подала голос сестра, отправляя в рот полную ложку каши и с наслаждением причмокивая. — Ешь и не выделывайся! А иначе, - оно грозно нахмурилась, указывая на меня кончиком прибора, — я пожалуюсь матери и не видать тебе жарких свиданок больше никогда.       Я слегка приспустил очки, лениво растирая двумя пальцами переносье. С одной стороны, выпад мэймэй был обоснованный, ведь прошлый отказ от еды привёл меня на больничную койку. Но с другой – как она смеет давать название нашим с Ло Бинхэ отношениям, когда я сам не уверен в них? Это как минимум невежливо и как максимум раздражительно. И тем не менее я покорно сел на высокий барный стул и, придвинув к себе тарелку, лизнул угощение. Каша, как обычно, когда дело касалось стряпни Бинхэ, была восхитительной. В меру сладкой, однородной, насыщенной. Такой, словно была изготовлена небожителем, а не человеком. Поэтому у меня даже рука не поднималась её оттолкнуть, что уж говорить об игре в отвращения.       — Мы НЕ встречаемся, - решил обозначить я границы, отправляя в рот третью ложку каши и исподлобья наблюдая за реакцией юноши. Тот, оставаясь все таким же беззаботным и в меру расслабленным, продолжал разливать по чашкам чай.       — Нет, конечно, - после минутной заминки подтвердил мои слова директор, ставя перед нами с сестрой чашки. После чего лукаво улыбнулся и глядя мне прямо в глаза сказал: — мы просто трахаемся без обязательств.       — БИНХЭ! – сердито прикрикнул я, от неожиданности выпуская из рук ложку и ударяя кулаком о стол.       — Что? – невинно хлопая ресницами, спросил он. — Из песни слов не выкинешь. И раз гэгэ трусливо не признает наших с ним отношений, то я возьму на себя ответственность и назову их так, как нравится мне.       — Так значит мне не показалось, - как-то излишне обречённо произнесла Юи, ударяясь лбом о столешницу.       — О чем ты?       — О том самом, Юань, - тихо пропищала мэймэй, слегка приподнимая голову, чтобы разглядеть моё лицо. — У меня было отвратительное свидание и поэтому я вернулась домой раньше времени. А тут…       — Не продолжай, - взмахнул я рукой, тем самым останавливая рассказ Юи.       Не то, чтобы он не был правдивым. Вчера мы с Бинхэ действительно давали жару, что под конец этого безумия я даже на некоторое время отключился. Просто… просто мне было по-настоящему стыдно за то, что кто-то стал свидетелем этого любовного недоразумения. Я ужасно закрытый и закомплексованный молодой человек. И не привык делиться сокровенным даже с самыми близкими. Конечно, рано или поздно все всё узнали бы. Ни одна тайна не может храниться вечно. Однако я хотел, чтобы это случилось как можно позднее и по моей собственной инициативе. Ведь я до сих пор не определился с текущим статусом нашей с Ло Бинхэ связи. Без сомнения, в моем возрасте уже пора начинать задумываться о серьёзных отношениях. И разумеется я был бы несказанно счастлив, если бы директор Ло стал моим партнёром, ведь я действительно испытываю тёплые чувства к оному. Но также понимаю, что скорее всего для столь юной души я просто пылкое, но кратковременное увлечение, с которым он расстанется, как только закончится запал. Так зачем вешать соответствующий ярлык на столь нездоровые отношения?       — Как вам чай? – с елейной улыбкой на лице спросил Ло Бинхэ, облокачиваясь грудью на столешницу.       — Так же хорош, как и ты без рубашки, - совершенно бессовестно ответила сестрёнка Юи, заставляя меня непроизвольно закатить глаза. Постоянные заигрывания – это воздух, которым дышит мэймэй и хлеб, которым она питается. Мне порой кажется, что девушка способна охмурить даже дерево, если очень постарается. Я понимаю, что в, простите за мой французский, блядской душе её примечательная особенность, но меня, как её близнеца, это жутко раздражает. В частности, из-за того, что я диаметрально противоположная личность, которая просто обожает все держать в себе или под своим неустанным контролем. Даже чувства мы выражаем по-разному. Малышка Юи привыкла растрачиваться на других, фонтанировать эмоциями, дарить свою любовь любому, кто готов её принять, и быстро остывать. Я же предпочитаю рационально взвесить потенциальные риски, прежде чем доверять свое внимание кому-то. Ну, а любовь… любовь должна быть лишь одна и на всю оставшуюся жизнь.       — Не флиртуй с ним! – холодно предупредил я, вдыхая приятный аромат чайной композиции и делая большой глоток.       — Ох, Юань, ты что ревнуешь? – вопросительно вздернув бровь, поинтересовалась сестра.       — Ещё чего! – фыркнул я, обращая взгляд к Бинхэ и криво усмехаясь. — Просто не хочу, чтобы он привыкал и ждал от меня чего-то схожего.       — Так ты признаешь существование моих ожиданий на твой счёт? - слегка прищурившись, задал свой вопрос Бинхэ. Какая глупая формулировка, не находите?       — Не знал, что ты считаешь меня дряхлым маразматиком. - Но заметив немой вопрос в чужих глазах, пояснительно добавил. — Твои так называемые ожидания были оговорены ещё при первой нашей встречи. Собственно, после второй, но это уже не столь важно.       — И что ты думаешь по этому поводу? – с придыханием поинтересовался директор, неотрывно глядя на меня, словно пытаясь проделать в моей голове дырку.       — С того раза моя позиция осталась неизменной, - слегка дрогнувшим голосом ответил я, избегая зрительного контакта с юношей, который мог изменить твёрдость убеждений. — Я не вещь, которой можно воспользоваться и легко выбросить, а человек. Поэтому я никогда не буду с тобой встречаться.       — Что ж… - безучастно осведомился Ло Бинхэ, но в его алых глазах полыхнул огонь негодования и бессильного гнева. — В таком случае мне пора откланяться.       — Погоди… что?! – резко вскочив со стула, во все глаза уставился я на юношу.       — Что слышал! – прямо парировал новоиспеченный любовник, скрывая свои истинные чувства за кривой усмешкой. — В эту абсурдную игру могут играть двое, гэгэ. Поэтому… - он подошёл ко мне ближе и, собственнически притянув к себе за талию, грубо впился в мои губы, выпивая весь воздух без остатка. — Поэтому, - повторился Бинхэ, придерживая меня за подбородок и заглядывая в чуть расфокусированные глаза, — когда в следующий раз решишь «поправить здоровье», звони. Мы ведь так хорошо сработались.       И, не дожидаясь ответа, ушёл, вначале с кухни, а после и вовсе из квартиры, нетерпеливо хлопнув дверью. Я же в растерянности вновь опустился на стул, по наитии продолжая пить чай. Неужели, я слишком резко отреагировал и задел его непомерную гордость? Но разве этот разговор не поднимался уже множество раз? И я всегда реагировал на все одинаково. Так что же изменилось теперь? Единственная переменная, которая всплывает в памяти, – вчерашний секс. Возможно ли, что он стал причиной столь вольного поведения со стороны Ло Бинхэ? Полная нелепица!       — Черт! – наконец, подала голос Юи-мэй, хмурясь. — Да ты и правда безмозглый, самовлюблённый дурак. Мне даже жаль мальчишку.       — Ох, теперь-то тебе его жаль. С чего бы вдруг? – все также отрешенно поинтересовался я, продолжая смотреть на закрывшуюся несколько минут назад входную дверь.       — Судя по реакции, он искренне к тебе привязан, - пожав плечами, сухо ответила она. — А ты столь жестоко его отшиваешь. Да ещё и не в первый раз.       — Но мы ведь уже переспали! – взорвался я. — Что ему ещё от меня нужно?       — Не все люди в этом мире циники, как ты, - с добродушной улыбкой на лице произнесла сестра, сочувственно похлопав меня по руке. — И многие хотят душевной близости с объектом своей страсти, а не простого животного секса.       — Вздор! – ощетинился я, сжимая губы в тонкую линию. — Такой, как он, никогда не посмотрит сердечно на такого, как я.       — Для столь самодостаточного человека у тебя до крайности заниженная самооценка, Юань.       — Она не занижена. Я просто не хочу страдать, - впервые кому-то открыто признался я в своих страхах. — Он… он действительно нравится мне. Быть может, я даже его люблю. Но, - я болезненно закусил губу, опуская взгляд, — я также чётко знаю, что не переживу, если Бинхэ, вдоволь наигравшись, бросит меня. Я хочу все или ничего. Но с ним каждый день, как танец на острие ножа. Иногда он смотрит так, словно я бесценное сокровище, которое он когда-то потерял. Но порой в его взгляде скользит такая ненависть и отвращение, что становится по-настоящему страшно. Будто бы… директор Ло видит во мне замену кого-то. А я не хочу и не буду дешёвым суррогатом.       — Ты говорил ему?       — Шутишь что ли? – грустно улыбнулся я, качая головой. — Нет, конечно же, нет.       — Так может пришло время?

***

      Премьеры «Багрового шепота» и ещё нескольких других дорам, что должны были одновременно с нами выйти в прокат, состоялись в старейшем в Пекине кинотеатре «Золото». Несколько лет назад здание было подвергнуто масштабной реконструкции, чтобы соответствовать царственному античному стилю, присущему нескольким десятилетиям назад. Высокие потолки, арочные окна с разноцветными витражами и каменный пол выложенный некрупной керамической плиткой; замысловатые барельефы, резные колоны из дорогостоящего мрамора, искусные гипсовые лепнины; мозаичные фрески, терракотовые статуи и ажурные вазы – все это далеко не полный список того, что можно было увидеть в образцовом театре. Атмосфера, конечно, величественная и монументальная, но я разительно не понимал, чем заслужили заурядные дорамы столь великолепный премьерный показ.       А он действительно поражал! Мало того, что «Золото» в этот вечер было украшено ещё с большим шиком, но и на длинной красной ковровой дорожке было много VIP-гостей. Помимо актёров и съемочных групп, были приглашены владельцы, партнёры и спонсоры, а также большое количество кино-, телерепортеров и журналистов, которые неустанно выполняли свою работу, как будто от этого зависела их жизнь. Кроме того, присутствовало несколько известных кинокритиков и знаменитые артисты. Таким образом эта ночь стала похожа на небольшую «аллею звезд». Как достаточно популярному актеру, мне частенько доводилось бывать на подобных мероприятиях ради рекламы и имиджа, но сегодняшний ажиотаж не шёл ни в какое сравнение с тем, что мне уже доводилось переживать, и, если честно, ужасно раздражал. Я ведь хотел по-быстрому все закончить и уйти домой, а теперь по правилам этикета мне придётся проторчать в компании неинтересных мне людей какое-то время, а также встретиться с тем, кого я старательно избегал.       Да-да, вы не ослышались. С Ло Бинхэ мы очно не виделись как раз с того самого злополучного дня. Он игнорировал меня. Я искусно притворялся стеной. В общем, мы делали все, чтобы намеренно отдалиться друг от друга, приводя в жизнь мои глупые желания. Ну, не дурак ли я? Тону в бездне страха, как крыса в куче мусора. Это на меня ни капельки не похоже. И тем не менее… Иногда я действительно жалею, что мой дом – реальный мир. Будь я героем фантастического романа или же заклинателем, то непременно бы нашёл способ избавиться от бесполезных чувств. Но я всего лишь человек, самый обычный и без сомнений крайне заурядный. Которому, по всей видимости, на роду написано страдать. Горе от ума, ей, Богу!       — Дяденька, - сквозь вспышки фотокамер и шум толпы донесся до меня наивный детский голосок. Дьявол! Я что схожу с ума? — Эй, дяденька! – вновь раздался тот самый голос. — Дяденька, отведите меня к папе!       Что-то или точнее кто-то дёрнул меня за широкую штанину официального костюма. Я бы этого даже не заметил, если бы действие не было повторено несколько раз. Слегка нахмурившись, я опустил голову и тут же столкнулся взглядами с широко распахнутыми глазами напуганного ребёнка. На вид ему было не больше шести лет, но в отличии от моей племянницы, которая в толпе чувствовала себя, как рыба в воде, этот малыш явно испытывал душевный дискомфорт. Ну, вот и как ты здесь оказался? Или лучше будет сказать, где тот недобросовестный родитель, который додумался взять свое чадо на выгул гиен?       — А разве я знаю твоего отца? – вопросом на вопрос ответил я, уличив момент и склонившись над мальчонкой.       — Думаю, да! – храбро заявил ребёнок, но руки все же от моей штанины не убрал. — Я видел ваше фото у него на столе. А на нем он хранит все самое ценное, поэтому никогда не разрешает мне играть в кабинете.       — Ха, - фыркнул я, тыкая мальчишку в лоб указательным пальцем. — Но если нельзя заходить в кабинет, как же ты мог увидеть мои фото? Ммм?       — Супергерои никогда не снимают своих масок, - лукаво прошептал потеряшка. — Ну, так что? Отведешь меня к папе?       Ты смотри. Какой надутый молодой человек. Ни пожалуйста тебе, ни спасибо. Я, конечно, понимаю, что дразнить ребёнка ужасно не педагогично, но…       — Не хочу, - выпрямился я, криво усмехнувшись. — Используй свои сверхспособности и шуруй отсюда.       — Но ты должен!       — С чего бы вдруг? – скрестил я руки на груди, грозно нависая над ребёнком и тем самым закрывая его от любопытных папарацци. — Я что твоя прислуга?       — Н-нет?! – как-то излишне неуверенно пропищал мальчик.       — Тогда что ты должен сделать, чтобы получить от кого-то помощь? – вопросительно вскинул я бровь. В ответ на меня уставались недоумевающими глазами. — Да, брось! Даже моя шестилетняя племянница это знает.       — Хм… - задумался мальчонка, почёсывая затылок. — Сказать «пожалуйста»?       — Динь-динь-динь! – воодушевленно всплеснул я руками. — Ладно, рассказывай, как зовут твоего отца?       Но не успел я и шагу ступить с взятым для моего собственного удобства на руки ребенком, как ко мне стремительно подошёл какой-то мужчина. Он был разгневан ни на шутку, а его глаза цвета хвои полыхали праведным огнём негодования, которое было направлено исключительно на юного наследника. Мне потребовалось несколько минут, чтобы примириться с гнетущей атмосферой и как следует разглядеть оппонента. Как на зло «отцом года» оказался никто иной, как Ли Кан – генеральный директор «Royal Intertainment», который своим появлением тут же наделал много шума. Разве такие совпадения в принципе возможны? Кажется, пора привыкнуть, что моя жизнь – сплошное шапито. Стоило репортёрам, стоящим по обеим сторонам от ковровой дорожки, увидеть меня рядом с Ли Каном, как цивильное мероприятие охватил хаос. Журналисты с трудом сдерживали свои инстинкты и не смели открыть рта, но как только один из них все-таки задал нам вопрос, остальные больше не смогли молчать и тоже стали кричать во всю силу своих лёгких.       — Директор Ли! Директор Ли! Это редкость для вас – присутствовать на подобном мероприятии. Почему вы сегодня решили прийти на премьеру?       — Директор Ли! Вы можете посмотреть сюда, пожалуйста. Спасибо.       — Директор Ли, а что это за ребёнок с вами? Неужели…       — Актер Шэнь, как так вышло, что ребенок директора Ли сейчас у вас на руках? Какие у вас отношения? Господин Шэнь и господин Ли, насколько вы близки?       — Господин Ли, в качестве кого вы сегодня присутствуете на премьере? В качестве генерального директора «Royal Intertainment» или как друг актёра Шэнь?       — Актер Шэнь, а как же ваши отношения с господином Ло? Разве сегодня вы приехали не вместе?       Вспышки камер безостановочно мигали передо мной, заставляя испытывать ощутимый дискомфорт в глазах. Я поморщился, но тут же взял себя в руки и натянул лёгкую улыбку, которую обычно использовал для общения с прессой. Не хватало ещё попасть в кадр с непривлекательного ракурса и быть раскритикованным на премьере дорамы, в которой исполнил одну из трех главных ролей. Спокойно смотря в камеры репортёров и пропуская мимо ушей все провокационные вопросы, я тем не менее не забыл позаботиться об удобстве нерадивого ребёнка, прижав его голову к собственному плечу. Он ведь все-таки не виноват, что его достопочтенный отец оказался халатным и невнимательным родителем. Кстати, о нем. Видимо среди острых, как ножи, вызывающих вопросов Ли Кан услышал добродушную просьбу и решил ответить на неё. Потому что в следующее мгновение чья-то рука похлопала меня по плечу, заставляя обернуться. Белозубо улыбнувшись, директор встал по левую руку от меня и указал на одного из журналистов.       — Давайте сфотографируемся вместе.       Вот сейчас это прямо-таки в тему, ага. Само собой, после такой дерзкой мезальянс-сцены выполнять просьбу генерального директора не очень-то и хотелось, но повинуясь статусу, я коротко кивнул оппоненту. Тут же со всех сторон раздался бурный скрип затворов. Журналисты, стоявшие с другой стороны ковровой дорожки, были недовольны и сразу же завозмущались.       — Повернитесь в нашу сторону! Пожалуйста, повернитесь. – Мы вдвоем синхронно развернулись. — Спасибо!       Несанкционированная фотоссесия длилась ещё около десяти минут. После чего мы вместе с Ли Каном скрылись в фойе кинотеатра «Золото», оставляя после себя недовольных журналистов и ворох вопросов. К моему большому удивлению маска добродушного парня слетела с мужчины также стремительно, как отбивается мяч в бейсболе. Вместо того, чтобы извиниться или хотя бы поблагодарить, директор вновь яростно нахмурился и, забрав сына, молча удалился в неизвестном направлении, оставляя меня не просто в одиночестве, но и в шоковом раздрае. Нет, я, конечно, все понимаю. Деньги и власть кружат голову, похлеще выдержанного вискаря. Но это форменное свинство. Я вообще-то буквально сына тебе спас, а ты, хамло, мне даже спасибо не сказал? Петух общипанный! Козявка противная! Да чтоб ты с лестницы навернулся, мудило!       Так, понося про себя на чем свет стоит всеми уважаемого господина Ли, прошла половина вечера. Я не особо прислушивался к ведущим на сцене, не смотрел мелькающие на экране отрывки дорам, на вопросы отвечал односложно и надменно. А как только был объявлен кофе-брейк и вовсе, вопреки собственным убеждениям, поспешил нагнать официанта, чтобы, как обычно на голодный желудок, влить в себя парочку бокалов Cabernet Sauvignon. Мозг моментально поплыл, но вот эфемерной душе стало значительно легче. Меня больше не волновало пренебрежительное отношение директора Ли, не пугала предстоящая встреча с Ло Бинхэ, а люди вокруг и вовсе стали значительно приятнее, от чего и вести с ними беседы не представляло для меня особого труда. Верно говорят: алкоголь вызывает кратковременное расширение сосудов и круга друзей. В целом, после третьего бокала жизнь заиграла для меня новыми красками, полностью притупив чувства самосохранения и рациональности. Вследствие чего я абсолютно не заметил разъяренного взгляда кроваво-красных глаз, который уже какое-то время искоса следил за мной.       — А, господин я-самая-важная-шишка пожаловал! - презрительно бросил я, стоило только Ли Кану, наконец, соизволить ко мне подойти со смешанными эмоциями на лице. — Чем могу служить?       На самом деле говорить сквозь зубы со столь значимой фигурой в кинематографе чревато губительными последствиями, но меня уже было не остановить. Именно поэтому я придерживаюсь негласного правила «не пить» на общественных мероприятиях, ведь в состоянии алкогольного опьянения мой мозг совершенно не поспевает за языком.       — Актер Шэнь, вы что пьяны? – участливо поинтересовался директор, касаясь моего локтя, чтобы в случае чего физически поддержать меня.       — Не-ет… - я икнул, опуская голову. — Да! Простите.       — Что вы, что вы, - поспешил успокоить меня мужчина, лучезарно улыбнувшись. — Это мне стоит принести свои извинения, как за Хуань-эра так и за себя. Я был в ярости, поэтому поспешил уйти, чтобы не наговорить вам лишнего.       И резко склонившись в глубоком поклоне, добавил:       — Мне правда очень жаль. Я должен понести ответственность за свое нескромное поведение на ковровой дорожке.       Это что еще за фокусы? Я, конечно, пьян, но не настолько, чтобы путать север и юг. Ты явно здесь с какой-то целью, и я не намерен отступать, пока не узнаю всю правду. Будем считать это делом чести. А доброе имя для меня не пустой звук.       — Директор Ли, вы слишком любезны, - кротко улыбнулся я, скрещивая руки на груди. — Но в ваших извинениях нет никакой необходимости. В шоу-бизнесе подобное неизбежное.       — Актёр Шэнь, - выпрямился мужчина, по-лисьи прищурившись, — вы и правда интересный человек. В моих глазах ваши мастерство и личность одинаково…       Бла-бла-бла, противно слушать. Переходи уже к сути вопроса, мой некогда желанный кумир. Однако вместо того, чтобы попросить сократить диалог, я неожиданно громко чихнул. Голова тут же закружилась, но я успел вовремя ухватиться рукой за гипсовую колону и устоять на ногах. Черт! И почему мне только досталось такое слабое тело? Один лишний бокал и лёгкая прохлада – и вот уже первые признаки простуды тут как тут.       — Что такое? Вы в порядке?       — Прошу прощения, - снова извинился я, не без помощи усаживаясь на бортик фонтана. — В зале кондиционеры работают на полную мощность, а я ужасно чувствителен к холоду.       — Я сейчас вернусь.       Ли Кан не заставил себя долго ждать и уже спустя десять минут вернулся. Относительно спокойная обстановка способствовала улучшению моего состояния, но все-таки умыться под проточной водой было бы неплохо.       — Выпейте тёплой воды, - внимательно предложил Ли Кан, протягивая мне стакан с прозрачной жизнью.       — Благодарю, директор Ли.       — Я попросил увеличить температуру, - кивнув, я сделал небольшой глоток. — Ммм, господин Шэнь, - после непродолжительной паузы позвал меня мужчина, — я хочу попросить, если можно, вы не могли бы дать мне свои личные контакты? О некоторых вещах я хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз.       Ха, а вот это уже интересно. Наконец-то решил перейти к делу? Усмехнувшись, я поднял голову, сталкиваясь взглядами с Ли Каном.       — Простите, но, если вам что-то нужно, обратитесь к моему менеджеру. Уверен, Цинъюань сможет подобрать подходящее окно в моём расписании.       — Но я хочу поговорить только с вами! – не унимался директор, вызывая во мне глухое раздражение.       — Это… не совсем уместно. На меня устремленно слишком много глаз, которые могут неправильно вас понять.       — Вот поэтому я и хотел получить от вас личные контакты, чтобы беспрепятственно обсудить дальнейшее сотрудничество. Даже если сказанное мной звучит немного нескромно, однако моя компания в этом деле одна из лучших.       Стоп, стоп, стоп. Сотрудничество? Я не ослышался? Когда-то я действительно мечтал оказаться в списке тех, кого спонсирует «Royal Intertainment». Но после инцидента с Цай Лин моё желание несколько поубавилось, ведь совершенно не знаешь, чего затребует взамен столь влиятельная персона.       — Это несомненно так, - уклончиво ответил я. — Но…       — Поэтому, - перебил меня директор Ли, —господин Шэнь, не знаю имею ли я честь просить вас подписать контракт?       — Вы это сейчас серьёзно? – вопросом на вопрос ответил я, удивленно вскинув брови. — Хотите меня переманить?       — Да, - просто отрезал Ли Кан. — Я здесь сегодня только ради этого.       — Польщен, но не заинтересован! – резко отрубил я, поднимаясь на ноги. — Спасибо за воду, но спешу откланяться.       — Не смею вас задерживать, - с нежной улыбкой на лице произнес мужчина. — Однако, - он вытащил визитку и, засунув её мне в нагрудный карман пиджака, похлопал по груди, — подумайте о моем предложении в более спокойной обстановке ещё раз. Это сотрудничество может быть выгодно нам обоим.       Теплая вода приятно бередила кожу, не только освежая, но и согревая. События сегодняшнего дня то и дело всплывали в моей голове, вынуждая возвращаться к ним снова и снова. Несомненно, столь заманчивое предложение, поступившее не абы от кого, а от генерального директора «Royal Intertainment», невероятно льстило мне. Это служило доказательством того, что мой талант заметили и воспринимают, как нечто стоящее и в некотором смысле выгодное. Но меня все же не покидало стойкое ощущение какого-то скрытого подвоха. К сожалению, чтобы узнать все подводные камни предложения, мне, как минимум, необходимо было встретиться с Ли Каном лично и провести с ним деловой разговор. А делать это хотелось не больше, чем окунаться в воду с голодными пираньями. И все из-за характера оппонента. На первый взгляд может показаться, что директор Ли великодушный и доброжелательный человек, готовый в любую минуту прийти тебе на помощь. Возможно, это действительно так. Но не стоит забывать и то, каким высокомерным и решительным стал он в момент опасности. Эта двойственность характера мне хорошо известна и именно поэтому слепо верить в его неожиданный альтруизм было разительно глупо.       Выключив кран и струсив с рук воду, я осторожно извлёк из кармана золотую визитку. Многие бы удавились за такую возможность. Да что греха таить, я и сам был впечатлен столь откровенным шагом со стороны мужчины. Однако глубокосидящее зудящее чувство не давало мне покоя. Чуть больше полугода назад мне поступило идентичное предложение от Ло Бинхэ. Тогда я достаточно резко отказался, сведя наш контракт к минимуму соприкосновения. А сейчас так вдумчиво рассматриваю возможность сотрудничества с другой фирмой. Что на это скажет юноша? Будет ли ему все равно или же он наоборот закатит оглушительный скандал? И самое главное – как давно меня начало волновать мнение этого сопляка? Опустив голову и зажмурившись, я достаточно сильно сжал в кулаке визитку. Мда, я был прав. Любовь действительно способна превратить умного человека в убогого и безнадежно тупого.       С характерным треском закрылся замок туалетной комнаты, а за мной кто-то стремительно стал толкать двери кабинок, словно проверяя их на наличие гостей. Господи, нужно поскорее сматываться отсюда, а то невзначай стану нежелательным свидетелем драмы. Да и в принципе я слишком задержался. Поздравления получены, отрывки просмотрены, улыбки подарены – пора и честь знать. Но не успел я даже очки надеть и как следует рассмотреть визитера, как кто-то навалился на меня со спины, обнимая за талию и грубо сжимая горло. Лишь один человек вёл себя со мной столь бесцеремонно и бесстыдно, поэтому я моментально расслабился, практически обмякая в чужих руках. Горячие губы проложили влажную дорожку к уху, прикусывая мочку, а пальцы тем временем, потянув вверх рубашку и вытянув её из штанов, шаловливо заскользили по коже. Глухой стон сорвался с моих губ, но чужие уста и руки не прекращали меня мучить. С каждым новым укусом или касанием, трением кожу о кожу, я распалялся все больше. Я был на грани, но все же здравый смысл возобладал над животным инстинктом.       — Пре…ах… Прекрати, - жалобно простонал я, крепко сжимая руку Бинхэ на собственной ширинке. — Мы не можем…       Утробный смех раздался где-то у меня над ухом, а пальцы юнца переместились с шеи на подбородок, оглаживая его. Слегка приоткрыв мой рот, он вторгся двумя пальцами во влажные глубины, заставляя скопившуюся слюну бежать из уголков губ.       — Разве? – ядовито усмехнулся он, ещё сильнее прижимаясь ко мне и уже мокрыми от слюны пальцами фиксируя мой подбородок так, чтобы я мог видеть свое отражение в зеркале. — А мне кажется ты и не против вовсе. Посмотри! – яростно скомандовал директор. — Посмотри на себя, Юань. Твоё лицо прекрасно, когда полно желания.       — Это… это не так, - невнятно просипел я, пытаясь опустить голову, чтобы не видеть нашего с ним отражения. — Хва..атит доводить ммм… меня. Слишком…       — Ты сам в этом виноват! – жёстко отрубил Ло Бинхэ, дергая рубашку и буквально вгрызаясь зубами в оголенное плечо. — Я просто исправляю недоразумение, что случилось на ковровой дорожке. Ты. Только. Мой! И пора бы уже с этим смириться.       — Что ты несешь?! – прикрикнул я, но тут же стушевался, стоило только резкой боли скрутить мой желудок. Что это? Ощущения такие, словно нечто разрывает меня изнутри. — Стой! Хватит! Это никому не нужно и не интересно, кроме тебя!       — Никому не нужно? – безумно улыбнулся юноша, а алые глаза полыхнули адским огнем. — Не интересно? Ты вообще осознаешь, как выглядишь? Посмотри на себя. Любой, будь то мужчина или женщина, заведётся от такого вида и этот твой Ли Кан не исключение. Поверь, он хочет овладеть тобой целиком и заставить бесстыдно стонать. Но я не позволю этому случиться. Даже если мне вновь придётся тебя убить, я сделаю это! И тогда ты навсегда будешь лишь моим, как тот… другой.       Убить? Вновь? Футуристическая ересь, с которой нужно заканчивать, как можно скорее! Эта одержимость ненормальна, слепа и вероломна. Однако, даже понимая все это, как я могу не радоваться? Ведь его желания идентичны моим собственным. Безоговорочное обладание одним единственным человеком, разве не об этом я мечтал? И раз необходимо дать взамен свободу… Что ж, так тому и быть. Но для начала необходимо было привести в чувства Ло Бинхэ и сделать это было возможно одним единственным способом. С силой наступив юноше на ногу и тем самым заставив его разжать руки и сделать шаг назад, я развернулся вокруг своей оси и молниеносно нанёс удар раскрытой ладонью по щеке. После чего повторил тоже самое с другой стороной лица директора. Пощёчины вышли настолько сильные и хлесткие, что голова юноши дважды держалась, а на коже проступили заметные алые следы.       — Сделаю вид, что не слышал твоего вдохновенного монолога, - холодно отрезал я, болезненно морщась, когда хлопчатобумажная ткань коснулась глубокого укуса на плече. Животное! Разве нужно впадать в подобные крайности, чтобы показать свой энтузиазм? — Однако, должен сказать, я совсем не против быть с тобой. Осознание своих чувств далось мне с большим трудом, но теперь я точно уверен в решении.       Теперь уже я шагнул ближе к Бинхэ. Прикоснувшись большим пальцем к разбитой губе, я надавил на рану и с нескрываемым удовольствием стал наблюдать, как меняется выражение лица юноши: с искренне озадаченного до мучительно нахмуренного.       — Итак, Бинхэ, - я самодовольно усмехнулся, — как ты смотришь на то, чтобы стать моим парнем?