Полюбив тебя, проиграю я

      — Мы его теряем!       — Держись.       — Кислород. Вдох.       Голоса. Слишком много голосов вокруг, которые для меня сливаются в один безумный крик. Я не понимаю, что происходит. И это давит мне на плечи непомерным свинцовым грузом. Что случилось? Почему я здесь? И где это здесь? Как бы я не старался вспомнить ничего не получается. Словно что-то или кто-то поставил блок на мои ощущения. А хуже всего то, что я понятия не имею к худу подобное тепличное состояние или к добру. Ну же, память. Работай!.. Я напрягаюсь, но интенсивность усилий делает только хуже. Шум в ушах. Невообразимый и раздражающий. Хватит! Пожалуйста, остановитесь. Я больше так не могу. Слишком громко. Почему же вы никак не заткнетесь? Я пытаюсь что-то сказать, но язык меня не слушается. Вместо этого наружу выплескивается нечто горячее и вязкое, растекаясь по моему подбородку. Металлический запах заполняет пространство. А? Кровь? Почему я ощущаю кровь? Откуда она взялась? Кажется, она моя. Но с чего бы? Что-то пошло не так на съёмках? Я ранен? Не мудрено. Я такой неуклюжий. Могу запутаться в собственных ногах… Опять этот звон. Хлопок. Я вздрагиваю. Нет, это не несчастный случай. В меня стреляли!       — Дьявол! Это паршиво. Готовьте к интубации.       — Давление семьдесят восемь на пятьдесят шесть.       — Держись. Не смей умирать. Не смей! Не уходи.       — Пулевое ранение в левую часть груди. Первая травма. Пожалуйста, оставайтесь здесь. Мы им займёмся.       Воспоминания наводняют мою память. Они обрывочны и неприятны. Но мне нужно стерпеть, ведь они единственный вариант не чувствовать себя маленьким и ничтожным. Меня похитили и держали взаперти. Да! Кажется, все так и было. Помню, мне был причинен, как физический, так и эмоциональный дискомфорт. Но отчего-то эта боль не кажется мне чем-то мучительным и важным. Словно, я привык к такому отношению. Как если бы это было чем-то обыденным и тривиальным для моей души. Поэтому, хоть я и сопротивлялся в самом начале, в итоге я все-таки сдался. Не имеет значения, как будет запятнано тело. Оно всего лишь оболочка, барьер для того, что внутри. Снова шум. Черт! Это раздражает и не даёт мне сосредоточиться. Почему вы не можете оставить меня в покое? Всего на пять минут. Максимум на десять. Я должен вспомнить, как так вышло, что сейчас я умираю. Вследствие чего человек, который клялся в извращенной любви, сделал тот отчаянный шаг? Ааа! Я вспомнил. Эта чёртова пуля предназначалась не мне.       — Мужчина. Двадцать шесть лет. Пулевое ранение в грудь. По пути потерял сознание.       — Доктор, первая травма готова. Группа уже в пути. Кровь и плазму тоже скоро доставят.       — Хорошо. Прекратите массаж сердца. Пульс есть, но очень слабый. Проверьте дыхание.       Больно. Очень больно. В теле словно не осталось ни одного участка, где не пульсировала бы боль. Мне жарко, но в тоже время безумно холодно. Я пытаюсь двигаться, но ничего не выходит. Я словно тону в глубокой тёмной воде и не вижу дневного света. Почему смерть – это так страшно и больно? Зачем мы должны страдать, когда отходим в мир иной? Разве не хватило мук во время жизни? Все тело наливается стальной тяжестью. Неужели это конец? Мне ведь всего двадцать шесть лет. Я говорил правду Юи – я не хочу умирать!.. Это слишком несправедливо и ложно. Прострел. Мощный и неожиданный. Кажется, сердце пытается качать кровь, но вместо вен она выходит наружу. Снова этот тошнотворный запах. Меня рвёт, но я не могу как-то на это повлиять или что-то исправить. Пулевое ранение слева. Вот черт! Удивительно, как я все ещё дышу. Наверное, она прошла на вылет и задела лишь вершину сердца. Мне как-то доводилось играть врача. Много умных слов без смысла. Толчок. Ох, я чувствую, как крошатся ребра. По всей видимости это тело устало дышать и бороться, но врачи не спешат останавливаться. Адские ощущения. Пожалуйста, остановитесь. Я так устал.       — Дыхание поверхностное. Кладите его на стол. Раз, два, три.       — Травма прибыла.       — Вызовите доктора Лин из кардиохирургии. Я здесь один не справлюсь…       Все как будто в тумане. Я пытаюсь цепляться за свет, но сознание медленно угасает. Жгучая боль больше не кажется мне чем-то фатальным. Она отходит на второй план. А рези в сердце перестают быть всепоглощающими и изнуряющими. Я сосредотачиваюсь на дыхании. Вдох-выдох, вдох-выдох. Пока я дышу – я живу. Кислород поступает во все органы и мне не грозит гипоксия. По-моему, именно так называется состояние кислородного голодания. Ха, забавно. Я стараюсь мыслить, чтобы существовать. Но что если я не смогу очнуться? Смятенное сознание, закрытое в давно мёртвом теле. Чем это лучше смерти? Все понимать и слышать, но не иметь возможности что-либо сказать или сделать. Хладная оболочка в белом гробу. Нет, уж лучше покинуть этот мир. Моя семья погорюет немного и успокоиться. Им станет легче однажды. Больше мне и нет ради кого жить. Стоп! Нет… Был ведь он! Тот, из-за кого я и схлопотал эту чёртову пулю. Человек, из-за которого сейчас я страдаю. Моя ненависть и любовь. Мой Ло Бинхэ.       Да, точно. Чтобы он мог жить, я подставился под удар. Эта оглушающая боль результат моего глупого инстинктивного выбора. Защитить. Обогреть. Сохранить. Зачем я позволил эмоциям взять над собою верх? Ведь я ему совсем не нужен. А если и необходим, то лишь как красивая игрушка для битья. Он ведь… Он всегда мне врал. О себе, своих намерениях и желаниях. Наверное, ему нравилось смотреть, как маленький полуслепой мотылёк летит на свет, совершенно не замечая, как горят его крылья. Был ли я когда-то кем-то важным для него или же юноша видел во мне лишь куклу, с которой можно немного поиграться и выбросить за ненадобностью? Я ведь знал…чувствовал, что так будет. Такого, как я, невозможно любить. Да и за что? За талант и красивую внешность? Люди любят глазами. Это неопровержимый факт, но далеко на этом не уедешь, когда внутри пустота. Наверное, Ло Бинхэ тоже это чувствовал. Во мне ведь… Я же эксцентричный и холодный, говорящий все, что приходит на ум. Ладно. Это не важно. Будь, что будет. Я просто…просто хочу, чтобы все это закончилось. Поэтому поднимаю засовы и позволяю себе погрузиться во тьму.       Боль отступила. Не только физическая, но и душевная. Всё ушло. Краски померкли, музыка стихла. Но вокруг меня (а точнее моего физического тела) продолжал твориться хаос. Врачи и медсестры суетились около операционного стола, исправно выполняя свою работу. Похвально, но мне действительно было все равно. Как будто разом пропали все эмоции, которые позволяли мне двигаться вперёд. Не осталось ничего: ни ненависти, ни страданий, ни радости. Умеет ли душа любить? Все поэты утверждают, что да. Но мне кажется, что это не так. Душа – неограненный алмаз, нечто, что не имеет не вкуса не запаха, как бы нелепо это не звучало. И лишь человек вкладывает в неё какой-то смысл. Лишь он может заставить её ощущать. Я не хотел читать сердцем и тем более осязать. Поэтому, замерев бестелесной тенью около стола с хирургическими инструментами, я безучастно смотрел, как руки докторов погружаются в мою полную крови грудь.       Интересно, в прошлый раз было также? Я имею ввиду, когда я был в коме и моё физическое воплощение мирно спало в палате, бродила ли астральная проекция по больнице? Мда, о чем я только думаю? Я всегда был реалистом. Верил в то, что мог увидеть глазами или пощупать руками. Но вот он я, призрак былого себя, безразлично смотрю на то, как медики борются за мою жизнь. Предсмертные галлюцинации не иначе. Но раз уж я брежу наяву, почему бы не испытать удачу? Он ведь называл себя Господином, владыкой мира теней. Сможет ли столь выдающаяся личность увидеть или почувствовать ничтожного меня?       Из операционной я выхожу как ни в чем не бывало. Никакого сопротивления или давления. И лишь золотая, слабо мерцающая в свете неоновых ламп, нить, что тянется от моей руки к телу, намекает мне, что не все ещё потеряно. Что есть надежда. Слабая и расплывчатая, но все ещё надежда. Я жив!.. Я не умер. Я иду по длинному белому коридору. Сквозь меня проходят люди, до ушей долетает писк мониторов и крики таких же, как и я людей. Которые застряли и не могут двигаться вперёд. Но меня это мало заботит. Я игнорирую каждого на своём пути, чтобы через некоторое время оказаться в приёмном покое интенсивной терапии. Здесь собралась вся моя семья. Наверное, прошло достаточно времени с того злополучного инцидента, чтобы они могли все приехать. Каждый из них чернее тучи. В глазах матери, отца и сестры застыли горючие слезы. Братик Ву торопливо ходит из стороны в сторону, а менеджер Юэ ведёт какой-то серьёзный разговор по телефону. Но мой немигающий взгляд прикован к сгорбленной на диване фигуре. Одежда Бинхэ вся в крови, также, как и руки. Они мелко подрагивают, когда он касается ими излишне бледного лица. Мне не нравится его вид. Он как будто стал гораздо меньше, а величественная осанка потеряла свой бывалый вес и силу. И все же извращенная часть меня, тот самый тёмный пассажир, который есть в каждом из нас, счастливо улыбается.       Да, мне приятна его боль! Я не могу понять природу этой радости, но мне становится капельку легче.       — Ааа, Цзю-эр! – доносится до меня, словно из-под воды чей-то заботливый голос. — Рад тебя снова видеть. Конечно, я не ожидал, что наша встреча состоится столь скоро. Но чему быть того не миновать.       Я оборачиваюсь и натыкаюсь на внимательный взгляд миндалевидных глаз довольно симпатичного молодого человека с карминово-красными волосами. Странно. Я ведь призрак, бестелесный дух, которого никто не должен видеть. Так почему?       — Гхм, - растерянно тяну я, оглядываясь по сторонам, но, не найдя больше никого поблизости к кому могут быть обращены слова незнакомца, указываю на себя. — Вы это мне?       — Ах! – небрежно ахнул он, скрещивая руки на груди. — Знаешь, эта игра в приветствия меня совсем не впечатляет. Поэтому… - мужчина щелкнул пальцами, заставляя меня нахмурится. — Прости.       В тоже самое время, как едва различимый звук достигает моих ушей, голову охватывает невыносимая боль. Словно тысячи иголок, впивающихся в мозг одновременно, былые воспоминания заполняют недостающие пробелы в моей памяти. Порой они заменяют имеющиеся факты, иногда дополняют слабые места. А иной раз накладываются один на один, заставляя теряться в догадках. Где правда и где вымысел? Кто я? Холодный и надменный лорд пика Цинцзин, убитый ненавистью и злобой собственного ученика, или же талантливый актёр с амплуа злодея? А может это две крайности одной и той же сущности? Сложно. Чем больше я думаю, тем невыносимее становится боль. Дьявол! А мне казалось, что выстрел в грудь это самое травмирующее и мучительное событие в моей жизни. Но оказывается, что это всего лишь цветочки. Вся моя жизнь сплошное разочарование. Не семьи, не денег, не почёта. Лишь унижения, пощечины и слезы. Много слишком много боли и страданий, от которых не грех и сломаться. И тем не менее…       Сквозь слезы я смеюсь. Надрывно, истерично и даже капельку безумно. Я пал. Настолько низко и гулко, что становится действительно тошно. И я ещё смел смеяться и гневаться на Шэнь Юаня, который позволил этому грязному животному, чертовому демону без сердца и души осквернить моё тело? Но сделал точно также, с большой готовностью и дикой страстью. Какой же идиот! Вот только не я один, очертя головой, бросился в этот богопротивный омут. И если я мог с легкостью списать свой стыд на неизвестность. То каким правдоподобным оправданием оперировал Владыка?       Наверное, идеальным описанием наших с Ло Бинхэ отношений сейчас была дилемма дикобразов, которая звучала приблизительно так. Два дикобраза в один холодный зимний день легли поближе друг к другу, чтобы, согреваясь взаимной теплотой, не замёрзнуть. Однако вскоре они осознали: чем ближе они прижимались, тем сильнее они кололи тела друг друга иглами. Так потребность в обществе, проистекающая из пустоты и монотонности личной внутренней жизни, толкает людей друг к другу; но их многочисленные отталкивающие свойства и невыносимые недостатки заставляют их расходиться. Предположение, не более. Но с учётом того, как похожи были наши взгляды на мир, я мог предположить, что Ло Бинхэ видел во мне, своём заклятом враге, тихую гавань, которую, потеряв однажды, всю жизнь продолжишь искать.       — Яньло-ван, - наконец, вновь заговорил я, выпрямляясь в спине и в упор смотря на мужчину. — Неужели мой пробный период подписки на счастливую жизнь завершён?       — Ну-у, - пожал он плечами. — Посмотрим. Твоя операция на сердце в самом разгаре. Но, - божество почти тепло улыбнулось, — торопить твою кончину я не спешу.       — Редкостное благородство, - саркастично заметил я, ухмыльнувшись. — Аж зубы сводит от сладости твоих слов.       — Ты ведь понимаешь, что не можешь так со мной разговаривать?       — Ты ведь понимаешь, - спародировал я мужчину, — что мне глубоко насрать? Да и к тому же, не ты ли сказал, что ускорять мою смерть не намерен?       — Что верно, то верно, - изобразил он улыбку наоборот, беря со стола некий журнал и с интересом листая его. Я непроизвольно нахмурился. Разве не будет странно, если глянец неожиданно начнёт парить? Или же мы сейчас находимся в каком-то ином пространстве? — Для человека, находящегося на грани, - вновь заговорил Яньло, — ты на редкость рационально мыслишь.       — Не вежливо копаться в чужих мыслях, - холодно заметил я, когда понял намерения бога.       — Да я и не человек, чтобы придаваться условностям, - хищно улыбнулся мужчина, выставляя напоказ маленькие клычки. После чего вновь в упор посмотрел на меня. — Мне вот что интересно. Почему, даже зная о потенциальных рисках, ты решил спасти мальчишку?       И правда, почему? Наверное, будь я прежним Шэнь Юанем, то спихнул бы все на чувство привязанности того человека, кем я был. Несмотря на моё брезгливое отвращение к ситуации в целом, я не мог отрицать того, что за последний год Ло Бинхэ стал неотъемлемой частью моей жизни. Он привнес в неё некий смысл, добавил краски, да и просто стал тем человеком, без которого я не могу представить свое будущее существование. Но, вспомнив прошлое, я кое-что осознал. Импульсивность влюблённого дурака позволила мне избежать сложного диалога, который непременно состоялся бы между мной и повелителем демонов. Она избавила меня от выбора, чему я был несказанно рад. Ведь Шэнь Цинцю привык бежать от правды, тая истинные чувства глубоко в сердце. Решив, что проще все взвалить на себя, я смирился с последствиями, имя которым одиночество.       Также, как и в прошлом, так и сейчас я не хочу умирать. Жизнь слишком бесценна, чтобы разменивать её на других. Индивидуалистические слова, не спорю. Но и я не отличаюсь праведной святостью. Я – эгоист. Чёрствый и неисправимый, который всегда думает лишь о себе и своей выгоде. Выжить и добиться почёта – вот и все, что мне было необходимо от жизни. И я преуспел. Старание или блат. Плевать! У меня было имя, должность. О большем я и мечтать не смел. Однако, вопреки отчужденному образу мерзавца, были те, кто продолжал тянуться ко мне. Ци-гэ, благодарные моей помощи люди, некоторые ученики. И главное – Ло Бинхэ, который сам того не ведая, поселил в моей груди зависть и злобу. Каждый раз смотря на него, я видел себя и профуканные возможности. Если бы моё тело было капельку сильнее или же я начал обучение чуть раньше, стал бы я таким же, как и он? Я ведь тоже не обделен талантом. А мои настойчивость и упорство подобны океану. Почему, находясь в одинаковом положении, мне никто не помог, а мальчишка рассчитывает на милость? Это несправедливо.       В общем, это дела минувших дней. Нет смысла возвращаться в прошлое и помнить давние обиды. Я отпустил свою ненависть в тот самый момент, когда Бинхэ упал в Бесконечную Бездну и принял его гнев на себя. Он должен был добиться успеха и излить свое отвращение на весь мир. Отомстить за себя и меня. За нас! И ещё сотню таких же, как мы. А что я вижу в итоге? Потерянного ребёнка, который цепляется за мамкину юбку и не при каких обстоятельствах не хочет её отпускать. Тц, раздражает. И все же. Глубоко внутри, в крохотном фрагменте давно замерзшего сердца, теплится надежда, что сие помешательство связано с любовью, а не ненавистью. Ведь, даже видя в нем отражение себя и испытывая непреодолимое отвращение, всегда остаётся процент теплоты.       — Ты ведь уже знаешь ответ на свой вопрос, - нахмурившись, ответил я на интересующую божество задачу, внимательно смотря на сгорбленную фигуру на кушетке. Казалось бы, юноша о чем-то глубоко задумался, но дрожащая алым печать выдавала в нем волнение или применение тёмных сил. — Так, - я кинул беглый взгляд на Яньло, снова сосредотачиваясь на юноше, — зачем сотрясаешь воздух?       — Не будь капризулей, Цзю-эр, - добродушно усмехнулся мужчина. — Уважь старика и скажи это вслух.       — Кажется, я что-то такое уже слышал раньше, - как бы между прочим заметил я, вспоминания рыжеволосую гадалку на празднике Середины осени, что ещё тогда предсказала мою смерть. Была ли это случайность? Или то был чётко выверенный план? Впрочем, не мне удивляться поведению богов. Если один из них создал компанию «Перерождение», то что мешает другой играться с судьбами людей?       — Сюэ не должна была этого делать.       — Ну-у, - пожал я плечами, ядовито усмехнувшись. — Чего уж там. Одной ерундой больше, одной – меньше. Кто считает-то?       Я искоса взглянул на собственное запястье, которое все ещё венчала золотая нить. Её потустороннее свеченье как будто стало немного ярче, а значит у меня все ещё было время, которое я намеревался использовать с пользой для себя. Раз уж Яньло-ван желал услышать правду от меня, я хотел получить ответную услугу и от него.       — Хм… - задумчиво хмыкнуло божество, лениво развалившись на небольшом диванчике и забросив одну из ног на подлокотник. — Вы, люди, называете подобный жест «услуга за услугу». Что ж, я не против сыграть по твоим правилам. Но, - он нахально ухмыльнулся, — не забывай. Пока ты играешь в бридж, я веду партию в шахматы.       Полностью проигнорировав предостережение Яньло и его краткий взгляд на Бинхэ, который все ещё прибывал в состоянии задумчивости, не реагируя на внешние раздражители, я с опаской задал вопрос. Не потому что я боялся мнимых последствий, о которых намекал мне мужчина, но из-за собственной жадности. Ведь, когда я узнаю правду, назад дороги уже не будет и мне придётся жить с личным выбором до конца своих дней.       — Всё то время пока я был Шэнь Юанем, - наконец, заговорил я, — мне постоянно снились сны о несуществующем прошлом. В нем я и звереныш вели супружескую жизнь. Это…это то, что произошло с ним после переселения?       — Отнюдь! – удивленно возразило божество, постукивая указательным пальцем по подбородку. — Он также, как и ты в свое время, сделал выбор в пользу Бесконечной Бездны.       — Но я ведь точно видел…       — А! – улыбнулся Владыка, как будто зная наперед все мои вопросы. — Хочешь знать почему, имея на руках одинаковые условия, вы пришли к разным знаменателям? – я кивнул. — На самом деле все довольно тривиально. Даже собака знает, когда её пнули, а когда об неё споткнулись.       — Имея такую семью за плечами, не мудрено, что мальчишка вырос гораздо теплее и сердечнее меня, - недовольно фыркнул я, скрещивая руки на груди.       — И это вновь подводит нас к моему изначальному вопросу. Что заставило тебя, уважаемого пикового лорда, затаить ненависть на безродного сироту?       — Хочешь сказать, - грустно усмехнулся я, — в этой чёртовой книге ни разу не освящалось моё прошлое?       — Господин Шан посчитал эту информацию неуместной для гаремника.       — Вполне ожидаемо, - после некоторой паузы примирительно согласился я. — Хорошо. Я утолю твое читательское любопытство. Моё отвращение к нему произрастало из ненависти к самому себе. Ведь люди не испытывают особой симпатии к тому, в ком видят свое отражение, - я отвел взгляд в сторону, словно вспоминая. — Я выбрал Ло Бинхэ из сотен других детей, потому что он был таким же решительным и целеустремлённым, как и я. Мне казалось, что я справлюсь с подобной ответственностью. Но в итоге, когда его талант оказался в десятки раз лучше, мною овладели мелочная ревность и жгучая зависть. Я стал третировать и унижать его, вынуждая уйти. Но этот безумец продолжал цепляться за меня, даже испытывая боль. Там, на обрыве, у меня было лишь три пути: понять, забыть и отпустить. Я выбрал последний, осознанно принимая свою участь как жертвы во имя отмщения. Я мечтал, чтобы этот гребанный мир, в котором прошло моё печальное детство и рабская юность, погрузился во тьму и исчез. Раз он здесь, - я взглянул на Бинхэ, что сейчас как будто смотрел прямо на меня, — полагаю, желание этого лорда было исполнено. Наш мир был уничтожен?       — В некотором смысле, - бесстрастно ответил Яньло, словно новость касалась отнюдь не разрушения, но созидания. Я довольно улыбнулся, в сердце, не ощущая никакого давления.       — Итак, - после некоторой паузы продолжил я, нехотя подходя к Бинхэ и колко смотря на его макушку сверху-вниз, — надеюсь, мой ответ удовлетворил тебя?       Я резко вытянул руку, грубо хватая мальчишку за подбородок и заставляя смотреть на меня. В его глазах таятся сомнение, боль и испуг. Давно я не видел подобного в этих алых глубинах. Но эти эмоции, несомненно, нравятся мне. По всей видимости звереныш не ожидал, что я так скоро раскрою его маленькую игру в поддавки. Вот только ложь – моя вотчина и обмануть меня практически невозможно.       — Учитель, - через силу протянул юноша, елейно улыбнувшись. — Как вы узнали?       — Ты слишком самоуверенный, - сильнее сжимаю я чужое лицо, чтобы непременно сохранились следы от пальцев. — Думаешь, осталась хоть одна пытка в мире, которой ты не подверг бы это тело? Ты сломал его вдоль и поперёк бессчётное количество раз. А со временем ты разорвал и мою душу. Так ответь же мне, - слегка повысил я голос, брезгливо отталкивая от себя чужое лицо. — Чего ты еще хочешь от меня? Я дважды умер за тебя. Третьего раза не будет!       Раньше я никогда бы не произнес этих слов вслух, но сейчас мне было все равно. Я устал. Настолько сильно, что не было больше сил притворяться ни сильным, ни здоровым. Осознание собственного плачевного положения лишило меня последней энергии и все, что у меня осталось это принятие. В этот раз на пороге смерти я больше не хотел юлить. Если Ло Бинхэ действительно испытывал ко мне хотя бы толику симпатии, моё признание сделает его жизнь после моего ухода невыносимой. Если нет – то… Я хотя бы порадую свое эго. Кинув мимолетный взгляд на Яньло, мне был возвращён решительный кивок. Что ж, даже боги мечтают развеять многовековую скуку и лень. Так почему бы не порадовать его?       — Я… - юноша на мгновение стушевался, но вскоре решительно продолжил. — Я больше не желаю твоей смерти.       — Вот как?! – с усмешкой ответил я, смотря в рубиновые глаза напротив. — Тогда может ты хочешь, чтобы я страдал и молил о пощаде?       — Нет, - грустно покачал он головой, неожиданно притягивая меня ближе и утыкаясь лбом в мой живот. — Я просто хочу, чтобы ты был рядом и никогда меня не бросал. Не уходи с ним. Не умирай. Я…я сделаю все, чтобы в твоей жизни больше не было зла и предательств. Если будет нужно я даже уничтожу этот мир и создам из его обломков новый.       Как долго я ждал этих слов? Они были равноценны признанию в любви, но только сейчас я осознал их ценность. В моей жизни никогда не было того, кто бы всегда и всецело был на моей стороне, только потому что я существую. И вот появился Бинхэ. Мы ненавидели друг друга так же яростно, как и любили. И ни на мгновение не прекращали борьбу.       — Волк, обратившийся вшивой псиной, - едко выдавил я, ухмыльнувшись. — Как отвратительно!       — Ты… плачешь?       Я по наитии поднял руку и кончиками пальцев коснулся своей щеки. Кожа действительно была влажной, но я не желал этих слез. Ха, видимо, душа на самом деле не умеет лгать. А к добру это все или худу – лишь время покажет.       — Нет! – как и всегда холодно заметил я. — Я не умею плакать. Вместо слезных протоков у меня выжженная земля, а сердце мое подобно гранитному камню. Вот только разве не вы превратили меня в чудовище? Все почему-то считают, что я не способен на чувства и лишён привычных человеку эмоций. Что я способен лишь на подлость, а добрые поступки для меня чужды. Но я тоже, как и все, люблю и ненавижу, страдаю и радуюсь, ощущаю боль и переживания, страх, отчаяние, горе. Я не мраморная статуя с красивым лицом и безупречным характером. Я тоже человек, который нуждается в ласке и заботе.       — Поверь мне, - смело произнес Ло Бинхэ, нежно касаясь моего лица и большими пальцами вытирая слезы. — Я больше никогда и никому не позволю причинить тебе боль.       — Ха! – насмешливо усмехнулся Яньло-ван, подпирая голову рукой и покачивая ногой. — А разве такому неблагодарному ублюдку, как ты, можно верить?       — О чем ты? – злобно процедил демон, резко поворачиваясь к божеству лицом. Но его уже и след простыл. Вместо этого мужчина материализовался позади, по-свойски укладывая свой подбородок мне на плечо.       — Я ведь предупреждал: все в этом мире взаимосвязано. Но как главный герой ты почему-то решил, что тебе все позволено. Так почему бы мне, - он нахально усмехнулся, — не забрать то, чем ты дорожишь в качестве платы за грехи?       — Не смей! – яростно прикрикнул Бинхэ. Его демоническая печать мигнула алым, а пространство вокруг как будто завибрировало, тут же заставляя меня задыхаться.       — Ну, и кому ты сделал хуже? – со скепсисом поинтересовался Владыка, вопросительно вскидывая бровь. — Это ведь сон Цзю-эра, мальчишка. Разрушишь его – уничтожишь разум лорда. И тогда, даже если он захочет остаться, состояние растения ему обеспечено.       Влияние тёмной энергии тут же ослабло, но картина вокруг тем не менее пошла лёгкой рябью. Так значит это сон. Не мудрено, что юноша смог оказаться здесь по своему желанию. Ведь он был достойнейшим учеником некогда сильного демона снов – Мэнмо.       — Прости… - наконец, жалобно выдавил из себя мальчишка, заставляя меня нахмуриться.       — Ты ведь не первый раз это делаешь. Так к чему извиняться теперь?       — Я… - Ло Бинхэ кинул загнанный взгляд на Яньло, после чего опустил голову. — Я просто… просто хотел получить ответы. Я думал, что если увижу, что творится в твоей голове, то смогу…       — Сможешь понять, как сделать мне больней? – закончил я за него фразу, грустно улыбнувшись. — Что ж, признаю, мне действительно было больно. Но мучительнее всего стало осознание того, что человек, которого я люблю, - демон вздрогнул, — на протяжении всего нашего знакомства лгал мне и пытался разрушить все, чего я достиг.       Он в недоумении уставился на меня, а я снисходительно покачал головой.       — Я слышал твой разговор с Цинхуа тем утром. И я, несомненно, понимаю твой гнев. Но разрушать вторую жизнь человека из-за своих детских комплексов – это уже слишком!       — Если ты слышал наш разговор, тогда ты знаешь, что я больше этого не хочу. Я больше ничего не хочу, - тихо прошептал демон. — Лишь нашей близости. Если ты поверишь мне в последний раз, я больше никогда снова так не поступлю.       — Конечно. Ведь я не позволю этому случиться вновь.       Я поморщился, когда резкая боль дала о себе знать. Духовная нить вспыхнула на запястье красным золотом, обжигая кожу. В этот момент мой слегка испуганный взгляд метнулся к Яньло.       — Пора, - на удивление бесстрастно сказал мужчина, решительно кивнув. Я смиренно улыбнулся.       — Нет, нет, нет! – с широко раскрытыми глазами, возмущенно причитал Ло Бинхэ, до боли сжимая мои предплечья. — Ты… ты не можешь уйти. Пожалуйста, не умирай. Не бросай меня вновь, - он плюхнулся на колени, заливая все горючими слезами. — Если ты…если ты уйдёшь, я… я уничтожу этот мир и все, что тебе дорого. Я утоплю все в крови…       — Ты ведь сказал, что мне больше не будет больно, - холодно напомнил я ему его же обещание, отступая на несколько шагов назад. — Ха, горбатого и правда лишь могила исправит.       Послышался характерный щелчок пальцами и все вокруг погрузилось во тьму. Я огляделся. Со всех сторон не было ничего окромя удушливой пустоты. Не было ни начала, ни конца. А комната казалась бесконечной. Даже воздух отсутствовал в этом странном пространстве, а время как будто остановилось. Я сделал шаг и мне показалось, что я ступаю по илистому дну босыми ногами. Скользил, извивался, но упорно продолжал двигаться вперёд. Если, конечно, здесь можно было определять пространство привычными длинами и описывать его традиционными определениями. Спустя час или около того я остановился, чтобы перевести дух. Пейзаж за время моего путешествия ничуть не изменился, но я чувствовал усталость. На самом деле, говоря Ло Бинхэ те последние слова, я не имел ввиду ничего дурного. Человеку действительно сложно измениться, в особенности если это касается характера. Я не собирался умирать или сбегать от него, а просто высказал свою точку зрения. Несмотря на мою предвзятость и косвенную ненависть, мое сердце давно было отдано ему. Но, кажется, Владыка Яньло как обычно решил все по-своему.       Со стороны послышался шелест крыльев. Я обернулся на звук, но, как и следовало ожидать, ничего не заметил. Невероятно! Похоже у меня начались звуковые галлюцинации, хоть и прошло всего ничего времени. Или, быть может, мои биологические часы дали сбой? Я опустил взгляд. На удивление, в этой кромешной темноте я легко смог разобрать слабый свет золотой нити на моём запястье. Это ещё что такое? Я думал, что как только окажусь в загробном мире, любая связь с миром живых для меня будет разорвана. И тем не менее моя душа все ещё была связана с телом, а значит я был жив. Надолго ли –не знаю, но факт оставался фактом. Вновь затрепетали крылья. Я поднял взгляд и вытянул руку, на которую тут же упало пылающее золотом перо. Они сияло во влажной тьме ослепительным, тёплым светом, заставляя меня улыбаться. Лишь одно существо на планете могло сиять столь неистово. И имя ему – феникс.

***

      Через большое панорамное окно в кафе просачивался нежный розовый свет заката. Отражаясь от стёкол, он плавно скользил по гладким столикам, путался в невысоких комнатных пальмах и заставлял меня утомлённо щурится при каждом взгляде на экран ноутбука. Последние несколько месяцев дальний угол в этом уютном заведении стал для меня рабочим местом. Здесь я завтракал, писал диссертацию, составлял трудовые планы на неделю и выполнял работу штатного критика известного издательского дома. Работы было много, но я не жаловался. Ведь подобная занятость была тем, к чему я шёл чуть больше пяти лет. Должность профессора в престижном американском ВУЗе была моей голубой мечтой. И вот, наконец, спустя n-количество бессонных ночей и всевозможные изощренные уловки я с гордостью могу сказать: «Я это сделал!».       Почему я выбрал своим рабочим местом шумное студенческое кафе, когда мог преспокойно трудиться из дома или же на кафедре литературы? Что ж, на этот вопрос есть лишь один ответ и имя ему кофе. Ароматный натуральный кофе, одного запаха которого достаточно, чтобы потекли слюни. А какой у него вкус…ммм, закачаешься. Причём в «Ясная осень» я мог без паники пробовать новые сорта напитка каждый день и до конца недели у меня ещё останется огромный выбор. Эспрессо, мокко, латте, медовый раф, романо, гляссе и ещё с десяток других комбинаций. Не старбакс, а мечта кофеинового наркомана. А если вспомнить, что общественное заведение представляло из себя сочетание книжной лавки на первом этаже и кафе на втором, то моё желание проводить здесь больше времени удваивалось, если не утраивалось. Да и до университета было близко. Единственным минусом, который омрачал моё существование, были стайки студенток, в которых бушевали гормоны, норовящие то и дело познакомиться с симпатичным баристой и молодым преподавателем. Не скажу, что подобное внимание мне не льстило, но стоический комплекс одиночки и законченный интровертизм заставляли меня чувствовать себя неуютно.       — Ммм…профессор? – позвал меня приятный женский голос, но я оборвал его на полуслове, подняв руку вверх. Не из-за того, что я не хотел говорить или что-то в этом роде, просто я заканчивал писать последние предложения рецензии и отвлекаться на мелочи было смерти подобно.       Через пять минут я сохранил запись и, приспустив очки в круглой оправе, внимательно посмотрел на незнакомку. Как я и предполагал, ей оказалась молодая студентка, которая посещала курс литературы профессора Гилберт, который был моим научным руководителем последние пять лет.       — Итак, - холодно осведомился я, смотря в упор на девушку, — я вас слушаю.       — Ммм… - она неуклюже переступила с ноги на ногу, кинув беглый взгляд назад, где с кофе стояли еще две студентки. — А это правда, что со следующего семестра вы будете преподавать у нас зарубежную литературу?       — Новости действительно распространяются даже быстрее огня, - усмехнулся я, постучав ногтями по столешнице. Интересно, они бы также были заинтересованы, если бы я был противным старикашкой? — Что ж, это действительно так. Профессор Гилберт уходит на заслуженную пенсию, поэтому посоветовал меня, как своего стажёра, в качестве замены.       — Уиии… - довольно пропищала девчонка, от чего я невольно поморщился. — Спасибо за разъяснения. Мы с девочками будем с нетерпением ждать ваших занятий.       Я хмыкнул, а её уже и след простыл. Как предсказуема человеческая природа, которая влюбляется в красивую обёртку. Вот только они ещё не знают, что со мною не забалуешь. Я равнодушен и холоден настолько, что обыкновенная улыбка им больше не поможет. Я требовательный и властный, поэтому прекрасно сознаю чего хочу и как этого добиться.       — Юань, - насмешливо позвал приятный мужской баритон, а передо мной на стол опустилась большая кружка мокко. — Ты и правда ужасно популярен у молодёжи. Я уж подумал, что раз завязал с кинокарьерой, то все твоё внимание сосредоточится исключительно на мне. Но не тут-то было. Я ведь могу и заревновать…       Ло Бинхэ очаровательно надул губы, прижимаясь бёдрами к столешнице и смотря на меня сверху вниз.       — Вот уж не думал, что у льва самооценка крысы, - ехидно усмехнулся я, приподнимая брови.       — Вы разбиваете мне сердце, профессор Шэнь.       — И это говорит мне человек, что жменями выкидывает любовные записки, - я схватил юношу за ворот рубашки и грубо притянул к себе. Благо, в это время в кафетерии уже нет людей, поэтому строить святого не нужно. — Тц. Как не стыдно.       — Да разве ж мне нужен кто-то помимо тебя? – соблазнительно прошептал Бинхэ, лизнув мои полуоткрытые губы.       — Кто знает? – пожал я плечами, неотрывно смотря в эти алые глубины. — Вдруг решил сходить налево от вечно занятого и всем недовольного супруга.       — Глупости! – ощерился демон. — Я всегда буду любить только тебя.