***
И сейчас, когда на улице уже третий час ночи, он всё так же смиренно наблюдает за поющим «Диалоги тет-а-тет» Владимиром, говорящим скорее с самим собой Ладогой, и его верным слушателем Москвой, что давно клюет носом. Россия в это время была подозрительно задумчивой. Её пьяные глаза, смотрели куда-то в никуда. Новгород не знал, было ли это, о чём он думал. Как часто он видел этот задумчивый взгляд, эти спокойный черты лица, иногда мелькающее разочарование в глазах. Внезапно русская цокнула языком, резко встала со своего места, и чуть не завалилась на пол. Новгород уже было дернулся её поддержать, но та вернула равновесие. Россия пришла на кухню и закрыла за собой дверь. Музыка стала более глухой, но всё ещё слышной. Девушка села на один из стульев, прижала одно колено к груди и взяла телефон в руки. Она до конца не понимала, зачем делает это, но ей срочно хотелось это сделать. Она нашла номер Германии и позвонила ему. Её не волновало, где он и что он, но она хотела его услышать. Вот почему-то внезапно ей это захотелось. Прижав телефон к уху, она чувствовала, как быстро забилось сердце, как потеплело лицо и кончики пальцев. Не видеть его каждый день оказалось тяжелее, чем она думала.— Россия? Ты что-то хотела?
Девушка услышала этот мягкий голос, и уже «растаяла». — П-привет… Ой… Ты же не понимаешь…— Россия?
— Ты идиот. Буркнула русская, пытаясь вспомнить хоть слово на английском. Почему она почувствовала себя обиженной на парня. Почему они должны были быть разлучны из-за других?— Я-я что-то сделал?
— Да. Тебя здесь нет, а я хочу тбя увидеть. В трубке была тишина, Россия забеспокоилась, а что если это слишком прямо? Но ведь она думала именно так, и хотела ему это сказать.— Ты пьяна?
— Да, и что? Я хочу тебя увидеть. Почему я должна сидеть тут из-за этих даунов?.. Германия не отвечал, потому что не знал, что ответить.***
Немец стоял прямо на выходе из школы. Чтобы не мешать другим, он отошёл чуть в сторону. Его сердце трепетало. Она сказала это. Она хочет его видеть. Можно ли это считать ответом на его признание? — Я так рад это слышать. Он не хотел, чтобы его голос дрожал, всё-таки он всегда был собранным. Но когда слышишь это от любимой девушки, он просто не хотел ничего говорить. Единственное, что хотел Германия, прилететь к ней первым рейсом, даже если его за это накажут, пусть. Он сбежит вместе с ней, чтобы она не натворила, он будет с ней. Такой правильный немец впервые так искренне желал нарушить все правила этого мира, для того чтобы быть рядом. С ней он чувствовал себя живым, не существом, не олицетворением куска территории, а человеком. Россия могла заставить его делать то, что никогда бы не сделало существо бездушное. Она давала ему надежду на то, что у него тоже есть душа.— Германия, ты знаешь, может я даже люблю тебя. Я читала в интре- интернете про это. Ну там бабочки в животе… Ты тоже это чувствуешь?
ФРГ замер. Он словно онемел. Пульс громко отбивал чечётку в голове, а мир словно остановился. Она призналась ему. Россия призналась ему! Она сказала, что любит его! Любит!— Г-германия?
Парень понял, что слишком долго молчал. — Russland, я так счастлив. Можем ли мы быть парой? Как же он боялся услышать «нет». Но ведь это взаимно, зачем ей отказываться?***
Парой? Россия наконец очнулась от своего забвения, поняв, что сморозила. Она призналась ему в любви, даже если это правда, это было слишком быстро. Она бы хотела выкрикнуть «да» на весь дом, но его чувства ложь. Он не любит её, это лишь магия. Просто… — «…магия… — Россия, не осознавая, начала плакать — Какая я дура…»— Россия? Почему ты молчишь?
— «Я ведь не должна была верить во все это. Я ведь говорила себе перестать поддаваться эмоциям. Но я влюбилась, как идиотка. И что мне теперь делать? — девушка отодвинула телефон, чтобы парень не услышал её всхлипов. — Я всё испортила, да? Теперь я не смогу даже в глаза ему смотреть.» Поднеся телефон к себе, она дрожащими пальцами отключилась. Она слышала, как Германия пытался что-то сказать, но это уже не имело смысл. Она облажалась. В который раз? — Как же я ненавижу себя… Я д-даже…чувства свои не контролирую… — Россия истерично засмеялась и поджала обе ноги к груди. Она чувствовала, как на колени сваливались её слёзы, какие громкие были её всхлипы. Дверь в кухню приоткрылась. Русская даже не посмотрела, кто это. Город взял стул и приставил его к девушке. Сев на него, он взял девушку за плечи и прижал к своей к груди, как ребёнка. — Тише… — Великий Новгород слышал, как всхлипы его страны стали только громче, но ей это было нужно. Любовь так жестока. Он был прав. Он подслушал их диалог. Новгород до конца не понял, что именно парень сказал, но подозревал, что он её отверг. Германия… Синие, всегда добрые глаза, зло сузились. Этот немецкий ублюдок разбил сердце его девочке. Да как он мог?.. Россия никогда бы не доверилась никому, если бы на то не было веских причин. Значит, он предал её. — Девочка моя, пожалуйста, не плачь, — город чувствовал, как сжималось его сердце от жалости к хрупкой стране на его груди и ненависти к немецкой роже. Если он его встретит, точно выбьет из него всю дурь. Парень услышал, как начал звонить телефон России. РФ отодвинулась от своего города посмотрела на злосчастный мобильник. Наверняка Германия не понимает, что произошло, почему она отключилась. Но, может, если сейчас она разорвёт все связи с ним, она узнает его настоящие чувства. — Ты хочешь с ним говорить? — спросил на удивление разговорчивый Новгород. Федерация посмотрела в такие нежные и любящие глаза своего древнего города, что желание плакать было не таким уж сильным. Отрицательно помахав головой, Россия уткнулась в уже мокрую футболку парня. — Тогда оставим его в неведении.***
Германия шёл по направлению к дому с достаточно агрессивной походкой. Россия не брала трубку. Так резко замолчала и отключилась. — «Ich hörte sie weinen. Warum? Was habe ich falsch gemacht? Was habe ich gesagt, um sie zum Weinen zu bringen? Oder ist ihr etwas passiert? Oder schien es mir? Was, wenn sie mich deswegen abgewiesen hat?» — немец чувствовал, как он закипал. Мысли крутились в его голове, пока шли гудки. Но он понял, что трубку брать никто не будет, поэтому отключился. Честно говоря, он хотел разбить свой телефон об асфальт, да так, чтобы он разлетелся во все стороны. Гнев в его груди рос, эта ярость сжигала его здравый рассудок. Но он держал себя в руках. На кого злился? На неё? Нет. На себя? Конечно, он поторопился. Он знает, какие проблемы у России с общением с другими, но предложил ей встречаться. Какой же он придурок. — Scheiße! — выкрикнул немец, пиная какую-то банку с такой силой, что она оставила вмятину в чьём-то заборе. Германия не ждал машину, что должна была приехать за ним сегодня. Он просто шёл куда-то. Сам не понимая как, он оказался в том парке, прямо рядом с той лавочкой, на которой он признался России в любви. Он словно видел её, смущённо слушающую его слова, затем она положила свою голову на его плечо, взяла его руку в свою. Он всё помнил, каждое её движение и слово. И он всё испортил? Выругавшись, он наконец осознал, как сильно он был влюблён. Понимать, что из-за него она плачет, было так больно, словно он убил своего Брута. Эта боль в сердце не проходила даже тогда, когда он оказался дома. Третий Рейх видел настроение сына, поэтому даже не спрашивал, почему тот пошёл пешком. Германия зашёл к себе в комнату, закрывая дверь на замок. Возможно, сейчас не время извиняться. Но завтра он точно попытается попросить прощения.***
Россия проснулась от звонка её телефона. Возмущённо простонав, она высунула руку и взяла мобильник с тумбочки. — «Германия…» — Россия смутно помнила, что произошло вчера, примерно в это время. Прошло уже 24 часа с их разговора, и она точно не могла сказать, из-за чего вдруг расплакалась. Приняв звонок, она легла обратно.— Guten Tag, Россия.
— У меня 4 часа ночи… Будь это кто угодно, кроме Германии, она бы послала этого человека на три буквы. Но, пожалуй, для него она могла сдержаться.— Я не знал, прости, что разбудил. Мы можем поговорить попозже.
Федерация слышала его неуверенность в голосе, но ещё он переживал за неё, правда переживал. Это не просто вежливость. — Нет, говори, что хотел.— Насчёт вчерашнего…
Россия напряглась. Конечно, речь зайдет о вчерашнем. Немец ненадолго замолк. Было слышно звук ветра и гул улицы на фоне.— Я хотел извиниться. Прости, что так поторопил события. Просто я был так рад твоему признанию, что хотел как можно быстрее стать с тобой п-парой. Если бы я знал, что это так тебя расстроит, я бы помыл рот с мылом.
Русская молчала. Её лицо покрылось румянцем. Она вспомнила, что произошло. И также то, почему вдруг зарыдала. Конечно, алкоголь сильно подействовал на неё. Понимать, что никто не любит тебя без магии, очень болезненно. Но, может, Германия другой? — Германия, прости и ты меня, что заставила волноваться. Просто… Я не могу рассказать тебе всех причин для того, что я скажу сейчас. Россия готовилась. Она знала, что скажет ему.— И что же?
— Я бы хотела, чтобы мы перестали общаться. Тебе не нужно прилетать ко мне. И ты тут не причём, честно. Мои чувства — правда. Но… Просто, давай перестанем знать друг друга хотя бы на лето? Германия по ту сторону молчал. РФ понимала, что для него это тяжело. Но России тоже. Она хотела проверить, будет ли он любит её даже через 2 месяца.— Я уважаю любую твою причину, meine Liebe. Если это правда так важно для тебя, я дождусь. Gute Nacht, Russland.
— Спокойной. Парень отключился. Федерация чувствовала, что влюблялась в этого прекрасного мужчину всё больше. Вот, кто посмел делать его таким идеальным? Это несправедливо.//Продолжение следует…//