Как бы мы не сходили с ума - твоя глубина полна меня. Как бы мы не сходили с ума, мы - одна Вселенная! Как бы мы не сходили с ума, заблуждались, терялись, Погружались в себя; как бы мы не сходили с ума - Удержи меня. Если я упаду - собирай меня, Собирай меня ты по кусочкам. Я упаду. Собирай меня, Собирай меня ты.
артем пивоваров - собирай меня
***
Антон понимал, что у него полный завал по учёбе, потому что он ничего не писал. Ни ебучие-сручие лекции, ни семинары-хуйминары, ни практические-хероические, вообще ничего. Он оставил всё на воскресенье, осознавая, что придётся просиживать свою жопу на стуле целый день. А в понедельник семинар у Арсения. А в понедельник балет. А в понедельник жизнь снова превратится в постоянную нервотрёпку. Но Шастун не был бы истинным Шастуном, если бы не сказал о том, что ему уже хотелось немного раскачаться и вновь окунуться в этот котёл с головой. Жаль только, что расслабиться он сможет в полной мере на Новый год. Но он же всю жизнь так живёт, почему тогда вдруг сейчас начал сбавлять темп? Антон понимал, что устал. Но также он понимал, что ещё слишком молод для этого. Стереотипность мышления его родных всегда бесила, но в голове всегда откладывались эти ебанутые мысли. Ты молод, а значит не устаёшь, полностью здоров и у тебя нет никаких проблем. Даже после того, как Антон попал в клинику в прошлом году, его мать списала всё на то, что ему просто скучно, поэтому он ищет себе развлечение, и цитата: «начал бы встречаться с девушкой, поженились бы потом» и так далее. Нет, парень никогда не обвинял маму в чём-то, потому что она не знала всего, что творится в его голове и была совершенно не творческим человеком. Творчеством Антон был поражён через отца. А отец никогда не интересовался особо. Нет, сначала, конечно, да, но как только родители развелись, он перебрался в другой город, у него появилась новая семья, и с Антоном он практически перестал поддерживать связь. Опять же. Антон не держит обиды, не злится, ему просто похуй? Однозначно. Он был слишком занят своим образованием, что даже сначала не осознавал, что отец с ними больше не живёт. На тот момент ему вообще было плевать на всё, кроме своей ебучей учёбы, а потом, когда правда вылезла наружу, и Антону всё стало известно, было ещё больше похуй. Сейчас он и не вспоминает о нём. Антон неторопливо курит на балконе, а затем принимает душ, убирает срачельник, который развёл Эд на столе, меняет постель и выпивает таблетки на голодный желудок, вспоминая о том, что не поел, чуть позже. Пришлось кашу готовить. А Антон каши не очень любит. Манную ещё может съесть, а овсянку он терпеть не может. Знаете, вот если вам когда-нибудь кто-нибудь скажет о том, что Антон Шастун готовит хорошо, то не верьте, потому что, блять, каша пригорела к днищу кастрюльки... и накрылся завтрак Антона медным тазом. Но Арсений Сергеевич набил его холодильник едой, поэтому он просто нарезал себе фруктов. Бутербродов не хотелось. Антон часто чувствовал тяжесть после них, а сейчас так вообще аппетита не было. На часах обед. Эд уехал ещё утром, потому что нужно было ехать домой, а для этого нужно было, в свою очередь, не опоздать на нужную электричку. Антон неторопливо жуёт яблоко, заглядывает в телефон, кивает каким-то своим мыслям и набирает сообщение Арсению. вы: доброе утро. когда ко мне? 12:18который нахуй не нужён, но нужён: Доброе. Только не утро, а день. Нужно проверить ещё две курсовые. А потом к тебе. Что за нетерпеливость? 12:20
Антон цокает. Нетерпеливость. Ему скучно, между прочим. И да, он знает, что мог начать решать проблемы с учёбой уже сейчас, но ему хотелось провести день с Арсом. В покое. вы: не допускаешь мысли о том, что я могу скучать? 12:21который нахуй не нужён, но нужён: Допускаю. А ты не допускаешь мысли о том, что я тоже? 12:22
Антон улыбается, пару секунд смотря на это сообщение. Потом понимает, что снова долбоебизм влюблённого человека включился, поэтому набирает сообщение дальше. А то Арс подумает о том, что он визжит сейчас в подушку и прыгает от счастья. Нет, Антон был близок к визгу, но он ограничится просто умилением и широкой улыбкой. Пиздец, Антон, ещё скажи Арсению, что тебе нужен конфетно-букетный период. И ты вообще ждёшь ухаживаний и тебя добиваться надо. Ага, блять, добился уже. С первых секунд своего появления добился, пригвоздил к парте и прямо вот видно было в глазах, как бегущая строка твердила: всё, Антон, пиздец тебе, ты теперь гей, тебе нравится Арсений Сергеевич, и ты нихуя с этим сделать ничего не сможешь, даже если думаешь, что ненавидишь его и тебя он бесит, это не так, поэтому смирись. И Шастунишка смирился. вы: я не допускаю. я знаю это. поэтому быстрее проверяйте свои курсовые, арсений сергеевич, и приезжайте. 12:25который нахуй не нужён, но нужён: Жди через часа два. Здесь кое-кто полностью завалил второй раздел. Я постараюсь справиться с этим быстрее. 12:25
вы: не отвлекаю. жду. чмок. 12:26 Антон ржёт, получает в ответ сердечко и всё-таки визжит в подушку. Ужас какой.***
Арсений Сергеевич приезжает через два с половиной часа, снимает с себя всё лишнее, проходит в комнату и устало плюхается в кресло. Антон ставит чайник и рассматривает Арса, стоя в метрах двух. Чёрные джинсы с дырками, забавные носки с мордочками котов, тёплый бежевый свитер с горлом и растрёпанная причёска. Красивый. Сидит. Очень красивый. Антон подвисает. Ресницы Арсения всегда были такими длинными? Он такой домашний. Совсем не тот серьёзный преподаватель, с которым у него проблемы. Мужчина устало поправляет чёлку и поднимает свой взгляд на парня. Сам Антон в домашних спортивках и майке. Блять, Шастун, ты ничего не мог придумать получше? Сейчас Арс сможет увидеть его кости в полной красе. Юноша вдруг ловит себя на мысли о том, что они ведь так сильно не подходят друг другу... с ума сойти можно. Арсений такой красивый, с подтянутым телом, прекрасными глазами, подбородком, губами... а Антон? Антон — длинная и худая каланча. Но изящная. И всё же. У него кожа полупрозрачная, венки хорошо видны, запястья и пальцы на руках тонкие. Это Антон в себе любил. — Почему ты стоишь там? Антон отмирает и кидает вопросительный взгляд. — Боишься на колени ко мне садиться? — Арс, ты же не думаешь, что я реально со своим ростом к тебе на колени сяду? Мужчина изгибает бровь. Антон видит, что он уставший. Он видит эту усталость, чувствует её, замечает её в отражении серых глаз. Байкал снова спокойный, но небо серое. И Антон подходит ближе для того, чтобы осторожно сесть костлявой задницей на колени Арсения. А руки куда? Блять, к этому Шастуна жизнь не готовила. Где там руководство? Арсений мягко смеётся, когда видит замешательство на его лице, и утыкается лбом в грудную клетку парня, который тут же на автомате запускает пальцы правой руки в волосы на затылке. Вот и пришло решение. — Арс, ты уставший ко мне приехал, да? — Я просто поражаюсь способностям некоторых студентов полностью не понимать то, о чём они пишут. Я вымотался из-за этого. И был очень рад, что поеду к тебе. Антон неловко улыбается, довольно хмыкая. — Можно я тебя укушу? Парень не удивляется. Он лишь вздыхает. — А в прошлый раз ты спрашивал разве? За этот вопрос Антона кусают за ключицу. Руки Арсения, которые лежали по бокам всё это время, переместились на бёдра. Антон против не был. Пиздец, да? Нет, Антон охуевал не от мысли о том, что его кусают. Он охуевал от мысли о том, что ему это нравится. До напряжения в штанах. Между прочим. Ага. Он мягко массировал затылок мужчины, пока тот так же мягко, но по-арсеньепоповски прикусывал кожу на его шее. Кто знает, может, Арсения Сергеевича это успокаивает? — Арс, может приляжем? Я не против просто поваляться. Арсений поднимает на него рассеянный взгляд. И рассеянный он не только от того, что они сейчас в таком положении, потому что Антон рассеянный по той же причине, но ещё и от того, что Попов определённо точно скоро уснёт. Поэтому Шастун даже не дожидается согласия, вставая и утаскивая его за руку к кровати. Антон тут же устраивает свою голову на крепкой груди, чувствуя себя абсолютно расслабленным. В квартире стоит тишина, Арсений дышит размеренно, но явно ещё не спит. Шастуну слишком важно было знать ответ на очень терзающий его вопрос. — Ты уже перестал думать о том, что причастен к сбою в моём состоянии? Антон спрашивает осторожно, потому что не может перестать об этом думать, но не хочет быть слишком доставучим. Как он Арсению вообще понравился, если Антон ебанутый на всю голову? Загадка. Но не дыры, а человечества. — Перестал, но признал, что это факт. — Арс. — Антон, если я признал этот факт, это не значит, что что-то поменяется между нами. Ничего не изменить в прошлом, но в настоящем я постараюсь. Не думай об этом. У меня было время подумать и проанализировать всё. — Стоп. Антон приподнимается и смотрит Арсению в глаза. — Ты не спал всю ночь? Это не вопрос. Для Антона. Это факт. — Не спал. Но прямо сейчас могу это сделать, если твоё предложение поваляться ещё в силе. Сейчас мы можем поболтать, если ты хочешь, но в процессе я могу провалиться в сон, так что — не теряй меня, если я буду молчать. Мужчина устало улыбается и приподнимается для того, чтобы коротко, но чувственно поцеловать парня в губы. Антон смотрит на Арсения пристально, но расслабляется, потому что в ответку кинуть нечего. Арсений взрослый человек, который сам может решить, когда ему спать, есть и всё в таком духе. И Антон это понимает. Но из него с силой пробивалось что-то наружу. Забота? Беспокойство? Антон просто не привык испытывать такого, учитывая, что и к себе у него отношение было всегда ужасным. Парень кладёт голову на грудь Попова снова и вздыхает. Ему так спокойно и хорошо не было уже очень давно. А он-то думал, что с ним что-то не так. Думал, что всё — похерил всю свою жизнь. А оказывается, ему просто нужен был Арсений Сергеевич. — Завтра мне нужно столько всего перелопатить и сделать, что я охуею от жизни. — Я бы сделал тебе замечание по поводу матерных слов, но я устал. — Ты его уже сделал. Только что. Этими словами. — Знаю. Антон коротко смеётся и обнимает Арса одной рукой за пояс. Так даже лучше. Поэтому Шастун ещё и ногу, блять, на него забрасывает. Арсений против ничего не говорит, лишь пальцами вырисовывает узоры на юношеской спине. Приятно. — Я теперь корю себя за то, что все эти дни ничего не делал. — Тебе сказали отдыхать, Антон. Ты можешь и завтра этого не делать. У тебя уважительная причина. И будет не очень хорошо, если ты сядешь и будешь грузить себя таким образом. Антон вздыхает. Логично. Причём очень логично. И Шастун понимает это. Он знал, что так делать нельзя, но нарочно ведь откладывал всё. Потому что впервые вошёл во вкус отдыха. — Никогда у меня не было долгов. И сейчас тоже не хочется. Я завтра постараюсь сделать хотя бы большую часть. — Не переусердствуй, пожалуйста. У тебя ещё много времени. Сессия у вас в середине января. До зачётной недели почти два месяца. Сегодня только 12 октября. Ты всё успеешь. — Буду представлять твой серьёзный взгляд, чтобы была мотивация к исправлению ситуации. Мне ещё твой предмет подтянуть надо. — Дурачина. — Весь в тебя. Это не я у нас всю ночь думаю о каком-то абсурде. — Антон. Мы это уже обсудили. Шастун закатывает глаза. В голосе Попова нет даже намёка на раздражение. Просто усталость. — Да понял я. Молчу. Мужчина шумно выдыхает и рука перемещается на талию. Антон легонько вздрагивает, но остаётся в таком же расслабленном состоянии. Так даже лучше. И он не в первый раз так думает. Потому что с Арсением в любом положении и в любой позе лучше. Позе. Лучше. Антон, выключи мысли, пока ты не подумал о том, о чём не надо сейчас думать. Это неуместно, понял? Блять, переведи тему там, только не смей думать о том, что это слово может означать в каких... — Ты ел сегодня что-нибудь? Фух. Спасибо, Арсений Сергеевич. От души. — Яблоки. И банан. Банан. Антон, блять, перестань вести себя, как подросток. Сейчас же. Срамота. Аж противно от самого себя. Вы взрослые люди, а ты о каких-то там позах и бананах думаешь. — На голодный желудок фрукты, Антон? — Да. — А ремня? Антон цокает уже в который раз? Давайте сейчас ещё к позам и бананам ремень прибавится для ещё более смущающей фантазии. А кто сказал, что Антон фантазирует? Нет, что вы. Не было такого. Ни разу. Неа. Ебучий случай, Арсений ведь реально может ремень достать. Шастун-то точно знает. Поэтому чмокает в нос, поворачиваясь. — Я просто пытался кашу приготовить, но она подгорела. Бутербродов я не хотел, поэтому взял фруктов нарезал. Таблетки ж надо выпить было. — Ну хоть о чём то ты подумал. Арсений снова устало поправляет чёлку. Антон не спешит снова класть голову на его грудь. Он просто рассматривает, в который раз думая о том, какой же Арсений Сергеевич Попов красивый. Слишком. Глаза снова цвета чистейшей воды Байкала. Тихо. Так тихо, что слышно стук сердца. — Ты так часто подвисаешь на мне. Не спрашивает. Просто констатирует факт. И Антон согласен. Ему возразить нечего абсолютно, потому что, да. Да, едрит-мадрид, он готов смотреть на Арсения вечно. Не моргая. — Вы красивый просто очень, Арсений Сергеевич. — Ты тоже красивый, Антон. На полном серьёзе. Чего, блять? Антон сглатывает, тут же хмурясь. Кто красивый? Он? Не в этой жизни. Когда кто-то там распределял красоту, порцию Антона выкрали или вообще ему не насыпали. — И чего ты удивляешься? — Арсений протягивает руку и касается его лица кончиками пальцев. — У тебя красивые глаза, губы, чёлка кудрявая и эти ушки. — Эти локаторы? Серьёзно? Интересный набор. Антон в тихом ахуе, но продолжает слушать, не возражая, потому что его будто прибили к одному месту. — Ты весь такой хрупкий, тонкий, изящный, что эта майка — чистый полёт фантазии. И моё убийство. Антон выдыхает. В первый день их знакомства слово «изящный» из уст Арсения звучало ехидно и совсем не так, как сейчас. Потому что сейчас это было похоже на восхищение. Нет, вы понимаете? Антон сглатывает. — Арсений Сергеевич. Блять. — Вы решили меня убить своими речами? Блять. Арсений улыбается уголком губ, притягивая мальчишку к себе. Целует мягко, неторопливо, с неподдельной нежностью. Отрывается чуть позже, но не отстраняется, носом тыкая в щёку. Антон цепляется пальцами за его свитер, утопая в своих чувствах. Ощущения фееричные. Охуительные, Антон даже бы сказал, но вместо этого он неловко улыбается и произносит: — Исчерпывающий ответ. А затем чмокает ещё раз. Но быстро. Жалкие миллиметры между ними ощущались таким трепетом, что держаться дальше было трудно. Всё труднее и труднее. Антона никогда не тянуло к кому-то настолько сильно. — Я с ума сойду с тобой. — А ты не сходи. — Поздно. Уже. Сейчас вот. Сошёл. Арсений коротко смеётся и утягивает Антона за собой на подушки. Парень тут же крепче обнимает руками, прижимается и прикрывает глаза, чувствуя ответные объятия. Они лежат в тишине минут 10, не произнося ни слова. И Антону достаточно этого. Ему вообще просто достаточно Арсения рядом. В его квартире. В его кровати. В его руках. Ебануться, да? Антон никогда в жизни не мог представить, что всё вот так вот сложится. Сейчас ему хотелось расспросить и про разговор с Волей, и про то, как Павел теперь относится к этому всему, хотелось спросить о многом, но Арсений уже скорее всего уснул. Ему нужно поспать. Вечером они и поговорят, если будет желание. А сейчас так тихо. Шторма нет. Штиль. Парню теперь кажется, что Арсения ему кто-то намеренно послал. Что он должен был появиться на его пути. Что всё это не случайно. Арсений сказал, что из-за него Антону стало хуже, но он не понял одного. Он не разрушил. Он начал собирать Антона по кусочкам. Арсений Попов — это не преподаватель, которого Антон невзлюбил. Это человек, правильность нахождения которого в его жизни... зашкаливает до невероятных пределов. Юноша закрывает глаза. — Арс, а если я упаду, ты меня удержишь?