«Вы когда-нибудь хотели умереть от своей любви к тому, чем занимаетесь?»
Самый странный вопрос из возможных и попался он именно Мари. В дополнение к поставленному вопросу было прикреплено несколько ответов известных спортсменов со всего мира. Футболисты, гимнасты, баскетболисты… Каждый из великих людей, привнёсших в спорт изменения от невероятных до удивительных, когда-то ответил на данный вопрос. Что же ответить маленькой девочке, которая ещё не вошла во вкус такой жизни, не испытала боли при попытке завершить дело с травмой, которая может сделать её инвалидом на всю жизнь, не прошла и четверти на пути к становлению Великой?
Откинувшись на спинку стула, девочка тяжко вздохнула, уперев кончик карандаша в нижнюю губу, задумчивый взгляд устремился в окно, за которым простирались тренировочные поля академии, к которым назло так близко находилась школа. Яркое солнце, крики на поле, указания тренеров, таблички с высвечивающимися номерами игроков для замены. Закрадывающееся внутри желание бросить наскучившие уроки и рвануть, поглядеть на тренировку оказалось несколько сильнее, чем могла предположить сама девочка.
— Ты написала? — шёпот со спины заставил обернуть корпус, дабы удостовериться в личности, расположившейся сзади. — Потом напишу, — кратко отрезав, Мари поднимает руку с просьбой сдать ответ несколько позднее.Учитель, полностью уверенный в порядочности Нойштедтер, одобрительно кивает, но не забывает пригрозить пальцем для большего эффекта. Краткий кивок, понимание в карих глазах и скорый уход из кабинета. Мари спускается в школьную раздевалку, чтобы забрать необходимые вещи для похода на поле, а затем домой. Первое обещает быть длительным и интересным, ведь папа говорил, что сегодня Мари ждёт сюрприз. Подоспевший в этот же момент Даниэль остановил сестру почти в дверном проёме, передав той аккуратный листок для ответа.
— Ты забыла, Мань.Поджатые от раздражительности губы и закатившиеся глаза служили ответом на это утверждение. Нехотя возвращаясь, Мари аккуратно помещает в портфель листок, предварительно осмотрев тот со всех сторон.
— Зачем так заморачиваться? — Не ко мне вопросы. Спроси лучше у папы. Или Ромы. Им лучше знать, того глядишь и дадут ответ.Поход с братом на поле получился максимально смешным. Любящий доставать младшую сестрёнку и всячески подпихивать её, Даня оказывается окунутым в бочку с ледяной водой, что стояла в пределах самого поля, торча из неё вверх ногами. Смех всех собравшихся, возможно, слышали далеко за пределами академии и даже футбольного поля, но это мало кого заботило.
— Боже, вытащите его, — голос, донёсшийся из-за спин всей молодёжи, принадлежал тренеру вратарей.Лотар Матущак откровенно не сдерживал смеха, что в принципе соответствовало его открытой натуре вечно счастливого человека. Простой по душе, простой и в делах, но крайне организованный и серьёзный в своей работе. Пожалуй, этим можно было описать его. Возвращаясь к Даниэлю, его всё же достали из бочки и пожертвовали сухую футболку с махровым полотенцем. Обтёршийся мальчик переоделся достаточно быстро, но грозный взгляд на сестру никто не отменял.
— Я тебе ещё отомщу. — Надеюсь, я этого дождусь, — с огромной каплей присущей стервозности ответила Мари. — Не дерзи. Пусть и брату, — строгий голос из-за спины заставил девочку вздрогнуть и замереть.Некий страх одолевал ребёнка сильнее, чем взрослого алкоголь. Коленки подрагивали, уведомляя хозяйку тела о том, что её страх в прямом смысле слова поглотил её.
— Ну и чего мы?Настойчивее, строже, но явно с усмешкой спросил голос за спиной ребёнка, как бы прося обернуться. Мари не понаслышке знает, чем может обернуться неповиновение, а потому оборачивается, мигом потупив взгляд в землю. Ярко-зелёная молоденькая травка оказалась крайне интересным предметом в плане её детального осмотра, но властная рука отца была сильнее этого. Чуть приподняв детское личико за подбородок, мужчина опускается на корточки, чтобы быть относительно на одной высоте со своим ребёнком. Пётр смотрел строго, но маленькая душа девочки чувствовала доброту, скрывшуюся за этой строгостью. Чувствовала, но подыгрывала, боясь шелохнуться лишний раз.
— Что ж, пойдём посмотрим на твою малую на тренировках, — подошедший Матущак похлопал Нойштедтера по плечу, заставляя подняться. — Вижу, она у тебя с характером. Впрочем, в ней виднеется папина дочка, потому смысла ругать её за содеянное нет. — Ещё с каким. Ругать не поможет. Тут надо морально надавить, без слов. Она меня поняла, так ведь, Мари?Осторожный кивок, который знаменовал положительный ответ, и вот отец снова с отличным настроением. Проводив взглядом сына, Пётр берёт дочь за руку, ведя её следом за старым другом и несколькими другими родителями, которым также не безразличны занятия своих детей. Перчатки, не подходящие по размеру и оказавшиеся ещё больше нужного, которые без малейших сопротивлений оказались надеты на пока ещё крохотные ладони, обволакивали ручки неким теплом.
— Нойштедтер, — Лотар поднимает взгляд на девочку, требуя её немедленного внимания и, получив его в ту же секунду, кивает. — На ворота.Ребёнок чуть кивает и уходит под тяжёлым взглядом отца, который ещё несколько раз оборачивается на тренера вратарей. Мари становится на ленточку, недовольная размером ворот. Богатое воображение девочки представляло огромные ворота в 8 ярдов по диагонали и в 8 футов по вертикали. Несколько расстроенная, она ещё дважды смотрит на отца, ожидая дальнейших действий хотя бы от него.
— Сначала проводим разминку, а потом играем полноценный матч. Вратари идут к правым воротам. Полевые игроки — в центр поля, к тренеру.Матущак собирает всех детей вокруг себя, начиная проверять навыки каждого индивидуально, выявляя те или иные ошибки и стараясь их искоренить по мере появления. Мари впитывает всю информацию, получаемую от тренера, уже по-взрослому смотрит на «соперников», мысленно исправляя их ошибки и обещая себе, что она их не допустит. Медленно, не торопясь подходит её очередь занять ворота. Удар от тренера, направленный сразу в девятку, дважды оказывается в руках Нойштедтер, чем злит девочку постарше, подбежавшую, видимо, из толпы полевых игроков.
— Зачем прыгать за каждым мячом и пытаться поймать все? Это пустая трата сил!Лотар задумчиво оборачивается, думая, как бы помягче объяснить ребёнку все тонкости игры вратаря и должности данного амплуа, как оказывается прерванным характерной брюнеткой, стоящей на воротах.
— Для не очень умных поясню. Вратарь и создан для того, чтобы не давать мячу залететь в ворота. Если ты этого не знала, то чего забыла тут? Или у тебя брата нет, поэтому твой папа решил опробовать роль футболиста на тебе? — убийственно-обезоруживающий взгляд Нойштедтер оказывается направленным на оппонентку, закрывая той рот.Возможно, больше вразумительных речей от недруга Мари уже не дождётся, а потому оскорблённая неприятельница начинает рыдать в три ручья, чем вызывает раздражение у Матущака.
— Йорг! Я же просил не отпускать полевых и не позволять им подходить к воротам и вратарям! — Лотар оборачивается к юной Нойштедтер, одобрительно кивая и усмехаясь. — Папина закалка, да?Главный тренер оборачивается на зов и с удивлением смотрит на сбежавшую, а более того, истерившую девочку. Мужчине не остаётся ничего, кроме как позвать мать ребёнка и попросить её увести свою дочь. Дождавшись окончания всего процесса, оба тренера возвращаются к тренировке. Детей делят на две команды и дают новый мяч. Возможно, он залетит в чьи-то ворота не раз сегодня.
Детская игра протекает спокойно, без особо спорных моментов и нарушений правил. Первый тайм на исходе, вот уже и середина второго. Одним словом, скучно и детям, и родителям.
— Как тухлые яйца, ей богу. Молодняк, соберитесь и покажите уже что-нибудь! Ну же! — кричит своим подопечным Бенерт, активно жестикулируя и прося хотя бы об отборе мяча.Стоящий рядом Матущак с королевским спокойствием взирает на то, как его команда в очередной раз отбирает мяч и даже доходит до чужой штрафной, как вдруг подопечные Бенерта бегут обратно, устраивая опасную ситуацию у ворот Мари Нойштедтер. В штрафной происходит максимальная неразбериха, а за ней следует опасный подкат от одного из защитников в команде Мари.
— Ну нормально же играли, ну зачем? — разочарованный взгляд Лотара был устремлён уже в небо, не в силах более взирать на глупость детей.Пенальти ставят несколько ближе, чем 11 метров. Мари с невозмутимым лицом поправляет перчатки и кидает мимолётный взгляд на тренеров, возвращая его на бьющего. Разбег, длиною в вечность, полёт у мяча откровенно не получается, а потому он летит с отскоками от земли, а затем оказывается пойманным девочкой. Мари не встаёт ещё минуту, продолжая терпеть очередную истерику со стороны мальчика, у которого не получилось ударить, его родителей, которые просили дать его сыну второй шанс и железобетонное терпение Матущака, который дал три отрицательных ответа, а затем показал два пальца вверх юному вратарю.
Матч заканчивается нулями, но дочь Петра определённо показала что-то стоящее внимания профессионалов.
— Ты сомневался в её выборе? — Лотар смеётся, пожимая Нойштедтеру руку и подзывая главного тренера. — Йорг, вратарь из моей команды — его дочь. Я думаю, тут есть на что взглянуть. — Да, кстати о вас. Пётр Нойштедтер, я наслышан о ваших успехах и вашей карьере как игрока, а ныне как тренера. Что могу сказать? Не губите ребёнка и дайте согласие академии. Глядите, станет как Йенс Леманн. Не хотите к нам — пожалуйста. Есть академия Дортмунда, Мюнхена, Лейпцига. — Да нет, если уж и идти в академию, то только здесь, в Гельзенкирхене. Она тут родилась, думаю, это главная причина, почему её больше ничего не привлекает, — Пётр тяжело вздыхает, но счастливая улыбка после услышанного категорически отказывается покидать его лицо. — Я думаю, мы с женой обсудим этот момент и очень скоро дадим вам ответ. — Извольте. Мы не заставляем, но просим, не губите талант. Она рвётся к этому, по ней видно.Мари ещё с десяток минут терпеливо ожидает отца, стоя в нескольких метрах за его спиной. Долгие разговоры на разные темы наконец-то заканчиваются и всё внимание Пётр может уделить своему ребёнку.
— Ну что, футболистка моя. Придётся с мамой поговорить насчёт тебя. — О чём? — О тебе, Солнышко. Местных тренеров твоя кандидатура очень заинтересовала. Помнишь, я тебе рассказывал про легендарного немецкого вратаря? Йенс Леманн, помнишь такого? Сказали, что ты можешь стать такой же. Правда, просят тебя отдать в академию. — Да, пап, пожалуйста! Я очень хочу!С такой радостью и надеждой в глазах девочка хватает отца за руку, встряхивая её несколько раз и умоляя вынести вердикт в пользу её желаний. Пётр долго смотрит на дочь, любуясь такой красотой и одновременно понимая, что не устоит перед нею.
— Я постараюсь попросить маму, но послушай сюда, мой котёночек, — мужчина вновь присаживается на корточки, прислоняя ладонь к голове дочери, поглаживая тугую косу. — Если ты продолжишь обучение в академии, нам придётся разойтись и очень редко видеться. Понимаешь? На это всё нужны деньги. «Шальке 04» воспитывает удивительные таланты, которых забирают чемпионы и используют в своих целях. Именно поэтому копейки тут не прокатят. Нужно очень много работать, чтобы заработать достаточно денег и оплатить обучение здесь.Страстная речь отца прерывается при виде взрослого взгляда его малышки. Она понимает, потому более и не упрашивает, медленно кивая и пытаясь принять эту информацию.
— Если ты готова жить долгие семь лет с Даней в одной комнате за тысячи километров от нас с мамой — я постараюсь. И обещаю, что сделаю всё, чтобы твои желания исполнились. — Я готова, пап. Правда… — Хорошо, родная.Пётр сдержанно кивает и поднимается, отряхнувшись и поправив одежду на себе. Берёт дочку за руку и вместе с ней отправляется домой, сотню раз спрашивая о том, уверена ли она в своём решении. По пути также обсуждается огромное количество тем, сопутствующих теме футбола.
***
Отцовское сердце неспокойно, Пётр не спит почти вторую ночь, неустанно размышляя о желаниях дочери. Разговор с женой не решал по сути ничего, ведь Алина бы и рада дать своему ребёнку то, в чём она так нуждается, но и осознание того, что ей, такой маленькой, придётся справляться со всем самой, вгоняло в самую что ни на есть апатию. Бросать восьмилетнего ребёнка в другом городе пусть и вместе с братом — выше её сил.
— Пап, я хочу в «Боруссию Мёнхенгладбах» перейти, — едва старший сын переступает порог дома, сразу доносится из его уст.Пётр и этот вопрос обсуждал долго, подходя к делу с трезвой головой, со взглядами со стороны. Стремление старшего помочь исполнению мечты младшей — неслыханная щедрость. Рисковать своей карьерой, дабы дать твёрдую землю для начала другому.
— Ты уверен? Тебе сделали предложение? — Да. Да и до Мёнхенгладбаха вполне реально из Гельзенкирхена добраться. Час езды всего-то. Купим квартиру с Маней и Даней в Гельзенкирхене, она будут посещать академию и ходить в школу, а я буду добираться до другого города на машине. Ну, сымпровизирую, об этом не волнуйся уж сильно. Только дай малым делать то, чем они дышать готовы. Пожалуйста, — такой осознанный взгляд с нотками грусти устремился прямо на отца. Рома знал лишь понаслышке о том, как тяжело существовать, когда твоя мечта вполне реальна и у тебя есть к ней способности, но никто не в силах помочь тебе её осуществить. — Понимаешь, я и сам иногда не сплю и переживаю. А правда. Вдруг у неё получится?Какая-то надежда мелькнула в глазах сына, но серьёзность взяла верх над всеми чувствами, заставив скрыть все слабости за маской. Рома на миг притихает, уставившись в пол. На душе было дерьмово, так как грустные глаза его сестрёнки ни в коем случае не хотели покидать его воображение, отчего саднило и сердце.
— Ты готов содержать их на свои деньги? Ну и то, что мы с мамой будем присылать. Пойми, Ромка, ты один в ответе аж за двоих детей. Накормить, напоить, отправить в школу, уехать самому и проторчать день в другом городе, при этом волнуясь за детвору, надеяться, что в академии они не затерялись и с ними ничего плохого не происходит. А потом возвращаться к ночи домой, когда они спят. Ты правда считаешь это нормальным? — Но и то, что вы с мамой не можете дать им того, чего они достойны, только из-за страха, тоже ненормально, пап! Да, я рискую своими успехами, но мне гораздо спокойнее спится, когда я знаю, что мои сестра и брат работают над собой ради своих огромных целей. Разве это для тебя, как отца, не счастье? – Я услышал тебя, – кратко отрезает мужчина, отводя усталый взгляд в сторону.Рома чётко осознаёт, что это ещё далеко не последнее слово, но долгие ожидания не сулят ничего хорошего. Парень мысленно прикидывает, что ему следует сделать в ближайшую неделю и каким образом распределить заработанные честным трудом деньги, да во благо младших. В суматохе своих мыслей он берёт блокнот и ручку, что лежали ранее на прикроватной тумбе, уходя в комнату к сестре и брату. Пётр вновь остаётся наедине сам с собой, со своими мыслями, чувствами, угрызениями совести.
***
– Может не стоит прям огромный дом покупать? Ну он ни к чему. Нам же только на время академии, – задумчиво произносит Даниэль, отрывая взгляд от стены, на которой развешаны плакаты любимых кумиров. – Что, уже приготовились ко взрослой и самостоятельной жизни? – смех старшего брата, словно ручей с самой чистой водой, разливался по комнате, вызывая улыбки и у младших.Рома сидел с телефоном, ища самые благоприятные места для проживания и показывая их детям. Двухэтажные и трёхэтажные, большие и маленькие, просторные и тесные, дорогие и с приемлемой ценой. Множество домов и квартир было рассмотрено, глаза уже слипались, а голова путалась в числах за аренду.
– Вы спать не собираетесь? – такой нежный голос мамы, внезапно заглянувшей в комнату, отвлёк всех троих от просмотра. – Время уже за полночь.Рома с удивлением глянул на экран телефона, где блёкло светились цифры 00:17, а затем на прижавшихся к его бокам малым, у которых уже и глазки закрывались.
– Да, ты права. Секунду.Он выключает телефон и осторожно слезает с кровати, помогая разложиться по своим местам Мари и Даниэлю, ласково целует сестрёнку в нежные щёчки, отбивает им обоим кулачки и с какой-то гордостью покидает детскую, уходя с мамой в свою комнату. В коридоре неожиданно встречается с отцом, от чего тело напрягается.
– Младшие спят уже? – Только легли. Что-то случилось? – Нет, всё отлично, – несколько помедлив, Пётр хлопает старшего сына по плечу и, пожелав доброй ночи, удаляется в сторону детской.Он тихонько подходит к комнате, где уже должны спать младшие, но слышит шорох, а за ним из дверного проёма появляется дочка.
– Ой... – И куда мы направились, котёнок? – мужчина обнимает девочку и прижимает к себе покрепче, чувствуя жар в груди. – У меня к тебе есть разговор, как ко взрослой девочке. Ты готова выслушать меня?Мари на несколько секунд погружается в раздумья: стоит ли удовлетворить детское любопытство прямо сейчас или лучше подойти к разговору со свежей головой завтра утром? Детское любопытство не знает границ и лихо одерживает верх. Девочка активно кивает, поддакивая. Перед её глазами сверкает тонкий серебряный браслет. Ювелирные изделия были редкостью в это время, но девочка точно знает характер и упрямость отца, ведь любая поставленная им цель или желание достигаются и исполняются в одночасье. Кажется, судьбе нужно будет сказать спасибо за такого отца.
– Это тебе, котёнок, – Пётр со всей осторожностью надевает на худенькую детскую ручку украшение, но то оказывается размером на взрослого человека. – Пока великоват. Но когда ты подрастёшь, пожалуйста, надень его как-нибудь. Хорошо? – Хорошо. Пап... – девочка просит отца наклониться, терпеливо ожидая.Без предупреждения она крепко ухватывается за его шею, уткнувшись крохотным носиком в колючую щёку. Аромат чуть сладковатого, но в частности горького парфюма, который приелся к мужчине за столько лет. От папы веет спокойствием и добром, он согревает в своих объятиях. Пусть и крепко сжимает, но от этого дышится лишь легче. Тело девочки надолго запомнит эти объятия, которые прочувствовала не только ручками и телом, но и душой, сердцем.
– Пап, я тебя люблю. – А я тебя люблю, моя радость. Знаешь, а у меня для тебя радостные новости. – Правда? Какие же? – Со следующей недели академия «Шальке 04» ждёт тебя на тренировку. И не забудь перчатки с бутсами.Мари несколько секунд стоит в оцепенение, удивлённо глядя прямо в глаза отцу. Качает несколько раз головой, не веря в сказанное отцом, но святая вера в его вечную правду заставляет придти девочку в себя. Неподдельная радость, вновь крепкие объятия и тихие «Спасибо» на ушко были для Петра подарком. Теперь он твёрдо осознавал, что дороги назад нет и придётся пахать втрое усерднее.
– Эй, не подведи меня, а в первую очередь себя, Мань. Иди к своей мечте и добейся её любой ценой.***
Переезд в Гельзенкирхен-Бюр выдался спокойным и мягким. Хозяева квартиры, что была выбрана Ромой, вошли в положение ребят, пусть об этом их и не просили. В любом случае, обживать новое местечко было приятно всем троим. Целый день ушёл на наведение порядка в квартире, разложение вещей по всему периметру и даже обед.
– Итак, главная задача за эти три дня прижиться к новому месту и привыкнуть добираться до школы и академии пёхом. А мне надо будет подумать о поездке в Гладбах. Мань, только не забывай перчатки и бутсы. А то Даня уже не раз забывал и ходил за ними домой, – Рома смеётся легко, не чувствуя даже малейшего давления, которое было когда-то в Майнце.Смехом заражаются и другие двое, но вскоре притихают и всерьёз задумываются о будущих планах. В голове у каждого вырисовывается своя история. У Ромы – скорая покупка собственной машины и спокойная езда по любым делам, а главное, что родители не будут так сильно волноваться, впечатляющая игра за Гладбах и победы в рамках Бундеслиги. У Даниэля – поход в академию и хороший старт, которым он поразит тренеров и, возможно, игра с пацанами на улице. А Мари... Девочка по-взрослому смотрит туда, в будущее. Наследие отца передалось всем троим детям, но смогут ли все показать себя в нём достойно, чтобы прославить имя своей семьи? Через какие трудности и преграды придётся перепрыгнуть ради поставленной цели? Мари и сама не отдаёт себе в этом отчёта, что-то новое и неизведанное пугает, заставляет подумать ещё над своим выбором.
– Хочу взять кубок Лиги Чемпионов, – задумчиво тянет Мари, рассматривая пейзажи за окном.Такое "скромное" утверждение было встречено слегка ошалевшими взглядами братьев, но более понимающим и приземлённым конкретно Романа. Детская мечта держать эту награду в своих руках для него сейчас всё ещё казалась чем-то нереальным и далёким, но отбивать такие цели он права не имел.
– Разбейся в лепёшку и ты достигнешь этого.Легко сказать, но страшно даже представлять такое. Кумирам это тоже пришлось пережить? А если она не справится? А если она будет летать высоко, но в какой-то момент разобьётся насмерть? Никто ведь не застрахован от таких падений в карьере и в жизни. Девочка молча кивает в благодарность за обед и уходит в свою комнату, продолжая погружаться в раздумья в более безопасном месте.
Спустя пару часов её раздумья прервали оба брата, что вытащили малую на просмотр каких-то глупых передач по телевизору. Матчи не идут, так как сезон начнётся лишь через две недели, а другое ни душу, ни голову не привлекло. Расположившись на диване посередине, Рома обнимал обоих детей, прижавшихся к нему по бокам, как и тогда, в отчем доме.
– Хей, молодёжь, пора спать. Завтра вставать надо рано, – старший тянется, чувствуя, как затекли ноги и шея, но терпеливо дожидается хотя бы малейшего движения от кого-то из них. Слегка приснувший Даниэль с недовольством поднимает сонный взгляд на старшего, но покорно встаёт, кое-как плетясь в спальню. Разрывать такие доверительные отношения не хотелось, поэтому даже имея столько комнат, все трое спали в одной под присмотром друг друга.***
Спустя неделю.
Старший брат пьёт кофе, сонно поглядывая в окно, рассматривая окрестности. Ложиться спать прошлой ночью так поздно было настоящей ошибкой, которую сейчас придётся просто замять. Лишь бы кофе помогло.
Утро, правда, начинается не с кофе, а со светской беседы с младшей сестрой, которая читала десятый раз об упражнениях, что смогут помочь ей в дальнейшем.
– Ром, а как это надо делать? Мне Матущак сказал к тебе обратиться, – тихий голосок доносится из-за спины, чтобы не разбудить среднего брата, что случайно уснул на диване в гостиной.Роман оборачивается, с пеленой в глазах глянув на сестру, а затем на зашевелившегося брата. Даниэль, погружённый в сновидения, лишь повернулся на другой бок, а затем сладко засопел. Милая картина, вызвавшая у обоих лишь усмешку. Старший снова смотрит на лист, который предоставила Мари, и прикидывает на себе необходимое упражнение. Показав в точности так, как преподавали это ему, парень жмёт плечами, снова сверяясь с бумагой.
– Вроде так. Что, Лотар тебя уже хочет до основы дотянуть такими упражнениями? – Ага. Мне даже пятнадцати нет, какая основа? Это лишь мечты, – девочка говорит отрешённо, с каплей сарказма, а затем следует примеру брата, повторяя упражнение. – Так? – Да, – едва услышав одобрение старшего, Мари пытается покинуть гостиную, дабы продолжить процесс тренировки в домашних условиях. – Постой, Мась. А почему ты не хочешь в основу? – Кто сказал, что я не хочу? Мне до неё работать, как до гроба просто. – Слова, достойные уважения, однако себя недооценивать тоже дерьмово. Вот смотри, – парень уводит сестру в коридор, чтобы уж совсем не разбудить уже фырчащего от недовольства брата. – У тебя есть задатки, которые ты упрямо развиваешь, повторяя все упражнения дважды в день и так уже неделю. У тебя есть люди, которые ни при каких обстоятельствах не перестанут верить в тебя, которые поддерживают тебя 24/7, которые окружают тебя любовью. У тебя есть мечта, которая стоит того, чтобы сделать её реальностью. Ты поставила себе заоблачную цель. Так нельзя. Взгляни на ситуацию по-взрослому, как я. Я, например, вижу совсем ещё маленькую девочку, которая задрала нос и работает. Да, цель красивая, да, мощная, но ты, не дойдя до неё, можешь угаснуть. Понимаешь о чём я? Ставь приземлённые цели, но не забывай о главной. Радуй себя их достижением и загорайся стремлением к чему-то большему. Хорошо?Брат оставляет Мари в раздумьях по поводу его слов. «Слишком заигрался во взрослого», – первое, что проносится в голове, но за этим следует ещё вагон и маленькая тележка мыслей, таких петляющих, словно железнодорожные пути, которые в силах привести в любой конец, но лишнее её умная голова отметает, заостряет внимание на самом важном, стоящем.
– Хорошо. Спасибо, Ром, – личико озаряет лучезарная улыбка с ямочками.Словно маленький лучик надежды, Мари приобнимает старшего брата, свой личный пример по жизни, которому, как и папе, хочется соответствовать.
Детская наивность это или реальное восхищение, решайте сами.