Наилучший год жизни

Вивиан всегда восхищало Министерство Магии. Это место поражало своим неприкрытым могуществом и было полной противоположностью Гринготтса. В банке царила тишина, а люди надолго там не задерживались. В Министерстве же всегда была суета, шум. Каждый бегал по своим делам и был занят своей работой. Восхитительно, как четко действовала эта структура, объединяя в себе большинство должностей под одной «крышей». Однажды в детстве Вивиан была здесь часов в девять вечера, когда сотрудников уже не было. Ей было запрещено самой бродить по Министерству, но именно тогда у неё появилась мечта обойти его вдоль и поперёк, заглянув на каждый уровень и в каждый кабинет. Однако сегодня ей было абсолютно все равно на все величие этого места. Бофорт с равнодушие прошла по атриуму даже не взглянув на фонтан Магического Братства с золотыми скульптурами мага, волшебницы, гоблина, кентавра и эльфа. Девушка зашла в небольшой зал, где находились лифты. Она оглянулась на охранника, что провожал ее: — Дальше я знаю куда. Девятый уровень, а затем по ступенькам на десятый. — Бросила серьезно девушка. Охранник окинул ее взглядом и решив, что та никакой опасности не представляет, оставил ее. Ему и самому не особо хотелось потом через длинные коридоры возвращаться обратно на своё рабочее место. Вивиан зашла в лифт и нажала на кнопку 9. Она взялась рукой за свивающий золотой канат, чтобы не упасть и лифт резко дернулся, однако уже за минуту огласил, что что они приехали. Вивиан казалось, что каждый шаг она совершает с огромным трудом, пересиливая себя. Она спустилась по ступенькам и оказалась в мрачном коридоре, который напоминал подземелье. Впрочем, к подземельям ей не привыкать. Освещали этот коридор лишь факелы, однако слизеринке удалось разглядеть возле большой двери высокий силуэт. Она подошла поближе и огонь осветил лицо отца. — Папа? — Спросила тихо она. Значит отца тоже позвали. — У нас есть минута. — Мужчина поспешно оглядел дочь. Она была одета в белое платье до колен, а волосы были собраны. Это хорошо, нужно чтобы старейшины увидели в ней максимально напуганного ребёнка. — Амбридж не дала мне получить ни одного письма от вас, полагаю и вам ничего от меня не пришло. — Не сейчас, — отрезал резко отец, — Вивиан, главное не бойся. Ты не подсудимая, а всего лишь свидетель. — Но свидетель чему? — Бофорт наконец-то задала вопрос, который мучил ее всю неделю. Отец должен знать в чем дело. — Моим словам. — Тихо проговорил он. — Что? Я не понимаю? — Вивиан хотелось узнать больше, но отец поспешно взглянул на карманные часы. Пятнадцать секунд. — Придумывай что хочешь, но не вздумай свидетельствовать против банка. Ты меня услышала? — Да. — Девушка кивнула, понимая, что ей прийдется выкручиваться и придумывать ложь на ходу. Она хотела ещё что-то спросить, но массивная дверь отворилась в сторону и они с отцом зашли в квадратный тёмный зал. Посреди зала стояло кресло с цепями на подлокотниках, а вокруг него ряды скамей, что поднимались амфитеатром. Девушка оглядела зал и увидела, что кроме пятидесяти старейшин посреди переднего ряда сидел Корнелиус Фадж, министр магии. Значит он теперь Верховный чародей. Бофорт весьма удивило, что там также находилась Рита Скитер и был суд присяжных из шести человек. Среди них она узнала лишь Артура Уизли и Люциуса Малфоя. Она хмыкнула: еще бы Люциус пропустил подобное заседание. Однако видимо дело серьезное, раз есть присяжные. К ним подошла волшебница в длинной мантии и попросила мистера Бофорта сесть на лаву возле главного гоблина, а Вивиан на стул в середине зала. Слизеринка села, ожидая, что цепи как змеи защёлкнутся вокруг ее запястий, однако те лишь угрожающе звякнули. Они специально хотят сначала опросить ее. Был бы первый отец, у неё было бы время что-то придумать на основе его слов. Вивиан перевела взгляд на отца и гоблина, которые весьма дружелюбно общались. Затем она посмотрела на человека, что сидел на краю переднего ряда. Он держал в руке перо и смотрел на пустой пергамент перед собой. Это был Перси Уизли. Взгляд слизеринки метнулся на Артура, что не сводил с него взгляда, однако сын даже не думал глянуть не него. Вивиан сделала глубокий вдох и попыталась ограничиться от столь громкого шепота и любопытной Риты Скитер, что изучала ее вдоль и поперёк. Бофорт посмотрела прямо перед собой и увидела женщину, что нежно ей улыбнулась. — Миссис Забини... — Прошептала Вивиан и сама улыбнулась необычайно красивой волшебнице. Может, многочисленным мужьям она и сократила век, но она всегда была приветлива и добродушна к ней, благодаря чему Вивиан окутала иллюзия какого-то спокойствия. Правда, это спокойствие долго не продлилось, ведь Министр начал суд: — Объявляю судебный процесс открытым, — звучно провозгласил Фадж, и Перси тотчас начал вести протокол. — Разбирается дело о многочисленных нарушениях законов управляющим банком Гринготтс и его сотрудниками. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. — Вивиан сразу же посмотрела на женщину, которая скривила улыбку. Ты посмотри, со школы примчалась ради неё. — Секретарь суда — Перси Игнациус Уизли. Назначен суд присяжных в составе шести волшебником. Для освидетельствования приглашены Виктор Бофорт и Вивиан Бофорт. Взгляд министра устремился на девушку, которая нервно теребила подол платья. — Вы Вивиан Марселия Бофорт? — Спросил строго он. — Да. — Произнесла неуверенно она, словно уже врала. — Вы осознаете, что уклонение от дачи свидетельских показаний или их неправдивое повествование суду может стать основанием для вашего привлечения к ответственности? — Да. — Вновь повторила девушка и с ужасом посмотрела на Фаджа. По закону никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников. И как же он объяснит этот закон? Она перевела взгляд на отца и тот, словно прочитав ее мысли, еле заметно отрицательно кивнул головой, будто бы говоря «Они не должны понять, что ты очень умна. Победи их в их же игре, играя по их правилам». — Отлично. — Кивнул Фадж. — Мисс Бофорт, на наш суд пришло ходатайство, что вы утверждаете, что гоблины промышляют нелегальные дела в старейшем банке Великобритании. Указано, что знаете вы эту информацию со слов своего отца. Так ли это? — Как можно? — Нахмурилась слизеринка, смотря себе под ноги. — В XIX веке Министерство магии передало полный контроль над банком гоблинам, которые лишены интереса в деньгах, кроме их наличия. — Я вас спросил не ваше мнение, а то или вы говорили подобные слова. — Повторил более громко Фадж и девушка окончательно поняла, что не сможет уклончиво отвечать. Значит нужно врать. — Нет, я такого не говорила. И никогда не скажу. — В этот раз голос Бофорт прозвучал громче и уверенней. — Слышали ли вы подобное от отца? — В нашей семьи банк Гринготтс приравнивается к священному месту. Я с пелёнок слышу о ценностях и незаменимости банка. О его стабильности и защищенности вкладов. — Мисс Бофорт, вы знаете какую роль выполняет ваш отец в банке? — Руководит независимым от банка отделом управления рисками. Основан отдел с целью защиты прав и законных интересов вкладчиков банков и выполняет специальные функции в сфере гарантирования вкладов физических лиц и вывода неплатежеспособных действий банка. — Проговорила, словно заучив, девушка, опасаясь, что стоило ограничиться лишь первым предложением. Если они поймут, что она много знает, начнут заваливать вопросами и тогда она точно проколится. — Ходатайство было подано волшебником, который разрешил раскрыть свою личность. — Девушка задержала дыхание от слов Фаджа. — Его имя Фред Уизли. Вам знакомо это имя? Бофорт предпочитала не видеть лица Риты Скитер, ухмылки Люциуса и Амбридж, а также реакции на это Перси или мистера Уизли. — Да, знакомо. — Кивнула девушка. — Кто он для вас? — Он мой знакомый. — По нашим сведениям вы у его семьи были в гостях. Это так? Девушка хотелось соврать, однако тут сидел Артур и это было очень опасно, ведь он лично ее там видел и они разговаривали. О банке кстати. — Да, верно. — Слизеринка посмотрела на отца, который совершенно не изменился в лице, лишь вопросительно поднял одну бровь. — Ваша честь, заданный вопрос не касается обстоятельств, которые имеют значение для дела. — В разговор вмешалась мама Блейза и это дало Вивиан пару секунд передышки. — Отклоняю, это важно, посколько просто знакомые не ходят друг к другу в гости. — Возразил Фадж. — Мне его стало жаль! — Воскликнула девушка. — Вся школа знает, что слизеринцы весьма нелестно отзываются о семье Уизли. Началось это все с Драко Малфоя и его глупых значков и песен. — Вивиан переглянулась с Люциусом Малфоем, который сжал челюсть. Рита Скитер поспешно приказала фотографу сделать фото Малфоя и что-то записала у себя в блокноте. — И что дальше? — Я хотела показать одногруппникам, что ничего такого в общении с Уизли нет и поэтому приняла приглашение Фреда посетить его дом. Однако делала я это не из доброты, а чтобы позлить своего бывшего парня, Блейза. Опережая ваш следующий, наверняка такой же не уместный вопрос, да, мне там понравилось. Однако является ли Фред Уизли для меня человеком, с которым я могла делиться подобными вещами? Нет. — Вивиан отклонилась на стуле, чувствуя облегчение. Это победа. Они ничего больше не смогут предъявить ей за Фреда. — Возражаю. — С места поднялась Амбридж и волнение девушки вновь вернулось. Борьба продолжается. — Как инспектор в прошлом и директор сейчас, я заявляю, что начиная со второго семестра не прошло и дня, что бы мистер Уизли и мисс Бофорт не встретились. Уж это может подтвердить вся школа. Сомневаюсь, что каждый день они говорят лишь о поверхностных вещах. — Что вы скажите, мисс Бофорт? — Фадж легко улыбнулся, понимая, что подобное заявление сломало всю защиту ученицы, если такая имеется. Бофорт уже было решила отказаться от предоставления ответа на заданный вопрос. Ей никто не поверит, если она скажет, что из вредности пыталась подставить отца. Все ведь знают, что они всегда вдвоём и она никогда бы не врала против своей семьи. В голову лезла ещё одна идея, но озвучить ее означало лишиться репутации, а самое главное раз и навсегда лишится Фреда из-за столь гнусной лжи. Вот поэтому среди присяжных и есть Артур Уили, они думают, что это не позволит ей что-то сказать. После такого ей прийдется долго отсиживаться в тени. Однако если она это скажет, то это окончательно защитит ее семью. Девушка сделала глубокий вдох и выбрала из двух зол меньшее. То, что вытянет ее семью из этой нелепой истории. В конце концов, это Фред полностью передал ее слова в суд, значит она лишь отвечает ему на этот поступок: — Да, это так. А вы выдали десятки запретов на общение парней и девушек, аргументируя это тем, что у подростков лишь одно на уме. — Вивиан посмотрела прямо в глаза Амбридж. Назад дороги нет. — Что же, в данном случае вы были абсолютно правы. Это единственная причина, почему мы виделись. Без привязанности, доверия или чего-либо ещё. — Вспышки начали одна за одной ослеплять Вивиан. В этот раз даже Перси оторвался от пергамента и внимательно посмотрел на неё. — Однако, я ни разу не заявляла, что между нами что-то серьезно. Это может подтвердить как минимум Блейз Забини, Драко Малфой, Пэнси Паркинсон и все остальные слизеринцы, которым я всегда вечно отвечала на то, что происходит между нами. Фред был иного мнения и очень скоро он начал манипулировать тем, что для меня дороже всего. Моим будущем. Однако правда на моей стороне, поэтому я сейчас при всех говорю, что то, что он написал, абсолютная ложь. — Старейшины начали перешептываться между собой и Фадж стукнул большим молотком: — Мисс Бофорт, последний вопрос. По словам Долорес Амбридж, вы вплоть до угроз рвались до слушания отправится домой. Почему? — Потому что мне было страшно... — Тихо произнесла девушка и расплакалась. В зале было людей семьдесят пять, но она пыталась плакать так, чтобы задеть каждого из них, словно она обращалась к каждому отдельно. — Вопросов нет, прошу пригласить второго свидетеля Виктора Бофорта. Мисс Бофорт, вы можете идти. — Девушка с трудом поднялась и пошла к лаве, где сидел ее отец и гоблин. Мужчина также поднялся и обнял дочь, простояв так секунд тридцать. Это была полная показуха для суда, ведь он никогда не обнимал ее. Вивиан села на лаву и опустила голову. Как теперь смотреть в глаза кому-либо? Как теперь вернуться в школу? — Умничка. — Обратился к ней тихо гоблин, улыбнувшись. — Вы, юная леди, настоящая Бофорт. — Слишком дорогую цену я заплатила чтобы быть ею. — Девушка все ещё плакала, но теперь не для того, чтобы вызвать к себе жалость, а потому что она поняла, что это их с Фредом конец. После подобного, она должна лишь ненавидить его, за то что он ее поставил в такую ситуацию. Девушка посмотрела на отца, который сел на стул, закинув одну ногу на другую. Он держался весьма расслабленная и спокойно, словно был в компании старых друзей. — Вы Виктор Бофорт? — Спросил Фадж. — Ага. И прежде, чем начнём, я бы хотела сказать пару слов. — У нас мало времени. — А я как свидетель имею право на слово перед интересующими вас вопросами. — Пожал плечами мужчина. — Ладно, хорошо. Мы вас все очень внимательно слушаем. — Начнём с того, что я очень разочарован в Визегемонте. Вы довели ребёнка до слез, заставив вслух рассказывать о том периоде в жизни, через который проходили мы все. Мой отец говорил, что молодость создана для ошибок, однако не об этом сейчас. Если наше общество осуждает детей, то я сожалею, что я и моя семья являемся его частью, а моим потомкам ещё в нем жить. И если вы думаете, что я не прав, сегодня же отправтесь к своим детям и подлейте им в сок сыворотку правды. Так, чтобы убедиться, что и они не безгрешны. Может начинать. — Закомандовал мужчина и посмотрел на наручные часы. — У меня около двадцати пяти минут свободного времени до конца обеденного перерыва. Вивиан с восхищением смотрела на выдержу отца и его уверенность. Он мог управлять даже недальновидным и тщеславным Фаджем. — Если не брать в расчёт все то, что мы только что услышали от вашей дочери. Считаете ли вы Гринготтс ипотечным пузырём, а гоблинов «дотошными» скрягами? — Мужчина рассмеялся и бросил взгляд на главного гоблина. — Ну насчёт дотошных скряг я абсолютно согласен. Хотя без этих качеств Гринготтс был бы совсем другим, как мы его знаем. А насчёт пузыря полнейшая чепуха. Я как руководитель независимым от банка отделом управления рисками могу сказать, что, депозитные условия и ставкам кредитования Гринготтса близки к идеалу. — Мистер Бофорт, вы же понимаете, что если вы видите что-то и ничего не делаете, вы уже не свидетель, вы – сообщник. — Понимаю. Однако ничего такого, о чем стоило бы переживать, не происходит. Ну кроме того, что под мою семью опять копают, но к этому у нас, Бофортов, уже хороший иммунитет. А насчёт банка, никого лично не хочу оскорбить, но вы ведь понимаете, что малоимущим волшебникам проще кидать глупые обвинения, чем взять свою жизнь в руки и заработать то, что они надеются свалится им на голову. Вивиан в ужасе посмотрела на отца. Это было самое не толерантное к разным социальным классам выражение, которое только можно придумать. Рита Скитер сразу же записала это в блокноте и обвела, а все начали громко это осуждать. Лишь Люциус Малфой разнообразил гам, своими хлопками. Девушка сразу поняла, что отец это сделал, чтобы перетянуть все внимание на себя. Теперь все будут обсуждать то что Виктор Бофорт уважает лишь «богатых, а «бедных» призирает, а не лёгкое поведение его единственной дочери. — Что же, это ваше субъективное мнение. Сказано, что ваша дочь именно от вас услышала, что когда гоблины получают от других прибыль, они сами ею пользуются; когда им приходится туго, обычные волшебники платят по их счетам. — Моя дочь – моя гордость, мое наследние и моя надежда на то, что она с достоинством продолжит дело Бофортов и приведёт его к ещё большему успеху. И я не буду отрицать, что из всех подростков, что я встречал, она для меня самая смышлёная и не лишь потому что она моя дочь. Однако я никогда, повторюсь, никогда не обсуждаю при ней то, что не хочу чтобы знали другие. Не потому что я ей не доверяю, а потому что она в первую очередь подросток, который хочет самоутвердиться в обществе своих сверстников и показать себя. Так что, даже если бы что-то и было, она бы была последней, кто узнал о чем-то столь секретном. Поэтому ничего я ей не говорил, а эти слова не принадлежат мне. Я уважаю гоблинов и считаю, что без их помощи даже Министерство бы пало. — Мужчина посмотрел на Фаджа, намекая ему на всю ту помощь, которую им оказывает Гринготтс. — Я не могу больше здесь находиться. — Вивиан встала в места и покинула зал суда. Она уже дала показания и не была обязана здесь сидеть и слушать как отец размазывает Фаджа. Ложь ему давалась настолько натурально, что не было никаких сомнений в его словах. Вивиан была такой же. Она врала всю свою жизнь, выкручивала все как ей удобно, но сейчас ей хотелось просто исчезнуть. В коридоре была звенящая тишина и холод, отчего девушка слегка успокоилась. Теперь главное, чтобы ее ложь была не напрасна. Спустя минут десять к ней вышел радостный отец. — Ну что? — Все закончилось. Меня отпустили как только ты ушла. Как понимаешь, им было все равно, что скажу я. Их целью было доломать тебя. Большая часть старейшин проголосовала, что гоблины ничего не нарушают. — А присяжные? — Все за единого за оправдание. Даже Артур Уизли. Короче, мы победили. Ты молодчина, без тебя этой победы не было бы. — Наша победа построена на огромном фундаменте лжи. — Вивиан не чувствовала такого воодушевления как отец. — Суд – это театр. Кто лучше лжет, тот и выигрывает. Плачешь ты кстати очень реалистично, я был удивлён. — Пап, это настоящие слёзы. — Возмутилась девушка. — Я тоже замыслился о том, что слишком много слез и растертой туши, как для просто знакомого. — Он не просто знакомый. Я наговорила ужасной лжи о человеке, которого люблю. И после сегодняшнего я сомневаюсь, что он даже захочет говорить со мной. — А он не думал об этом, когда подавал в суд, используя твоё имя? Думаешь если бы он любил тебя, то ударил бы ножом в спину? — Вивиан ничего не ответила на вопрос отца, лишь сложила руки, слегка отвернувшись от него. — Отправляйся в школу. Ты сдашь СОВ и мы уедем под предлогом, что тебе нужна смена обстановки из-за унижений со стороны других учеников. Заодно это поможет нам избежать принадлежности к сама-знаешь-кому.

***

Вивиан шла коридорами школы. Хотя скорее брела. Она сделала то, что должна была: сделала все, чтобы защитить свою семью. Однако ей было так тяжело, что хотелось рухнуть на этот холодный пол и закричать во все горло, что есть мочи. Она не хотела оставаться в школе, не хотела возвращаться домой, не хотела видеть Фреда или любого другого человека. Она перешагнула через себя, позволила себе привязаться и почувствовать что-то большое за разъедающее изнутри безразличие. И что в итоге? Необъятная в ответ боль и обида на весь мир. Вивиан увидела где-то вдалеке двоих учеников, что как обычно делали обход перед сном. Они разошлись по разным коридорам и Вивиан пошла за одним из них. — Гермиона, тут тоже никого нет. — Рыжеволосый парень обернулся и застыл на месте, увидев весьма растерянную слизеринку. Он ни разу с ней не общался лично, хотя очень много слышал о ней. Сначала просто от учеников, а затем от Фреда. Брат говорил, что она очень честолюбива, горда и хитра. Но узнаёшь ее поближе и увидишь ее искренность, целеустремленность и верность. — Я как староста должен сказать, что тебе пора идти в свою гостиную. — Рон почесал затылок, не зная, что сказать девушке, которая стояла словно в воду опущенная и просто смотрела на него. Вся школа уже обо всем знала, ведь все новости были напечатаны в вечерней газете. — Передай сейчас же брату, чтобы он нашёл меня. — А где тебя искать? — Он знает где. — Ответила тихо девушка. Рон кивнул и поспешил прочь, но затем обернулся к слизеринке. — А какому брату сказать? У меня их много, хоть и в школе всего двое. — Он поймал серьёзный взгляд слизеринки и перестал улыбаться. — Ладно... Я понял, без шуток. Когда Вивиан поднялась к крылу, где находился кабинет миссис Вектор, Фред уже ждал ее. Он обернулся к ней и поспешил навстречу, но девушка поприветствовала его звонкой пощёчиной, звук от которой раздался по всему коридору. — Все ясно... — Протароторил он. — Ты обманщик. Заставлял меня признаваться тебе в чувствах, а в это время я никогда для тебя ничего не значила. Не удивлюсь, если твоей целью было узнать у меня что-то о Тёмном Лорде и когда ты понял, что я ничего не знаю, рассказал единственное, что я тебе доверила. — Ты меня тоже изначально обманывала. — Фред читал газету со статьей Риты Скитер в абсолютном ужасе. Он не думал, что Вивиан использует подобный метод, чтобы доказать свои слова. — То наши отношения что-то значит, то не значат. Ты была очень тихой ничего не говорила, что говорило мне о том, что это ты используешь меня чтобы что-то узнать. — Может потому что мне банально надо было больше времени, чтобы начать тебе доверять? — Может нужно было просто разговаривать? — Ну значит я не умею этого делать... — Девушка грустно вздохнула. — И что, ты теперь ненавидишь меня? — Нет. — Отрицательно кивнула головой она. — Я тоже не злюсь за то, что ты сказала в суде. Ты сделала то, что защитит твою семью. И судя по газете, ты выкрутилась и выиграла. Поздравляю. — У Уизли в голове проносились все предостережения от семьи и друзей, а он их не слушал. Он хотел сказать девушке абсолютную правду, однако вряд ли она бы ему поверила. А ее отец ничего бы все равно не подтвердил. И все таки, самым правым оказался именно Забини. Отец Вивиан и в правду был неизбежно хитер. — Нет, мы с тобой, Фред, оба проиграли. — И что же ты проиграла? Свою репутацию, о которой всегда так заботилась? — Вообще-то тебя. — Прошептала она. — И шанс стать счастливой с тобой. — Девушка подошла к окну и Уизли встал рядом. — Знаешь, в какой-то момент я подумала, что между нами правда что-то происходит. Что-то настоящее, искреннее. Я думала мы сможет доверять друг другу, гулять, как все остальные. Что не будем прятаться и забудем о всем этом ужасе, что происходит сейчас в магическом мире. И что у нас есть будущее. — Слизеринка посмотрела на Фреда, чувствуя, что ее вновь пробивает на слёзы. — Как глупо с моей стороны, правда? Видеть свою жизнь счастливой тогда, когда в ней есть ты. — Что случилось, то случилось. Что мы будем с этим делать дальше? — Мы? Нет никаких нас, Фред. И не было. Все о чем я могу думать, это о том, чтобы ты поскорее выпустился и я больше тебя не видела. — Не переживай, долго тебе ждать не придется. Потерпи моё присутствие ещё неделю. — Вивиан ничего не ответила, но отвернулась, показав, что больше не хочет его даже видеть.