Шоколад и апельсин

      Кажется, еще вчера Питч мечтал о дне, когда весь мир падет в агонии криков. И вот он настал. Все, что так любит Луноликий, что столь тщательно оберегают хранители, катится в лету. И это чувство удовлетворения настолько упоительно, что все прожитые столетия борьбы размываются, словно их и не было. Кромешник доволен собой, он рад, хоть его лицо и искажено хмурыми чертами. Надменность и превосходство отражается в черных глазах — мужчина словно король, обрушивший кару на неверных подданных. Однако все же легкий еле заметный всплеск неудовлетворенности возникает где-то глубоко в душе. Чего-то не хватает, и Кромешник прекрасно осознает, чего именно.       В поле зрения попадают хранители. Глаз цепляется черного сгустка, имитирующего длинные объемные волосы. Белое лицо измазано кровью, и Питчу внутри становится гадко. Юные голубые глаза встречаются с ним, и все удовлетворение разом сходит на нет. Юную альфу забирают, на санях утаскивают в портал, тогда повелитель кошмаров обращает внимание на омегу — единственного хранителя, оставшегося здесь.       Джек идет к нему. Светлый образ парня выглядит столь очаровательно на ало-грязном фоне, что та неприятная вспышка пропадает. И Питч спускается навстречу. С каждым новым шагом Кромешник все отчетливее слышит сочный апельсин своей омеги. Как же он красив в каждом своем движении. Изящная кисть поднимается к мужчине, и тот обхватывает ее, окончательно заявляя свои права на это прекрасное создание. И в такой приятный момент, бальзамом обволакивающем серое сердце, музыка криков на фоне становится еще более приятной.       — Джек... — начинает король, но парень обрывает его.       — Изначально я планировал тебя остановить, — тихо начал парень, подходя ближе, но продолжая держать костлявую руку. Кромешник молча смотрит в голубые глаза, забыв обо всем, что хотел сказать. Секундная пауза и парень продолжает: — По мнению хранителей, я последняя надежда одолеть тебя, — Питч продолжает молчать, наслаждаясь присутствием Джека. — Но... — и юноша умолкает, прикрывая глаза. Кромешник крепче сжимает кисть в своей руке и притягивает ее к своей груди. — Я устал... Я хочу счастья.       Кромешник с наслаждением рассматривает привлекательные черты лица, внутри разливается умиротворение.       — Мы будем счастливы, одни в этом мире, — захрипел дух, вновь видя голубизну глаз напротив.       — Ты хочешь убить все живое?       — Только людей и хранителей.       — Но без детей мы...       — Будем в порядке. Ты, я и наша дочь.       Джек глубоко вздыхает, опуская взгляд. Питч нежно кладет свою ладонь на округлую щеку и приподнимает лицо вверх. Вскоре губы темного и ледяного духа встречаются.       — Не думай ни о чем, ты будешь счастлив, я обещаю.       — А Амонд? Она же останется одна.       — Я что-нибудь придумаю.       И Джек прижался к высокой фигуре, прикрывая глаза. Легкое сомнение возвращается. Да, мир несправедливо поступил с ним, но неужели парень готов увидеть смерть хранителей? И Питч, словно прочитав его мысли, добавил:       — Я тебе покажу замечательное места. Пока последний хранитель не умрет, мы будем там. Просто забудь обо всем, думай только о нас. Даже Амонд. Она наша дочь, в ней наша сила, с ней все будет в порядке, позже мы ее заберем.       Джек крепче прижался к духу. Он заслуживает счастья. Питч тоже. И если для темного духа это означает уничтожение мира, Джек не будет сопротивляться и пойдет за своим альфой.

...

      Эта скалистая местность, этот зеленый лес и этот уютный домик в дали от цивилизации. Джек чувствует, как желание опускается в низ живота. Под ним широкая кровать, на нем — темный дух. Тот прижимает парня к матрасу своим телом, пахом упираясь в него, и Джека это сводит с ума. Они целуются, мокро и жадно. Кромешник дразнит, оглаживая мягкие контуры, отрываясь от губ и припадая к линии шеи. В голове Джека нет мыслей, она полностью заполнена насыщенным запахом горького шоколада. И парень не сдерживается, умоляюще стонет, но Питч глух.       Темный дух приподнимается, стягивая с омеги штаны вместе с трусами, и опускается к мягкому животу, приподнимая толстовку. Мужчина целует, спускается от пупка ниже, к бедрам, обходя вокруг налитое возбуждение. У Джека нет сил лежать спокойно, руки впиваются в простынь. Парень пытается подставить под поцелуи самое главное место, но темный дух ловко съезжает ниже, оцеловывая внутреннюю часть бедра.       — Питч... — с придыханием издает Джек.       Кромешник поднимается на колени, черные глаза немигающе смотрят на парня. И мантия распадается, искристыми частицами растворяясь в воздухе. Джек поднимается к Альфе, но Кромешник толкает парня обратно на подушки.       — Терпение, — с улыбкой выдыхает в самое ухо, пальцами пробираясь под толстовку к набухшим соскам. — Нам некуда торопиться.       Джек зарывается в черные волосы, целуя острую скулу. Питч стягивает толстовку с парня и откидывает ее в сторону, припадая губами к белой груди.       — Скажи, что любишь меня, — просит дух, вновь спускаясь ниже, — скажи.       — Люблю, — но Питчу не нравится этот ответ, однако он берет в руку налитый кровью член парня, мягко скользя по нему.       — Ты полюбишь меня.       — Я хааааа... — серые губы обхватили член, выбив остатки мыслей из светлой головы. Джек обязательно полюбит Кромешника, Питч все сделает для этого.       Человечество давно уничтожено, хранители остались только в воспоминаниях. На улице с лесными созданиями резвится голубоглазая альфа, окруженная родительской любовью; в чреве ледяного духа зарождается новая жизнь. Луноликий со скорбью наблюдает за новым миром, более ему не подвластным. И небесное светило отчетливо осознает, что это его последние минуты: ночные кошмары уже близко.