Возможность

Ацуши протирал стол, когда услышал звон колокольчиков у входной двери. Он поднял голову, чтобы поприветствовать новых гостей. — Добро пожа- о! Акутагава, привет! — парень широко улыбнулся и подошёл к своему другу, чтобы поздороваться. — У меня ещё полчаса до конца смены, подождёшь? — Да, — Ацуши проводил его к свободному столику. — Будешь что-нибудь заказывать? — Ты говорил, у вас хороший кофе, — Акутагава глянул на ламинированный лист с меню, лежащий на столе. Когда свет упал ему на лицо, Ацуши заметил новые раны и тихо вздохнул. — Ага. Какой ты обычно пьёшь? — Обычно я предпочитаю чай, так что принеси что-нибудь на свой вкус, — Ацуши улыбнулся и кивнул, прежде чем удалиться. Делая кофе, он думал о том, что опять могло случиться: похоже, Акутагава регулярно подвергался физическому насилию. Ацуши беспокоился за него, в значительной степени потому, что понимал, каково это. Он задумался о том, как может помочь своему другу, но быстро пришёл к выводу, что сейчас, пока он не знает даже причины этих избиений — он бессилен. Акцент на слове сейчас — парень точно не собирался оставлять это просто так, но он понимал, что Акутагаве может потребоваться немало времени, чтобы суметь довериться ему и принять помощь. Он поставил перед Акутагавой бумажный стаканчик и вернулся к уборке, улыбнувшись ему. Кафе пока не было закрыто, но посетителей в такое время обычно уже не было, так что он хотел закончить убирать зал пораньше, чтобы не заставлять своего друга ждать слишком долго. Как и ожидалось, за последние 20 минут никто не пришёл. Ацуши закончил с уборкой за стойкой, снял фартук и подошёл к Акутагаве. — Можем идти, — он махнул рукой, Акутагава взял свой стакан и поднялся с места. — Как тебе кофе? — Неплохо, — Ацуши запер дверь, и они направились к набережной. Светловолосый парень широко улыбался и смотрел по сторонам, Акутагава иногда поглядывал на него, не поворачивая головы. Ацуши ахнул и ускорил шаг, когда в поле их зрения появилась набережная: вода была усыпана розовыми лепестками, а сама сакура росла вдоль небольшой аллеи. Между деревьями стояли высокие фонарные столбы, подсвечивающие крону и делающие цвет ещё более волшебным. — Смотри, как красиво! — он обернулся к Акутагаве. Темноволосый юноша мягко улыбнулся, увидев, как ярко сияли глаза у второго парня. Он выглядел действительно счастливым. — Ага, — он оглядел набережную, вид действительно был прекрасным: из-за света, отражавшегося от розовых лепестков, казалось, что воздух был наполнен чем-то тёплым и сладким. Они подошли ближе к аллее, прогуливаясь между деревьями. Людей было не очень много, вокруг было тихо. Ацуши оглядывался по сторонам, приоткрыв рот в восхищении, и время от времени радостно вздыхал. Акутагава же поглядывал на него украдкой, каждый раз, когда юноша не обращал внимания: он не мог насмотреться на то, как красиво переливались его жёлто-фиолетовые глаза в этом розовом свете. Он сиял изнутри, излучая радость и спокойствие, и Акутагава невольно перенял это настроение, от чего на его лице появилась лёгкая улыбка. — Ты знаешь, я никогда не видел, как цветёт сакура. Только по телевизору в приюте, — Ацуши обернулся к нему и посмотрел прямо в глаза, поймав его взгляд на себе. Акутагава почувствовал, что краснеет, и отвернулся, прикрывая лицо рукой и делая вид, что кашляет. Ацуши удивлённо поднял брови. — Ты в порядке? — Д-да, — он убрал руку, но всё ещё не смотрел на второго парня, — просто морской воздух… удушливый. — О… если хочешь, мы можем уйти, — Ацуши немного поник, всё ещё пытаясь заглянуть второму парню в лицо. Акутагава, наконец, посмотрел на него и улыбнулся. — Нет, всё в порядке, — когда Ацуши увидел искреннюю улыбку всё время угрюмого юноши, у него стало как-то спокойно внутри. Розовые листья отражались в серых, почти чёрных глазах, будто наполняя их теплом (или, может, дело было не в листьях?), и он выглядел почти счастливым. Ацуши почувствовал лёгкость внутри и как нагреваются его щёки. Они постояли пару секунд, глядя друг на друга, прежде чем Ацуши отвёл глаза, смущённо улыбаясь, и сделал шаг вперёд. — Ты очень красивый, — светловолосый юноша выпалил неожиданно для самого себя, даже не успев подумать о том, что произнёс. Он широко раскрыл глаза и замер, не решаясь повернуться к Акутагаве. Он стоял так несколько секунд, и когда, наконец, смог посмотреть на своего друга, увидел не менее удивлённое выражение лица. Его щёки, до этого только слегка порозовевшие, вспыхнули. — П-п-прости, это… это было странно, да? Я-я не знаю, я случайно, я- — Спасибо, — Акутагава посмотрел ему в глаза, пытаясь не выдать собственных эмоций, которые, на самом деле, бушевали внутри, пока сердце громко стучало в ушах. Он никогда раньше не испытывал ничего похожего: на душе вдруг стало ещё теплее и спокойнее, как будто с ним никогда не происходило ничего плохого, внутри было легко и хорошо. Он понял, что не хочет, чтобы с парнем, стоящим перед ним, когда-либо случалось что-то неприятное. Ему хотелось защитить его, чтобы он всегда мог улыбаться так, как улыбался этим вечером: ярко и беззаботно. — Ты тоже. Ацуши спрятал лицо в руках и отвернулся: Акутагава не видел этого, но светловолосый парень улыбался, крепко зажмурившись. — Мне так стыдно, прости, пожалуйста, — его голос звучал приглушённо из-под ладоней. — Я не знаю, что на меня нашло, я случайно, честно- — Всё нормально, — Акутагава прервал парня, который продолжал тараторить оправдания, — почему ты извиняешься? Ацуши посмотрел на него сквозь пальцы, всё ещё не в силах оторвать руки от лица. Ему хотелось спрятаться от смущения и стыда, бурливших внутри, к тому же ему было страшно, что он мог разозлить второго парня. Но когда он увидел, что Акутагава улыбается и смотрит на него вот так, к этим чувствам добавилось и что-то новое, лёгкое и приятное. — Не знаю… ты правда не сердишься? — Ацуши был похож на нашалившего ребёнка, который пытается спрятаться от родителей за собственными ладошками. — Правда, — Акутагава подошёл ближе и убрал руки от лица парня, не отпустив их после. Он сделал шаг, держа его за руку. — Ты не против? — в ушах всё ещё шумело, а в горле пересохло, но он изо всех сил старался это скрыть. — Нет… — Ацуши смотрел на их руки, сцепленные вместе, и пытался понять, что происходит, время от времени поднимая взгляд на второго парня. Он непринуждённо рассматривал деревья, улыбаясь, и белые кончики прядок, свисающих у лица, казались розовыми, как и его щёки. У Ацуши стучало сердце, и, кажется, дрожали руки: он был в замешательстве и очень, очень смущён, но в то же время ему было радостно и спокойно. Он точно мог сказать, что не хотел, чтобы Акутагава отпускал его руку: наоборот, он осторожно сжал её и подошёл немного ближе. Они шли так, в тишине, как будто слова могли разрушить это неосязаемое, что повисло между ними в воздухе, и рассматривали опадающие листья. Оба чувствовали себя странно и неловко, но не хотели, чтобы этот момент заканчивался. Дойдя до конца аллеи, они остановились у воды, облокотившись на перила. На волнах отражались огни вечернего города. Акутагава первым отпустил Ацуши, чтобы спрятать руки в карманы: на самом деле, он не был любителем тактильного контакта, так что довольно быстро ему стало слегка не по себе. Он всё ещё не до конца понимал, почему ему вообще захотелось коснуться светловолосого юноши, но он уже понемногу начал мириться с тем, что рядом с этим парнем ведёт себя не совсем так, как ему свойственно. Вероятно, дело было в том, что с ним он мог не думать о том, как действия повлияют на его судьбу: ничего страшного всё равно не случится. Акутагава мог позволить себе быть простым подростком — вернуть то, что мафия у него забрала. Детства, как такового, у него тоже не было: с малых лет приходилось всё время думать о том, чтобы выжить, но с Ацуши… он просто забывал обо всём этом. Он был здесь и сейчас, а здесь и сейчас было хорошо. — Смотри, отсюда даже колесо обозрения видно, — Ацуши прервал его размышления, показывая пальцем на подсвеченное колесо обозрения в стороне. — Ты когда-нибудь катался на нём? — Нет. — И я тоже, — он грустно усмехнулся, всё ещё не отрывая взгляда от аттракциона. — Там, наверное, классный вид. — Пойдём, — Акутагава отошёл от перил и направился в сторону городского парка развлечений. — Куда? — Ацуши широко раскрыл глаза и поднял брови, но последовал за ним. — Прокатимся. Ты ведь хочешь? — А, о, да, было бы… было бы здорово, — он бросил последний взгляд на аллею и ускорил шаг, чтобы не отставать от Акутагавы. Через десять минут они уже подходили к кассе, чтобы купить билеты. Ацуши увидел цену и широко раскрыл глаза, он хотел уже извиниться перед Акутагавой и сказать, что у него нет столько денег, но темноволосый юноша подошёл к окошку и купил два билета, прежде чем он успел дёрнуть его за рукав. — Акутагава! Ты опять заплатил, мне так неудобно, я-я верну, — он покраснел и шаркнул ногой, — правда, сейчас у меня нет, но я верну! — Не нужно, — он протянул один билет Ацуши и направился к входу на колесо. — Я хочу… отблагодарить тебя. — За что? — Ацуши моргнул пару раз, заходя в кабину вместе с Акутагавой. Темноволосый парень сел на скамейку и отвернулся к окну, закрыв за собой дверцу. — С тобой хорошо, — он мельком глянул на Ацуши спустя несколько секунд тишины, его выражение лица было абсолютно нечитаемым: парень и сам не знал, какие эмоции испытывал. — Как будто всё плохое остаётся позади. — Мне… я… — Ацуши хотел что-то ответить, но не знал, что. Мысли будто не складывались в слова, и он рассматривал ночной город в надежде суметь их как-то сформулировать. Он сделал пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. — Я очень рад это слышать, и… мне тоже с тобой очень хорошо. Я правда счастлив, что познакомился с тобой, — он всё ещё рассматривал Иокогаму и даже не заметил, что Акутагава пялился на него всё это время с широко раскрытыми глазами. — Спасибо тебе. Я правда ценю наше общение, — Ацуши улыбнулся и посмотрел на Акутагаву, поймав его взгляд на себе, однако немного стушевался, когда увидел выражение его лица: брюнет выглядел почти испуганным. — Я-я что-то не так сказал? — Нет, всё в порядке, просто… — Акутагава помотал головой и отвернулся к окну. — Неважно. Всё нормально. Акутагава смотрел на город и думал о том, что услышал от Ацуши. Ему никто никогда не говорил таких вещей: все, кого он встречал, унижали его, использовали или боялись. Так странно было быть рядом с кем-то, кто не стремился ему навредить; с кем-то, кто его уважал и ценил. Он никогда бы и не подумал, что может принести кому-то радость, но слова Ацуши были пропитаны искренностью, и было очевидно, что он говорил правду, так что места для сомнений не оставалось. Они провели остаток поездки в тишине, рассматривая высотки, небольшие дома, парки и залив. Ацуши решился нарушить молчание, только когда они вышли из кабинки. — Уже поздно, думаю, мне пора домой, — он остановился, когда они вышли к небольшой дороге. — Верно, — Акутагава оглянулся по сторонам, чтобы сориентироваться. — Тебе на станцию? — Да, тут недалеко, — Ацуши неопределённо махнул рукой куда-то в сторону. — Тебе, кажется, в другую сторону? — Да. — Тогда… доброй ночи, — Ацуши улыбнулся и поклонился второму парню. — Доброй. — Постой! — Акутагава уже развернулся и направился в сторону своего дома, когда Ацуши внезапно коснулся его плеча. — Ты придёшь завтра? — Да, — он обернулся к Ацуши и кивнул, светловолосый парень улыбнулся в ответ. — Хорошо, я буду ждать, — он опустил взгляд на землю, почувствовав, что снова краснеет. — И… спасибо тебе. Ещё раз. Акутагава только кивнул и развернулся, Ацуши посмотрел ему в след пару секунд и отправился к станции. По пути он думал о сегодняшнем вечере, и об Акутагаве в особенности: о том, что он говорил, что делал, о том, как отреагировал на неожиданное даже для него самого высказывание Ацуши. О том, как он взял его за руку. О том, как он смотрел на него и улыбался. Юноша даже не заметил, как дошёл до станции, занятый мыслями о том, почему ему было так хорошо, спокойно и приятно в компании Акутагавы, почему внутри появлялось это странное чувство каждый раз, когда он ловил на себе его взгляд, и как оно переполняло его в тот момент, когда они гуляли между деревьев, держась за руки. Ему хотелось вернуться в тот момент, чтобы пережить его ещё раз и запомнить как можно лучше, вплоть до мелочей. Всю поездку до дома он так и не нашёл названия для этого чувства, несмотря на все попытки. Или, правильнее будет сказать, что в глубине души он его знал, но не хотел признаваться в этом самому себе, боялся этого. Не мог же он на самом деле… влюбиться в него? Он просто впервые нашёл друга, и именно поэтому ему хотелось проводить с ним больше времени, чаще видеть его, прикасаться… дело ведь в том, что за все 15 лет жизни у него никогда никого не было рядом, и именно поэтому ему было так радостно, уютно и тепло, когда они проводили время вместе. Именно поэтому рядом с Акутагавой ему казалось, что у него в животе порхают бабочки. И хотя он пытался убедить себя в этом всё то время, что провёл в поезде, выходя из вагона, парень так и не смог в это поверить. По пути от станции Ацуши пытался понять, что ему дальше делать и как быть. Он тихо зашёл в квартиру, поздоровавшись с хозяйкой, вышедшей ему на встречу, быстро поужинал, принял душ и лёг в постель. Всё это время парень думал о прошедшем вечере и о завтрашнем дне, и, чем больше он размышлял, тем страшнее ему было. Он действительно не хотел всё испортить, поэтому решил подождать немного и обдумать всё ещё раз, но уже не сегодня. Сегодня он хотел поспать: этот день хоть и был хорошим, но парень, всё же, устал. Он постарался освободить голову и быстро погрузился в сон, вспоминая розовые лепестки сакуры на воде и глубокие серые глаза: печальные, но такие красивые.