Верный своей королеве

Дорожное платье, чемоданы с вещами и карета у дворца? Так должны выглядеть женщины при дворе, но не она. Реджина, наконец, смогла дать волю одежде и надела свои любимые кожаные брюки, рубаху со свитером, красную накидку из бархата, что доставала до пола, тёплые сапоги до колен, что были прошиты шерстью и тулуп из лучшего меха, чтобы не замёрзнуть в дороге. Голову прикрыл капюшон, под которым скрывалась собранная причёска из угольных волос, а хищный взгляд и пухлые губы были подведены карандашом. На ремне красовался её любимый меч, который выковал отец когда-то в детстве для себя, а после подарил юной воительнице, что до этого был слишком большеват, а теперь в самый раз. Хоть королева и любила больше лук и стрелы, обладала магией, но защита никогда не станет лишней. В дверь постучались как раз тогда, когда Миллс собирала в колчан стрелы и натягивала тетиву, складывая в сумку всё необходимое. — Войдите, — крикнула из покоев, как на пороге появилась брюнетка в бордовом платье. — Реджина, ты хотела меня видеть, — протянула бывшая королева. — Да, мама, присаживайся, — смотря в зеркало, указала на стул за письменным столом, на котором лежали чернильный пергамент и перо. — Реджина, зачем тебе это всё… — но дочь лишь взглядом указала на перо, и Кора, повинуясь, взяла его в руки. — Мама, я бы хотела, чтобы ты лично произнесла указ завтра на площади, когда меня уже тут не будет, — бережно положила руку на плечо женщины, поглаживая его. — Я, королева Реджина Миллс, приказываю: во-первых, женщин, чьи дети не достигли возраста семи лет, эвакуировать из города на восточную часть королевства. Стариков, которые не смогут сами за себя постоять, отправить следующей пехотой. Остальные крестьяне пусть запасаются оружием и продолжают работу в экономических целях. Королевская гвардия примет любого, кто захочет в неё вступить и воевать не только за свою королеву, а за своих родных и близких, за свой дом. Запрещается бежать из города на сторону врага, иначе наказание будет позорной смертью предателя. Да славится огонь в наших домах, как пламя великого дракона. Реджина закончила говорить, оборачиваясь на Кору, у которой пергамент был в мокрых каплях, а перо тряслось на последнем слове. Женщина не выдержала катящихся слёз, протягивая чернила дочери, что незамедлительно поставила свою подпись. Отчего-то туго сжало в груди, и Реджина врезалась в объятия, положив голову на колени. — Мама, ну что ты… — подняла карие глаза, сжимая холодные ладони. Кора никогда не позволяла себе слабости, а поэтому её покои всегда были закрыты, а последние слёзы на её памяти королева видела у могилы отца. — Я не могу потерять ещё одну дочь… — подняла голову вверх, останавливая жидкость и тихо всхлипывая. — У меня больше никого не останется. — Мама, Зелина ведь жива. — Но она не дома! — закричала слишком громко, что сердце Реджины чуть не оторвалось от сосудов. — Однако, мы все живы, просто уезжаем из дома. Всё будет хорошо, я обещаю тебе. — Нет, не будет! Как же ты не понимаешь! — подняла щёки дочери. — Мне… когда-то… — слова давались трудно, но женщина пыталась собраться с мыслями, — предсказание… Когда я была девушкой, обещанной богатому лорду в жёны, моя семейная повитуха предсказала… — Только не говори, что ты во всё это веришь. — Верю! Реджина, она предсказала, что я стану королевой, несчастной королевой. У меня будет любовь мужа, богатство, власть… но я буду бесплодной, — Реджина широко раскрыла глаза, загадывая в расширенные зрачки, что отражали свет свечей. — Я не поверила, ведь мой муж был всего лишь лордом… Кто ж знал, что через год нашей свадьбы его изберут королём. Много лет мы пытались завести ребёнка, но ничего не вышло. Тогда я обратилась за помощью к ней. Как ни странно, она предупреждала о последствиях, но мне было всё равно, я должна была родить наследника… — Я ничего не понимаю… — подскочила Миллс младшая, встряхивая накидку. — Я забеременела и родила Зелину… но поплатилась за это собственным проклятьем. Магия — это самое страшное проклятье. А второй ребёнок… ты… но за мои грехи получила по полной. — Выходит, я просто плод магии? — Нет… ну почти, — закатила глаза откидываясь назад. — Отец умер за вас, я платила проклятьями, моя старшая дочь за миллионы километров от меня, а ты идёшь на верную смерть! Как мне реагировать? — Отпустить, — тихо прошептала, смотря в глаза. — Ты не удержишь меня, только не сейчас, когда королевство нуждается во мне. — Поклянись, что вернёшься! — сжимала её ладони, перебирая пальцы. — Мама… — закатила глаза. — Реджина! А то опечатаю двери! — Хорошо… клянусь! — развернулась, выходя из комнаты. — И, кровная магия мне не помеха, мама, — сняла невидимый барьер со входа, выходя в коридор. — Первое правило Румпеля — не использовать кровную магию на близких. — Первое правило… — прошептала себе под нос, пока дочь свернула за очередным поворотом. — Любовь — это слабость. Нет ничего сильнее, чем материнская любовь… — опустилась на колени, сжимая пергамент с указом в руках. Тусклый свет факелов отражался от снега. Две лошади стояли у порога ворот, тихо постукивая копытами. Белоснежный город блестел от света луны, а тысячи звёзд рассыпались по небу. Киллиан стоял у ворот, страстно притягивая к себе Динь, впиваясь в губы и даря будто последний поцелуй. Стук женских каблуков затих при виде такой нежной картины, и королева остановилась, заворожённо посматривая на них из-за угла. Какого это: чувствовать, быть нужной кому-то, любить… — Обещай, что не оставишь нас! — из зелёных глаз служанки текли слёзы, а её хрупкая рука лежала поверх его на собственном животе. — Киллиан, пожалуйста! — Эй, дорогая, я вернусь, — поцеловал тыльную сторону её ладони, — и очень скоро, просто закончу одну войну. — Войны длятся годами… — но её слова прервал очередной поцелуй, от которого девушка обмякла в сильных руках. — Эта будет быстрой, обещаю! — вытер её слезу, заглядывая глубоко в глаза. — Ступай. — Я тебя люблю! — И я, — перевёл взгляд с любимой на королеву, кланяясь ей. Она грациозно подошла к лошади, запрыгивая на неё и поправила сумку с вещами рядом. Киллиан повторил тоже самое, разворачивая коня в сторону парадных ворот. Гордая, решила остаться без лишней охраны, чтобы меньше привлекать внимание. — Тушите факел, лорд Джонс, мы едем на север, — ударила коня в бок, после чего он тронулся с места. — Путь будет долгим, а ночь длинной, — помчался за королевой, пока только сумерки скрыли их тени вдали. *** Рыжие волосы были разбросаны по светлой подушке, а невесомый балдахин развивался при каждом порыве ветра. Она, почти мёртвая и бледная, лежала на кровати так, что король периодически проверял наличие дыхания. Лекарь расхаживал подле кровати, а Аид сжимал руку жены, молясь о её возвращении. Рядом в кроватке спала юная принцесса, крепко обнимая маму, чьи светлые кудряшки рассыпались по постели. — Я не знаю… — заговорил Аид спустя долгое молчание. — Я не знаю, как сказать дочери, если она вдруг потеряет мать. Что, если она не очнётся? Что тогда… как мне говорить ей? — Не стоит говорить, ваша светлость, королева поправится, главное, верить в это, — заверил советник. Аид взял ладонь, подводя к губам, а вторую положил на живот, слегка поглаживая его. — Я лично прикончу Леопольда, если с ней что-то случится! — с ядовитой ненавистью поднял суровый взгляд на лекаря. — Сколько у неё осталось? — Если очнётся, то месяца три точно протянет без противоядия. Я сделал всё, что мог, но этот яд… сможет предотвратить только кровная связь. Ну или чудо, — подметил лекарь, выходя из покоев. — Он пожалеет, что сделал это с тобой, — прошептал Зелине, оставляя поцелуй на губах. — Вы нашли того, кто подлил яд? — обратился к страже, что незамедлительно кивнула. — Повар на кухне. Его недавно взяли на работу, но никто не обратил внимание на тату льва. — В комнату пыток его, я спущусь через пять минут, — указал взглядом на выход, после чего все вышли, закрывая за собой дверь. Аид просто сидел рядом, стараясь не пустить слезу. Мужчины не плачут, но как тут удержаться, когда любимая находится на грани жизни и смерти, а их маленькая дочь изо всех сил сжимает материнское платье, зарываясь носиком в рыжие волосы. Убить каждого, кто причастен к её состоянию. Подарить самую мучительную смерть из всех, что только может быть. Он всё же нашёл силы покинуть комнату, оставляя всё самое дорогое под присмотром удвоенной стражи и лунного света. *** Топот копыт был практически не слышен из-за треска снега под ними. Полная луна освещала путь, а глаза привыкли к тьме. Только дорога и два всадника, о существовании которых не знает сонный мир. Они старались успеть к рассвету, а поэтому темп был достаточно быстрый, и никто не думал о будущей боли в ногах после такой верховой езды. Осталось совсем немного, когда с неба посыпался огромными хлопьями снег. Снежинки кружили в вальсе, падая на землю белым бархатом, заметая следы. Словно в сказке, как в детстве. Хотелось отпустить все мысли о войне, будущем, злости, и насладиться прекрасным снегопадом. Однако, годы прошли, а чем ближе к северной части, тем холоднее, не хватало ещё попасть в метель. — Почему Вы вызвались сопровождать меня? — подала голос королева, чтобы хоть немного разбавить тишину, царившую с самого начала пути. — Я хочу защищать Вас и стоять за королевство, — спокойно ответил Киллиан. — Вы можете погибнуть, оставив Динь вдовой с ребёнком на руках. — Я знаю, но мой долг… — Ваш долг служить королевству, но я не заставляла ехать со мной. Неужели не боитесь смерти? — чёрное небо постепенно начало светлеть, с каждым разом скрывая звёзды. — Смерти боятся все, а значит мы живём, — посмотрел на королеву голубыми глазами. — Пять лет назад я поклялся служить Вам, быть за Вас до конца. Клятвы нерушимы, а иначе зачем давать их. — Смелый Вы человек, Киллиан Джонс, — не сводила глаз с его лица. — Это не так, ваша светлость. За каждым скрывается трусость, просто никто не знает, когда она заставит тебя делать выбор. — Вы правы, — глубоко вздохнула, смотря на небо. — Мой отец был очень смелым, он не боялся идти в бой и рисковал жизнью ради каждого, — словно мантру, повторяла это без конца Реджина. — А Вы? Вы боитесь? — задал дерзкий вопрос брюнет. — На войну идут либо смельчаки, либо идиоты, которым нечего терять, — лошади выехали на холм, с которого открывался вид на горы, что покрылись снегом и выпускали из своей пасти утреннее солнце, а подле гор раскинулись стена и небольшой замок, больше походивший на неприступную крепость. — Мне просто нечего терять. — Моя королева, мы на месте, — обратил внимание на дорогу, указывая на небо. — Успели, слава богу. — Я больше не верю в бога. Нам просто повезло с погодой, — сильнее ударила в бочину Росинанта, и тот изо всех сил поскакал к воротам крепости, оставляя за собой лишь белоснежную пыль. У огромных ворот их встретили лучники, что натянули тетиву, а громкий крик с башни разнёсся над всей округой. — Кто прибыл? — Твоя королева, открывай двери! — крикнул в ответ Киллиан, как услышал хохот дозора. — Слышите, что говорит… королеву привёл, — в голос хохотал со всеми стражник. — Отчего же королеве на рассвете появляться у ворот, отрывая свою задницу от тёплого трона? — снова заржал, как лошадь на всю округу. — Катитесь отсюда, попрошайки, не то несколько стрел полетят в вас. Реджина просто загорелась от злости, но от порыва убить каждого её остановил Киллиан, одним только взглядом посмотрев в карие глаза. — Если я не королева, и ваш главнокомандующий меня не узнает, раз ты остолоп не видел её в лицо, то можешь собственными руками вышвырнуть нас за дверь. Но если я всё же королева, — натянула капюшон на глаза, чтобы её никто не увидел, — собственноручно тебя задушу, если ты не откроешь мне сейчас же дверь! — Ладно, — дёрнул за рычаг, открывая двери, — пусть, хоть посмеёмся над клоунами из деревни, давненько мы не потешались. — Лорд Джонс, если я убью одного человека из этой стражи, мы преимущественно будем отставать в силе Леопольду? — тихо спросила, въезжая рядом с Киллианом на главную площадь. — Я думаю, нет. Ваше величество. Позвольте это сделать мне, — пошутил, оставляя лошадь у лестницы. — Я подумаю… — спрыгнула с коня, как несколько людей, с той же самой стражей, окружили их. — Сдайте оружие, — потребовал всё тот же мерзкий мужчина, но королева не стала сопротивляться. — Милочка, может покажешь личико, или королева настолько уродлива? — опять засмеялся, презренно сделав акцент на слове «королева». — Я слышал, она красива, как Сатана. — Да, придурок, а характером, как бес, веди нас уже! — пригрозила женщина, скидывая его руку с себя. — Ребята, а мне она нравится, жаль только показывать главнокомандующему… может быть, что и получилось… Зайдешь ко мне в комнатку после всего, — издевался словами, но остальные уже перестали поддерживать его шутки. — Сейчас я тебе руку перерублю, и показывать не придётся, — пригрозил Киллиан, сдавая оружие. — Ступайте за мной. Маленькая улочка пропахла утренней кашей, от которой исходил запах гречки. Несколько детей в задрипанных тряпках бегали по площади, а грязные на лицо женщины стирали что-то в ледяной воде. Хоть Миллс и терпеть не могла детей, но эти вызвали немного грусти. Военные сменяли пост один за другим, пока они шли по деревянной лестнице. Несмотря на ранний час, многие уже проснулись. Из губ вылетал пар, а холод коснулся щёк. Реджина шла в капюшоне, стараясь не привлекать внимания окружающих и таких оболтусов, что не верят в её титул. Кровь на белом снегу была в некоторых местах площади, но Миллс не стала обращать внимание. — Мы пришли, подождите минутку, — уже более спокойный солдат открыл дверь перед тем самым командиром гвардии и девушкой, пока Киллиана оставили за дверью. — Лорд Локсли, тут… горожанка… утверждает, что королева, — хриплым голосом и с издёвкой произнес мужчина, как Робин резко поднял глаза с пишущих предметов за широким столом. — Королева в наших краях? — поднялся со стула, разглядывая силуэт в капюшоне. — Снимите, пожалуйста, накидку, миледи. Его ласковый и одновременно хриплый мужской голос дошел до сознания, электрическим током пробивая тело до мурашек. Сердце забилось сильнее, хоть и незачем было переживать. Реджина тысячу раз представляла их встречу, то, как впишет ему пощёчину, наорёт и убьет самым мучительным образом, но обстоятельства сыграли против неё, а реакция тела окончательно подвела. Она медленно дотронулась до ткани на голове, слегка приподнимая её. Сердце замерло не только у неё, но и у Локсли, который с трепетом не мог поверить, что это может оказаться именно она. Кто угодно: шутка, прикол, проститутка в подарок от друзей, но не королева. В глубине души он жаждал увидеть Реджину, но также боялся этого. И вот долгожданная секунда, когда тяжёлая ткань из меха падает на спину, а пышные ресницы открываются, встречаясь глазами с ним… чей профиль много лет был самым ненавистным. С ней, что приходила лишь во сне, а уходила с приходом солнца. Он так и стоял с открытым ртом, а она непрерывно смотрела в голубой океан, не смея шевелиться. — Ва… ваше величество! — Робин вспомнил наконец о титуле, приклонив голову. — Что?! Королева?! — завопил тот самый мужик, что недавно оскорблял её светлость. — Простите ради бога! — упал в пол, а остальные преклонили колени. — Отлично, а раз все убедились в моей подлинности, впустите сюда моего советника! — грозным тоном старалась не терять самообладание. — Живо! — прикрикнула на гвардию, а после скинула с себя накидку, проходя и присаживаясь на кресло во главе стола, где минуту назад сидел Локсли. — Что привело Вас сюда! — он хотел бы и более грубо выразиться, но титул и положение не позволяли показать всю ярость, что кипела в нём. — Это вам не игра в домики в садах, это война, ваше величество! — Не смейте повышать голос на королеву! — вступился Киллиан, но Реджина подняла руку. — Вот именно, война! Моё войско выходит завтра вечером на стену и прибудет сюда дня через три, а пока я лично собираюсь следить за порядком тут! — прикрикнула на него, складывая руки на груди. — У меня полный порядок, Вам не стоило подвергать свою жизнь опасности. Мы бы и сами справились! — Я уже увидела, какой у вас порядок! Если потребуется, я лично поведу войска в бой, хотите вы это или нет! — Это немыслимо! — яростно возразил Локсли, практически ударяя кулаком по столу. — Это приказ! — прорычала, прожигая взглядом главнокомандующего. Киллиан просто старался не вмешиваться в эту схватку, с первой секунды понимая, что их связывает нечто большее, чем просто знакомство. Они готовы порвать друг друга на части, лишь бы добиться своего, совсем как волки. «Гляделки» затянулись надолго, что Джонсу пришлось подать о себе знак, прочищая горло, а после Реджина вышла из транса. — Я вас не спрашивала о приезде, не буду спрашивать и после. Прикажите подготовить мне покои, и я к вечеру жду собрание с чётким отчетом о запасах, бойцах и тактики наступления! — У нас Вам не дворец. Ваше величество, — презренно произнёс мужчина. — А я вам и не служанка! — резко встала, подходя вплотную к мужчине, о чём сразу же пожалела, когда лесной запах врезался в лёгкие, пронзая тело насквозь. — Не забывайтесь, лорд Локсли! — дышала ему в губы, пока тот сжимал кулаки до побеления костяшек. — Да, ваше величество, — прошептал, вдыхая её аромат спелых яблок, как долго он не видел королеву, как много он упустил. — Киллиан, проводите меня, — всё также смотря в глаза Локсли, приказала советнику, видя как заиграли жилки на лице мужчины. — Конечно, пойдёмте. Она накинула обратно накидку, на последок ловя суровый пожирающий взгляд, и вышла из помещения. Он изменился, только стал ещё лучше. Заросшая щетиной борода, строгий, но одновременно добрый взгляд, морщинки у глаз и скулы, что дрожали с каждым словом. Тело под мантией показалось более накаченным, чем прежде, но королева старалась гнать такие мысли. Он больше не мальчик в саду, что играл с принцессой, он поистине мужчина, под командованием которого ходит целое войско, а она королева четырёх королевств.