Верный своей королеве

Повсюду грохотал гул. Камни сыпались со стены, а за воротами слышались душераздирающие крики. Огонь проникал за ворота, поджигая всё на своем пути. Миллс стояла перед воротами, молясь о победе. В деревянные двери начали стучать огромным бревном, а Реджина уже знала, что ещё чуть-чуть, и враг будет за стеной. — Киллиан! — окликнула она Джонса, стоявшего рядом с ней. — Я пошла на стену, моя магия будет полезней там, чем тут! Со стены летели лучники, крича от мук с пробитой грудью, а огонь на стрелах перестал гореть, так как смола закончилась в самый неподходящий момент. — Ваше величество, вы уверены? Магия ещё не была вами обуздана в таких количествах, — со всей серьёзностью смотрел в карие глаза, которые кричали «я справлюсь». — Это лучше, чем стоять тут и слушать, как за стеной умирают! Ты поведёшь их? — Это честь для меня! — склонился в поклоне, а Миллс натянула поводья, ускакала на лестницу. Она бежала по ступеням, проклиная чёртово платье, что путалось под ногами. Дым, копоть, огонь, препятствовали её ходьбе, но девушка словно не замечала этого. В одном из поворотов она врезалась в кого-то, от чего отлетела на несколько сантиметров. — Что? — карие встретились с карими, и девушка раскрыла рот. — Роланд, ты почему не в подвале?! Над их головой обрушилась стена, а Миллс незамедлительно прыгнула на мальчика, толкая в сторону, пока сама оказалась под лавиной. Вся концентрация собралась током на кончиках пальцев, и уже через секунду от лавины остались щепки пыли, а огромный шар разбил большие камни. Глаза метнулась на дико-испуганного мальчика, после чего королева подбежала к нему, крепко обнимая. — Роланд, милый, послушай меня, — трясла его за плечи, призывая выслушать. — Беги в эту дверь и не оглядывайся! Спрячься! Ты должен быть сильным, чтобы суметь кого-то защитить! — Я слаб… я так испугался… я так боюсь… — хрустальные капельки катились по щекам, разбиваясь об ворот накидки. — Ч-ш-ш, — вытерла его водопадики. — Герои не те, что не боятся… Герои те, кто побороли страх! — неотрывно смотрела на мальчика, который утих от этих слов. — В подвале очень много женщин и детей, что не смогут сражаться… Которые нуждаются в помощи, — её ласковый взгляд сменился на королевский. — Сэр Роланд Локсли, я смогу доверить вам это задание и положиться на сильное плечо? — Да… — тихо прошептал мальчик, а после ожил, дотрагиваясь до своего маленького меча. — Так точно, ваше величество! — Так беги же! — магией открыла дверь подсобки, которая вела в подземелье. — Спасибо… — последнее, что прошептал юноша на королевский кивок. Она снова побежала по лестнице и через минуту была на стене, наблюдая ужаснейшую картину. Стрелы летели одна за одной, целясь в каждого лучника, а каждая пятая попадала в цель. Главнокомандующего этого отделения убили, и он с открытыми глазами валялся на дороге. Выдохшиеся солдаты продолжали натягивать тетиву, не замечая сколько уже пролетело над их головой. Огонь перестал гореть, и Миллс с ужасом посмотрела за стену. Дым, чёрный дым поднимался выше неба, а метель немного стихла. Увидев войско со своим знаменем, что окружало врагов, королева не выдержала. — Натянуть лук! — все повиновались, ведь спорить никто не хотел. Реджина скинула перчатки и сконцентрировалась на себе. Шум затих, время замедлилось, а девушка вдохнула запах зимы. Электрический ток пронзил тело, а после сильнейшая магия вырвалась из груди, зажигая одним движением все наконечники стрел своего войска и разворачивая миллионы чужих стрел в обратном направлении. Глаза загорелись фиолетовым цветом, а крик пронзил тело каждого, вызывая мурашки. — Огонь! — и все они полетели в войско Леопольда, избавляясь от доброй половины гвардии. Пару таких махинаций, помимо горящих бочек и разбивания флота на части, и уже крики горящих заживо людей разносились по округе. В дыму и полумраке королева увидела Робина. Сама не понимая как и почему, но она решительно схватила лук, выпуская стрелу в занёсшего меч над головой Локсли, что стоял позади него. Взгляд на секунду встретился, а после Реджина потеряла своего главнокомандующего в копоти пепла. Снова стрелы, опять магия… Это продолжалось слишком долго, до самого рассвета. Пока лучи солнца из-за гор не пробили светом стену, пока последний не лёг на поле боя. Пока лучники удерживали воздух, а пехота землю. Разум затмился и сознание потерялось с последним выпуском магии. — Ваше величество, — кто—то подхватил женщину приводя в чувства. Его лицо в крови и грязи отпечаталось в памяти. — Мы устояли! — заявил мужчина, и королева ожила, поднимаясь с помощью его руки. — А пехота? — с надеждой во взгляде посмотрела она в серые глаза. — Я не знаю… — искренне произнёс тот. — Вряд ли… В ворота прорвались люди, много кого убили, но стена выстояла, — произнес и упал на колени от бессилия. — Спасибо, — удержалась за перила, перебирая их руками. Она кое-как спустилась, оглядывая целый ковёр из трупов людей. Сердце защемило, когда в одном из стоявших людей она увидела голубоглазого брюнета. Он был её советчиком, её другом, а с этого дня стал близким солдатом. Не задумываясь, девушка побежала в объятия Киллиана, руки которого были в саже и спёкшейся крови. — Я же обещал вам, ваше величество, — улыбнулся, отстраняясь от королевы. — Когда это закончится, вам с Динь выделят землю и поместье с замком! — подняла палец на его возмущённое выражение лица. — Не спорьте, лорд Джонс! — слегка улыбнулась, а тот лишь отступил. В ворота начали идти солдаты её войска. Кто хромал, кого несли, а кто кричал от боли и молил о смерти. Грязные и «поцелованные» войной. На лице раны, а тело отказывало. Миллс продолжала стоять и в каждом рассматривать того самого. Пехота всё шла и шла сквозь неё, а Робина всё не было и не было. Ворота начали потихоньку закрывать, а сердце королевы пропустило бешеный удар, в то время как за последним человеком закрылись деревянные двери. — Нет! — упала на колени, пачкая лицо в саже рук. Из глаз потекли слёзы, а тело начало дрожать от холода. Киллиан попытался её поднять, но Миллс отказалась от помощи. Она слышала эти крики, стоны, боль… Плач женщин, вышедших из укрытия, и крик Роланда, который изо всех сил звал отца. Снег покрылся кровавыми пятнами, а птицы перестали петь. Мальчик подбежал к королеве, что сидела на коленях в ледяном снегу. — Вставайте! Вы сами мне говорили, что нужно быть сильным! — пролез под её руку, пытаясь поднять женщину. — Ну же! — Я ошибалась… — прошептала ему, поднимая заплаканные глаза. — Безумно ошибалась… — А вот и нет! — послышался мужской голос где-то сбоку. — Ты не ошибалась, — Реджина подняла взгляд на высокого мужчину слева от себя, у самого тамбура, — Моя королева, — расплылся в улыбке, оголяя глубокие ямочки при виде своей женщины. Да-да, именно его. — Локсли! — отпустила Роланда, с разбегу вбиваясь в широкие объятия главнокомандующего. — Ты жив! — ослеплённая слезами нашла его губы, впиваясь в них, чувствуя сажу и гарь на языке, хотя это уже не важно. Он сильнее прижал королеву к себе, убирая волосы с лица, и закружил её в сильных руках. Буря, безумие, страсть, плевать на всех, плевать на окружающих, есть только они и этот момент жизни. Она нажала на затылок, притягивая ближе, а Робин зашипел от боли. — Ой, прости-прости! — отстранилась от него, пропуская мальчика к отцу. — Папа! — тоже обнял его за плечи, от чего Локсли пришлось присесть. Он закрыл глаза, сильнее прижимая сына, а королева смотрела на картину, расплываясь в улыбке. Она уловила взглядом, как Роланд что-то прошептал на ухо Робину, после чего улыбка мужчины сильнее озарило лицо. Королева подала руку Локсли, переплетая пальцы, а Роланд куда-то скрылся. Деревянная дверь его комнаты с громким стуком закрылась. Только вот стук был не от рук, а от двух тел, что прижались к ней на том конце порога. Она оттягивала волосы, впиваясь в губы, умирая от тянущего чувства внизу живота. Он колол матовую кожу щетиной, прижимая к себе сильнее за тонкую талию. Доспехи бились друг о друга, и Миллс незамедлительно начала развязывать веревки на его мундире, что в свою очередь повторял Локсли. Их губы нельзя было оторвать друг от друга, а рукам запретить прикосновения. Она стонала и извивалась, пока сталь не полетела к ногам. — Робин, — прошептала чертовски соблазнительно на ушко, всасывая мочку пухлыми губами, а после принялась исследовать дорожкой поцелуев его пыльную кожу шеи. — Я хочу тебя! Ещё одни стремительный поцелуй прервал её размышления и клубок мыслей. Всё, что она пережила, абсолютно всё, в итоге привело к тому человеку, от которого женщина всю жизнь скрывалась. — Подождешь, пока я приму ванну? — расцеловывал каждый сантиметр изгибистой шеи, находя чувствительные точки.  — Ты издеваешься? — хрипло простонала в потолок, притягивая тоненькими пальчиками ближе. — Ох… — вскрикнула, когда мужчина резко подхватил её за ягодицы, впечатывая в стену другой стороны. Его пах сквозь толстые ткани упирался в самую чувствительную точку, вызывая дрожь и дикое возбуждение. — Значит мы пойдем вместе, — улыбнулся, неся свою королеву в другую комнату, пока та оставляла отметины на его шее. Вода была набрана ещё до прихода, благодаря девушкам, которые повиновались распоряжению. Здесь пахло лесом и воском от свечей. Действительно огромная купальня с таким же ледяным холодом. Они сносили всё на своем пути, в параллели раздевая друг друга с громким шумом падающих флаконов. — Уж простите, о лепестках роз как-то позабыл, — оторвался от её губ, чтобы стянуть мешающееся платье. — Заткнись! — врезалась в его уже влажные губы, развязывая шнурки на штанах. — Господи, если бы ты знал, как сильно я хочу тебя! — словно ненормальная. Дрожащими руками тянула за шнурки, пытаясь поторопить его. Робин резко отцепил подъюбник, откидывая его в сторону, а сам за горло прижал Миллс к холодной стене. Она была прекрасна. Сквозь белую сорочку просвечивалась грудь, благодаря затвердевшим соскам. Грудь вздымалась, дыхание участилось до минимума, кружа голову и дурманя разум. Миллс приоткрыла веки, улыбаясь и смотря на мужчину потемневшими зрачками. Безумно требовательная женщина, ненормальная, но такая горячая и прекрасная. — Реджина, ты должна знать, — немного ослабил хватку на шее, боясь напугать девушку. — Я хочу быть нежным, но ты сносишь мне голову… Может… повременим? — проследил за королевским взглядом, что спустился на натянувшиеся штаны. — Я обожаю жёстко, — облизнула пересохшие губы, не сводя глаз с его голубых. — И не могу тихо, — немного смущаясь произнесла хриплым голосом, сводя с ума Робина. — Дьявол! — впился в сочные губы, что начали кровоточить, а её пальчики быстро спустили штаны. — Ммм… — простонала от ощущений, когда они оба оказались в белых сорочках, но тонкая ткань лишь скрывала кожу друг от друга. — Я хочу тебя жёстко трахнуть, пока самая высокомерная часть твоего сознания не подчинится мне! — безумное возбуждение растеклось волной по телу, заставляя промежность гореть, изливаясь соками, а его обе руки до боли сжали ягодицы, поднимая их и заставляя обхватить торс ножками. Он продолжал мучить королеву поцелуями в шею, оставляя пятна, пока ноги несли их обоих в широкую ванну. Реджина начала развязывать свой бантик на сорочке, но голос Робина её остановил. — Не так быстро! — прошептал, погружая их обоих в воду. Ситцевая ткань намокла и прилипла к телу, а от прохлады воды закружилась голова, вызывая стон. Она не сдержалась, всем телом нависая над ним, терзая губы. Было плевать на копоть, грязь, застывшую кровь из множества ран, но Локсли всё же удалось отстранить от себя девушку. — Ты прекрасна, — провёл ладонью по скуле, останавливая руку в смуглых волосах.  — Неужели нужно было ждать столько лет? — взяла мочалку, аккуратно водя ей по шее своего лучника. — Ну, когда мы встретились, тебе даже восемнадцати не было, — улыбнулся, слегка зашипев от раны. — Ты была ещё малышкой, — тоже стирал с её лица сажу и чёрные дорожки от засохших слез. — А ты был рыцарем, что хотел свою королеву, — под водой руки нашли края его сорочки, и девушка вопросительно посмотрела на Локсли. — Не правда, — позволил ей снять прилипшую ткань, после чего пальчики начали скользить по накаченной груди. — Господи, — прикрыв глаза, прошептала Миллс, водя ладонью по мышцам. Её безумно возбуждал мужской пресс и руки. — Стоп, то есть ты меня не хотел? — резко осознала сказанные им слова и уставилась в потемневшие голубые. — Нет, не хотел — с улыбкой посмотрел в её карие, а после взвыл от того, что женская ладонь коснулась оголенного и упругого члена. — Повтори… — плавно двигала ладонью, ощущая его огромную длину и ширину, мысленно представляя, как сильно и глубоко придётся принимать его. И Локсли не выдержал, он навалился на королеву, разрывая в клочья мешающуюся ткань, и скинул за бортики ванны. Её грудь попала в плен губ, а стон заглушили стены. Свечи играли на лице тенями, пока Реджина хватала воздух. Он одним движением раздвинул ноги, терзая женские губы. — Я не хотел королеву, ведь в тот момент ты была ещё принцессой! — охрипшим мужским голосом прорычал в её ушко, всасывая мочку с обрамлённым камушком серьги. — Я сейчас кончу… — больше простонала ему в губы, вскрикивая и выгибаясь в спине. — Только со мной! — резко вошёл в неё во всю длину, утопая в ощущениях и её крике. — Господи, ты очень узкая! — сжимал пальцами её упругие груди, смотря на выгибающуюся шею и слушая стон королевы. — Я даже… ох… не ожидал. — МАМА… — нашла ноготками его спину, царапая красными полосами. — Ты просто… — облизала губы, борясь с ощущениями, — огромный, — укусила зубками его плечо, прищуривая глаза. — Мне продолжать? — смахнул рукой её прядь волос, исследуя женское лицо. Она слегка пискнула, и Локсли продолжил. Плавные движения заставляли содрогаться тело в конвульсиях. Королева стонала в такт его движениям, ведь её тело не привыкло к столь огромным размерам, а Робин сходил с ума от своей женщины. Движения становились жестче, резче, вода из ванны выплёскивалась огромными кубами, но им было всё равно. Ногти Реджины царапали то спину, то шею, добавляя к боевым ранам саднящие полосы, а сильные руки главнокомандующего упирались по бокам ванны, со всей силы вбиваясь шлепками в стройные ножки. — Ммм… — выгибалась и стонала под ним. Реджина знала, что Робину это нужно, нужно расслабиться, нужно выпустить пар… Он находился на волосок от смерти, поэтому каждое ощущение кружило голову, а подступающая разрядка ощущалась сильнейшим приливом. — Ты потрясающая! — он не заглушал её стоны и крики, ему они нравились. Робин целовал ключицы, шею, грудь. Всё, куда не достигала вода и всё, что было в его власти. — Да, Робин, не останавливайся! — забралась руками в жёсткие волосы, пытаясь сдержать себя. Подступающая разрядка сковала его твёрдый член влажными и горячими стенками, после чего разнесся женский крик с мужским рыком. Его тело немного навалилось на женское, а её свело судорогой от приятного тепла внутри живота. Выход был болезненным для обоих, но поцелуй заглушил стон. Локсли вынес завёрнутую в полотенце королеву на руках, а она тут же забралась под тёплое одеяло двухспальной кровати. Робин лег рядом, спасаясь от ледяного холода. Реджина положила свою голову на его грудь, вдыхая уже общий лесной запах. — Нас можно считать парой? — хмыкнул, перебирая каштановые волосы. — А чтобы трахаться обязательно быть парой? Больше всех его возмутила эта фраза, и Робин, не понимая, что им движет, навис над хрупкой брюнеткой сверху, вытягивая полотенце и оголяя её и своё тело. — То есть… — поцеловал в шею, — ты хочешь сказать, — шершавым языком очертил ареолы грудей и повел по впадинке вниз, — что я просто… — дошел поцелуями по плоскому животику до пупка, чувствуя, как Реджина вздрагивает и постанывает от каждого прикосновения, — тебя трахаю? — неожиданно провёл языком по горячим и влажным складкам половых губ, а Миллс, как ошпаренная рефлекторно поддалась выше. — Ммм, даже не думай… — закусила губу, ощущая его холодные ладони на своей груди. — Я никогда и никому не позволяла… — зажала ножками его голову, смотря вниз. — Значит я буду первым, — ехидно посмотрел на неё, опуская голову в промежность. — Ох… — вскинула голову, когда его сильные руки насильно держали разведённые колени, а язык вальсировал в нежных складочках, слизывая каждый сок. — Ты очень сладкая, девочка моя… — она недовольно простонала и Локсли ухмыльнулся. — Ты моя, и даже не спорь! — после этого она сдалась, сминая одеяло в руках, а Робин начал наращивать темп, прибавляя пальцы. — Господи! Ахххх, Локсли… Стой… — она не хотела показать, что подчинилась, но кто бы её слушал. — Ты действительно этого хочешь? — запустил второй палец, что стало максимумом её влажного лона. — Нет… — простонала от ощущений. — Продолжай… Пожалуйста! — Значит, ты согласна стать моей? — нарочно дышал в её клитор, дуя холодным воздухом на изнывающее тельце. — Чёрт с тобой! Да! — выкрикнула, а он снова впился в девушку. Это было лучше американских горок, лучше всего, что она могла когда-то чувствовать. Он просто был лучшим мужчиной на свете, и дьявол с ним, что он заставил её признать это вслух. Его голый торс упирался в самую ногу, шершавый язык творил чудеса, а пальцы доводили до исступления. Руками он сдавливал чувствительные соски, а зубами изредка прикусывал стенки. — Да! — её разрядка пришла незамедлительно с громким криком и тысячами мурашек по телу. Девушка упала на простыни спиной, головой ёрзая по подушке и выпуская воздух. Лёгкие перестали подавать кислород, несмотря на бешеный ритм сердца. Она чувствовала, как мужчина слизал каждый сок, и как дал ей время насладиться минутой грёз. — Понравилось? — выполз поцелуями по её животику и груди, чувствуя вкус солёной потной кожи. — Королева не остается в долгу, — облизнула свои губы, перекидывая Робина на подушки и усаживаясь сверху. Его ладони расположились на упругих ягодицах, а её складочки уместились в самом нужном для Робина месте, ощущая всю ширину, но не впуская в себя его член. — Твоё тело создано для моих рук, — ехидно прошептал, сдавливая до покраснения ягодицы. — Ты не в том положении, чтобы что-то говорить! — укоризненно улыбнулась, поднимая волосы вверх и закалывая их крабиком. Тонкие пальчики очерчивали каждый шрам на теле, а после пухлые губки оставляли на них поцелуи. Она нежно всасывала кожу, погружая лучника в мир экстаза и удовольствия. Её голова дошла по паха, после чего Локсли зарычал, а Реджина подняла на него глаза снизу вверх. — Знаешь, я ненавижу это делать… — призналась девушка, и Робин тут же за подбородок притянул её в свои губы. — Не нужно! — но он не успел сказать и слова, когда она резко приняла его достоинство в себя, проскулив от удовольствия и закрыв глаза. — Ведьма! — Ммм, у охотника появились зубки? — положила ладони на накаченную грудь, плавными восьмёрками принимала его в себя. Первое время Локсли направлял девушку, но она не дала ему сбить свой темп, сбивая его рассудок. Грудь колыхалась, по комнате разносились стоны и рычания, а нецензурные шлепки были не заметны только им. Вряд ли кирпич сможет сдержать эту музыку от посторонних ушей, но она была уверена, что никому нет дела и все давно этого ждали. Девушка была на грани, и Робин это понимал, а потому перевернулся, и уже она оказалась снизу. Реджина обвила ногами торс, что позволило входить под новым углом, а руки сцепила на шее, однако через секунду они оказались в капкане его ладоней. Каждая вена выступала на сильных руках, что беспощадно вдавливали хрупкие запястья в простыни. Миллс перестала дышать, позволяя охрипшему горлу больше звуков, а после, её стенки туго обхватили огромный член, заканчивая эту гонку парой конвульсий и унисонных стонов. Они просто лежали рядом, успокаивая дыхание. Локсли натянул одеяло на королевские плечи, а Реджина сильнее обняла его торс, погружаясь в лесной аромат. — Что тебе сказал Роланд? — внезапно спросила она, поднимая карие невинные глазки. — Да ладно тебе, я же видела, — улыбнулась, локтями устроившись на груди, и провела рукой по щетине. — Он сказал, что ты самая лучшая королева… — улыбнулся, ласково погладил её по спине, — и что он одобряет мой выбор. — А у тебя уже есть выбор? — с улыбкой прошептала девушка. — Да неужели. — Глупенькая, я его сделал ещё четыре года назад… — поцеловал в опухшие губы, укладывая королеву спать. — Робин, мне столько тебе нужно рассказать… — Всё успеется, ваше величество, — перебирал шёлковые волосы, улыбаясь своим мыслям. — Теперь я больше не отпущу тебя! — А если убегу? — Поймаю, запру в башне и не выпущу, — крепко окутал в океан любви. — Уж я-то надеюсь.