Верный своей королеве

Что хуже: отучаться от плохого или привыкать к хорошему? После всех неудобств, что два месяца окружали королеву, даже мягкие кровати казались адом. Её спина болела от матраца, голова кружилась от больших потолков, а есть совершенно не хотелось. Душа полностью опустошена, а живёт она чисто из-за королевства и подданных, чтобы уберечь их от лап Леопольда. В покои могли заходить только трое и сам лекарь. Девушка не стала устраивать совещаний, посвящать десницу в свои дела, а все указы выполнял Киллиан. Мать часто ходила за дверью, выстукивая каблуками, что безумно бесило королеву. — Мама, войди, — глубоко выдохнув, запустила Кору в свою спальню. — Привет, — улыбнулась женщина, присаживаясь на пуф у кровати. — Опять ничего не ела? — посмотрела на поднос с супом, что успел остыть, и взяла холодную руку в свою. — Милая, поговорим? — Я отправляюсь к Зелине, чтобы просить Аида о сотрудничестве, не думаю, что большее стоит знать, — пожала плечами, смотря в окно, где снег покрыл деревья белым покрывалом. — Прогуляемся в сад? — поправила подушку дочери Кора. — Не хочу, — выдернула руку, отворачиваясь на бок, всё в то же окно. Кора сидела молча, разглядывая мирно поднимающееся одеяло дочери. Густые локоны рассыпались по подушкам, а кожа казалась бледной, как снег. — Когда отец умер, я места себе не находила, — начала женщина, положив ладонь на одеяло. — Мне казалось, что мир остановился, а жизнь обратилась против меня. Я не впускала в комнату ни одной души, запрещала стирать простыни, ведь они пахли им, спала под его накидкой, — улыбнулась воспоминаниям. — А как вы познакомились? Ты никогда не рассказывала, — прикрыла глаза Реджина, испуская слезу, которая утонула в мягком хлопке. — Мне шестнадцать лет, мои родители были лордами, но наше поместье на грани разорения. Единственный ребёнок в семье, которая с рождения не могла получить наследство от родителей, ведь братьев у меня не было, — поглаживала спину дочери, смотря в окно. — Это была суровая зима… — Кора, что за тряпки ты нацепила! — бегала из стороны в сторону женщина лет тридцати. — Матушка, но мы ведь всегда так в город ездим, отчего же сегодня выряжаться? — возмутилась девушка, расчёсывая свои волосы. — Дитя моё, ты наша единственная дочь и спасение, — присела рядом мать, — только в твоих руках судьба стариков. — О чём ты говоришь, мама? — настороженно закрепила бант в волосах Кора, поворачиваясь и смотря в карие глаза. — Твой отец нашёл для тебя жениха, — глаза Коры моментально расширились в страхе. — Это один из лордов самой знатной семьи королевства. — Мама, но я не хочу! Ты же не выдашь меня против воли! — вскинула руками, выпуская слезу. — Дочь моя, никто не выбирает когда и за кого выходить замуж, это долг каждой девушки — принести в свою семью достаток от замужества, — погладила по волосам, вытирая слёзы. — Но я ведь его даже не видела! — поправила подол платья, накидывая на себя шубу. — Это и не обязательно, сегодня помолвка. — Что?! Но, мама…  — Лилит, Кора, карета готова, я долго вас буду ждать?! — послышался мужской громкий голос, и мать потащила Кору вниз из комнаты. Отец был строгим и суровым человеком. Он прошёл войну с феями, став генералом и получив поместье. Всегда одет с иголочки, лысый, но при этом грозный на вид и статный мужчина. В руках всегда была трость с наконечником волка, а чёрная накидка из медведя постоянно накрывала широкую спину. Казалось, любви в этой семье никогда не было, а жена ходила за ним, как собачка. Действительно, после смерти первого ребёнка — по словам Лилит, это должен был быть мальчик, Джереми — как подменили. Коре всегда было жаль мать, что терпела тирана, но дочь уж точно не могла ничего сделать. Красивая брюнетка с длинными волосами и густыми ресницами, и как только она стала его женой. — Что было дальше? — развернулась Реджина на другой бок, одарив вниманием Кору. — Они отвезли меня в чужое поместье, оставили там, — пожала плечами мать. — Там ты встретила отца? — с надеждой во взгляде смотрела Реджина. — Ведь так? — Да, только… Выйти я должна была за его брата. Мы никогда не рассказывали эту историю ни тебе, ни Зелине. Майкл был старшим в семье Миллс, но и безумно жестоким. Мне выделили свою комнату, их родители относились ко мне хорошо, да и жениха я видела часто, как, впрочем, и его брата, — взяла за руку Реджину. — В одну из ночей Майкл пришёл ко мне, — по глазам читался страх и ненависть к этому имени. — Он всегда напоминал моего отца: жестокий, с горящими страшными глазами, широкоплечий и властный. — Он сделал тебе что-то? — Да… Стук в деревянную дверь в высокой башне, выделенной для будущей невестки комнатой, заставил Кору подняться и ощутить босыми ступнями холод камня на полу. Дверь со скрипом отворилась, а на пороге стоял он. — Майкл, добрый вечер, чем могу помочь? — немного приоткрыла дверь комнаты Кора. — Всё хорошо? — Сейчас точно будет хорошо, — с силой зашёл в комнату, шатаясь и дыша алкоголем. Он кинул невесту на кровать, начиная нависать сверху. — Пора бы нам хорошо познакомиться, — повёл рукой по голым ногам, пробираясь под подол сорочки. — Стой, подожди, я не готова, — пыталась скинуть его с себя, осыпая ненужными словами, которые он, конечно же, игнорировал, — Майкл, нельзя до свадьбы, отпусти пожалуйста! — кричала, извиваясь под его телом. — Заткнись! — ударил по лицу, от чего слёзы заполнили карие глаза. — Пожалуйста… — умоляла, когда услышала, как ремень на его штанах слетел с застёжки. — Пожалуйста. — Ты моя, дрянь, и сейчас докажешь свою верность! — задрал подол, накрывая её рот огромной ладонью. Кора и представить не могла, что жизнь заставит испытать столько с человеком, за которого скоро придётся выйти замуж. Она кусалась, брыкалась, кричала, а он продолжал покрывать гадкими поцелуями шею. Его член был на свободе, когда несколько пальцев с силой проникли в сухое лоно, доводя хрупкое тело до болевого стона. — Слезь с неё! — в комнату ворвался Генри, за шиворот откидывая брата с девушки. — Если член вырос и восемнадцать стукнуло, это не значит, что мозги появились! — Ты идиот? Она моя невеста! Я просто хочу порезвиться! — выкрикивал, падая на пол. — Братец, если хочешь её, так и скажи, я поделюсь… Для стариков ничего не жалко. — Ублюдок! — ударил Генри брата, от чего тот полетел к окну. — Кора, — повернулся, смотря на перепуганную девушку, — беги! И она рванула уже ничего не слышав, убегая по каменному замку в поисках убежища. Слёзы текли, холод пробивал до костяшек, пока босые ноги шлёпали о каменный пол. Девушка забежала в первую попавшуюся дверь, прячась под стол и укутываясь в собственные ноги. Сердце вырывалось из груди, всхлипы заполнили лёгкие, тело трясло, а руки пытались выдрать на себе кожу. Сколько она так просидела, непонятно, да и счёт времени потерялся. — Кора, ты тут? — нежный голос позвал девушку, но она продолжала содрогаться, прячась под столом. — Эй, иди сюда, — нашёл её, вытаскивая из-под стола, заключая в объятия. — Ну всё, всё… он тебя больше не тронет, — она вжималась в его накаченную грудь, стараясь подавить всхлипы, а Генри гладил по волосам. — Никогда не тронет! — Спасибо… — нашла в себе силы сказать хоть слово. — Какой ужас, — заворожённо смотрела на Кору Реджина. — Мам, я правда не знала, что ты такое пережила, — взяла за руку мать и крепко сжала её, смотря в заплаканные глаза. — А что было потом?  — Всю ночь я провела у Генри в комнате, успокаиваясь под горячий чай и его шепот, — улыбнулась Миллс-старшая. — На утро узнала, что Майкл выпал из окна моей комнаты, а на все вопросы пришлось врать его родителям. В итоге я осталась без жениха, благо твои бабушка с дедушкой по отцу были лучшими людьми на свете, они не прогнали меня, и я работала на кухне. Родители обратно не приняли, ведь успели потратить весь выкуп. — Кора, — мужской голос заставил обернуться и расплыться в улыбке, а после она оставила мытьё посуды, бросаясь на шею парню, — тихо-тихо, раздавишь… — смеялся он, поднимая девушку за талию. — Ты вернулся, — улыбалась во весь рот девушка. — Как охота, всё получилось? — отошла от него, вытирая сажу с лица. — Три утки и кабан — отличный день, — улыбнулся, но сразу же улыбка растворилась на лице. — Но… — Не пугай меня, Генри, — подошла к нему брюнетка. Положив руку на щетинистую щеку. — Я иду на войну. — Что?! Когда?! — испуганными глазами бегала взглядом по его лицу. — Завтра, на рассвете, — взял её ладони в свои, крепко сжимая и с надеждой смотря в карие глаза. — Кора, я знаю, что прошёл всего год со смерти моего брата, а ты так и осталась незамужней. Нет, я понимаю, мы друзья, да и мне уже двадцать один, ты можешь отказать, я не заставлю, но…  — Да, — улыбнулась девушка, мокрыми глазами смотря в его карие. — Ты будешь меня ждать? — забыл абсолютно все слова от этой улыбки. — Да, Генри, буду, — мимолётно прикоснулась губами к его губам, смешивая вкусы леса и вишни. — Ты станешь моей женой? — раскрыл глаза от нежного прикосновения, вспоминая свои слова, пока одна рука гладила её шелковистые волосы. — Конечно стану, дурачок, — притянула к себе и со всей страстью впилась в его губы, разминая их своими. — Вот так вот, милая, утром он чуть не опоздал на призыв, — слегка покраснела Кора, вспоминая то, что точно не для ушей дочери. — А через четыре года вернулся с войны королём, сразу сыграв свадьбу со мной. — С ума сойти, ты дождалась его, — восхищённо ожила Реджина. — Глупышка, у любви нет времени, у настоящей любви, а расстояние лишь закаляет, заставляя каждого чувствовать дикую потребность. Было безумно сложно, особенно, когда каждый смотрел пожирающими глазами, а писем иногда по целым месяцам не приходило. — Ты очень сильная, — улыбнулась королева, бросаясь в материнские объятия. — Ты не представляешь насколько сильная ты, — отстранила от себя дочь, заглядывая в глаза. — Реджина, в тебе кровь двух людей, что не взирая ни на что, шли друг за другом рука об руку, в тебе и Зелине. Правда упёртость у тебя от отца, — засмеялась, ударив легонько дочь по носику. — Это не мои гены… я уверена, — засмеялась женщина. Они начали хохотать во весь голос. Миллс только сейчас увидела выступившие седые пряди в голове матери. Моментально раскрылись глаза на возраст, и при должном свете удалось увидеть морщины и круги под глазами. Кора провела холодной ладонью по щеке дочери, но кашель моментально вырвался из лёгких. — Мама, всё хорошо? — приподнялась на кровати Реджина, ошарашено смотря в её глаза. — Да, да… милая, не бойся… — обняла девушку, присаживаясь снова рядом. — А знаешь, ведь накидка Генри до сих пор в моём шкафу. — Да ладно? — Да, — и снова кашель, который не на шутку пугает королеву. — Может, доктора? — поднялась с кровати Миллс, сама не ожидая того. — Да хватит меня со счетов списывать, — засмеялась, указав на то, что Реджина встала с постели. — Я скоро увижу Генри, но для начала обязана увидеть твою победу. — Мама, не говори так! Ты увидишь больше, чем просто победу, — подошла к ней, заключая в объятия. — Конечно, милая, — кашель, а затем сбитое дыхание, — конечно… — Тогда я останусь с тобой, раз тебе плохо! — произнесла королева, присаживаясь рядом. — Я так не думаю, — улыбнулась Кора, поцеловав дочь в лоб. — Вещи на борту, лекарь разрешил отплыв, я не хочу тебя задерживать, — по-матерински улыбнулась, вынимая из кармана вязанную куклу. — Возьми с собой. — Это же Кэндис, — взяла небольшую, обшитую тряпками куклу, больше похожую на страшный сон священника, чем детскую игрушку. — Она тебе тогда не понравилась, я думала ты её выбросила. — Я не выбрасывала подарки своих детей, правда, с того момента я поняла, что лучше тебе больше ничего не шить, — рассмеялась Кора. — Передавай Зелине привет от меня, я тоже кое-что собрала для неё, Киллиан погрузил. Вы обе мои дочери, такие разные, но такие похожие. Не бросайте друг друга, хорошо? — Угу… — кивнула Миллс-младшая, выскальзывая из объятий. — Ваше величество, — в комнату залетела Динь. — Мне пора, — отошла к двери бывшая королева. — Спасибо, — искренне произнесла девушка, разминая затёкшие запястья. — Матушка, до встречи. — Прощай, — закрыла за собой дверь, покидая комнату. — Ваше величество, — обратила на себя внимание Динь, — зелёное или синее? вытянула на руках несколько комплектов платья. — Красное, — улыбнулась девушка, присаживаясь за стол. — Ваша светлость, — постучался в комнату кто-то. — Можно? — мужчина прошёл в покои, останавливаясь у королевы, под кивок. — Динь, оставишь нас? — и служанка удалилась, положив платье из тяжёлой и тёплой парчи на кровать. — Киллиан, что такого срочного случилось, что твоя невеста не может этого слышать? — брызгаясь яблочными духами, спросила Реджина. — Разрешите мне её взять с собой. Я о многом не прошу и в моей верности вы не сомневаетесь. — С ума сошел? Джонс, я знаю насколько ты предан, но это невозможно! Динь рожать скоро! — Через месяц только, но я хочу увести её за море, там будет безопасней для неё и ребёнка. Я не хочу, чтобы она родила тут, ведь война — это далеко не счастливое детство. — Джонс… — озадаченно повернулась к нему королева. — Пожалуйста, ваше величество, и я от вас на шаг не отойду! Разрешите… — Если она родит в море, я повитухой быть не собираюсь! — пошутила, отворачиваясь к зеркалу. — Спасибо, — поклонился, собираясь уходить. — Киллиан, — остановила королева голосом, — кто сейчас мастер по оружию в деснице? — Ваша мать пока призвала прошлого лорда, он на пути в замок, есть другие требования?  — Нет, спасибо, можешь идти.

***

Ветер развивал её угольные волосы, метелью кружа над головой. Холодное море билось о скалы и берег, завораживая взгляд. Корабль тронулся с места и Королева с надеждой посмотрела в горы. Белоснежный лес переливался на закате, а её любимое солнце уходило за горизонт. Тёплое красное платье облегало кожу, благодаря чему можно было обойтись без накидки. Она не знала сколько проведёт в море, через сколько сможет вернуться и когда закончится война. Не знала, как там Робин, ведь всё ещё переживала за быстрый разрыв. Каждое прикосновение его рук, нежных губ до шеи, стягивали тугой узел внизу живота и дарили пустоту в душе. Реджина закрыла глаза, вдыхая воздух зачарованного леса: свежий, морозный и будоражащий каждую клеточку тела. Королева смотрела на отдаляющийся горизонт, представляя будущее, которого не произошло. Корабль медленно покачивало на волнах, но тело девушки было непреклонно. Память — самое страшное оружие. Мысли — парадокс, а любовь — могила. По щеке покатилась слеза, когда остров показал протяжённую по всему горизонту стену, ту самую, что стала домом на два месяца. Хотя дом — это там, где родные. И кто знает, сколько ещё испытаний предстоит пройти, но девушка с раненым сердцем, искалеченной душой и жизнью готова ко всему, ведь больше-то ничего и не осталось. — Плевать я хотел на твой указ, — тёплые руки окольцевали талию, а шёпот коснулся мочки ушка с невесомым поцелуем в шею. Широкая грудь отдавала теплом, а на губах Реджины появилась нежная улыбка, одновременно с катящейся слезой. Сердце застыло, а кровь перестала течь по венам. Душа вырвалась наружу, соединяясь с чем-то иным, а ветер подул прямо в лицо. Воздуха стало не хватать, когда она услышала стук его сердца, раскрывая глаза из-под пышных ресниц. Под сильным сжатием талии и напором рук, королева головой упёрлась в плечо, облокачиваясь на него, а руки положила на широкие ладони, что мирно лежали на животе. Чувства смешались, подавляя истерику в сердце. — Робин, — выговорила имя, как нечто большее в её жизни, как облегчение, как песню, выдыхая клубок горячего пара.