Дочь рода Линь

      Первой мыслью было: хорошо, что я успела проглотить эту несчастную конфету. Какова бы я была, если бы вышла к Цзинъяню с тающей шоколадкой в руке. Великое Небо, о чём я думаю?!       – Ваше высочество, – мои спутники наклонили головы, приветствуя пусть опального, но принца.       – Княжна… Цзинжуй… – кивнул тот. Мэн Чжи в это время пристально смотрел на меня. Он не выглядел удивлённым, и у меня возникло подозрение, что генерал и пришёл сюда специально, чтобы встретиться со мной. А тут мимо проходил Цзинъянь, вот и остановился переброситься парой слов.       – Вы к Великой вдовствующей императрице? – спросила Нихуан. – Она наверху.       – Да, к ней, – кивнул Цзинъянь. – Говорят, вы победили в фехтовании. Мои поздравления, надеюсь, повезёт и в конкуре.       – Спасибо. Без везения при жеребьёвке не обойтись, – улыбнулась княжна, и я невольно вспомнила, как когда-то стала свидетельницей одного из немногих её поражений. Ей тогда достался капризный и зловредный конь: отказался прыгать, и всё тут. В результате Нихуан сошла с этапа и с уверенного второго места откатилась на девятое.       Цзинъянь ещё раз кивнул, не то соглашаясь, не то в знак прощания. Его взгляд равнодушно скользнул по мне, и он уже собрался пройти мимо, когда я решительно выступила вперёд:       – Счастлива познакомиться с вами, ваше высочество!       В глазах Цзинжуя вспыхнуло изумление. Нихуан тоже с интересом посмотрела на меня, Юйцзиня за своей спиной я не видела. Один Мэн Чжи остался спокойным и непроницаемым, как храмовый идол. Всё это я отметила краем сознания, моё внимание было приковано к скуластому большеглазому лицу напротив.       – Кто вы? – удивлённо и чуть неприязненно спросил принц.       – Меня зовут Су Чжэ, – я поклонилась. – К услугам вашего высочества.       – Вы из придворных дам?       – Нет, ваше высочество, – опомнился Цзинжуй. – Госпожа Су – моя гостья.       – Ты представил её прабабушке?       – Э…       – Великая вдовствующая императрица пожелала меня видеть, – я улыбнулась самой светской из своих улыбок. – Я польщена, это такая честь… Должно быть, её величество узнала о моём участии в некоторых благотворительных акциях. Например, проект «Развитие для всех». Вы о нём не слышали, ваше высочество?       – Я не занимаюсь благотворительностью, – Цзинъянь отвёл глаза и повернулся к лестнице.       – И всё же, ваше высочество, – быстро сказала я. – Среди детей ваших солдат и офицеров наверняка найдутся такие, для кого этот проект – насущная необходимость. Я слышала, что в Западном округе есть определённые сложности… Словом, если заинтересуетесь, я буду рада оказать любую помощь.       – Спасибо, – он всё же глянул на меня ещё раз с трудноопределимым выражением и начал подниматься по лестнице. Я осталась на месте, переводя дух. Вот она и позади, эта первая встреча. Самая сложная… наверное.       – Госпожа Су? – позвал меня Цзинжуй, и я с усилием вернулась в реальность. – Вы ведь… хотели вернуться домой? В смысле – к нам?       – Да, – кивнула я.       – Тогда пойдёмте, я вас отвезу.       – Не нужно. Не хочу лишать вас удовольствия поболеть за княжну Му. Я вызову такси.       – Тогда я провожу вас до выхода.       – Спасибо, я дойду сама.       – Разрешите мне, – вдруг сказал Мэн Чжи, подходя к нашей компании. – Я ещё с прошлого визита к вам хотел выразить почтение госпоже Су, но меня отвлекли дела. Так что, если не возражаете, я провожу её до машины.       – Вы меня обяжете, генерал Мэн, – увиливать от разговора смысла не было. Цзинжуй поколебался, но кивнул.       – До свидания, госпожа Су, – попрощалась Нихуан. – Думаю, мы скоро ещё свидимся.       Некоторое время мы с генералом шли в молчании. Видимо, Мэн Чжи не знал, с чего начать, а я чувствовала себя слишком вымотанной, чтобы ему помочь.       – Ты всё-таки приехала, – наконец сказал он вполголоса.       – Да, приехала.       – Ты хоть представляешь, насколько это опасно?       – О, поверь, я это отлично представляю.       – Тогда уезжай.       – Брат Мэн, – я невольно усмехнулась, – неужели ты правда думаешь, что я явилась сюда только для того, чтобы тут же сбежать?       – Это не игрушки! Император ничего не забыл, можешь мне поверить. А ты ещё и живёшь в доме Се Юя! Да стоит хоть кому-то заподозрить…       – Кому? Я мертва уже двенадцать лет. При желании могу сходить на свою могилу. Кто заподозрит, что Су Чжэ, или Мэй Чансу, и есть та самая Линь Шу?       Мэн кинул быстрый взгляд по сторонам, словно рядом находился кто-то, способный нас подслушать. Но на стоянке, куда мы как раз вышли, не было ни души, кроме пары скучавших вдали шофёров.       – Вообще-то, считается, что тело кремировали. Так что можешь посетить колумбарий. Конечно, мне хотелось бы верить, что ты знаешь, что делаешь, но…       – Верь. Я знаю, что делаю, у меня было достаточно времени, чтобы как следует подготовиться. Вот что, давай поговорим позже. Скажем, завтра. Знаешь клуб «Мяоинь»?       – Конечно.       – Приходи туда после полудня, там встретимся, и всё как следует обсудим. И да, это безопасно, иначе я не стала бы и предлагать.       – Ладно, – Мэн Чжи глубоко вздохнул. – Помочь найти такси?       – Не надо, вот там как раз машина стоит.       Когда я уезжала, Мэн ещё долго стоял на месте и глядел мне вслед.       – Бах, бах, и прямо в десятку! – Юйцзинь вытянул руку с отставленным указательным пальцем, имитируя стрельбу из пистолета. – Сестра Нихуан просто невероятна!       – Угу, – Цзинжуй отправил в рот печенье. Приятели навестили меня вечером, сразу после того, как на шею Нихуан повесили заслуженную медаль. Новостью для меня их рассказ не стал, я посмотрела прямую трансляцию награждения по телевизору. И вот теперь мы сидели втроём на веранде, я куталась в плед от вечерней прохлады и пила чай, в то время как Юйцзинь продолжал бурно переживать все перипетии чемпионата. Цзинжуй держался куда спокойнее. Наверняка у него накопилось много вопросов, но, деликатный мальчик, он не задал ни одного.       – Эх, – Юйцзинь, закончив изливать душу, тоже присел в плетёное кресло и отхлебнул из чашки. – Порой рядом с сестрой Нихуан меня охватывает комплекс неполноценности.       – Тебя? – Цзинжуй поднял бровь.       – Ага. Она и фехтовальщик, и пловец, и стрелок, и с конём управится, а я что? Разве что стрелять учился у сестры Дун. Да в рукопашной немного… эх! – он скорчил гримасу и махнул рукой.       – Можно подумать, тебе кто-то мешал тренироваться больше.       – Да-а, сестра Дун у любого охоту отобьёт, – плаксивым голосом пожаловался Юйцзинь. Со стороны казалось, что он дурачится, но, вообще-то, у него и правда были причины побаиваться свою суровую наставницу. Ся Дун была не склонна к сантиментам, и к тому же обладала педантичным и упорным характером, так что легкомыслие этого раздолбая её изрядно раздражало. Вообще-то, у офицеров Управления Сюаньцзин хватает и других дел, кроме как учить боевым искусствам золотых мальчиков. Но однажды насмотревшийся боевиков Юйцзинь то ли в шутку, то ли всерьёз пожелал в присутствии взрослых, в числе которых был и император, выучиться драться как настоящий мужчина, а император возьми, и ляпни стоявшему рядом Ся Цзяну, что, дескать, пошли своих орлов поучить мальца. Ляпнул и забыл, зато глава Управления Сюаньцзин был не из тех, кто забывает, а хоу Янь, единственный, кто мог бы спасти своего сына, не возразил. Вот так и мучились сестра Дун и Юйцзинь друг с другом несколько лет, пока в конце концов не признали дело безнадёжным и не разошлись с чистой совестью, искренне пожелав больше никогда друг с другом не видеться. Во всяком случае – на тренировочном мате.       А ведь именно Ся Дун отправили в Северный округ расследовать делишки гуна Цина. Что ж, посмотрим. Едва ли ей понадобится моя помощь.       – Меня окружают боевые женщины, – с всё тем же скорбным выражением на лице проговорил Юйцзинь. – Хорошо тебе, Цзинжуй, у тебя есть брат Чжо Цинъяо. Он тебя защитит. А у меня родственников, служивших в спецназе, нет.       – А, кстати, – вступила я, – давно хотела спросить. Как получилось, что семьи Се и Чжо так подружились, что даже породнились? Не поймите меня неправильно, но в своё время этот брак наделал немало шума.       – Ну, конечно, – усмехнулся Цзинжуй. – Ещё бы ему не наделать… Ответ на ваш вопрос, госпожа Су, очень прост – любовь. Цинъяо и Цици полюбили друг друга, и родители не стали возражать. Император был не в восторге, но мама смогла отстоять право дочери самой выбирать себе спутника жизни.       Ну, ещё бы ей не отстоять, подумала я. Как часто родители желают детям того, чего не смогли добиться сами.       – Семье Чжо повезло, – сказала я вслух. – Но всё же дружба между вашими семьями началась куда раньше.       – О да, – на этот раз мне ответил Юйцзинь. – И это очень печальная история. Я расскажу, Цзинжуй, не возражаешь? Вы знаете, госпожа Су, что принцесса Лиян и госпожа Чжо однажды рожали в одной и той же клинике?       – Правда?       – Ага, в «Горе Жуй». Их мужья в это время были в отъезде: генерал Се находился на западной границе, и у господина Чжо тоже нашлись какие-то неотложные дела. И так уж получилось, что роды у дам Се и Чжо случились одновременно, и обе родили по мальчику.       – Постойте-постойте… Но ведь у госпожи Чжо нет сына – ровесника Цзинжуя.       – В том-то и дело, что нет. Роды у обеих прошли вроде бы благополучно, но тут в клинике возьми, да и случись пожар из-за короткого замыкания. Ну, паника, понятно дело, срочная эвакуация детей и рожениц, к счастью, никто не пострадал… Кроме одного из новорожденных. Когда всё улеглось, выяснилось, что один из мальчиков уже не дышит – гипоксия. Быть может, если б не пожар, это бы заметили вовремя и приняли меры, а так… И, в довершении всего, в случившейся неразберихе младенцы перепутались, так что даже не сразу стало понятно, который из них умер, а кто остался жив. Новорожденные все схожи между собой, и их родители, так получилось, тоже достаточно похожи – ну и как тут на взгляд определить, сын Се это, или сын Чжо? Можете себе представить, что чувствовали обе женщины. Пришлось проводить экспертизу, и когда она показала, что он, – Юйцзинь хлопнул приятеля по плечу, – самых что ни на есть императорских кровей, тогда и стало ясно, что умер ребёнок госпожи Чжо. Она была безутешна, и принцесса Лиян, которая сама пережила пару ужасных часов, прониклась к ней сочувствием и пригласила её и её семью в своё поместье, чтобы они могли сменить обстановку. Так всё и началось. Генерал Се и господин Чжо тоже друг другу понравились, и случайное знакомство переросло в крепкую дружбу.       И никто не подумал, каково было госпоже Чжо смотреть на чужого ребёнка и думать, что он мог бы быть её. Впрочем, я была далека от того, чтобы разрыдаться от сочувствия. Нет ничего удивительного, что она сразу же приняла приглашение. Возможность сблизиться с сестрой императора! Да семья Чжо о таком и мечтать не смела. А теперь, когда в их семью вошла племянница императора, им и вовсе нечего больше желать. Сколько бы аристократия не шипела по углам об их более чем сомнительном прошлом и не менее сомнительном настоящем, пренебречь ТАКИМ родством никто не посмеет. Конечно, своим в высшем свете Чжо Динфэн не станет, и сын его вряд ли не станет. А вот внук…       Однако люди редко умеют вовремя остановиться. Чжо Динфэн – хищник, и Цинъяо вырастил таким же. Разве они смогут залечь в логово и почить там на лаврах, когда вокруг бродят стада тучных овец? Не для того их дядюшка Се прикармливал.       – Сам император, когда приехал посмотреть на племянника, выслушал эту историю – да и дал Цзинжую имя, как собственному сыну, – добавил Юйцзинь. – Так что теперь его иногда спрашивают, не принц ли он.       – И что вы отвечаете?       – Что не принц, – Цзинжуй пожал плечами. – Что я ещё могу ответить?       – Действительно… Что ж, такова была воля Неба, и не нам с ней спорить. Где-то убыло, где-то прибыло. Ныне семье Чжо грех жаловаться на судьбу.       – Это так, – грустно улыбнулся Цзинжуй. – Хотя мне кажется, что дядю и тётю Чжо это не слишком утешает.       Мэн Чжи пришёл на условленную встречу раньше меня. Когда я вошла в отдельный кабинет ресторана при клубе «Мяоинь», он уже сидел за столом, задумчиво листая меню. Перед ним стоял стакан с водой. Почему-то я думала, что он закажет спиртного, но нет – то ли генерал Мэн вёл здоровый образ жизни, то ли решил, что лучше говорить на трезвую голову. При виде меня, он встал.       – Кутаешься? – спросил Мэн Чжи вместо приветствия. – Насколько всё плохо?       Я поморщилась и не ответила. Меня немного знобило, поэтому я действительно оделась потеплее. Мои лекари, наверное, будь они в Цзиньлине, легли б костьми у двери, настаивая, чтобы я осталась дома, но терять время из-за какой-то лихорадки было бы слишком расточительно. Я и так не могла сказать наверняка, сколько его у меня осталось.       – Ну, что ты задумала? – хмуро сказал Мэн Чжи, когда мы сели друг напротив друга. – Зачем ты здесь?       – А что, так трудно догадаться?       – Но ты так неожиданно появилась, что у меня даже не было времени подготовиться! Как я могу тебе помочь, если ничего не знаю о твоих планах, скажи на милость?       – А тебе и не нужно мне помогать. Ты мне уже очень помог. Попытавшись сделать больше, ты очень рискуешь. Управление Сюаньцзин бдит, не правда ли? Вот чего только тебе не хватало, так это обвинения в измене.       – Я, конечно, знал твоего отца не так уж долго, – мрачно отрубил Мэн. – Но точно могу сказать, что он вышвырнул бы меня из своего дома и из армии, если бы я отказал в помощи его дочери из-за того, что мне угрожает обвинение в измене.       – Отец не стал бы подставлять непричастных. И никому другому бы не позволил, дочь там, или не дочь.       – Не поздновато ли ты спохватилась, Сяо Шу? Ты втянула меня в твои дела в тот момент, когда мне написала. Неужели ты правда верила, что я вот так возьму и отступлюсь?       Я промолчала, покусывая губу. Нет, не верила, конечно, больше того, я очень рассчитывала на его помощь. Возможность иметь своего человека во дворце, и не лакея или горничную, а кого-то, вхожего к самому императору, была бесценна. Но всё же остатки совести требовали дать генералу шанс отказаться. Для меня обратной дороги уже давно нет, а если он последует за мной, то не будет и у него.       – К слову, о твоём отце, – Мэн Чжи понизил голос, хотя подслушать нас здесь никто не мог. – Хоть кто-нибудь из тех, кто был при Мэйлин и не схвачен, а числится погибшим или пропавшим, жив?       – Вэй Чжэн жив.       – Правда? И как он?       – Здоров и благополучен. Даже женился недавно.       – Ну… – Мэн Чжи усмехнулся и приподнял стакан. – Совет да любовь. Жена знает, за кого замуж пошла?       – Знает, разумеется.       – Храбрая женщина. Тогда я не сомневаюсь, что она действительно его любит.       Я кивнула, и некоторое время мы провели в молчании.       – Так ты всё-таки расскажешь, что с тобой произошло? Как ты сама ухитрилась выжить? – наконец спросил он.       – С трудом, – я отвернулась. – Брат Мэн, прости, я не хочу сейчас об этом говорить.       – Понимаю. Цзинъянь знает?       – Нет, конечно.       – Почему? Знаешь, что с ним творилось, когда ему сказали, что ты умерла от ожогов? Да на него страшно было смотреть! Он и сейчас ещё… не до конца оправился, по всему видно.       – Брат Мэн…       – Раньше ты не была такой жестокой. Если он узнает, то примчится к тебе хоть с края света, сделает для тебя всё…       – Вот именно! – перебила я. – Он-то примчится, а дальше что? То-то будет радость Ся Цзяну и братцам-принцам – потенциальная проблема сама себя устранила! Мэн Чжи, если я не хочу, чтобы ты оказался в подвалах Управления, то как ты думаешь – желаю ли я увидеть там Цзинъяня?!       – Ты бы у него самого спросила, – сказал Мэн после паузы.       – Нет, – отрезала я. – И это не обсуждается. Он мне нужен живой, здоровый и рядом с троном.       Генерал молчал, крутя в руке стакан. Я вздохнула и откинулась на спинку стула.       – Ну, что касается «рядом с троном»… – глядя в стакан, проговорил Мэн Чжи. – Он крайне редко там оказывается. Я ведь писал тебе. Сейчас он приехал по вызову, и хорошо, если задержится до нового года. Это если император заимеет совесть и даст ему возможность погостить у матери.       – Я знаю. Это изменится.       – Вот как? – генерал поднял на меня глаза. – Так у тебя всё-таки есть план? И какое место в нём ты отводишь мне?       – Будет вполне достаточно, если ты просто сделаешь вид, будто ничего не происходит.       – За кого ты меня принимаешь, девочка? Чтобы я отсиживался в тылу, когда женщина идёт на передовую? Ну, говори, чем я могу тебе помочь?..       Признаться, Цзинъяню не слишком хотелось принимать это нелепое приглашение. Но госпожа… будем называть её Су, раз уж ей так хочется… оказалась настойчивой, и стало ясно, что просто так она не отвяжется. Это вызывало недоумение и некоторое опасение. Вздумай эта женщина его откровенно шантажировать, всё было бы понятно. Открытых врагов Цзинъянь не боялся, с ними можно поступать по законам военного времени. Но госпожа Су не шантажировала, не угрожала. Она просто приглашала его на ужин.       Если бы не Тиншэн… В такие совпадения Цзинъянь не верил. Крёстная мать округа Цзянцзо не случайно впёрлась со своим проектом «Возможности для всех»… Или «Развитие для всех»? Ну, неважно, главное, что она не зря явилась с ним именно в ту начальную школу, где учится Ван Тиншэн. Не зря транслировала его мордашку на всю страну. Теперь достаточно лишь пары нужных слов, чтобы им заинтересовались кто надо, и кто не надо тоже заинтересовались. И пусть дело принца Цзинъюя и армии Чиянь уже начало покрываться пылью. Пусть госпожа Ван не совершала ничего предосудительного в тот момент, когда зачинала своего сына, ибо его отец тогда ещё не был государственным изменником, и предъявить ему можно было бы разве что блуд за спиной у невесты. Не важно. Если узнает Ся Цзян, узнает император, спокойная жизнь для парня и его матери закончится.       Эти двое сломают их судьбы, не задумываясь. Просто так, на всякий случай.       И потому, сколь бы ему не претила мысль оказаться в компании такой особы, Цзинъянь всё же решил сходить и послушать, что госпоже Су от него понадобилось. Да и, если уж быть откровенным, не только осторожность, но и любопытство подталкивало выяснить всё, что можно, прежде чем рубить сплеча. Репутация Цзинъяня как упрямого буйвола, негибкого и несговорчивого, была хорошо известна. Всё, что ему удалось узнать о госпоже Су, свидетельствовало, что дурой эта женщина оказаться не может. Неужели и правда надеется его прогнуть? А если нет, то зачем он мог понадобиться такой как она?       В ресторане «Мяоинь» были до отвращения предупредительны. С порога пригласили в отдельный кабинет, попытались было дать рекомендации по поводу блюд и напитков, но по одному движению брови понятливо исчезли и оставили нелюбезного гостя в одиночестве, и предупредив на прощание, что правила клуба запрещают курить. Цзинъянь всё же вытащил пачку – что мне ваши правила, потерпите как-нибудь – и метрдотель скорбным голосом попросил разрешения усилить мощность кондиционера. Принц подумал и отложил сигареты в сторону.       Чай ему всё же принесли, заодно поставили на стол бутылку вина – «за счёт заведения». Цзинъянь откинулся на спинку кресла. Госпожа Су пока ещё не опаздывала, это он приехал раньше, но всё же ожидание раздражало. Он праздно перелистал меню, проверил сообщения в телефоне. Дверь открылась бесшумно, и присутствие Су Чжэ Цзинъянь угадал шестым чувством раньше, чем обернулся и увидел её на пороге.       На госпоже Су был элегантный брючный костюм кремового цвета, большие дымчатые очки делали её похожей на стрекозу. В памяти невольно всплыли отрывочные сведения по энтомологии, что стрекоза – свирепый хищник. Подниматься Цзинъянь не стал, однако если госпожа Су и была недовольна его невежливостью, то ничем этого не показала. Спокойно обошла стол и устроилась напротив.       – Благодарю вас, ваше высочество, что приняли моё приглашение, – своим хрипловатым голосом сказала она.       – Не стоит благодарности.       Госпожа Су улыбнулась. У неё была немного странная улыбка – казалось, что улыбаются только губы, в то время как всё остальное лицо остаётся серьёзным. Выражение глаз и вовсе надёжно скрывалось за очками.       – Закажете что-нибудь? Говорят, здесь прекрасно готовят рыбу в апельсиновом соусе…       – Госпожа Су, не будем терять время. Зачем вы меня пригласили?       Прямолинейность всегда была одним из козырей Цзинъяня – он действительно не любил терять время зря, к тому же всех этих любителей обиняков и намёков вопросы в лоб сбивали с толку и выводили из равновесия. А если после этого они начинали считать его глупцом или невеждой, то это были не проблемы Цзинъяня.       Однако госпожа Су сбитой с толку не выглядела.       – По двум причинам, – так же прямо ответила она. – Во-первых, я бы хотела попросить у вас разрешения и в дальнейшем принимать участие в судьбе Ван Тиншэна.       – Почему меня? Об этом вам бы следовало спросить у его матери.       – Разрешение матери мальчика я уже получила. А теперь мне было хотелось получить разрешение и от родственника его отца.       Так. Цзинъянь отстранённо подумал, что будь у него шерсть на загривке, она встала бы дыбом. Нет, он, конечно, предполагал это с самого начала, и всё же госпоже Су удалось его удивить. Пожалуй, по части выведения собеседника из равновесия прямолинейностью она его обошла.       – Родственников отца? – чтобы выиграть минуту на размышление, переспросил он.       – Мне известно, что вы не оставляете мальчика заботой, а значит, имеете право голоса в его судьбе.       – Как любезно с вашей стороны подумать об этом, – саркастически хмыкнул Цзинъянь. – Что вам до этого мальчишки, госпожа Су?       – Ответ на этот вопрос, ваше высочество, прямо связан со второй причиной, по которой я вас пригласила. Полагаю, вам известно моё истинное имя.       – О да, госпожа Мэй. И имя, и чем вы занимаетесь, и чем прославились в Северной Янь. Конечно, моя осведомлённость уступает вашей, но было бы странно, если бы я ничего не разузнал о столь значительной гостье, посетившей наши скромные места.       – Что ж, это разузнали не один вы, – не реагируя на сарказм, кивнула госпожа Су. – Принцы Цзинсюань и Цзинхуань были впечатлены, скажу без ложной скромности. Они оба уже сделали по-пытку познакомиться со мной.       – И вы…       – Если бы я не была готова принять участие в столичных делах, я бы просто не приехала в Цзиньлин.       – Вы хотите повторить ваш яньский подвиг?       – Именно так.       – И кого же из моих братьев вы намерены выбрать?       – Я выбираю вас, ваше высочество.       Цзинъянь уставился на неё. Потом тупо переспросил:       – Меня?       Госпожа Су кивнула, сохраняя полную невозмутимость.       – Вы серьёзно?       – Вполне.       Цзинъянь засмеялся. Это звучало настолько нелепо, что никакой другой реакции он выдать не мог. Госпожа Су спокойно ждала, пока он успокоится.       – Признаться, если вы говорите правду, то я начинаю сомневаться в вашей осведомлённости. Моя мать – простолюдинка, хоть и побывавшая когда-то замужем за принцем крови, но ничего от этого брака не получившая. У меня нет ни родственных, ни дружеский связей с влиятельными семействами и высокопоставленными чиновниками. Единственное место, где я имею хоть какой-то вес, это армия, но и там хватает людей, обладающих куда большей властью и авторитетом. Да я даже не циньван*! Не вижу, какую выгоду вы можете получить, связавшись со мной. Даже если я вдруг соглашусь.       – Вы неправильно ставите вопрос, ваше высочество. Правильно будет – какую выгоду получите вы, связавшись со мной.       – Я у вас денег не возьму.       – А я вам их и не дам.       – Вот как? – Цзинъянь с интересом глянул на неё. – Тогда чем же вы собираетесь мне помочь?       – Тем же, чем помогла нынешнему наследнику Северной Янь – добрым советом. Считайте, что вы берёте меня на должность внештатного консультанта. Или, если поискать аналогии в нашей истории – советника-стратега.       – Не гоните коней, госпожа Су. Сначала давайте выясним определённые моменты. Во-первых – почему я? Во-вторых – что вы от этого получите? И в-третьих – почему я должен вам верить?       – Ответ на первый вопрос очень прост – потому что у меня нет выбора. Из всех оставшихся сыновей императора вы единственный, кто, оказавшись на троне, способны с толком им распорядиться. Что до ответа на второй… А на что вообще рассчитывают люди, оказывая поддержку той или иной стороне?       – Если вы наводили обо мне справки, то для вас не секрет, как я отношусь к людям, подобным вам, – хмыкнул Цзинъянь. – Вы сейчас сидите здесь, а не в тюрьме только потому, что у меня нет способа вас туда засадить. Вы полагаете, что я преисполнюсь благодарности и разрешу вам… что вы там намерены у меня просить? Каких преференций вы ждёте?       – Я полагаю, что среди ваших недостатков не числится неблагодарность, так же как и безответственность. У нас ещё будет возможность обсудить, что я хочу получить, и что вы готовы мне дать. Пока лишь скажу – я вынашиваю планы отказаться от криминального бизнеса и перейти полностью на легальное положение. И потому мне нужен иммунитет от преследования для себя и своих людей. Даже самые неподкупные судьи порой идут на сделку с преступниками.       – Хорошо, что вы не пытаетесь казаться чем-то иным.       Госпожа Су не ответила.       – У вас была возможность получить всё в Северной Янь. Почему вы вернулись в Лян?       – Потому что я уроженка Великой Лян, и хочу жить здесь.       – Так вы – патриотка?       – Вас это удивляет?       – Признаться, да. Мне казалось, что для таких, как вы, святы только деньги.       – Для таких, как я, деньги средство, а не цель.       – И в чём же ваша цель?       – Оставить после себя что-то значительное. Прославиться, быть может – заслужить благодарность потомков.       – Звучит ещё более нелепо, чем всё, что вы сказали до этого, – усмехнулся Цзинъянь, и госпожа Су пожала плечами.       – Ладно. Допустим, я вам поверю. Но сейчас трон от меня ещё дальше, чем плывущие по небу облака. Скоро я вернусь в Западный округ, и говорить о какой-то борьбе за власть станет просто бессмысленно.       – Пока вы ещё в столице, и кто знает, что может произойти – погода переменчива. Ваше высочество, я смею думать, что трезво оцениваю свои силы, и не берусь за безнадёжные предприятия. Раз я предложила вам свои услуги, то это потому, что считаю – у вас есть реальные шансы. Рассматривайте это как мою проверку на пригодность. Если я сумею добиться того, что вас оставят в Цзиньлине – мы с вами можем начать сотрудничать. Если же нет, то вы с чистой совестью забудете о нашем разговоре.       – Не слишком ли вы торопитесь? Я ещё не дал согласия.       – И вы будете смотреть, как ваши младшие братья раздирают страну на части ради трона, который по праву должен принадлежать вам?       Цзинъянь сжал зубы.