Дочь рода Линь

      – Вы уверены? – я мысленно поморщилась от штампованности своего вопроса. Сыма Лей – кандидат в женихи от госпожи Юэ и наследного принца. Ёлки-палки, Нихуан! Я считала тебя умной женщиной, и мне обидно, что все мои слова для тебя остались лишь сотрясением воздуха.       – Ну, да, – Юйцзинь пожал плечами. – Я выходил, чтобы проводить отца, он решил уйти пораньше. Так что видел, у Сыма Лея машина ещё такая приметная, в граффити, то бишь в аэрографии…       В другое время известие, что хоу Янь, оказывается, в столице, непременно бы меня заинтересовало, но сейчас были дела поважнее. В горле запершило, и я, не пытаясь сдержаться, зашлась в кашле.       – Госпожа Су!.. – на два голоса ахнули юноши, но я только замахала на них свободной рукой.       – Что с вами? – а вот и Мэн Чжи подоспел. – Вам плохо?       – Генерал Мэн… – вцепляясь в протянутую руку, просипела я. – Мне бы на воздух…       – Конечно, – и меня бережно повели к выходу. Я продолжала выдавливать из себя кашель; зрелище выпроваживаемой больной – более, чем естественное, никто не удивится. На крыльце я остановилась и привалилась к стене.       – Вам лучше? – спросил Мэн.       – Мы можем чем-то помочь? – добавил выглядевший подавленным Цзинжуй.       – Да, – я потёрла верхнюю часть груди под горлом. – Цзинжуй, пожалуйста, найдите моего шофёра.       – Сейчас, – юноша сорвался с места.       – Юйцзинь, мне бы воды…       – Угу, – и второй парень исчез в дверях. Мэн открыл рот, но я его опередила.       – Брат Мэн, Нихуан села в машину Сыма Лея. Можешь узнать, куда они поехали?       – Сыма Лея?       – Да-да! Сможешь?       – Смогу. Ты думаешь, это… Она вышла из дворца с ним и с госпожой Юэ, но она шла сама… – Мэн осёкся. – Правда, под руку с ним.       – Она бы никогда себе такого не позволила, верно? Узнавай – и звони Му Цину. И Цзинъяню! Пусть едут вместе.       Одного князя Му в чужой частный дом ещё могут и не пустить, но преградить дорогу принцу сложнее. А Цзинъянь в случае чего и в морду дать может, знаю я его.       – И ещё, пожалуй, оповести императрицу, – торопливо добавила я. Мэн кивнул, набирая номер постовой службы. Отследить машину по камерам в городе несложно, только бы не вздумали везти Нихуан куда-нибудь за город.       Когда Юйцзинь выбежал на крыльцо со стаканом в руке, Мэн Чжи уже успел представиться какому-то полицейскому чину и не терпящим возражений тоном отдать приказ. Пока я пила, пока появился Цзинжуй, на телефон отошедшего в сторону генерала уже поступил ответный звонок. Мэн кивнул мне, и как бы не было велико желание остаться рядом и всё контролировать, я позволила Цзинжую свести себя вниз и проводить к машине. На Мэн Чжи можно было положиться.       Спустя час, когда я уже была в Зимнем флигеле, он позвонил с отчётом. К счастью, Нихуан увезли в городской дом госпожи Юэ. Как далеко сама госпожа и собранная ею компания собирались зайти, и что там точно произошло внутри, могли сказать только непосредственные участники происшествия. Привлечённая шумом полиция смогла только арестовать двоих молодых людей за драку у задней двери особняка Юэ, но тут же их отпустила, когда драчуны представились: связываться с семьями Му и Сыма охотников не нашлось. Императрица прибыла, увы, к шапочному разбору, когда Цзинъян уже на руках выносил Нихуан из дома, отбиваясь от разъярённой хозяйки и собственного младшего брата. Выслушала противоречивые объяснения происшедшего, пригрозила довести всё до сведения императора и отбыла, лично увезя Нихуан.       Отключив телефон, я потёрла лоб и широко зевнула. Оставалось сделать ещё одно дело, но его можно было и отложить, чтобы поспать хотя бы несколько часов. В любом случае, разбирательство будет не раньше завтрашнего утра. Да и нужный мне человек наверняка уже спит. А если и не спит, всё равно звонку в такой час точно не обрадуется.       Так что позвонила я утром. Поскольку оба осаждавших меня принца прикладывали к своим подаркам визитки, моё знание контактов первых лиц государства никого не шокирует.       – Приёмная его высочества, – сказал приятный женский голос.       – Доброе утро, вас беспокоит госпожа Су Чжэ. Если его высочество не возражает, я бы хотела переговорить с ним по важному делу.       – Одну минуту, – голос в трубке изменился – похоже, секретари Цзинхуаня получили соответствующие инструкции на мой счёт. – Не кладите, пожалуйста, трубку, вас сейчас соединят.       Я посмотрела на циферблат каминных часов, откинулась на спинку дивана и положила ногу на ногу. Ждать пришлось полторы минуты.       – Госпожа Су! – раздался в ухе радостный и взволнованный голос Четвёртого принца. – Поистине, я счастлив вас слышать!       – Это взаимно, ваше высочество. Надеюсь, я не оторвала вас ни от какого дела.       – Для вас, госпожа Су, я всегда свободен, – галантно уверил меня Цзинхуань. – Итак, чем я могу вам помочь?       – Пока ничем, ваше высочество, но, я надеюсь, что это я смогу быть полезна вам. Меня очень впечатлили присылаемые вами подарки. И, хотя я не считаю, что имею право их брать, ничем не заслужив, я всё же чувствую себя обязанной отдариться в ответ.       – Госпожа Су, это было всего лишь несколько милых безделиц, – сладким тоном сообщил кузен. – Они едва ли стоят вашего внимания.       – И потому ответный дар тоже будет совсем небольшим. Вы слышали, что случилось вчера во время приёма?       – Нет. А что там случилось?       – Неужели её величество вам не рассказала? А ведь она была там, когда госпожа Юэ и наследный принц чем-то одурманили и буквально похитили княжну Му из дворца, увезли в резиденцию Юэ и бог знает что собирались с ней сделать.       – Так-так. Очень интересно. Но раз собирались – значит, не сделали?       – Нет. Ваш старший брат принц Цзинъянь повёл себя как настоящий рыцарь, ворвавшийся в замок дракона и спасший деву в беде.       – Значит, ему причитается награда.       – А вот это вряд ли, ваше высочество. Императрица хочет привлечь вашего отца. Что бы не решил император в связи с этой историей, он будет очень ею недоволен. Покарать спасителя княжны не покарает, уж слишком дурно пахнет это дело, но и награждать не станет. Однако… это не значит, что награду не сможет получить кое-кто другой. Истинный спаситель княжны.       – То есть? – судя по голосу, мои недомолвки Цзинхуаня скорее забавляли.       – А вдруг случилось так, что ваше высочество случайно увидели, как княжну уводит с приёма Сыма Лей, человек, которого она уже отвергла, совместно с госпожой Юэ. И вид у Му Нихуан такой, словно она спит на ходу. Вам это показалось подозрительным, однако, учитывая ваши напряжённые отношения с принцем Цзинсюанем, вы сочли неловким самому проверять, что там происходит. И попросили об этом принца Цзинъяня. Таким образом именно вы спасли двор от возможного громкого скандала. Ведь княжна Му не из тех, кто молча глотает обиды, а уж её темпераментный и не очень умный братец – тем более. Ну а Сяо Цзинъянь был просто вашим исполнителем.       – Он это с лёгкостью опровергнет, – после паузы сказал Цзинхуань.       – Зачем бы ему? Вчера он поставил его высочеству наследному принцу синяк под глазом. Так что сейчас принц Цзинъянь для ищущего на ком бы сорвать злость императора – идеальный козёл отпущения. Но вы скажете, что готовы разделить с ним вину, и тем предстанете перед его величеством в самом благоприятном свете.       Тем более, что его величество падок на показное благородство, могла бы добавить я. Едва ли за прошедшие двенадцать лет что-то изменилось.       – Цзинъянь поставил Цзинсюаню синяк под глазом? – Цзинхуань окончательно развеселился. – Жаль, что я не видел. Вот это, должно быть, было зрелище!       – Если ваше высочество примет мой план к исполнению, он сможет полюбоваться пусть не процессом, но хотя бы результатом.       – Вы правы. И отцу такое действительно понравится. Ну а Цзинъянь… если он начнёт протестовать, я всегда могу укорить его за то, что он всё рвётся брать на себя! Вы отлично придумали, госпожа Су. Я так и поступлю.       – Рада быть вам полезной, ваше высочество.       – Я у вас в долгу. И, поверьте, я всегда плачу свои долги! – уверил меня Цзинхуань.       Положив трубку, я снова потёрла лоб. За ночь погода поменялась, тепло и солнце последних дней сменились тучами и прохладой, и перепад давления вызывал головную боль и сонливость. Но всё же удовлетворение от хорошо завершённого дела поднимало настроение. Не то, чтобы я рвалась осчастливить Цзинхуаня, хотя отношения с ним налаживать нужно – мне необходима ширма и орудие, которое расчистит Цзинъяню дорогу к трону. Но в первую очередь надо было защитить самого Цзинъяня. С императора сталось бы услать его обратно в армию, что по условиям нашего с принцем договора означало разрыв сотрудничества раньше, чем оно начнётся. Да и сталкивать Второго принца лбами с наследным и его маменькой пока ещё рано. Так что придётся Цзинхуаню поработать ширмой даже немного раньше, чем планировалось. Пусть госпожа Юэ и Цзинсюань направят свой гнев на него. С Четвёртого принца не убудет, а и убудет, плакать не стану.       Так что я устроилась на диване поудобнее и открыла ноутбук. Риэлторские сайты давали широкие возможности для тех, кто хотел поселиться в столице и имел для этого достаточно средств. Проглядев давно запримеченное здание и с удовлетворением убедившись, что на него никто ещё не позарился, я перешла к другим вариантам. Пара часов, не смотря на больную голову, прошли с пользой и удовольствием, а потом у меня снова зазвонил телефон. На экране высветилось имя, и внутри меня что-то дрогнуло и сжалось. Мы обменялись с Цзинъянем телефонами, но договорились, что звонить друг другу будем лишь в крайнем случае. Что случилось? Неужели его всё-таки высылают?       – Да?       – Я могу поздравить вас, госпожа Су, с успешно проведённой операцией? – голос Цзинъяня сочился ядом, и я недоумённо моргнула:       – Прошу прощения?       – Ну, как же. Госпожа Юэ отлучена от двора, наследник выслан в загородную резиденцию, пусть и временно, а княжна Му теперь имеет повод быть мне благодарной, что, учитывая её популярность и влияние в Юньнани, может благотворно сказаться и на моих рейтингах. Это и есть ваша помощь мне? Я должен вас поблагодарить?       Судя по тону, Цзинъянь был в бешенстве. Не нужно было хорошо его знать, чтобы понять – принц едва сдерживается, и лишь дворцовая закалка не даёт ему заорать на меня с применением всего многообразия армейского лексикона.       – Ваше высочество чем-то недовольны? – осторожно спросила я.       – Как же я могу быть недовольным? Ведь вы всего лишь поставили под угрозу близкого мне человека. Для людей, подобных вам, это пустяк, не стоящий внимания.       – Я пыталась предупредить княжну об опасности, – сухо отозвалась я. Воистину, сначала ты работаешь на свою репутацию, а потом репутация работает на тебя. Или против тебя. И вот теперь мне готовы приписывать злодеяния, которых я даже не совершала.       – Да-да, разумеется. Но при этом ни слова не сказали ни мне, ни её брату, зато разбирательство по этому делу превратили в первоклассное шоу. Снимаю перед вами шляпу! И очень хотел бы знать, кто станет следующим камнем на вашей доске.       – Если вашему высочеству есть что сказать, говорите прямо, – я захлопнула ноутбук – всё равно настроение работать пропало, и голова разболелась пуще прежнего. Да чем бы Цзинъяню помогло, и знай они с Му Цином заранее?!       – Прекрасно, я скажу. Госпожа Су, я ценю ваш ум и ваши намерения. Но есть пределы, которые я не переступлю, даже ради высшей цели. И если вы не согласитесь так же их соблюдать, то наше с вами сотрудничество закончится прямо сейчас. Я слишком хорошо знаю, на что способны интриганы, и как далеко они могут зайти. Мой старший брат и моя невеста пали уже жертвой чужих интриг, и я не хочу, чтобы это повторилось.       – То есть, вы хотите назначить мне условия.       – Именно так. Они просты. Первое – от ваших действий не должен пострадать никто из моих близких. Второе – я не хочу так же, чтобы страдали простые люди. Те, кто не имеет отношения к двору и политике, но честно работает, платит налоги и проходит воинскую службу ради того, чтобы правящие ими могли распоряжаться этой страной и устраивать свои бесконечные игрища в погоне за всё большей властью! А потому никаких жертв среди народа, даже если это поможет моему продвижению. И третье – все ваши последующие шаги вы сперва согласовываете со мной. Вы меня поняли?       – Своих младших братьев, я так понимаю, вы близкими людьми не считаете, – вздохнула я. – Я поняла, ваше высочество, и отныне обязуюсь соблюдать ваши условия. Но раз уж у нас пошёл такой разговор, могу и я сказать несколько слов?       – Говорите, – после секундной паузы разрешил Цзинъянь.       – Вы должны и сами понимать, что для достижения вашей с нами цели совсем без интриг не обойтись. Рано или поздно ваши братья обернутся против вас, не стесняясь в средствах, и ответить им без моего содействия у вас не получится. А потому я не могу пообещать вам, что от моих действий не пострадает вообще никто. Нам придётся использовать людей. Или отказаться от замысла совсем.       – Да, я понимаю, – голос Цзинъяня звучал мрачно, но, судя по всему, он уже достаточно успокоился. – Однако среди чиновников и служащих двора есть и приличные люди. Мне не хотелось бы…       – Те, кто должны быть использованы, будут использованы. Обещаю лишь, что для порядочных людей это не станет смертельным. И, ваше высочество, вам нужно доверять мне немного больше. Как бы там ни было, я не могу бегать к вам отчитываться в каждой мелочи, да и ситуация может сложиться так, что мне придётся принимать решение быстро. Я не переступлю обозначенных вами границ, но в остальном я должна иметь свободу действий.       На том конце воцарилось молчание.       – Вашему высочеству лучше бы принять решение побыстрее.       – Да. Я согласен, – отрывисто сказал Цзинъянь. – Надеюсь, что мы обо всё договорились, и больше к этому возвращаться не будем. Хорошего вам дня.       Связь прервалась. Я посидела минуту с трубкой в руке, а потом поднялась, достала аптечку и проглотила таблетку. Ожидание налёта обозлённых конкурентов, ствол пистолета, смотрящий в лицо, и многочасовые переговоры с разъярённым главой братства Шуанча и менее злым, но цепким как бульдог, главой братства Вспыльчивого дракона не выматывали меня так, как короткий разговор с Цзинъянем.       – Гун Цин приехал в Цзиньлин и сразу же рванул к принцу Цзинхуаню, – Цинъяо глотнул предложенного кофе и с сожалением подумал о лежащей в кармане пачке сигарет. – Паникует.       – Это хорошо, – Се Юй задумчиво ходил по кабинету взад-вперёд, заложив руки за спину. – Значит, Ся Дун хорошо выполнила свою работу.       – Она не зря считается одним из лучших следователей, – согласился Цинъяо. – Только вот…       – Что?       – Я думал, она будет проверять только самого гуна и его делишки… Не думал, что она заодно опросит родных тех свидетелей, что я сопровождал в Цзиньлин…       – И что же? – глаза Се Юя сузились.       – Она составила мой фоторобот. Мы узнали только вчера.       Се Юй сжал губы и отвернулся.       – Это моя вина, – покаялся Цинъяо. – Я никак не думал, что кто-то заинтересуется нанятым телохранителем. Я подвёл тестя.       – Не будь к себе слишком строг, – тесть подошёл к столу и сел в кресло напротив. – Я и сам слишком расслабился. Ся Дун действительно одна из лучших…       Он замолчал, глядя куда-то в пространство. Цинъяо ждал, но Се Юй не торопился выходить из задумчивости.       – Тесть… А вы не думаете…       – А? – Се Юй глянул на него, похоже, только сейчас вспомнив о том, что не один.       – Я про Се Би. Он до сих пор уверен, что вы сохраняете нейтралитет, и дружит с принцем Цзинхуанем. Как вы думаете, не пора ли посвятить его в подлинное положение вещей?       – Нет, – отрезал Се Юй, взял свою чашку и сделал глоток.       – Но раз уж ваше участие в делах Восточного дворца всё равно скоро раскроется…       – Кстати, о Восточном дворце. Отчёт Ся Дун уже пришёл и представлен его величеству. Про меня и тебя там нет ни слова.       – В самом деле? Быть может, Ся Дун решила промолчать?       – Мы не можем на это полагаться, – Се Юй поджал и без того тонкие губы. – Пока это ещё предварительный отчёт. Она многое может рассказать при личной встрече с его величеством.       – Но тогда Се Би…       – Нет, рано! – тесть залпом допил свой кофе и со стуком поставил чашку. – Ещё слишком многое нужно сделать. А что до Ся Дун… Она ведь может и не добраться до столицы.       – Вы хотите сказать…       – Всякое случается с молодыми и красивыми женщинами, которые ездят в одиночку по всяким захолустьям. Иногда они не возвращаются.       – Но…       – Вы можете отследить, где она находится?       – Можем. Завтра утром она собиралась сесть на самолёт. Но, тесть! Убийство офицера Управления Сюаньцзин – это же… На его расследование будут брошены все силы! Вы уверены, что это разумно?       – Смотря, как всё организовать. Пули не свидетельствуют против тех, кто их выпустил. У нас же есть свои люди в охране гуна Цина?       – А! – сообразил Цинъяо. – Но я не уверен, что они согласятся участвовать в убийстве следователя.       – Достаточно будет, если её застрелят из их оружия. Потом можно будет избавиться и от владельцев – и тогда уже ни гун Цин, ни его покровитель не докажут, что убитые действовали не по их приказу. Ведь кому выгодна смерть Ся Дун? Уж точно не нам. И не принцу Цзинсюаню.       Это может сработать, неохотно признал Цинъяо. Идея ему не нравилась, но он понимал, что отговорить Се Юя не удастся.       – Так что поторопись, – подытожил тот. – Раз она вылетает завтра, у нас не так уж много времени. Да, воспользуйся задней лестницей. Цзинжуй дома, не нужно, чтобы он тебя видел.       После того, как Цинъяо вышел, Се Юй ещё какое-то время сидел за столом, поглаживая усы, после чего позвонил прислуге и потребовал позвать старшего сына.       В отцовском кабинете Цзинжуй явно чувствовал себя неуютно. Между ними никогда не было близости и теплоты, и как правило он оказывался в этой комнате, когда его распекали за какой-нибудь промах. Вот и сейчас юноша сел на краешек кресла и сцепил пальцы на коленях, недоумевая, что отцу могло от него понадобиться.       – Как поживает госпожа Су? – спросил Се Юй.       – Хорошо, – удивлённо отозвался Цзинжуй.       – Быть может, у неё есть какие-то пожелания? Ей удобно в Зимнем флигеле?       – Да, вполне. Я регулярно навещаю её и спрашиваю, всё ли ей нравится. Она хвалила наше гостеприимство. Только вот…       – Да?       – Кажется, она хочет переехать, – со вздохом признался юноша. – Видимо, она задержится в Цзиньлине, и она уже заговаривала, что ей удобнее будет приобрести или снять собственный дом.       Какой же ты привязчивый, подумал Се Юй, как новорожденный цыплёнок, готовый запечатлеться на любого, кто окажется в поле зрения. И почему его сыновья не смогли уродиться похожими хотя бы на Цинъяо, пусть не особо умного, но достаточно жёсткого и решительного? Се Би – серая посредственность, и в кого только такой, а его старший брат и вовсе чувствителен как девица-институтка. Не хватало только, чтобы он ещё и влюбился в эту тётку на десяток лет старше себя, которая его походя перекусит и не заметит.       – Что ж, это её право, – вслух сказал он. – Конечно, если она планирует поселиться в столице надолго, женщине удобнее быть хозяйкой в доме, где она живёт. Но пока она у нас, она наша почётная гостья. Тем более, что сам император удостоил её своим вниманием. Ты должен быть внимательным к госпоже Су. Сразу же сообщай мне, если ей что-нибудь понадобиться.       – Конечно, отец.       Цзинжуй с видимым облегчением выскочил из кабинета, и Се Юй поморщился. Им же высказанная идея привлечь Мэй Чансу на свою сторону казалась всё менее удачной. На контакт эта женщина упорно не шла, ускользая с увёртливостью угря, и чем дальше, тем больше её присутствие в Цзиньлине воспринималось как заноза в одном деликатном месте. Се Юй не любил, когда что-то не поддавалось контролю, ещё меньше ему нравилось, когда это что-то становилось помехой. Но открыто что-либо предпринять против госпожи Су-Мэй пока было нельзя. Осталось присматриваться, в надежде, что и у этой акулки обнаружится слабое место. Нет безвыходных положений, есть лишь недостаточно изворотливые, чтобы найти выход.       Генерал Се налил себе ещё кофе и потянулся к телефону. Политическая борьба за власть и интриги не отменяли служебных дел, и выполнять их надо было хорошо. В конце концов, доверие императора зиждется в том числе и на уверенности в его, Се Юя, профпригодности.       Hello, it’s me       I was wondering if after all these years you’d like to meet       To go over everything       They say that time’s supposed to heal ya, but I ain’t done much healing       Hello, can you hear me?       I’m in California dreaming about who we used to be       When we were younger and free       I’ve forgotten how it felt before the world fell at our feet*       Обнимающиеся парочки покачивались в прыгающем разноцветном свете в такт сипловатому голосу, тягуче поющему о разлуке и сожалении. Диджей умело чередовал быстрые и ритмичные песни с медленными и лиричными, давая возможность собравшимся и побеситься в танце, и ощутить романтическое настроение вечера. Попозже парочки, разгорячённые музыкой и льющимся рекой спиртным начнут расползаться по комнатам, но пока ещё все были полны желания веселиться.       Цзинжуй окинул взглядом бар, убеждаясь, что банок и бутылок на собравшихся хватит с лихвой. Огибая танцующих, прошёл через комнату и выглянул на веранду. В бассейне кто-то плескался с визгом, не смотря на осенний холод, собравшиеся в кружок у перил парни жизнерадостно над чем-то ржали. Один из них при виде него приветственно помахал пивной бутылкой, Цзинжуй махнул рукой в ответ, но подходить не стал. Обязанности хозяина давали хорошее оправдание для того, чтобы не напиваться и не употреблять иные вещества, которые он не любил, но которые наверняка кто-то на вечеринку да притащит.       Цзинжуй вообще не любил шумных вечеринок. Тихие и чинные семейные посиделки, как ни странно, нравились ему куда больше, хотя большинство его ровесников сочли бы их смертельной скукой. Но на семейном застолье не нужно было кричать, чтобы услышать собеседника, не нужно было напиваться до умопомрачения, чтобы не отставать от остальных и не болтаться единственно трезвым в пьяной компании. Можно поговорить на серьёзные темы, или поболтать на легкомысленные, просто насладиться общением с близкими и друзьями, и никакие девицы в этот момент не попытаются затащить тебя в ванну или в кусты. Девственником Цзинжуй не был, и трезвенником тоже, но трах ради траха, как и пьянство ради пьянства его никогда не прельщали. «Ты слишком правильный», – говорил в таких случаях Юйцзинь, и Цзинжуй лишь пожимал плечами. Ну да, слишком, и что? Таким уж он на свет уродился.       Но положение обязывало: золотая молодёжь должна веселиться в кругу своих, и если ты не хочешь стать белой вороной, изволь ходить на чужие вечеринки и устраивать свои. Обижать приятелей Цзинжуй не хотел, и по мере сил старался соответствовать. Вот и этим вечером они с Юйцзинем отправились в загородный дом семейства Се принимать большую компанию, не смотря на то, что настроение Цзинжуя соответствовало шумному празднику даже меньше обычного. Что-то тревожное разливалось в столичном воздухе, словно водоворот закручивался вокруг его случайной гостьи, проживающей в Зимнем флигеле, и Цзинжуй чувствовал, что и сам словно был становится частью этого водоворота. Это было странное и неприятное чувство: тебя несёт куда-то в непредсказуемом направлении, и ты ничего не можешь сделать. Даже понять, откуда это чувство взялось.       И этот странный разговор с отцом сегодня утром…       – Эй, чего это ты скис? – рука друга тяжело упала на плечи – похоже, Юйцзинь, в отличие от него, выпивкой не пренебрегал. Цзинжуй улыбнулся – вот уж кто не даст заскучать и утонуть в своих мыслях, так это Юйцзинь.       – Да так… Задумался о госпоже Су.       – Госпоже Су? – Юйцзинь внезапно тоже помрачнел, вздохнул и отхлебнул из стакана, который держал в другой руке. – Знаешь, что я тебе скажу… Зря мы с ней связались.       – Зря?!       – Угу. Слишком уж она глубока, дна не разглядеть. Кто мы для неё? Лошадки, которые завезли её в столицу? Едва ли госпожа Су держит нас за людей, друг ты мой Цзинжуй.       – Не ты ли первый хотел с ней познакомиться?       – И теперь думаю, а не поторопился ли. Ты же понимаешь, кто она и чем занимается, м?       Цзинжуй промолчал, поджав губы, и Юйцзинь, правильно истолковав его молчание, хлопнул его по плечу:       – Ай, ладно, забудь, забудь! Это я так… Спьяну жалуюсь. Протрезвею, и мне же самому станет стыдно. Знаешь что, давай не будем о печальном, а просто выпьем!       – Молодой господин…       – А? – не успевший собраться с мыслями Цзинжуй обернулся и с удивление увидел охранника, который должен был сидеть в привратной сторожке. – Что случилось?       – Там, у ворот, какая-то женщина. Говорит, что вы её знаете и просит впустить.       – Что за женщина?       В саду было темно и тихо, и доносившиеся из дома отзвуки грохочущей музыки только под-чёркивали эту тишину. За резной решёткой ворот, перегораживающих подъездную аллею, действительно маячил тёмный силуэт.       – Что случилось? – спросил Цзинжуй, направляя на него фонарик.       – Ну, так ты меня пустишь, или нет? – отозвался недовольный женский голос. Юйцзинь за спиной Цзинжуя издал странный звук, словно подавился чем-то:       – Ся Дун?!