***
Оби-Ван нервно перешагивал с одной стороны платформы на другую. Он привык к тому, что его бывший ученик пропадал на Корусанте, откуда они почти не вылазили даже на незначительные миссии. Он и Энакин больше не были так близки, как раньше, в основном из-за падавана, назначенного его ученику всего три года назад, когда он был посвящен в рыцари, уничтожив лорда ситхов и предотвратив кровопролитную войну. Опасность для галактики была устранена, и Оби-Ван несказанно гордился своим учеником. Но на той церемонии молодой Скайуокер казался более напряженным и расстроенным, чем когда-либо. Оби-Ван связал это со его недавним пребыванием на Набу, куда он сопровождал сенатора Амидалу после битвы на Джеонозисе. Оби-Ван вздохнул и нервно провёл ладонью по бороде. Он знал, что Энакин питал чувства к сенатору Амидале, но надеялся, что детская любовь закончилась, ведь так было бы лучше ради миссии, которую собирался поручить им Совет. Ещё у него не было уверенности, что они будут назначены вместе, но даже если их разделят, то его бывший ученик справится. Наконец корабль Энакина появился в небе и начал снижение, чтобы приземлиться в одном из ангаров. Оби-Ван нервно ожидал, прочищая горло и пробегая руками по складкам своей одежды. Энакин спустился по трапу с мягкой улыбкой на губах и со смешинками в глазах посмотрел на бывшего учителя. — Где ты был? — спросил Кеноби, пытаясь звучать сурово. Но Энакин уже давно стал невосприимчивым к его ругани и вопросам. — В одном из баров. Я пытался немного расслабиться, — просто ответил он. Оби-Ван мог сказать по лицу и запаху своего ученика, что он не пил, но не был настроен спорить с ним. Только не сейчас. — Пойдем, Совет ждёт нас, — ответил он и велел Энакину следовать за ним. Улыбка того становится шире, когда он понимает, что его учитель поверил его лжи, и послушно следует за ним. Наконец они вошли в комнату, где оба поклонились уважаемым мастерам-джедаям. Мейс Винду казался чем-то расстроеным, но Энакин ему не кажется странным. Мастер-корун всегда расстраивается, когда дело доходит до чего-то связанного с Избранным. — Как известно учителям, канцлер Палпатин погиб в результате несчастного случая всего две недели назад, — начал речь мастер Пло Кун, открывая сессию. Взгляд Энакина уткнулся в пол, он почувствовал вкус боли, ведь смерть наставника и друга сильно ударила по нему. Но остальные члены Совета этого не замечали или, по крайней мере, сделали вид, что не заметили. «Не прошло и двух недель, как они могут думать только о поиске замены? Иногда джедаи совершенно бесчеловечны». Оби-Ван почувствовал растущее напряжение в своем падаване и положил руку ему на плечо. На данный момент, кажется, это возымело эффект, и буря миновала. — Как вы знаете, сенаторы провели последние несколько лет, мирно отдыхая на своих родных планетах. Меры безопасности для них были… ненужными, — Пло Кун говорил, и все члены Совета кивали, соглашаясь с ним. — Но теперь этому великому собранию нужны защитники. Вот почему Совет джедаев отправит своих лучших людей в качестве телохранителей сенаторов, — завершает Ки Ади Мунди. Брови Энакина удивленно изогнулись. Он вспомнил, когда в последний раз слышал эти слова, и некоторые его воспоминания не из лучших. Винду тщательно анализирует поведение всех присутствующих. Но ментальные щиты Избранного слишком сильны даже для него, и он сдается через несколько минут, не уловив ничего подозрительного. — Магистр Кеноби, старого друга с Мандалора охранять вы должны, — сказал, как отрезал, Йода. Оби-Ван заёрзал на своём месте, и это не осталось незамеченным его учеником, который изо всех сил подавлял желание посмеяться над ним. Кем должна быть эта женщина, чтобы сломить самообладание идеального джедая? — Герцогиня Крайз, мастер Йода? — обессиленно уточнил Оби-Ван, про себя умоляя дать отрицательный ответ. Но упомянутый старый хитрый джедай просто кивает. — Ты и Квай-Гон однажды проделали хорошую работу по её защите. Уверен я, повторить тот успех сумеешь ты. Оби-Ван снова нервно сглотнул. — Конечно учитель. Теперь взгляд Совета направился на Энакина, а хмурый вид Мейса Винду стал во стократ мрачнее. «Что я сделал этому человеку?» — недоумевал Энакин, чувствуя на себе его строгий взгляд. — Как и мастер Кеноби, вы три года назад проделали достойную работу с сенатором Амидалой. Надеюсь, на этот раз вместе с падаваном это не будет неудачей, — усмехнулся корун. Рот Энакина открылся от удивления, и он внезапно почувствовал, что у него заканчивается кислород. — Простите, учитель… — начал было он. — Есть возражения, Скайуокер? — сурово спросил Мейс Винду. Энакин ловит себя на ненависти к джедаю и сразу же закрывает рот. Он терпеть не может порученную ему миссию, но он не доставит коруну удовольствия узреть его провал. — Ничего подобного, — кратко говорит он. Винду сердито уставился на него, но, наконец, они закончили этот сеанс. Энакин даже не останавливается, чтобы попрощаться, он просто бежит к своему кораблю и запрыгивает на него. Необходимость увидеться с женой почти невыносима, но простое упоминание о Падме что-то в нем пробудило. Ненависть? Обида? Энакин не желал даже думать об этом. У Падме было достаточно лет пустоты в сердце, чтобы при новой встрече снова попытаться отравить его. Он продолжал разгонять корабль, надеясь скоро вернуться домой.***
Дорме спокойно шла по маленькой квартирке. Благодаря C3PO, золотому дроиду её мужа, ей не нужно беспокоиться о чистоте или порядке. До беременности она гуляла в саду или среди тихих улиц в сопровождении Энакина, но теперь усталость делает эти прогулки все более короткими и редкими. Шаги, которые она услышала снаружи, заставили её насторожиться. Дорме знала, что Энакин находится в храме джедаев, и инстинктивно взяла бластер, который купила пару месяцев назад. Она идет к двери, решив защитить себя от злоумышленников. Дверь тряхнуло и внезапно она открылась, показывая удивленное лицо её мужа. Дорме зарделась и опустила бластер, в то время как Энакин громко рассмеялся — Ты действительно собиралась меня застрелить? — весело спросил он, на мгновение забывая о тревоге, что глодала его последний час. Она положила оружие на один из предметов мебели и подошла, чтобы легко ударить его, зная, что не сможет причинить ему какого-либо вреда. — Я думала, ты был в храме, — жалуется она, испуг, который Дорме испытала, начинает рассеиваться. Энакин вспомнил, почему он убежал, и напрягся, но ему удается хорошо это скрыть, нежно целуя жену в щеку. — Встреча прошла быстрее, чем я предполагал, — коротко сказал он, молча садясь на диван. Дорме подозрительно уставилась на него. Энакин всегда очень откровенен с тем, что говорит ему Совет, жалуется, когда что-то идет не так, или с радостью рассказывает о своих достижениях. То, что он молчал — плохой знак. — Что случилось, Энакин? — спрашивает она, усаживаясь рядом. Он просто вздыхает, что только усиливает её беспокойство. Энакин прижимает Дорме к своей груди, пытаясь погасить воспоминания, которые пробуждались в нём вновь и вновь. — Сенат соберется. Они выберут замену канцлеру. Дорме понимающе кивнула. Она знала, что Энакин был очень близок с Палпатином и что его смерть стала для него равносильна потере отца. Поиск нового человека на данную должность, несомненно, вызвал у её мужа мрачное настроение. — Смерть канцлера стала настоящей трагедией, Энакин. Но это не твоя вина, что политики и джедаи так безразличны к этому, — сказала она, пытаясь его успокоить. Но Энакин вновь замолчал, не сводя глаз со стены. Гибель Палпатина всё ещё причиняла боль, но не это было причиной его поведения. Однако он был благодарен за то, что жена поверила ему, потому что настоящий повод довольно сложно объяснить. Энакин никогда не рассказывал, что случилось с Падме, зная, что сенатор раньше был хорошей подругой Дорме. — Меня назначили охранять сенатора Амидалу во время ее пребывания в столице, — наконец выпалил он, надеясь, что нервы не отразятся в его голосе. Глаза его жены засияли, и на ее губах расцвела широкая улыбка, к большому разочарованию Энакина. — Это отличные новости, любимый! Она старый друг для нас обоих, — эмоционально проговорила она. «Конечно, старый друг…» — думает он и пытается изобразить улыбку, чтобы не расстраивать супругу. — Конечно, хотя я не думаю, что у неё найдётся время навестить кого-либо, не говоря уже о нас… — сказал он, пытаясь звучать рационально и убедительно, а также вкладывая в слова ясный намек. Но Дорме, кажется, не слушала его, слишком окрылённая новостью о возвращении Падме. — Ну, может быть, раскрывать наши отношения — не лучшая идея… Я не знаю, однако, Падме всегда умела хранить секреты. Лицо Энакина побледнело, как у мертвеца, вся кровь отхлынула в мгновение ока. И он пообещал самому себе любой ценой не допустить встречи жены с сенатором, и наоборот. — Несомненно, любимая, — кивнул он ей в ответ, делая вид, что согласен. Дорме подошла и глубоко поцеловала его. — Я люблю тебя, — прошептала она, прежде чем отправиться к 3PO и присмотреть вместе с рассеянным дроидом за едой. Энакин так и остался стоять на месте, слишком ошеломленный, чтобы хоть что-то ответить.***
Оби-Ван бродил по залам Храма Джедаев, пытаясь успокоиться и очистить свой разум, но безуспешно. Вспоминая, как всего час назад он беспокоился о реакции Энакина, хотя на самом деле ему приходилось намного больше заботиться о себе самом. Он всё ещё не мог осознать тот факт, что вновь увидит герцогиню Мандалора после стольких лет. Сатин оставила на нём большой след, он даже испытывал искушение уйти из Ордена ради неё, будучи всего лишь падаваном, выполняющим миссию по защите. Но в конце концов он поступил правильно, по крайней мере, он отчаянно пытался верить в это. Потому что с тех пор, как Мастер Йода сообщил ему о своей миссии, он не мог изгнать образы и воспоминания о ней и не думать о том, как она выглядит сейчас и как отнесётся к нему. В конце концов сдавшись, он решил пойти медитировать. По крайней мере, это поможет ему немного отвлечься от прекрасного видения возлюбленной его юности, которое появится во плоти уже на следующий день. По дороге он вспомнил кое-что странное… Похоже, Энакин в спешке покинул храм джедаев после встречи, даже не остановившись, чтобы попрощаться и исчез, как это было обычно. Но Оби-Ван задавался вопросом, был ли его падаван шокирован так же, как он, но в то же время он молился, чтобы тот перенёс шокирующую новость легче. Меньше всего ему было нужно иметь дело с Сатин и Энакином одновременно.***
Асока бежала со всех ног, чтобы догнать мастера Пло Куна. Она слышала, что ей и её учителю будет поручено новое задание, и она очень радовалась этому. Он посмотрел на неё с нежностью, видя, как девочка, которую он привел в храм, превращается в могущественного и мудрого джедая. Она слышала, как Оби-Ван говорил, что мастер Скайуокер слишком подавлял её, но Кун знал, что Энакин, вероятно, самый требовательный наставник в храме джедаев. Не зря для своих шестнадцати лет Асока является одним из самых сильных кандидатов в рыцари. Избранный, несомненно, мог гордится ею, так же, как и она им. — Так чем так важна миссия? — спросила его тогрута. Пло Кун не остановился, и Асоке пришлось продолжать разговор на ходу. — Ваш учитель должен проинформировать, — отрезал он. Она долго смотрит на него, а затем бросает умоляющий взгляд. — Ну, пожалуйста, мастер. Кроме того, я не знаю, где Энакин. Тот смотрит на нее хмуро, желая удовлетворить её любопытство. Однако он верен правилам и не отступается от них даже для Асоки. — Тогда тебе придется его найти, — говорит он, прежде чем быстро уйти. Асока разочарованно вздохнула и пошла на другую сторону храма, направляясь в ангар. Она прекрасно знала, где находится Энакин, и вернет его, если понадобится, силой. Тогрута садится в корабль и направляется на другую сторону Корусанта, прямо в квартиру, которую её мастер делит со своей тайной женой. «Секрет» для всех, кроме неё, которая сразу же разгадывала большинство тайн Энакина. Через несколько минут её корабль приземлился в переулке, который мастер использует как ангар. Наконец она подошла ко входу и осторожно постучала в дверь, вспоминая печальный инцидент, произошедший пару месяцев назад, который, несомненно, оставил её травмированной на всю жизнь. Голос Дорме эхом разносился изнутри. — Кто? — раздался вопрос. — Асока. Она услышала приближающиеся к двери шаги, и наконец улыбающаяся бывшая служанка открывает дверь. — Ищешь Энакина? — спросила она, будто отгадывая мысли тогруты. Она кивнула и Дорме попросила ее присесть на диван. — Он там, ищет кое-что для 3PO, — сказала она, предлагая стакан воды. И Асока любезно согласилась. Дверь снова с грохотом открылась, и появился Энакин с сумками в руках. Его взгляд полностью изменился, когда он увидел девушку, становясь хмурым и явно раздраженным. — Шпилька… тебе не следует быть здесь, — сказал он. Взгляд девушки-падавана только темнеет. — Тебя тоже. Ты должен быть в храме, — упрекает она. Дорме заметила напряжение и как можно скорее встряла в спор. — Да, я позвонила ему… Мне стало немного плохо, — врет она. Теперь Асока, кажется, встревожена, и Энакин взглядом молча благодарит жену за его спасение. — Ты в порядке? Это как-то связано с ребенком? — спросила Асока, протягивая руку и Силой приглаживая живот Дорме. И вздохнула с облегчением, когда почувствовала, что всё в порядке. — Ничего страшного, просто головокружение сильнее обычного», — пробормотала Дорме и удалилась в сопровождении 3PO, в то время как Энакин остается со своим падаваном. — Что ж, какова наша новая миссия? — спросила наконец Асока своего учителя, когда они, наконец, остаются одни. Энакин понижает голос. — Защита Амидалы… — сказал он шепотом, отводя глаза. У Асоки отвисла челюсть, а глаза расширились от удивления из-за такой новости. — Та самая сенатор с Набу? — голос тогруты возвышается, когда она задаёт вопрос. Энакин жестом попросил своего падавана замолчать. По смеху на кухне он знает, что Дорме ничего не слышала, и вздыхает с облегчением. — Да, но не говори так громко», — снова зашептал он. Асока расстроилась и это видно, но беспрекословно следуя инструкциям своего учителя и понизила голос. — Она всё ещё не знает? Энакин смотрит вниз, давая ответ своим молчанием. — Почему же ты не сказал? — спрашивает его падаван. Но он продолжает смотреть на пол, будто нет ничего интереснее его. — Я не думал, что это хорошая идея. Она… её подруга, — сказал он, пытаясь хоть как-то объяснить свою позицию. Но Асока покачала головой, убежденная в своей правоте и не уверенная в том, что пытался донести он. — Я думаю, тебе нужно было сказать уже давным-давно, Скайрокер. — Знаю. Но теперь я не могу, — возразил он, вставая. Асока кивнула, зная, что её учитель слишком упрям, чтобы его можно было переубедить. — Хорошо, но не говори потом, что я тебя не предупреждала, — выдала учителю строгий нагоняй тогрута. Их разговор прервали Дорме и 3ПО, которые вошли в комнату, чтобы подать еду. Она поцеловала мужа в щеку, а затем — Асоку. — Останешься на ужин? — сердечно спросила Дорме. — Конечно, — просто ответила Асока, зная, что отказаться невозможно. В итоге все трое уселись за столом и, поглощая пищу, оживленно болтали, чтобы развеять облако тревожных предчувствий, сопровождавшее их в тот день. Но и учитель, и ученик знали, что это временно. А вот на следующий день их всех ожидал настоящий ад.