***
Первое время работы было непочатый край. Храмы, откровения, божьи чудеса... Молитвы, молитвы и еще раз молитвы. Но, в общем и целом, жизнь бога оказалась достаточно... Ну... однообразной? Шэнь Цинцю должен был признать, что это даже успокаивало. …если бы не обилие этих лицемерных рож вокруг. Что в мире людей, что на Небесах - лицемеры будут везде и всюду. Пожалуй, только госпожа Линвэнь, да еще Повелитель Ветров – вот они не вызывали в душе Шэнь Цинцю раздражения. Чего не скажешь о Богах Войны. О, особенно бесили Владыку Раошу Наньян и Сюаньчжень - эти двое придурков, которые только и могли, что орать и драться между собой! Как они вообще вознеслись, скажите на милость?.. Хотя, к нему такой же вопрос, если уж по справедливости. Он тоже не понимал, чем заслужил всю эту… божественную кутерьму. После очередного полного нервотрепки дня, бывший заклинатель вспомнил о черном свитке. Прошло уже довольно много времени с момента его вознесения. Хоть Цинцю и не слишком в это верил, но, возможно, там добавилось текста?.. Стоило бы глянуть на судьбу этого "Шэнь Юаня", раз уж выдался свободный фэнь. ... Что ж, текста и правда стало больше. Вот только Шэнь Цинцю откровенно боролся с желанием пробить ладонью свой лоб! …скинул Ло Бинхэ, эту тварь, в Бесконечную Бездну - молодец, давно пора. …три года занимался рутиной. Что ж, спокойная жизнь никому не вредила. Да и его подход к обучению детей оказался достаточно похвальным. …а потом в городе Хуаюэ помер, сломав свое же ядро ради... Ло Бинхэ? Что за хрень творится в голове этого парня, а?! Не удержавшись, мужчина вцепился руками себе в волосы, растрепав прическу. Какого черта?! У этого мальчишки было всё! Он даже... даже смог поладить со всеми этими снобами с Цанцюн - подумать только, те его защищали от нападок, а Лю Цингэ, этот мужлан, даже самолично стремился его спасти после побега из Водной Тюрьмы! Ну, так и убежал бы! Зачем... Зачем жертвовать собой ради этого зверёныша?!.. Ну умер бы он от искажения ци - так и миру лучше было бы! Как вообще можно было стать таким идиотом, просто потому что этот упырь был учеником, которого он взрастил? Боги, этот Шэнь Юань... Жалок, до боли жалок! Несколько раз Цинцю отбрасывал свиток прочь - и снова брал его в руки, всматриваясь в уже знакомые столбцы иероглифов. Он не знал, зачем это делал. Сам не понимал. Цинцю ждал, когда свиток вновь наполнится текстами. Но письмена оканчивались всё тем же - моментом падения с крыши самого высокого здания в городе, с разрушенным ядром, с уничтоженными меридианами. Не было новых слов. Он... умер?.. Что ж, ну и замечательно! Хватит с него такого позора! Кивнув на это, Владыка Раошу отложил свиток прочь и принялся разбирать прошения от людей. Скопилось их много, а времени... Было в обрез. День за днем, месяц за месяцем... Шэнь Цинцю старался выполнять свою работу тщательно и без укора с чужой стороны. Он получил большую известность среди простых людей. Вот только... Иногда его тошнило от того, за что смертные просили прощения. За то, что убил мать и отца: таких Бог Прощения проклинал на мучительную смерть. За то, что бил и насиловал сестёр: о, таким Шэнь Цинцю посылал вечные страдания на самых нижних уровнях Ямы! За то, что не справился... За то, что не сдержал слово… За то, что был слабым... За то, что был сильным… Снова и снова... Спустя три года подобной однотипной работы у Цинцю кололо в висках и мужчину била легкая дрожь. Молитвы... это ведь полбеды. Куда хуже - принимать эмоции тех, кто молится. Пропускать через себя. Осознавать... ...что большей части из них прощение и не нужно. Они молились просто для галочки, просто потому, что того требовали нормы морали их мира. Им было плевать, даруют ли им прощение или нет. Выйдя из храма, они встряхивали рукавами своих одежд – и начинали копить все те же самые грехи по новой, только чтобы потом снова кланяться перед алтарями Владыки Раошу. Они были уверены, что все их прегрешения будут отпущены, ведь из своего кармана эти ничтожества выложили много монет на благоустройства храмов, а боги – боги благодарны. Все боги. Они понятия не имели, что Шэнь Цинцю добавлял все эти монеты и слитки в копилку их грехов, делая ту только тяжелее. До самого последнего мига не осознавали, пока не ступали на Мост Перерождения и не ощущали весь груз своих "накоплений". Владыке Раошу было плевать на звон монет и блеск золотых пластин. Он ждал искренности. Ждал молитвы, пропитанной горечью и скорбью. …долго ждал. Достаточно долго, чтобы снова – в который уже чертов раз!.. – разочароваться в людском племени. Но однажды… однажды он услышал искреннюю мольбу о прощении. Услышал… голос того, кого должен был ненавидеть и презирать. «…Простите меня, учитель. Прошу, пожалуйста, вернитесь, и я сделаю все, чтобы вы были счастливы…» Какого?.. Цинцю старался игнорировать этот сдавленный, полный скорби голос. Это не его дело. Эта тварь... пожинает то, что сам и посеял. Это из-за него тот, другой Шэнь, практически покончил с собой! Только из-за него... Так почему он должен даровать ему прощение? Но мольбы от него были самыми громкими и чёткими. Самыми... честными и горькими. Шэнь Цинцю ненавидел себя за то, что искренне... сочувствовал этому зверю. На протяжении пяти лет именно его скорбные, пробирающие мольбы громче всех прочих звучали в голове божества. Снова и снова, опять и опять... ...пока однажды не взвились отчаянным, полным панического, животного ужаса криком! Да таким, что Шэнь Цинцю невольно прикрыл руками уши! «Я так виноват!..» «Это я должен был умереть!..» «Учитель!..» «УЧИТЕЛЬ!..» В этом отчаянном голосе... Было так много боли и сожаления! Так много искренней ненависти к самому себе... Что-то...случилось, верно? Что-то очень нехорошее... Цинцю невольно сглотнул. Подрагивающая рука бога потянулась к виску. "Госпожа Линвэнь?" "Что такое, господин Шэнь?" Цинцю бегло облизнул губы. "В мире людей... На моей родине не произошло сейчас ничего... странного?" Какое-то время в голове было тихо. После чего Линвэнь отозвалась: "Ничего, что стоило бы божественного внимания. Только дрязги среди заклинателей, как и всегда." Шэнь Цинцю поджал губы. "И все же... смею уточнить, что именно за дрязги?" "Одна из школ заклинателей была разрушена неким полукровкой из рода Небесных демонов, - спокойно сообщила коллеге Линвэнь. - Причиной в отчёте указали то, что эти люди уничтожили тело наставника, которое этот полукровка хранил, чтобы воскресить его и попросить прощения." Внутри все застыло. Цинцю замер, так и не отведя пальцев от виска. Разрушил... целую школу? Из-за тела?.. Чтобы попросить прощения... На задворках сознания Шэнь Цинцю слышал скулёж, который и назвать-то человеческим нельзя. Неужто этот демон... настолько был убит горем?.. "Я... Могу вмешаться?" "...зачем?" В голосе Богини Литературы звучало искреннее недоумение. Цинцю закусил губу. Зачем?.. Он и сам не знал... Может быть, это потому что... Никто из богов, никогда, не слышал его самого? Ох, он столько раз молился, взывал к небесам, но те были глухи и слепы... Богам... всегда было плевать. Отняв пальцы от виска, так и не дав ответа Линвэнь, Цинцю провел взглядом по помещению - и его глаза наткнулись на черный свиток в углу, притулившийся среди разобранных бумаг и отчетов. Мужчина нахмурился. Богам... было плевать?.. Эта мысль почему-то засела в подкорке, зудела и чесалась, требуя обмозговать ее. Мог ли он пойти на поводу своих эмоций и... Помочь? Хотя бы сделать так, чтобы эти двое смогли поговорить нормально. Ох, если бы однажды только кто-то так же свёл его с Ци-гэ, чтобы просто поговорить, без обид и страхов... Закусив губу, Цинцю потянулся к свитку, опасливо вытягивая из общей кипы. Помочь... По идее... его "замена" должен быть уже мертв. Уже пять лет как. Конечно, этот зверёныш денно и нощно вливал, судя по всему, в мертвое тело свою ци, храня его нетленным, и искал душу умершего, но... Вздохнув с неожиданным для него самого оттенком жалости, мужчина развернул свиток... и оторопел. Там было описано... Как Шэнь, мать его, Юань, выбрался в новом, растительном теле и... живехонько скрылся в какой-то деревеньке у границы! Вена на лбу Божества Всепрощения вздулась так, что грозилась вот-вот лопнуть! Так, хорошо. Хорошо! Видят Небеса, еще недавно он бы поаплодировал стоя. Это ж как эффектно извернулся, поганец! Подстроил свою смерть, заставил поверить в это все и вся - а сам смылся в новой тушке! Да еще и такой спектакль на крыше того чертового дома разыграл! Гениально! Но сейчас... Слыша плач и мольбы о прощении от Ло Бинхэ... От такого финта становилось не по себе. Могло ли быть так, что этот парень считал, что... Что его ученик ненавидит его? Шэнь Цинцю хмыкнул, катая эту мысль в своей голове, как тот шарик. А ведь это... было логично! Особенно, если учитывать, как прошла их встреча спустя три года после сбрасывания зверёныша в Бездну... Цинцю потер переносицу, ловя себя на мысли: а какого черта он вообще так нервничает?.. Ладно, он уже решил помочь. Значит, поможет. Вглядевшись в записи, Шэнь Цинцю понял, что кукушка у Ло Бинхэ поехала окончательно, но его нужно было вывести в лес, недалеко от деревни. Жаль, что сразу ничего не получится – все же, небожителям было запрещено вмешиваться напрямую, придется идти окольными путями… Ну ничего, ничего. Этот Шэнь проследит, чтобы полудемон добрался до своего обожаемого "учителя" целым... Насколько это будет возможно, конечно.***
Теперь он точно знал, что этот, новый 'Шэнь Цинцю' боялся Ло Бинхэ. Боялся до одури. Но... Страх не помешал ему кинуться к полукровке, когда тот свалился от изнеможения прямо перед его домом. Как интересно... А уж когда он и вовсе затащил почти бездыханное тело к себе в домишко... Шэнь Цинцю поерзал на месте, наблюдая за тем, как Юань укрывает зверёныша одеялом и... О, он что, погладил его по волосам? ...все любопытнее и любопытнее. Цинцю всматривался и вслушивался так внимательно, как только мог. Не упустил ни одного слова Ло Бинхэ, ни одной реакции "Цинцю" на него. И, разумеется, не проморгал той болезненной нежности в поведении возрожденного притворщика. Хотя, сейчас сходства между ними не было... Хах... Хорошо, они были похожи. Немного. Но... Нет. Совершенно не похожи. Божество фыркнул, понимая, что слишком уж увлёкся наблюдением за этой парочкой. Подсматривает, подслушивает, разве что свечку не держит… Невольно Владыка Раошу сравнил себя с любительницами сплетен и слухов, которыми славился Пик Сяньшоу. Эта мысль вызвала у него дрожь вдоль хребта. Нет уж! Он таким не увлекается, нет! И вообще! У него куча дел! Да, молитвы, мольбы и прочее! Он - весьма занятой бог, как-никак! Цинцю мрачно кивнул самому себе. Он хотел было прервать наблюдение, но что-то заставило его остановиться, вновь кинуть взгляд на эту... несносную парочку. Они все же поговорили. По душам и честно, как давно нужно было. …что ж. Хорошо. Своей цели он добился. На душе от осознания этого даже немного легче стало. С этим, на удивление приятным ощущением Шэнь Цинцю наконец перестал вести наблюдение за однофамильцем. Хм… "Шэнь Юань". Так звали этого мальчишку, что вытолкнул Цинцю из его тела в момент искажения ци. Шэнь. Юань. Это... ирония судьбы такая? То, что они делят одно родовое имя?.. Вообще, стоило бы наведаться в архивы. Быть может, там что-то расскажут про эту душу?.. …не рассказали. Точнее, как... Сделали странные лица и поспешно выпроводили, пусть и с поклонами. Шэнь Цинцю от такой наглости аж окаменел, стоя перед зданием архивов статуей самому себе. ...это что сейчас было?***
Здесь было очень пустынно – в этих Залах Удачи, где располагались чаши каждого живущего в этом мире разумного существа, кропотливо и, зачастую, крайне привередливо наполняемые небожителями. Обычно песок меж чашами распределялся в зависимости от прожитой жизни и кармы - и занимались этим низшие боги. Шэнь Цинцю пришёл сюда, чтобы просто посмотреть на чаши своих знакомых людей. Он без труда нашел нужные ему чаши: у зверёныша та была иссиня-черной с алыми прожилками, а у Шэнь Юаня - неожиданно - золотисто-белой. Чаша же самого Шэнь Цинцю при жизни оказалась из полупрозрачного зеленого нефрита, и мужчина лишь хмыкнул, увидев лишь горстку белого песка на отполированном дне. Кто б сомневался... Но вот он. Вырвавший при жизни хороший такой кусок вопреки всему. Выживший. И... вознесшийся небожитель. Даже при малой удаче, даже при том, как сильно его ненавидел мир... Шэнь Цинцю все равно стал заклинателем, назло всем и вся. Стал горным лордом, несмотря ни на что. И был отличным наставником, тоже вопреки всем наветам! Хмыкнув в сторону нефритовой чаши со своим именем, мужчина прошел к сосудам Шэнь Юаня и Ло Бинхэ, слегка удивившись тому, что те стоят практически рядом друг с другом. Стоп... Не только они. Рядом с золотистой чашей Шэнь Юаня притулилась чаша Лю Цингэ из серого мрамора. И еще одна, витиеватая, напоминающая силуэт танцующей змеи... "Чжучжи Лан", прочитал иероглифы по кромке чаши Цинцю. Рядом, неприметная, стояла потрескавшаяся от времени чаша из мутного пурпурного камня, имя на которой практически стёрлось... Они все... были так близко, слишком близко к сосуду для песка попаданца, что становилось даже не по себе! И, как назло, не у кого было спросить - было ли обозначено близкое нахождение чаш... связью между людьми? Линвэнь была занята, а Владыку он не хотел бы лишний раз беспокоить. Из небожителей Цинцю так никого для себя и не выделил (кроме, пожалуй, Повелителей Вод и Ветра), чтобы расспрашивать о чем-то. Что ж, он разберется попозже. Сперва же... Оглядевшись и убедившись, что боги, ответственные за распределение песка, вновь сачкуют, мужчина сам зачерпнул горсть белой массы. Та сочилась меж пальцев даже не крупинками, а какой-то мерцающей пылью. Он просто решил помочь немного, ясно? Просто подкинет этому балбесу Юаню немного удачи, совсем чуть-чуть. Фыркнув и привычно ругнувшись себе под нос на однофамильца, Цинцю ступил было на шаг вперёд и... запнулся о полы своего ханьфу. От неожиданности бог качнулся вперед, крайне некрасиво цепляясь за край золотистой чаши. Щедро зачерпнувшая песка ладонь оказалась аккурат над сосудом. Пальцы дрогнули, и белоснежная пыль сыпанулась на дно чаши. Полностью. Не щепотка - в чаше Юаня теперь возвышалась хорошая такая белая горка, блестящая на свету. И единственное, что в этот момент крутилось в голове великого божества всепрощения было: "Ну твою ж мать..."***
Глядя на то, как закрутилась жизнь Шэнь Юаня, Цинцю повторял эту заветную фразу уже не раз и не два. Она стала этакой персональной мантрой Бога Всепрощения. Черный свиток пополнялся новыми и новыми письменами. Цинцю просматривал их с уже ставшей ему привычной периодичностью. Где-то в этот период, как раз, вознесся какой-то очень знаменитый (с худшей стороны) парнишка Сяньлэ, но Цинцю всё не мог с ним встретиться. Уж как повелось на Небесах - чем хуже о тебе отзываются боги, тем лучше ты на самом деле. К примеру, о нем самом теперь говорили, закатывая глаза. Не то, чтоб Цинцю было не всё равно. Как раз-таки ему и было всё равно, честно. Однако того же Пэй Мина восхваляли, как незнамо кого, а бывший горный лорд уже прознал о крайне нелицеприятных действиях Мингуана - как при жизни, так и после вознесения. Откровенно говоря, ему было искренне жаль ту женщину, что предала свое царство и даже покалечила саму себя ради этого кобеля... Ну, тут ничего не поделать. Дева избрала хранителем своего сердца не того человека... Но что-то он отвлёкся. В свитке говорилось, что этот Шэнь Юань смог освободить Императора-основателя Демонического царства из меча Синьмо. На этой новости Шэнь Цинцю чуть не поседел! Матерь Гуанъинь, это что же - теперь подле этого дурного мальчишки будет ещё один демон?! Нервно кусая губы, мужчина даже снова наведался в храм с чашами - в золотистом сосуде с именем Шэнь Юаня гордо возвышалась даже не уменьшившаяся горка песка. В чаше Ло Бинхэ, к слову, тоже появилось побольше серебристой пыли. И... Та, безымянная чаша из пурпурного камня... Она теперь носила имя и мерцала, хвастаясь белым налетом крупиц по полированному донышку. "Шео Ду", вот что за иероглифы золотились теперь по ее кромке. Имя того, второго демона. "Что ж. Если узнают, что это был я, меня разжалуют до чиновника средних небес? - меланхолично подумал Шэнь Цинцю, пряча руки в рукавах ханьфу. - Ага, как же. Где они ещё найдут дурака, готового так пахать на должности Раошу?" Покачав головой, божество взглянул вправо. Там стояла чаша Лю Цингэ и она... Слегка светилась от пыльцы. Хм... А вот этого точно не было. Шэнь Цинцю недолюбливал Лю Цингэ по многим причинам. Он не интересовался жизнью этого человека ни в бытность свою горным лордом, ни узнав, что его «замена» вытащила Цингэ почти что с того света. Однако он точно помнил, что в прежний его визит чаша Лю была тусклой и пустой. А тут... И ему немного удачи перепало? Что ж. Повезёт, может, не убьёт никто на очередной миссии. Фыркнув, Раошу направил стопы прочь. …не заметив, как лёгкое дуновение ветерка разносит крупицы большой горки пыльцы из чаши Шэнь Юаня по чашам рядом с ним.***
Да вы издеваетесь?!.. Шэнь Цинцю вцепился руками в волосы, немигающе глядя на новые письмена в черном свитке. Его левый глаз дергался. Еще один демон. Небесный демон. И снова - рядом с Шэнь Юанем. Нет, надо было еще тогда понять, что не просто так появился демонический змей в приграничном лесу. Когда в это впутан Шэнь Юань, ничего в принципе случайно быть не может! Трое. У этого Шэня трое, мать его, демонов под боком! Прирученных, чтоб его, Небесных демонов, готовых целовать следы его ног на земле! Раошу уже не знал, плакать ему или смеяться! За неимением вариантов он просто прятал лицо в ладонях и тихо скулил. Вот как это называется? Иронией судьбы? Или чем? Как бы там не было, этот человек совсем не имел стыда и совести - он действительно стал любовником всем троим. Какое бесстыдство!.. Ворча, с этими мыслями Цинцю сворачивал свиток, убирал его в самый дальний угол - только чтобы позже снова достать, разворачивая и вчитываясь в письмена. …О. Оказывается, один из родителей этого зверёныша, Ло Бинхэ, еще жив? Но был запечатан... И этот Чжучжи Лан был племянником этого демона, а значит - кузеном Ло Бинхэ. Шумно выдохнув носом, Шэнь Цинцю зажмурился. Юань же не соберет вокруг себя демонов одной семейной ветви, нет? Нет же?!.. ...собрал, чтоб вас всех. Собрал! Даже из другого мира одного затащил в свою семью! Никто уже не удивлялся частым походам Шэнь Цинцю в храм чаш. Как и тому, что он подолгу замирал рядом с группой сосудов, расположенных вокруг одной особо яркой, золотистой чаши, периодически что-то бормоча себе под нос. …Рядом с постаментом Ло Бинхэ появился еще один, более темный. Почти с таким же именем. Они и правда... кучковались рядом с чашей Шэнь Юаня. Помог, черт побери, называется... Теперь вот - является свидетелем того, как этот балбес собирает себе гарем! Шэнь Цинцю плевался мысленно кровью и ядом, но поделать уже ничего не мог. Вредить этой семье… он тоже не хотел. Поэтому Шэнь Цинцю оставался молчаливым наблюдателем жизни столь странной, ни на что не похожей семьи. Шли годы. У Шэнь Юаня появился сперва приёмный сын, после - родной. Пограничье стало очень мирным и спокойным местом: все неурядицы там разрешало необычное семейство, поселившееся в лесах. Молитв и просьб из той местности становилось все меньше, в целом шли благодарности, и многие боги ходили приосанившиеся и лоснящиеся от гордости. Цинцю лишь ехидно ухмылялся за веером, прекрасно зная, что заслуг их в этом потоке благодарностей нет ровным счетом никаких. Но и разубеждать этих снобов было только себе дороже. У Шэнь Цинцю не нашлось бы ни желания, ни сил этого делать, так что он просто-... - Здравствуйте, - к Раошу обратился незнакомый юноша в белых монашеских одеяниях. Против воли Цинцю нахмурился. Он окинул незнакомца пристальным, далеким от дружелюбного взглядом. - Мое почтение, - спустя паузу откликнулся он, мысленно хмыкнув: несмотря на такое отношение, улыбка паренька не поблекла. - Этот Шэнь может чем-то помочь? Не то, чтоб он хотел в принципе... - Я только недавно вознесся, и никого, кроме Владыки и госпожи Линвэнь, не знаю тут, - честно отозвался юноша. - Вы показались мне хорошим. И я решил с Вами заговорить. Показался хорошим?.. Одна бровь Цинцю красноречиво поползла вверх. - Имя этого - Шэнь Цинцю, - мужчина лениво обмахнулся веером. - Этот известен как Владыка Раошу. - Бог Всепрощения, ну ничего себе, - незнакомец покивал, будто старик. Это тоже немного удивило Шэнь Цинцю. - Мне сегодня везёт! Вторая бровь Цинцю приподнялась вслед за первой. Мужчина позволил себе задумчиво помычать. - А Вы?.. - Меня зовут Сё Лянь, - юноша поклонился. - На Небесах известен как Сяньлэ. О, а вот и тот самый Наследный Принц, о котором так много было разговоров... Цинцю заметил, как украдкой всматривается в его лицо юноша, явно ожидая реакции. Однако Раошу оставался спокойным. - И как Вам тут? - инертно спросил он. - Этот редко покидает свой дворец, так что мало с кем общается. Кажется, такое отношение очень сильно облегчило сердце юноши. Его плечи расслабились, будто скинули с себя огромный груз, а лицо почти просияло. - По правде говоря, этот Сё не впервые на Небесах, но тут так много незнакомцев, - Сё Лянь неловко посмеялся. - За восемь сотен лет сменилось много народу. Ваш предшественник был очень неприятным стариком. Вредным, очень вредным. О Вас же на земле ходит молва, как о боге справедливом. Цинцю обмахнулся веером, сохраняя равнодушное лицо, однако кончики его ушей порозовели. - Так уж и справедливым... - буркнул он. - Этот думал, на него много кто жалуется. - Таких крайне мало, и у них чаще всего за душой так много зла и грехов, что им и прощение небес не поможет, - Сё Лянь добродушно окинул взглядом толпу божеств. Те старались не смотреть в его сторону, будто бы он был прокаженным. Но юношу это, кажется, мало волновало. - Господин Шэнь не откажет мне в компании за чашкой чая? - Этот будет благодарен, - степенно кивнул Цинцю. Он знал эти взгляды, что бросали на юношу боги вокруг. Знал, как кривятся их губы то ли в насмешке, то ли в презрении. Знал очень хорошо. Сам прошел через это. Определенно... Сё Лянь не может быть плохим человеком. Да и его история, полагал Владыка Раошу, окажется очень и очень занятной.***
Что ж... он догадывался. К этому все и шло. Еще с тех времен, как пришелец был в его теле. Шэнь Цинцю вдумчиво смотрел на письмена в свитке. Итак... Лю Цингэ тоже вступил в связь с Шэнь Юанем. Итого это ходячее бедствие набрал в свой гарем пятерых мужчин. Пя-те-рых. У него там, простите, ничего не стерлось от такого количества любовников? Со вздохом, Цинцю потер переносицу, хмурясь. Ну вот просто умереть еще раз... Этот парень, он... Кх!.. Небожитель порадовался, что все это происходит у Юаня уже в новой тушке, а не в его теле... Страшно подумать, что он ощутил бы, если бы его тело... Так использовали. Да и что-то подсказывало божеству - память тела все ещё была в силе, и Юань просто не смог бы себя пересилить. Ведь вон как он шарахался от Ло Бинхэ, хотя тот буквально кричал о своих чувствах. ...ну, не кричал. Рычал. И весьма своеобразно, к слову. Но все же!.. Цинцю вздохнул, отодвигая от себя свиток. Уже в который раз он задался вопросом, а какого черта, собственно, он творит? Зачем продолжает следить за этой странной семьёй, зачем вообще обдумывает всё это, будто бы он... их покровитель. Или заботливый дядюшка, тут уж как поглядеть. Владыка Раошу тихо зарычал, злясь на самого себя. Это... было не нормально. Не нормально, чтоб вас всех! Он не должен так себя вести! Он!.. Он... Он не завидует. Нет. Совсем нет, ни капли. … Со вздохом мужчина отодвинул свитки в сторону и закрыл глаза. Да кого он, собственно, пытается обмануть?..***
Что ж. У Шэнь Юаня было пятеро мужей, двое сыновей, и отличная репутация среди заклинателей. Он смог осадить Юэ Цинъюаня, смог отбрехаться от Цанцюн и теперь вот... Ждал появления третьего сына. Шэнь Цинцю все чаще ловил себя на мысли, что виновата во всем та самая горстка треклятого белого песка. Один раз (который был уже трехтысячным, кажется) Цинцю ходил в храм: он сверлил мрачным взглядом ничуть не уменьшившуюся горсть в золотистом сосуде, который аж словно светился изнутри. И понял, что надо бы, наверно… покаяться перед Владыкой Цзюнь У? Хотя... Цинцю закусил губу. Так ли это нужно? В конце концов, Юань просто живет себе спокойно, никого не трогает. Он не участвует в политике, не сводит в дрязгах две расы и уж тем более не ищет способа вознестись. Обычный заклинатель, пусть и собравший вокруг себя не вполне обычных людей... Пусть его. Честно говоря, более интересным Шэнь Цинцю казалось то, в какие передряги влезал его новый друг. Да, всё так. Сё Лянь и правда стал другом Раошу. Первым из всех в этом мире, что уж тут сказать. С ним было легко. Не нужно было держать маску, строить из себя неприступную крепость. Не надо было... быть сильным. Они не говорили о своем прошлом друг другу. Но оба чувствовали, что друг хлебнул по полной. И это... сближало больше, чем задушевные беседы. Цинцю всегда спокойно реагировал на любые странности паренька и, когда мог, обязательно помогал. Занятно, но пару раз к нему подходили другие боги. Обходительно и льстиво, они пытались отвадить Владыку Раошу от Принца, но встречали язвительный оскал и циничные речи. И без того не шибко "густой" круг общения Цинцю стремительно редел. Ой, да больно надо! Особенно прилетало от Шэня двум небезызвестным генералам, которые, с момента начала его дружбы с Сё Лянем, стали слишком уж часто мелькать на горизонте. Этих двоих Владыка Раошу ненавидел особенно. О, Наньян из себя представлял этакого божественного Лю Цингэ - вояка, совершенно не умеющий распознавать чужие границы и прущий напролом! Сюаньчжень же... просто был Цинцю неприятен. Мужчина чувствовал, что личность этого божества таит множество подводных камней и бурных течений и, право слово, не горел желанием натыкаться ни на то, ни на другое. Он не знал подробностей взаимоотношений этих двоих с принцем, но многие утверждали, что они в первый раз вознеслись именно с ним. И в итоге... оставили его, ведь так? Когда дело припекло и пришел час решать, с другом ты опустишься в темную пропасть Ада или же бросишь его, оставшись на свету... Вспомнив при этом Юэ Цинъюаня, Цинцю не мог не скривиться. - Этот Шэнь не понимает интереса генералов к своей скромной персоне, - не выдержав, прямо сказал он парочке Богов Войны, когда они в очередной раз с ним "случайно" столкнулись. Оба бога войны переглянулись. После чего Му Цин обратился к Раошу: - Что вас связывает с Наследным принцем Сяньлэ? Цинцю обмахнулся веером, приподняв одну бровь. Что ж, по крайней мере, им хватило духу спросить напрямую. - Посиделки? - хмыкнул он. - Совместные чаепития. Прогулки, пожалуй. Иногда мы обмениваемся новостями и вместе спускаемся в мир смертных, - мужчина сделал короткую паузу, после чего едко добавил: - Наверное, люди зовут это "дружбой". Генералы нахмурились почти что синхронно, и это позабавило Шэнь Цинцю настолько, что он едва не фыркнул вслух. Вот уж как оно есть - единодушие старых друзей. "В гробу бы я таких друзей видал, - плевался про себя ядом Раошу, чинно обмахиваясь веером. - Несносные, будто малые дети, а все туда же - лезут туда, куда их носы совать не просили!" - Вы же знаете? - Наньян почесал в затылке. - О его... репутации. - Репутация... - тихо хохотнул Цинцю, резким движением закрыв веер. - Что толку от неё, если люди все равно видят тебя только таким, каким хотят сами? Она как пыль - одно дуновение ветра, и вот - направление уже переменилось. Сегодня ты взлетаешь к облакам, а завтра - падаешь в пучины Ада. Мужчина помолчал, рассматривая богов перед собой. В его улыбке появился привкус яда. - Или что же, многоуважаемые генералы так сильно ратуют за то, чтоб никто не общался с Лянь-гэ? - он сложил веер со зловещим щелчком. - Чтобы Лянь-гэ оставался один? - о, угроза появилась и в его голосе. Немного помолчав, он добавил едва слышно, почти шипя на мужчин перед собой: - За что же вы так сильно обижены на него, раз желаете ему участи одинокого и всеми забытого человека? Оба мужчины вздрогнули. Наньян побледнел, сжав подрагивающие кулаки. А вот Сюаньчжень моментально оскалился, напоминая загнанную в угол крысу, готовую вцепиться клыками в шею коту. - Владыке Раошу лучше не говорить о том, чего он не понимает!.. - И чего же я не понимаю? - снисходительно хмыкнул Цинцю, щурясь: надо признать, он испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие от осознания, что смог, сумел зацепить этих двух остолопов за живое. - Никто во всей Небесной Столице не общается с ним. На него смотрят так, словно он - дух поветрия, зато вы - вы всеми уважаемы, авторитетны. И что-то не видел этот Шэнь с вашей стороны ни мига поддержки по отношению к Лянь-гэ. Цинцю сжал веер до хруста лакированного древка. - Не смотрите на него, проходите, как мимо пустого места... а то и стремитесь ужалить словами побольнее, - он стиснул зубы и позволил злобе всколыхнуться в глубине глаз. - Хороши же "друзья", - последнее слово Цинцю фактически выплюнул в лица генералов. Отворачиваясь от оцепеневших Богов Войны, стискивая свой веер, Цинцю с ясностью осознал - ни за что. Как бы они ни молили, как бы не кричали в мыслях и дальше… Он ни за что не дарует им прощение.***
Хуа Чэн оказался... очень приятным молодым человеком. Ну, как человеком... Призрачным Князем, и вообще не молодым, конечно, но... Шэнь Цинцю он очень пришёлся по душе - а это уже показатель. Они встретились в Храме Водных Каштанов совершенно случайно. Даже под личиной "Сань Лана" сущность демона буквально искрилась, так что и без намеков было понятно, кого приютил под своей крышей Сё Лянь. Оный, к слову, очень нервничал, знакомя их, но Хуа Чэн и Цинцю просто окинули друг друга пристальными взглядами, после чего одновременно усмехнулись. Было ясно, что друг у друга они проверку прошли. Что не мешало им друг над другом теперь беззлобно подтрунивать. - Бери третью карту справа, - подсказал Хуа Чэн Владыке Раошу, когда тот продул Сё Ляню три десятка ягод в карамели. Принц же от побед был так рад, что прикусывал сладостями и едва ли не смеялся в голос. От одного вида счастья на лице друга Цинцю хотелось снова проиграть в карты. И пусть он поставил остатки своей порции сладкого - оно и правда того стоило. Буркнув в сторону Хуа Чэна, мужчина хотел было осознанно вытянуть другую карту, как вдруг замер. На задворках сознания заскребся чужой голос, хриплый, подрагивающий. Ни слова не было понятно. Будто бы голос молил... На совершенно другом языке, неизвестном в этих землях. Сё Лянь понимающе взглянул на друга. - Молитва? Цинцю нахмурился, силясь разобраться в потоке непонятных фраз. От боли и скорби в этом голосе сдавило в груди. - Не могу... Понять... - сипло выдохнул он и похлопал ладонью по груди в попытке немного облегчить давящее чувство. - Словно... Предсмертная исповедь... Хуа Чэн быстро принёс другу Его Высочества воды, но тот не мог и глотка сделать - так тяжко ему было на душе. Сё Лянь не на шутку испугался. Он подсел к другу и стал поглаживать его по спине. - Вот так, дыши, давай, Цинцю, дыши, - принц обеспокоенно взглянул на своего демона. - Никогда... Так не было больно... - выдохнул Шэнь Цинцю, дрожа. - Почему... Почему?.. - Очень сильная энергия Тьмы действует на душу того, кто молится, - задумчиво проговорил Призрачный Князь, потирая пальцами подбородок. - Я бы даже сказал, что эта душа запятнана настолько, что даже мольба о прощении сильно действует на бога. Цинцю замотал головой. С его губ срывались слова, но он сам с трудом понимал их смысл: - Никогда... Он ни разу не просил о прощении, ни единого... Всегда нёс все в себе... Его бремя, его выбор... - мужчина сдавленно зарычал. - Он готов к аду, но... Сейчас... Бог Всепрощения замер. - Его душа так слаба, так измотана постоянной борьбой... Он всю жизнь был сильным, но всего один миг слабости... Всего один-единственный... - Он... Умирает? - Сё Лянь сжал ладонь друга в своих. Хуа Чэн как-то понимающе промычал. Цинцю стиснул зубы до боли в челюсти. Шепот в его голове становился все тише. - Душа исчезает... За руку Владыку Раошу схватился Собиратель Цветов Под Кровавым Дождём. - Проведи меня к нему, - тихо сказал он, глядя единственным глазом на друга своего "Гэгэ". Заскулив, Цинцю кивнул. Бог кое-как поднялся, поддерживаемый с двух сторон друзьями. Его трясло, и было ясно, что сам он не доберется. Он мог лишь указывать путь. Хуа Чэн быстро подкинул в воздух кости. Стоило им только коснуться пола, как вся троица исчезла в мягкой вспышке.***
Этот дух и впрямь был слабым. Будто разорванным на части, слоящимся. Он тускло мерцал, словно в такт слабеющему сердцебиению. Ощущения от этой души были тоже... чужеродными, неправильными. - Он будто никогда не принадлежал этому миру, - обеспокоенно сообщил Сё Лянь, поглаживая едва живую душу по светящемуся бочку, помогая сохранить исчезающую форму. Хуа Чэн нахмурился. - Как сильно... Эта душа пожрана тьмой... - тихо протянул он. - Будто... ее вырвали буквально в самый последний момент из пасти мрака. Осматривая подрагивающий туманный комочек, демон замер. Поморщившись, он скользнул пальцами вглубь призрачного сгустка и вытянул нечто... светящееся, напоминающее руну. Та изгибалась в его пальцах, будто живая. - Что это, Сань Лан? - моргнул Принц, на что получил сдержанное: - Мерзость, которой не место в этом мире, - Призрачный Князь сжал дергающуюся руну в кулаке: его пальцы мгновенно оплело тьмой, сочащейся алым, и золотая вспышка пропала. - То, что пожирало остатки этой души. Шэнь Цинцю скрыл лицо за веером, размышляя. У него вдруг появилась безумная, лишенная логики и здравого смысла идея: - Я знаю, куда эту душу можно поместить на восстановление... [1] Раошу - букв. "прощение". __ Пы.Сы: к моменту появления души, что буквально взорвала мозг Цинцю своими эмоциями вины, у Юаня УЖЕ было два ребенка. То есть, и Вэй Ин, и Байцзы. Шэнь Цинцю а.к.а. Владыка Раошу к перерождению Вэй Усяня вообще никоим боком. Просто этот фрагмент, с упоминанием детей Юаня, был дан прям в тексте экстры, но все почему-то его игнорируют. В комментариях мы уже не раз это заметили, и я даже кому-то отвечал, что нет, это не Вэй Ин. Так что, вот. Появившаяся к концу экстры душа - это не Вэй Ин или кто-то, кто уже мелькал в "Стардью". Пы.Сы.Пы.Сы.: Небожитель, что помог переродиться Старейшине Илина и упоминался во второй экстре рассказа - НЕ Шэнь Цинцю. Хотя бы потому, что в той реальности, откуда пришла душа Вэй Усяня, всё пошло по канону, и душа Шэнь Цзю была уничтожена. ____ Авторам есть, что сказать. ____ Когда мы описывали моменты с чтением Шэнь Цинцю свитка судьбы Шэнь Юаня, Шисюн сказала «Цинцю просто читает Стардью в прямом эфире». С этим сложно поспорить) На данный момент у нас готова еще одна экстра, однако она куда больше по объему и, кроме всего прочего, сейчас у меня просто нет ни моральных сил, ни, если честно, никакого желания заниматься редактурой следующей части, да и не только её. Так что можете считать, что на данный момент эта экстра – последняя. Я уже писала об этом в своем паблике в ВК, но – я беру перерыв до сентября. Не будет обновлений ни тут, ни в «Единственный супруг Императора», ни в моих сборниках. Все проекты, что были активны, временно заморожены. На других ресурсах выкладка так же приостанавливается. Пользуясь возможностью, я просто хочу напомнить некоторым читателям, что наши рассказы – это производное наших размышлений и фантазий. В них действуют свои правила и зачастую свой уклад мироздания, такой, каким мы его задумывали при реализации идеи. У нас минимум от реального уклада Древнего Китая, только основные моменты: мы не культорологи и не историки, а мир «Системы» - это не реальный, mat` ego, Древний Китай. Все наши рассказы следует читать, как ориджи, основой которых является либо каноничная «Система», либо «Путь Гордого Бессмертного Демона» (опять же, из той же «Системы»). Не буду пояснять, к чему тут эта вставка, просто хочу, чтоб вы приняли это к сведению. Спасибо за внимание. Надеюсь, за время моего хиатуса, ваш интерес к реальности Стардью не угаснет.