* * *
К удивлению Снейпа, Дамблдор охотно согласился поговорить о природе магических портретов и не стал допытываться, зачем подчиненному понадобилась подобная информация. Директор рассказал немало ценного о составе красок и качестве холста, которые используют в работе маги-художники, упомянул и о специфических заклинаниях. Но на вопрос, есть ли способы извлечь нарисованного человека из картины, лишь покачал головой: «Если бы такое оказалось возможно, кто бы согласился сидеть в своей раме, как в тюрьме?» То же самое и почти теми же словами сказал Квирреллу Флитвик. — Вы сделали все, что могли, — попытался утешить их Барон. — Видно, и впрямь заказан мне путь к королю... — Ну уж нет, мы пока не сдаемся, — запротестовал Снейп. — Верно, Квиринус? Временный завхоз Хогвартса энергично кивнул. Интересная и трудная задача — лучшее лекарство для уязвленного самолюбия. До сентября были отложены мысли о Поттере, Блэке, Петтигрю... даже о вероятном воскрешении Темного Лорда. Хандра и апатия забились в темный угол и оттуда испуганно наблюдали за деятельным, воодушевленным деканом. Меньше чем за месяц друзья чуть не вдвое увеличили свой объем знаний о магических портретах; Квиринус, совмещая работу с исследованием, расспросил домовых эльфов; Северус, утащив многострадальный натюрморт из вестибюля в лабораторию, экспериментировал с зельями и заклинаниями. Сивилла так рвалась помочь, что ухитрилась разглядеть в гадательном шаре ровную и широкую дорогу, что, по словам прорицательницы, означало успех дела. Моргана в эти дни почти не появлялась в деканском кабинете, где вечерами шли оживленные обсуждения. Не заглядывала она и в гостиную, предпочитая тишину и темноту девичьих спален. Когда же все-таки забредала в картину, висевшую в кабинете, то выглядела изможденной и грустной.* * *
Очередной день поисков подходил к концу. Снейп, оставшись в одиночестве, вяло листал выписки из множества темномагических книг, еще раз убеждаясь, что сегодня он так же далек от решения проблемы, как и несколько недель назад. — Северус... — тихо окликнули его. — Северус, мне надо сказать тебе кое-что. Он поднял голову: Моргана, белее собственного носового платка, смотрела на него сухими, блестящими глазами. — Барон сейчас в Выручай-комнате, у меня мало времени, — она заговорила быстро и сбивчиво. — Я могу сама выбраться из картины. Всегда могла. Но обратно не получится. Нужно, чтоб он ничего не знал. — Погодите... Вы хотите сказать, мы тут почти месяц напрасно возимся?! — Когда-то давно у меня была сестра, Моргауза, — волшебница немного успокоилась, но оставалась такой же бледной. — Наши портреты висели рядом. Чары, которые накладываются на портрет, очень сильны, но иногда их можно преодолеть. Моргауза смогла. Она покинула картину, но вернуться не сумела. Не пустила ее картина. От сестры осталась горстка пыли... Я видела, как это происходит... Потом кто-то из художников проболтался, что таково скрытое свойство волшебных красок: они привязывают тебя к холсту, а если попробуешь вырваться... Холст превращается в глухую стену, краски — в огонь. Моргауза освободилась ночью, а к утру все было кончено. — Но зачем устраивать такое? — не мог понять Снейп. — Как выразился тот художник, чтоб зря не шастали, — горько усмехнулась Моргана. — Все портреты об этом знают. И сидят смирно: нарисованная жизнь всяко лучше пригоршни праха. — И вы намерены выйти прямо сейчас? — В другой раз у меня не хватит духу. Гладкая поверхность картины пошла рябью, вспучилась мутными пузырями кипящего варева. Пузыри треснули, открывая живую яркость красок, и вот уже показался расшитый золотом пунцовый подол сюрко, приподнятый маленькой рукой, и ножка ступила на край рамы... — Осторожней! — Северус рванулся поддержать выходящую красавицу. — О, не беспокойся, — у этой Морганы и голос был другой, чище и звонче. — Я не упаду, даже если очень захочу. Волшебница сделала шаг и поплыла по воздуху. Она не была полупрозрачной, подобно привидению, но светилась изнутри, точно капля воды в солнечном луче. — Уповаю на единственное: мне не придется возвращаться в картину, — Моргана плавно опустилась на пол рядом со Снейпом. — Авалон примет Бедуира, а я уйду следом. Прости, что покидаю тебя... — Моргана?! — Северус не заметил, когда в кабинете возник слизеринский призрак. — Как тебе удалось? — Неважно, — волшебница отмахнулась с небрежностью королевы. — Ты готов встретиться со своим королем, рыцарь? Кровавый Барон кивнул, не раздумывая. — Тогда дай мне руку, мы отправляемся на холм! Ты проводишь нас, Северус? — Мы отправимся, но иначе, — остановил ее Барон и громко, протяжно свистнул. — Погодите, я разбужу Квиринуса... — Снейп, оглушенный происходящим, кинулся к камину, но услышал глухое ржание и едва успел отшатнуться: обдав его ледяным дыханием, в кабинет вломился призрачный конь. — Послужи в последний раз, дружище, — Барон одним прыжком оказался в седле. — Госпожа не возражает против конной прогулки? — Госпожа мечтала об этом девять сотен лет! — рассмеялась волшебница, боком усаживаясь впереди него и обнимая за шею. — Северус, встретимся на холме! Копыта ударили по воздуху, хвост плеснул, подняв со стола вихрь бумаг, и кабинет опустел. — Квиринус, просыпайся! — заорал Снейп в гулкий провал камина. — Моргана вышла из портрета! Он взглянул на стену: там, в позолоченной раме, темнел мертвый холст. Сквозь частую сеть трещин едва проглядывали старое продавленное кресло и кусок дырявой портьеры. — Каким образом? Почему сейчас? — кое-как одетый Квиррелл вывалился из камина вместе с ворохом вопросов. — Где она? Что произошло с картиной? — Вопросы потом! — Северус нетерпеливо поглядывал ему за спину, ожидая прибытия Сивиллы. Она явилась почти сразу вслед за мужем. Не давая ей времени опомниться, Снейп потащил обоих к выходу из замка. — Скорее, они наверняка уже там! Сивилла, аппарируем на холм!* * *
Из-за холма Святого Михаила поднималась луна. Пятнистый диск полз по небу, и башня тонула в белом зареве, ее камень терял твердость, превращался в мерцающий туман, в столб голубоватого дыма, сквозь который безразлично смотрел вниз лунный глаз. Луна видела, как ночь на холме распалась на две части, и каждая потекла своим чередом: одна несла древнюю башню в рассвет, к новым любопытным, что придут поглазеть на нее, другая же замерла, забыв о солнце, изогнула аркой лунный луч и утвердила его на месте человеческой постройки, открыв ворота в другой мир. — Надеюсь, Моргана позаботилась о невидимости, — Снейп сощурился, ослепленный потоками света, лившегося из арки. — Не хватало еще, чтобы сюда вся деревня сбежалась. Свет манил. Он то наливался полуденным золотом, то уходил в звездное серебро, и в глубине его что-то постоянно менялось, вспыхивало и гасло. Завороженные, позабыв о волшебных палочках, люди двинулись к арке. Лучи уперлись в грудь, остановили. — Оно пропустило только Моргану, — вздохнул кто-то рядом. Почти невидимый в этом холодном пожаре, стоял Кровавый Барон, держа лошадь под уздцы. — Неужели она ушла без вас? — ужаснулся Квиррелл. — Она вернется. Сказала ждать ее здесь, и вам это передать, когда появитесь. Так что рано нам прощаться... Время переливалось опалом, радугой оплетало лунные столбы — красное, оранжевое, желтое, зеленое... Темный силуэт закрыл сердце света. Он быстро рос, и вскоре лучи выпустили Моргану. Она шла шатаясь, с трудом переставляя ноги. Барон бросился к ней, но она отстранила его: — Я сама... — хриплый шепот был едва слышен. Волшебница с усилием сглотнула и продолжила громче и увереннее: — сэр Бедуир Крепкожильный, преклони колена и выслушай то, что велел передать тебе Артур, твой король. Кровавый Барон склонился перед женской фигурой. — Ты не взойдешь на Авалон, ибо не исполнен еще твой обет. Тебе не откроется урочный день и час, но будет дано знамение. Жди его с терпением. Вот символ твоего обета. Моргана развела руки, и свет между ними застыл большим круглым щитом. Лунный луч обежал его по кромке, оставляя стальной след, ткнулся в центр и замер отполированным умбоном. — Пусть он верно служит тебе, защитник. — Благодарю, моя госпожа. Едва щит перешел к новому владельцу, руки Морганы бессильно упали. Она оглянулась, словно собиралась вернуться, но сияющая тропа за ее спиной угасла, внезапный порыв ветра развеял арку, облака набросили ватное одеяло на луну, и вот уже снова холм как холм, и башня прочно уперлась каменными ногами в землю, и нет никакого светящегося прохода, нет и никогда не было... — Не успела... — голос Морганы опять упал до шелеста. — Увези... еще есть время... Бедуир быстро приторочил к седлу щит, вскочил на коня, бережно поднял Моргану к себе. Она приникла к нему, спрятав лицо на груди. Три человека здесь давно стали лишними. Снейп стряхнул с себя оцепенение и закричал: — Господин Барон, быстрее в замок! Моргана должна вернуться в портрет, иначе она умрет! Один призрак судорожно прижал к себе другого. Привидение лошади взвилось на дыбы и прянуло в небо. Миг — и они пропали в тучах. Через секунду исчезли и люди.* * *
В Хогвартсе горели все огни. Директор и трое деканов, не на шутку встревоженные, собрались в холле первого этажа, пытаясь понять, что происходит. Привидения и эльфы, разосланные по этажам, возвращались с одной и той же вестью: на всех картинах в замке неизвестно откуда появилась серая пелена, за которой мечутся перепуганные портреты. Магии странная завеса не поддавалась. Пивз попытался сорвать ее, но и у него ничего не вышло, только обжег ладони. Когда запыхавшиеся учителя вбежали в холл, Дамблдор и Флитвик, припоминая все известные им заклинания, пытались ликвидировать загадочное явление, атакующее картины. — Господа, вы хоть знаете, что у нас происходит? — сердито окликнул их директор. — У вас получилось это убрать? — не переводя дыхания, выпалил Снейп. — Нет, к сожалению... Вы можете сказать, что это? — Да, но не сейчас! Нет времени! Извините! — Пелена на всех картинах... Моргану всерьез решили не пускать... — пропыхтел сзади Квиринус. Они уже добежали до лестницы в подземелье и, рискуя сломать ноги на скользких ступенях, ринулись вниз, в кабинет слизеринского декана. —...Диффиндо! Бомбардо Максима! Сектумсемпра! Заклинания вязли в серой мути. Завеса плотным туманом затянула обиталище Морганы сверху донизу. Северус с Сивиллой кидали заклинания снова и снова, рядом тихо ругался Квиринус, и все трое старались не смотреть на расплывчатый багровый контур — то, что осталось от волшебницы, когда она в отчаянии ударилась о пелену. — В-вашу магию! — бешеный рык Кровавого Барона отшвырнул магов к стене. Призрачный клинок врубился в туман, прошел без вреда и улетел в угол, как бесполезная палка. Две руки, забывшие о том, что принадлежат мертвецу, вцепились в серый полог и начали тянуть, тянуть вниз, вместе с сухожилиями разрывая колдовство. — Поднажми, дохляк! — ухнул Пивз, свалившись с потолка и хватаясь за полог рядом с Бароном. Бинты на его ладонях задымились. Завеса подалась, отползла от края рамы... — Чары левитации! — вовремя сообразил Квиринус. — Скорее! «Вингардиум Левиоса» выкрикнули в два голоса, страшный контур скользнул в щель в верхнем углу рамы. Завеса полыхнула жаром, отбрасывая всех, кто оказался рядом, и холст окончательно скрылся под ней. — Ф-ф-фух... — полтергейст сполз на пол, сунул в рот покрытые волдырями пальцы. Руки Барона медленно заливало черным, как после перехваченного Непростительного. Он кое-как подобрал меч и с третьей попытки загнал его в ножны. Снейп машинально убрал палочку в рукав. Квиррелл утер вспотевший лоб. — Вернулась... — не веря своим глазам, прошептала Сивилла. И тут же закричала, не скрывая радости: — Получилось! Мрак на портрете рассеялся. Из темноты проступила бархатная портьера. Кресло сверкнуло парчой обивки, лаком подлокотников и резных ножек. Из-за портьеры показалось знакомое сюрко. — Почему ты не сказала, чем это может кончиться? — проворчал Барон. — Ты бы тогда ни за что не согласился, — тихо ответила волшебница. Призрак и портрет смотрели друг на друга. Люди не прерывали этот молчаливый диалог, даже Пивз не шумел, только шмыгал носом время от времени. — Когда-то я не мог понять, как Ланселот ради Джиневры решился пойти против короля и нас всех, — наконец заговорил Бедуир Крепкожильный. — Я думал, женщина — это всегда просто женщина, будь она хоть трижды королевой... Сегодня я понял Ланселота. Моргана, прости меня, если можешь. Я недостоин твоей любви. Моргана молча улыбнулась и протянула ему руку. Он почтительно поцеловал ее. — Повесьте щит вон туда, — попросила волшебница. — Мне хочется смотреть на него. Снежно-белый щит мягко засветился на стене рядом с клинком, который в свое время Северус вынес из оружейной Годрика. — По-моему, такое дело полагается как следует обмыть, — намекнул Пивз.