***
Скромная мантия без блесток и вышивки. Темно-лиловый бархат мягко переливался под огнями светильников, не мешая сверкать золотым звеньям орденской цепи и драгоценным инкрустациям на гербе Хогвартса. Парадное одеяние директора, предназначенное для торжественных случаев, например, таких, как вступление в должность или смена главы какого-либо Дома. Северус помнил эту цепь на Дамблдоре, но представить ее на себе не мог. Убийца, нагло щеголяющий в регалиях жертвы, которые не принадлежат и ни при каких обстоятельствах не могут принадлежать ему... Порой казалось, что он уже слышит этот шепот за своей спиной. Шепот, быстро перерастающий в бунт. Снейп обернулся к портрету предшественника: — Альбус, для смены директоров есть свой ритуал? — Разумеется. И весьма пышный — с клятвами, вручением атрибутов и прочим. Если прежний директор жив и здравствует, он собственноручно передает власть преемнику. В противном случае это делает министр магии... Я имею в виду, законно избранный министр. Дамблдор и Снейп понимающе переглянулись: назвать Пия Тикнесса законно избранным можно было лишь в качестве шутки. Не слишком удачной. — Не думайте, будто я не понимаю, какое тяжелое испытание вам предстоит, — продолжал Дамблдор. — Ваше выступление с торжественной речью сочтут наглостью, попытку уклониться — малодушием... — Какой же узурпатор без наглости, — перебил его Снейп. — Речь моя едва ли будет торжественной, но запомнится надолго, не сомневайтесь. На общее собрание в учительской явились все и сейчас сидели, разделившись на неравные группы. Деканы со «старыми» учителями настороженно разглядывали четверых новичков, и если к Алану Шейфику отвращения никто не испытывал, то в сторону Кэрроу едва не плевались. Эдит Мальсибер с непроницаемым выражением лица и в мантии умопомрачительного кроя держалась особняком. Хогвартские модницы разрывались между желанием поближе разглядеть мантию, и опаской, которую почему-то вызывала у них эта красивая строгая женщина. Накануне Снейп встретился с каждым из учителей-Пожирателей по отдельности. Как и предполагалось, Амикуса долго уговаривать не пришлось: он охотно согласился с тем, что преподавание у шестого и седьмого курсов Слизерина — прямое выполнение приказа повелителя, а что может быть для Пожирателя смерти важнее его воли? А остальные курсы и факультеты как не столь интересные Волдеморту можно поручить кому-нибудь рангом пониже. Например, мамаше дурачка Мальсибера — пусть таким способом замаливает преступление сынка. О родстве Мальсиберов и Кэрроу Снейп решил пока не упоминать. Алекто поначалу с подозрением отнеслась к идее разделить работу с другим учителем. С чего вдруг носатый гад захотел облегчить ей жизнь? «Жизнь я облегчаю в первую очередь себе, дражайшая профессор Кэрроу. Ты же ровным счетом ничего не знаешь о магловском мире, а как можно воспитать ненависть к тому, о чем не имеешь ни малейшего представления? Первокурсники засыплют тебя вопросами, с которыми ты неизбежно побежишь ко мне. Нет уж, благодарю покорно. Вот тебе старшие курсы — мели им, что хочешь, знания у них уже есть. Но не забудь, им предстоит сдавать экзамен». Алекто, с начала лета так и не подобравшая себе ни одного учебника, волей-неволей согласилась. И теперь не без интереса разглядывала коллегу: из чистокровной семьи, недурен собой, определенно не беден. Правда, молод чересчур, совсем мальчишка, и колченог вдобавок, но тем лучше, меньше опыта и уверенности... Алан, ловя на себе ее оценивающие взгляды, ежился и старался сосредоточиться на речи директора. — Полагаю, впервые за всю историю школы у нас будет по два преподавателя на один предмет, — между тем вещал Снейп. — Мои дорогие друзья Кэрроу (Алекто поморщилась) — отменные специалисты, но притом и весьма занятые люди. («Еще бы...» — вполголоса проворчала МакГонагалл.) Чтобы дать им возможность выполнять свои обязанности, с одной стороны, и предоставить все условия для преподавания — с другой, я подобрал им помощников. Они возьмут на себя подготовительную работу. В соответствии с политикой Министерства, наши новые учителя — чистокровные волшебники. Мистер Алан Шейфик займется преподаванием магловедения и истории магии у всех курсов, кроме пятого, шестого и седьмого, а миссис Эдит Мальсибер — Защитой от Темных искусств с тем же выбором курсов. — Можно вопрос, господин директор? —декан Флитвик был в высшей степени почтителен. Снейп насторожился и, помедлив, кивнул. — Мой бывший ученик Квиринус Квиррелл, которого я все лето видел в Хогвартсе, тоже будет что-то преподавать? — Вы, верно, шутите, Филиус, — в умении презрительно растягивать слова Снейп мог бы потягаться с Малфоем. — Где это видано, чтобы сквиб чему-то учил волшебников?! Я взял этого неудачника в школу из милости. Поможет Филчу, тот совсем одряхлел. — Но вы столько лет были дружны с Квиринусом... — печально удивилась Спраут. — Ошибки молодости. Его исторические фантазии с каждым годом делаются все глупее, не удивительно, что такое солидное издание, как «Пророк», отказалось его печатать. Квиррелл просто жалок со своими попытками переписать труд госпожи Бэгшот. Пусть теперь моет полы — принесет больше пользы. Говоря это, Снейп избегал встретиться глазами с Трелони и про себя молился всем богам и Основателям, чтобы той хватило благоразумия промолчать. К счастью, Сивилла все поняла правильно. Флитвик вежливо поблагодарил за исчерпывающий ответ, Спраут тяжело вздохнула, Слагхорн деликатно зевал в кулак (имя «Квиринус Квиррелл» ничего ему не говорило), с лица МакГонагалл не сходило презрительное выражение. Остальные учителя подавленно молчали, гадая, на что еще окажется способен новый директор. И он не замедлил продемонстрировать это. — Как исполнитель воли Темного Лорда довожу до вашего сведения, дамы и господа, что я намерен покончить с безобразиями, царившими в школе при Дамблдоре. Вам всем, включая и деканов, запрещается собираться больше, чем по трое, за исключением завтраков, обедов и ужинов. Запрещается читать и распространять любые печатные издания, кроме «Ежедневного пророка». Не надейтесь что-либо утаить от меня — я все равно узнаю. — И какое наказание последует? — с нервным смешком спросили откуда-то с задних рядов. Снейп прищурился, высматривая любопытного, точнее, любопытную, поскольку голос был женский. Кажется, это профессор Вектор набралась храбрости. — Наказание зависит от преступления, — веско проговорил он. — Лично я гарантирую увольнение. Но и шансы повторить судьбу профессора Бербидж достаточно велики. — А что случилось с Чарити? — Спраут побледнела, с ужасом смотря на Снейпа. — Она была казнена. — К-казнена?! — Лично Темным Лордом. В учительской сделалось очень тихо. — Если вопросов нет, все свободны до завтрашнего вечера. Когда господин директор, выйдя, закрыл за собой дверь учительской, оттуда не донеслось ни звука.***
Незаметно для самого себя Северус привык к обществу многочисленных портретов в приемной. Его уже не раздражали шорох одежды, поскрипывание кресел или даже храп: все эти звуки стали частью тихого, но непрерывного шума, всегда царившего тут. Единственный, кто мог отвлечь господина директора от размышлений — портрет Дамблдора, — молчал, засмотревшись сквозь свои неизменные очки-половинки в неведомую нарисованную даль. Попытается ли Флитвик расспросить Квиринуса? Друг, разумеется, поддержит легенду о жалком сквибе, но декан Рэйвенкло не идиот и, конечно, знает, как сильно порой разнятся между собою слова и дела. Если он придет к верному выводу, у Северуса может появиться еще один союзник. А там, глядишь, и остальные деканы сообразят, что к чему... и тогда вся школа узнает, на чьей стороне нынешний директор, и жить ему останется до первого вызова Волдеморта. К счастью, далеко не все в Хогвартсе могут похвастать проницательностью Флитвика, и потому да здравствуют спасительные ненависть, презрение или равнодушие подчиненных — залог пусть и не спокойной, но долгой жизни Пожирателя смерти Северуса Снейпа. Достаточно долгой для того, чтобы Гарри Поттер успел разыскать и уничтожить все хоркруксы... за исключением себя самого. Хогвартс-экспресс прибыл полупустым: вступил в силу декрет нового министра о маглорожденных. Первокурсников таким образом оказалось еще меньше обычного. Они восторженно таращились на встающий из-за леса грандиозный замок и своим веселым видом выделялись среди хмурых лиц старших школьников: те-то уже знали, каков из себя новый директор... Лишь слизеринцы не скрывали радости и поглядывали на остальных свысока, уверенные, что Снейп теперь еще лучше сумеет защитить родной факультет от любых напастей и обеспечит ему высший балл и в учебе, и в квиддиче.***
Вечер торжественного ужина в Главном зале неумолимо приближался. Господин директор в одиночестве сидел в потайном кабинете, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Последний час тишины. Время подобрать слова, каждое из которых потом станут обсуждать в факультетских спальнях и деканских кабинетах. Найти верный тон, продумать каждый жест. Северус предусмотрительно поужинал заранее, чтобы не жевать потом на виду сотен враждебных глаз. На столе перед ним будет только кубок с простой водой: смесь «Фелициса» и Бодрящего, выпитая за ужином, всегда вызывает жажду. Домовики доложили: среди прибывших школьников Гарри Поттера нет. А что, если он, по своему обыкновению, явится прямо на ужин? Нет, такую удачу никакое зелье директору не обеспечит. — Все собрались, господин директор, — для хогвартских домовиков запретных комнат в замке не существовало. — Гарри Поттер по-прежнему отсутствует. — Спасибо. Я иду. Золото, самоцветы и бархат остались висеть за стеклом. Жаль, не присутствует в Главном зале мадам Малкин: почтенная швея, наверное, гордилась бы тем, что одна из ее мантий, сшитая пятнадцать лет назад, до сих пор как новая и красуется на самом директоре. Северус шел уверенно и быстро, следя за тем, чтобы не сбилось дыхание. На ходу машинально проверил, легко ли движется палочка в рукаве: от этих недорослей немудрено и «Аваду» схлопотать, пусть неумелую, но тем более обидную. Последний лестничный пролет, коридор, вестибюль, высокие резные двери, за которыми слышен гул множества голосов... Его судьба всегда за дверью, подумалось ему. От неструганых досок, за которыми Трелони высказала Дамблдору злосчастное пророчество, через цельный дубовый распил, схваченный медными полосами, по ту сторону которого ждал первый в жизни урок в качестве учителя, — до хрупких позолоченных завитушек, отделяющих опоздавшего Пожирателя смерти от свежевоскресшего повелителя. Сколько еще дверей впереди, и какой из них суждено стать последней? Северус уже взялся за натертые до блеска бронзовые ручки, когда за спиной повеяло знакомым холодом. Они явились все четверо. Толстый Монах ободряюще улыбнулся; Почти Безголовый Ник отсалютовал мечом; Елена Рэйвенкло чуть склонила голову. Кровавый Барон выступил вперед: — Мы решили сопровождать тебя. Еще ни один директор не входил в этот зал в компании Хранителей. — Удиви врага своего, удиви соперника своего... — от призраков тянуло ледяным сквозняком, но Северус почувствовал тепло, особенное, идущее изнутри. — Пришла пора удивлять всех остальных, верно? — Пивзу я выставил бочонок лунного. В нашем распоряжении около получаса, — предупредил Барон. — Постарайся сказать и сделать за это время все, что нужно.***
Учебный год еще не начался, а факультет Гриффиндор уже потерял двадцать баллов. «А всему виной вы, мистер Криви, ваше отвратительное поведение!» Колин еще никогда не видел профессора МакГонагалл в таком скверном расположении духа. Он искренне сожалел о потере баллов, но что делать, если с его места за факультетским столом совсем не видно дверей центрального входа? Между тем именно оттуда ожидается появление нового директора, а этот момент никак нельзя пропустить. Намечается исторический кадр! Криви виновато вздохнул, изобразил лицом бесконечное раскаяние, дождался, пока профессор отвернется, и... вновь шмыгнул под стол. В прошлый раз ему не повезло задеть коленки девчачьей старосты: она подняла визг, и фотокорреспондента поймали. Но теперь Колин полз аккуратней и добрался до цели незамеченным. Юркнув за колонну, поддерживающую арку входа, он замер с колдокамерой наготове. И вот двери распахнулись. Понимая, что у него есть только одна секунда, Колин выбежал вперед, вскинул аппарат и нажал на спуск. Мгновенная «Вингардиум Левиоса», пущенная МакГонагалл, унесла мальчишку обратно за стол. И хотя Лавгуд потом отказался брать у внештатного корреспондента это фото, Колин с законной гордостью любовался удачным кадром: полутемный дверной проем, стремительное движение человека в черном, и четыре полупрозрачных силуэта позади него, горящие единым белым заревом. Они шли, и вокруг делалось тихо. Казалось, холодный воздух, текущий от призраков, остужал горячие головы тех, кто готов был вслух и громко бросать обвинения в убийстве и захвате власти. В самом деле, никогда еще привидения не вмешивались в дела людей так явно, пожалуй, даже демонстративно. Тем более факультетские призраки, старожилы замка. Никто и ничто не в силах заставить призрака сделаться телохранителем человека; между тем вот они, знакомые всем три мужские фигуры и одна женская — плывут парами впереди и позади идущего, словно и впрямь охраняют его. Что же получается: Хогвартс принял убийцу и предателя? Этот вопрос явственно читался во многих взглядах, провожающих нового главу школы к предназначенному для него месту. Ученики притихли за своими столами; преподаватели, отложив ножи и вилки, тоже замерли, наблюдая за каждым движением директора. В наступившей тишине вдруг послышалось громкое шуршание и сопение: Амикус Кэрроу, ничуть не смущаясь обстановкой, чесал подмышку. Надо подсказать Пивзу идею с зудящим порошком, усмехнулся про себя Северус. И мысль эта, возникшая совсем не ко времени, достойная хулигана-подростка, а не солидного взрослого человека — эта мысль принесла с собой знакомый, чуть хмельной азарт, всегда приходящий в критическую минуту. — Приветствую всех, кто не побоялся вернуться в школу, — начал Снейп, встав точно на то место, на котором из года в год стоял за столом Дамблдор. — Чтобы раз и навсегда покончить с любыми слухами, скажу сразу: да, я убил Альбуса Дамблдора и занял его должность. По залу прокатился ропот негодующего изумления. Удивлялись, скорее, не самому факту убийства (о нем давно знали), а спокойствию и уверенности, прозвучавшим в признании. Контуры четырех Хранителей по-прежнему светились за спиной Снейпа, и это тоже сбивало с толку. — Вам незачем знать мотивы, побудившие меня к убийству. Но пусть каждый из вас как следует усвоит простую истину: вы приехали сюда учиться, чтобы в итоге стать лучшими волшебниками магического мира — и вы ими станете, — продолжал Снейп, легко обходясь без «Соноруса». Все-таки архитекторы прошлого знали свое дело, да и практика шумных уроков помогала. Его привыкли слушаться в качестве учителя, слушались и теперь. — Подчеркиваю: не бунтовать, не бездельничать, а учиться. Для учебы у вас будут все условия, для лени и самовольства — никаких. Подробности узнаете завтра из приказа на доске объявлений. Сейчас я представлю вам новых преподавателей, после чего начнется церемония распределения... Четыре новых лица за преподавательским столом и целых два профессора ЗоТИ окончательно отвлекли общее внимание от Снейпа. Декан МакГонагалл, неприязненно осведомившись о новом пароле, отправилась в директорский кабинет за Распределяющей Шляпой. Древний артефакт вот-вот должен был появиться, и Снейп уже собрался объявить распределение, но тут в зал вернулась Минерва — без Шляпы и сильно взволнованная. — Она пропала! — вполголоса, чтобы не услышали ученики, сообщила декан. — Я осмотрела все шкафы, ее нигде нет. Северус щелкнул пальцами. Из-под пола вырос дежурный домовик. — Который час? Домовик ответил. Да, время пролетело незаметно. Северус обернулся к Кровавому Барону: — Пивз? — Больше некому. К счастью, после лунного он обычно благодушен. — Может быть, найти его? — Нет нужды, — призрак склонил набок голову, прислушиваясь к чему-то. — Он уже ломится сюда, и не один. — Вы собираетесь искать Шляпу? — вмешалась МакГонагалл. — Или предпочитаете болтать с привидениями? — Шляпа явится с минуты на минуту, — ответил за человека призрак. И точно: она явилась, вернее, обрушилась из темноты потолка вместе с Пивзом, который обеими руками удерживал ее у себя на голове. Шляпа размахивала полями, ее тулья изгибалась во все стороны, а скрипучий голос отчаянно вопил: — Пусти, паразит! Нахал! Невежа! Отпусти немедленно! — Ну шляпочка, ну милая, — ворковал шумный дух, у которого и впрямь после бочонка лунного было превосходное настроение. — Ну распредели меня куда-нибудь! Хоть разочек за триста лет... — В Азкабан тебя! — огрызнулась Шляпа. — К дементорам! К маглам! — Эх ты, войлочная душа, — разочарованный полтергейст стянул ее со своей огненно-рыжей шевелюры, вечно стоящей дыбом, и передал МакГонагалл. — На, забирай. Скучная она... как и все вы. — Пивз, загляните после ужина ко мне в кабинет, — предложил Снейп. — Не пожалеете. — Господин директор изволит развлекаться, — язвительно прокомментировала декан Гриффиндора. Сидевший рядом с ней декан Рэйвенкло заметил вполголоса, что это меньше всего похоже на развлечение.***
Насчет Филиуса Флитвика Снейп ошибся: тот не стал беседовать с Квирреллом. Декану хватало и ума, и опыта, чтобы понимать: его бывший ученик правды не откроет. Нет, не солжет — ловко выкрутится, напустит туману и ничего не скажет об истинных отношениях между ним и Северусом. Впрочем, Флитвик и без того почти не сомневался, что крепкая многолетняя дружба никуда не делась: просто оба темнят по какой-то общей причине. Вот о ней-то пожилой полугоблин упорно размышлял уже который день, и результаты раздумий очень ему не нравились. Флитвик привык засиживаться до глубокой ночи за книгами, поэтому осторожный стук в дверь, раздавшийся после отбоя, его не смутил. Визитером оказался Слагхорн; вот тут было чему удивиться, поскольку слизеринский декан ни до своей отставки, ни после возвращения особым вниманием коллегу не баловал. — Не спите? Хорошо... — Гораций подслеповато сощурился на стол, заваленный книгами и свитками рукописей. — Чайку не желаете ли испить? Я, знаете ли, наладился было у себя внизу, но что-то не пьется в одиночестве... К тому же мне из Лондона прислали ананасов в сахаре — это нектар и амброзия, иначе не скажешь, — в доказательство он достал из объемистого кармана стеганого халата маленькую баночку. — Нисколько не возражаю, — улыбнулся Флитвик, взмахом палочки освобождая на столе место для чайного сервиза. Если такой сластена, как Слагхорн, решается расстаться с частью любимого лакомства — это говорит о многом. — После кончины Альбуса мне и поговорить-то не с кем, — признался Гораций. — С Минервой не пооткровенничаешь, Помона, извините за прямоту, слишком уж проста... Вы один и остались в замке душевный собеседник. — Я тоже нахожу ваше общество весьма приятным, — Филиус пока не понимал, к чему ведет гость, и потому отделывался нейтральными фразами. — Вот так живешь-живешь, работаешь, воспитываешь молодых, силы на них тратишь, здоровье... А они потом приходят и смотрят на тебя, как на старый кнат. Пышные усы Слагхорна уныло обвисли. Он грустно моргал, забыв и про чай, и про обожаемые ананасные дольки. — О ком это вы? — О Снейпе, о ком же еще! Ведь слизеринец, мой ученик... Помните, как я ему деканские полномочия передавал? Торжественно, красиво... Понадеялся, что и он старика уважит, раз в директора выбился. Какое там... — Слагхорн безнадежно махнул рукой, чуть не зацепив стоявшую перед ним чашку. — После ужина явился в кабинет, без стука, и заявил, что, мол, деканская цепь и печать на своих местах, вещи забрал, принимайте факультет обратно. — Да, в самом деле как-то буднично... — Вот именно! Но дело на том не кончилось, — Гораций отхлебнул чаю, судорожно сглотнул. — Надеюсь, вы не станете возражать, что Слизерин — трудный факультет. Нет-нет, я не утверждаю, что с вашими проще, но наш многовековой чистокровный дух порой дает себя знать... Коротко говоря, нужен огромный авторитет, чтобы тебя уважали и подчинялись. И Снейп... Признаться, я теряюсь, я не могу понять, как он это делает... Да-да, несмотря на свой многолетний деканский опыт — не могу. Снейп, после того как пренебрежительно поговорил со мной, предложил отправиться в нашу гостиную, там как раз собрались почти все ученики. Представьте, они от одного его вида притихли. У него бывает такой взгляд, что и мне порой делается не по себе... И что, вы думаете, он им сказал? «Вашим деканом назначен профессор Слагхорн. Слушаться безоговорочно его, господина Кровавого Барона и госпожу Моргану». Каково? То есть привидение какого-то магла у него «господин», портрет обычной ведьмы — «госпожа», а я, его наставник, всеми уважаемый волшебник, зельевар не из последних, глава Дома в течение шестидесяти лет — просто «профессор Слагхорн»! — Кстати, вам не кажется, что он чересчур дружен с призраками? — спросил Флитвик. Его мало беспокоило ущемленное самолюбие коллеги, но тот, сам того не подозревая, в своей жалобе высказал кое-что созвучное мыслям декана Рэйвенкло. — И не говорите! — с воодушевлением подхватил Слагхорн. — Они за ним повсюду, как тень. И это на нем сказывается... Вы видели его улыбку? Бр-р... От него тоже начинает веять могилой. — Северус предпочитает мертвецов живым людям, — подытожил Флитвик. — Точнее, нам с вами, педагогам Хогвартса. Он собирает в замке своих сторонников — я имею в виду его друга Квиррелла, бывшего ученика Шейфика и эту даму, Эдит Мальсибер. — Ее сын учился у меня одновременно со Снейпом... — …и погиб в результате неудачного покушения на Волдеморта. Слагхорн в немом изумлении посмотрел на Флитвика. — Вы не знали? А я навел кое-какие справки, — пояснил Филиус. — Снейп намерен таким образом нейтрализовать Кэрроу, это его первая и вполне очевидная цель. — Пожалуй, вы правы... А какова вторая? — Гораций, — Флитвик позволил себе тонкую усмешку, — постройте логическую цепочку от убийства Дамблдора до сегодняшнего дня. Снейп устраняет директора, занимает его кресло, окружает себя лучшими соглядатаями — привидениями, подбирает верных людей, которые так или иначе состоят в оппозиции Темному Лорду, но при том всячески подчеркивает преданность ему... Вывод? — Неужели он готовит заговор? — ахнул Слагхорн. — Думаю, Северус метит выше и шире. Не забывайте, Гораций, из кабинета директора Хогвартса при желании можно управлять всей магической Британией. Дамблдор, между прочим, так делал во времена Фаджа. Но Снейпа, по сравнению с Альбусом, отличает несопоставимо бОльшая гордыня. Ее ростки я замечал еще в первые годы его деканства... — О, несомненно! Я тоже помню его выходки... — Ныне она достигла расцвета, — Флитвик говорил все более убежденно. — Он пренебрег нами, он готов идти по трупам... Собственно, первый шаг им уже сделан. Слагхорн побледнел. — И кто же следующий, как вы полагаете? — Не знаю. Но постараюсь сделать все, чтобы в Хогвартсе не случилось новых убийств.