* * *
В особняке Малфоев анфилады длятся бесконечно. Идешь из комнаты в комнату с деловым видом, и никто не мешает размышлять. А как же те двое, что шагают рядом? О, эти не в счет, хотя мысли у главы Хогвартса в том числе и о них. Звучит невероятно, но Поттер в самом деле справился. Нашел и уничтожил несколько хоркруксов (давно пора составить список и обсудить его с Альбусом), сейчас движется в сторону Хогвартса, где хранится оставшийся. Не удивительно, что Лорд забеспокоился... А Шейфик-то силен: Кэрроу им уже наяву бредит. Понятно, почему в последнее время деканы на нее жалуются реже, чем на Амикуса. У него-то с Лонгботтомом настоящая война. — Хогсмид, понятное дело, не Лондон, но как там Поттера-то изловить? — вслух беспокоился Амикус. — У нас столько народу нет, чтоб к каждому дому приставить. — К каждому незачем, — возразила сестра, — он если аппарирует в Хогсмид, то не абы куда, а к «Трем метлам», скорей всего. Там вечно хогвартская мелочь ошивается. Определенно, общение с Шейфиком прибавило ей сообразительности. В подавляющем большинстве случаев маг аппарирует в хорошо знакомое место, а у Поттера в Хогсмиде вряд ли много таких мест. Предупредить Розмерту? Она ненадежна... Стоп! Барон говорил, что ход из Выручай-комнаты ведет в «Кабанью голову», а этот трактир очень удачно расположен неподалеку от «Трех метел». И Аберфорт во всех отношениях покрепче Розмерты. Анфилада закончилась роскошным вестибюлем, тот вывел к аппарационной площадке, но директор школы так и не проронил ни слова. Впрочем, Кэрроу в обсуждении плана поимки Поттера прекрасно обошлись без его участия.***
— Вам известно, что Аберфорт — мой брат? Это был единственный вопрос, который задал Дамблдор после того, как узнал от Снейпа о плане поимки Поттера в Хогсмиде. Есть люди, которых невозможно представить в кругу семьи, рядом с братьями и сестрами. Неважно, прославлена ли семья или безвестна, живы ли остальные ее члены или нет: личность преподносит себя таким образом, что любые попытки приписать ей обыкновенные житейские чувства и отношения выглядят столь же нелепо, как стремление вырастить ландыши на глыбе льда. Конечно, здравый смысл подсказывает: у этого человека, как и у всех, были детство и юность, первые драки и первые поцелуи, но едва взглянешь на него, как любое здравомыслие пасует: нет, у такого — холодного, всезнающего, могущественного, неуязвимого для врагов — не может быть ничего, свойственного простым смертным. Волдеморт, отрекшийся от человеческого имени, сделал все, чтобы стать для своих последователей подобным сверхсуществом. Кем-то похожим для многих поколений школьников казался и Дамблдор. Снейп вынес из детских лет подспудную уверенность, что этот волшебник явился на свет сразу стариком и директором школы, живым олицетворением мудрости и магической силы. Какие же могут быть братья у олицетворения? И тем более, если родней объявляется неотесанный трактирщик, чье заведение пользуется репутацией воровского притона. Поэтому Снейп не сразу ответил портрету. — Хозяин «Кабаньей головы» о своем родстве не распространялся. Во всяком случае, при мне. — Видите ли, наши отношения нельзя назвать теплыми, к тому же Аберфорт состоит в Ордене Феникса. В силу этих причин он едва ли пожелает с вами общаться. Но предупредить его безусловно надо, во всем Хогсмиде он единственный способен помочь Гарри. — Невилл Лонгботтом регулярно бывает в его трактире, таскает оттуда еду своим сопротивленцам, — Снейп иронически усмехнулся. — Кроме того, не пропускает ни одного урока у Кэрроу, и мне будет достаточно один раз поговорить с ними о Поттере в его присутствии. Теперь о хоркруксах: как вы и предполагали, Темный Лорд не надышится на свою ползучую тварь. Таким образом, их осталось три: Нагини, Поттер, диадема Ровены? — Возможно. Как видите, Гарри понадобилось не так уж много времени. Дело за вами, Северус. Ну что ж, он готов. За восемь минувших месяцев Снейп сумел приучить себя к мысли о неизбежном и, оглядываясь на прожитое, мог честно признать, что это была отнюдь не худшая пора его жизни. И хотя главное испытание еще впереди, оно, без сомнения, окажется последним, и это радует... насколько здесь вообще уместно говорить о радости.***
Поттер объявился в Хогвартсе ночью, в первую неделю мая. Снейп читал в «Тайной комнате», когда влетел Бродяга Дик и доложил, что Гарри Поттер с двумя спутниками идет в сторону гостиной Рэйвенкло. С самого вечера там устроила засаду Алекто Кэрроу, которую после полуночи должен был сменить ее брат. Темный Лорд настаивал, что мальчишка отправится именно туда, и никто из Пожирателей не рискнул попросить объяснений. Время пока терпело. Снейп убрал книги в шкаф, навел порядок на столе. Завещания своему преемнику он не писал: кем бы тот ни оказался, ему будет довольно и бумаг Дамблдора. — Диадему никуда не уносили из Выручай-комнаты? — Нет, сэр. Пивз недавно предлагал засунуть ее в пасть василиску, но мы его отговорили. — Где Кровавый Барон? — Дает последние наставления Элл... леди Элен, чтобы она не сбилась в беседе с тем юношей. — Спасибо, Ричард. Благодарю вас за верную службу и освобождаю от обязанностей порученца. Возвращайтесь к Хранителям и передайте им от меня поклон. — Храни вас господь, сэр, — Дик отсалютовал палашом и растворился в воздухе. Снейп оглядел напоследок кабинет. Он так и не стал для него своим... Палочка в рукаве, все важное уже оговорено с Бароном, Квиринусом и остальными. Уходить надо налегке. В приемной мирно похрапывали портреты — все, кроме двух: Дамблдора и Блэка. — Моего портрета тут не будет, — не то спросил, не то уточнил Снейп, проходя мимо них. — Посидим — увидим... — Непременно будет! Как достойный слизеринец, вы... Конец фразы остался за поворотом винтовой лестницы, ведущей к выходу из директорской башни. Полчаса спустя директор Хогвартса сидел на поваленном дереве где-то в Запретном лесу и пытался отдышаться после вынужденной левитации. Бывший директор, поправил себя Снейп, пережидая дрожь во всем теле и двоение в глазах. Ему крупно повезло, что никто из трех напавших на него деканов никогда никого не убивал. Переступить черту совсем не просто, и пусть в тот момент все они, даже Спраут, ненавидели его, ни один из трех сильных, опытных магов не бросил ему вслед закономерной «Авады». Но Поттер все еще в Хогвартсе, Кэрроу, наверное, уже позвали повелителя, и потому Северусу надо вернуться как можно скорее и любым способом. Вот вам второй шанс, коллеги. Померимся, чья «Авада» быстрее? ...Голос, в котором давно не осталось ничего человеческого, раскатился над дремлющим лесом, отразился оглушительным эхом от дальних гор, заставил вздрогнуть ярко освещенный замок. Темный Лорд не собирался самолично прибывать в Хогвартс, он требовал выдать Гарри Поттера, давая его защитникам время до полуночи. Это меняло все. Без сомнения, Поттера не выдадут, следовательно, впереди штурм, и прорваться к главному хоркруксу возможно только вместе с нападающими. Дело за малым: выяснить, где они. Постепенное и правильное вхождение в левитацию доставило неожиданное удовольствие. Чувство полета на миг захватило Северуса, оживило в нем непрошеную, глупую надежду на чудо. Ведь ничего не предопределено, и сын Лили жив, и если ему так сказочно везло до сих пор, то вдруг повезет еще раз... Надежда невесома, её дом за облаками. Спускаясь на траву неподалеку от группы людей в темных плащах, Северус отпустил надежду в небо.* * *
Серебряная сеть опустилась на связанные тела, оплела их и подняла в воздух, где они зависли под сине-золотым потолком, точно два уродливых морских чудища. («Гарри Поттер и Дары Смерти», гл. 30.) Жесткая тонкая веревка больно врезалась в плечи и бедра. Алекто пошевелила пальцами прижатых к бокам рук: кисти пока еще не затекли, но что толку, если волшебную палочку забрала эта карга МакГонагалл? Внизу чередой проходили головы — светлые, темные, кудрявые, гладкие: факультет Рэйвенкло в полном составе покидал гостиную. На сеть с двумя связанными Пожирателями обращали не больше внимания, чем на погоду за окном. Алекто в досаде скрипнула зубами: проклятый Поттер разгуливает по замку, а она тут висит, точно колбаса в мясной лавке! Сзади завозился брат. — Чего ты там дергаешься, придурок? — Хочу веревку разрезать. — Чем, пальцем?! — У меня нож есть. От удивления Алекто замолчала и попробовала повернуть голову, насколько позволяла сеть, чтобы посмотреть на действия Амикуса. — Эту веревку простой нож не возьмет. — У меня не простой. Я его в кости у Макнейра выиграл, а тот у Малфоя спёр. Стал бы Малфой у себя обычную железку держать! — Ну тогда режь скорей, повелитель вот-вот прибудет! Амикус кое-как дотянулся до голенища щегольского сапога и вытащил узкий короткий кинжал. Алекто от движений брата изогнуло дугой, и она не выдержала: — Да быстрее ты, я сейчас пополам сломаюсь! — Заткнись! Из-за тебя чуть не порезался... — Подумаешь, беда какая! — Вот такая: клинок отравленный. Я ж говорю, Малфой абы что не хранит. Давление веревки ослабло. Сеть провисла, качнулась в последний раз и рассыпалась водяными брызгами. Пленники свалились на пол, чудом ничего не сломав и не вывихнув. — Зачем ты таскаешь с собой нож? — потирая ушибленное плечо, Алекто с любопытством смотрела, как Амикус с необычной для него аккуратностью прячет оружие. — Ха, знаешь, как им удобно авроров на тот свет отправлять? Они ж как: «Экспеллиармус» — и все, думают, будто могут брать меня голыми руками. И подходят себе спокойненько... Так что ты, сестренка, придурком не обзывайся. Придурков повелитель в Пожиратели не берет. — Чего ж ты тогда старуху не полоснул? — Ты головой не треснулась, когда падала? За старуху бы нас обоих прикончили. Тот же Поттер... Словно в наказание за упоминание ненавистного имени на них обрушился потолок. Во всяком случае, так показалось обоим, когда в Хогвартсе раздался голос Волдеморта. — Двигаем за Поттером! — Амикус опомнился первым. — Какое «двигаем»?! Забыл, что мы без палочек? — Алекто, кусая губы, оглядывалась по сторонам, будто надеялась в синих драпировках и мраморных статуях найти выход из положения. Амикус длинно выругался. — Руганью не поможешь. Надо обыскать спальни. Они все убегали в спешке, кто-нибудь мог и выронить. Не своя палочка, конечно, но лучше, чем ничего. Ты к парням иди, а я у девок пошарю. Алекто повезло: под одной из кроватей она в самом деле обнаружила потерянную кем-то палочку. Рукоятка оказалась слишком короткой и тонкой, но палочка слушалась, и волшебница, воодушевленная удачей, отправилась обратно в гостиную. — Ну как, нашел? — спросила она, услыхав там какой-то шум. — Что нашел? Алекто машинально сделала несколько шагов и остановилась. Ей откликнулся не брат. Тревожно глядя на нее, в гостиной с палочкой наготове стоял Алан Шейфик.* * *
Эдит Мальсибер заканчивала проверку контрольных работ, когда в дверь громко постучали. — Эдит, это Алан, — взволнованно донеслось из коридора. — Откройте, пожалуйста, важные новости! Она внутренне подобралась. Встревоженный Шейфик; новости, которые не могут ждать до утра — подобное сочетание могло означать только одно: со Снейпом что-то случилось. Алан подтвердил ее подозрения. Несколько минут назад к нему прибежал Квиррелл, который от Кровавого Барона узнал о появлении в школе Поттера и последующем бегстве Снейпа. — Будем надеяться, Северус жив, а пока действуем, как договаривались — заключила Мальсибер. — Декан МакГонагалл должна быть в Главном зале, идемте туда. Снейп не зря советовал им поскорее завоевать симпатии деканов и учеников. Его преподаватели ЗоТИ и магловедения, в противоположность Кэрроу, сумели вызвать к себе если не всеобщую любовь, то по крайней мере уважение, и постепенно их перестали связывать с ненавистным директором. Появление среди защитников Хогвартса Мальсибер и Шейфика было встречено с явным одобрением. — Вас никто не осудит, если вы эвакуируетесь вместе со школьниками, — заметила МакГонагалл. — Мы предпочли бы остаться и помочь вам, — ответила за двоих Эдит. — Хоть нас и нанял Северус Снейп, но мы не Пожиратели смерти и ненавидим Волдеморта не меньше вашего. — Несмотря на то, что оба окончили факультет Слизерин, — добавил Шейфик. — Северус вел сложную игру, и, думается мне, проиграл, — неизвестно к чему проронил Флитвик. — Вы поможете нам усилить защиту главного входа? — Я готов, — немедленно откликнулся Алан, и уже менее решительным тоном добавил: — Скажите, а где Кэрроу? — Они с братцем связанные болтаются под потолком в гостиной Рэйвенкло. — Позвольте мне поговорить с Алекто! Она в последнее время изменилась, возможно, мне удастся убедить... Алан покраснел. МакГонагалл нахмурилась. Его удивительно теплая дружба с Кэрроу ни для кого не была секретом, но Минерва считала, что не время думать об интрижках. — Не замечала, чтобы она так уж переменилась, и успеха вы едва ли достигнете, — холодно заметила она, — но что ж, попробуйте. Только не задерживайтесь, в полночь начнется бой.* * *
— Алекто, у нас мало времени. Послушай... — Алан, помоги мне поймать Поттера! Они заговорили разом и рванулись друг к другу, как к последней надежде. — Выслушай меня, пожалуйста. Под замком есть тоннель, он выведет в горы, я проведу тебя к нему. Ты сможешь начать новую жизнь, ты способная, умная, сильная. Хватит служить чудовищу! — Ты не понимаешь... От повелителя не уйти, он везде найдет и убьет, но, если мы схватим мальчишку, война закончится! А он тут, в замке! Помоги... — Алекто, опомнись! Волдеморт сделал своим главным врагом обычного подростка — неужели ты не понимаешь, какая это несусветная глупость? Он сам не человек и вас за людей не считает: ваши метки — то же тавро, каким маглы клеймят скот! — Это не так... — Я не хочу, чтобы ты погибла! Пойдем, прошу тебя! — Алан схватил ее за руку, но Алекто вырвалась: — Ты все во мне перевернул, я уже сомневаюсь в том, во что недавно твердо верила. Но одно знаю точно: убегу я только вместе с тобой. Или пойду найду проклятого щенка и сама приволоку к повелителю! А потом мы уберемся отсюда куда-нибудь подальше, вдвоем... — Ваш повелитель — ходячий мертвец! Не губи себя... — Алан вдруг коротко вздохнул и упал на Алекто. Крепкая и сильная, она подхватила его, почувствовав, как он стремительно тяжелеет в ее руках. На запрокинутом лице застыло удивленное выражение, распахнутые серые глаза, всегда такие ясные, полные жизни, потускнели, сделались мутны... Пальцы, вцепившиеся в ее плечи, разжались, но так и остались скрюченными. Алекто, подняла голову и увидела, как Амикус деловито вытирает лезвие кинжала о чужую мантию. — Вот и палочка освободилась. У парней я не нашел ничего. Вы орали, я вышел, послушал... Вход в мужскую спальню украшали пышные бархатные портьеры, за которыми легко было укрыться и наблюдать. Алан стоял к ним спиной, Алекто ничего не замечала, кроме него. — Ты... Тяжесть стала совсем неподъемной. Тело выскользнуло из ее рук, и, будто вешалка с одеждой, грянулось об пол. Ноги у Алекто внезапно ослабели, и она опустилась на колени рядом. — Надо же, чистокровный, а какой говнюк, — прокомментировал убийца. — И ты тоже хороша, нашла на кого слюни пускать... Ну, чего сидишь? Идем за Поттером, этот нам больше не помешает. Амикус Кэрроу не был поэтом, не имел воображения и не сумел бы описать лицо сестры в те минуты. Он просто с интересом разглядывал две круглые черные дыры, в упор смотревшие на него, когда хриплый вопль: «Авада Кедавра!» швырнул его к стене. Кинжал вылетел из мертвой ладони и зазвенел о камень пола. Алекто вздрогнула и будто очнулась. Бережно поддерживая голову, она перевернула Алана на спину. Откинула со лба упавшие пряди — лицо еще хранило живое тепло, бледные губы были полуоткрыты, точно он собирался что-то сказать, но передумал, занятый новой мыслью. Алекто неумело поцеловала их, провела пальцем по длинным ресницам и опустила веки на остекленевшие глаза. Потом подобрала с пола кинжал. Когда Шейфик не вернулся к полуночи, декан Рэйвенкло вызвался сходить и узнать, в чем дело. Едва дверь гостиной открылась, на него с бешеным ревом «Поттер!» бросилась залитая кровью фурия. Флитвик успел увернуться, обездвижил ее и лишь тогда с трудом узнал в растрепанной ведьме Алекто Кэрроу. В гостиной он обнаружил трупы Алана Шейфика и Амикуса Кэрроу. Первого до подбородка укрывала бархатная сине-золотая портьера, второй был страшно изранен, словно его исступленно били чем-то острым. Разбираться было некогда, и надежно связанную Алекто оставили в той же гостиной. На Пожирательницу пришлось наложить «Силенцио», потому что она непрерывно выла, визжала и рвалась убить Гарри Поттера, принимая за него любого, кто к ней приближался. Успокаивающие зелья немного помогли, но добиться от нее объяснения двум смертям не удалось, и после победы над Волдемортом Алекто переправили в госпиталь Св. Мунго. Колдомедики признали случай безнадежным.