***
Роджер с помощью Брайана вытащил свои барабаны из фургона. Брайан был достаточно добр, чтобы принести тележку для него, чтобы можно было везти барабаны после того, как Роджер закатил истерику из-за того, что испачкал их грязью во время последнего шоу. Он почувствовал укол вины, когда они с Брайаном уложили тяжёлый бас-барабан на тележку, но ему хотя бы не придётся полировать их позже. — Мы можем оставить его так? — Подразумевая перевёрнутый барабан, поинтересовался Брайан. Роджер усмехнулся: — Да, мы так его и оставим. — Так, — Брайан указал на Роджера, — я вижу, ты выиграл войну. — Что? — Склонив голову набок, спросил Роджер прежде, чем что-то в его голове щёлкнуло. — Оу, одежда… Да, я просто не смог бы всего этого сделать. — Я тебя не виню. — Брайан поднял тормоз тележки и принялся её толкать. — Ты должен чувствовать себя комфортно во время выступления, а то, во что он собирался тебя одеть, свело бы тебя с ума. — Полагаю, что так. — Сказал Роджер. То, что Фредди выбрал для него, было прозрачным и материалом напоминало спандекс. Все смогут увидеть каждую выпуклость, каждую складку его перевязанной груди. И если бы они не увидели через ткань, то сделали бы это через глубокий вырез спереди, на котором так настаивал Фредди. Оправдание Роджера заключалось в том, что она прилипала бы к его потной коже, а когда Фредди предложил ему пойти без рубашки, то он сказал, что ему нужно что-то, что будет впитывать пот. В конце концов, Джон заставил Фредди бросить это дело, сказав, что он не хочет выделяться, когда ни один из странных костюмов Фредди не сможет поймать его. Брайан помог ему поднять бас-барабан на сцену, помог его установить и стоял над ним, пока Роджер вкручивал педаль. — Готово? — Спросил Брайан. — Да, — простонал Роджер, согнувшись пополам. — Я… Я принесу томы, — сказал Брайан. И прежде, чем Роджер успел возразить ему или поблагодарить его, он уже вышел за дверь вместе с тележкой. — Хмм, — хмыкнул Фредди, с важным видом расхаживая по сцене, чтобы встретиться с Роджером около его малого барабана, пока тот поднимал и отпускал его, ища идеальное положение. — Что «хм»? — Задал вопрос Роджер, не отрываясь от барабана. — Думаешь, он… — прошептал Фредди, Роджер поднял на него глаза. — Мне только кажется, или он был… Внимателен к тебе в последнее время? Роджер пожал плечами: — Не замечал. — Может, я немного не в себе, но он… — снова прошептал Фредди и наклонился к Роджеру, руками сжимая обруч его малого барабана, чтобы оказаться ещё ближе. — Как ты думаешь, он… Ну, ты понимаешь? Роджер уставился на него, прищурив глаза и пытаясь понять, о чём толковал Фред. Они снова расширились от осознания. — О, боже, нет. Это же Брайан. — Ты так думаешь? — Спросил Фредди, всё ещё будучи неубеждённым. — Он практически женат на своей девушке — Крисси, нет, конечно, нет! — Хм, — сказал Фредди, — думаю, нет. Должно быть, мне просто мерещатся всякие вещи. — Чт… Какие ещё вещи? — Спросил Роджер. — Дорогуша, не смотри так испуганно, — засмеялся Фред. — Я уверен, что всё это у меня в голове, тебе не стоит беспокоиться о каком-то неловком признании или о чём-то ещё. Я просто очень пристально смотрю, вот и всё. — Вот мы и пришли, — сказал Брайан, вновь проталкивая тележку в дверь. Роджер пытался не смотреть ему в глаза, пока они выгружали комплект на сцену. — Так хорошо? — Спросил Брайан, держа роджеров барабан над басом. — Да, держи его вот так, — сказал Роджер, поспешно затягивая зажим, удерживающий барабан на месте, пока Брайан не потерял нужный угол. Вместе они сделали стойку его второго тома, Брайан устанавливал крэш и райд-тарелки, а Роджер поправлял напольный том и хай-хэт. Брайану было не очень и трудно помочь ему всё обустроить, он уже делал это раньше, когда Роджер старательно учил его. Но обычно он занимался этим с гораздо большим количеством жалоб. — Спасибо, — сказал Роджер искренне и немного застенчиво, когда они закончили. Брайан в ответ ухмыльнулся и поспешил убедиться, что сделанный Джоном усилитель работает. Роджер смотрел, как он стоит на коленях возле усилителя, возясь с каждой ручкой, и решил, что Фредди ошибается. И он не стал бы обманывать себя, думая иначе. Он притворялся, что ничего не думает о нём, о его внешности, о его мягком поведении, о его застенчивой натуре, о его любящих глазах — потому что знал, что Брайан никогда не ответит на эти чувства, особенно если узнает правду. Всё это было слишком грязно. По мнению Роджера, это было слишком по-другому. Это было своего рода подарком, ведь никто не подозревал его, не теперь, когда он уехал так далеко от Труро. Он не стал бы рисковать той частичкой нормальной жизни, которая у него была, потакая этим чувствам, не стал бы рисковать своей дружбой, группой и собственным комфортом. Он бы предпочел женщин, если бы это означало, что он будет получать как можно меньше внимания.***
— Да ладно тебе, Роджер, она не перестанет пялиться, — сказал Джон в свою пинту пива. Роджер с небольшой помощью Брайана закончил упаковывать свой комплект. Он вспотел после шоу, зудел под плотной тканью вокруг ребер, его плечи болели, и он устал. Смертельно устал. — Я не в настроении, — вздохнул Роджер. — Но она же аппетитная, — заметил Фредди, не потрудившись прикрыть рот. Роджер взглянул на девушку, о которой они все говорили, сидевшую за стойкой бара, в юбке дюймов шести длиной, в свитере, плотно облегающем ее тело, и не сводившую глаз с Роджера. — Я просто… — Роджер не мог этого объяснить. Усталость, которая приходит после такого шоу. Он давно начал называл это усталостью барабанщика. Сказал, что перетренировался. Остальные не знали достаточно много о барабанах, чтобы опровергнуть его слова. Да, его предплечья, запястья и лодыжки были натренированы, но все его тело — нет. Была причина, по которой он всегда был измотан, как будто он пробежал марафон. — Я устал. — Я уже месяц не видел тебя с кем-то, — поддразнил Джон, — ты, наверное, забыл, как это делается. — Иди, иди, — сказал Фредди, постукивая носками своих ботинок по голеням Роджера под столом. — Иди, иди. Роджер посмотрел на них всех, пытаясь найти выход. Не успев ни о чём подумать, он почувствовал, как Джон вытолкнул его из-за их столика. — Поезжайте домой, — бросил им в ответ Роджер и, уходя, услышал, как они сдерживают смех. Но он не обращал на это внимания, стараясь проявить свое обычное обаяние. Очарование, которое пришло к нему естественно, но не тогда, когда он был так измотан такой долгой ночью. Он спросил, как её зовут, и тут же забыл, она тоже забыла его имя, и они оба оказались на заднем сиденье его фургона. Теперь, когда барабаны были загружены, места оставалось немного, но Джон и Брайан всегда могли сесть сзади, так что ей было достаточно места, чтобы она могла там «растечься». Она попыталась вцепиться в его грудь, но он отбросил её руки. Она потянулась к его члену, но он зафиксировал ее запястья сверху. Она вздрогнула от его прикосновений и осталась распростёртой и податливой в его руках, когда он поцелуями проложил свой путь вниз по её телу, остановившись лишь тогда, когда устроился между её ног. Это было так легко, оставить её почти обнажённой. Он так хорошо владел своими губами, своими пальцами, что это заняло всего несколько минут, он мог бы сделать это и во сне, если бы ему пришлось. И ему нравилось в себе это, нравилось, что женщинам нравится то, что он умеет. Он только хотел, чтобы хоть раз нашёлся кто-то, кто был бы готов сделать то же самое для него, желая, чтобы он не был так хорош в этом только потому, что у него не было другого выбора. Часть его понимала, что всё это не их ошибки, не то чтобы женщины не хотели отплатить ему тем же, но это означало бы целый, бесконечный разговор. Разговор, который мог бы перетечь в разговор о его друзьях, его одноклассниках, не говоря уже о Фредди, Брайане и Джоне. Это просто не стоило всего этого. Когда она кончила, то схватила Роджера за волосы и прижала к себе, а он ещё сильнее насадил её на пальцы, надеясь трахнуть её как можно лучше. Когда она, наконец, перестала хвататься за него, он сел, вытер рот и отверг все её вялые попытки схватить его за пояс. — На сегодня всё, — сказал Роджер, чувствуя, как у него начинают болеть рёбра. — Чёрт, — вздохнула женщина. Роджер помог ей поправить одежду и предложил руку, чтобы помочь ей выпрыгнуть из фургона. Он с болью в лёгких наблюдал, как она нашла свою машину, села в неё и уехала. Как только она выехала со стоянки, он закрыл фургон и направился к водительскому месту. — Наконец-то! — Роджер поднял голову и увидел Фредди, ожидающего у задней двери паба. — Я, — Роджер откашлялся, — я же сказал тебе, чтобы ты поехал домой. — В его голосе звучало мужество, которое он практиковал, но он этого не чувствовал. Фредди то тут, то там делал какие-то замечания о ней в первые минуты поездки, но Роджер не отвечал. Он включал музыку между каждым комментарием, пока Фредди не отвлёкся, подпевая песне на радио, и Роджер не смог сосредоточиться на дороге. Дорога и его неудовлетворенность, стыд, который она принесла. Освобождение, которого он хотел, и причины, по которым он не мог его получить, не мог даже думать об этом, заполнили его голову, в то время как ленивое пение Фредди пыталось заглушить его. — Давай, блондиночка, не смотри так серьёзно, — сказал Фредди. — Я просто хочу спать, Фредди, вот и всё, — сказал Роджер с мягкой, неубедительной улыбкой. — Пой вместе со мной, ты можешь взять все высокие ноты, которых мне не хватает, — сказал Фредди, ткнув локтем в больные ребра Роджера. Роджер не мог поморщиться, не мог дать Фредди понять, что ему больно, не мог объяснить почему. И он пытался, ради Фредди, петь высокие ноты для него, и он пытался, ради себя самого, притвориться, что эти высокие звуки не исходят из его собственного рта.***
Роджер пожелал спокойной ночи Фредди, который находился на грани между полупьяным и пьяным. Ему не терпелось лечь в постель, что отлично подходило Роджеру, которому не терпелось принять душ. Убедившись, что Фредди спит, он побрел в душ. Он запер дверь, хотя Фредди всегда говорил ему, чтобы он этого не делал. — Что, если ты упадешь и ударишься головой, — говорил он каждый раз, когда слышал, как поворачивается замок. Роджер решил, что дело того стоит. Он включил воду, их котлу потребовалось несколько минут, чтобы согреться. Он использовал это время, чтобы раздеться, размотать плотную влажную ткань вокруг своего живота. Он не стал смотреть в зеркало, он знал, что увидит, и знал, что ему это не нравится. Его лёгкие были рады наконец-то освободиться. Он делал большие, судорожные вдохи, давая им разминку, в которой, как он знал, они нуждались, когда он запустил влажную повязку под раковину, отжимая её и смывая кровь с сухого участка кожи, который продолжал кровоточить прямо под его четвёртым ребром с левой стороны. Он отскрёб себя до крови, как всегда делал после концерта. Потеть было достаточно плохо, но пот, застрявший под его маленьким изобретением, заставлял его чувствовать себя отвратительно. И, как всегда, он почувствовал себя новым человеком, когда закончил. Горячая вода смыла с него дневные тревоги и напомнила, что он снова ушёл незамеченным. Он намазал немного дезинфицирующего средства на царапину под ребром, она заживала, но медленно. И он, как всегда, не обращал внимания на синяки, которые появлялись из-за того, что он так долго и постоянно носил повязку на груди. Он ещё несколько раз отжал в раковине длинную полоску непромокаемой ткани, она должна была высохнуть к утру. Так было всегда. Он завернулся в полотенце и приготовился к худшей части путешествия. Он открыл дверь, держа в руке плотный сверток с одеждой, и выглянул в коридор к двери Фредди. Света не было, он, должно быть, спал. Поэтому Роджер сделал один уверенный шаг в коридор, потом еще один и взялся за ручку двери, прежде чем войти. — Родж? — спросил Фредди, помешивая чай на кухне. — Эй… эй, Фред, — сказал Роджер, и кровь застыла у него в жилах. — А зачем? — Фредди изобразил полотенце Роджера, завернутое высоко на груди. Роджер пожал плечами: — Привычка? — Он чувствовал, как сердце бешено колотится в груди, и подумал, не слышит ли его и Фредди. — Забавная привычка, — сказал Фредди с искренней улыбкой, которая исчезла за его чашкой. — О… прости, не хочешь ли ты, — он начал рыться в поисках второй чашки. — Н-нет, спасибо, — сказал Роджер, стоя одной ногой в своей комнате, — я устал. — Оу, я тоже, — сказал Фредди, — просто не мог уснуть без чая… но не буду тебя задерживать. Спокойной ночи, дорогуша! — Спокойной ночи. — Роджер захлопнул дверь и запер её, словно Фредди мог погнаться за ним и ворваться внутрь. Он повесил бинты сушиться на спинку стула, как делал это каждый вечер. Он расчесал волосы в темноте, надел шорты, забрался в постель и подумал, что, может быть, Фредди достаточно пьян, чтобы вспомнить об этом.***
Синяки на его рёбрах, немного пурпурные и желтые, никогда не исчезнут, но маленькая царапина заживала хорошо. На следующее утро, заворачивая грудь, он осторожно подсунул ватный тампон, чтобы смягчить окровавленную кожу. — Роджер, — сказал Фредди, постучав в дверь, — Брайан здесь, он откладывает сдачу экзаменов, я сказал ему, что он может пойти с нами в магазин, если будет вести себя хорошо. — О, прямо сейчас? — спросил Роджер, стараясь не выдать своего волнения, и поспешно завернулся. Его руки дрожали, когда он заправлял концы и пытался, но не смог открыть несколько английских булавок, которые он использовал. — Как только ты будешь готов, как я уже сказал, он прокрастинирует, — сказал Фредди. — Сейчас выйду, — сказал Роджер. Он глубоко вздохнул, успокоился и с привычной лёгкостью воткнул английскую булавку в ткань. Фредди не стал бы врываться, не смог бы, но при мысли об этом у Роджера задрожали руки, когда он расчёсывал волосы. — О, — послышался приглушенный дверью голос Фредди, — нет, он запирает её на ночь. — Сюда врываются люди или что? — ответил Брайан. — Не знаю, он сам купил замок, это просто одна из тех вещей, в которых он нуждается, — сказал Фредди легко, без осуждения. — Как ты думаешь, зачем ему это нужно? Наступило молчание. Роджер ждал, пока Фредди заполнит его, натягивая рубашку и затаив дыхание, пытаясь услышать их разговор через хлипкую дверь. — Раньше я думал, что он просто яростно мастурбировал, что вполне могло быть так, но я имею в виду, что Кэш запирала дверь, чтобы ей не снились кошмары, я думаю, это просто утешение, — сказал Наконец Фредди. Роджер облегчённо вздохнул и поспешно натянул брюки, прежде чем, спотыкаясь, выйти из комнаты, словно он только что не запирался. — Доброе утро, — сказал Брайан с широкой глупой улыбкой. — Доброе утро, — сказал Роджер, стараясь не смотреть никому в глаза. — Ну что ж, идёмте.***
У Фредди была привычка бросать в тележку всё, что он хотел, поэтому у Роджера появилась привычка выкрикивать цены на эти товары, прежде чем швырнуть их обратно на полки. Брайан держал корзину на руке, готовый схватить несколько предметов, которые ему понадобятся, когда он заметит их на полках. — Я не пойду с тобой за покупками, если ты будешь жаловаться на цены на каждую вещь, — сказал Фредди, понимая, что это неразумно, но ему было всё равно, когда он бросился в конец прохода между рядами, пытаясь заставить Роджера молчать, но не желая уходить слишком далеко от тележки. — Он делает так каждый раз? — спросил Брайан. — Он любит театральность, — рассмеялся Роджер. — Я делаю то же самое, как только мы подходим к прилавку гастронома. — Фу. — Простонал Брайан. — Если ты не прекратишь жрать красное мясо, ты хотя бы бросишь курить? — поинтересовался Брайан. — Если ты будешь делать и то, и другое, то к сорока годам будешь лежать мёртвым. — Наверняка, буду, — сказал Роджер. Ему нравилось, как Брайан беспокоится о нём, и он знал, что, по крайней мере, сигареты ему вредны, но они огрубляли его голос. Он надеялся, что со временем он станет немного глубже. Это стоило одышки, какую он испытывал. — Эй, прошлой ночью, я думаю, что мы вроде как ополчились на тебя из-за той девушки, и… Мне очень жаль. — Сказал Брайан. — Ты не присоединился, — сказал Роджер. — Почему ты извиняешься? — Потому что я знаю, что они этого не сделают, — сказал Брайан, не отрывая глаз от своих ботинок. — Если ты не хочешь… делать то, что тебе не нужно, это не сделает тебя менее мужественным или что-то в этом роде. — О, да? — сказал Роджер, ухмыляясь уголками рта. — Есть какая-то особая причина, по которой ты не хочешь, чтобы я забирал кого-то домой? — Я не говорил, что не хочу, чтобы ты… просто… просто ты не должен, — быстро сказал Брайан. Его лицо было красным, как свёкла, как будто Роджер не видел его целую вечность. Роджер хотел продолжать в том же духе, хотел подразнить его, хотел ещё немного притвориться, что Брайан хочет его. Но так он долго не протянет. Он должен оставаться в реальности, если хочет продолжать, а это значит не мечтать о том, чего Брайан никогда не захочет от него. — Я просто шучу, — сказал Роджер, возвращаясь к полкам. — Я знаю, ты просто устал сравнивать свой послужной список с моим. — Это тоже не так, — сказал Брайан, и Роджер практически услышал, как он закатил глаза. — Роджер! Роджер! — крикнул Фредди с конца между рядами. — Два по цене одного! Два по цене одного! — О, что? — ответил Роджер. — Угли! — крикнул Фредди. — Угл… Фред, у нас нет гриля. — Крикнул Роджер, хотя он всё ещё мчался навстречу Фредди на углу, Брайан следовал за ним.