От заката до рассвета

Стояла ночь. Жёлтый диск луны вышел из-за стремительно летящих по тёмному небу туч и на несколько мгновений осветил часть свисающего с кровати шёлкового одеяла, прежде чем вновь скрыться от всего мира, погружая просторные покои принцессы во мрак. Блум тяжело вздохнула и натянула одеяло на плечи. Вот уже около часа девушка лежала в постели и смотрела в невидимую точку на стекле длинного оконного проёма через лёгкий, почти что прозрачный тюль. Иногда её взгляд рассеянно перемещался к плывущим за окнами чёрным тучам или на луну, смутно проглядывающую сквозь них, но почти сразу же возвращался в исходное положение. Её родители решили, что после всего произошедшего Блум следует остаться во дворце по крайней мере на неделю, чтобы восстановиться, как физически, так и морально, а уже после вновь приступать к учёбе в Алфее. Это звучало разумно, и Хранительница была согласна с ними ровно до тех пор, пока не наступила ночь. В одиночестве и тишине тёмных покоев девушка ощутила на себе груз из тяжёлых воспоминаний гораздо сильнее, чем предполагала раньше. Они мелькали в сознании одно за другим, не давая фее сосредоточиться на сне. Словно кошмары наяву, вспышки обжигающего пламени в собственных мыслях... Только сейчас Блум осознала: она одна, без возможности добыть кровь, без единого понимания, что делать, когда вновь ощутит жажду. Абсолютно одна среди людей. И на сотни километров нет ни единого вампира, да что там километров, скорее всего на целой планете Домино, ненавидящей этих существ... Блум будет попросту вынуждена рассказать родителям и Дафне о том, кем стала, пока они не узнали об этом при худших обстоятельствах. Например при нападении Хранительницы на слуг или стражу. Нет! Она не позволит этому случиться! Но как отреагируют родители, и что будет после раскрытия столь ужасной правды? Из груди девушки вырвался рваный вздох, когда она ощутила, что страх сомкнулся вокруг её горла давящим кольцом, ослабляя доступ к кислороду. Блум часто и тяжело задышала: –Я не могу! Мне очень, очень страшно!– её дрожащий полушёпот сквозь слёзы нарушил тишину помещения–Я не знаю, что делать! Если бы только ты был рядом! Блум прижала руки к груди и разрыдалась, стараясь сделать так, чтобы её всхлипы не были случайно услышаны в коридоре. Только что она вспомнила о Валторе, и не смогла простить себя за это. Зачем?! Зачем... Девушка ощутила на себе нежное прикосновение в области плеча и вздрогнула. Это соскользнула ткань шёлкового одеяла от движения Хранительницы. Так мягко и нежно... Словно её касался сам Валтор. Блум вспомнила прикосновения мужчины и в наслаждении прикрыла глаза, отчётливо представляя их танец на балу в Академии. А потом поцелуй, исполненный страсти, смелости и любви, искренней любви... Принцесса Домино грустно улыбнулась. По её щекам продолжали течь слёзы, но дыхание постепенно восстанавливалось. –Всё будет хорошо...–прошептал в её сознании бархатистый согревающий голос Валтора, совсем как недавно у дворца Домино. Блум медленно закивала, а потом и вовсе не заметила, как погрузилась в глубокий, а, самое главное, спокойный сон. В нём больше не было тревог и страхов. Лишь она, Валтор и связывающие их тёплые воспоминания... *** Солнце уже давно поднялось из-за гор и теперь заливало золотым светом дворцовые коридоры. Блум инстинктивно перевела взгляд на кольцо с символом небесного светила. Оно продолжало покоится на пальце девушки, защищая её от губительного воздействия лучей. Подарок от Валтора. То, что будет напоминать о нём каждый день... Глубоко вздохнув и, невероятными усилиями подавив в себе слёзы, Хранительница заставила себя улыбнуться. Всё будет хорошо? Сейчас Блум, идущая в обеденный зал, чтобы завтракать вместе с родными, в этом сильно сомневалась. Что будет делать вампирша за столом с человеческой едой? И есть ли смысл продолжать скрывать свою сущность от самых близких людей? Очевидно, лучшего момента для признания может попросту не представиться... Блум тяжело вздохнула, и набравшись решимости, приоткрыла дверь в зал, однако голос, которым она произнесла "Доброе утро" прозвучал скорее как жалобный, сдавленный от страха полушёпот, нежели оптимистичное пожелание хорошего начала дня. –Доброе!–отозвалась Марион, улыбнувшись. Орител и Дафна кивнули в знак приветствия. Они до сих пор не притронулись к еде, очевидно, ожидая Блум. Прошёл один день и одна ночь после недавних событий, но никто так и не осмелился заговорить с Хранительницей об этом. Ни о её похищении, ни о плене у магов, ни о Валторе... Все вели себя так, словно ничего не произошло. Словно Блум попросту решила взять передышку от учёбы в Алфее и на время прилететь домой. Так они пытаются уберечь её от переживаний? Кто знает, возможно, они действительно правы, и любое лишнее упоминание о случившемся вскроет затягивающиеся с таким трудом душевные раны Хранительницы.  Девушка последовала к центру зала, чувствуя, как удары сердца ускоряются с каждым пройденным шагом, а ноги тяжелеют под грузом волнения и страха, отказываясь идти вперёд. Уже подходя к столу, заставленному разнообразной едой, Блум ощутила самый настоящий букет из начинающих уходить в забвение запахов. Запах клубники, молока, оладьев, шоколада... Девушка улыбнулась, на мгновение позволив себе насладиться головокружительным ароматом еды, но почти сразу же с ужасом поняла: ничего из этого ей не хочется, несмотря на пробудившееся чувство ностальгии по утерянному навсегда времени. Времени, когда она была жива... Все мысли Хранительницы сейчас тянулись к абсолютно другому запаху, который подбирался к ней всё ближе и исходил вовсе не от блюд на столе, а от её родных... Блум перевела испуганный собственным осознанием взгляд на родителей и Дафну. Неужели в ней вновь пробуждается неконтролируемая жажда? Но фея огня не может позволить себе причинить вред близким людям... –Блум, всё хорошо?–осведомился Орител, очевидно, настороженный странным поведением дочери, продолжавшей стоять у одного из свободных стульев и нервно теребить белые кружевные вставки на рукавах длинного небесно-голубого платья. –Сегодня на завтрак оладьи, твои любимые...–ласково произнесла в поддержку Марион, однако несмотря на это в её взгляде читались едва заметные беспокойство и тревога. Вопросительный взгляд Дафны также не остался незамеченным Хранительницей. Все смотрели на неё в ожидании ответа, в невысказанном вслух непонимании, почему она до сих не решается сесть за стол и начать завтракать. Блум нервно вздохнула, услышав усилившийся стук собственного сердца, готового вырваться из груди. Лучшего момента для признания действительно не найти... Фея огня обвела растерянным, беспокойным взглядом всё многообразие еды на столе, а потом с сожалением произнесла, пытаясь усмирить сбившееся от волнения дыхание: –Не...не думаю, что смогу этим насытиться... –Я могу попросить принести ещё!–спохватилась Дафна и хотела было нажать на специальную кнопку вызова прислуги на столе. –Не нужно–тотчас остановила её Блум, грустно улыбнувшись, а потом опустила взгляд, не в силах смотреть на недоумевающие выражения лиц родителей, которые вот-вот столкнутся с ужасной правдой– Я...больше не ем такую еду... –Какую еду?– не поняла Марион. Хранительница подняла на родных обречённый взгляд и, глубоко вздохнув, прошептала: –Человеческую... Одного этого слова хватило, чтобы непонимание на лицах родителей и Дафны, сменилось осознанием, а затем резким безмолвным шоком. В более подробных объяснениях больше никто не нуждался. Они уже всё поняли... –Это сделал с тобой Валтор?!– процедил сквозь зубы Орител, первый оправившийся от шока, чем привлек к себе внимание дочери, на глазах которой непроизвольно выступили слёзы при одном упоминании её смерти. Хранительница слабо кивнула отцу, поджав губы, после чего тот со злостью ударил кулаком по столу, заставив всех присутствующих вздрогнуть, и резко поднялся так, что стул отъехал в сторону и накренился, едва не потеряв равновесие, но в последний момент всё же удержался. Король Домино отошёл к противоположной стене и, даже не взглянув на дочь, начал мерить расстояние напротив окна резкими сбивчивыми шагами. Он то и дело качал головой, усиленно обдумывая всё услышанное, а его глаза метали молнии, готовые прожечь всё и вся на своём пути. –ТАК он спас тебе жизнь?!– повысил голос Орител, не помня, себя от ярости–Предварительно убив?! Блум обречённо прикрыла глаза, чувствуя, как по щекам скатилось ещё две слезинки. А в голове полное опустошение и ни единого понимания, как ответить. Отец прав... –И я отпустил на волю этого негодяя, посмевшего убить мою дочь и обратить в монстра!– продолжил тем временем король, не переставая метаться по избранному периметру, словно разъярённый хищник–Обратить принцессу Домино в вампира! Какое унижение и позор для всего нашего рода! –Но я не монстр...– возразила Блум, заставив Оритела прислушаться к её словам– И никогда не причиню вам вреда... Фея огня перевела взгляд на постепенно  отходивших от шока Марион и Дафну и хотела было подойти к ним, но остановилась, стоило ей заметить, как мать и сестра почти сразу же отпрянули назад, приготовившись подняться из-за стола, и со смесью ужаса и страха посмотрели на Хранительницу. –И ты можешь быть в этом уверена?– с глубочайшим недоверием и отсутствием желания верить прошептала Марион, выделяя едва ли не каждое слово. Теперь уже Блум отшатнулась от родных, с ужасом осознав, что всё это время они действительно смотрели на неё, как на кровожадного монстра, готового в любой момент сорваться на добычу, разорвав её в клочья... –Мам, Пап, это же я...– произнесла сквозь слёзы Блум– Я всё ещё ваша дочь, и осталась ей, несмотря ни на что... Я не изменилась–попыталась заверить их девушка, часто заморгав и выдавив из себя обнадёживающую улыбку. Однако этот жест вызвал прямо противоположный эффект, поскольку позволил увидеть её клыки, говорившие об обратном. Блум всё же изменилась, и обращение в вампира не прошло бесследно. Ни для кого не проходит... –Какой объём крови в день тебе нужен, чтобы не чувствовать жажду?–неожиданно перебил Орител. –Что?–Блум не успела переключиться на новую тему и даже не ожидала, что отец решит затронуть её так скоро. Ей ведь не послышалось? –Какой. Объем. Крови. Тебе. Нужен?– сухо отчеканил король, смерив дочь презрительным взглядом, заставившим всё внутри феи сжаться. Отец никогда ещё не смотрел на неё так, словно она самое мерзкое существо во вселенной. При упоминании крови Марион и Дафна и вовсе с отвращением скривились и отвели взгляд от Хранительницы. С трудом подавив жалобный всхлип, Блум всё же выдавила из себя ответ: –Наверное около четырёхста миллилитров... Орител кивнул и с той же холодностью во взгляде и интонации произнес: –Я позабочусь о том, чтобы ты не нуждалась в этом, а ещё поговорю с Фарагондой. Со следующей недели ты продолжишь обучение в Алфее! Это было произнесено словно приказ для подчинённой без права воспротивиться или отказаться. Если ещё вчера родители сопереживали Блум и убеждали её отдохнуть дома как можно дольше, то теперь, очевидно, они хотят поскорее избавиться от нахождения во дворце, как выразился Орител, "монстра" –Пожалуйста, поймите меня!–взмолилась Хранительница, предприняв последнюю попытку сократить расстояние, однако на этот раз Марион и Дафна не раздумывая поднялись из-за стола и подошли к Орителу, с опаской взглянув на Блум–Я не перестала быть вашей дочерью и сестрой! Я ничуть не перестала любить вас! И надеюсь, что вы меня тоже... Последние слова были произнесены девушкой с особым отчаянием и обречённостью. Она уже почти не верила в них. –Мы поняли тебя–твёрдо заверил Орител, а затем приобнял за плечи жену и старшую дочь–Однако сейчас, пока я не договорился о доставке крови во дворец, нам будет безопаснее сократить общение до минимума, а тебе отправиться в свои покои! Безопаснее?! Сократить общение?! Что он такое говорит?.. Марион хотела было что-то добавить, но в последнюю секунду передумала и отправилась вместе с Орителом и Дафной к выходу из зала, а Блум оставалось лишь беспомощно наблюдать, как отдаляяются от неё родители и сестра и в прямом, и в переносном смыслах. Когда дверь за ними закрылась, с губ феи огня слетел нервный смешок, а затем она опустилась на один из свободных стульев и, обхватив голову руками, истерично рассмеялась, пока смех не перешёл в рыдания... Стол был полон нетронутой никем еды. Еды, которая больше не нужна. А что вообще может быть нужно, когда тебя отвергли родные? Да, они не стали прогонять её из дворца или пытаться убить, что в последние дни нередко становилось самым жутким предположением принцессы Домино, однако то равнодушие, с котором они начали относиться к Блум, как ни странно, оказалось гораздо страшнее и болезненнее любых пыток и насилия...