Что сказал мертвец?

      С самого утра зарядил дождь. В номере стало прохладно. Белоснежные стены, бежевые ковры и шторы — все в скудном дневном свете казалось серым и скучным. Гостиничный интерьер наводил на Адама тоску. Мысль о том, чтобы вернуться в квартиру уже почти не пугала. Если с ним будет Тору, ничего ему не грозит. Адам был почти уверен. Вот только пока что квартира оставалась опечатана, как место убийства, а когда теперь ее вернут в распоряжение хозяина — неизвестно.       Но, несмотря на погоду, ему пришлось покинуть номер, и теперь Адам ехал по мокрым улицам в страховое агентство «Кингдом». Он прекрасно знал главный офис. Сначала просто заглядывал к отцу — застать его здесь было проще, чем дома. Потом несколько месяцев проработал сам, пока не был признан совершенно безнадежным, и место, которое берег ему отец, не занял Тэйлор.       У него Адам бывал даже чаще. Они закрывались в кабинете и предавались любовным играм. Странно, что за полтора года никто их не застукал. То ли из-за отличной звукоизоляции, то ли просто везло. Впрочем, иногда они использовали кляп. Адам любил вести себя громко во время секса.       Думая об этом, Адам ощутил привычное возбуждение. С Тэйлором можно было жаловаться на что угодно, но только не на плохой секс. И это его устраивало. Но сейчас, задумчиво вертя в кармане кольцо, Адам не знал, хочет ли этого на постоянной основе.       Что вообще изменится, если он согласится на брак? Тэйлор станет меньше работать? Вряд ли. Теперь он наверняка займет место отца и на работе будет даже жить.       Займет место отца…       От этой мысли по спине у Адама поползли мурашки. И с возбуждением они не имели ничего общего.       В конторе все было, как всегда. Он прошел мимо стойки ресепшена — администратор из-за нее даже носа не высунула. Чуть дальше, в опен-спейсе непрерывно стучали клавиатуры, звонили телефоны и сотрудники бегали от стола к принтеру и обратно. Обычный рабочий день. Кто-то поприветствовал его, Адам кивнул. Страшно было подумать, что он сам мог стать вечным заложником этой конторы, не имеющим свободного времени ни на семью, ни на личную жизнь, ни на увлечения. Впрочем, не то чтобы это все у него было и сейчас. Зато времени — хоть отбавляй.       Взбежав по лестнице на второй этаж, Адам очутился у знакомого кабинета, постучал и сразу вошёл, не дожидаясь приглашения.       — Доброе утро…       Тэйлор сидел за столом, что-то быстро печатая на своем ноутбуке. Рядом дымилась чашка кофе. Окна плотно зашторены, с потолка лился яркий искусственный свет. Двойные стеклопакеты заглушали шум дождя. Кондиционер выплевывал воздух заданной температуры. В этом кабинете не существовало ни времени, ни погоды за окном. Январь здесь походил на июнь, а тот — на апрель.       Тэйлор поднял голову. Адам ожидал, что сейчас он кивнет и вернется к своей работе. Придется промаяться не меньше получаса, пока Тэйлор сможет уделить ему хоть немного внимания.       Но вместо этого Тэйлор отодвинул ноутбук и улыбнулся.       — Доброе. Не ожидал, что ты приедешь. У меня через сорок минут совещание.       Адам опустился в кресло для просителей. Это было его кресло. Сначала он всегда просил трахнуть его, как следует, а потом — не останавливаться. Ему нравилась эта игра.       — Хотел извиниться за то, что вчера так внезапно умчался, — улыбнулся Адам. На самом деле, он не чувствовал себя виноватым, но Тэйлора нужно было умаслить, прежде чем перейти к просьбам. — Прости.       Тэйлор продолжал улыбаться. Было совершенно непонятно, насколько он готов принять извинения. Может быть, он превратит это в игру. Эротическую, разумеется. «Попроси меня как следует», — скажет он, расстегивая ширинку. А может, сухо кивнет и скажет, что у него нет времени на разговоры.       Тэйлор, вопреки ожиданиям, не сделал ни первого, ни второго.       — Думаю, ты пришел, чтобы ответить на мое предложение? — произнес он. — Только я не вижу на твоем пальце кольца.       — Оно мне немного мало, — Адам вытащил кольцо из кармана и положил его на стол. — Вечером застряло на пальце, и я не мог его снять, пока Тору не помог. Если бы не он, пришлось бы отрезать палец.       — Какое счастье, что Тору оказался поблизости, — нежно произнес Тэйлор, глядя Адаму в глаза. — Оставь на столе, я поменяю его сегодня вечером. Ведь Тору не всегда будет рядом.       Адаму почудилась издевка в его тоне. Он подобрался, выпрямляясь в кресле.       — Тору мне очень помогает. Он даже спас меня от убийцы, который напал пару дней назад. Я говорил об этом, помнишь?       Лицо Тэйлора утратило нарочито ласковое выражение, брови взметнулись вверх. Кажется, Адаму все же удалось его пронять.        — Убийцы? О чем ты говоришь?       — Через день после папиной смерти ко мне в квартиру пришел человек с пистолетом, — Адам снова будто вживую увидел перекошенное лицо трупа с ножом в глазнице. Его затрясло, пришлось обхватить себя руками за плечи. — Если бы не Тору, я бы с тобой уже не разговаривал.       Тэйлор несколько секунд смотрел в лицо Адаму, затем резко поднялся на ноги. Его кресло с шумом откатилось назад. Тэйлор приблизился и взял Адама за плечи.       — И ты говоришь мне об этом только сейчас? Кто это был? Зачем? Полиция что-то выяснила? — в его голосе звучала искренняя заинтересованность.       Адам невольно всхлипнул. Он не собирался плакать, но забота Тэйлора оказалась такой неожиданной и трогательной.       — Я же звонил тебе. И говорил вчера. Полиция ничего не знает. Они начали расследование, но я…       Адам всхлипнул снова и прижался лбом к руке Тэйлора. Чуткие пальцы погладили его по волосам. Адам невольно вздрогнул. Кто бы мог подумать, оказывается, Тэйлор способен быть нежным.       — Тебе страшно, — прошептал Тэйлор. — Где ты сейчас живешь? Надеюсь, не в квартире? Тебе стоит перебраться в особняк.       — Нет, — он мотнул головой, украдкой смахивая слезинки со щек. От прикосновений Тэйлора сердце забилось сильнее и сильнее хотелось плакать. — В гостинице. Особняк я не люблю. Там можно потеряться. И потерять десяток убийц.       — Зато гостиница — образец надежности! — поморщился Тэйлор. — Сними квартиру, пока тебя не отравил киллер в платье горничной. Или ты можешь перебраться ко мне. Я дам тебе ключи.       — Ты думаешь… — Адам вскинул голову, вглядываясь в помрачневшее лицо Тэйлора, — думаешь… это может повториться?       — Включи голову: кто-то хотел тебя убить, но у него не вышло. Каков шанс, что этот кто-то просто грустно вздохнет и смирится? — Тэйлор оперся задницей о стол и скрестил на груди руки. — Тебе лучше переехать ко мне.       — Я думал, что это какая-то ошибка или вроде того. Кому я нужен, чтобы убивать специально?       Тэйлор окинул на него таким взглядом, что Адам понял — его записали в идиоты.       — Кто-то просто случайно пришел, чтобы тебя пристрелить? К тебе домой? Адам, ты серьезно?       — Я сниму квартиру, — пробормотал он, опуская голову. — Только понятия не имею, кому нужно меня убивать.       — Этим пусть полиция занимается, — пожал плечами Тэйлор и вдруг наклонился к Адаму, почти коснувшись губами уха. — Точно не хочешь пожить у меня? Мы могли бы трахаться каждую ночь, малыш.       — Правда? — Адам вскинул голову, вглядываясь в зеленые глаза совсем рядом. Тэйлор никогда не предлагал жить вместе, тем более в его квартире. Может быть, он и правда хочет пожениться, чтобы быть вместе по-настоящему? — Ты хочешь жить со мной?       — Малыш, я хочу, чтобы ты был моим мужем. Конечно, я хочу, чтобы мы жили вместе, — Тэйлор улыбался и его пронзительно-зеленые глаза казались теплее, чем когда-либо прежде.       Адам сам не успел понять, как вскочил и бросился к нему на шею, осыпая лицо поцелуями. Тэйлор, вечно занятый Тэйлор, Тэйлор Зайди-попозже-крошка-я-занят говорит ему такие вещи.       — Это сон? — выдохнул он, прижимаясь к груди Тэйлора. — Наверно мне снится…       Тэйлор тихо рассмеялся и поднял его лицо за подбородок, чтобы жадно впиться в губы. Его поцелуи всегда были властными, даже собственническими и очень горячими. Продолжая жадно сминать его губы, Тэйлор усадил Адама на стол, нетерпеливо дернув ремень брюк. Это была привычная стратегия и Адам, торопливо отвечая на поцелуи, от которых кровь закипала в венах, принялся расстёгивать свои джинсы. Они ужасно жали в паху, и Адам чуть не прищемил нежную кожу молнией. Обычно после пары поцелуев Тэйлор укладывал его животом на стол, зажимал ладонью рот и брал так, что Адам пару дней не мог нормально сидеть. Но это была часть ритуала, без которого их отношения потеряли бы остроту.       В этот раз все прошло аналогичным образом, только Адам получил пару чувственных поцелуев в шею, пока Тэйлор вбивался в него. Адаму оставалось скулить и цепляться за столешницу, не доверяя подгибающимся ногам. Он кончил первым, забрызгав спермой ковер на полу. Тэйлор сделал ещё несколько размашистых движений и тоже задрожал, изливаясь. Это Адам почувствовал даже сквозь латекс. Он со вздохом опустил голову на столешницу, переводя дыхание. В сексе Тэйлору не было равных среди всех случайных партнёров Адама. Разве что Тору…       Адаму вдруг представилось, что именно он раскладывает его таким же образом на столе в номере или ещё где-нибудь, и чуть не застонал, чувствуя оживление в паху. А ведь он только что кончил.       Тэйлор поцеловал его в загривок, прежде чем отстраниться. В ящике стола, вместе со смазкой и презервативами, у него всегда лежала коробка салфеток. Там же валялся кляп, которым они иногда пользовались. Интересно, что подумали бы подчиненные, загляни они в этот ящик. В кабинет к начальству они бы после этого входили на цыпочках.       — Когда ты сможешь перевезти вещи? — спросил Тэйлор, пряча в карман кольцо и снова усаживаясь за свой стол.       Дрожащими руками Адам натянул джинсы и выхватил из пачки пару салфеток, чтобы затереть пятно на ковре. Ноги подгибались, но он чувствовал себя… счастливым? Уж точно лучше, чем вчера, после торопливого секса за шторкой.       — Завтра? — предположил он из-под стола.       — Заскочи сначала ко мне в офис, я отдам тебе ключи, — произнес Тэйлор. Судя по тону, он уже настроился на рабочий лад. И когда Адам поднялся, его подозрения подтвердились — Тэйлор уже уткнулся в ноутбук. — Я буду ждать. А сейчас у меня совещание. К слову, что станешь делать с компанией?       В районе солнечного сплетения кольнуло разочарованием. Адам надеялся урвать хотя бы ещё один поцелуй, но если Тэйлор сидит за ноутбуком, к нему лучше не лезть, это он усвоил давно.       — Не знаю, — Адам бросил скомканную салфетку в урну и вытер руку о джинсы. — Может поговорим об этом завтра? За ужином?       — Отлично, — кивнул Тэйлор, глядя в экран. — Я закажу столик.       Это означало, что Адаму пора уходить, но тут он вдруг вспомнил, зачем, собственно, пришел:        — Ой, Тэйлор… слушай, я совсем забыл! Мне нужна твоя помощь по одному нашему делу…       — Какому делу? — Тэйлор даже вскинул на него взгляд. — Делу компании?       Кажется, даже новость о том, что Адама пытались убить, не так его удивила. Адам кивнул, облизывая губы.       — Понимаешь, у моего друга сгорел дом и ему очень нужны деньги… дом застрахован у нас.       — У твоего друга? Наверное, это очень близкий друг, — протянул Тэйлор, не спеша отводить взгляд. — Прежде ты и пальцем не притрагивался к делам компании.       По спине Адама пробежал холодок от этого взгляда.       — Любимый, не надо изображать папу, пожалуйста. Ты же знаешь, что я терпеть не могу это все. И не разбираюсь… А что до друга, то да. Он очень хороший человек. И я ему обязан. Так что, можно как-то ускорить процесс?       — Нужно взглянуть на его дело, — пожал плечами Тэйлор. — Скажи-ка его фамилию?       — Купер. Тору Купер, — Адам вдруг почувствовал, что краснеет.       Тэйлор еще несколько секунд смотрел ему в глаза. На его губах появилась легкая усмешка, которую Адам не смог расшифровать. Но покраснел еще сильнее.       — Хочешь расплатиться за спасение твоей попки? — Тэйлор застучал по клавишам ноутбука. — Я посмотрю, что мы сможем сделать. Возьму на контроль.       — Спасибо, любимый, — Адам протянул руку и едва ощутимо коснулся волос Тэйлора. — Он ведь спасал мою попку и для тебя тоже.       Тэйлор улыбнулся и снова уткнулся в экран.       — Жду тебя завтра, малыш, — произнес он тоном, который означал, что Адаму пора выметаться.       — Люблю тебя, — отозвался Адам и не стал больше задерживаться.       Только очутившись на улице он вдруг понял, что фактически согласился на свадьбу. И ему стало не по себе.              ***              Они с Тору договорились встретиться в кондитерской, неподалеку от гостиницы. Адам пришел первым, заказал кофе и кремовое пирожное, долго ковырял его ложечкой, но не ел. Это была привычка из детства.       Впервые он попал в танцевальную студию в восемь лет. Мама считала, что его нужно чем-то занять, для общего развития, но долго не могла подобрать то, что могло бы понравиться Адаму. Игру на скрипке он бросил через полгода — у всего дома вяли уши, слушая ужасающие повизгивания смычка. На рисовании у Адама выходили только кривые деревья, больше похожие на забор. Забор, к слову, был еще более кривым.       Восемь лет для танцев — это было поздновато. Но Адама полностью очаровали тонкие, будто стебли цветов, девочки и мальчики в белых трико, тянущие пятку у станка. Он хотел быть как они. А у мамы оказалось достаточно денег, чтобы в начальную группу взяли переростка.       Студия, где он занимался последующие годы, располагалась в этом районе, а потому Адам хорошо его знал. В кофейню он иногда забегал после танцев. Есть пирожные ученикам запрещалось, но Адам не ел, просто сидел над заказом и воображал, как поступит в танцевальную академию, а потом будет блистать на сцене в Нью-Йорке, Лондоне и Париже.       А за день до его шестнадцатого дня рождения мамы не стало. И все мечты о карьере танцовщика пошли прахом. Адам до сих пор жалел, что струсил, не уехал с ребятами из студии поступать в академию. Он остался с отцом, ненавидя его за это. И себя.       Адам снова поковырял крем ложечкой. На самом деле, у него была целая куча поводов, чтобы себя ненавидеть. Например за то, что он все ещё не вернулся к танцам, хотя невыносимо страдал без них. Тору был прав, он же теперь может танцевать, сколько душе угодно, но за прошедшие несколько дней он даже пропустил свои тренировки для поддержания формы. А можно ненавидеть себя за то, что он не смог отказать Тэйлору, хотя ведь не собирался ни переезжать к нему, ни играть свадьбу. Почему стоит только Тэйлору оказаться рядом и Адам теряет силу воли? Только ли из-за секса? Хотя, безусловно, и из-за него тоже.       Дверь в кофейню распахнулась, и в зал вошел Тору. Адам сразу понял, что его гробовщик мрачен, как, в общем-то, и полагается гробовщику. От него волнами исходило раздражение.       Найдя глазами Адама, Тору кивнул, но сначала подошел к кассе. За столик он сел, принеся с собой чашку американо и три пончика в шоколаде, посыпанных кокосовой стружкой.       — Ты в порядке? — спросил Адам, как только он уселся. — Выглядишь подавленным. Что-то случилось?       — Полиция никак не успокоится, — проворчал он, вгрызаясь в пончик. Тору ел быстро, будто боялся, что отнимут. В три укуса он расправился с первым пончиком, затем неторопливо облизал шоколад с пальцев и сделал глоток кофе.       Адам невольно улыбнулся. Он не танцевал профессионально уже несколько лет, но все равно не позволял себе сладостей. Не то чтобы их действительно хотелось. А вот смотреть на кого-то вроде Тору, жадно уплетающего пончики, было почему-то приятно.       — Что они от тебя хотели?       — Хотели изобразить напряженную работу, — Тору прожевал второй пончик и аккуратно собрал пальцем с тарелки кокосовую стружку. — Они установили личность киллера. Судя по всему, это все. Спрашивали, видел ли я его раньше и что я делал у тебя в квартире. Ничего нового. Скорее всего, тебя тоже скоро пригласят на допрос.       Он сунул палец в рот. Вид у него был уже немного более расслабленный, чем несколько минут назад. Просто удивительно, как действует на людей обычный сахар.       — Вкусно? — вдруг спросил Адам, наклоняясь ближе и внимательно следя за его лицом.       Тору чуть вскинул брови.       — Да. Хочешь? — он кивнул на свою тарелку, где остался еще один пончик.       — Нет, — Адам чуть покраснел, опуская взгляд. — Мне нельзя. Просто интересно. Ты так чувственно их уплетаешь.       — Почему нельзя? Аллергия? — полюбопытствовал Тору и взялся за последний пончик. — Если честно — обожаю кокосовые пончики. Могу съесть целую коробку.       — Из-за танцев, — Адам уставился на свое пирожное, давно потерявшее товарный вид, но все еще остававшееся символом мечтаний. — Если начну есть сладкое, то меня разнесет. Еще с детства запрещали. Какой танцор из бегемота? Я проломлю сцену.       Тору с удовольствием облизал пальцы.        — А так и не скажешь, что ты склонен к полноте, — только и сказал он, блаженно улыбаясь.       До настоящего момента Адам никогда не видел у него такой светлой, искренней улыбки. И ему стало интересно. Не то чтобы он вообще никогда не ел сладкого, но от попыток приобщиться к этому легальному наркотику становилось приторно и даже тошнило. И подобные ощущения не привлекали.       — Нам так говорили в школе, — он пожал плечами и снова взглянул на Тору. — Что ты чувствуешь?       — В школе говорили столько чуши, — поморщился Тору. Он вдруг потянулся к блюдцу Адама, зачерпнул пальцем немного крема с пирожного и отправил в рот. — Мне вкусно. Попробуй.       Он снова погрузил палец в крем и поднес к губам Адама. Тот улыбнулся. Вскинул взгляд на Тору и, не отводя глаз, вобрал в рот предлагаемый крем вместе с кончиком пальца, чтобы медленно обвести его языком.       Эта игра была знакома Адаму еще со школы. Безобидная и возбуждающая. В исполнении Тору она казалась какой-то особенно… искренней. Глаза Тору, кажется, сверкали неподдельным восторгом. Он тоже облизнул губы, будто повторяя движение языка Адама.       — Нравится? — спросил Тору шепотом.       Адам неохотно выпустил его палец изо рта. Сердце колотилось в груди, будто он исполнял самые сложные па. Он не знал, был ли крем действительно настолько вкусным или это все влияние Тору?       Адам улыбнулся и шепнул:       — Не разобрал.       Тору улыбнулся в ответ. В бесцветных глазах плясали черти. Что-то вроде канкана, только без юбок.       — Хочешь еще? — спросил он.       Они сидели за столиком в углу, но в зале было довольно пусто и при желании их флирт мог наблюдать кто угодно. Впрочем, подобные вещи Адама никогда не волновали.       — Очень, — отозвался он и сглотнул.       — Так и работает сахар, — Тору снова погрузил палец в крем и поманил им Адама. — Остановиться невозможно.       — Я знаю еще кое-что, работающее так же, — шепнул Адам и потянулся к нему, но крем интересовал его в последнюю очередь. Адам слишком хорошо разбирался в соблазнении, и чуял, что сейчас — самое время.       В этот раз он вобрал в рот палец Тору почти до основания, медленно обводя его языком и чуть не постанывая от удовольствия, пронзившего до самых пяток. Адам навалился на столешницу всем корпусом, едва не измазав в креме пиджак. И неотрывно, жадно следил за лицом Тору.       Тот закусил губу, словно пытался сдержать возглас. Или стон.       Адам чувствовал, видел по его лицу, что Тору на грани. Будь они в номере, Тору бы поддался. Адам был уверен на сто процентов — Тору бы согласился взять его. И хотя задница все еще саднила, мысль об этом вызывала болезненную эрекцию.       Медленно он выпустил палец Тору изо рта и сглотнул.       — Хочешь еще? — голос прозвучал хрипло.       Тору только молча кивнул, не отводя взгляд. Бледные глаза влажно блестели. От рвущегося из них пламени можно было подкуривать. Ох, если бы только они сейчас находились в гостинице! Но до нее идти минут десять, за это время Тору может передумать.       Он схватил Тору за руку, поднялся на ноги и потянул его за собой.       — Идем.       Он не помнил, как они добрались до гостиницы. Только то, что шли очень быстро, почти бежали. А целоваться начали, едва закрылись двери лифта. Точнее, Адам сам пихнул Тору в угол, схватил за плечи и впился поцелуем в губы так, что у самого закружилась голова. Тору не возражал, хотя Адаму показалось — в первые мгновения он замешкался.       Лифт остановился, дверь за спиной Адама открылись с тихим звоном.       — Идем, — повторил он, отстраняясь. Тору только слегка улыбнулся.       Когда они выходили из кабины, Адам почувствовал прохладные пальцы Тору на своей шее. Они скользнули вдоль позвонков, отвели упавшие на воротник волосы и тут же исчезли. Он не особенно обратил на это внимание, желая как можно быстрее оказаться в номере, а там Тору уже не посмеет ему отказать. Уж Адам постарается, чтобы у него и мысли такой не возникло.       Он поспешно отпер дверь и втащил Тору внутрь, чтобы уже у порога сбросить пальто на пол и обнять Купера за шею.       — Я хочу тебя!.. — жарко прошептал он.       — У тебя ничего не болит? — отозвался Тору. В его голосе звучала усмешка, а в объятиях не было прежнего энтузиазма.       — Болит? — Адам чуть отстранился, заглядывая в серые глаза, в которых вдруг не увидел ни капли страсти. — В смысле?       — Ты ведь только от Тэйлора.       Тору слегка улыбался. Не издевательски, не насмешливо. Но Адаму все равно стало не по себе. Очень медленно он опустил руки, но все ещё остался стоять рядом.       — Да, я от Тэйлора. И что? Он согласился помочь с твоей страховкой.       Адам изо всех сил делал вид, будто не понимает, к чему клонит Тору. Хотя изнутри уже поднималась ядовитая волна злости.       — Спасибо, — невозмутимо кивнул Тору и прибавил: — У тебя засос на шее. Свежий.       Его голос звучал отстраненно, холодно. Как будто они не целовались, как безумные, несколько минут назад. Адам невольно потянулся к шее, но заставил себя опустить руку.       — И что? — повторил он с вызовом. — Что это меняет? Ты больше меня не хочешь?        — Хочу, — снова кивнул Тору. — Очень. Но не хочу… быть третьим. Мне не нравятся любовные треугольники. В них всегда кто-то страдает.       По лицу Тору было совершенно нельзя сказать, что он страдает. Если здесь кто-то и страдал, так это Адам. Из-за ослиного упрямства «своего» гробовщика. А своего ли?       — Да кто говорит о страданиях? — вспылил Адам. — Я хочу тебя, ты хочешь меня… что ещё нужно-то? Тебе что, каждый день сыплются на голову шикарные блондины? Ну, допустим, последнюю неделю правда сыплются, но в принципе? Ты что, железный?       Тору привалился спиной к двери номера.       — Если бы в уравнении были только ты и я, — произнес он тихо, — это было бы совсем другое.       Адам открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его захлопнул и остался стоять, яростно раздувая ноздри.       — То есть, ты хочешь, чтобы я бросил Тэйлора? — спросил он наконец. — И тогда… что?       Тору отрицательно качнул головой.        — Вовсе нет. Кто я такой, чтобы ставить тебе условия? — спросил он без издевки. — Я лишь говорю, что не хочу быть третьим. Я не хочу делиться. Если Тэйлор тебе дорог, все может… просто остаться по-прежнему.       Он был спокоен, как удав. Чертов гробовщик. И не собирался даже пальцем шевелить, чтобы убедить Адама в том, что тот ему дорог. Хотя бы капельку. Адам шмыгнул носом и, крутанувшись на пятках, решительно направился к стене, в которой располагался мини-бар. Открыв дверцу, он выхватил первую попавшуюся бутылочку, не глядя, открутил пробку.       — По прежнему? — бросил он с вызовом. — То есть, мы будем спать вместе, я буду баловать тебя минетом, а ты будешь продолжать корчить из себя целочку?       Адам опрокинул в себя содержимое бутылки. Это оказалась водка. Отвратительного вкуса. И слезы брызнули из глаз сами собой, хотя Адам не собирался плакать. Только не когда Тору стоит тут с каменной физиономией статуи с острова Пасхи. Или какие у них там в Японии статуи?       — Почему я должен умолять? — прокашлял он, пытаясь отдышаться. — Ладно бы я тебе не нравился или ты был гетеро. Я бы понял. Но у тебя встаёт, как по команде, стоит мне только прикоснуться!       Тору все еще подпирал собой дверь. Лицо оставалось столь же непроницаемым. Адам даже позавидовал его самообладанию — в жизни не догадаешься, что сейчас чувствует этот человек. И чувствует ли вообще.       — Знаешь, что будет, если мы переспим? Сейчас. Потом еще. И еще, — спросил Тору ровным голосом.       Адам отпил ещё водки. В голову тут же ударило. Ничего хуже он в жизни не пробовал. Вкус, будто он выпил отбеливателя. Но напиток чудесным образом уравновешивал отвратительность происходящего снаружи и внутри.       — Тебе понравится? — фыркнул он, хотя язык уже начал заплетаться.       Тору серьезно кивнул.       — Точно. И я привяжусь к тебе. Сильно. Понимаешь?       Адаму невыносимо захотелось запустить в него пустой бутылкой. Но вместо этого он полез в бар за следующей. На этот раз в ней оказался виски. Адам решительно отвинтил крышку, хотя реальность на периферии зрения начала ощутимо подрагивать.       — А то, что я уже сильно привязался, тебя не волнует, да?       — … И когда ты все же решишь выйти за своего Тэйлора, мне будет сложно тебя забыть. Я не хочу свободных отношений, Адам, — голос Тору слегка дрогнул.       — А я не хочу выходить за Тэйлора! — гаркнул Адам и все-таки швырнул бутылкой в стену. Противоположную той, где стоял Тору. По дорогим обоям потек виски вперемешку с осколками стекла. — Не хочу, понимаешь? Но когда он оказывается рядом, я… просто не могу ему отказать. Потому что я… безвольное дерьмо, которое и тебя умоляет потрахаться, будто это ахуенный подвиг. А что мне ещё делать? Если это единственный шанс урвать хоть немного тепла. Неужели я этого не заслуживаю? Скажи, Тору, я не заслуживаю этого?..       Он всхлипнул и отвернулся, безуспешно пытаясь сдержать струящиеся по щекам слезы. Тору подошел бесшумно, так что, ощутив прикосновение прохладных рук, Адам вздрогнул всем телом.       — Ну вот, я снова заставил тебя плакать, — прошептал Тору, крепко его обняв. — Я не нарочно.       Адам снова всхлипнул, развернулся и так резво бросился Тору на шею, что тот покачнулся от неожиданности.       — Солнышко, пожалуйста, если я тебе хоть немного нужен, не отпускай меня! — зашептал он, пряча мокрое лицо у Тору на плече. — Я хочу быть с тобой! Мне с тобой так хорошо… А с Тэйлором я снова буду один. Понятия не имею, зачем ему эта свадьба. Потому что он будет жить на своей работе, а мне останется только…       Он не сказал «повеситься» только потому, что слово застряло на языке, будто прилипло к нему. Адама замутило.        — Мне тоже с тобой хорошо, — помедлив, прошептал Тору и поцеловал его в макушку. — Как ни с кем раньше не было.       В его голосе больше не было каменной невозмутимости.       — Правда? — Адам вскинул голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — Это правда? И тебе… вовсе не плевать на меня?       — Конечно, — Тору слегка улыбнулся. — Поэтому я… не хочу делить тебя с Тэйлором. Потому что мне не наплевать.       Вместо ответа Адам прижался губами к его губам. Голова кружилась. То ли от водки, то ли от поцелуя. Он не планировал напиваться, но так уж получилось и почему бы не попробовать извлечь из этого плюсы?       — Я хочу тебя, — прошептал он, — правда хочу. Как безумный. Пожалуйста, Тору… Или мне правда начать умолять тебя?       Тору почему-то рассмеялся и погладил его по голове.       — Идем в постель, Адам, — произнес он.       Путь до спальни почему-то оказался ужасно долгим и трудным. Адам с трудом переставлял ноги, перед глазами плыло. Единственное, что держало его в вертикальном положении — это крепкое плечо Тору и его объятия.       — Пончики, — пробормотал он, когда Тору аккуратно положил его на кровать. — Нам нужны… пончики.       — Тебе нужно поспать, — возразил Тору и снова погладил его по волосам. — А я буду здесь.       Адам схватил его за руку, прижимая ладонь к щеке. Речь его становилась все более невнятной.       — Я хочу, чтобы ты любил меня, как свои пончики. Это мое желание, слышишь?       Что ответил Тору, Адам так и не узнал, потому что уже в следующее мгновение провалился в сон.