Что сказал мертвец?

      Жить с кем-то было странно.       На первый взгляд все не слишком отличалось от совместной аренды номера, но Тору все равно слегка нервничал. Для него это было другое.       Уже три года он жил один, с тех пор, как умерли бабушка и дедушка. Они погибли вместе, отправившись на машине в отпуск. Автомобиль проломил ограждение и свалился в реку. Через три дня его вытащили вместе с телами. Полиция сказала, дедушка не справился с управлением. Через полгода Тору закончил курсы экстремального вождения.       За это время он привык к жизни в одиночестве. Одному спать на широкой постели. Готовить самому себе и самому же мыть посуду. В одиночестве было немало плюсов. Оставленные вещи всегда находились на тех же местах, а утром никто не будил его скрипом половиц или включенным телевизором.       Утром Тору первым выскользнул из постели, было еще темно. Наскоро приведя себя в порядок, он оделся и вышел из квартиры. Официально — чтобы купить продуктов на завтрак. На самом деле — чтобы подумать. Слишком многое менялось и происходило это так стремительно, что он не успевал осмысливать эти изменения. Еще недавно у него были простые ежедневные ритуалы, похоронное агентство и планы переехать в Японию.       Теперь у него, кажется, был Адам. Который был готов ехать в Японию вместе.       Тору пока не понимал, как к этому относиться. Он даже не сразу понял, что именно в Адаме так его зацепило. Кроме его удивительной красоты, с которой стоило бы писать картины.       Было еще кое-что. Адам, кажется, считал его нормальным. И не боялся. Даже странный талант Тору его не оттолкнул. Даже убийство!       А еще, да, он был красив и раскован. И так горяч, что рядом с ним Тору мог спать без пижамы. Мог ходить нагишом и не ощущать сжимающего внутренности холода.       Адама было за что любить. Но Тору все равно не ощущал уверенности. Да и радости тоже. Может, он просто не умеет радоваться? Интересно, мог бы Адам научить его этому?       Тору спустился на парковку, немного посидел в заведенном автомобиле, безучастно глядя перед собой. В голове крутились обрывки мыслей, смутные воспоминания из снов, отголоски чужих голосов.       Нужно расспросить Адама поподробнее, что он знает об Элизе и секретаре отца. Вчера это не удалось толком обсудить, они оба устали. Впрочем, чувство усталости не покидало Тору с момента, когда он лишился дома.       Он потер лицо руками, решил, что нужно выпить кофе по дороге и, наконец, тронулся с парковки, чтобы направиться к ближайшему супермаркету.       Низкое, укутанное тучами небо только-только начинало сереть. От реки наползал туман. Асфальт блестел от влаги, голые деревья чернели на неправдоподобно зеленых газонах. Зыбкую темноту раннего утра разгонял оранжевый свет фонарей, призванный заменить лучи рассвета. Автомобилей на дороге почти не было. Тору не спешил, ему некуда было спешить. Разве что снова вернуться в постель к Адаму, который никогда не вставал раньше одиннадцати.       Плотная белая дымка уже поднялась над дорогой и теперь скрывала крыши высоток по обе стороны улицы. Словно на город опустилось небо.       Хотя туман был уже высоко, а дорога пустовала, Тору ехал очень медленно. В свете фар мерцали тысячи мельчайших капель, оседая на лобовое стекло. Где-то в этой дымке сверкали неоновые вывески и окна домов. Тору подумал о квартире Адама на двадцатом этаже. В ее огромные окна сегодня, наверное, видно только молочную белизну тумана. Будто город исчез. Было бы здорово проснуться там.       Из динамиков магнитолы урчал ненавязчивый эмбиент. Тору вдруг поймал себя на том, что улыбается. Мысль об Адаме, раскинувшемся на пахнущих дешевым кондиционером простынях, согревала. Не так, как его близость. Но даже просто вспомнить его разметавшиеся по подушке светлые волосы, капризно надутые губы, плотно сжатые ресницы с трогательно-белесыми кончиками, розовый след от наволочки на щеке было приятно.       Тору усмехнулся сам себе. Ему захотелось быстрее покончить с покупками и оказаться рядом, потому он немного прибавил газу. Совсем чуть-чуть. Тору никогда не был любителем быстрой езды. Тем более в тумане, по мокрой дороге.       Но уже через минуту он пожалел даже об этих лишних десяти милях в час. Тору мягко нажал на тормоз, приближаясь к нужному повороту, но педаль просто провалилась под ногой. Автомобиль вильнул, Тору вцепился в руль, выровняв машину прежде, чем сообразил, что произошло. Он попытался снова выжать тормоз, но автомобиль не реагировал. Скорость не снижалась.       Супермаркет остался позади. Дорога была почти пустынна, если не считать одного светофора. А затем улица поворачивала. До поворота оставалось несколько миль мокрого асфальта.       Ладони тоже стали мокрыми. По спине пробежал холодок. Тору чувствовал, как отчаянно колотится сердце, но не позволил себе паниковать. Скорость не настолько большая. Он недавно проверял автомобиль — подушки безопасности, ремни, все в полном порядке. Правда, с тормозами тогда тоже не было никаких проблем.       Но Тору не собирался рассчитывать только на подушки безопасности. Он продолжил ритмично давить на педаль, что, правда не принесло никаких результатов. Светофор приближался и его красный сигнал сейчас казался как никогда угрожающим. По переулку промчалось несколько автомобилей. Не сплошной поток. Но Тору меньше всего хотел врезаться в кого-то. Если его сплющит о не вовремя подвернувшийся грузовик, он уже никогда не узнает, кто сжег его дом. Не отомстит за мать. Не увидит Японию. Не трахнет этого невыносимого Адама, наконец.       «Спокойно. Ты знаешь, что делать,» — Тору несколько раз глубоко вздохнул. Тело действовало само по себе, пока он пытался совладать с внутренней истерикой. Все движения были отточены на курсах.       Пока в голове метались испуганные мысли, Тору последовательно и быстро понижал передачи. Скорость падала, но светофор все равно приближался слишком быстро.       Когда будет чертов зеленый?       Синий мини-купер, мелькнув в боковом окне, встроился в его полосу и остановился на светофоре. У Тору внутри все похолодело. Эта крошечная машинка едва ли его затормозит. Впрочем, скорость не слишком большая. Оставалось надеяться, что водитель внутри пристегнут. И у него есть страховка.       Первая передача. Нога продолжала давить на педаль, будто тоже стала частью механизма.       Желтый сигнал светофора! Мини-купер сорвался с места, и Тору ощутил облегчение, словно все уже кончилось.       Газон. Ему нужен газон. Или длинная парковка с зеленой изгородью. Главное, чтобы на ней не было людей. Когда он проехал перекресток, как раз вспыхнул зеленый и, к счастью, никакой запаздывающий автолюбитель не попался на пути. Вдалеке замаячило административное здание, возле которого чернела изгородь из ровно подстриженного кустарника. Что ж, это был не самый худший вариант. Главное, не доехать до фонарного столба у ворот.       Не размышляя больше ни секунды, Тору направил автомобиль туда, одновременно задействовав ручной тормоз. Автомобиль со скрежетом проехался по тротуару, кресло тряхнуло, и машина въехала в кусты. Кресло тряхнуло снова. На этот раз так, что Тору швырнуло вперед, на раскрывшуюся подушку, и ремень безопасности вышиб из него весь дух.       «Ограда?» — успел подумать Тору, прежде, чем отключиться от острой боли в груди.              ***       — Тору, не умирай, слышишь? — словно издалека донесся до его слуха требовательный полузнакомый голос. — Скажите, что с ним все будет в порядке! Он же не умрет?       — Мистер, не стоит так волноваться, его просто немного помяло. Несколько ушибов, пара трещин в ребрах, — послышался женский голос, и Тору почувствовал, как в его руку вонзилась игла. — Ему дали обезболивающее, ваш друг скоро проснется.       — Тору! — во вторую руку вцепились горячие пальцы. — Если ты умрешь, я никогда не буду с тобой разговаривать!       Дышать было тяжело, словно грудную клетку чем-то сдавили. Во всем теле — ватная слабость, зато голова тяжелая — не поднять.       Тору открыл глаза и первое, что увидел — белый потолок и капельницу. А следом — стильно взъерошенную макушку Адама. С другой стороны постели стояла медсестра и улыбалась.       — Страшное… упущение, — проговорил Тору, едва ворочая языком. Ощущение было, словно он проспал несколько лет.       Медсестра фыркнула.       — Ну вот, чувство юмора на месте. Говорю же, он быстро поправится. Как себя чувствуете, мистер Купер?       «Как свежий мертвяк», — чуть не ляпнул Тору, но туман в голове уже достаточно развеялся, чтобы понять — это дурацкая шутка.       — Живым, — сказал он вместо этого и взглянул на Адама. — Ты откуда здесь взялся?       — Тору! — вместо ответа Адам бросился к нему и, прежде чем медсестра успела сказать хоть слово, прижался взъерошенной башкой к его груди. Даже несмотря на обезболивающее, Тору взвыл.       Адам отпрянул, испуганно глядя ему в лицо:       — Ой, прости, пожалуйста!..       — Мистер… Как-Вас-Там! Сейчас я вас отсюда выпровожу! — пригрозила медсестра. — У мистера Купера трещина в ребре, а вы сейчас организуете ему перелом!       Наверное, от боли Тору окончательно проснулся. Ему вспомнилось, как он вышел из машины — сам, на своих ногах, но потом силы кончились и он просто осел на асфальт рядом. Откуда его и забрала скорая. Уже в больнице, после осмотра, рентгена и дурацкой суеты, к нему подошла темнокожая медсестра со шприцем.       «У вас есть близкие? Кому сообщить о вашем местонахождении?».       Потом она сделала ему укол, и Тору вскоре уснул.       — Можно мне воды? — произнес Тору, чтобы отвлечь медсестру от проповеди на тему опасности перелома ребер.       — Сейчас принесу, — та предупредительно зыркнула в сторону Адама, но вышла из палаты. Адам уселся на стул рядом и прижался щекой к руке Тору.       — Я думал… думал, ты умер, — всхлипнул он.       — Тогда меня бы отвезли в морг, — заметил Тору, улыбаясь. Произошедшее казалось далеким сном, сколь бы избито это ни звучало. Он помнил лишь обрывки, кусочки, которые плохо складывались в картинку. Осталось лишь общее ощущение катастрофы. Которую он пережил.       — Но я — не ты, я не умею разговаривать с трупами! — Адам понизил голос, но его шепот все равно прозвучал слишком громко. — Что произошло?       Тору тоже задавался этим вопросом.       — Вроде бы… тормоза отказали, — медленно произнес Тору. — Но это странно. Я месяц назад гонял машину в сервис. Менял масло. Они все проверили по моей просьбе. От и до, — он встретился взглядом с Адамом. — Что с машиной, кстати?       — Не знаю, — тот растерянно пожал плечами. — Мне позвонили, сказали, что ты попал в аварию и в какую больницу ехать. Это все. Но я свяжусь с мистером Картером и он все узнает… какой номер у твоей машины?       Тору продиктовал номер, машинально отметив, что память не пострадала. Головокружения тоже не было. Скорее всего, обошлось без сотрясения. Хоть какие-то хорошие новости.       — Вы проспали обед, но я принесла вам кое-что, — в палату вошла медсестра с подносом. — Врач скоро зайдет. Я вам по секрету скажу, что через пару дней вас выпишут.       Тору кивнул, хотя дышать все еще было тяжело. И страшновато. Ему казалось, сделай он слишком глубокий вдох — и за ним последует боль.       — Я помогу ему поесть, — вдруг решительно сказал Адам, и медсестра не стала возражать, только улыбнулась. Чуть более многозначительно, чем это полагалось в приличном обществе.       — Если понадоблюсь, здесь есть кнопка, — сказала она Тору и вышла.       На подносе оказался суп, небольшой пакет с соком и яблоко.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил Адам, поглаживая руку Тору. — Давай помогу тебе приподняться…       — Я сам! — поспешно отозвался Тору и медленно сел. Бинты несколько сковывали движения, а каждую секунду он ожидал новой вспышки боли.       Адам заботливо поправил подушку и аккуратно водрузил ему на колени поднос с едой. Все это время он не сводил с Тору внимательного напряженного взгляда, будто ожидая, что тот растворится в воздухе или улетит в окно.        — Что ты так смотришь? — не выдержал Тору. — У меня с лицом что-то? — он с опаской коснулся головы, но нащупал только пластырь на скуле.       — Ага, нимб прорезается, — фыркнул Адам, смущённо опуская глаза. Очень непривычно было видеть его таким.       Он снова сел на стул, погладил Тору по бедру и вздохнул:       — Ты не представляешь, что я пережил, пока ехал сюда и воображал себе всякие ужасы. И я ужасно рад, что с тобой все хорошо. Ну, то есть, что ты почти не пострадал, понимаешь?       Тору кивнул, ощущая, что улыбается. Его перетянутую бинтами грудную клетку распирало щекочущее тепло.       — В последнее время меня окружают неприятности, — вздохнул он, накрыв ладонь Адама своей. И вдруг подумал, что вообще-то это Адама окружают неприятности, а Тору просто вечно попадает в радиус поражения. Но мысли об этом неожиданно прервало прикосновение мягких теплых губ к тыльной стороне ладони.       — Я так рад, Тору…       — Да брось, — отозвался тот неожиданно сипло, поглаживая нежные губы подушечкой большого пальца. — Просто небольшая авария.       Адам вскинул на него влажные синие глазищи, похожие на два аквариума, в которых вместо рыб плескалось тепло. У Тору даже заскребло в горле, когда они встретились взглядами.       — Я не могу тебя потерять, — едва слышно прошептал Адам. — Не могу. Если с тобой что-то случится, солнышко, я… тоже умру.       — Не говори ерунды, — одернул его Тору, покачав головой. — Во-первых, ничего со мной не случится. Во-вторых, даже если я вдруг умру, ты прекрасно будешь жить дальше.       Адам резко выпрямился. Тепло его взгляда сменилось зимним холодом, будто даже осязаемым. Он поджал губы и встал.       — Ты действительно так думаешь? — Адам подчёркнуто смотрел поверх головы Тору. — Что ж, ты прав. Солнышко из тебя херовое.       С этими словами он стремительно покинул палату. Тору проводил его взглядом и со вздохом снова откинулся на подушки. Есть не хотелось. Грудь слегка саднило. Интересно, что он такого сказал?       В своей жизни Тору видел много рыдающих над гробом возлюбленных. Кого-то приходилось отпаивать успокоительным, кому-то — вызывать врача. Но эти люди продолжали жить.       Иногда боль потери не проходит годами. Тору знал это по себе. Но даже к этому можно привыкнуть, как привыкают к новому состоянию люди с ампутированными конечностями. Да, все никогда не будет так, как прежде. Но жизнь продолжается.       Адам не вернулся. Пришла медсестра, чтобы проверить его самочувствие и сделать укол. Поворчала, что Тору ничего не съел, забрала остывший суп, а сок и яблоко оставила на тумбочке. Спросила, сможет ли Тору сам дойти в туалет. Он поспешно кивнул — не хватало ещё чтобы его за ручку водили к унитазу. Сестра сказала, что зайдет перед ужином и вышла. За окном постепенно сгущались сумерки.       Тору слегка задремал, когда дверь снова открылась. Но на пороге стоял не Адам, а Салли. Волосы у нее были всклокочены, за ухом, как всегда — сигарета. Руки она держала в карманах форменных брюк, и улыбалась.       — Привет! Рада, что ты заглянул. Хорошо, что не ко мне на стол! — усмехнулась она, проходя в палату.       — Откуда ты взялась? — опешил Тору, садясь в постели. Ребра тут же напомнили о себе, но боль не была такой резкой, как в прошлый раз.       — У меня друзья в приемном отделении. Хотела зайти раньше, только вырвалась, — она придвинула себе стул и села. — Как себя чувствуешь, соратник?       Тору поморщился:       — Бывший соратник, ты хотела сказать?       — Ох, точно, — спохватилась она. — Я слышала про пожар. Соболезную. Очень странно выражать соболезнования не кому-то, а тебе. Кстати, что за красавчик маячит у тебя под дверью? Как-то странно зыркнул на меня, когда я входила.       Тору закатил глаза. Он надеялся, что Адам поехал домой и теперь отдыхает. А он, значит, охраняет его палату?       — Это… друг, — замявшись, пояснил Тору. — Попроси его зайти, ладно?       Салли насмешливо вскинула бровь, но только кивнула.       — Как твое расследование? — спросила она.       Тору сразу же напрягся.       — Расследование?       — Ну, ты ведь не просто так попросил меня сделать анализы, — резонно заметила Салли. И тут же прибавила. — Я никому не говорила. Правда. Не смотри на меня так. У меня от твоих мертвяцких глаз мороз по коже.       Они с Салли были знакомы лет пять или около того. Сначала просто обменивались вежливыми приветствиями, когда Тору приезжал забирать очередной труп. Спустя какое-то время Салли предложила выпить по стаканчику кофе. Там же, в морге. С той поры и повелось, что они болтали иногда в перерывах между работой. Точнее, Салли болтала, а Тору слушал. Так он узнал, что ей тридцать четыре, есть семилетняя дочь, что Салли терпеть не может людскую глупость и курит, как паровоз, несмотря на то, что точно знает, как выглядят лёгкие курильщика.       — Ерунда это все, — сказал Тору, поспешно переводя взгляд на дверь, за которой, оказывается, ошивался Адам, но упрямо не заходил внутрь. — Нет никакого расследования. Да и штаб сгорел.       Салли кивнула и не стала больше поднимать эту тему. Наверное, потому они до сих пор умудрялись поддерживать подобие дружеских отношений — Салли никогда не лезла к нему в душу, и Тору это устраивало.       — В общем, если понадобится снова что-то исследовать — только скажи, — Салли вынула сигарету из-за уха и сжала ее в губах. — Когда ты собираешься восстановить работу агентства?       Тору перевел на нее взгляд.       — Не знаю, Салли. Я думаю уехать.       Она удивленно вскинула брови.       — Вот так новости! И куда?       — В Японию.       Салли многозначительно кивнула.       — Тогда удачи. Мне будет не хватать твоих визитов, — уже взявшись за ручку двери, она прибавила: — А я почему-то всегда думала, что ты кореец.       Тору удивленно рассмеялся. Дверь за ней закрылась, когда Тору пронзила внезапная мысль.        — Салли! — окликнул он. Дверь снова открылась. Салли недоуменно на него взглянула. — У меня будет к тебе еще одна просьба.       — М? — она так и стояла на пороге, покусывая фильтр.       — Дня четыре назад к вам должно было поступить тело. Молодой мужчина, лет тридцати или меньше. С ножом в глазнице.       Салли слегка прищурилась. Выглянула в коридор, потом вновь вошла в палату и плотно прикрыла за собой дверь.       — Ну, допустим, — осторожно протянула она.       — Его уже забрали? — Тору сам не мог понять, как эта мысль не пришла к нему раньше? Тогда он торопился, к тому же рядом был Адам, да и шок от произошедшего не позволял как следует сосредоточиться. Но ведь труп киллера должны были отправить в морг. А в морге — Салли. И с ней можно договориться.       — Тебе нужен труп? — Салли вскинула одну бровь и уселась на край постели Тору.       — Ненадолго. Его даже из холодильника доставать не придется.       — Для чего?       — Это… сложно объяснить.       Салли еще выразительнее выгнула бровь.       — И… когда он тебе нужен? — спросила она, помедлив. — Его сестра живет в Алабаме. Должна забрать тело на следующей неделе.       Тору сел ровнее. Грудь отозвалась ноющей болью, но вполне терпимой. Он ведь не прикован к постели. Просто небольшая прогулка не повредит.       — Сегодня. Сейчас. Я зайду буквально на пару минут?       Но Салли отрицательно мотнула головой:       — Ночью. Если ты уйдешь из палаты сейчас, может подняться паника. Ночью мало кто следит за пациентами. Я дежурю до утра.       — Ладно, — кивнул Тору. Салли наградила его очень внимательным взглядом.       — Я зайду за тобой часа в три.       Он снова кивнул. Салли хмыкнула себе под нос и вышла.       Тору снова откинулся на подушки. Сердце колотилось и даже настроение немного улучшилось. Он ждал, что Адам зайдет к нему, но тот не явился. То ли продолжал вредничать, то ли его не оказалось на месте, когда Салли выходила. Тору посмотрел на яблоко, но оно выглядело не особенно аппетитно. Отвернувшись к окну, Тору пялился на плывущие низкие облака, пока не уснул.       Проснулся спустя каких-то полчаса от деликатного покашливания рядом. Тору открыл глаза и увидел мужчину в медицинской форме. Лет около пятидесяти, с аккуратно подстриженной бородкой и внимательным взглядом.       — Добрый вечер, мистер Купер. Я — ваш лечащий врач, Брайан Эдвардс. Как вы себя чувствуете?       После короткого осмотра, доктор Эдвардс удовлетворенно кивнул.       — Что ж, сотрясения нет. Ваши ребра скоро заживут, только дайте им покой. Думаю, послезавтра мы сможем вас выписать. Можно сказать, отделались легким испугом, — усмехнулся врач.       Тору тоже вежливо улыбнулся. Ему уже не терпелось покинуть больницу. Оплачивая страховку, он всегда надеялся, что эти взносы пропадут зря и медицинская помощь ему никогда не потребуется.       Доктор ушел, а Тору снова провалился в сон.              ***       — Проснись, Нео! — прошептал голос над самым ухом. Тору вздрогнул и открыл глаза. Из темноты ему улыбалась Салли. Особый эффект улыбке придавало то, что в полумраке виднелись только белоснежные зубы и белки глаз. — Ну что, пошли поздороваемся с твоим одноглазым.       Тору медленно сел и потер лицо. В палате было сумрачно, только из-под двери пробивалась полоска яркого света.       — Тебе лучше одеться, если не хочешь сверкнуть задницей в коридоре, — усмехнулась Салли, ткнув пальцем в его больничную «ночнушку» с завязками на спине.       — Да, — хрипло отозвался Тору. — Да, сейчас.       — Жду тебя снаружи, — кивнула Салли и вышла.       Тору поспешно натянул брюки и рубашку. При наклонах и резких движениях ребра ощутимо о себе напоминали, но он мужественно сцепил зубы. Спустя каких-то пять минут они уже спускались на лифте в подвал. Салли предусмотрительно вручила Тору медицинский халат, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но им никто не встретился.       — Что ты будешь делать? — спросила Салли, когда они вошли в помещение с холодильниками. По тону Тору догадался, что ее давно мучил этот вопрос.        — Нужно… уточнить кое-что, — протянул он, подумав.       — Хочешь и у него взять анализ на яд? — фыркнула она, но ее взгляд не стал менее пристальным.       — Не совсем, — качнул головой Тору.       — Слушай! — Салли прижалась спиной к металлическим дверцам холодильников. — Я хочу знать, что ты собираешься делать. Считай это платой за доступ к телу.       Тору тяжело вздохнул.        — Салли, я понимаю, но…       Она вскинула брови.       — Но?       — Я не могу. Просто… дай мне пять минут, хорошо? Я ничего с ним не сделаю, обещаю. Никто даже не узнает, что я был здесь.       — Тогда хотя бы расскажи, кто это был, — сказала она твердо, не собираясь двигаться с места. — Откуда ты узнал, что у нас должен быть этот труп? И вообще, что происходит, Тору?       Он оперся спиной о стену и попытался поправить стягивающие грудь бинты. А ведь Салли всегда казалась ему такой нелюбопытной.       — Это я его убил, — наконец, признался он.       Салли скептически прищурилась, скрестила руки на груди.       — Очень интересно, — сказала она наконец. — Тело привезли копы. Почему ты до сих пор не за решеткой? И не в бегах?       Тору невольно улыбнулся. Умная. За это он всегда уважал Салли.       — Это была самооборона. То есть… я защищал того парня, что ты сегодня в коридоре видела.       По губам Салли скользнула улыбка и тут же исчезла.       — Значит, тебя можно поздравить?        — С чем?       — С личной жизнью.       Тору удивленно фыркнул.        — Вот спасибо, — стоять было тяжело. Он уже чувствовал легкую слабость, а ведь предстояло еще побеседовать с трупом. А не трепаться с Салли о личной жизни, которая никогда ее не интересовала.       — Пожалуйста. И зачем тебе труп? Думаешь, он захочет исповедаться?       Тору позволил себе широкую улыбку, от которого окружающим обычно становилось не по себе.        — А вдруг?       Она нервно хмыкнула и потянула из кармана сигареты.       — Тогда я бы хотела на это взглянуть.       — Многие бы хотели, — усмехнулся Тору. — Ну что, дашь мне пять минут?       Салли окинула его внимательным взглядом, сунула в рот сигарету и вздохнула.       — Ладно. Только не вздумай отрезать у него что-нибудь на память. У меня все учтено.       Она открыла один из холодильников. Лежащее на металлической столешнице тело в первое мгновение показалось Тору совершенно незнакомым. Серое, словно ссохшееся. Потом Тору увидел пробитый глаз и кивнул самому себе.        — Спасибо, Салли, — произнес он, не отрывая взгляда от мертвеца.       — Будешь должен, — фыркнула она и вышла. Дверь за Салли закрылась.       Тору постоял еще немного, глядя на тело. Его обмыли, и теперь стало очевидно, что волосы у парня были светлые, почти как у Адама. На руке темнела небольшая татуировка. А вдоль тела — огромный, грубо выполненный шов.       Тору потер ладони и медленно приблизился к мертвецу. Труп хорошо сохранился, учитывая, что ему было уже несколько дней. И все же Тору не был уверен, что беседа состоится. Все же парень лежал в холодильнике все это время.       На ощупь он оказался просто ледяным. Словно Тору нагреб в ладонь снега. Пришлось слегка сжать руки на его запястье, чтобы справиться с соблазном отшатнуться.       Тору сделал пару медленных вздохов, настраиваясь, но холод мешал сосредоточиться. Он полз вверх по рукам. У него уже зябли плечи. Кажется, еще немного — и мозг подернется инеем.       Прошло по меньшей мере полминуты, прежде, чем веко трупа дрогнуло. Глаз под ним был мутным, как у дохлой рыбины.       — Как тебя зовут? — спросил Тору.       Труп бессмысленно приоткрыл рот. Сухие губы разомкнулись с видимым трудом.       — Как тебя зовут? — повторил Тору, бросив быстрый взгляд на дверь. Если парень не в состоянии даже назвать свое имя, дальше можно даже не пытаться.       — Сэм-ми, — прохрипел труп.       Что ж, не так уж плохо после четырех дней в холодильнике. Или сколько там прошло?       — Что ты сделал, Сэмми?       Мертвец не отозвался. Тору повторил вопрос, сильнее сжав запястье. От холода у него совершенно заледенели пальцы.        — Я… не виноват, — отозвался Сэмми.       — Что ты сделал? — с нажимом повторил Тору. Словно пытался говорить с ребенком. Мучительная и совершенно бессмысленная затея.       — Я смотрел на огоньки, — медленно, очень медленно произнес Сэмми. Единственный глаз болтался в глазнице безо всякого толку, взгляд плавал по комнате, ни за что не цепляясь. — Огоньки в луже.       — Какие огоньки? — Тору снова оглянулся на дверь. Труп снова промолчал. — Что ты сделал?       Кажется, этот кусок мороженого мяса ничего не соображал. Тору не помнил, чтобы хоть раз так злился на мертвого. На отца, может. Если верить, что он мертв, конечно.       — Я бросал коктейли, — промямлил труп.       — Ты убивал людей, Сэмми, — устало оборвал его Тору. — Ты помнишь, как убивал людей?       — Я не убивал, — возразил Сэмми.       — Убивал. Или должен был убить. Кого ты должен был убить?       — Я не убивал, — повторил тот неуверенно.       — Кого ты должен был убить, Сэмми?        — Я не… не убивал, — совсем уж невнятно проговорил мертвец.       Тору закатил глаза. Все, бесполезно. Раньше нужно было пытаться. У этого парня совсем мозги смерзлись.       — Спокойной ночи, Сэмми, — прошептал Тору, отдергивая окоченевшие руки. Пальцы ломило от холода. Мертвец ему, разумеется, не ответил. Мутный белесый глаз так и пялился в потолок, пока Тору его не закрыл. Аккуратно задвинув бесполезный труп обратно в холодильник, Тору пошел на выход. Больше всего ему хотелось согреть руки под струей горячей воды.