Мята на красных губах

       История этих отношений взяла начало лет шесть назад. Тогда она была молодой актрисой, чудом попавшей в новый сериал, охвативший огромную аудиторию сразу после фееричного выхода. Я был состоявшимся артистом, недавно получившим «Оскар», от скуки посещал мероприятия, где было полно таких как она. На одном мы и познакомились.        Привлекли огненные красные волосы, явно ненатурального цвета. Её были каштановыми, это я узнал позже. Нос украшал пирсинг в крыле, придавая дерзости вместе с тёмно-карими глазами, в которых даже не видно было зрачков. Потрясающая фигура была обтянута не платьем, а белой рубашкой, поверх которой накинута кожанка, подходившая под чёрные джинсы с тяжёлыми ботинками на ногах. Она вся была воплощением бунтарства, наглости, находившихся только лишь в её внешнем виде. Этим она и зацепила: не было надоевших блондинистых локонов, кукольной внешности, острых бровей и прочего «голливудского» эпатажа. Была только красная помада, но смотрелась она совершенно иначе на натурально вздутых губах, из-под которых выглядывали идеально ровные, белые зубы, стоило ей улыбнуться.        Она курила Мальборо, а губы её были на вкус как мята. Её вредная привычка не отталкивала, а завораживала: я наблюдал как пухлые губы с той самой красной помадой обхватывают сигарету, оставляя след на ней, после чего выдыхают клубок дыма. После неё всегда оставался пепел, разбросанный на журнальном столике, иногда он ещё сопровождался пустой пачкой тех самых Мальборо или забытой зажигалкой, коих у неё по карманам было распихнуто штук пять. Каждую потерянную я оставлял себе, как сувенир на память. У меня даже скопилась коллекция!        Она не была шлюхой, но любила полную свободу от ограничений и правил. Я сам предложил свободные отношения, она с удовольствием поддержала, а потом после наших встреч осознавал, что не могу её ни с кем делить. Во мне просыпался жуткий циничный собственник. Я каждый раз сжимал кулаки до белых костяшек, сбивал их в кровь об стену в периоды особой ревности. Но никогда не говорил ей об этом, оставался тем же хладнокровным ублюдком, давно забывшим о чувствах. И ей нравилось доказывать мне, что этот выстроенный образ рушится перед ней, как бы я этого не хотел. Она улыбалась своими кроваво-алыми губами, замечая ссадины на этих костяшках, или на моих глазах флиртовала с незнакомцем, кидая дьявольские взгляды в мою сторону, чтобы увидеть как играют желваки, как сжимается моя челюсть в порыве жуткой ревности. За это она получала сполна, когда оказывалась прижата мной к стене, грубо взятая мной как вещь прямо в коридоре отеля.        Она была горяча в постели, не имела стеснительности и зажатости. Ещё один плюс в её пользу. Я обращался с ней грубо, заставлял кричать от боли, смешанной с наслаждением, а она любила когда в эти моменты я наматывал её волосы на кулак, тянув на себя. Любила рассматривать синяки на своих коленях после страстного минета. Любила закурить, укутавшись в простынь, сидя у окна. А я терялся, пропадала былая уверенность и жестокость, просто рассматривал её, надеясь услышать: «Сегодня я останусь у тебя». Чёрт, да я стал сопливым придурком после её появления, но боялся себе в этом признаться.        Она могла составить мне конкурентность в трудолюбии. Несмотря на наши встречи, на съёмки она не опаздывала. Могла ночью стонать мне в ухо, оказываться прижатой лицом к подушке, засыпая абсолютно без сил, а к утру стоять свежей и роскошной красоткой. Я часто лежал на кровати, зевал, наблюдая как она застёгивает крупные серёжки в ухе, встряхивает яркие волосы, быстро удаляясь из номера, будто её тут не было. Оставался её запах. Та самая мята, которая оказалась любимой добавкой в чай, который она пила чаще, чем воду.        О ней не знал никто. Мы оба отрицали эти отношения, называли друг друга «мимолётными знакомыми», которые совершенно не общаются в жизни. Так, пересекаются на мероприятиях. Я был на престижной премии, где она получила награду за лучшую женскую роль, хлопал, а сам думал: «А что если она и со мной играет свою лучшую женскую роль? Что если для неё это просто забава или репетиция актёрских навыков?». От этих мыслей стало тошно. Я гордился ей, прекрасно знал о её талантах, но готов был изолировать её от всей этой актёрской мути, чтобы быть единственным партнёром, не только по съёмкам.        Как-то меня посетила мысль проколоть презервативы, чтобы привязать её к себе ребёнком, но понял, что она скорее сделает аборт, чем станет прилежной женой. Мы были разными, полными противоположностей, но оставались вместе, потому что тянуло друг к другу. Готов поклясться, что она не из тех, кто занимается сексом ради секса, без влечения к человеку. Я был продолжительным влечением, хотя почему-то надеялся, что мой статус для неё не ограничивается только этим.        Она была той, которую я никогда и ни за что не мог представить рядом с собой. Она была самоуверенна, но не высокомерна. Не сомневалась в своих решениях, делала всё чётко, прямо и могла убедить в своей правоте всех остальных. Будто нет больше правильных решений и мнений. Только то, что выбрала она. Она не навязывала его никому, но ни за что бы не согнулась под чужим. Это меня в ней восхищало.        Мы встречались в основном в отелях. Париж, Москва, Перу, Белфаст, - везде где только проходили съёмки моих или её проектов. Бывало она прилетала ко мне просто от скуки (по крайней мере так мне говорила), предупреждая заранее. Она никогда не сваливалась как снег на голову: либо смс, либо звонок, либо предупреждение лично на прошлой встречи. Появлялась она-то ожидаемо, но всё равно могла перевернуть всё с ног на голову одним лишь своим визитом. — И кто он? — Партнёр в новом фильме. Весёлый тип, - она грациозно размазывала крем по рукам, сидя ко мне спиной. — Я успел заметить, что у него и вправду отличное чувство юмора, когда ты мило хихикала с ним, накручивая прядь волос на палец. Анекдоты рассказывал, да? — Почему ты так на это реагируешь? Разве мне запрещено общаться с кем-то кроме тебя? — Нет, но ведь можно уделить внимание и мне, - быстро выдаю я, а после тихо добавляю, — Раз уж ты приехала. — Джаред, я не лезу в твою группу, общение с братом и внезапные творческие порывы. Так давай и ты будешь соблюдать ту же дистанцию.        Она была спокойна как удав. Не выдержав, я ударил кулаком об стол, поймав её равнодушный взгляд вместе с усталым вздохом. Нервы вскипели. Этот тип со своим звонком испортил мне утро. — Тебе надо выдохнуть. Я пойду, - пролепетала особа, намереваясь покинуть меня. — Стоять! Мы не договорили, - жёстко командую, и она останавливается, с усмешкой глядя на меня. — Что ещё? Ударишь по стене или сразу по мне? Давай только не по лицу, мне ещё работать.        И снова я не смог сдержаться: схватил за предплечье, с огнём в глазах впился взглядом, тяжело дыша. — Я запрещаю тебе с ним видеться. Запрещаю сниматься в этом фильме. Если тебе нужны деньги, я заплачу в два раза больше. — Приберегите, мистер Лето, свой кошелёк. Я вполне могу позволить себе остаться без этих денег. — Значит, ты разорвёшь этот контракт? - я спрашивал с надеждой, боялся услышать отрицательный ответ. Но услышал то, что было ещё хуже. — Разорву. Только не контракт, а наши с тобой отношения, если их можно так назвать.        Прощальный поцелуй со вкусом мяты ещё долго оставался на моих губах.        Тогда я потерял её, пытаясь запрятать в клетку. Противный собственник победил во мне, но потом проиграл ей. С того дня прошло около полугода. Я не видел её с тех пор, медленно забывал ощущения её присутствия. Одно оставалось неизменным - вкус мяты на чёртовых губах. — Джей, ты точно в порядке? - Шеннон всё это время был рядом. Он заметил как изменился я, моё состояние и настроение после её ухода. Он не знал о причине всех этих перемен, лишь догадками мог пытаться объяснить этот меланхоличный период. — Вряд ли я вообще когда-либо был в порядке, - я сидел в углу, с гитарой в руках, обложившись кипой исписанных листков. — Кто она? - брат решил спросить прямо.        Я смотрел мимо него. Как робот достал телефон, откопал последнюю фотографию нас вдвоём. Снимок был сделан в ту самую последнюю встречу, накануне ссоры. Там она улыбалась, высовывала язык с ещё одним пирсингом, а я, улыбаясь, утыкался лицом в эти красные волосы, которые будто бы тоже пахли мятой. — Ты никогда не говорил, что вы встречались. Почему? — Мы не встречались. Она бы ни за что не согласилась принадлежать кому-то.