Воздух, которым ты дышишь

Декабрь 1997. Адреналин. Такое количество адреналина он, кажется, не чувствовал никогда в жизни. Ощущая, как каждый орган буквально горит изнутри, и невозможный зуд провоцирует на резкие действия, которые в будущем можно будет расценить, как ошибку. Впиваясь губами в её шею, Малфой ощущал тяжёлое дыхание в области своего лба и крепкую хватку на плечах, когда Гермиона сильнее вцепилась в его мятую рубашку, стараясь стянуть ужасно мешающуюся сейчас ткань с кожи. — Слишком много лишней одежды, — его голос практически сел от возбуждения, а руки, до этого оглаживающие слегка влажный пиджак, снова спустились к бёдрам, за секунду разрывая капрон, обтягивающий её ноги. — Драко... — просьба, от которой практически начинало трясти, сопроводилась пошлым движением, благодаря чему его член, значительно затвердевший в штанах, упёрся в её промежность, которая в этот момент увлажнилась ещё сильнее. Приподняв бёдра, она сама подвинулась вперёд так, что Малфою удалось стянуть с неё трусики одной рукой, оставив те на щиколотках разведённых ног. Он придвинул её на край стола, параллельно скидывая пиджак на пол и желая как можно скорее ощутить трение, которое хотя бы на секунду могло присмирить возбуждение, сейчас разрывающее каждый орган внутри. Клитор, больше не скрываемый ни одним слоем ткани, прошёлся по ширинке его брюк, от чего девушка вскрикнула и прикрыла глаза, хватаясь за столешницу, чтобы не свалиться на пол в следующую же секунду. Малфой гортанно застонал, сильнее вжимая податливое тело в себя и удерживая девушку по обе стороны бёдер, начал медленно двигаться, мечтая о том, чтобы восхитительное трение не заканчивалось никогда. Полностью улавливая желание слизеринца, которое сильнее разжигало её возбуждение, Гермиона начала двигаться синхронно с ним, подстраиваясь под тот темп, который с каждой секундой только набирал обороты. В очередной раз закатив глаза, когда она прошлась по всей длине спрятанной за тканью его брюк, Малфой задумался о том, что если он даже и кончит в штаны — это всё равно будет тот момент, который он не захочет забыть. — Драко, я... — он приоткрыл глаза, ощущая насколько прерывистым стало её дыхание, а руки моментально крепко обвили шею, помогая удобнее двигаться на его пахе, подводя себя к самому краю. — Не сдерживайся, — проводя языком по ушной раковине, произнёс он. — Тебе должно быть хорошо, — резкий толчок бёдрами, вызывающий стон у обоих. Без того хаотичные движения совершенно потеряли контроль, и наблюдая за тем, как девушку начинает бить дрожь подступающего оргазма, Малфой сильнее сжал руки на её талии, прижимая к себе, чтобы продлить её удовольствие. Она кончила в следующую секунду, содрогаясь в его объятиях, тихо поскуливая и пытаясь спрятать все исходящие звуки у него в плече. Он оставался таким же твёрдым, и, пытаясь восстановить дыхание, Гермиона просто не понимала, как у него хватило контроля сдержать себя в такой ситуации. Большое влажное пятно, которое она увидела, слегка опустив взгляд вниз, заставило её залиться краской от смущения и одновременно ощутить волну возбуждения, снова поднимающуюся внутри. Она, не собираясь думать о своих дальнейших действиях, протянула руку вперёд, касаясь его паха, бесконтрольно проводя по результату проделанной работы, и медленно расстегнула пряжку, сразу забираясь рукой в боксеры и смыкая пальцы вокруг его члена. Тот дёрнулся от приятного прикосновения, и Драко пришлось опереться одной рукой о столешницу, чтобы не свалиться от болезненного возбуждения. — Блять... — прошипел он, когда другая рука девушки ловко приспустила брюки вместе с бельём. Она начала расстёгивать пуговицы на его рубашке, параллельно проводя пальцами по твёрдым мышцам живота, которые от каждого прикосновения проявлялись в несколько раз чётче. Несмотря на то, что в помещении было достаточно холодно, кожа покрылась испариной, которую девушке так хотелось попробовать на вкус языком. — Это нечестно, — он перехватил её подбородок, догадываясь о том, что Гермиона собиралась сделать. Она подняла непонимающий взгляд на слизеринца и уже в следующую секунду ощутила, как он потянул за галстук, притягивая её лицо ближе к нему. — Почему ты раздеваешь меня, сама оставаясь почти полностью одетой, — уголок его губы дёрнулся, и он оттянул основание слизеринского галстука, оставляя его на шее и переключаясь на пуговицы, которые уже через секунду россыпью разлетелись по полу, туда же отправляя мешающуюся сейчас рубашку. Гермиона застонала, когда он большим пальцем провёл по тонкому атласу бюстгальтера, задевая затвердевший сосок, который отчаянно требовал освобождения. Она потянулась к застёжке, моментально расстёгивая мешающую вещь и опуская его к напряжённому животу. Наблюдая за этим движением, Драко облизал пересохшие губы, в следующий момент поочерёдно припадая к соскам, параллельно прокручивая те между пальцами. — Восхитительная, — произнёс он, проводя языком по влажной коже, поднимаясь губами к шее и снова оставляя отметины, которым понадобится время, чтобы сойти с её тела. — Я хочу тебя, — она сказала это практически по слогам. Шёпотом, будто боясь озвучить эту мысль вслух. Сильнее заливаясь краской, но не имея возможности удержаться. Гермиона ногами обвила его талию таким образом, что член, который с каждым разом всё сильнее дёргался от болезненного напряжения, оставил влажную полоску, прочерчивающую дополнительную линию на клетчатой юбке. Она уже начала тянуться к правому боку, чтобы расстегнуть молнию и избавиться от предмета, так сильно мешающегося в этот момент, но её рука тут же была перехвачена, а комната разрезана резким: — Не снимай! Гриффиндорка остановилась, начиная слабо улыбаться и принимая правила игры, по которым собирался действовать Малфой. Когда она успела настолько осмелеть? Единственный вопрос, который крутился в голове слизеринца, наблюдая за тем, как девушка в следующее мгновение поднесла ладонь ко рту и облизала её, чтобы потом снова опустить ту на член и начать размеренные движения по слишком напряжённой плоти. — Если ты продолжишь в том же духе, мы закончим, так ничего и не начав, — он опустил свою руку на её, останавливая, но вместо этого запрокинул голову и простонал, ощутив, что кольцо из её пальцев резко сжалось сильнее. — Грейнджер.... Он сам не понимал о чём просил, в который раз за вечер сминая юбку, чтобы наконец-то войти и почувствовать жар её узкого разгорячённого тела изнутри. Будто прочитав его мысли, она двинулась ближе, не выпуская член из ладони, и, шире раздвинув ноги, провела головкой по клитору, задевая точки, из-за которых электричество разлеталось по всему телу. — Блять, давай... — на этих словах она приставила член ко входу, и, качнув бёдрами, застонала, чувствуя, как легко он вошёл внутрь, сразу погружаясь на всю длину. Резкий, долгожданный толчок практически выкинул за грань обоих, заставляя потеряться в синхронном стоне, который заполнил пустую комнату, и если бы не заглушающие чары, точно разлетелся бы по ближайшей окрестности. Она хваталась за всё, что попадалось под руки, своими действиями пытаясь выплеснуть каждую мелочь, скопившуюся в ней за последнее время и сейчас так отчаянно вырывающуюся наружу. Она не сдерживала стонов, думая, что возможно пожалеет об этом потом. Царапала его оголённые плечи, с которых он успел стряхнуть рубашку. И так сильно подмахивала бёдрами, что не было сомнений — завтра утром на коже расцветёт множество ссадин от сильного трения о деревянную поверхность. Стол раскачивался под резкими движениями, издавая скрип, который не мог заглушить сбившееся дыхание заполнявшее всю комнату. — Сильнее, — эта фраза окончательно сорвала ему крышу. До конца не понимая, что именно он делает, Малфой со всей силы впечатал тело девушки в себя, положив руку на спину так, чтобы у неё не было возможности пошевелиться без его ведома. Он буквально втрахивал её в стол, который, кажется, был готов развалиться в следующую секунду. — Ещё сильнее, Грейнджер? — он подхватил её под бёдра и, не давая возможности ответить, накрыл рот поцелуем, тут же втягивая её язык и отвлекая от дальнейших действий, которые он хотел с ней совершить. Опустившись грудью на стол, в следующую секунду Гермиона ощутила, как его губы прошлись по позвоночнику, оставляя дорожку поцелуев вплоть до изнывающего клитора, который начал пульсировать, когда его язык всего лишь на мгновение коснулся её именно там. — Мммм, — она простонала, непроизвольно прогибаясь в спине сильнее, ощущая ткань собранной юбки, которую он задрал на её поясницу. Он оторвался, как только она подмахнула бёдрами, желая сильнее насадиться на его язык. — Нет, пожалуйста, — она повернулась, ловя себя на том, что лишиться его сейчас практически приравнивалось к катастрофе. — Драко, ты не можешь... Крепкая рука опустилась на её спину, прижимая девушку к столу, и она снова почувствовала тяжесть его тела на себе. За такой необходимой сейчас заполненностью последовали возобновившиеся толчки, уносящие её в совершенно другую реальность. Она чувствовала, что каждое его движение становилось всё более хаотичным, а мышцы всё сильнее начинали сжимать член, приятно подрагивающий внутри неё. — Так просто не может быть, — сквозь громкие стоны, разобрала она слова Драко и хотела развернуть голову, чтобы увидеть его лицо в этот момент. Он не позволил. Продолжая бормотать что-то невнятное себе под нос, Малфой намотал спутанные волосы на кулак и другой рукой обхватил её шею, ощущая прохладную ткань галстука под кожей. Грубое действие заставило в удовольствии закатить глаза. Именно в этот момент Малфой задел какую-то особенную точку внутри неё, и в совокупности с остальными действиями это подтолкнуло Гермиону к самой грани, при которой начинало темнеть в глазах. — Да! Пожалуйста, здесь! — она не могла адекватно сформулировать то, что именно хотела сказать, а точнее попросить у него. Это было не нужно, потому что слизеринец понял её неразборчивый лепет, продолжая входить в неё под нужным углом. Оргазм фееричной вспышкой взорвался в ней так внезапно, что она даже не успела ухватиться за столешницу и просто свалилась на твёрдую поверхность, содрогаясь в конвульсиях, которые сейчас отдавались в каждом миллиметре её тела, буквально превращая все мышцы в желе. Он продолжал двигаться. Сквозь белую пелену, которая застилала глаза и уши, она слышала его выкрики, а после почувствовала тепло, разлившееся внутри неё, обозначающее, что он следом за ней достиг крайней точки своего удовольствия. Влажное тело навалилось на неё, отдавая приятной тяжестью, и она чувствовала его сбившееся дыхание на заднем участке шеи, щекотавшее липкую кожу. Лёгкий поцелуй в плечо с последующим укусом, заставили Гермиону снова вздохнуть и ощутить продолжение той эйфории, в которой сейчас находилось её тело. — Ты одно сплошное блядство, Грейнджер, — он всё ещё был внутри неё, продолжая водить губами по разгорячённой коже без возможности оторваться хотя бы на секунду. — Я даже не знал, что можно испытывать что-то похожее. Она подавилась воздухом, пытаясь сделать полноценный вдох после его слов. Все эмоции, свалившиеся на неё за этот бесконечный день, нашли самый лучший выход в сложившейся ситуации. Ей казалось, что она сейчас расплачется. Адреналин, до этого разъедающий кровь, словно начал испаряться, оставляя за собой искренние чувства, которыми каждый из них был переполнен в этот момент. Затишье после бури, прерываемое только его лёгкими поцелуями, добравшимися уже до её скулы, и рваным дыханием Гермионы от невозможности осознания. Разве после всего случившегося несколько часов назад может быть настолько хорошо? Разве в ситуации, которая происходила во всём мире, можно было чувствовать себя настолько спокойно? — Не шевелись, — услышала она его голос, ощущая, как мужские руки провели по её бёдрам, и он медленно начал выходить из неё, заставляя на секунду снова задохнуться от приятных ощущений. Ткань юбки опустилась на раздражённую ссадинами кожу, а Гермиона продолжила лежать, не шевелясь, будто стараясь, как можно дольше остаться в этом моменте. — Я не хочу, чтобы это заканчивалось, — она подняла на него взгляд, когда он обошёл стол и встал напротив неё. Его рубашка оголяла грудь, блестящую от пота, на которой виднелись красные следы её ногтей, а ремень расстёгнутых брюк небрежно болтался, слегка звеня металлической пряжкой. Он выглядел невероятно измотанным, но на его лице отражалась та эмоция, за которую Гермиона могла бы отдать всё на свете. Он был спокоен, умиротворён и расслаблен. Точно так же, как и она, забыв обо всём происходящем во внешнем мире, когда они оставались вдвоём. — Это не закончится, — он провёл пальцами по её щеке, наблюдая, как закрыв глаза, она, кажется, пыталась впитать каждое из произнесённых им слов. — Я не буду давать этому никакое название. Просто поверь мне, что в этой истории невозможен конец, после которого ставится обычная точка, — он протянул ей руку, помогая подняться с неудобной столешницы, — мы явно достойны, совершенно другого знака препинания. — Вопросительный знак? — Исключительно запятая, — он подмигнул, наблюдая, как меняется выражение на её лице в момент осознания, что именно Малфой имел в виду этими словами. Повисшая тишина в помещении, наверное, первый раз за всё это время была настолько приятной и умиротворяющей, что просто хотелось не шевелиться, лишь бы зафиксировать момент, в котором сейчас находились оба. — Нам нужно отдохнуть, — он сделал шаг вперёд, наклоняясь и поднимая одежду, которая была скинута на пол. Гермиона внимательно наблюдала, как он собирает всё вплоть до нижнего белья и мятой грудой кладёт вещи на диван. — Пошли, — он протянул руку и, не дожидаясь ответной реакции, обхватил её ладонь, начиная тянуть вслед за собой. Поймав его взгляд на своём животе, девушка поняла, что так и стояла в распахнутой рубашке, а между оголённых грудей расслабленно продолжал свисать слизеринский галстук. — Сейчас я больше похожа на Гринграсс? — пошутила она, улавливая грозный блеск в его глазах. — Как бы ты не выглядела, ты априори не можешь быть на неё похожа, — серьёзным тоном сказал он, направляясь в сторону спальни и утягивая девушку за собой. — Моя комната... — Мы идём спать, Грейнджер, — он подтолкнул её в свою спальню и резко задёрнул полог. Она была здесь несколько раз до этого и знала, что помещения были практически идентичны. Но энергетика, волной окатившая её, сразу после того, как за ними закрылась плотная ткань, заставила Гермиону судорожно выдохнуть. — С тобой всё в порядке? — она почувствовала, как он подошёл сзади и, положив руку на правое плечо, аккуратно развернул её к себе лицом. — Да, просто, мне нужно взять свои вещи, чтобы переодеться, — она хотела сказать совершенно не это. Она хотела кричать о том, что на секунду ей показалось, будто так было всегда. Словно возвращаться после сумасшедшего дня и переступать порог этой комнаты было спасением и той целью, ради которой в себе хотелось найти последние силы. Она хотела бросить ему эти слова в лицо и смотреть на реакцию. Наблюдать за его изменениями и тем, как он может себя повести. Всё это она обязательно произнесёт когда-то потом. Не сейчас, когда подобное признание, если и сорвётся с губ, может выставить её сумасшедшей и разбить всё то, чему она так боялась даже придумать название. Только не в эти секунды, когда они сбросив последние маски были настолько открыты друг другу. — ... взять в шкафу, — сквозь поток мыслей донёсся до неё мужской голос. — Прости, что ты сказал? — она подняла взгляд, наблюдая за рукой Драко, которая была направлена в сторону небольшого шкафа, точно, как и в её комнате. — У меня есть несколько футболок, которые ты можешь взять для сна, — повторил он, шагая в указанном ранее направлении. Это не могло быть правдой. Драко Малфой стягивающий с себя оставшуюся одежду и три большие футболки предоставленные для её выбора, кинутые на кровать, напоминали абстракцию из любой параллельной вселенной, но точно не реальность, которая происходила в настоящем времени. Он развернулся к ней, оставшись в одних боксерах и взъерошив волосы, стал наблюдать, как Гермиона отвернувшись, смешно пыталась надеть на себя первую попавшуюся футболку так, чтобы при этом не показать свою наготу. — Немного поздно, не находишь? — услышала она усмешку в момент, когда натягивала ткань на ноги, параллельно снимая юбку. — Что именно? — она положила вещи на кресло и развернулась к нему, продолжая оттягивать тонкую ткань. — Скрывать то, что теперь я могу видеть, когда захочу? — он подошёл вплотную, так что она практически уткнулась лбом в его грудь. — Поделишься частичкой своей самоуверенности? — гриффиндорка подняла взгляд, наблюдая, как он опустил голову к её плечу, оставляя слабый поцелуй на открытом участке кожи. — Тебе недостаточно того, чем я уже с тобой делюсь? — он дёрнул бровью и тут же получил удар в руку с рядом возмущений, которые произнесла себе под нос Гермиона. — Ты собирался спать. — Мы собирались спать, — он сделал акцент на первом слове и опустился на кровать, так отодвигая одеяло, чтобы девушка могла лечь рядом. Она изо всех сил старалась сделать вид, что её ничего не смущает и всё происходящее является абсолютно нормальной ситуацией. Когда присаживалась на кровать, продолжая натягивать футболку, и когда положила голову на подушку, накрывая себя одеялом по самую шею, будто пытаясь спрятаться от самой себя. И даже когда она почувствовала крепкую руку, опустившуюся на её живот, а потом обвившую тонкую талию, Гермиона не подала вида, что её что-то смущало в происходящем. — Ты слишком напряжена, — послышался хриплый голос с правой стороны, приглушённый наволочкой подушки. — На сегодня всё закончилось, ты должна поспать. Его слова словно успокоительные разливались по всему телу, и, прикрыв глаза, Гермиона попыталась расслабиться, концентрируясь только на руках, напряжённо прижимающих её к себе. Она проваливалась в сон с мыслью, что он просил расслабиться её, когда сам до конца не мог отпустить все страхи, загнавшие его в ловушку сегодня.

***

Лёша Свик - Торнадо Слабый скрип, доносящийся откуда-то с улицы, назойливо проникал в сон Гермионы, будто поставив цель разбудить девушку в самые кратчайшие сроки. Она поморщилась, слегка поёрзав на кровати, натягивая одеяло сильнее, стараясь избавиться от раздражающего звука. Её движения вызвали сонный стон сзади, и, резко распахнув глаза, девушка замерла, за секунду восстанавливая все события вчерашнего дня и осознавая, где именно она находится в данный момент. Твёрдая грудь прижималась к её спине сквозь тонкую футболку, и Гермиона буквально каждым позвонком чувствовала горячую кожу с не расслабляющимися ни на минуту мышцами. Он был таким напряжённым даже во сне, практически мёртвой хваткой обвивая её талию, чтобы у неё не было возможности отодвинуться от него хотя бы на миллиметр. Ровное дыхание касалось оголённой шеи девушки, вызывая приятное тепло внутри и инстинктивное желание придвинуться ещё ближе, когда между ними и так не было расстояния. Вчерашние ощущения безопасности новой волной накрыли её с головой, заставляя захлебнуться чувствами и сейчас, словно электрическим током, пробивая каждую клеточку её тела. Она не знала и, наверное, даже не хотела думать о том, чем он руководствовался вчера, так уверенно приводя её к себе в комнату и буквально заставляя остаться рядом с ним на всю ночь. В голове крутилась лишь мысль о том, что если он после того как проснётся и мог пожалеть о совершённых ранее действиях, то она стерпела бы каждое слово и не пожалела бы об этом никогда. Не успевая за потоком своих мыслей, Гермиона даже не заметила, как положила свою ладонь поверх его руки, начиная проводить по костяшкам и переходить к венам, так приятно ощущающимися под её пальцами. — Грейнджер... — хриплый голос в шею, заставил вздрогнуть и моментально остановить движение пальцев по мужской руке. — Я разбудила тебя, прости, — она зажмурила глаза, одновременно боясь и ожидая его последующих слов или действий. — Когда я сказал, что нужно поспать, я имел в виду что-то большее чем три часа, — Гермиона ощущала, как его губы шевелятся на её коже, и он даже не делает попытки отодвинуться дальше, чтобы чётче произносить всё то, что ему сейчас хотелось сказать. — Какой-то шум на улице, — она кашлянула, стараясь привести в норму голосовые связки после сна, — разбудил меня, и прости, пожалуйста, что я не успела уснуть до того, как соизволил проснуться его величество Слизеринский принц, — в её голосе слышалась раздражённая ухмылка, и она специально сделала несколько резких движений, чтобы выбраться из крепкого кольца рук. Она почувствовала, как в этот момент его пальцы поддели край футболки и, игнорируя отсутствие нижнего белья, провели вдоль позвоночника, вызывая приятные мурашки по всему телу. — Драко, — не понимая, что именно она хочет сказать, с её губ сорвалось его имя. — Ммм? — делая вид, что ничего не происходит, он провёл пальцами обратно вниз, начиная вырисовывать узоры на её ягодицах. Гермиона на секунду поддалась магическому воздействию его движений и расслабленно прикрыла глаза, как вдруг резкий переворот её тела и слабый удар затылком о матрас повлёк за собой вскрик и осознание, что Драко поменял их положение. Он навис над ней, упираясь руками по обе стороны от её головы и наклоняясь так близко к лицу, практически не оставляя ни единого сантиметра. — Доброе утро, Грейнджер, — шёпотом, едва касаясь губами скулы. — Доброе утро, Малфой, — не пытаясь спрятаться от взгляда и проводя пальцами по лбу, убирая несколько прилипших волосков. Он оставил ещё один лёгкий поцелуй на её щеке, морщась от кудрей, попадающих ему в нос и перекатился в левую сторону, меняя их местами на постели. Её голова в следующую секунду оказалась на его плече, а рука инстинктивно легла на грудь, ощущая под пальцами грубый рубец шрама, пересекающий большой участок светлой кожи. Он зарылся рукой в её волосы и аккуратно начал массировать макушку, от чего Гермиона издала стон удовольствия и прикрыла глаза, отдаваясь в объятия приятных ощущений. — Твоя причёска действительно похожа на гнездо, и я не приму ни одного возражения, потому что... — он подцепил несколько прядей и уже в следующее мгновение вытянул руку перед её лицом демонстрируя несколько кусочков штукатурки. — Если ты помнишь, то вчера вечером я так и не дошла до душа, — она слабо пихнула его в грудь, но тут же снова замерла, когда Малфой возобновил приятные движения. — И ты между прочим тоже. — Ох, поверь, я был занят куда более интересным делом, от которого не было возможности оторваться, — в его голосе слышалась довольная усмешка, на которую у Гермионы просто не было достойного ответа. — Нам в любом случае придётся выйти отсюда и дойти хотя бы до ванны, — чувствуя, что снова погружается в сон, медленно произнесла гриффиндорка. — Не сейчас. Сейчас у нас есть ещё немного времени для того, чтобы поспать, — он удобнее устроил её голову на своём плече, но через пару минут дёрнулся, когда девушка непроизвольно впилась ногтями в белёсый рубец. — Ай! Она резко распахнула глаза и отодвинула руку, тут же фокусируя взгляд на том месте, где только что были её пальцы. — Прости, я не... я не хотела сделать тебе больно, — её дыхание сбилось, а пальцы начали бездумно гладить участок кожи, где остались следы от её ногтей. — Я задремала и, видимо, во сне пыталась ухватиться за что-то. Он покачал головой, этим жестом говоря, что всё было в порядке, и, слегка наклонив голову, произнёс только: — Приятно быть тем, за кого ты можешь ухватиться. Ей хотелось закрыть ладонями лицо и трясти головой в разные стороны от каждого слова и действия, которыми он всё больше вгонял её в чувство эйфории, из-за чего всё сильнее начинала кружиться голова. Это было громче признаний, любых обещаний и самых правдивых слов. Это было по-настоящему и именно поэтому чувствовалось настолько сильно. — Откуда у тебя этот шрам? — она ещё раз провела указательным пальцем по длинной линии, словно прокладывая путь отпечатавшийся на его коже. — Это главное доказательство того, что я являюсь одной из частей гнилой души Тёмного лорда, — он перехватил её пальцы, не останавливая движение и поглаживая костяшки. — Расскажи мне, как это произошло, — осторожно, прекрасно понимая, что любое лишнее слово может за секунду разрушить всё то, что крепкой стеной сейчас стояло между ними. — Я знаю только то, чем поделился со мной Снейп, — он тяжело выдохнул и, подвинув её руку со своей груди, повернулся на бок, встречаясь с ней взглядом. — Нет никаких гарантий, что он рассказал мне о всех аспектах произошедшего со мной ещё в самом детстве. Гермиона наблюдала за сменяющимися эмоциями на его лице, пытаясь уловить те детали, которые он всегда так усердно пытался скрыть глубоко внутри. — Как давно это произошло? — Мне было пять месяцев. Девушка расширила глаза, не моргая, уставившись на его лицо, будто ожидая, что сейчас он рассмеётся и скажет: «Не думал, что гриффиндорцы будут верить в любую произнесённую глупость». — Ты правда наивно полагаешь, что мой отец успел пройти по всем кругам ада только после возрождения Тёмного Лорда? — Малфой усмехнулся, наблюдая за привычной морщинкой на лбу, которая всегда появлялась в минуты глубокой задумчивости. — Он был одним из первых приспешников, кто помнил его ещё как Тома Реддла, который только бредил мечтами о полной власти над магическим миром и истреблении всех грязнокровок, — он резко замолчал, моментально осознавая, какое именно слово непроизвольно вырвалось у него сейчас. В памяти обоих чётко всплыла картина, как на Площади Гриммо они громко ругались на кухне, выдвигая более выгодные для каждого условия, и как Грейнджер выкрикнула самое нелепое из всех возможных. Казалось, это было вечность назад, в другой жизни и параллельной реальности, где она мечтала отомстить ему за смерть своего лучшего друга, а он не мог сделать лишнего шага, чтобы оказаться хотя бы на один сантиметр ближе к ней. — Прости, я имел в виду... — в его бегающем взгляде была видна искренняя растерянность и невозможность выкрутиться из ситуации ни одним из привычных для него способов. — Всё хорошо. Я знаю, что ты не хотел меня оскорбить, — Гермиона провела пальцами по его руке и ощутила, как он инстинктивно придвинулся ближе к ней. — Я был наказанием для своей семьи, — Драко прикрыл глаза, словно это действие придавало уверенности, чтобы продолжить рассказывать свою историю, — не имея даже малейшего представления о том, кем я являюсь на самом деле. Девушке показалось, что его голос дрожал и, возможно, мог сорваться на те проявления чувств, которые он точно не планировал показывать ей. — Люциус провалил очередное задание. Одно из первых в будущем списке, который теперь, кажется, не имеет окончания. Реддл был в ярости. Он очень редко прибегал к Аваде, считая, что смерть является больше подарком, чем наказанием. Поэтому всегда выбирал более изощрённые методы, желая, чтобы последствия преследовали человека до конца жизни, не давая забыть, кто именно с ним это совершил. Малфой приоткрыл глаза, ощущая, как девушка сильнее сжала его руку, стараясь этим жестом оказать немую поддержку. — Нарцисса была на седьмом месяце беременности, а Реддл как раз уже был увлечён нездоровой идеей создания крестражей и выбирал объекты, которые могли бы подойти ему для этой миссии. — Ты был первым крестражем? — Нет. Снейп сказал, что к моменту, как мне исполнилось пять месяцев, у него уже было два крестража с живой душой. — Гарри и ... — Его змея Нагайна, — утвердительно кивнул слизеринец. — Только если Поттер случайно впитал в себя частицу Тёмного Лорда и остался жив, благодаря защитной магии его матери, то я... Гермиона почувствовала, как он снова обхватил её ладонь и положил себе на грудь накрывая шрам. — Я был тем, в кого часть насквозь прогнившей души поместили специально. Снейп не вдавался в подробности, — Драко закатил глаза и пренебрежительно сморщил нос. — Я знаю, что ритуал включает в себя убийство и несколько сложных заклинаний связанных с магией крови, которые запечатывают частицу души в другом предмете или существе. — Шрам остаётся в том месте, куда проникла магия. У Гарри появилась молния на лбу, а у тебя... — Просто очень длинная линия вдоль груди, — он усмехнулся снова, — Поттер обогнал меня даже в замысловатых фигурах, уродующих кожу. Гермиона слабо пихнула его в грудь, тем самым показывая возмущение по поводу его неуместных шуток. — До того, как тебе обо всем рассказал Снейп, неужели ты даже не подозревал, что с тобой что-то не так? — Мне кажется из-за разной магии, попавшей в нас с Поттером, это ощущалось по-разному. Он чаще видел видения, когда они стали преследовать меня только после его смерти, как у единственного крестража с бьющимся сердцем после него. — Нагайна... — Грейнджер, — он протянул её фамилию и опустил ладонь на лоб, словно проверяя температуру, — змея явно не может видеть видения. — А твоё самочувствие? — она не обратила внимание на его замечание. — Ты как-то говорил, что переодически чувствовал головокружения, тошноту и иногда падал в обмороки. — Симптомы после любой вечеринки в Слизеринской гостиной, — он улыбнулся, на секунду замолкая и будто вспоминая что-то в этот момент, — уж явно проснувшись с сильным похмельем, ты не будешь думать о том, что тебя изнутри отравляет не алкоголь, а душа чужого человека. Гермиона молчала, переваривая всю информацию полученную от него с теми фактами, о которых начала узнавать ещё с прошлого года. — Создавая даже один крестраж, человек полностью лишается своей души, — шёпотом произнесла она, не отрывая взгляда от его сосредоточенного лица. — Он буквально собственноручно отдавал себя на верную смерть, не боясь лишиться последнего, что ещё удерживало его в относительном рассудке... — Душа погибает у того, кто её недостоин, — это были слова тождественные любой аксиоме, произнесённые такой интонацией, что Гермионе показалось, будто он ждал долгое время для того, чтобы сказать их вслух. Казалось, что эта фраза отпечаталась на подкорке её мозга и безостановочно прокручивалась в голове с разной громкостью, будто пытаясь чётче объяснить её самой себе. — Это несправедливо, когда дети расплачиваются за ошибки своих родителей, — в её голосе было столько детской обиды, что, казалось, она может вот-вот дать волю слезам, которые пришлось бы вытирать застиранным пододеяльником. — Грейнджер, — её тихий всхлип был призывом к тому, что он всё-таки двинулся ближе, в очередной раз не оставляя между ними хотя бы малейшего расстояния, — тебе разве не рассказывали в детстве, что жизнь вообще несправедливая штука. Она зарылась лицом ему в грудь, стараясь сконцентрироваться на движении мужских рук в своих волосах и сдерживая слёзы, чтобы он не ощутил горячие капли на своей коже. — Ты что-то говорила про душ, — он произнёс эти слова ей в макушку, и девушка слегка качнула головой. — Нам нужно привести себя в порядок после того сумасшедшего дня, — Гермиона неохотно отодвинулась от него, перекатываясь на спину. — А то вдруг из моего гнезда на голове вывалится что-то более опасное, чем кусочки строительных материалов. Малфой усмехнулся, уже в следующую минуту забирая некоторые вещи из шкафа и направляясь на выход из комнаты. Поднимаясь с кровати, Гермиона обратила внимание, что часы стоящие на тумбочке показывали 6:50 утра. Они действительно проспали всего-лишь пару часов и не успели восстановить силы после всех событий произошедших вчера. — Жду тебя в ванной, — послышалось со спины, и девушка замерла на месте, осознавая, что именно только что произнёс слизеринец. В голове проносилось тысяча мыслей со скоростью, за которой не было возможности угнаться. Это походило на клубок ниток, который с каждым витком становился всё больше, а узелки затягивались только крепче. Быстро заглянув в свою комнату и забирая нижнее бельё вместе с комплектом пижамы, который она собиралась надеть, Гермиона оказалась около двери в ванную, откуда уже доносился шум воды стучащей о кафель. Она тихонько приоткрыла дверь, для чего-то зажмуривая глаза и делая нерешительный шаг внутрь. Ванная комната была покрыта паром, сквозь который виднелся силуэт Малфоя, стоящий к ней спиной и стягивающий с себя боксеры. — Тебя обязательно нужно вгонять в стрессовые ситуации, чтобы твои действия стали более решительными? — он резко развернулся и, абсолютно не стесняясь своей наготы, подошёл вплотную к ней. — Вчера ты была смелее, — он поймал один из её спутанных локонов и намотал на палец. — Ты всегда принимаешь душ в одежде? — А ты всегда караулишь девушек в ванной полностью голым? — она приподняла бровь и бросила свои вещи на небольшую тумбочку стоящую около раковины. Внешней уверенностью она пыталась подавить внутреннее волнение, которое после всего произошедшего почему-то до сих пор слабо скребло внутри. Её взгляд прошёлся по обнажённому телу, на котором из-за пара осталась лёгкая испарина. Гермиона сглотнула, наблюдая за напряжёнными мышцами его живота и пытаясь удержать себя от желания провести по каждой из них рукой. В этот момент Малфой подцепил край её футболки, стягивая ту через голову и внимательно изучая тело девушки. Сегодня это было по-другому. Страсть и похоть сейчас перекрывало беспокойство, которое отблесками прослеживалось в его глазах. — У тебя несколько крупных синяков, — он провёл пальцами по плечу, — и два средних пореза на рёбрах. Я не заметил их вчера. Она уже хотела открыть рот, чтобы выдать что-то наподобие: «Вчера ты смотрел совсем на другое», но в последнюю секунду решила сдержаться. — Когда выйдем из душа, нужно сразу обработать бадьяном, — он ещё раз провёл пальцем по её коже, после чего подтолкнул к крану, откуда продолжала бежать вода. Она не успела понять в какой момент оказалась прижата к кафельной стене, ударяясь затылком и чувствуя, как сильный поток воды начинает бить ей прямо в лицо. Его руки были по обе стороны от её тела, а губы уже исследовали шею, с которой ещё не успели сойти вчерашние следы. Пульсация в напряжённом теле отдавалась всё сильнее, усиливаясь благодаря струям воды, попадающим на кожу, и действиям парня, которые в очередной раз были совсем далеки от нежности. Она чувствовала насколько он уже был возбуждён, и как головка члена тёрлась о её бедро, оставляя смазку, тут же смываемую струями горячей воды. — Драко, мы хотели... Он оторвался от её шеи, проводя указательным пальцем вдоль губ и произнося в самое ухо: — Не обманывай хотя бы саму себя, — и не давая права на ответ, его губы в следующую секунду начали исследовать её рот. Уже не было смысла сдерживаться от недавно посетивших желаний, поэтому пропустив сквозь пальцы его сырые волосы, она провела руками вдоль тела, сначала детально изучая его жилистые руки, а потом добираясь до твёрдых мышц на рельефном животе. Его возбуждение было заразно, и уже буквально через минуту, когда пальцы проследовали по дорожке светлых волос к паху, Гермиона почувствовала, что задела напряжённый член, который оставил лёгкий след на тыльной стороне её ладони. — Одно неловкое движение и я кончу за пару секунд, как пятнадцатилетний подросток, — прямо в губы, прикусывая нижнюю и сильнее цепляясь рукой за её ногу, удобнее устраивая ту на своём бедре. — Подожди, —Гермиона приложила усилия, чтобы оторваться от его губ, и, держась за предплечье парня, опустила ногу, чтобы не поскользнуться на мокром кафеле. Он в недоумении попытался поймать её бегающий из стороны в сторону взгляд, параллельно стараясь восстановить тяжёлое дыхание после прерванного поцелуя. — Если ты не хочешь... — неуверенно начал он. — Нет! — слишком резко, что заставило непроизвольно усмехнуться обоих, но после сразу сконцентрироваться на её чересчур серьёзном для ситуации лице. — Я хочу... Малфой подхватил пальцами её подбородок, вглядываясь в глаза и пытаясь понять, что именно девушка хотела сказать. — Ты хочешь что? — По-другому. Он дёрнул бровью, всё ещё не понимая, что именно она имеет ввиду. — Я хочу, чтобы хорошо было тебе, — она вернула пальцы к его паху, специально слабо очерчивая головку и наслаждаясь приглушённым стоном слетевшим с губ Малфоя. — Я очень хочу попробовать. Он почувствовал, как она мазнула губами по его плечу, проводя слабую дорожку поцелуев по направлению к животу, и Малфой не смог перебороть себя, прикрывая глаза и откидывая голову к стене, даже не думая о том, когда они успели поменять положение. Дальше для него всё было как в тумане. Не успев произнести и слова, сквозь пелену воды он уже наблюдал за тем, как девушка опустилась перед ним на колени, и на секунду подняла взгляд, от которого можно было моментально потерять рассудок. Она несколько раз провела ладонью вдоль ствола и собрала выделившуюся белую каплю, прежде чем несмело обхватить губами головку, делая круговое движение языком и ощущая, как его бёдра толкнулись вперёд, а из горла вырвался гортанный стон. Приняв это за положительный знак, Гермиона сильнее сжала пальцы у основания члена и медленно начала пропускать тот глубже, стараясь контролировать дыхание. — Блять, вот так, — Драко в очередной раз ударился головой о кафельную плитку, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не толкнуться ей в самое горло. Чавкающий звук в этот момент привлёк его внимание и заставил опустить взгляд вниз, после чего последние частицы его контроля рассыпались в пыль и были пущены по ветру в никому неизвестном направлении. Он успел уловить ту секунду, когда тонкая ниточка слюны протянулась от головки к её губам, после чего Гермиона снова вобрала член в рот и втянула щёки, создавая невозможное давление и сумасшедшую пульсацию. Это было слишком жарко. Туго. И до подкосившихся ног нереально. — Именно так, — он потянулся рукой к её влажным волосам, наматывая те на кулак, оттягивая корни и воруя стоны, которые были бы намного громче, если бы её рот сейчас был свободен. Драко подмахнул бёдрами, погружаясь глубже в её влажный рот и сделал несколько поступательных движений, от чего девушка закашлялась и попыталась отстранить голову. — Не останавливайся, — он провёл большим пальцем по её губам, размазывая собравшуюся слюну, после чего положил ладонь на член, этим действием моля её о продолжении. Она провела языком, собирая смазку, после чего прошлась по всей длине, помогая себе рукой, параллельно оставляя небрежные поцелуи, только для того, чтобы добравшись до мошонки, вернуться и снова вобрать член в рот почти до основания. Его движения увеличивали темп и желая доставить ему максимум удовольствия, Гермиона царапнула ногтями по его ягодицам. Малфой дёрнулся, входя в этот момент на всю длину и задерживая её голову в таком положении, что мышцы горла стали непрерывно сокращаться вокруг его члена. — Да! Да, да, блять, да! — почти животное рычание с двумя хаотичными толчками и пальцами сжатыми на её щеках. Максимальное давление. Максимальное трение. Максимальное удовольствие. Ему казалось, что перед его глазами рассыпался фейерверк от мощности оргазма, который он получил в эту секунду. Было ощущение что каждую мышцу свело судорогой, из-за чего Драко даже не мог расцепить пальцы на её волосах и стал отодвигать голову от своего паха, боясь что девушка может задохнуться. Когда он встретился с её взглядом, ему показалось, что всё происходящее сейчас действительно является иллюзией, потому что в её глазах был настоящий огонь. Не утихающий пожар, раскидывающий свои искры и достающие до его тела. Она слабо улыбнулась, после чего сделала жест, от которого Малфой утробно застонал и прикрыв лицо ладонями прошипел: — Блядство. Большим пальцем она провела по уголку нижней губы, после чего втянула тот в рот, и Малфой видел, как последние следы его удовольствия пропали на её языке. — Ты не должна была. — Я хотела. И он не знал, что должен был ответить в такой ситуации. Как вообще реагировать на то, что она решалась себе позволить только с ним? Драко просто протянул ей руку, помогая подняться на ноги и наблюдая за тем, как она пытается скрыть довольную улыбку. — Наслаждаешься, когда твоя работа получает положительный результат, — развернув её прямо под душевой кран, он стал медленно проводить руками по её телу. — Мгм, — пробубнила Гермиона, отдаваясь на встречу приятным прикосновениям. Он усмехнулся, наблюдая, что даже в таком виде, когда её кожа была покрыта синяками, сырые волосы прилипли к телу, а приоткрытые губы опухли от поцелуев, она источала такую уверенность в себе, что действительно казалось, будто в мире не существовало аспекта, вызвавшего у неё какое-либо сомнение. — Можно ли считать, что из-за того, что ты получала всегда самые высшие оценки, ты не будешь согласна на меньшее, чем на победу в этой войне? — Малфой провёл руками по волосам, где только что вспенил шампунь. Она подняла голову, в очередной раз поражаясь, как Драко умел в любой ситуации сконцентрироваться на какой-либо серьёзной теме. — Только не говори мне, что ты привык к чему-то другому. Он ухмыльнулся, разворачивая её спиной к себе и продолжая намыливать кожу. —Намекаешь на то, что в этом плане мы похожи? Она слегка дёрнулась, когда мыло попало на одну из ссадин и неприятно защипало рану. — Хочу сказать, что мы практически одинаковые, — тихо произнесла она, надеясь, что эти слова проглотит шум воды. Гермиона не видела, как в этот момент Малфой прикрыл глаза и чуть сильнее надавил на её плечо, ощущая, как что-то новое кольнуло где-то глубоко под рёбрами. Он слегка улыбнулся и прижал её спину к себе, переходя на другие участки кожи. Драко ничего не сказал, но он был согласен. И это молчание для него было сильнее любых громких слов. Он был уверен, что она всё поняла, и вместо ненужных вопросов, лишь плотнее прижалась к нему.