(Салон башни Эос, научный центр Киира, Мидас, район Сасан)
* * *
Время от времени Себастьян отправлял Сиэля в Салон, чтобы его граф очень уж не отличался от остальных пэтов. Фантомхайв делал это с неохотой, но выбора не было, ходил. Хотя такие посещения немало его напрягали. Девчонки-пэты сразу же начинали там кокетничать с ним и заигрывать, парни — отчаянно ему завидовать, и потому вести себя заносчиво. Но у Сиэля был большой опыт пребывания в светском обществе, где по сути царило то же самое, разве что в более завуалированной и «приличной» форме, а здесь можно было не стесняться своих желаний и эмоций. И, хотя пэты были далеки (во всех смыслах) от английского «света», но врождённые аристократические манеры Сиэля очень впечатляли их. В Эос никто не умел с таким достоинством пройти, сесть, встать, ответить. На фоне красивых, но безграмотных секс-кукол «английский пэт», безусловно, выгодно выделялся. Его то и дело просили показать шпагу, мастерское владение которой он однажды продемонстрировал. Однако, наученный горьким опытом, граф больше никогда не вынимал её из ножен. Иногда ещё спрашивали разрешения поближе рассмотреть татуировку в глазу. В этом Сиэль не отказывал, хотя подозревал, что данную просьбу девчонки рассматривали как удобный повод подойти к нему поближе. Пэтки, заглядывающие ему прямо в глаза, непритворно и жарко вздыхающие, смущали юного Фантомхайва донельзя, но смущение ему удавалось маскировать под невозмутимостью и изысканной вежливостью. Все пэты женского пола были влюблены в него по уши и страдали, потому что Сиэль никому не отдавал предпочтения. Парни испытывали к нему враждебность, но открыто демонстрировать её не решались. Во-первых, потому что боялись его шпаги, а во-вторых, поскольку были предупреждены и своими хозяевами, и фурнитурами, что у английского пэта — особый статус. Он — инопланетный гость, а его хозяину покровительствует сама Юпитер, что причисляло Себастьяна Михаэлиса к статусу Блонди. Впрочем, даже чувствуя к себе скрытую враждебность, Сиэль нисколько не волновался по этому поводу. Он слишком много повидал её в жизни, чтобы обращать внимание на сексуально озабоченных недомерков (как он про себя звал всё это пэтское сословие). Фантомхайв просто отбывал в Салоне нужное время, натянув маску светской вежливости даже в общении с самыми тупыми обитателями этого заведения. С облегчением уходил оттуда — либо когда за ним приходил Себастьян, чтобы взять в очередную поездку в Мидас или Танагуру, либо когда тот присылал Дэрила. Сегодня, придя в Салон, Сиэль увидел там Рики. Угрюмый монгрел тоже не любил это заведение, но порой ему просто нечем было больше заняться (его-то Ясон никуда с собой не брал) — и волей-неволей приходилось идти сюда. Увидев его, юный граф решил попросить у него совета по поводу дебюта. Какого совета? Он и сам не знал. Но больше просить его было не у кого. Гермафродита Дэрил пока «прогуливал» по коридорам башни — до дебюта вход в Салон пэтам не разрешался, потому можно было не опасаться, что тот станет подслушивать. Сиэль подошёл к Рики и неловко спросил: — Рики, можно поговорить с тобой? (Между ними было решено, что на время привычные обращения «господин Фантомхайв» и «мистер Рики» будут оставлены. Иначе кто-то из них мог случайно оговориться.) Монгрел, безучастно составляющий какую-то трёхмерную головоломку в своём планшете, поднял на него взгляд. Сиэль был одет, как того требовал дресс-код этой недели — всё та же модель: миниатюрные шорты серебристого цвета, и сверху длинный, ниже колен, кардиган без застёжек, но с поясом. Многочисленные разрезы на нём доходили спереди до уровня груди. Рики про себя фыркнул. Кожаные брюки и безрукавка, кожаные браслеты и памятный амулет — больше он ничего не признавал, сколько его ни наказывали. А свои еженедельно меняющиеся распоряжения Орфей мог засунуть куда поглубже… — Да запросто, — пожал плечами Рики в ответ на вопрос Сиэля. Потом огляделся по сторонам, на сгорающих от любопытства пэтов. Предложил: — Пойдём поговорим в ботаническом саду, а то здесь слишком много любопытных ушей… Сиэль согласился и они, покинув Салон, направились в ботанический сад. Здесь Рики очень нравилось; юному графу, впрочем, тоже. Изобилие зелени, приятная тень, воздух, которым легко дышалось, поющие в кронах птицы — всё это дарило какую-то иллюзию свободы; казалось, что это — уголок воли посреди темницы. Они устроились на лавочке под развесистым кустарником, и Рики спросил: — Что случилось? Юный граф костенеющим от неловкости языком объяснил, в чём дело. Глаза Рики удивлённо расширились. Он недоумевающе спросил: — Да как Себастьян мог потребовать от тебя этого? Поверить не могу. — Вот так, — хмуро отозвался Сиэль. — Но ты же его хозяин, даже если здесь изображаешь пэта! Разве не можешь отказаться? — Не могу, — отводя взгляд, выдавил Фантомхайв. — Не знаю, как объяснить, но не могу. — Ты снова проиграл ему в «Альфонс»? — «осенило» Рики. — Что-то вроде того… — Ясно, — понимающе кивнул монгрел. — Я на твоём месте вообще бы не играл с этим дворецким. Ему подозрительно везёт в азартных играх… Сиэль промолчал. Молчал и Рики. Он мог бы позлорадствовать, упиться местью за то, что произошло когда-то в поместье, сказать, что так надменному графу и надо… но не стал. Слишком уж потерянный и убитый вид был у Сиэля. Сразу стало видно, что без своего графского флёра и заносчивости — это просто подросток, на которого свалилось негаданное испытание. Впрочем, жалости к нему Рики тоже не испытывал. Он сам немало пережил в своё время, и его никто не жалел. Но кое-что посоветовать всё-таки мог. — Слушай, — сказал он. — А как ты ему проиграл? Вы договаривались, что в случае проигрыша ты должен будешь лечь под этого гермафродита? — Нет, — Сиэля передёрнуло, он покраснел. — Я просто должен принять участие в его дебюте. А что там делать — я себе не представляю. — Тогда всё просто, — невозмутимо заявил Рики. — Трахни его, и всё. — Что? — ужаснулся Сиэль, заливаясь краской. — Нет, я… я не смогу. — Никогда такого не делал? — усмехнулся монгрел. — Вот и будет повод попробовать. — Нет, это невозможно… — выдавил Фантомхайв. — Ну, тогда это чудище двужопое само тебя трахнет, — в глазах Рики зажглись колючие искры, он выпрямился и в упор посмотрел на Сиэля. — Жизнь так устроена, если ты ещё не понял. Или ты поимеешь кого-то, или поимеют тебя. Третьего не дано. Знаешь, игра в «Альфонс» — это в каком-то смысле и есть наша жизнь в миниатюре. Ты победил — оттрахал другого. Проиграл — ничего не поделаешь, подставляй задницу. Так что, пока у тебя есть выбор — я бы посоветовал тебе сделать его правильно. — Рики поднялся с лавочки. — Впрочем, тебе решать. А утешитель из меня хреновый, извини. — А у тебя… была возможность выбора? — спросил у него в спину Сиэль. Рики остановился, бросил взгляд через плечо. — Была, — глухо ответил он. — Но я сделал его неправильно. А иначе не оказался бы здесь… На следующий день прямо с утра Орфей потребовал к себе специалистов, отвечающих за исправность видеодисплейных терминалов и велел разобраться с причинами временного отказа работы камер. Те долго возились, всё прозванивали, проверяли приборами, даже разбирали сами камеры и, наконец, вынесли свой вердикт: оборудование полностью исправно, никаких, даже самых мелких поломок, не обнаружено. — Чем же вы объясните, что два часа камеры не работали? — раздражённо спросил Орфей. — Но они работали, господин Зави! — возразил главный специалист. — На записи сохранилось время, даже секунды идут. — Где же сама запись? Время идёт по пустому чёрному экрану! Тот развёл руками: — Какая-то мистика. Я впервые сталкиваюсь с подобным. — Мистика? — грозно переспросил Орфей. — А может, ваше неумение работать? Немедленно замените всё оборудование! Если подобное повторится — я вышвырну вас из Танагуры, лишу гражданства и отправлю доживать свои дни в Кересе. Специалист побледнел: — Всё сейчас же будет заменено на самые новые и надёжные модели! Пожалуйста, простите, господин Зави! Действительно, не прошло и получаса, как в пентхаусе были установлены новые камеры с ещё бо́льшим разрешением и радиусом обзора. Работали они отлично. Орфей успокоился и решил разобраться ещё со своим внезапным приступом. В этот же день в Эос вернулся Рауль и, не успел переодеться, как его вызвал глава башни. — Здравствуй, Рауль. Удачно завершил разработку? — спросил тот, появляясь на экране. — Как обычно. Рядовая работа, просто срочная, — бесстрастно откликнулся биотехнолог. — Добрый день, Орфей. — Мне необходима твоя помощь. Тоже срочно, если ты не занят. — Срочно? — нахмурился Ам. — Что произошло? — Нужна полная диагностика организма. Остальное объясню при встрече. — Диагностика… Тогда придётся ехать в Киира. Здесь, в Калга, я могу диагностировать лишь пэтов и фурнитуров. — Хорошо, поедем в Киира. Куда угодно. Рауль удивился про себя. Ещё никогда и никто из членов Синдиката не жаловался на здоровье. Единственное, что проверялось у Блонди — это их IQ и индекс эмоциональной устойчивости, в результате чего решалось — не требуется ли нейрокоррекция при повышенном эмоциональном фоне? Физически же дзиконтаи всегда были здоровы и практически бессмертны. Но в интонациях Орфея явно слышалось если не волнение, то какое-то беспокойство. Он и впрямь был готов к тому, чтобы пройти полное медицинское обследование. Значит, случилось что-то серьёзное. — Через час, Орфей, — предложил Рауль. — Надеюсь, за это время ничего не случится. Я так спешил закончить с разработкой, что не успел пообедать в Апатии… (Пообедать он действительно не успел, потому что Катце долго и вдохновенно драл его в задницу. Они оба никак не могли насытиться друг другом, и испытали в итоге такой дикий оргазм, что закончили, повалившись на пол, и Рауль опьянел от блаженства, чувствуя, как брокер обвивает его ногами и, тяжело дыша, вжимается лицом в его волосы… А потом Катце быстро принял душ и уехал, отказавшись обедать. Сказал, одна сделка требует его личного присутствия (успевал ведь параллельно и делами Рынка заниматься). Обещал позвонить…) — Конечно, — поспешно согласился Орфей. — Это не так срочно. Спустя час Блонди поднялись на крышу башни и отправились в путь на аэрокаре Рауля. По дороге Орфей рассказал биотехнологу о том, что с ним приключилось во время визита Себастьяна Михаэлиса. Правда, он удержался от подробностей. Описал только основные симптомы — внезапный жар, повышение температуры, пересохшее горло, испарина, общая слабость. — Со мной впервые такое, — уверил он. — Это было так необычно, что я ощутил… некое подобие паники. Может, какой-то из моих органов выходит из строя? — Сейчас проверим, — нахмурился биотехнолог. — Слабость и жар, говоришь… А какое вино вы пили? — «Красный император», — пожал плечами Орфей. — Да я и выпить успел только пару глотков. — А земным вином Михаэлис тебя не угощал? — подозрительно осведомился Ам, сразу вспомнив свою реакцию на вино, выпитое в доме Алистера Чембера. По симптомам было очень похоже. — Нет. Ведь это я пригласил их, а не они меня. Почему ты спрашиваешь? — Однажды у меня была сходная реакция на земное вино, — неохотно признался Рауль. — А кроме этих ощущений, ты больше ничего не почувствовал? — Ничего, — как можно более бесстрастно ответил Орфей, внутренне покрываясь холодным по́том. Неужели биотехнолог догадался об остальном? — Вообще-то, других ощущений у тебя и не могло быть, если вы не пили земное вино, — размышлял Рауль. — Я пришёл к выводу, что на элиту оно действует необычно — расслабляет, опьяняет, действует совсем как стаут на монгрелов. Но вы пили «Красный император»… Между тем они прилетели в Научный центр Киира, Орфей поднялся вместе с Раулем в его лабораторию, где биотехнолог, закрыв дверь, велел ему раздеться донага и лечь в «саркофаг». Блонди неведомо было смущение в присутствии себе подобных, к тому же Орфей всегда гордился своей красотой, а демонстрировать её в натуральном виде было абсолютно некому. Потому он спокойно разделся и лёг в саркофаг. Присоединяя к разным частям его тела датчики, Рауль подумал, что сам он теперь не сможет раздеваться в чьём-либо присутствии. Наличие шрамов на ягодицах объяснить будет очень затруднительно, тем более для биотехнолога. …В течение часа Рауль тщательно обследовал все системы организма Орфея. И по завершении обследования, открыв саркофаг и открепляя датчики, уверил Зави в том, что ни единого признака ухудшения работы хоть одной клетки не обнаружил. Орфей был исключительно здоров, каждый орган функционировал в точности так, как следовало, без отклонений. Зави, с одной стороны, успокоился, но с другой был озадачен. — Но тогда что же это было, Рауль? — недоумевал он. — Вдруг подобный приступ повторится? — Это не могло быть связано с временным отказом работы кондиционера? Скажем, он ненадолго отключился, потому ты и почувствовал жар — а потом снова заработал нормально. — Кондиционера? — задумался Зави. — Вообще, у меня в этот день ещё были неполадки с работой видеокамер, как раз в это время. — Возможно, и камеры из-за этого отказали, — подтвердил Рауль. — Да, — с запинкой произнёс Орфей. — Про кондиционер я не подумал. Надо будет его тоже заменить…* * *
Прямиком от Рауля Катце отправился в условленное место. Ломая о колено Второго Консула Амой, он параллельно помогал Ясону подготовить баснословно выгодную операцию. По официальным данным, гермафродит, «проданный» на Аукционе послу Земли, был изготовлен Академией в единственном числе. Это обстоятельство, плюс невероятная цена, которую предложил за него Себастьян Михаэлис во время торгов, привлекли к сделке обострённое внимание, пробудив у потенциальных покупателей необузданное желание заполучить себе подобного двуполого пэта любыми способами, наперекор всему. Между тем, «подпольно» на Амой были произведены ещё два гермафродита, которые решительно ничем не уступали своему академскому «коллеге». Единственное отличие — они были без обязательного номера, выгравированного на ступне. Контроль и учёт пэтов был поставлен на Амой очень жёстко. А по всем данным, в этой серии был произведён всего один. Нелегально изготовленных гермафродитов Катце представил на подпольном онлайн-Аукционе, и цена на них сразу же взлетела до небес. Не приобрети Себастьян А808 так дорого, подобной цены на них сейчас невозможно было и представить. Так что, оказав послу Англии любезность, сделав ему роскошный подарок, правители Амой внакладе не остались… Самым забавным было то, что об этой махинации Рауль не знал, хотя Катце готовил её под самым его носом. Впрочем, ныне Ам не стал бы так яростно противиться ей. Во-первых, сейчас за этой комбинацией маячила фигура самой Юпитер, а во-вторых Второй Консул не захотел бы ссориться с брокером Чёрного рынка… Приехав в условленное место под охраной спец–андроидов и самых верных людей, которых Катце лично набирал в Кересе и долго готовил для подобных операций, он убедился, что контейнер с товаром был доставлен в нужный док и все документы с печатями оформлены, как надо. Там же состоялась и передача денег. В таких случаях Ясон предпочитал иметь дело с наличкой, а не с кредитными счетами. Покупателем был один инопланетный воротила в статусе то ли жреца, то ли основателя одного из культов — Катце смутно знал, что у них там очень сложная религиозная система с многобожием, в которой крайний аскетизм неожиданно соседствовал с самой разнузданной сексуальностью. Потому не исключено, что двум приобретённым гермафродитам предстояло стать на этой планете «воплощёнными божествами». А может быть, и нет. Так или иначе, но вожделенные гермафродиты были проданы за сумму, вдвое превышающую цену на А808 за каждого… И всё это было итогом операции, спланированной и сыгранной Первым Консулом Амой. Получив деньги, Катце методично пересчитал их, вставив каждую стопку в счётчик купюр. Покупатель проявлял нетерпение, но брокер невозмутимо пересчитал всё до последней купюры. Охранники с обманчиво меланхоличным видом стояли в двух шагах от них, держа руки на спрятанных в карманах дистанционных парализаторах — совсем недавнем изобретении амойской технической мысли. Катце уже задумал приобрести себе один такой. Это было удобней электрошоковой дубинки… Наконец сделка была завершена и участники её разъехались в разные стороны, удовлетворённые итогом. Катце направился в Сасан — восьмой район Мидаса, там в одном неприметном ресторанчике, куда не так часто заглядывали туристы, у него была назначена встреча с Ясоном. Первый Консул явился туда, завернувшись в плащ, в очках с сиреневатыми стёклами на пол-лица и с зелёными волосами — натуральный Нефрит. Катце уже сидел «в кабинете» — за столиком, отделённом ширмами — в чёрных джинсах и тёмно-сером худи с наброшенным на голову капюшоном. Дожидаясь Ясона, Катце потягивал коктейль с Баладо. — Как всё прошло? — спросил Минк, усаживаясь за столик и делая жест официанту. — Без эксцессов, — спокойно отозвался Катце. К ним подошёл официант, вежливо поздоровался с новым посетителем, достал электронную записную книжку. Ясон заказал какое-то местное «фирменное блюдо» и бокал Амриты. Кивнув, работник ресторана оставил их наедине. Катце положил на стол «дипломат» с электронным замком, открыл его и развернул к Минку. Тот мельком взглянул в него и, кивнув, достал оттуда две толстых пачки и придвинул Катце. Тот молча запихнул их в рюкзак. Двадцать тысяч карио. Сделка воистину оказалась удачной для всех сторон. Брокер снова приник к бокалу со своим коктейлем, а Ясон защёлкнул замок и опустил «дипломат» вниз. — Как сейчас твоя жизнь, Катце? — неожиданно спросил он. Брокер дрогнувшей рукой поставил коктейль на стол и поднял на Блонди взгляд, хотя ему и непросто было это сделать. — У меня всё в порядке, — ответил он ровно. — Я имею в виду новые возможности твоего тела. Ты уже испытал их? — Ясон пытливо поглядел ему в глаза и брокер, не выдержав, отвёл взгляд. Непостижимым образом он в мгновение ока понял, что Первый Консул всё знает. Откуда? Рауль не мог ему рассказать, в этом Катце был уверен. Тем не менее, Ясон знал. Какими-то своими рагоновыми технологиями докопался до истины… Минк не сомневался, что Катце не станет лгать и выкручиваться — если потребовать от него ответа, он всё расскажет. И так же хорошо Ясон знал, что сам Катце ни о чём рассказывать не будет. Но Блонди не собирался ничего выпытывать. Это было ни к чему. — Что бы там у вас ни произошло с Раулем… Если вы не имеете претензий друг к другу — инцидент можно считать исчерпанным, верно? — бесстрастно спросил он. Катце, не в силах выдавить хоть слово, медленно кивнул. Кажется, Ясон знал только про Киира; о том, что произошло в Апатии, ему неизвестно. Но довольно и того, что он знает. И кажется, не осуждает своего бывшего фурнитура. А Ясон между тем непринуждённо перевёл разговор на другую тему. Катце нашёл в себе силы её поддержать. Когда явился официант с заказом, они обсуждали предстоящую вскоре в Мистраль-парке выставку-продажу новейших моделей аэролимузинов. …Орфей, вернувшись в Эос, вызвал к себе ответственного за техническое состояние оборудования пентхауса и потребовал заменить кондиционер, который, по всей вероятности, начал периодически выходить из строя. Его заменили без единого звука и, успокоенный, Блонди лёг спать. Всю ночь ему снился склоняющийся к нему Себастьян Михаэлис, чьи глаза разжигали жар в его чреслах, а губы шептали что-то невообразимо запретное, тем не менее, глубоко волнующее. Проснулся Орфей весь в поту и со стоящим членом, оттопыривающим над ним одеяло, и обречённо понял, что неисправный кондиционер был тут ни при чём…